– обиженно ответил Рейдингер. – Первый контакт с Денебом по поводу биологической помощи получился чисто случайно. Я воспринял его как знак провидения, возможность преодоления агорафобии, которой мы все страдаем. Ровена самая молодая из нас. Если бы я смог убедить её полететь к нему физически! Но я потерпел неудачу. – Смирение Рейдингера опечалило Афру. Никто не думал, что Прайм Центра может быть таким человечным. – Любовь не настолько сильна, как считается. И где я возьму нового Прайма, если не получится вырастить его, не знаю. Я надеялся, что Ровена и Денеб…» «Как сводник…» «Я должен смириться…» Афра оборвал связь, потому что дверь Башни открылась, и Ровена, бледная, изнуренная, очень тихая, спустилась вниз. Она извиняюще улыбнулась.

– Я долго спала.

– У тебя был трудный день, – мягко сказал Афра, – позавчера.

Она согласно кивнула, сглаживая прилив заботливости Афры.

– Я все ещё очень измотана. – Она нахмурилась. – Я слышала, ты разговаривал сейчас с Рейдингером?

– Мы беспокоились, – ответил Аккерман. – Приближаются два лайнера, а мы с Афрой не можем работать с пассажирскими лайнерами, ты же знаешь.

Ровена печально взглянула на Аккермана.

– Я знаю. Я все улажу.

Она медленно вернулась в свою Башню.

Аккерман покачал головой:

– Она приняла все случившееся слишком близко к сердцу.

Возвращение к работе не повернуло Ровену к жизни, как все ожидали. Она успешно переправила лайнеры. Делала все работы безукоризненно, но без привычных розыгрышей, капризов, которые раньше держали служащих в напряжении, не позволяя им расслабиться. Люди работали автоматически, подавленные трагическим обликом Ровены. Быть может, это всеобщее настроение и стало одной из причин того, что никто не заметил посетителя.

И только когда Аккерман решил сходить за кофе, он заметил молодого человека в простой дорожной одежде, тихо сидевшего в стороне.

– Вы прилетели на последнем челноке?

– Вроде того. – Он скромно улыбнулся. – Мне приказано повидать Ровену.

Рейдингер сегодня утром принял меня на работу.

Он улыбался. Улыбка мимолетно напомнила Аккерману чудо внезапной улыбки Ровены, согревавшей вашу душу. Улыбка этого человека притягивала своей живостью, его голубые глаза светились юмором и дружеским расположением.

Аккерман почувствовал, что улыбается в ответ. Он шагнул и крепко пожал руку молодого человека.

– Очень рад познакомиться с вами. Как вас зовут?

– Джефф Рейвен. Я только что…

– Эй, Афра, познакомься с Джеффом Рейвеном. Возьмите кофе. Немного тяжеловато подниматься снизу? Бывали на других станциях Праймов?

– Дело в том…

Толья и Лофтус отвлеклись от компьютеров, чтобы увидеть, кого же так сердечно принимает Аккерман. Им тоже захотелось познакомиться с этим загадочным незнакомцем. Рейвен грациозно принял чашечку кофе из рук Аккермана с предложенным ему особым имбирным пирогом, который жена Аккермана так отлично готовила.

Управляющему станцией внезапно захотелось угостить этого парня получше, ведь так приятно было поить его кофе.

Афра пристально смотрел на незнакомца, его желтые глаза слегка туманились.

– Привет, – печально процедил он сквозь зубы.

Улыбка Джеффа Рейвена неуловимо изменилась.

– Привет, – ответил он, и эти двое обменялись чем-то большим, чем простые слова приветствия.

Непонятно почему, но все на станции, ещё не осознав, что случилось, покинули свои рабочие места и собрались вокруг незнакомца, болтая, улыбаясь, стараясь взять его за руку или похлопать по плечу. Он искренне интересовался всем, что ему говорили, и хотя двадцать три человека состязались в том, чтобы монополизировать его внимание, никто не почувствовал себя обойденным. Казалось, он охватил всех своим вниманием.

