Современная электронная библиотека ModernLib.Net

История русской церкви (Том 9)

ModernLib.Net / Религия / Макарий Митрополит / История русской церкви (Том 9) - Чтение (стр. 41)
Автор: Макарий Митрополит
Жанр: Религия

 

 


      Новых монастырей во дни митрополита Иова возникло пять. В 1622 г. королевский дворянин Константин Долмат, основавший четыре года тому назад Чеперский монастырь, пожелал учредить еще новый монастырь. Для чего, пожертвовав два свои имения - Дятелович и Люменец в Пинском уезде, просил киево-печерского архимандрита Елисея Плетенецкого устроить на эти средства в первом из названных имений общежительный монастырь при церкви Преображения Господня, с тем чтобы он навсегда оставался в послушании Константинопольскому патриарху и в зависимости от Киево-Пёчерской лавры: воля жертвователя тогда же была исполнена. В 1626 г. князь Богдан Богданович Соломерецкий задумал было основать общежительный Свято-Духовский монастырь на 25 человек в имении своем Борколабове, в Оршанском повете, назначил на содержание монастыря кроме земель в самом Борколабове три села: Костянку, Вороновку и Стайки с землями и крестьянами - и желал подчинить этот монастырь Мелетию Смотрицкому как Полоцкому архиепископу и архимандриту виленского Свято-Духова монастыря, а также и всему виленскому Свято-Духовскому братству. Но по обстоятельствам времени и вскоре последовавшей кончине князя Богдана Богдановича намерение его об основании монастыря теперь не осуществилось, а было исполнено, как увидим, уже впоследствии его наследниками. Около 1626 г. основатель Евейского монастыря князь Богдан Огинский, подкоморий троцкий, с женою своею Анною - Раиною положил начало общежительному монастырю в имении своем Кронах (Ковенского повета), соорудил в нем каменную церковь во имя Пресвятой Троицы и, умирая, завещал на покупку местности для монастыря две тысячи коп литовских грошей. И в 1628 г. кронский архимандрит, как мы упоминали, уже присутствовал на Киевском Соборе. А в следующем году жена покойного князя Богдана Огинского передала монастырю два имения свои. Кроны и Войкгово, и несколько фольварков, купленных ею на оставленные мужем и свои собственные деньги, и в фундушевой записи выразила свою волю, чтобы при монастыре существовала школа, чтобы настоятель и вся братия монастыря неизменно оставались в послушании Цареградскому патриарху, и отдала этот монастырь "в дозор, в моц и подавано" православному митрополиту. В 1628 г. новогрудский каштелян Василий Коптя по желанию матери своей Аполлонии Волович Война, каштелянши брестской, питавшей особенное благоговение к чудотворной Купятицкой иконе Богоматери, купил село Купятицкое в Пинском повете, устроил здесь монастырь, наделил его землями и крестьянами и подчинил виленскому Свято-Духову монастырю, так как оттуда принял для своего Купятицкого монастыря первого игумена Илариона Денисовича и первых иноков. Около 1630 г. подкоморий Богдан Стеткевич Заверский с женою своею Еленою Богдановною, княжною Соломерецкою, купив село Кутейно в Оршанском повете, основал мужеский Кутеинский монастырь во имя Рождества Христова и посадил в нем игуменом отца Иоиля Труцевича, а мать Богдана, жена брацлавского подкомория Вильгельма Стеткевича княжна Анна Богдановна Огинская с другим сыном своим Яном основала в том же селе, неподалеку от мужеского, только на другой стороне реки Кутеенки, женский монастырь во имя Успения Пресвятой Богородицы, поставив в нем игуменьею Евфросинию Михайловну Киркоровну. В следующем же году та же Анна Богдановна пожертвовала на мужеский Кутеинский монастырь слободу Белковщину, с тем чтобы игумен и братия, если пожелают, устроили там новый монастырь, завели школу еллино-словенского, латинского, польского и русского языков и друкарню, а на женский Кутеинский монастырь пожертвовала имения Свистолки, Тишино и Вораксино, чтобы игуменья и сестры монастыря, если пожелают, устроили в Свистолках новый женский монастырь. Непременным условием при основании и этих монастырей положено было то, чтобы они вечно оставались в православии и под верховною властию Константинопольского патриарха, в зависимости от православного Киевского митрополита.
