- Мне с самого начала не следовало уходить.
      Мэтисон нашел в справочнике номер, потом несколько минут потратил на поиски телефона - оказалось, что он находится в магазине. Полминуты он выслушивал возбужденные бессвязные восклицания Фриды Дитрих, потом терпеливо и настойчиво попросил, чтобы она приехала к Анне и провела здесь ночь. Он пообещал дождаться её приезда. Возвращая справочник на место, Мэтисон заметил выпавшую из него полоску бумаги. Это был номер телефона, записанный небрежным, торопливым почерком, не похожим на почерк Брайанта.
      Анна спокойно наблюдала за ним. Она снова взяла себя в руки.
      - Это номер Йетса - по нему Дик должен был позвонить, когда вернется.
      Мэтисон нахмурился. Одно совершенно ясно: это не был номер ни офиса в Цюрихе, ни домашнего телефона Йетса.
      - Вы разрешите мне записать этот номер? И ваш номер тоже.
      Он сообразил, что все данные фирмы "Ньюхарта и Моррис" исчезли вместе с украденной папкой, и записал их для Анны на отдельном листке, чтобы подбоодрить её.
      - Я обязательно буду поддерживать связь с вами, - пообещал он. - Не волнуйтесь. Мы о вас не забудем. Эта кража ещё не конец света.
      Анна покосилась на зияющий пустотой ящик стола.
      - Возможно, и в этом тоже виноват Йетс. Он хотел заграбастать все, и ничего не дать Дику. Ничего. Он знает, где искать. Теперь у него есть и фотографии - даже те, которых Дик ему не посылал. Они делались не для книги. Они были...она умолкла. - Все это теперь не имеет никакого значения. Просто теперь у него есть все, - она встала. - Думаю, мне лучше подняться к себе. Я очень устала, - она взглянула на тонкие язычки пламени, лизавшие по краям угольные брикеты. - Спасибо, - сказала она, - утром теплая печь окажется очень кстати.
      Она добавила ещё немного угля, закрыла дверцу, поправила вытяжку.
      Она далека от истерики, подумал Мэтисон, наблюдая за её размеренными, целесообразными действиями и слушая спокойный голос. Если что-то и кажется мне диким, то только потому, что я не располагаю нужной информацией.
      - Я провожу вас наверх, в вашу комнату, запру дверь и отдам ключ миссис Дитрих.
      Спальня казалась абсолютно безопасным местом. Здесь не побывали незваные гости. Но Анна была так измучена, и физически, и морально, что едва ли заметила бы какую-то пропажу. Ей предстоит трудное время, подумал Мэтисон, спускаясь в по темной лестнице.
      Ему пришлось минут десять дожидаться появления Фриды Дитрих. Он с облегчением встретил эту спокойную, уравновешенную блондинку с разумным и добрым лицом.
      - С этим я быстро разберусь, - заверила его Фрида, обведя рукой кухню, и Мэтисон охотно ей поверил. - Анна никогда не увлекалась домашним хозяйством. Бедная Анна! Какое ужасное несчастье, ужасное!
      - А что, собственно, произошло?
      - Машина её мужа свалилась с дороги около Унтервальда.
      - Унтервальда?..
      - Это деревня в горах, к юго-востоку от Зальцбурга. Сразу над Бад-Аузее. Там у Иоганна Кронштайнера магазин лыжного снаряжения. Иоганн брат Анны. Как ей повезло, что он был рядом... Больше у неё никого нет. Правда, есть ещё племянница в Америке, но её давно усыновили американцы, офицер оккупационных войск и его жена. Это было много лет назад в Вене, сразу после войны. Девочка была свосем крошкой, она и не вспомнит теперь Анну. Вы знаете, как это бывает с приемными: люди не хотят, чтобы ребенок знал о существованиии каких-то прежних родственников. Это понятно, как мне кажется. Плохо, что Анна не обзавелась собственными детьми. Никогда не могла этого понять. Она ещё совсем молода. Только тридцать пять лет. Муж был значительно старше; она зависела от него абсолютно во всем. Ужасная история. Просто ужасная.
      - Да, - согласился Мэтисон, - просто ужасная.