«Что там внизу происходит? – поинтересовалась Ровена с едва уловимым раздражением. – Почему…» И вопреки своим правилам она неожиданно появилась в центре комнаты. Все расступились. Рейвен сделал шаг в её сторону и нежно коснулся её руки.

– Рейдингер сказал, что я тебе нужен, – сказал он.

– Денеб?! – прошептала она, пораженная его появлением. – Денеб? Но ты… ты здесь?! Ты здесь!

Он мягко улыбнулся, его рука скользнула с её блестящих волос на плечо.

И Ровена залилась смехом, тем совершенно счастливым смехом, каким смеются беспечные дети. Потом её смех перешёл в припадок ужаса.

«Как ты попал сюда?» «Просто прилетел. Ты тоже можешь, не сомневайся».

«Нет! Нет. Я не могу! Никто из Т-1 не может». – Ровена пыталась освободить плечо, как будто он внезапно стал ей неприятен.

«Но я же прилетел, – настаивал он. – Ты только что прыгнула с Башни на этот уровень. Если ты смогла сделать это, то какая разница, как далеко ты прыгаешь?» «О, нет, нет!» – Знаешь ли ты, – сказал Рейвен вслух с улыбкой, – что Сиглен с Альтаира заболевает, даже пройдя вверх и вниз по лестнице? – Он смотрел прямо на Ровену. – Ты жила с ней, ты должна знать это. Она предпочитает оставаться на одном уровне, редко покидает свои апартаменты. Длинный, устланный коврами подъем на её Башню окаймлен деревьями с толстыми листьями, за которыми ничего не видно. Я знаю, она рассказывала о том ужасном, кошмарном, почти фатальном путешествии с Земли на Альтаир на «этой машине для пыток» – космическом корабле. Особенно когда она планировала остаться на Земле и стать там Прайм. Разочарование может оказывать роковое влияние на некоторых, как тебе известно.

Ровена покачала головой, в её глазах светилось удивление.

– Никто никогда не задавался вопросом, почему у тебя была такая необычная реакция на полет в открытом космосе, так ведь? А я тебя спрашиваю. Объяснение Рейдингера кажется мне чертовски глупым. – Он помолчал, его улыбка стала злой. Все затаили дыхание. – У Сиглен обширное повреждение среднего уха, заболевание, которое на самом деле может вызвать трудности в путешествии. Ей было очень плохо во время её первого космического перелета, и она решила, что и любое другое путешествие будет столь же травматично. В причинах она не разбиралась. Хуже всего, что такое же отношение к космическим полетам она навязала всем своим ученикам.

Конечно, ни ей, ни другим не приходило в голову, что это вовсе не было «платой за Талант». – Он драматически обхватил горло руками, подражая жесту Сиглен так похоже, что Афра еле-еле подавил смех. Потом он зло усмехнулся потрясенной Ровене.

– Сиглен… О, Денеб, нет!

Рейвен засмеялся.

– Да, Каллисто, да. Она передала своё предубеждение всем вам. У Т-2 нет страха. Сиглен не утруждает себя подготовкой низших Талантов. Лучшее доказательство – это то, что она не занималась со мной. – Он широко развел руками. – И я, извращенец, прилетел сюда своими силами. Проклятие над Талантом! – Он снова передразнил глубокое контральто Сиглен. – Великий страх! Великая жуть! У тебя-то нет заболевания среднего уха. Ты только думаешь, что страдаешь агорафобией. Довольно опасное предубеждение, если придерживаться его долгое время, но это всего лишь плохая привычка, моя любимая.

Тепло и покой прошли между ними, и глаза Ровены засияли. Её глаза снова засияли!

«Теперь приди ко мне и будь моей любовью, Ровена. Рейдингер сказал, что ты можешь прилетать на Денеб с Каллисто хоть каждый день».

– Прилетать? – Её голос задрожал от удивления. Она тупо уставилась на гостя.