      Король Сигизмунд III, хотя не признавал православной иерархии, восстановленной патриархом Феофаном, и не оказывал надлежащего покровительства православной Церкви, не переставал, однако ж, пользоваться правом подаванья по отношению к некоторым православным обителям: в 1625 г., 7 февраля он пожаловал Киево-Печерский монастырь со всеми его угодьями и доходами в пожизненное управление вновь избранному архимандриту Захарию Копыстенскому; в 1626 г., 16 февраля киевский Кирилловский монастырь шумену Софронию Жеребилу-Лубонскому, а в 1627 г., ноября 29-го Киево-Печерский монастырь архимандриту Петру Могиле.
      Братства по-прежнему стояли на страже православия. Они, как мы видели, посылали своих представителей на Соборы по приглашению самого митрополита и имели там сильный голос; посылали также уполномоченных на сеймы и сеймики с своими ходатайствами и в подкрепление этих ходатайств делали иногда общие складчины. Кроме того, каждое братство имело свой определенный круг деятельности, заботилось о своей церкви или монастыре, о своем духовенстве, о своей богадельне или госпитале, а некоторые содержали еще свои школы и типографии. Старейшими братствами считались два ставропигиальные: Львовское и Виленское. За ними следовали по времени своего учреждения братства: Перемышльское, Минское, Могилевское, Слуцкое, не говорим о других, менее известных, каковы: Драговинское, Рогатинское и подобные. Самые молодые братства были киевское Богоявленское и луцкое Крестовоздвиженское.
      Первое место между братствами принадлежало Виленскому, во главе которого несколько лет сряду находился ученейший иерарх Мелетий Смотрицкий как архимандрит Свято-Духовского монастыря. Виленское братство первое принимало на себя удары врагов православия и первое же отражало эти удары, защищая права и интересы не только свои собственные, но и всей православной Церкви. Особенное уважение к нему православных выражалось уже тем, что они, учреждая новые обители, отдавали их большею частию под надзор и руководство виленскому Свято-Духовскому монастырю в полной надежде видеть их всегда твердыми в православии. И Виленское братство с своим монастырем оказывало чрез эти обители, число которых восходило До десяти, свое благотворное влияние на всю Литву и Белоруссию. Братское училище и типография находились в таком состоянии, что заслужили одобрительный отзыв о них самого митрополита Иова. Училищем управлял муж, пользовавшийся уважением того же митрополита, иеромонах Иосиф Бобрикович. До 1625 г. он был только "ректором школ и казнодеем", т. е. церковным проповедником в Свято-Духовском монастыре, потом сделался наместником настоятеля в монастыре Мелетия Смотрицкого, не переставая быть и ректором школ, а по переходе Смотрицкого в унию сделался "старшим" Свято-Духова монастыря, оставаясь вместе и ректором училища. Типография братства работала непрестанно. Она издала на польском языке известные уже нам сочинения Мелетия Смотрицкого, которые он писал в защиту братства и всего православия. Издавала богослужебные книги, иные по нескольку раз, каковы: Псалтирь (в 1621, 1623, 1627 и 1631 г.), Требник (1624 и 1628 г.), Служебник (1624), Полуустав (1622), Новый Завет с Псалтирью (1623), Часослов с Псалтирью (1631). Издала учебные книги: Букварь (1621) и Грамматику (1629). Издала и книгу учительную - Беседы святого Макария Египетского. Эти Беседы в числе пятидесяти переведены были вновь с греческого языка на русский "працею и стараньем иноков общежительнаго монастыря церкви Святаго и Животворящаго Духа, в Вильни, року 1627". Братство имело и свою библиотеку на разных языках. К сожалению, много книг из этой библиотеки, греческих и латинских, восточных и западных богословов и разных историков, присвоил себе Мелетий Смотрицкий. Братство доверчиво высылало ему книги по его усиленной просьбе, когда он поселился в Дерманском монастыре. Мелетий, перешедши в унию, не захотел возвратить этих книг, несмотря на неоднократные напоминания и просьбы о том со стороны братства, равно как не возвратил и драгоценной архиерейской ризницы и других церковных вещей, взятых из Свято-Духовской обители, так что братство принуждено было начать против него иск, оценивая свои убытки в десять тысяч польских злотых.
