Лью Арчер (№9) - Дело Уичерли

В ту же секунду перед ней вырос какой-то смуглый тип в элегантном плаще, взглянул на ее ноги, потом перевел взгляд на грудь и любезно протянул ей зажигалку. Резко отвернувшись от вспыхнувшего язычка пламени, Джесси посмотрела на незадачливого ухажера, да так, что тот мгновенно растворился в толпе. А она закурила и вновь раскрыла журнал.

Однако теперь ей явно не сиделось. Жадно затягиваясь, она поминутно смотрела на часы, потом бросила окурок на пол, встала, наступила на него ногой и стала бродить вокруг киоска, вглядываясь в лица сидящих. Я закрылся газетой.

Вернувшись, она села снова, поерзала, опять положила ногу на ногу, зябко поежилась, хотя в зале было тепло, завернулась в пальто и сунула руки глубоко в карманы. Откинувшись на спинку, она сидела, поедая часы глазами, как будто ей за это платили зарплату. Минутная стрелка, как нарочно, двигалась еле-еле.

После телефонного звонка Стэнли прошло уже полтора часа. В аэропорту мы околачивались больше часа. Я прочел всю газету от корки до корки и теперь, от нечего делать, взялся за объявления. Какой-то джентльмен, пожелавший остаться неизвестным, предлагал продать или взять на прокат «единственную подлинную фотографию» Иисуса Христа. Мне было так скучно, что захотелось на эту фотографию взглянуть.

Я уже собирался подойти к Джесси, когда ее терпение лопнуло. Бросив на часы последний, полный ненависти взгляд, как будто только они и были во всем виноваты, девушка вскочила, направилась к лифту и спустилась на нижний этаж. Я догнал ее у стоянки такси:

— Не трать на такси деньги, Джесси. Я тебя подвезу.

Прижав кулачок к губам, она в ужасе уставилась на меня:

— Что ты здесь делаешь?

— Жду Годо[9].

— Не ломай комедию.

— Я бы сказал, трагикомедию. Куда тебе ехать?

Джесси стояла в нерешительности, покусывая пальцы. Наконец, с некоторым усилием оторвав руку ото рта, сказала:

— Наверно, домой, в «Конкистадор». Мне надо было встретить одного человека, но самолет, видимо, запаздывает.

— В наши дни Годо летает самолетом? — пошутил я.

— Очень остроумно, — отозвалась она.

— Моя машина у другого входа. Чемоданы взять?

— Какие еще чемоданы? — с надрывом воскликнула она, забыв, что находится не на сцене.

— Коричневый и белый. Ты их час назад сдала в багаж. Похоже, самое время забрать их обратно.

И тут она не выдержала, подошла ко мне вплотную и, дрожа от ярости, стала поносить меня последними словами.

— Ты шпионил за мной!

— Было дело. А сейчас дай мне квитанцию, я пойду получу твой багаж. А ты можешь подождать в машине.

— Только этого еще не хватало!

Но когда я взял ее под руку, Джесси успокоилась и покорно поплелась к машине. Она была из тех женщин, которым необходимо на кого-то опереться — все равно на кого. Я посадил ее на переднее сиденье, вынул на всякий случай ключ из замка зажигания и отправился за ее вещами.

Оба чемодана были на удивление легкие и незапертые. У самого выхода я положил их на скамейку и открыл. В коричневом лежало несколько мужских спортивных рубашек, темно-синий, сильно поношенный костюм и любимая одежда автогонщиков: белые холщовые брюки и черный шерстяной свитер, а также электрическая бритва и набор расчесок в футляре из свиной кожи с выбитыми на нем инициалами Стэнли.

В другом чемодане как попало были накиданы женские вещи: дешевые свитера, брюки, белье с инициалами Джесси, пара пестрых уродливых платьев, набор туалетных принадлежностей, блок сигарет и машинописная рукопись, начинавшаяся словами: «С тех самых пор, когда в день моего двенадцатилетия очередной хахаль моей матери страстно обнял меня, я чувствую, что не похожа на других людей». «Слава богу, что ее поездка со Стэнли не состоялась», — неожиданно для самого себя подумал я. Ничего хорошего эта поездка ей не сулила.