– Конечно, – ободряюще проговорил Джефф. – Ты по-прежнему Талант первой степени, работающий по контракту с ФТиТ так же, как и я, моя дорогая.

– Я думала, что знаю своё начальство, – промолвила она с улыбкой.

– Ну, условия были очень выгодные. Рейдингер ни секунды не торговался, как только я вошёл в его личный офис сегодня в одиннадцать утра.

– Но летать каждый день с Денеба на Каллисто?.. – повторила Ровена с недоверием.

– Здесь все на сегодня? – спросил Рейвен Аккермана.

Тот, посмотрев на взлетную полосу, согласно кивнул.

– Пошли, девочка. Проводи меня в свою Башню из слоновой кости, и мы все решим в один миг. Мы все обговорим. Я не заставляю тебя, и все такое, но у меня планета, её нужно… «И миллион других вопросов, которые стоит обсудить…» Джефф Рейвен озорно улыбнулся Ровене и поднес её руку к губам со старомодной учтивостью. Ровена ответила улыбкой, засиявшей безудержной радостью.

Все почтительно молчали, пока два Таланта поднимались на когда-то одинокую Башню. Афра первым нарушил тишину, взяв из коробки Аккермана пирог. Неизвестно почему, его глаза сверкали от наполнившей их влаги.

– Не думаю, что этой паре понадобится наша помощь, ребята, – сказал он, – но мы можем добавить торжественности и ускорить развязку.

Жалобный визг генераторов замер в тишине – в тишине, которая вначале была даже приятна: оба Прайма наконец-то позволили спасть напряжению от работы.

Джефф Рейвен нарушил тишину, потянувшись. Он сидел на крутящемся стуле без спинки, поэтому у него не было опоры для всего тела, как у Ровены, расположившейся на диванчике. Он повернулся так, чтобы видеть её лицо.

– Я знаю тебя, – застенчиво проговорила Ровена, расслабившись: он был рядом, рабочий день закончился, – и не знаю.

И девушка сразу почувствовала, как сознание мужчины, нежное и мягкое, прикоснулось к её и так же нежно отодвинулось, оставив сладостное и живое ощущение. Такого с Ровеной прежде не случалось, и ей понадобилось целое мгновение, чтобы осознать это ощущение.

– Еще многое нам предстоит узнать друг о друге. – Джефф Рейвен улыбнулся. Улыбка его тоже казалась застенчивой. Он провел ладонью по своим пышным Черным волосам. – И Бог тому свидетель, женщина, у нас вся жизнь впереди.

Его улыбка стала шире, и он посмотрел на неё потеплевшими от любви глазами.

– Послушай, – сказал он совершенно другим тоном, подавшись вперед на своем стуле, положив локти на колени, – последние несколько недель выдались очень тяжелыми, и теперь, когда мы встретились, нам нет необходимости спешить. Дело в том, – он не смог сдержать зевка, – что я сейчас буду совершенно прозаичен. С тех пор как появились пришельцы, я жил на пределе. – Он обворожительно улыбнулся. – Романтично было бы перебросить нас на Денеб, но я совершенно без сил. Я умираю от голода, мне нужно принять ванну, и я проспал бы лет двадцать.

Ровена очень тихо рассмеялась. Практические соображения преодолели минутное замешательство и сомнения. Она встала и протянула ему руки. Его руки были теплыми, мозолистыми. Физический контакт только увеличил силу воздействия ума и голоса.

– Следует ли понимать это, как заверение, что завтра ты полетишь домой со мной?

Джефф нежно притянул её к себе.

«Ты такая прелесть!» – Он прислонился щекой к её голове и обнял её. Его тело было таким твердым. Ей это понравилось. «Это здорово!» Она также почувствовала, как устали его мышцы, сухожилия, кровь, кости.

– Идем, – сказала она и перенесла их в гостиную её квартиры.

– Очень необычно. – Джефф с одобрением оглядывал просторную комнату. – Я думаю, тебе не трудно будет не обращать внимания на другие привычки Сиглен. Послушай, здесь же кругом лестницы! – Он жестом указал на разные уровни здания, расползшегося среди каменистого ландшафта Каллисто.

