Глава 17

В заботах и хлопотах день пролетел незаметно. Страйдер познакомил Александра и Фатиму со своими людьми, показал им замок, заказал для них у заезжего портного новую одежду: не дело разгуливать на турнире в одеянии, столь резко выделяющемся на фоне нарядов всего остального собравшегося здесь народа.

На закате Фатима ушла помолиться, оставив задремавшего Александра под надзором Ровены в ее собственных покоях.

Пока сын спал в кровати, о которой Страйдер мог только мечтать, отец собрал у себя в палатке совет.

— Что-то не так, да? — угрюмо, но настырно поинтересовался Уилл, занявший позицию у письменного стола. — Я это нутром чую.

— Нет, — возразил ему Страйдер. — То есть не совсем. Стоявший у входа Суон — руки сложены на груди — презрительно хмыкнул:

— Это все та дамочка. У него от нее мозги набекрень.

— Дело не в Ровене! — гаркнул Страйдер.

— Тогда в мальчишке. — Уилл бросил взгляд на Рейвена. — Мы можем отослать его…

— И не в Александре, — резко оборвал Уилла Страйдер.

— Тогда зачем мы здесь? — подозрительно уставился на него Суон.

— Потому что мне надо перекинуться со всеми вами парой слов. Я уже давно думаю о нашем будущем.

Суон выругался:

— Значит, дело все же в Ровене. Ты хочешь жениться на ней. Я знаю.

— Не только в Ровене, — покачал головой Страйдер. — На повестке дня много других вопросов.

Например, продолжать нам дело нашей жизни или нет, — заявил Рейвен, усаживаясь за стол Страйдера. — Знаешь, Суон, Страйдеру не обязательно контролировать каждый наш шаг. Мы и без его руководства обойдемся.

— Прикуси язык, крысеныш! — раздул ноздри Суон. — Ты сам не знаешь, что несешь.

— Нет уж, пусть парень выскажется, — встрял Вэл. — Несправедливо заставлять Страйдера отдать нашему Братству всю свою жизнь без остатка. Тогда нельзя было и Саймону позволять жениться на Кенне.

— Но нам нужен лидер! — настаивал на своем Суон.

— Я же не на тот свет отправляюсь, — сказал Страйдер. — Я никуда не денусь. Просто буду больше времени проводить в Англии, вот и все.

— Охраняя свое семейство? — ядовито заметил Суон. — А я-то думал, что твоя семья — это мы.

Вэл схватил его за плащ:

— Не смей взваливать на его плечи чувство вины! Мы и есть семья. Все мы. Между прочим, быть семьей означает оказать поддержку нашему брату, если он нашел то, что ему нужно.

— Страйдер нужен нам, — вырвался из его рук Суон.

— А Страйдеру нужна Ровена, — прозвучал из-за стола тихий голос Рейвена. — Мы же не слепые, видим, как он на нее смотрит. К тому же ему надо воспитывать сына. Лично я хочу, чтобы Александр обрел дом.

Рейвен бросил взгляд на Страйдера:

— Вам всем прекрасно известно, что я не знал своих родителей. Мать моя умерла при родах, отец — прежде чем меня отправили на воспитание. — Он перевел взгляд на Суона: — Может, тебе наплевать на своих кровных родственников, но ты знаешь, кто они, и можешь в любой момент поехать навестить их. Ты не представляешь, что такое все время думать, каковы они, отцовская любовь или ласка матери. Я поклялся служить Братству, чтобы такие же дети, как я, имели все, чего я был лишен. — Рейвен поднялся и протянул Страйдеру руку. — Здесь ли, за границей ли, я буду служить тебе, куда бы мы ни отправились. Но ради Александра я бы предпочел, чтобы ты остался и стал его отцом. Вэл кивнул:

— Мы можем по-прежнему самостоятельно выступать на турнирах и быть связующим звеном между Утремером и Англией.

Уилл скривился, несогласно фыркнул, но в итоге присоединился к остальным.

— Да, любовь! Никогда не думал, что ты попадешься на эту удочку, Страйдер. Остается только надеяться, что это чертово чувство принесет тебе больше пользы, чем принесло мне.

Все оглянулись на стоящего в стороне Суона, который, похоже, не собирался двигаться с места.

— Я придерживаюсь своей точки зрения. Не желаю разделять ваше безумие и рисковать делом нашей жизни.

— Мне вашего разрешения не требуется, — отрезал Страйдер. — Я просто хотел, чтобы вы услышали это из моих уст.