Закрыв чемоданы, я отнес их к машине. Когда я сел за руль, Джесси сказала:

— Стэнли меня подвел. Да ты, наверно, и сам догадался.

— А куда вы собирались с ним ехать?

— "Куда глаза глядят", как он выразился. Меня это вполне устраивало. Здесь мне надоело. — И Джесси повела головой в сторону огромных, залитых огнем зданий.

— Вы должны были лететь?

— Нет, пешком идти, — огрызнулась она. — Зачем бы он тогда велел мне приехать в аэропорт?

— А откуда он звонил?

— Из магазина, наверно. Я слышала в трубке музыку.

— Может, он еще там?

— Не исключено. — Девушка повеселела. — Задержался, должно быть.

Я включил мотор, и через несколько минут, проскочив забитый машинами Бейшор, мы въехали в Сан-Карлос и остановились на Камино-Реал, у въезда в торговый центр. На стоянке было всего несколько машин, среди них и красный спортивный автомобиль Квиллана. В окне его магазина был свет, изнутри доносилась музыка.

Джесси вцепилась мне в плечо обеими руками:

— Только ты в магазин, пожалуйста, не ходи. Хорошо? А то, если Стэнли тебя увидит, он меня прибьет.

— Не бойся, я тебя в обиду не дам.

Вероятно, Джесси неправильно меня поняла: ее руки еще крепче, как-то по-хозяйски стиснули мое плечо, она прижалась ко мне грудью:

— А ты хороший...

— И я того же мнения.

— Только много о себе понимаешь, — снисходительно произнесла она.

И поцеловала меня. На всякий случай — а вдруг Стэнли ее бросил? А потом вышла из машины, взяла, как примерная немецкая жена, в каждую руку по чемодану и зашагала к магазину радиоаппаратуры.

Стэнли сидел за прилавком ко мне спиной и внимательно слушал музыку. Джесси с улицы я не видел, но чемоданы стояли внутри, у входа. Я вытащил пистолет и направился к магазину.

Стоя за дверью на коленях, Джесси в бешеном темпе собирала разбросанные по полу стодолларовые банкноты, которые высыпались из черной кожаной сумки. Деньги она лихорадочно распихивала по карманам пальто.

Стэнли не обращал на нее абсолютно никакого внимания. Откинувшись на стуле и мечтательно прикрыв глаза, он слушал веселую музыку. Он был убит выстрелом в голову.

Не хватало здесь только полиции. И полиция ждать себя не заставила.

Глава 19

Через час я уже сидел в уютном, ярко освещенном кабинете на втором этаже главного полицейского управления в Редвуд-Сити и обсуждал случившееся с капитаном Ройалом. Наши мнения разошлись: капитан считал дело ясным на все сто процентов, а я — только на пятьдесят. Впрочем, к моему мнению Ройал особенно не прислушивался: в его глазах я был в лучшем случае свидетелем, а в худшем — подозреваемым.

Теория капитана — если это можно назвать теорией — сводилась к тому, что сначала Стэнли Квиллан убил Бена Мерримена за пятьдесят тысяч долларов, а потом самого Стэнли за те же пятьдесят тысяч прикончила Джесси Дрейк; я же был свидетелем — а может, и соучастником — обоих преступлений.

— Дело совсем не такое простое, — повторил я капитану в десятый раз. — Ведь даже если Квиллан убил Мерримена, в чем я сильно сомневаюсь...

— Он еще сомневается! — перебил меня Ройал, обращаясь к какому-то невидимке, стоявшему рядом с его письменным столом. — У вас есть улики, которые вы скрываете?

— Нет, — соврал я. — Но я точно знаю, что Квиллан и Мерримен были партнерами.

— Ну и что? Между ними произошла размолвка. Они не поделили пятьдесят тысяч и эту девицу Джесси Дрейк. Она сама призналась.

— Но ведь Джесси сказала, что Мерримен ей был не нужен. Мерримен же сам предлагал ей побег и деньги.