– Я сама проектировала его, – пояснила Ровена с гордостью, чувствуя одобрение в его взгляде, которым он оглядел комнаты, начиная с маленькой гостиной с древним камином и имитацией огня, столовой с видом на сад и лесок и кончая чистой и прозрачной стеной и коридором, ведущим в пристройку.

– Отлично сделано! Отлично! И для меня теперь совершенно ясно, что твоя агорафобия – плод воображения Сиглен. Она не терпела никаких лестниц, как тебе должно быть известно. – Потом он снова зевнул. – Что за любовника ты выбрала!

– Прими ванну. – Она подтолкнула его к туалетной комнате. – А я приготовлю что-нибудь питательное для поднятия нашей энергетики. Потом можешь спать сколько влезет.

Она «видела», как он сбросил одежду. Не смущаясь, она сравнила его с Турианом, с атлетическим телосложением капитана, с его глубоким загаром, и решила, что ей больше нравится худощавое тело Джеффа, его мускулистая спина и узкие бедра; грузные люди раздражали её.

«И правильно», – согласился Джефф с её мысленным сравнением, спускаясь в теплый бассейн.

Бассейн был достаточно глубоким, и она знала, что он нырнет, и тут же услышала его смешок.

«В другой раз, а сейчас дай мне поесть, любимая, или я умру от голода, уснув». – И он полностью расслабился.

Она постлала ему надувную подушку под голову и почувствовала, как губы тронул его поцелуй. Она улыбнулась, доставая необходимые продукты из кладовки. Сиглен могла есть только ради удовольствия, но Ровена, изучив основы правильного и рационального питания, знала цену хорошо приготовленной и поданной пищи.

«Что люди подумают обо мне, видя, что ты такая худая, Ровена? Ешь больше! Это действительно вкусно. Если бы ты только заставила себя есть…» – Льстивый тон Сиглен зазвучал в ушах Ровены.

Но готовить для Джеффа Рейвена было, несомненно, более приятно. Она так увлеклась подбором питательных веществ, что с удивлением услышала ритмичное дыхание уснувшего любимого. Мгновенная досада улетучилась, стоило подумать, что впереди вся жизнь, чтобы доказать, какой она хороший повар. А теперь ей лучше позаботиться о Джеффе. Внезапно она почувствовала себя бесконечно усталой.

Она нежно подняла возлюбленного из воды, завернула его в теплое, мягкое, душистое полотенце и перенесла на свою широкую кровать. Её телекинетические способности наконец-то нашли новое практическое применение. Она нежно вглядывалась в спящее лицо. Морщинки, появившиеся из-за стресса и усталости, разгладились, теперь Джефф Рейвен выглядел моложе.

Лицо его нельзя было назвать красивым: лишенные живости бодрствования черты выглядели грубовато, крупный нос выступал из-под широких и высоких бровей. Тяжелые веки, казалось, давили на глаза. Массивная челюсть и хорошо очерченные, хотя и несколько тонковатые губы указывали на твердость характера. Зато он часто улыбался. В общем, его сильное живое лицо было очень привлекательно.

Она строго подавила зов тела и крови. Восемнадцатилетняя Ровена могла себе позволить бросить вызов капитану Туриану, но она не осмелилась проделать то же самое с Джеффом Рейвеном. На столик рядом с кроватью она поставила воду, сок, «ужин», закутанный в неостывающий кокон.

Какие у них будут дети? Она покраснела. Когда-то ей удалось убедить Туриана не страдать из-за неизбежного расставания, им просто было хорошо друг с другом. Но с тех пор у неё никого не было. Ни один из Талантов высших степеней, которых Рейдингер под разными предлогами присылал на курсы Джероламана или на Башню Каллисто, ей так и не понравился.