      Львовское братство занималось преимущественно своими собственными делами, продолжая давнюю борьбу с местными латинянами. Много также озабочивала его постройка каменной церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы, тянувшаяся уже более тридцати лет среди разных препятствий и требовавшая великих издержек. Главными помощниками братству в этом деле были молдавские государи, в последнее время - Радул Михня и Мирон Барнавский. Благодаря особенно пожертвованиям последнего церковь наконец была совершенно окончена и в начале 1631 г. торжественно освящена Львовским епископом Иеремиею Тиссаровским, к общей радости братства и всего православного народа. На освящение церкви приезжал из Киева от митрополита Иова киево-печерский архимандрит Петр Могила, который оставался потом во Львове довольно долго и по данной уполномоченности от митрополита старался действовать для поддержания православия в Перемышльской епархии. Были также пожертвования на львовскую братскую школу, называвшуюся гимназиею: в 1622 г., как мы уже упоминали, завещал на нее полторы тысячи червонных золотых гетман Сагайдачный, а в 1630 г. записал на нее более 2000 злотых львовский купец Иван Аффендик. Братская типография сгорела в 1628 г., но скоро была восстановлена, для чего старосельским старостою Димитрием Карлочием пожертвовано было 500 злотых. Впрочем, книг, напечатанных тогда в этой типографии, известно весьма немного. Из напечатанных до пожара ее известна только одна "Апология" Смотрицкого на польском языке, а из напечатанных после пожара известны три: а) Октоих (1630), б) "Верше с трагедии: Христос пасхон (страждущий), св. Григория Богослова, во св. Великий Пяток и на день Воскресения Христова" (1630) и в) "Иоанникия Волковича размышление о муце Христовой и стихи на Воскресение Христово" (1631). Октоих предварительно был исправлен; для этого приняты были два печатных его издания: московское 1594 г. и дерманское 1604 г. и два списка: славянский, доставленный молдавским господарем Мироном Барнавским из Нямецкого монастыря, и греческий, присланный Цареградским патриархом Кириллом Лукарисом. Кроме того, трудившиеся над изданием Октоиха поместили в нем несколько вновь переведенных ими с греческого языка тропарей, кондаков и икосов.