      Он начал прощаться:
      - Ну что ж, раз вы все берете в свои руки, я могу наконец позаботиться об ужине... Спокойной ночи, фрау Дитрих. Надеюсь, теперь все будет в порядке, - Мэтисон огляделся в поисках своего фотоаппарата, где-то брошенного, когда он пустился в погоню за воровкой.
      - А, вот он, - он поднял фотоаппарат с пола. - Спокойной ночи. И закройте за мной дверь, ладно?
      - В Зальцбурге никто никогда не запирает дверей...
      - Сделайте это ради меня, - с умильной улыбкой попросил Мэтисон и быстро ретировался, оставив висеть в воздухе все вопросы, написанные на её дружелюбном лице. Пусть ей объяснит Анна, подумал он. Я, в конце концов, просто случайный прохожий.
      Он побрел в отель. Вечер пропал. Оставалось только перекусить в номере и поработать над отчетом для Ньюхарта. Ему хотелось записать все по горячим следам, пока некоторые подробности не стерлись из памяти. Отчет должен быть готов к тому времени, когда позвонит Ньюхарт, то есть к полуночи. Сворачивая за угол, он поглядывал по сторонам, на дома и магазины, гадая, в какой из дверей исчезла эта женшина. Она молода, это точно. Совсем молода. Он успел заметить светлые чулки на стройных ногах и туфли без каблуков - ни одна женщина в мире не смогла бы так быстро бежать на каблуках. И развевающееся твидовое пальто какого-то нейтрального цвета, на расстоянии он не смог разобрать точно... Тут он вспомнил о мужчине в сером дождевике и оглянулся, но не заметил никаких признаков слежки. Полезно иногда потерять терпение и дать себе волю; кажется, настырный парень был несколько обескуражен...
      В фойе отеля висела большая декоративная карта Зальцбурга и прилегающих терриорий, хорошо освещенная для блага туристов. Мэтисон уставился на карту, ожидая лифт. "К юго-востоку от Зальцбурга, сразу над Бад-Аузее..." Точно, почти сразу же за Бад-Аузее он нашел Унтервальд. Такая неприметная деревушка, что её название напечатано мелкими буковками, отметил Мэтисон. Она находилась у озера, маленького удлиненного пятнышка, окруженного зелеными и коричневыми пятнышками, а потом обведенного серым горами. Совсем мелким, почти нечитаемым шрифтом было напечатано название. Мэтисон подавил невольный импульс нагнуться и прочитать название - точно так же, как он удержался и не провел пальцем вдоль трассы от Зальцбурга к Бад-Аузее. Прищурившись, не без труда он прочитал наклонную надпись: Финстерзее. Да, точно, Финстерзее. Он отвернулся от карты, уставившись на ряды сувениров в витринах, стараясь продемонстрировать интерес больший, чем к карте. Наконец подъехал лифт, и Мэтисон поднялся в номер.
      Первым делом он принес футляр с фотоаппаратом из ванной; пленка исчезла. Смехотворно, говорил он себе этим утром, подстраивая эту нехитрую ловушку; да, тогда это казалось ему излишним... А теперь?
      Мэтисон выудил спичечный коробок из кармана пиджака и переложил в карман брюк - поближе к телу; он снял пиджак, распустил галстук. Подойдя к изголовью кровати, он снял телефонную трубку. Двойной скотч; сандвич; пишущую машинку с черной лентой. После некоторого раздумья он дополнил заказ ещё одним скотчем - предстоял долгий вечер. От плотного обеда с вином он с сожалением отказался: все равно невозможно почувствовать приятную расслабленность, когда предстоит сложная работа. Нужно собрать воедино события, слова, факты, наблюдения, выстроить их в строгой логической последовательности. Не больше трех страниц, включая сноски. Джимми Ньюхарт высоко ценит ясность и лаконичность.
      Он хлопнулся на комфортабельную кровать в ожидании напитков. Итак, начнем с самого начала, сказал он себе. Во-первых, ты заметил двоих мужчин, когда сегодня утром шел в магазин Брайанта... эй, а куда они подевались потом? Начинай снова и сосредоточься! Ты вошел в магазин и увидел Анну Брайант...