Некоторое время Ровена верила, что раз долгие годы ученичества кончились, то её первое же «путешествие» решит все проблемы. Вместо этого она сменила одну одинокую Башню на другую. Предсказанный Йеграни «длинный и одинокий путь» по-прежнему простирался перед ней. Казалось, детали пророчества сбывались. Она была в центре внимания. Послужит ли Джефф Рейвен ей наградой? Будет ли она дальше «путешествовать» с ним?

Он пошевелился, будто отвечая на её мысли, и сердце девушки ушло в пятки. Но Джефф с улыбкой ещё глубже погрузился в столь необходимый ему сон. Она прилегла рядом на широкую кровать, не ощущая потребности в общении, счастливая одним его присутствием. И усталость восторжествовала, отгородив её от новых и удивительных ощущений сегодняшнего дня.

Проснулась Ровена от неожиданного поцелуя, и ей понадобилось время, чтобы восстановить в памяти вчерашние невероятные события.

– Милая, прости, что разбудил тебя, но долг зовет. – И голос Джеффа и его лицо выражали сожаление, как и его мысли, коснувшиеся её мозга.

– Почему? – Она протестовала против «долга» всей душой, каждой клеточкой своего тела.

– Успокойся, девочка, – пристыдил её Джефф. – Когда мы разбили корабли пришельцев, в опасной близости от моей бедной планеты осталось много осколков.

С помощью его открытого разума она увидела Денеб.

– Некоторые скоро начнут падать на населенные районы. Мои родственники пока справляются, но им нужна моя помощь.

– А я могу помочь? – Она быстро оделась.

– Конечно, можешь, и я рассчитываю на это. Рейдингер собрал для нашей колонии множество припасов первой необходимости, и мне нужно, чтобы ты перебросила их мне без переупаковки. Высшее командование, в свою очередь, хотело бы получить образцы тех, кого мы порубили на кусочки.

– Но, Джефф, а как же мы? – Страх, что вернется одиночество, прорвался в её крике.

Он обнял девушку, прижал её голову к своей груди и медленно покачал, окутав такой глубокой, такой нежной заботой, что она поверила, что физическое расставание не будет помехой их отношениям. Потом он взял её за подбородок и поцеловал в губы. Опьяняющее ощущение поцелуя усилили его телепатические прикосновения и сцены, «нарисованные» ей, сцены их любви после выполнения долга. Её возбуждение он завершил интимным вхождением в её сознание, и Ровена прильнула к нему с удивительным облегчением. Он улыбнулся, польщенный эффектом, произведенным на неё.

– Мы созданы друг для друга, любимая, и я жду не дождусь, когда смогу доказывать это снова и снова. Но, – он с огромным сожалением, умственным и физическим, отпустил её, – пока меня не будет, постарайся избавиться от психоза, навязанного Сиглен. Я вернусь, как только разгребу завалы. Мы должны раскидать весь этот мусор с орбиты. Любимая, внимательно следи за всем происходящим на Каллисто. Если в космосе путешествуют враги, могут они появиться и здесь. – Он отпустил её и подвел к двери. – Мы переживем это время. Будет что вспомнить.

Она подстроилась к его шагу и, пока они шли к Башне, не замечала ничего вокруг, кроме касаний его бедра и его пальцев, державших её руку. На этот раз она даже не услышала, как взвыли генераторы.

– Кто такая Пурза? – вдруг спросил он, взглянув на неё сверху вниз.

От этого неожиданного вопроса девушка даже споткнулась. Она испугалась, что он может добраться до её воспоминаний о Туриане. Возможно, он уже и узнал о нем, но не хотел об этом говорить. В конце концов, Туриан принадлежит прошлому.

– Пурза была моей пухой. – И её горло сжалось от все ещё живых в памяти горя и отчаяния. – У некоторых приходится отнимать детские игрушки.

«Любимая, – и его нежность, пряно-сладкая и тонкая, обрушилась на неё, – не думаю, что тебе позволяли быть ребёнком. Но мы обеспечим нашим детям эту привилегию». – И с озорством в голосе он добавил:

– Я докажу, что Рейвен – лучшая компания, чем пуха.