      О школах Перемышльского и Минского братств не сохранилось известий за настоящее время. Могилевское братство принуждено было наконец передать свою школу около 1624 г. униатскому игумену Спасского могилевского монастыря Гервасию Гостиловскому, наместнику Полоцкого архиепископа Антония Селявы. Зато два новые братства, киевское Богоявленское и луцкое Крестовоздвиженское, с их школами более и более укреплялись. Киевское церковное братство вместо первоначальной небольшой церкви во имя Богоявления, построенной гетманом Сагайдачным, пожелало соорудить в своем монастыре большую церковь, также во имя Богоявления, и в ней два придела: Благовещения Пресвятой Богородицы и преподобных Антония и Феодосия Печерских - и обратилось с просьбою о помощи в Москву. Царь прислал сорок соболей. Но как этой помощи оказалось недостаточно, то члены братства, духовные и мирские, в другой раз отправили в Москву к царю, патриарху и думному дьяку Грамотину свои грамоты (от 10 апреля 1625 г.), в которых, извещая, что церковь их при содействии от царя уже доведена до верха, но еще не имеет ни крова, ни иконостаса, вновь просили пособия для окончания своей церкви, а также просили возвратить им грамоту, данную братству Иерусалимским патриархом Феофаном, которая послана была ими к царю в прошлый раз вместе с их просительными грамотами. Получив вскоре пособие из Москвы и окончив свою церковь, те же братчики послали к царю новую грамоту (от 17 генваря 1626 г.), в которой усердно благодарили его за оказанные милости и умоляли пособить еще для украшения их церкви. Киевское братство весьма быстро увеличивалось: около 1630 г. оно заключало в себе уже почти все местное духовенство и дворянство, многих членов из других сословий и все запорожское войско. Братский монастырь по грамоте патриарха Феофана удерживал за собою имя патриаршей ставропигии, хотя соборным решением восточных иерархов в 1626 г. и был подчинен власти своего епархиального архиерея вместе с другими такими же ставропигиями. Гетман Сагайдачный, которого не без основания называли "фундатором" братского монастыря и школ, пожертвовал на них очень значительную сумму, но кроме того и кроме своих членских взносов члены братства старались для усиления своих средств приобретать дворовые и торговые места в Киеве. Одного только недоставало братству: королевской грамоты. Наконец, по просьбе киевского дворянства и по ходатайству сенаторов и земских послов король пожаловал братству и свою грамоту (19 февраля 1629 г.), которою утверждал на вечные времена как самое братство, так и его церковь и богадельню, не упомянув почему-то о школе. Из ректоров братского училища известны только два: инок Кассиан Сакович (1622) и Томаш, т. е. Фома Иевлевич (1631). Ректор Сакович оставил память как о себе, так и об училище в своих "Вершах" ("Стихах"), которые сочинил на смерть гетмана Сагайдачного и которые тогда же были напечатаны в особой брошюре. В стихах он довольно подробно и точно и довольно искусно изобразил всю жизнь знаменитого гетмана и его заслуги для отечества, для православной Церкви, для Киево-братского монастыря и школы и для других монастырей и школ. Эти "Стихи", написанные употреблявшимся тогда в крае русским языком, были читаны над гробом Сагайдачного двадцатью "спудеями" (т. е. студентами) Саковича, которые, вероятно, учились у него поэзии и имена которых все напечатаны при стихах в брошюре. В числе учеников встречаются "бурмистровичи", "протопоповичи".
      Луцкое братство с его церковию, училищем и богадельнею было утверждено грамотою короля еще в 1619 г. Братская церковь по грамотам Иерусалимского патриарха Феофана (1620) и Цареградского патриарха Кирилла Лукариса (1623), считалась патриаршею ставропигиею, хотя потом (1628) соборным решением и подчинена была власти епархиального архиерея. В 1623 г. патриарх Лукарис утвердил и братский устав, в котором, между прочим, было сказано: "Братия всеми мерами обязаны заботиться о благолепии церкви, о постоянном в ней добром проповеднике и о школе, чтобы юноши при попечении своих родителей имели приличное содержание и образование" (ст. 17). В следующем году Луцкое братство по примеру других братств учредило у себя киновию, или общежительный монастырь, и начертало для него правила, между которыми находилось и следующее: "Так как и певчие принадлежат ко внешней церковной красоте, то мы требуем, чтобы игумен содержал на общем столе протопсалта, т. е. старшего певца и школьного учителя, равно заботился отечески и о других отроках, способных к пению... А для смотрения за всеми теми отроками и за всею школою и для наблюдения за их порядком игумен и братия имеют выбрать из среды себя способного на то ректора, который, не требуя за науку никакой платы, должен будет повседневно наблюдать за