      Он чувствовал себя, как человек, пересекающий бурную реку, полную омутов и подводных течений, вроде бы близкий к успеху, и вдруг - неловкий шаг; хлоп! - и он оказывается по самые уши в воде...
      Мэтисон отодвинул машинку в четверть двенадцатого. Он перечитал страницы предварительных наметок, убедившись, что не пропустил ничего существенного в своем отчете, и порвал черновик на мелкие кусочки. Отчет был отпечатан в двух экземплярах: один он оставит у себя, второй отправит почтой из аэропорта, когда будет улетать завтра из Зальцбурга. Мэтисон не любил полагаться на случай.
      Он перечитал свой отчет ещё раз, включая дополнение (касающееся его впечатлений, заставляющих отнестись к предположениям Анны Брайант серьезно). Судя по тому, что сказала ему миссис Брайант, фирма "Ньюхарт и Моррис" столкнулась с двумя отдельными серьезными проблемами. Во-первых, мнимый контракт и подозрительный чек, подписанный неким Эмилем Берчем. Во-вторых, гибель Брайанта около Финстерзее. И поскольку Йетс так глубоко увяз в обеих, фирма поставлена в сложное, если не сказать - сомнительное, положение. Во-первых, "Ньюхарту и Моррису" предстояло понести некоторый финансовый урон, независимо от планов миссис Брайант; это был вопрос репутации порядочной фирмы. С другой стороны, смахивало на то, что их генеральный представитель в Европе оказался агентом английской разведки, использующим доброе имя фирмы для прикрытия своих рискованных делишек.
      А это, подумал Мэтисон, сжигая один за другим обрывки бумаги в большой пепельнице, хуже джокера в раскладе соперника. Ньюхарту потребовалось много лет, чтобы создать свое издательство (Моррис пару лет назад благополучно отошел от дел), и теперь у него на глазах репутация и доброе имя фирмы могут быть втоптаны в грязь в течение нескольких недель. Даже просто злая сплетня, переданный шепотом слух могут оказаться не менее губительны, чем броские заголовки в газетах. К примеру, швейцарцы: станут ли они терпеть в Цюрихе офис фирмы, если выяснится, что это центр шпионской деятельности? Можно было найти единственное утешение во всей этой дьявольски неприятной истории: англичане, в общем-то, никогда не задевали американские национальные интересы. По крайней мере, считалось, что они играют в той же команде. В то же время, трудно расценивать внедрение английского шпиона в совершенно невинную американскую фирму как дружеский жест.
      Пришло время приготовиться к звонку Ньюхарта. Он встал, чтобы переставить телефон на подлокотник кресла, стоявшего у окна. Вид из окна был таким же упоительным, как и днем, и теперь Мэтисон мог насладиться этим зрелищем в полной мере, удобно устроившись в мягком кресле. Архитекторы и каменщики, создатели этой красоты, просто, обалдели бы, если бы увидели, как эффектно выглядит их труд при электрическом освещении. Гррамотно размещенные фонари придавали панораме объемность. Может, мы не умеем строить, как они, подумал Мэтисон, вспоминая высокие стеклянные коробки и металлические ульи, разбросанные по современным городам, но зато мы умеем грамотно управляться со светом. Это вряд ли вдохновит поэтов будущего; достойны воспевания будут разве что однажды взорванные варварами обломки огромных заводов.
      От лирических размышлений его отвлек телефонный шнур - он застопорился где-то под кроватью. Сначала Мэтисон подумал, что шнур зацепился за ножку кровати, поэтому его не удается растянуть на полную длину. Но шнур оказался прямым и туго натянутым. Мэтисон сел на край кровати и расхохотался. Эти ребята все-таки добрались до его телефона, хоть и не с первой попытки. Он помрачнел и внимательно посмотрел на аккуратный черный аппарат. Последняя модель, оборудованная встроенным микрофоном? Чтобы выяснить это, понадобится отвертка. Возможно, он обойдется пилочкой для ногтей. Прежде чем он успел опробовать свою идею, телефон зазвонил. Думай, что говоришь, напомнил он себе. Но как убедить Джимми Ньюхарта не болтать лишнего? Джимми не только громко кричал, разговаривая по телефону, но ещё и старался вставить побольше слов в каждую оплаченную минуту.