Его глаза пронзительно синели, дьявольская улыбка кривила губы, и вдруг она почувствовала, как её пронзило ощущение, вызвавшее необычную реакцию: в низу живота возникло невероятное тепло с неожиданным приступом острой боли.

«Это только начало, моя любовь. Только начало!» – Голос Джеффа был частью этого ощущения, и ей пришлось опереться на его руку, чтобы не упасть.

В тоннеле, ведущем к ангару, она усилием воли собралась с мыслями, зная, что Джефф горд произведенным на неё столь сильным впечатлением. Она была рада отвлечься, увидев незнакомую пассажирскую капсулу на взлетной полосе. Герб Центральных миров красовался на её носу, краски которого возвещали о новой ипостаси Джеффа Рейвена.

– Новая конструкция, да? – Она провела пальцами по корпусу.

– Не только самая новая, но и лучшая, любимая, – ответил Джефф, слегка поддразнивая; его темно-синие глаза были печальны.

Он обнял её и крепко поцеловал. Она ответила всей душой. Его глаза снова заблестели. Он быстро сел в капсулу. Визг генераторов возвестил о достаточной энергии для запуска.

– Увидимся, любимая!

Всем в Башне было интересно поучаствовать в запуске капсулы Джеффа. Он помогал им, хохоча, когда Ровена советовала ему поберечь силы для дневной работы, добродушно подшучивал над Афрой и Аккерманом – и вдруг резко отделился от них.

Ровена была слишком занята, чтобы анализировать свои чувства прямо сейчас. Настоящее нашествие грузовиков и космолетов, пассажирских капсул среднего размера следовало от Прайма Земли на Денеб: специалисты всех областей науки летели исследовать останки пришельцев и собрать материалы для глубокого анализа в главных лабораториях Луны. Любую информацию об этом нападении следовало тщательно проанализировать и рассортировать для будущего, более детального изучения.

Всякий раз, как с Каллисто отправлялся груз для Денеба, Джефф и Ровена обменивались поцелуями и прочими нежностями, и Ровена впервые порадовалась, что она работает в Башне одна. Помимо прочего, все это способствовало и её ментальной деятельности.

Как он и просил, Ровена быстро просматривала самые необычные находки, проходившие через неё: обломки корпуса, похожие на огрызки фруктов, упаковки любопытных продуктов, лоскутки металлических пленок – одежда? – замороженные образцы частей тела пришельцев. Она еле-еле заставила себя ознакомиться с ними, помня, что это она с помощью других Праймов уничтожила существа и их корабли. Пришельцы были отнюдь не гуманоиды, а скорее жукообразные, с роговыми или хитиновыми крыльями, с множеством ног, с членистыми пальцами. Некоторые из них, застывшие за своими наблюдательными аппаратами, были под два метра ростом. Те же, что находились в трубах, пронизывавших длинные космические корабли, ростом казались меньше и бегали на шести из десяти ног. Попадались и хорошо охраняемые емкости с поразительно большим количеством яичных кладок и крупных образцов. Что это было? Корабль-матка? А может, он предназначался для межгалактических перелетов невероятной длительности?

Содержание контейнеров, естественно, породило множество слухов и безграничное чувство облегчения, что Праймы смогли отвести такую опасность. Породило и несколько глупейших истерик со стороны слабонервных.

Кроме внеплановых хлопот с грузами для Денеба Ровене в течение нескольких дней пришлось отправлять разведывательные эскадрильи на окраины Центральных миров. Паника, возникшая после Денебианского Инцидента, потребовала переброски огромного количества оборудования и персонала.

Рейдингер решил усилить главные станции Талантами для непрерывного бдительного наблюдения за врагом и повысить мощность отдаленных сигнальных постов раннего предупреждения. Это стоило ему сокращения собственного штата и дополнительных нервотрепок.