— Мы услышали, — огрызнулся Суон. И вышел из палатки.

— Ничего, он еще одумается, — успокоил Страйдера Уилл. — Не то придется хорошенько поколотить его, дабы привести в чувство.

Страйдер недовольно поморщился.

Полог палатки откинулся, и на пороге показалась Ровена. Трое мужчин тут же почувствовали себя неловко и тотчас удалились.

— Я вас прервала? — прижала она к груди лютню.

— Нет, мы уже закончили. — Страйдер нахмурился и выглянул на полянку, ожидая появления Александра.

— Александр в моих покоях. За ним Бриджит с Фатимой присматривают.

— Хорошо, — кивнул Страйдер. — Мне надо переговорить с тобой наедине. Я тут думал…

— Что это? — оборвала она его, подходя к столу.

Он, насупившись, следил за тем, как она взяла в руки список участников турнира, который Уилл зачитывал ему сегодня вечером.

— Ничего особенного. Просто список участников. Она вспыхнула, пробегая глазами кипу листочков.

— Господи… да сколько же их здесь?

— Сто пятьдесят.

— Сто пятьдесят?! — не поверила она своим ушам. — Это ведь не меньше, чем на три дня состязаний!

— Да, в этом году собралось так много желающих принять участие в боях, что Генрих решил продлить турнир настолько, насколько понадобится.

— Зачем они все здесь? — Она удивленно смотрела на него.

— Затем, что Генрих объявил тебя главным призом. Она с замиранием сердца пробежала глазами список имен.

— Половина из них открыто презирает меня. Остальных я вообще не знаю. Откуда они явились?

— Отовсюду, Ровена. Как ты сама говоришь, ты владеешь одним из самых богатых имений в мире. Многие из присутствующих готовы душу дьяволу продать, лишь бы заполучить твои земли. Возьми кто-то из них тебя в жены, и он из безвестного нищего рыцаря мигом превратится во влиятельного барона. У тебя всегда была земля, так что ты понятия не имеешь, какое это искушение.

Она хлопнула листочками об стол и в ужасе посмотрела на Страйдера:

— Значит, я всего лишь праздничный гусь, не более того?

— Ровена, ты и без меня это знала.

— Знала, — вышла она из себя. — Но я понятия не имела, что мужчины начнут сползаться сюда со всех концов Европы только затем, чтобы снести друг другу головы из-за куска земли, который по случаю прилагается к моей руке.

Ее логика и бурное возмущение поставили его в тупик.

— А это! — Она ткнула пальцем в одно из имен, которое он не мог прочитать. — Демьен Сен-Сир решил принять участие в турнире? Демьен?

— Да. Тебе что, никто не сказал?

— Нет, как видишь. Зачем ему это?

— Его позабавило, как ты всю последнюю неделю ходила за ним по пятам, пытаясь вывести на чистую воду.

— Позабавило? — Ее передернуло. — Этот человек погубил мою лучшую подругу, он хладнокровный убийца! Я никогда не выйду за такого, как он! Лучше уж умереть.

— Не волнуйтесь, миледи. — Страйдер попытался успокоить ее. — Тебе не придется выходить замуж ни за него, ни за кого бы то ни было. Я выиграю для тебя турнир.

Она склонила голову и подозрительно прищурилась:

— Ты уверен?

Ее вопрос явно обидел его.

— В этом списке нет ни одного человека, кому бы я не наносил поражения по нескольку раз.

— Включая Демьена? Страйдер замялся.

— Значит, ты не одерживал над ним победы?

— Нет, в бою на копьях мы с ним не встречались. Но у меня и в мыслях нет, что он победит, и ты тоже не должна волноваться.

Она сжала голову руками, словно у нее внезапно заломило в висках.

— О, Страйдер, ты не можешь представить, как я себя чувствую! Все эти люди собрались здесь, чтобы утопить друг друга в крови из-за меня. — Она посмотрела на него. — Ты все еще хочешь жениться на мне? Прямо сейчас? Сегодня? Увези меня из этого ада.

Как бы ему хотелось ответить ей «да»! Однако все не так просто, ситуация переменилась.

— Нет. — Нет?

— Нет, Ровена, мы не можем пожениться. Если ты хотела выйти за меня, тебе следовало бы сказать мне «да» три недели тому назад.

— Что ты хочешь этим сказать? Почему мы не можем пожениться сейчас?