      Но Мэтисон напрасно волновался. Разговор с Ньюхартом оказался рекордно коротким:
      - Послушайте, Билл, вы можете вылететь домой прямо сейчас? Да, немедленно. Когда мне ждать вас? ... Конечно, я понимаю, вам нужно выяснить расписание. Постарайтесь быть дома завтра вечером. Позвоните мне из аэропорта Кеннеди, и я дам вам знать, где и когда мы увилимся. Пока не занимайтесь Цюрихом. Просто вылетайте в Нью-Йорк, - раздался глубокий вздох. - Дружище, ну и суматоху вы подняли, - и на этой нерадостной ноте гулкий голос смолк.
      Значит, поездка в Цюрих отменяется.
      Пока - чтобы это ни означало. А в шкафу дожидались своего часа два прекрасных костюма и шесть лучших его рубашек.
      Он поискал телефон Элизы Ланг в телефонной книге Зальцбурга, но такая там не значилась. Вполне возможно, что прощальная вечеринка ещё не закончилась, и только близится к концу. Мэтисон позвонил портье отеля и поинтересовался, как связаться со "Шлосс Фушл". Это ресторан на озере поблизости, сказал ему портье. Конечно, немного поздновато, но, насколько ему известно, ночной администратор ещё работает. Герр Мэтисон хочет поговорить с ним?
      Его соединили с рестораном через несколько минут. Нет, заверили его самым убедительным образом, сегодня вечером в ресторане не было никакой вечеринки для шести человек. Вообще никакой вечеринки. Этим вечером - нет. Совершенно определенно.
      Мэтисон поставил телефон на столик и подошел к креслу. Он посмотрел на замок на другом берегу реки, нависший над Старым Городом. С полудня за ним непрерывно следили. затем слежка внезапно прекратилась. Потом возобновилась снова...
      Что это значит? Чушь, свирепо возразил он себе. Первый преследователь мог благоразумно спрятаться где-нибудь, когда Элиза заговорила со мной. В замке достаточно стен и башен, чтобы разместить человек двадцать наблюдателей, не спускающих глаз с увлеченной друг другом пары. И вовсе не обязательно она солгала насчет "Шлосс Фушл". Друзья могли передумать и повезти её ужинать в другой ресторан.
      Он ещё раз позвонил портье и узнал расписание рейсов на завтрашнее утро. Это вернуло его в русло привычных забот, и он выбросил из головы людей, с которыми, скорее всего, больше никогда не увидится. С этой мыслью он свирепо раздавил сигарету в пепельнице и лег в кровать.
      Но его суматошная поездка в Зальцбург потребовала постскриптума к отчету. Это выяснилось рано утром, когда он приехал в аэропорт и присоединился к маленькой кучке пассажиров у доски заказов. Впереди него стояли двое. Они распрощались со своей игривой национальной одеждой и были в строгих деловых костюмах, но Мэтисон сразу узнал типов, которые накануне несли вахту около магазина Брайанта. Они пытались на смеси вполне привычного немецкого (к удовольствию клерка-австрийца) и какого-то другого языка, который Мэтисону не удалось идентифицировать (этот язык они использовали только для коротких реплик, которыми обменивались между собой), согласовать обмен билетов - Прагу на Варшаву. Клерк раз за разом объяснял им, что это можно будет сделать, когда они долетят до Вены, и на бесплодные споры ушло около двух минут. Когда они, мрачные и раздраженные, отошли от стойки, клерк, печально покачивая головой, сказал следующему клиенту: "Они воображают, что знают все на свете, эти чехи..."
      9
      Из-за пятичасового разрыва во времени между Центральной Европой и Нью-Йорком Билл Мэтисон вошел в здание, где размещался офис фирмы "Ньюхарт и Моррис", когда служащие уже потянулись к лифтам, торопясь на свои электрички или автобусы. Но на восемнадцатом этаже, где находился кабинет Джимми Ньюхарта, в приемной ещё сидела секретарша. Три пишущих машинки были накрыты серыми пластиковыми чехлами, столы прибраны, в приемной пусто.