– Отчеты об Инциденте были сознательно преуменьшены, – сообщил Аккерман измученной Ровене под конец четвертого сумасшедшего дня. – Гражданские отчеты, – добавил он, когда Ровена непонимающе заморгала, глядя на него.

Он решил, что её сознание только наполовину здесь. – Они уменьшили размер и тоннаж кораблей, вооружение и возможную опасность.

– Судя по образцам, с которыми мы имели дело, я бы сказал, что с их стороны это благоразумное решение, – заметил Афра ядовито, быстро свертывая из бумаги модель, напоминавшую одного из пришельцев. Потом небрежно смял и выбросил оригами. Афра был совсем не похож на свою сестру, нежную Госвину.

Ровена вдруг почувствовала, как она устала за весь этот бешеный день.

«Я тоже, – послышался мягкий голос Джеффа. – Я потратил последнюю энергию, заползая в свою одинокую постель и вспоминая, как здорово было лежать бок о бок с тобой. И чувствовать всю ночь, что ты рядом».

Ровена, глупо улыбаясь, проговорила:

– Джефф.

Мужчины понимающе кивнули.

Лофтус взял с полки тяжелые папки с бумагами.

– Они желают и завтра надраить нам задницы. – Он потряс пухлой кипой плановых отправлений. – Здесь даже флагман во главе с самим адмиралом. Где он был раньше?

– Думаешь, он полетит? – спросил Аккерман, вдруг засомневавшись.

Афра хмыкнул:

– В одной компании со всеми этими мониторами, детекторами, дистанционными щупами и приборами связи? Вряд ли.

– Не больно-то он крепок даже задним умом, – проворчал Лофтус.

– Черт возьми, что ты имеешь в виду? – спросила Ровена. Выражение прозвучало, как один из афоризмов Сиглен.

– Древняя поговорка! Промедление смерти подобно! Аккерман, ты бы лучше подумал, как нам перебросить все это!

«Я сейчас вижу, как ты разговариваешь в Башне. – Ласковый голос Джеффа мягко прозвучал в её голове. Почему ты не идешь домой, чтобы я мог увидеть тебя в постели и уснуть, зная, где ты?» В некотором трансе Ровена извинилась и покинула мужчин; они с удивлением смотрели на место, где она только что сидела.

– Полагаю, нам придется привыкнуть к мечтательному виду и подобным исчезновениям, – подытожил Брайан слегка завистливо.

– Она отправилась на Денеб? – Лофтус прищурился.

– Думаю, она ещё не готова к этому, – сказал Афра и отставил наполовину пустую чашку кофе. – Надеюсь, нам не придется долго ждать.

Высокий капеллианин вернулся на рабочее место в глубокой депрессии. Он ни в коей мере не чувствовал себя обойденным из-за любви Ровены к Джеффу Рейвену. Афра уже давно похоронил свою терпеливую и воспрещавшую любовь к сереброволосой девушке. Он знал, что в случае нужды она обратится к нему, понимая, что он смиренно обожает её. С того дня, как он получил назначение на Каллисто, между ними установилось взаимопонимание, крепнувшее год от года, их дружба стала настолько близкой, что то чувство, которое он испытывал к Джеффу Рейвену, нельзя было назвать ревностью в полном смысле этого слова. Скорее, он беспокоился за них обоих.

Им следовало в ту первую ночь во что бы то ни стало перенести себя на Денеб. Он удивился изрядно, когда узнал, что они остались на Каллисто. И переживал, когда почувствовал, что их союз не был заключен. Если бы он оказался на месте Джеффа Рейвена… Вообще-то каким образом денебианец добился благосклонности Ровены, не касалось Афры, капеллианина Т-4. Ровена не была в обиде, а это для него главное.

Афра понимал необходимость переброски на помощь другим Праймам людей и оборудования, а также военных подразделений и всего того, что завтра окажется на маркировке грузов, его только удивляло, почему Рейдингер не отправит на помощь Денебу нескольких Т-2 или хорошо подобранную команду из Т-3? Почему ФТиТ не даст Ровене и Рейвену провести вместе хоть несколько дней? Или Рейдингер все ещё пытается излечить Ровену от страха перелетов в космосе? Похоже, что Рейдингер считает свою стратегию оправданной.