обязанностями как учителя, так и учеников и в каждые четыре недели производить испытание, чему научатся" (ст. 6). Перечисляя затем средства для содержания своего монастыря, каковы: взносы самих иноков при поступлении в монастырь, собирание милостыни, церковные доходы от продажи свеч, просфор и пр., возделывание монастырских огородов, рукоделия иноков, члены Луцкого братства в особенности указывали на заведение при монастыре типографии. Все же недвижимые имущества, принадлежащие братству, оставляли в ведении и распоряжении светских братчиков, дворян и мещан луцких, с тем чтобы доходы с этих имений употреблялись на строение или мурование церкви и всякие ее нужды, на призрение богадельных нищих и бедных учеников, на содержание их учителей, на убогих членов братства и под. Начертав устав для своего монастыря, братство начертало (около 1624 г.) довольно подробные правила и для своей "греко-латино-славенской" школы, устроенной "советом и повелением" Цареградского патриарха Кирилла и "благословением" митрополита Киевского Иова. Здесь собственно о науках и обучении им было сказано: "Дети в школе должны быть разделены натрое: одни будут учиться распознавать буквы и складывать, другие - учиться читать и выучивать наизусть разные уроки, третьи - учиться объяснять читанное, рассуждать и понимать" (ст. 9); "учитель обязан учить учеников и на письме им предлагать от св. Евангелия, от книг апостольских, от всех пророков, от учения св. отцов, от философов, поэтов, историков и прочее" (ст. 12); "в субботу должны повторять все, чему учились в продолжение недели, и должны учиться пасхалии, и лунному течению, и счету, и вычислению, и правилам церковного пения" (ст. 13); "в школе прежде всего учат складывать буквы; потом учат грамматике и вместе церковному чину, чтению и пению; приучают также ежедневно, чтобы дети один другого спрашивали по-гречески, а отвечали по-словенски, равно спрашивали по-словенски, а отвечали на простом языке... затем приступают к высшим наукам: к диалектике и риторике, которые переведены на славянский язык" (ст. 20). Типографию при Луцком братском монастыре завели два его инока: иеромонах Павел Моткович-Гянца и иеродиакон Сильвестр - и в 1628 г. напечатали в ней две брошюры: а) Стефана Полумерковича "Епикидион, албо Верше жалобныя на погребение Василисы Яцковны" и б) иеродиакона Давида Андреевича "Ламент по пресвитере Иоанне Васильевиче". Но скоро оба основателя типографии переселились в Чорненский монастырь, находившийся в восьми верстах от Клевани при урочище Чорная, куда иеромонах Павел избран был во игумена, и перенесли туда же типографию. Здесь, впрочем, они напечатали только одну небольшую книгу: "Диалог, албо Розмова человека хорого, албо умираючого, о добром зъистю з того света". И иеродиакон Сильвестр, сделавшийся по смерти Павла его преемником на игуменстве, завещал (1635) возвратить эту типографию в Луцкий братский монастырь.
      Существовали и другие православные типографии, кроме тех, которые заведены были братствами или при братских монастырях. Таковы типографии частных лиц: иеромонаха Павла Домжива-Лютковича, Тимофея Александровича Вербицкого и Спиридона Соболя. Иеромонах Павел Домжив-Люткович, бывший игуменом минского Петропавловского монастыря при самом его основании, завел вместе с иеродиаконом Сильвестром свою собственную типографию, с которою они и переезжали с места на место. Сначала они действовали в Угорцах, деревне Самборского уезда, и издали здесь: а) Объяснение двенадцати членов апостольского Символа веры, "коштом и накладом благочестиваго пана Александра Шептицкаго" (1618); б) Евангелие и Апостол (1620) и в) "Казанье на память пана Александра Федоровича Шептицкого", сочиненное самим Павлом Домживом-Лютковичем (1622). Потом переехали на Волынь, в село Четвертню, к князю Григорию Четвертинскому, и в 1625 г. напечатали "благословением игумена Загоровскаго монастыря Захарии и помощию тогожде монастыря" две книги: Псалтирь и Часослов. Пан Тимофей Александрович Вербицкий имел собственную типографию в Киеве и напечатал в ней только один Часослов дважды, в 1625 и 1626 гг., "помощию" митрополита Иова Борецкого, которому, как своему "благодетелю", и посвятил свое издание. Типограф Спиридон Соболь держал типографию также в Киеве, "во дворе Иова Борецкого, митрополита Киевского", находившемся близ Воскресенской церкви на Подоле. Соболь напечатал в ней: Минею общую (1628), Лимонарь Иоанна Мосха (1628), Октоих (1629) и Апостол (1630). Последняя книга издана коштом и накладом пана Богдана Стеткевича, подкомория Мстиславского, только что основавшего Кутеинский монастырь в имении своем Кутейне. Туда Соболь, вероятно по приглашению самого Стеткевича, и перенес свою типографию и напечатал в ней "Брашно духовное" (1630) и Молитвослов (1631).