      - Привет, Линда. Не припомню, когда это здесь было так тихо. Как в морге... Вы сегодня работаете допоздна?
      - Я сегодня за швейцара. И уборщицу пришлось задержать, - она забрала у Мэтисона плащ и камеру, подхватила небрежно брошенную им на стул шляпу, ногой раздраженно подтолкнула к стенке сумку, которую он поставил на пол. Линда не в лучшем расположении духа, подумал Мэтисон. Он ещё никогда не видел её такой серьезной и озабоченной.
      - Выдался скверный денек?
      Она закатила глаза к потолку.
      Не теряя больше времени, Мэтисон направился в кабинет Ньюхарта. Там было пусто. Он прошел дальше, во внутреннюю комнату. Ньюхарт стоял у широкого окна и смотрел вниз, на улицу.
      - Ну и суматоха, - произнес Ньюхарт, глядя на гигантский экскаватор, работавший через дорогу. Он повернулся и посмотрел на Мэтисона. - То же самое можно отнести и к Цюриху.
      Джимми Ньюхарт, невысокий, с копной давно поседевших волос и несколько воинственным выражением лица, обычно смягчавшимся улыбкой, всегда одевался с исключительным вкусом. Человеком он был энергичным, но сдержанным, хотя Мэтисон уже свыкся с периодическими всплесками его взрывной энергии. Этим вечером Джимми Ньюхарт казался необычно подавленным. По крайней мере, на первый взгляд.
      - Рад видеть вас, Билл. Как удачно, что вы так быстро добрались домой. Сегодня у нас могут быть посетители. Вкратце введу вас в курс дела, пока они не явились. Ну, как вы, как вы? - он сердечно и крепко пожал Мэтисону руку, усадил в самое удобное кожаное кресло и налил ему скотча. - Надеюсь, это вас взбодрит, - произнес он, больше никак не упоминая об утомительном путешествии Мэтисона.
      - Вот мой отчет, - Мэтисон вытащил конверт из самого надежного внутреннего - кармана пиджака. - А вот ещё кое-что, - он достал спичечный коробок.
      - Отлично, отлично, - Ньюхарт рассеянно положил конверт и коробку на стол.
      Мэтисон мысленно посмеялся над собой. Он ехал сюда, предвкушая, как будет сидеть в полном блаженстве, наблюдая за Ньюхартом, нетерпеливо глотающим отчет... Но вместо этого тот открыл ящик стола, достал сложенную газету и аккуратно разгладил:
      - Когда мы закончили наш вчерашний разговор, я связался с управляющим Морского банка на 43-й улице. Как только я упомянул некоего Эмиля Берча, имеющего счет в Первом Морском, он буквально чуть не подавился. Я спросил, известно ли ему что-нибудь об этом господине, и получил очень вежливую отговорку - неопределенное обещание, что меня снабдят любой достоверной информацией, какую сумеют получить. Но меньше чем через полтора часа в моем кабинете появились два очень спокойных и энергичных господина из ФБР, - он понимающе кивнул, когда Мэтисон напряженно выпрямился. - Да, примерно так я себя и почувствовал.
      - Их тоже интересовал Эмиль Берч?
      - Они разыскивают его последние шесть недель. А кроме них, и швейцарские спецслужбы.
      - Швейцарские? Какое отношение к ним имеет Берч?
      - У Берча имеется банковский счет и в Цюрихе.
      - А почему это интересует наше правительство?
      Ньюхарт посмотрел на свои часы.
      - Предоставлю все объяснения этим господам. Вчера они были вежливы, но таинственно-уклончивы. Сегодня утром они позвонили ещё раз, и на этот раз вели себя несколько общительней. Пожалуй даже, они были чересчур разговорчивы. Благодарение небесам, они держались вполне дружественно. Не хотел бы я общаться с ними, имея нечистую совесть.
      - И они собираются зайти сегодня вечером ещё раз? - Мэтисон даже не пытался скрыть свое удивление.
      - Чтобы поговорить с вами. Их страшно завело имя Эмиля Берча.