— И вы ей поверили? — Ройал с грустью посмотрел на меня, и на его лице появилась кривая улыбка, похожая на трещину в скале.

— Да, поверил. И потом, не могла же она сама застрелить Квиллана. Я был у них в квартире, когда Квиллан звонил ей из магазина. А после этого я держал ее под постоянным наблюдением.

— А почему, собственно, я должен верить вам на слово? — ласково спросил меня Ройал.

— Можете проверить. Я подробно опишу вам все, что она за это время делала, а вы можете сравнить мои показания с ее. Можете, конечно, и не сравнивать — дело ведь хлопотное, куда спокойнее, я понимаю, сидеть сложа руки и теории строить.

Ройал продолжал улыбаться своей кривой улыбочкой, вот только в глазах у него появился холодный блеск.

— Я человек терпеливый, Арчер, но злоупотреблять моим терпением не советую.

— А то вы посадите меня в одну камеру с Джесси Дрейк, верно?

— В другую, — столь же невозмутимо поправил меня капитан. — В другую камеру, на другом этаже. Откуда вы знаете, что Джесси Дрейк звонил именно Квиллан?

— У меня это не вызывает сомнений.

— У него это не вызывает сомнений! — вновь пожаловался Ройал невидимке. — Звонить мог кто-то другой. Возможно, Квиллан в это время был уже мертв. Возможно также, что рыжая, попросту говоря, обвела вас вокруг пальца.

— Не исключено, — вынужден был признать я.

— Существуют и другие возможности, которыми нельзя пренебрегать. Вы Джесси Дрейк хорошо знаете?

— Познакомился я с ней только сегодня.

— Скажите лучше, «подцепил», а не «познакомился».

— Пусть будет «подцепил».

— Что значит «пусть будет»? Говорите то, что было. Зачем она вам сдалась?

— Чтобы задать ей несколько вопросов в связи с делом, которое я сейчас расследую.

— И какое же вы сейчас расследуете дело? — Ройал доверительно перегнулся ко мне через стол. — Расскажите.

— Я бы предпочел не рассказывать.

— Что значит «предпочел бы»? Выбирать вы не можете. Вы ведь частный детектив, а не адвокат, а раз так, обязаны сотрудничать с блюстителями закона. В данном случае со мной.

— Отвечать я обязан только на вопросы судьи. А до суда дело Джесси никогда не дойдет.

— Это мы еще посмотрим. — Капитан придвинулся ко мне вплотную. Я смотрел ему прямо в глаза любопытным взглядом охотничьей собаки, которая только что наткнулась на камень, внешне напоминавший человеческую голову. — К вашему сведению, у Джесси Дрейк уже были приводы.

— Могу поручиться, что ничего особенного.

— Это как сказать. Наркотики и проституция. А наркоманы и проститутки — это чаще всего потенциальные убийцы.

— Будет вам, капитан. Джесси Дрейк Квиллана не убивала. Он ей звонил при мне, а после этого я не спускал с нее глаз.

— Из ваших же собственных показаний следует, что был момент, когда вы упустили ее из виду и она могла его пристрелить.

— Когда?

— Когда она вошла в магазин.

— Я бы услышал выстрел.

— Не факт. — Ройал опять откинулся на спинку стула. — Мой заместитель Снайдер доложил, что в магазине громко играла музыка — это, собственно, и привлекло его внимание. Не спорьте, у Дрейк была возможность застрелить Квиллана. И повод тоже был — деньги.

— Но не было пистолета.

— Пистолет был у вас, — благодушно заметил Ройал.

— Последний раз я стрелял из него три недели назад, в тире. Кстати, верните мне его. У меня есть разрешение, и мне он может понадобиться.

— Охотно верю. Вы его получите — но лишь в том случае, если экспертиза окажется для вас благоприятной.

— Вы и без всякой экспертизы прекрасно знаете, что из этого пистолета сегодня не стреляли.

— Ничего я не знаю. Вы могли почистить его и перезарядить прямо в магазине.

— Я бы не успел.

— Это неизвестно. Я же не знаю, сколько времени вы пробыли в магазине. Я вообще вас не знаю. Расскажите о себе. Расскажите о том деле, которое вы ведете. Откуда взялись эти десятки тысяч долларов?