Афра обладал небольшой способностью к ясновидению, и его не оставляло предчувствие, что Рейдингер поступает неверно, но тревога была так туманна, что Афра гнал её от себя. Опять же, кто осторожен – тот вооружен.

Или как там говорится?

Он так устал, что, вернувшись домой, выпил чашку бульона и сразу же лег спать.

«Ровена, любимая!» – Богатый интонациями голос Джеффа нежно и мягко разбудил девушку. Бесплотные губы прижались к её губам, телепатические прикосновения ласкали её тело.

Она так хотела видеть его рядом с собой, что даже на миг поверила в его внезапное возвращение, но когда поняла, что одна в кровати, чуть не разрыдалась.

«О Ровена, любимая. Прости меня! Самое мое заветное желание – быть с тобой».

И она почувствовала дрожь его сексуального напряжения, сила которого её слегка испугала.

«Осколки все ещё падают?» Она уловила жестокость и утомление в его мозгу.

«Как дождь! – Он чувствовал к ним отвращение. – Если бы мы знали об этом перед боем, как пить дать отправили бы все осколки прямо на Солнце».

«Какое упущение!» «Придется поработать головой. По крайней мере, у нас теперь есть оборудование для контроля над ними. Эскадрильи круглые сутки отлавливают крупные осколки и упаковывают их в контейнеры для отправки назад. Может показаться, что мы устали, но послушай, одна корзина набита яйцами».

«Яйцами?» Вот именно. Наши биологи считают, что существует три вида жуков: первый – для поддержания популяции во время полета; второй – рабочие особи с коротким жизненным сроком, которых необходимо периодически заменять; и третий – специально выведенная порода для быстрого расселения на нашей планете. Биологи хотят провести глубокий анализ их жизненного цикла. Так что не сделай из них омлет».

«Только не из мороженых яиц. Джефф! Но разве не легче и дешевле провести исследования на месте?» – Уже от одной мысли о предстоящем труде Ровена почувствовала усталость. Джефф предупреждает её или жалуется?

«Биологи говорят, что исследования должны проводиться в крупнейших лабораториях Луны, дабы предотвратить заражение или что-то в этом роде. Я думаю, они просто не хотят предоставлять Денебу такой заманчивый контракт в самом начале его развития. Мы легко оплатили бы по счетам Центральным мирам, если бы такого рода работа проводилась здесь».

Ровена думала об этом. Вооруженные силы всегда относились к Талантам с величайшим подозрением: умы, занятые приготовлениями к войне, были слишком прозаичны, чтобы понимать умы, которые воздерживаются, от физического насилия. Исключения составляют случаи, напомнила она себе, когда Вооруженные силы нуждаются в переброске целых подразделений в какой-нибудь дальний конец галактики. Тогда они сразу вспоминают о Талантах! Ровена не доверяла и бюрократии, хотя инструкции и правила превращали хаос в простой беспорядок. Она с трудом пришла к пониманию того, что правила нужно уважать, её натуре трудно было мириться с ограничениями. Будучи щедрой по характеру, она не разбиралась в экономических вопросах и связанных с ними проблемах; у неё было все, что нужно, она могла купить все, что хотела – в пределах разумного, – и она не была завистливой.

Джефф – совсем другое дело. И беда случилась именно с его планетой.

«Сколько задолжала ваша колония Центральным мирам? И как ваши правители собираются расплачиваться?» «У нас богатые полезные ископаемые; мы все шахтеры и инженеры, хватает и фермеров, умеющих обеспечить нас всем необходимым».

Ровена минуту размышляла, собирая воедино информацию, которую она получила во время слияния умов. Она знала, что Джефф – инженер из семьи фермеров, что у него шесть братьев и четыре сестры, поскольку увеличение населения Денеба было такой же необходимостью, как и другие профессии.