      - Но кто он такой, собственно говоря? - этим вопросом Мэтисон впервые задался сутки назад, в магазине Брайанта, держа перед собой загадочный чек.
      Ньюхарт инстинктивно понизил голос:
      - Кажется, это человек, оплачивающий подрывную разведывательную деятельность против США.
      Удивление Мэтисона сменило недоверие.
      - Они морочат вам голову, Джимми.
      - Погодите, все услышите сами. А пока, просмотрите эту статью - она опубликована недели две назад, - Ньюхарт сверился с датой, напечатанной в верхнем углу страницы, вырванной из нью-йоркской "Таймз": - Да, 18 сентября, воскресенье, - он протянул газету Мэтисону.
      Эта статья была знакома Мэтисону. Он прочитал её с изумлением и не без тени недоверия - в точности то соотношение, которое помогает новостям прочно удержаться в памяти. Он посмотрел на знакомый заголовок:"ПОТЕРИ УРАНА ТРЕБУЮТ УСИЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОНТРОЛЯ НАД ВЗРЫВООПАСНЫМИ МАТЕРИАЛАМИ".
      - Первый абзац я могу процитировать вам почти дословно, - сказал он Ньюхарту. - "Правительственная комиссия по атомной энергетике обнаружила, что один из промышленных потребителей потерял больше 100 килограммов обогащенного урана - количество, достаточное для создания шести атомных бомб". Да, я её помню. Помню, я ещё подумал, что было бы недурно, если бы хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь наконец навел в этом хозяйстве порядок.
      - Этим занимаются, - подбодрил его Ньюхарт. - Знаю, что мы можем заранее ожидать потери одного-двух процентов в самом процессе промышленного использования урана. Но тот, о котором идет речь, U-235, высокообогащенный, совершенно необходим для ядерного оружия. Кажется, в своей беспечности мы достигли небывалых высот. Мы просто чертовски легкомысленны - а ведь U-235 не растет на деревьях, и его не выплавляют, как железо, - Ньюхарт воодушевился, чувствуя себя на коне в сфере своих новейших научных интересов (он поставил в издательский план на следующую весну книгу под названием "Ядерный баланс силы").
      Мэтисон медленно курил, рассеянно слушая Ньюхарта. Заводы, производившие высокообогащенный уран, представляли собой немыслимо сложные предприятия, занимавшие огромные площади и требовавшие огромных вложений. Помимо того, успех далеко не всегда был гарантирован из-за невероятной технологической сложности процесса; к примеру, на первом этапе требовалась тысячекратная фильтрация исходного материала. И естественно предположить, что любая страна, намеренная поскорее произвести ядерное оружие, может поискать короткий путь получения обогащенного урана - нелегальный...
      - Мы просто не готовы воспрепятствовать похищениям высокообогащенного урана, - закончил Ньюхарт. - Вот почему недавно началось правительственное расследование. Любые потери, будь они вызваны даже элементарной халатностью, должны быть тщательно проверены.
      Мэтисон задумчиво раздавил сигарету в пепельнице.
      - Но какое отношение все это имеет к Эмилю Берчу?
      - Очевидно... - Ньюхарта перебил зуммер, загудевший прямо у него под локтем. - Они уже здесь, - он снова взглянул на часы. - И как раз вовремя, - он встал, чтобы встретить двоих мужчин, входивших в кабинет.
      Одного из них, лет сорока, среднего роста и худощавого, с бледным и усталым лицом, как будто он давно не высыпался как следует, звали Фрэнк О~Доннелл. Второму, высокому симпатичному здоровяку Джону Ламберти, было около тридцати. Аккуратно и неброско одетые, они и вели себя похоже. Оба смерили Мэтисона вежливым, но проницательным взглядом, обмениваясь с ним рукопожатием; оба отказались выпить и сели плечом к плечу так, чтобы хорошо видеть его лицо.
      О~Доннел сразу перешел к делу:
      - Насколько я понял, вы сделали копию чека, который послал в Зальцбург Эмиль Берч.
      - Точнее говоря, я сфотографировал фотокопию.