— Это я и пытаюсь выяснить. — Положение мое становилось довольно шатким, и я решил, чтобы его поправить, кое-что все-таки рассказать. — Мерримен, по всей видимости, провернул какое-то выгодное дельце.

— С кем-то из ваших знакомых?

— Думаю, он нагрел руки на продаже недвижимости, обманув сразу несколько человек. Вы просматривали документацию, хранившуюся в его сейфе?

— Нет, а вы?

— Я в отличие от вас разрешения на обыск не имею.

Ройал тяжело поднялся со своего места. Встал и я. Он был выше меня, шире в плечах, немного старше и, подозреваю, немного глупее.

— И что бы вы, интересно, искали, если б у вас такое разрешение было? — полюбопытствовал он.

— Все подряд.

— Все шутите?

— Мне не до шуток. Вы же меня обвиняете чуть ли не в убийстве, причем сами в это идиотское обвинение абсолютно не верите. Вы меня просто шантажируете. А ведь я вас не обманываю.

Ройал грустно покачал головой:

— Не понимаю, как полиция Лос-Анджелеса имеет дело с такими, как вы? Может, у вас там связи? Здесь, во всяком случае, связей у вас нет, учтите.

— Уже учел. Но я, повторяю, вас не обманываю. А там как хотите, можете меня задержать, а можете отпустить.

— Задержать вас я имею право на двадцать четыре часа, что, кстати сказать, и сделаю. — Капитан нажал на кнопку селектора и быстро проговорил: — Торн? У меня есть для тебя еще один постоялец. Зайди забери его.

Дело дрянь. Провести ночь в чистенькой, современной тюрьме не страшно; плохо другое: придется на целые сутки прервать поиски Фебы Уичерли.

— Вы знаете Колтона из окружной прокуратуры Лос-Анджелеса? — спросил я.

— Есть такой.

— Позвоните ему. Его домашний телефон 3-7481. Он вам все про меня расскажет.

— Меня ваша биография не интересует. Кроме того, мы не имеем права звонить в другой город по персональным делам. Звоните сами, если хотите, — вам можно.

В кабинет без стука вошел плотный мужчина в форме.

— Этот, капитан? — обронил он, равнодушно скользнув по моему лицу глазами.

— Да. Отведи его в отдельную камеру и не забудь снять с него ремень, а то у мистера Арчера нервишки пошаливают.

— Вы что, шутите? — вырвалось у меня.

Ройал повернулся и посмотрел на меня, как обычно смотрят на собак:

— Шутки кончились, дружок. Все, приехали.

— Но вы же сказали, что я могу позвонить?

— Колтону? В Лос-Анджелес? Только время зря потеряете. Нам ведь ваши Колтоны не указ. Это у вас в Лос-Анджелесе по трупам ходят, а у нас здесь порядок.

Я еле сдержался, чтобы не броситься на него с кулаками. Впрочем, на это он меня и подбивал — я бы только развязал ему руки. Но тут Торн встал между нами и, толкнув меня плечом, спросил капитана:

— Прикажете увести?

— Сначала дайте мне позвонить.

— Что ж, это ваше право, — не без злорадства заметил Ройал. — Только послушайтесь моего совета, позвоните лучше не Колтону, а тому, на кого вы работаете, — если таковой, конечно, имеется. Пусть он разрешит вам рассказать мне всю правду — вот тогда мы еще, может, о чем-нибудь и договоримся.

— Договор дороже денег, — в очередной раз пошутил я.

Но капитан не понял, к чему я клоню, или же просто пропустил мою остроту мимо ушей.

— Давайте я сам свяжусь с вашим шефом. Какой номер? — И Ройал снял трубку с одного из стоящих на письменном столе телефонов.

— Свяжите меня с Вудсайдом, я буду говорить с Карлом Тревором.

Торн и Ройал переглянулись, а потом оба одобрительно посмотрели на меня. Лед тронулся — казалось, от одного упоминания имени Тревора в кабинете автоматически заработал термостат.

