– В основном те, кто старается оказаться поближе.
      – Я была приглашена, – напомнила ему Рианон.
      Он по-прежнему улыбался, но темные глаза стали жесткими. Не говори ничего, внушала себе Рианон. Молчи. Пусть он объяснится.
      – В субботу мы с Галиной уедем, чтобы провести вдвоем медовый месяц, – проговорил Макс. – Надеюсь, после этого мы вас больше не увидим.
      Эти слова прозвучали как пощечина. Рианон вздрогнула, а Макс хладнокровно продолжал:
      – Галина сказала вам, что я убил жену. Она не объяснила, да и не могла этого сделать, как мне удалось оправдаться, но вот что я вам скажу: если у вас хватает глупости надеяться, что вы сумеете заставить Галину или меня говорить на эту тему перед телекамерой, значит, у вас серьезные проблемы с психикой. Выражусь еще яснее: госпожа продюсер, поищите свой шанс в другом месте. Может быть, вы считаете, что Галина чем-то вам обязана, но будьте уверены, от меня вы ничего не получите.
      Рианон смотрела на него, не веря своим ушам.
      – В моем доме, – жестко говорил Романов, – нет ни беспроигрышных ставок, ни ламп Аладдина.
      Она невольно приоткрыла рот, услышав из уст Макса свои собственные слова.
      – Ваше намерение злоупотребить гостеприимством настолько, чтобы продать мою частную жизнь тому, кто больше предложит, низко. Впрочем, такова ваша профессия. Ничего у вас, конечно, не получится, но если вы строили такие планы, значит, вы человек недостойный и жалкий, а мне в доме не нужны такие люди. Поэтому, госпожа продюсер, тащите ваши камеры, ваши надежды на блеск и славу и ваши сладкие улыбки кому-нибудь другому. Наша личная жизнь не продается.
      Несмотря на вспыхнувшую в глазах ярость, Рианон почувствовала укол стыда. За всю жизнь никто не говорил с ней в подобном тоне и не разоблачал так прямо низость ее побуждений.
      Романов повернулся, чтобы уйти, но Рианон схватила его за руку и развернула лицом к себе.
      – Галина знает, что вы прослушиваете ее разговоры? – гневно выкрикнула она.
      – Спросите ее.
      Его черные глаза также пылали от злости.
      – Спрошу, можете быть уверены, – резко отозвалась Рианон. – А вы никогда больше не смейте говорить со мной в таком тоне, как сейчас. Да, когда я согласилась принять ее приглашение, мои намерения были не совсем бескорыстными. Да, я использовала бы Галину и вас для возобновления своей карьеры, если бы это было возможно. Но я здесь не только по этой причине, и если бы только могла предполагать, насколько это будет вам неприятно, мне бы и в голову не пришло лететь. Больше оправдываться не буду, потому что, если я хоть что-нибудь понимаю в людях, вы в последнюю очередь можете осуждать других за безнравственность!
      – Вы закончили? – холодно осведомился Макс.
      Рианон вдруг поняла, что все еще сжимает его предплечье, и отдернула руку. Но глаза ее не отрываясь смотрели в его глаза.
      – Надеюсь, – сказала она, – я смогу вылететь в Лондон еще сегодня. А если нет, отправлюсь завтра первым утренним рейсом.
      Макс удовлетворенно прищурился.
      – Если у вашего приезда и были благородные причины, – сказал он, – то, я полагаю, вы желали оказать Галине необходимую поддержку.
      – Ни в какой поддержке она не нуждается, – едко возразила Рианон.
      Макс поднял брови, но выждал пару секунд, прежде чем заговорить:
      – Она защищена. И она любима. Все это важно. Но ей недостает друга, которого она, могла бы считать только своим. Она выбрала вас.
      – Разумеется, против вашей воли.
      – Нет, я одобрил вашу кандидатуру, после того как собрал информацию. Похоже, я ошибся. Вы оказались типичным представителем своей профессии. Вы настолько лживы и настолько самодовольны, что вообразили, будто ваш трюк может пройти.
      Рианон хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить, что этот разговор происходит в действительности.
      – Не можете же вы теперь всерьез ожидать, что я смогу остаться! – воскликнула она. – После всего, что вы мне наговорили!
      – Ничего я от вас не жду. Просто хочу, чтобы вы знали: до тех пор, пока вы будете стараться раскопать что-то там, где не надо копать, вы не будете желанной гостьей в моем доме.
      – И что же вы предлагаете мне делать? Убеждать вас, что я переродилась и стала бескорыстной, и умолять вас дать мне еще шанс?