Он махнул рукой в сторону валявшихся на столе листочков:

— Ты же видела список, Ровена. Все эти люди явились сюда только потому, что Генрих пообещал победителю тебя. Если я женюсь на тебе меньше чем за неделю до начала турнира, они нападут на короля и низвергнут его с престола.

— Ты ведь это не серьезно!

— Поверь мне, подобными вещами не шутят. Нам придется пройти этот путь до конца.

Она повернулась к нему лицом, глаза сверкают, щеки разгорелись от обуявшей ее ярости. Господь всемогущий, как же она прекрасна в гневе!

— Понятно. Я должна стать послушной гусыней и по возможности подбадривать своего мясника.

Ее возмущение вызвало ответную реакцию, и он тоже начал злиться.

— Я не мясник, а ты не гусыня. И вообще, почему мы спорим по этому поводу, если ты хочешь выйти за меня?

— Да потому, что мне противно смотреть, как мужчины бьются из-за подобной ерунды, и мне делается дурно при мысли, что я причина безумия, обуявшего взрослых людей, которые готовы пойти на все, лишь бы укокошить друг друга.

— А мне казалось, что именно в этом и заключается смысл утонченной любви. Сложить голову за свою неприступную даму сердца, даже если ты никогда не получишь от нее взамен ничего, кроме мимолетного взгляда. Разве не так?

В ответ Ровена лишь презрительно фыркнула:

— Я не пишу о такой любви. Не вижу ничего романтичного в бессмысленном кровопролитии.

Страйдер притянул ее к себе и поцеловал в висок, вдохнув сладкий цветочный аромат ее волос.

— Подожди следующей пятницы. Я завоюю тебя на турнире, покончу с этим бессмысленным кровопролитием, и тебе больше нечего будет бояться.

Она кивнула, немного успокоившись.

— А я оденусь в белые перья, как и полагается добропорядочной гусыне.

Он вздохнул, поражаясь ее упрямству.

— Может, ты хочешь, чтобы я проиграл?

— Нет! Только не таким, как Демьен Сен-Сир.

— Тогда из-за чего мы спорим?

— Из-за того! — Раздраженная, она выскочила из палатки.

Страйдер остался стоять на месте в полной растерянности, стараясь понять, что же только что произошло.

— Ох уж эти женщины! — простонал он. Ни одному мужчине не дано понять их. Он пробежал рукой по волосам и направился к своим друзьям в поисках душевного покоя. Они по крайней мере говорят то, что думают, и в их речах всегда есть логика.

Последующие несколько дней Страйдер провел в приготовлениях к турниру. Никаких уроков с Ровеной больше не было. Она фактически не разговаривала с ним и всякий раз, когда он пытался завести с ней беседу, в ответ лишь гоготала, словно гусыня, и хлопала руками, изображая крылья.

И — дай ему Господь терпения! — Александр перенял у нее эту манеру.

— Смешно, правда, папа? Ровена говорит, что тебе должно понравиться и ты непременно рассмеешься.

«Скорее зарычу», — думал Страйдер. Но обижать мальчика он не хотел. Поэтому он гладил его по головке и отсылал к Фатиме, ругая Ровену на чем свет стоит за такие штучки.

Следуя своему обычаю, вечер перед турниром Страйдер провел в часовне, просил Бога дать ему сил и молил пощадить души тех, кто, как он знал, погиб вдали от своих родных и близких.

В палатку Страйдер вернулся уже ближе к ночи и, к своему величайшему удивлению, застал там одетую в длинный плащ Ровену. Девушка сидела у кроватки Александра и смотрела на спящего мальчика.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, ожидая, что она снова загогочет в ответ.

Однако он зря опасался.

На этот раз Ровена не стала измываться над Страйдером. Она медленно поднялась на ноги, подошла поближе и встала перед ним.

— Я дала Фатиме выходной. Я не знала, что ты так сильно задержишься. Надеялась, что ты вернешься до того, как Джоанна и Бриджит исчезнут. Но нет, они сбежали, и теперь некому приглядеть за Александром.

Он провел пальцами по волосам:

— Я бы не стал задерживаться, знай я, что ты здесь ждешь меня и даже не думаешь гоготать.

Она улыбнулась и подарила ему мимолетный поцелуй.

— Извини меня за мое поведение и за то, что я втянула в эту игру Александра, пытаясь досадить тебе. Я была не права.

Страйдер прокашлялся. Невозможно злиться на нее, когда она стоит вот так перед тобой, такая невинная и соблазнительная, и от всего сердца раскаивается в содеянном.