— Мистер Тревор вчера вечером был у нас, — сказал Ройал. — Значит, вы работаете на мистера Тревора?

— На его босса.

— Так это вы занимаетесь розыском дочери Уичерли?

Я кивнул.

— Что ж вы сразу-то не сказали?

— Не люблю, когда на меня оказывают давление.

— Согласитесь, вы сами виноваты, — извиняющимся голосом проговорил капитан. — Присаживайтесь.

Лед таял с такой быстротой, что у меня закружилась голова. Когда Торн был отпущен, а я усажен в кресло, Ройал набрал номер Карла Тревора, который помнил наизусть.

Обменявшись с Тревором любезностями, капитан передал трубку мне. Голос у Тревора был усталый и невеселый.

— А я вас весь день ищу, Арчер. Почему вы не сказали, что будете в Редвуд-Сити?

— В Редвуд-Сити я попал совершенно случайно. Здесь, видите ли, совершено убийство.

— Еще одно? — Тревор нисколько не удивился.

— Убит некий Квиллан, владелец захудалого магазинчика радиоаппаратуры в Сан-Карлосе.

— Кто ж его убил?

— Капитан Ройал считает, что я.

Ройал заулыбался и замотал головой.

— Вы что там, все с ума посходили? — буркнул Тревор.

— Совершенно верно, с ума посходили, — поддакнул я, не сводя глаз с Ройала. — Вы не хотите приехать и немного образумить капитана?

Ройал надул губы и широко развел руками, давая этим понять, что настроен миролюбиво и готов оказывать всяческое содействие.

— Нет, я поговорю с ним по телефону, так будет быстрее... — Тут Тревор запнулся, словно ему заткнули рот. — Послушайте, Арчер, я хочу, чтобы вы съездили со мной в одно место. Сегодня же.

— Куда?

— В Медсин-Стоун, у меня там летний домик — я, кажется, говорил вам. Местный шериф знает, что я — дядя Фебы. Он совсем недавно звонил мне. Говорит, что найдена ее машина.

— В Медсин-Стоуне?!

— В нескольких милях оттуда. Нашли машину в море, под водой. Местный рыбак обнаружил ее еще несколько дней назад, но шериф Терман по халатности не придал этой находке никакого значения, пока не получил телетайп об исчезновении Фебы. Сегодня вечером я уговорил его поднять машину из воды.

— "Фольксваген"?

— Вроде бы.

В трубке послышался глубокий вздох, как будто и сам Тревор долгое время пробыл под водой. Я сказал, что через несколько минут за ним заеду. Ройал спустился вниз вместе со мной, чтобы вернуть мне пистолет.

Глава 20

Особняк Треворов был ярко освещен. Элен Тревор встретила меня на крыльце и бесшумно прикрыла за собой входную дверь.

— Можно вас на два слова, мистер Арчер?

— Конечно.

— Только, пожалуйста, не передавайте нашего разговора мужу, хорошо? Я очень беспокоюсь за Карла, за его здоровье. Я убеждена: пускаться вместе с вами в ночное путешествие ему не следует.

— Это была его идея, а не моя.

— Я понимаю. — Она вздохнула и провела рукой по своей дряблой желтой шее. При ярком свете глаза ее казались огромными и совершенно безумными. — Карл никогда не заботился о своем здоровье. Я знаю, на вид он производит впечатление вполне здорового человека. Но это не так. Меньше двух лет назад он перенес инфаркт.

— Тяжелый?

— Очень, еле выкарабкался. Если б не мои молитвы, он бы не выжил. Доктор сказал, что второй такой инфаркт убьет... может убить его. А я не могу жить без Карла, мистер Арчер. Пожалуйста, отговорите его от этой поездки.

— Боюсь, это невозможно. Но вы не волнуйтесь, за руль сяду я.

— Дело не в том, кто поведет машину. Больше всего я боюсь, что муж будет ужасно волноваться. Он и так уже целых два дня места себе не находит. Надежда, что она жива, прибавляет ему сил. Если же окажется, что Фебы нет в живых...