      Но самою главною в ряду западнорусских типографий сделалась теперь Киево-Печерская как по количеству, так отчасти и по достоинству ее изданий. Из богослужебных книг Служебник издан был здесь два раза: в 1620 г. при архимандрите Елисее Плетенецком и с его предисловием и в 1629 г. при архимандрите Петре Могиле. В последний раз Служебник предварительно был исправлен самим Петром Могилою, и в начале Служебника были напечатаны вслед за посвящением книги Господу Богу от Петра Могилы соборное извещение об исправлении этого Служебника, подписанное митрополитом Иовом и тремя другими архиереями, и предисловие к читателю, составленное игуменом Киево-братского монастыря Тарасием Земкою и предлагавшее догматическое и обрядовое изъяснение литургии. Важность этого Служебника, изданного Могилою, заключалась не только в том, что он вновь был исправлен, но еще более в том, что здесь при Служебнике в первый раз предложено было изъяснение литургии в руководство священникам, чего в прежних изданиях Служебника не бывало, и Служебник этот издан с одобрения Собора архипастырей, дабы по возможности вытеснить из употребления и заменить собою все прежние Служебники, не во всем исправные и согласные между собою. Псалтирь также издана была два раза (1624, 1629), и Триодь постная - два раза (1623, 1627). При последнем издании Триодь была сличена с греческим текстом "тщанием" архимандрита Захарии Копыстенского и в ней помещены синаксари, переведенные с греческого Тарасием Левоничем Земкою "на общую российскую беседу", т. е. на простой общенародный язык. Два раза изданы были и Акафисты (1625, 1629), в первый раз "прилежанием" наместника лавры иеромонаха Филофея Кизаревича. В каноническом роде издана была здесь только одна небольшая книга под названием Номоканон, но издана три раза (1620, 1624, 1629). Это сборник правил из Кормчей и из других источников, составленный на Афоне и сделавшийся известным в славянском переводе еще с начала XVI в. Первое издание этого Номоканона вышло с предисловием Памвы Берынды, второе - с предисловием Захария Копыстенского, третье - с предисловием Петра Могилы. Сборник издавался с целию служить практическим руководством для пастырей Церкви, особенно для духовников при наложении ими епитимий на кающихся. Драгоценны были издания святых отцов, выходившие из Киево-Печерской типографии. В 1623 г. изданы здесь Беседы святого Иоанна Златоустого на 14 посланий святого апостола Павла. Перевод Бесед с греческого языка сделан был иеромонахом Киприаном, родившимся в Остроге и обучавшимся в Венеции и Патавии, по желанию княгини Феодоры Чарторыйской, а исправлен священником Лаврентием Зизанием-Тустановским и иеромонахами Захарием Копыстенским и Памвою Берындою. В 1624 г. напечатаны Беседы того же святого отца на Деяния святых апостолов в переводе, сделанном примикирием печерским, клириком церкви львовской и дидаскалом греческого языка Гавриилом Дорофеевичем, а исправленном иеромонахами Иосифом Святогорцем и Памвою Берындою. В 1625 г. издано Толкование святого Андрея, архиепископа Кесарийского, на Апокалипсис по переводу Захарии Копыстенского, исправленному Лаврентием Зизанием. В 1628 г. изданы Поучения преподобного аввы Дорофея по переводу с греческого, исправленному Иосифом Святогорцем, протосинкеллом Александрийского престола. Издано было также здесь несколько, впрочем небольших, статей в историческом и учительном роде, переведенных с греческого, и именно: "Повесть учительна о диаволе из Скитского Отечника" (1626, 1627), Жития преподобного Памвы и святой мученицы Акилины (1626), "Главизны поучительны диакона Агапита благочестивому царю Иустиниа, перевод самого Петра Могилы, как видно