— Я прощаю тебя.

— Отлично. — Она отступила на шаг.

Страйдер смотрел на нее большими глазами и с разинутым ртом.

Ровена рассмеялась.

— Я просто пошутила. — Она посмотрела через плечо на Александра, словно хотела убедиться, что мальчик крепко спит.

И потом распахнула плащ.

У него перехватило дыхание — под плащом не было ничего, кроме тонюсенькой сорочки, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала все изгибы ее прекрасного тела. Розовые сосочки набухли от желания и призывно топорщились сквозь прозрачную ткань, приглашая его коснуться их.

Но более того, через сорочку просвечивали все еще не стершиеся неуклюжие каракули, складывавшиеся в слова: «Я принадлежу Страйдеру».

Она коснулась ладошкой его щеки.

— Я не забыла.

Ровена прикрыла плащ и попыталась забраться под его накидку. — А ты?

— Нет, но в отличие от тебя мне пришлось смыть надпись после того, как Вэл с Рейвеном увидели ее. Они несколько дней надо мной потешались.

— Правда?

— Да, именно поэтому сегодня Рейвен чистит мои доспехи.

— А Вэл?

— До сих пор прихрамывает.

Она рассмеялась. Страйдер снова распахнул ее плащик, прижал к себе практически голое тело возлюбленной и погладил сквозь тоненькую сорочку ее бархатную кожу.

— Как бы мне хотелось войти в тебя прямо сейчас… — простонал он ей в ушко.

Она зарделась, услышав эти слова.

— Ваш сын спит всего в нескольких шагах от нас, милорд.

— Знаю, только поэтому ты еще не лежишь на полу и я не пытаюсь зацеловать тебя до смерти.

Он взял в ладони ее лицо и страстно поцеловал, но почти сразу же отпустил.

Ровена сделала шаг назад и улыбнулась ему.

— Тебе нужен отдых. Завтра у тебя трудный день, придется сразиться с тремя противниками.

— Это точно.

Она взяла в ладони его руки и стала разглядывать испещрившие их шрамы, словно каждый из них болью отдавался в ее душе.

— Мне очень жаль, что я не ответила тебе «да», когда ты сделал мне предложение, и я молю Бога, чтобы никто не пострадал на этой пародии на турнир, особенно ты.

Он кивнул.

— Ты хоть понимаешь, что, когда я выиграю, ты никуда от меня не денешься?

— Понимаю. Александру нужна мать. — Глаза ее наполнились болью. У него сжалось сердце.

— Ровена…

Она прижала палец к губам.

— Я понимаю, что не смогу удержать тебя дома, Страйдер. Даже пытаться не стану. Как ты сказал тогда в камере, нам действительно лучше пожениться. Это решит все наши проблемы, а у Александра появится дом.

Любовь накрыла его с головой. Ему казалось, что он никогда не любил ее так, как в этот момент. Она ничего не просила для себя. Ничего.

Он поцеловал ей руку, пожелал спокойной ночи и проводил взглядом.

Всю ночь Страйдер метался в постели, ему снилось, что Ровену подали на подносе на стол, словно гусыню. Утро никак не наступало. Плохо, что на ней непрозрачное платье, но, судя по всему, ее все же поджарили. Этот кошмар был просто невыносим.

Утром Фатима пришла позаботиться об Александре, а Дрюс и Рейвен — облачить Страйдера в доспехи.

Его первый тур был назначен на десять, и, направляясь на арену, он обежал глазами зрителей, пока не наткнулся на то, что искал.

Ровена сидела на трибуне в окружении своих подруг, одетая в белое, отделанное пухом платье, на голове корона из белых гусиных перьев.

Ему стало смешно, особенно при виде выражения лица сидящего рядом с ней дяди.

Эта дама любого мужчину выведет из себя, можете не сомневаться!

Ровена пребывала в ярости из-за того, что король и дядя заставили ее присутствовать на этом карнавале безумцев.

Всякий раз, когда двое мужчин нападали друг на друга, она сжималась в комочек и закрывала глаза. Ей никогда не нравился топот копыт, грохот бьющегося о плоть и доспехи копья и стук неизбежного удара тела о землю.

Как мужчины могут быть такими варварами в отношении друг друга?

И вдруг у нее мурашки по спине побежали. Ровена повернула голову, ожидая встретиться взглядом со Страйдером.