Она глухо зарыдала и отвернулась, чтобы я не видел ее слез. На двери выросла ее тень с преувеличенно длинным носом и острым подбородком. Элен Тревор была нехороша собой и знала это; знала, быть может, с того самого дня, как муж, приподняв подвенечную вуаль, коснулся ее губ. Собственнический инстинкт у таких женщин развит невероятно.

— Вам бы лучше сказать все это непосредственно мужу, миссис Тревор.

— Я пробовала, но он не желает меня слушать. Ко мне он относится как к своему злейшему врагу, а ведь вся моя вина только в том, что я хочу спасти ему жизнь. А сам он себя совершенно не щадит — в этом, по всей вероятности, тоже проявляется его болезнь.

— Думаю, вы не правы. Феба ведь для него много значит.

— Слишком много, — с горечью призналась она. — Для него она значит больше, чем я, чем его собственное здоровье. Видите ли, у меня не могло быть детей, и он ужасно привязался к дочке моего брата. Богу было угодно сотворить меня бесплодной, — с надрывом добавила она.

Лежавшие на шее пальцы скользнули вниз, к впалой груди. Лицо изможденное, вид затравленный. Я почувствовал, как к горлу подкатывается злоба — та самая, что довела Тревора до инфаркта.

— Будьте добры, передайте вашему мужу, что я за ним приехал. Обещаю вам присмотреть за ним. Если у него начнется приступ, я отвезу его к врачу. Но мне кажется, вы напрасно волнуетесь, миссис Тревор.

— Уверяю вас, что нет. Сегодня, когда он вернулся с работы, на нем лица не было. Он даже не вздремнул после обеда, а ведь всю ночь не ложился.

— Ничего, поспит в машине.

— Вам его совсем не жалко, мистер Арчер.

— Мне жалко, когда с мужчинами так носятся.

— Ох, уж эти мужчины! Все вы одинаковы.

Это было объявление войны. Она резко повернулась на каблуках и вошла в дом, не пригласив меня следовать за ней. Я облокотился на стену и стал всматриваться в покрытую мраком лужайку. Из-за деревьев выглянула луна, вчера она была меньше и не такая яркая. Издали луна была похожа на прижатую к железной решетке женскую грудь.

Хлопнула дверь, и на крыльцо быстрым шагом вышел Тревор. Он кивнул мне и с опаской взглянул на небо, как будто луна была дурным предзнаменованием. За то время, что я его не видел, он сильно осунулся, черты лица заострились, зато глаза сверкали.

— Может, все-таки вам не стоит ехать? — попробовал отговорить его я. — Как вы себя чувствуете?

— Превосходно. Я в отличной форме. Элен вам, наверно, уже успела заморочить голову моим здоровьем.

— Она сказала только, что у вас был инфаркт.

— Чепуха, был и сплыл. — Он стиснул пальцы в кулак и, демонстрируя свою силу, резким движением выбросил руку вперед. — Я езжу верхом, плаваю, а она все время пытается сделать из меня инвалида. Ну что, поехали?

К воротам он шел так быстро, что я с трудом за ним поспевал, но, когда мы сели в машину, он тяжело дышал, хотя старался не подавать виду, что устал.

— Карл, ты лекарство не забыл? — послышался с веранды голос его жены.

Тревор что-то пробурчал в ответ.

— Карл! Лекарство!

— Взял, взял, пропади оно пропадом, — пробормотал он.

— Лекарство есть, не беспокойтесь, миссис Тревор! — крикнул я в темноту.

Она застыла на веранде: лицо неподвижное, землисто-серого цвета. Выехав из ворот, я свернул направо, на асфальтовую дорогу, поднимавшуюся к луне среди черных деревьев.

— Хорошо все-таки, Арчер, что вы поехали со мной. Жене бы я никогда не признался, но, честно говоря, ехать в Медсин-Стоун один я бы не решился.

— Я же еду не ради вас, я ведь не меньше вашего заинтересован в благополучном исходе дела.

— Неужели? Вы ведь даже Фебу не знаете.

— Верно, но еще не теряю надежды с ней познакомиться.

— Стало быть, вы думаете, в море нашли не ее машину?