      - Вы сделали единственный снимок? - поинтересовался О~Доннелл с надеждой, хотя и явно готовый к разочарованию.
      - Для надежности я щелкнул его четыре раза, - ухмыльнулся Мэтисон.
      - У вас есть при себе эти фотографии?
      - В этой коробке, - Мэтисон указал на спичечный коробок на столе у Ньюхарта.
      Ньюхарт рассмеялся:
      - Билл, вы меня восхищаете. Вы моментально схватили суть происходящего.
      - Очень рад, если так. Между прочим, мой номер в гостинице обыскивали и украли ролик пленки, который я оставил в камере для приманки.
      О~Доннелл поднял брови, а Ньюхарт воскликнул:
      - Вы не говорили мне об этом по телефону!..
      - Это случилось позже. Собственно говоря, позже случилось довольно много странных вещей. Советую вам внимательно прочитать мой отчет, Джимми, - Мэтисон озадаченно уставился на Ньюхарта, схватившего конверт.
      О~Доннелл быстро спросил:
      - Кроме чека, в вашем отчете есть ещё какие-либо сведения, относящиеся к Эмилю Берчу?
      - Нет.
      - Вы не будете возражать, если мы прямо сейчас займемся вашими снимками?
      - Спросите у босса, - сказала Мэтисон, кивнув в сторону Ньюхарта, это его право.
      - Вы не должны так говорить, Билл, - укоризненно произнес Ньюхарт, позабывший о своих тревогах насчет потерь урана и погрузившийся в привычный мир согласшений и цен. - Кажется, нам остается порадоваться что миссис Брайант не из породы отъявленных сутяжников.
      - Мистер Ньюхарт, - терпеливо произнес О~Доннелл, - вы разрешите нам проявить эти снимки? Процесс займет минут пятнадцать, а то и меньше, вместе с увеличением. Отпечатки будут готовы завтра, но я хотел бы видеть проявленные снимки немедленно.
      - Лучше вас специалистов не найдешь, - сказал Ньюхарт.
      Мэттисон одобрительно кивнул, волнуясь теперь только о том, что мог не расчитать со светом или шевельнуться, когда снимал. Если фотографии окажутся негодными, винить ему будет некого, кроме себя.
      Ламберти торопливо подошел к столу, взял спичечный коробок, осторожно открыл. Он явно испытал большое облегчение, увидев, что пленка обернута салфеткой.
      - У вас есть образец личной подписи Эрика Йетса, мистер Ньюхарт?
      Ньюхарт извлек из своего стола письмо, и оно следом за спичечным коробком отправилось в карман Ламберти.
      - Я позвоню, как только мы их проявим, - сказал Ламберти О~Доннеллу и направился к двери.
      - Мистер Ламберти, - окликнул его Мэтисон, - нельзя ли сделать дополнительно ещё один комплект фотографий? Папка, заведенная Брайантом для переписки с Йетсом, украдена вчера вечером. Я пообещал миссис Брайант прислать ей копии фотографий.
      Ламберти, с интересом покосившись на него, кивнул и вышел, не задавая вопросов. Брови О~Доннелла поднялись на добрый дюйм.
      - Украдены? - переспросил Ньюхарт. - Черт возьми, что там происходит, Билл?
      - Читайте отчет, - неумолимо отрезал Мэтисон. - Я потратил четыре часа рабского труда, скрючившись над пишущей машинкой поздней ночью, отказавшись от нормального обеда и отравив себе сон. И вы хотите обречь меня на это ещё раз?
      Ньюхарт извлек три исписанные с обеих сторон странички из конверта.
      - Там нет ничего ни о Берче, ни об уране-235, - заверил Мэтисон О~Доннелла, в спокойных серых глазах которого появилось некоторое удивление. - Почему так важен для вас Эмиль Берч? В чем он замешан?
      О~Доннелл взглянул на него неодобрительно, словно предпочел бы, чтобы эти вопросы вовсе не поднимались. Затем он покосился на Ньюхарта, с сокрушенным видом читавшего отчет, и, по-видимому, решил предложить разумный quid pro quo.
      - Как вы понимаете, все, что мы обсуждаем сейчас, является совершенно конфиденциальным, - предупредил он Мэтисона.