из предисловия (1628). Наконец, в Киево-Печерской типографии напечатаны и некоторые оригинальные сочинения, каковы: а) "Вирши" Кассиана Саковича на смерть Сагайдачного (1622), б) две проповеди Захарии Копыстенского, произнесенные - одна над гробом архимандрита лавры Елисея Плетенецкого, другая при его годичном поминовении (1625), в) "Лексикон славеноросский" Памвы Берынды (1627), г) "Аполлия Апологии" Смотрицкого (1628) и д) "Имиология", поднесенная в день Пасхи Петру Могиле от типографов печерских (1630). Типографы печерские имели обычай помечать свои имена на книгах, ими напечатанных, и известны следующие: Памва Берында, называвшийся иногда архитипографом, Тарасий Земка, Стефан Берында, монах Иосиф Кирилович, Тимофей Петрович, Андрей Наумович и др. Некоторые книги изданы были в Печерской типографии не на средства самой лавры, а на средства частных лиц, например: Псалтирь и Беседы святого Иоанна Златоуста на Деяния апостольские напечатаны иждивением пана Константина Долмата, известного основателя Чеперского и Дятеловицкого монастырей; Акафисты - иждивением наместника лавры Филофея Кизаревича; "Лексикон славеноросский" - иждивением самого автора, Памвы Берынды, как и означено на этих книгах.
      Не можем не упомянуть здесь еще об одном сочинении, которое совсем уже было приготовлено для напечатания его в Киево-Печерской типографии, но почему-то не было напечатано. Разумеем сочинение Захарии Копыстенского под названием "Палинодия, или Книга обороны кафолической, святой, апостольской Всходней Церкви". Копыстенский решился написать эту книгу по просьбе многих своих единоверцев, духовных и светских, желая, с одной стороны, защитить православие, а с другой - показать самим отступникам - униатам, что они тяжко согрешают пред Богом, преследуя и притесняя православных. "Оборона Восточной Церкви" Захарии Копыстенского всем своим содержанием направлена против "Обороны унии", изданной в 1617 г. виленским униатским архимандритом Львом Кревзою, опровергает ее в том самом порядке, в каком она написана, и так же состоит из четырех частей: в первой опровергает мысль, будто Христос поставил апостола Петра своим наместником и главою Церкви; во второй мысль, будто папа есть преемник апостола Петра и глава Церкви; в третьей мысль, будто русские приняли крещение из Греции, когда она находилась еще в унии с Римом, и Русские митрополиты были все униатами, за исключением немногих; в четвертой - мысль, будто митрополит Рагоза и его сообщники законно и справедливо приняли унию. Книга Копыстенского - труд огромный и достопочтенный: в начале ее автор перечислил более сотни писателей и книг, которыми он пользовался, на греческом, латинском, польском, славянском и западнорусском языках. По своему времени это сочинение весьма ученое и солидное, подобного которому не имели тогда русские на своем языке, хотя и нечуждое недостатков и погрешностей, особенно в тех частях, где автор касается русской истории, говорит о Русских митрополитах, о введении унии и пр. Можно думать, что Копыстенский принялся за свою книгу вскоре после того, как вышла из печати книга Кревзы, потому что "Палинодия" к 26 ноября 1621 г. не только уже была составлена, но и прочитана, исправлена и одобрена людьми "мудрыми и в Письме Святом беглыми", которым посылал ее автор для просмотра, и даже совершенно приготовлена к печати. А почему она не была напечатана ни теперь, ни в последующее время, когда автор сам сделался архимандритом Киево-Печерской лавры и хозяином Печерской типографии (1624 - 1627), об этом можно только гадать. Мы видели, что тогда в большом ходу была мысль о соглашении и примирении православных с униатами, что мысль