Но это был не Страйдер, не он смотрел на нее. Внизу, на арене, Демьен восседал верхом на своем огромном белом коне. И конь, и рыцарь облачены в отливающие золотом доспехи. Ни глаз, ни лица Демьена она не видела, но кожей ощущала на себе его ледяной взгляд.

Ровена поспешно отвела глаза.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем на арене появился Страйдер. Он без труда сбил на землю своего первого соперника. По толпе прошел возглас одобрения.

Доскакав до края поля, он развернул вороного коня. Тот встал на дыбы, молотя копытами воздух, Страйдер тем временем бросил на землю сломанное копье.

Он успокоил коня и кивнул ей.

Ровена прикусила губку, вдоль позвоночника ни с того ни с сего пробежал холодок. Не успела она сообразить, что делает, как послала своему герою воздушный поцелуй.

— Что это было? — взвился ее дядя.

— Ничего. — Она посмотрела вниз и принялась теребить себя за рукав.

— Ты что… — Он взглянул на Страйдера и снова перевел взгляд на нее. — Ты что, послала поцелуй графу Блэкмору?

— Тебе показалось, дядя.

— Еще как послала, — вмешалась сидящая рядом с ней Бриджит. — Она влюблена в графа, милорд.

Ровена одарила подругу убийственным взглядом.

— Это правда? — спросил дядя. Отрицать очевидное было бесполезно.

— Да, дядя, похоже, что так. Он вдруг стал очень серьезным:

— В таком случае, Ровена, я буду молить Бога, чтобы он не проиграл.

— Не проиграет, — уверенно заявила племянница. Он просто обязан победить. От этого зависит ее будущее, и не только.

Соревнования подошли к концу, и знать отправилась ужинать. Страйдер ждал, что Ровена придет к нему, и заранее приготовился к ее визиту, даже отослал Александра ночевать к Рейвену.

Но она так и не появилась, а когда он отправился на поиски дамы своего сердца, в трапезной его встретила Джоанна, которая и поведала незадачливому любовнику, что Ровена приболела и не сможет принять участия в торжествах.

Он хотел было проведать ее, но дядя преградил ему путь:

— Мы не можем отдавать предпочтение одному из рыцарей. Подобные вещи недопустимы, иначе пойдут разговоры и все такое, вы со мной согласны?

Лайонел, конечно же, был прав, и разозленному Страйдеру пришлось вернуться к себе в палатку несолоно хлебавши. Всю оставшуюся ночь он грезил о том, как одетая гусыней женщина занимается с ним любовью.

К началу следующих боев он чувствовал себя абсолютно разбитым.

Ровена, как и прежде, восседала на трибуне, одетая в очередной наряд гусыни. Но сегодня она была очень бледна.

Взволнованный, Страйдер предпринял очередную попытку увидеться с нею, но король и дядя отказали ему в этом.

Тогда он послал вместо себя Александра. Его сын ловко пробрался через толпу, расталкивая зевак, пока не оказался рядом с Ровеной.

Его сердце разрывалось от гордости, когда она взяла мальчика и усадила к себе на колени, чтобы ему было удобнее наблюдать за соревнованиями. Вид у нее по-прежнему был болезненный, но теперь, когда она болтала с Александром и объясняла ему что-то, мертвенная бледность ее щек сменилась легким румянцем.

Несколько минут спустя, когда настал черед Страйдера выезжать на поле и он уже приготовился к встрече с противником, Рейвен неожиданно схватил коня за поводья и удержал его.

— Что ты делаешь?

Рейвен махнул головой в сторону трибун, и Страйдер увидел бегущего в его сторону Александра.

Оказавшись рядом с ними, мальчик неосмотрительно споткнулся, напугав коня.

Пока Страйдер успокаивал животное, Рейвен выдернул Александра из-под копыт.

— Осторожнее, друг мой, — предупредил он его. — Конь твоего отца может принять тебя за мышь и запросто растоптать.

Рейвен поднял мальчика и поднес его к Страйдеру, малыш никак не мог отдышаться.

— Леди Ровена посылает тебе вот это, отец. — Он протянул ему клочок пергамента с какими-то письменами. — Она велела передать, что не может встретиться с тобой до последнего дня турнира, но ты должен держать это при себе, потом она сама прочтет тебе записку, и ты будешь вне себя от радости.

Страйдер обнял Александра и поблагодарил его.

Рейвен опустил мальчика на землю, и тот понесся обратно к Ровене, а Страйдер засунул записку в латную рукавицу.