— Посмотрим, ждать осталось недолго. До Медсин-Стоуна далеко?

— От моего дома миль сто.

Шоссе подымалось в гору, деревья стали больше, раскидистее, их ветви смыкались над крышей машины, и создавалось ощущение, будто мы едем в тоннеле. Фары выхватывали из темноты прямую как стрела лесную дорогу.

Некоторое время мы молчали, а потом Тревор спросил:

— Скажите, убийство, о котором вы сообщили мне по телефону, может иметь отношение к Фебе?

— Может, и прежде всего потому, что в нем, не исключаю, замешана ее мать. Я бы дорого дал, чтобы еще раз встретиться с Кэтрин Уичерли.

— А я думал, вы организовали ее розыск.

— Не получилось, Вилли Мэки отказался мне помочь.

— Почему?

— У него сейчас очень много дел, — уклончиво ответил я. — Кроме того, за это время произошло столько разных событий, что с розыском Кэтрин Уичерли лучше будет повременить до завтра.

Тревор тяжело повернулся ко мне. Я чувствовал на себе его напряженный, пытливый взгляд.

— Вы полагаете, что Кэтрин убила Бена Мерримена?

— А возможно, и Стэнли Квиллана, владельца магазина радиоаппаратуры.

— Что-то не верится. Зачем ей было их убивать?

— Они ведь ее надули. Шурин Мерримена Квиллан купил дом Мандевилла по заведомо заниженной цене, а потом мошенники перепродали этот же дом Кэтрин Уичерли, но по завышенной цене.

— Погодите, не станете же вы убивать человека только за то, что он обманул вас при продаже дома?

— Согласен, но этим дело не ограничилось. На днях Мерримен ее дом продал и вынудил миссис Уичерли отдать ему большую часть вырученной суммы.

— Каким образом?

— Шантаж — это первое, что приходит в голову.

— Чем же он мог ее шантажировать?

— Судите сами. Сегодня я разговаривал с управляющим «Конкистадора», доходного дома в Сан-Матео. По его словам, вскоре после своего исчезновения Феба ненадолго остановилась в «Конкистадоре», в квартире, которую снимала ее мать. В соседней квартире жил Квиллан; припрятав в спальне девушки микрофон, он подслушивал ее разговоры. Зачем он это делал, я пока не знаю, но, согласитесь, история темная. Кроме того, управляющий Гирстон сообщил мне, что уехала Феба из «Конкистадора» вместе с Меррименом.

— Куда они поехали?

— Вероятней всего, она отправилась к матери в Сакраменто. Но если верить Кэтрин Уичерли — а я в правдивости ее слов сильно сомневаюсь, — до Сакраменто девушка так и не доехала.

— Все это я слышу впервые, — задумчиво проговорил Тревор. — Однако из рассказанного вами можно сделать вывод, что после второго ноября Фебу видели живой и здоровой.

— Да, причем несколько разных людей.

— А сейчас ее уже нет в живых, как вам кажется?

— Давайте не будем гадать, скоро, думаю, все узнаем.

Тревор внял моему совету и вопросов больше не задавал. Дорога теперь шла под гору, деревья пропали, и перед нами открылось безбрежное, залитое лунным светом пространство — океан. Еще около часу мы ехали по приморскому шоссе, между голых полей и пустынных пляжей, мимо вздымавшихся над водой утесов, под кронами уходящих в небо мамонтовых деревьев. Справа, оставляя на воде серебряный след, скользила за нами луна.

Тревор то и дело поглядывал в сторону океана, его пробирала дрожь.

— У меня не укладывается в голове, что она там, — сказал он и опять надолго замолчал.

Городок Медсин-Стоун примостился у самого шоссе, среди мамонтовых деревьев. В основном он состоял из деревянных летних домиков. В единственном «городском» здании размещались и магазин, и бензоколонка, и мотель, и почта, и кафе. Окна кафе светились. «Завтрак — двадцать четыре часа в сутки» — было написано мелом на витрине. За деревьями светилась красная неоновая вывеска, на которой значилось имя владельца заведения — Гейли.