эту разделяли и польское правительство, и униатские владыки, и некоторые из православных, в том числе сам митрополит Иов и особенно Смотрицкий, и что Смотрицкий с этою целию еще с 1621 г. начал писать свой Катехизис, потом ездил на Восток и по возвращении Держал совещания с митрополитом и другими на двух съездах. Между тем издание "Палинодии" могло бы послужить важным препятствием к достижению той цели, к которой стремился особенно Смотрицкий: книга эта могла только возбудить и усилить взаимную вражду православных и униатов, которую желательно было тогда по возможности укротить и умалить. Итак, не Смотрицкий ли, столько хлопотавший о примирении православных с униатами и имевший большую силу у митрополита, был виновником того, что печатание "Палинодии" не было разрешено или было приостановлено высшею церковною властию? Как бы то, впрочем, ни было, но "Палинодия", хотя и не была напечатана, не оставалась под спудом. С нее снимались копии, и одна из таких копий, писанная в 1634 г. диаконом Саввою Добранским, сохранилась до настоящего времени. "Палинодиею" пользовались другие писатели для своих сочинений или сборников, например, игумен Киево-Михайловского монастыря Нафанаил около 1644 г. позаимствовал из нее целые десять глав для своей "Книжицы", которая потом, будучи переслана в Москву и переложена на славянский язык, напечатана здесь в 1648 г. под названием "Книги о вере".
      Более десяти лет продолжалось служение митрополита Иова Западнорусской православной Церкви, и в такое трудное и тяжелое для нее время. Много требовалось ума, знания, ревности, много мужества и практической мудрости, чтобы удержаться в такое время на митрополитской кафедре, устоять непоколебимо на высоте православия и уберечь от расхищения свою духовную паству, чтобы восстановить и утвердить какой-либо порядок в Церкви, остававшейся около 25 лет без первосвятителя и подвергавшейся постоянным нападениям от униатов. Иов с достоинством выполнил свое призвание. Из желания блага своему народу, столько уже вытерпевшему от враждебной унии, сочувствовал и Иов мысли войти в соглашение и примирение с униатами, но под тем непременным условием, чтобы православие при этом осталось неприкосновенным. И потому когда увидел, что замыслы Смотрицкого простираются гораздо далее, даже до пожертвования православием унии, то совершенно оставил эту мысль и не захотел вступать ни в какие переговоры с униатскими владыками. Другая мысль, которую Иов высказал первый со всею ясностию своим посольством Луцкого епископа Исаакия в Москву, состояла в том, что православные, гонимые за свою веру во владениях Польши, тогда только найдут себе мир и безопасность, когда соединятся с единоверною Россиею под скипетром московского государя. И хотя эта мысль по обстоятельствам не могла тогда осуществиться, тем не менее она встречена была в Москве с полным сочувствием, и нравственная связь Москвы с Киевом с того времени не прекращалась. Иов еще не раз присылал к царю и патриарху Филарету Никитичу письма и ходатайствовал о милостыне, то для своего Киево-Михайловского монастыря, на церковное строение, то для монастырей Печерского, Межигорского и других, то для приходивших за милостынею афонских иноков; не раз сообщал царю и патриарху политические известия о Польше, Литве, Малороссии, иногда чрез свои письма, иногда же устно чрез своих верных людей; прислал даже на службу к царю своего родного сына Андрея и племянника Василия Княжицкого. И царь вместе с отцом своим давал по ходатайству Иова милостыню; посылал тайно ему самому денежное от себя жалованье и по просьбе его отпускал к нему (в 1630 г.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52