— Письмо, — фыркнул Рейвен. — Ты рискуешь жизнью, и что же? Вместо поцелуя получаешь бесполезный клочок бумаги. — Он покачал головой. — Сохрани меня Господь от подобного безобразия, а если Купидон все же решит пустить мне в сердце стрелу, пусть лучше сразу убьет наповал.

Не обратив внимания на эти слова, Страйдер принял из рук Рейвена копье и развернулся к своему противнику. Он пустил коня вскачь и с первого раза сбил соперника с лошади.

Страйдер бросил копье на землю и обернулся к Ровене. Однако ее не оказалось на месте, и Александра тоже нигде не было видно.

Из его груди вырвался усталый вздох. Вне всякого сомнения, она не хотела взирать на то, как он сбивает человека на землю: подобные зрелища расстраивают ее.

Всем сердцем желая провести с ней хоть немного времени, он спешился и ушел в ожидании следующего тура.

В тот вечер, после окончания соревнований, Ровена с Александром не появились ни в его палатке, ни в трапезной. Все, что он получил, это визит Фатимы, которая сообщила ему, что леди понадобилась компания и она оставила Александра у себя.

Так ему и надо, не будет подсылать к ней своих шпионов.

Черт побери!

Страйдер с тяжелым сердцем достал записку и вгляделся в нее. Второй раз в жизни он пожалел о том, что не умеет читать. Однако ему не оставалось ничего, как пробежать пальцем по изящной вязи букв, мечтая о том, чтобы Ровена оказалась здесь, рядом с ним.

Немного раньше он чуть не попросил одного из своих людей прочесть ему это послание, но вовремя остановился. Вдруг там что-то личное? Она сказала, что сама прочитает ему записку, и до тех пор он будет беречь ее как зеницу ока.

Сгорая от желания, Страйдер поднес листочек к лицу и вдохнул еле уловимый аромат любимой женщины. В мозгу тут же всплыло воспоминание — она стоит перед ним в прозрачной сорочке, — и у него все в груди перевернулось.

— Да ты ведьма! — вздохнул он. — Постоянно меня изводишь.

Но он любил эту ведьму, и завтра она станет его.

По крайней мере он на это рассчитывал.

Утро выдалось яркое и солнечное. На этот раз Страйдер прекрасно выспался и, выйдя на поле, нашел глазами восседавших на трибуне Ровену и Александра. Оба махали ему руками.

Он с легким сердцем опрокинул очередную пару соперников, и конец дня привел его к итогу, которого он и ожидал. Все шло к тому, что в финале ему предстояло сразиться с Демьеном.

Публика выслушала герольдов, объявивших результаты состязаний. Турнир подходил к концу. Скоро Ровена станет его, и никто не сможет разлучить их. Демьен подъехал к нему, и даже шлем не мог скрыть его самодовольного взгляда.

— Взгляни последний раз на свою даму сердца, Страйдер. Еще несколько минут, и она будет моей.

— Нет, — огрызнулся Страйдер, в глубине души понимая, в чем заключается истинная правда. — Она никогда не будет твоей.

И в это самое мгновение перед ним встало лицо его матери, и на него снизошло прозрение.

Ровена действительно будет принадлежать ему, так же как и он ей, однако завоюет он ее не таким способом, на который рассчитывал.

Она тронула его сердце, его душу, и теперь, когда ему предстояло сразиться со своим другом детства, внезапно обернувшимся его врагом, он понял наконец, почему Ровена оделась гусыней.

И еще он понял, что Демьен добивался ее только потому, что она была нужна ему, Страйдеру. Сама по себе она ничего для Демьена не значила.

Ровена была права. Некоторые сражения невозможно выиграть ни мечом, ни копьем. Ни стрелой, ни осадой.

Есть только один способ завоевать его даму сердца.

Ровена прижала к себе Александра, слушая его болтовню о том, что его отец непременно побьет еще одного соперника. И что в мире нет ни одного человека, способного одолеть такого великого рыцаря, как его отец.

— Мой дядя всегда так говорил, — поведал ей мальчик. — А он мне никогда не лгал. Ни разу.

Она сжала в объятиях маленького болтунишку, ожидая начала тура.

Как и у всех остальных рыцарей, выходивших до них на арену, лица Демьена и Страйдера были закрыты. Золотые доспехи Демьена богато поблескивали на солнце.

Страйдер же, который вполне мог позволить себе столь же шикарное снаряжение, облачился в серебряные доспехи поверх кожаной одежды. Очень практично, годится и для турнира, и для настоящих военных действий.