      - Конечно. То же самое касается и моего отчета, между прочим. Там действительно нет ничего о Берче, зато масса любопытных упоминаний о Йетсе.
      - Это звучит интригующе, - вежливо сказал О~Доннелл. Если ему и не терпелось прочитать отчет, он хорошо маскировал свое нетерпение.
      - Значит, между Берчем и Йетсом существует есть какая-то связь...
      - Мы пока не знаем этого точно. Для начала нам нужно проверить подпись Берча на чеке, который Йетс прислал Брайанту. Затем мы сравним её с собственной подписью Йетса.
      - Разве в вашем распоряжении нет подписи Берча, сделанной при перечислении денег из Первого Морского? Вы могли бы сравнить её с подписью Йетса из архива фирмы "Ньюхарт и Моррис".
      О~Доннелл кивнул:
      - У Берча почерк ровный и ясный. Подпись Йетса - с сильным наклоном, и заканчивается росчерком. Мы сравнили их вчера и не нашли сходства.
      - Чего же вы ожидаете от чека, который я сфотографировал?
      - Мы не ожидаем - мы надеемся... Поддельная подпись может сильно отличаться временами. Все зависит от того, подходящая ли у мошенника ручка, взволнован ли он, торопится ли.
      - Ваш голос звучит не слишком оптимистично.
      - Но я и не пессимист. Поддельная подпись - сложное дело. Даже Йетс или Берч - может допустить секундную промашку.
      Любопытное замечание, подумал Мэтисон, но мне это пока ничего не дает. Он предпринял новую атаку:
      - Мне действительно очень хотелось бы услышать от вас что-нибудь насчет Берча. Учтите, что я представляю интересы "Ньюхарта и Морриса". Любой ущерб, причиненный Йетсом, грозит обернуться большими неприятностями для фирмы. Давайте на некоторое время отбросим ритуал, обязательный для пары юристов, - он добился понимающей улыбки О~Доннелла. - В Зальцбурге мне сказали, что Йетс - английский шпион. Значит ли это, что и Берч нанят англичанами?
      Это предположение утверждение буквально сразило О~Доннелла.
      - Английский шпион? - он покосился на Ньюхарта, целиком поглощенного отчетом, и дошедшего едва до середины. - Это что-то новенькое, - сухо усмехнулся он. - Эмиль Берч определенно завяз в шипонаже, но не думаю, что его наниматели - англичане, - он открыто изучал Мэтисона несколько секунд. Полагаю, вы собираетесь назад, в Цюрих?
      - Вполне возможно.
      - Это могло бы быть очень полезно.
      Кому? - подумал Мэтисон.
      - И небезопасно, если я не получу хотя бы общего представления, кто такой Берч.
      К примеру, что за дела были у Йетса с Ричардом Брайантом? Имело ли это отношение к шпионской деятельностьи Берча в США?
      - И опасаюсь я не только за себя. Я могу подвергнуть риску ваше расследование, если не буду соотвественно подготовлен. Вы согласны?
      Снова в глазах О~Доннелла он прочитал понимание и дружеское расположение.
      - Вы давите на меня, мистер Мэтисон.
      - Вполне возможно, что мы не можем терять время.
      О~Доннелл явно был с этим согласен.
      - Ладно, - сказал он и немного помолчал. После паузы он заговорил, но теперь его тон изменился, стал резким и деловитым:
      - Мы ведем расследование, представляющее огромную важность для безопасности Соединенных Штатов. Как часто случается с обширными проблемами, мы столкнулись с целым рядом неожиданностей. Некий чиновник, занимавший довольно высокий пост и не вызывавший никаких подозрений, заметно занервничал после нескольких посещений нашими агентами завода, на котором он работает. Либо он решил, что им что-то известно, либо в нем действительно заговорила совесть... Как бы то ни было, он пришел к нам и сделал сенсационное заявление. Он сообщил, что совсем недавно ему предложили за некоторое вознаграждение снабжать информацией о ряде поставок на его заводе. Он согласился, потому что вопросы показались ему совершенно невинными, к тому же, он нуждался в деньгах.