Мы с Тревором вошли внутрь. Маленькое кафе пустовало, но в задней комнате гремели тарелки — кто-то мыл посуду. Я вынул монетку в двадцать пять центов и постучал ею по пластмассовой стойке. Через некоторое время из задней комнаты на стук вышел какой-то старик, вытирая на ходу руки о длинный белый фартук.

— Простите, джентльмены, — сказал он, шепелявя из-за плохо пригнанной искусственной челюсти, — но обслужить вас я не могу. Нет ни кухарки, ни самой миссис Гейли. Вообще никого нет, я один. А мне готовить не дают: сначала, говорят, медосмотр пройди. — Тусклый взгляд водянистых старческих глаз, застывшая кривая улыбка.

— А где все? — спросил Тревор.

— На берегу, где ж еще. Там ведь сейчас машину из воды вытаскивают. Ту самую, что со скалы в море сорвалась. А все почему? Потому что гоняют как сумасшедшие...

— Не скажете, где это? — нетерпеливо перебил его Тревор.

— Сейчас сообразим. Вы на юг ехали?

— На юг.

— Тогда проедете дальше мили две по шоссе и свернете направо. А там все время прямо. Только смотрите не разгоняйтесь, а то сами в море сиганете. — Старик захихикал и выронил челюсть, отчего стал похож на привидение: череп лысый, провалившийся рот.

— Машина упала в воду в Пейнтед-Коув?

— Так точно. Там указатель будет. Вы, я вижу, наши места знаете?

— У меня здесь неподалеку, на полпути в Терранову, летний коттедж.

— То-то, я смотрю, лицо знакомое.

Я дал старику двадцать пять центов, и мы, проехав две мили по шоссе, свернули на Пейнтед-Коув. Из-под колес летела грязь, а иногда и камни, лесная дорога петляла между огромными, словно пирамиды, деревьями. Наконец вдали показались огни.

Лес остался позади, и мы выехали на высокий, совершенно голый морской берег. На самом краю отвесной скалы, кузовом назад, стоял тяжелый грузовик-тягач, а рядом — несколько полицейских и частных легковых машин, вокруг которых столпилось человек пятнадцать. Со скалы в море с кузова грузовика свешивалась лебедка с металлическим тросом, издали смахивающая на виселицу.

Мы вышли из машины и, спотыкаясь о кочки, направились к грузовику, на кабине которого было выбито «Гараж Гейли». На подножке грузовика, освещая фонарем его кузов и задние колеса, стоял помощник шерифа, все же остальные болтались без дела. Свет фонаря осветил гладкую черную поверхность скалы, скользнул по воде, плескавшейся в футах сорока под нами, и на мгновение выхватил из темноты возникшую в волнах черную, похожую на тюленью, голову водолаза в маске. Вынырнув всего на мгновение, спасатель вновь ушел под воду.

— Достали машину? — спросил Тревор, подходя к выступу и касаясь рукой ноги помощника шерифа.

— Сами, что ли, не видите?! — резко повернувшись к нему, рявкнул тот. — Отойдите от края!

Тревор поспешно сделал шаг назад и обязательно упал бы, не подхвати я его под руку: мускулы напряжены, дрожит всем телом. Я попытался было отвести его от обрыва, но он стоял как вкопанный, провожая глазами погружавшийся в воду кабель; казалось, он пытается заглянуть под серебристую гладь океана.

— Мистер Тревор! — К нам подошел коренастый старик в широкополой шляпе, с грубым, словно выбитым из древесной коры, лицом. Он протянул Тревору руку, и тот, придя в себя, сделал шаг в сторону от берега и спросил:

— Как идут дела, шериф?

— Сносно. Извините, что вытащил вас из дому в столь поздний час.

— Ничего не поделаешь. Вы подняли машину?

— Нет еще. Она застряла между валунами, к тому же в нее песок набился. Боюсь, как бы не пришлось ее подъемным краном тащить.

— Внутри кто-то есть?

— Был.

— Что значит «был»?

— Мы извлекли ее из машины и подняли на берег, — сказал шериф, поглядев на воду с таким свирепым видом, словно океан был его злейшим врагом. — Верней, то, что от нее осталось.