      Невзирая на ее явный сарказм, Макс глядел выжидающе. Рианон расхохоталась:
      – И во сне вы этого не увидите! Я улечу ближайшим рейсом.
      Он пожал плечами, отвернулся и зашагал туда, где оставил ботинки.
      Рианон стояла, глядя ему вслед. Вода плескалась у ее щиколоток, ветер разметал волосы по плечам, противоречивые чувства раздирали сердце. Самым странным казалось то, что, несмотря на всю решительность брошенных в лицо Максу слов, она не собиралась уезжать. Притом она была вполне уверена, что Максу это известно. Более того, никогда в жизни она не чувствовала себя до такой степени оскорбленной, и в то же время грудь переполняло необыкновенное ликование. Так какой-нибудь смельчак катается в шторм по волнам на утлой доске, в любую минуту его может смыть, и он знает, что малейшее проявление слабости будет означать немедленное и окончательное поражение. А ей удалось каким-то образом удержаться на краю пучины и встретить врага с гордо поднятой головой. Да, она вышла из боя не без потерь, но скоро залечит раны, нанесенные ее гордости, и обретет обычное присутствие духа. Сейчас она была счастлива уже потому, что стояла на берегу одна, рокот волн успокаивал ее гнев, а рядом с горами-титанами все человеческие несчастья казались ничтожными.
      Через некоторое время Рианон отбросила волосы назад и побрела, придерживая их рукой, к дому. Там ее поджидала Галина, сгоравшая от нетерпения, – так ей хотелось услышать, хорошо ли ее подруга поладила с женихом. Рианон держалась так весело и приветливо, что у Галины не осталось и тени сомнения. Ула же молча стояла в стороне и наблюдала за ними.
      Вечером Эллис и Ула отвезли Рианон обратно в город.
      По дороге она не переставала думать о том, что же так настораживает ее во всем происходящем. Пока она не могла определить, что именно, но ненависть Макса к журналистам, необъяснимое поведение Галины, отчаянные усилия всех остальных казаться счастливыми и умиротворенными, хотя было совершенно очевидно, насколько они далеки от этого состояния, – все указывало на то, что этой компании есть что скрывать. Да, конечно, всем на свете известно, какие у Макса проблемы, и все-таки здесь было что-то еще. Может быть, решила Рианон, можно будет получить кое-какую информацию, если позвонить Сюзан Травнер, с которой она, правда, знакома очень шапочно. Но сначала надо позвонить Лиззи; не исключено, что она уже в Южной Африке.
 
      Когда Лиззи поднялась на борт двенадцатиместного самолета в аэропорту Скукузы, день только начинал клониться к вечеру. Кроме нее, в Перлатонгу в этот день летели семеро: три пожилые пары из Голландии, а также Рейна, томная блондинка из Сиднея. Она прочитала о заповеднике в “Куинсленд газет” и решила сделать себе подарок – отпраздновать в Перлатонге свой тридцатый день рождения. Во время трехчасового ожидания, пока механики устраняли неисправность в двигателе самолета, Рейна призналась Лиззи, что надеется сойтись с каким-нибудь егерем, а еще лучше – с одним из шикарных братьев Моррисонов, о которых газета писала, что они, по всей видимости, владельцы заповедника, родом из Австралии; кстати, оба не женаты.
      Наконец самолет поднялся в воздух. Простиравшиеся вдали до самого горизонта дикие леса казались сверху сплошной темной пустыней. Лиззи, желая избавиться от Рейны на все оставшееся время полета, заняла единственное кресло в передней части салона, сразу за кабиной пилотов, и стала смотреть вниз, на уменьшавшиеся тростниковые крыши, разбросанные там и сям, как грибы, за зданием аэропорта. Она была так напряжена, что иногда в течение долгих минут не воспринимала, что происходит вокруг. Желудок отчаянно сжимался, сердце колотилось как сумасшедшее, а мозг (если бы только она могла соображать!) застывал от невозможности поверить, что ее занесло так далеко. Она не могла даже придумать, что скажет, когда увидит Энди, как объяснит свое появление и что станет делать, если окажется, что ей негде найти пристанище. Она погрузилась в полную прострацию. Было поздно думать о будущем или вернуться обратно в прошлое. Лиззи понимала только одно: она совершенно сошла с ума.
      Самолет совершил посадку, пассажиры засуетились, готовясь к выходу. Обернувшись, Лиззи увидела показавшуюся из-за спинки ее кресла голову Рейны. Лицо девицы запачкалось, зато она подвела губы и картинно закинула волосы за одно плечо. Встретившись глазами с Лиззи, она улыбнулась. Лиззи улыбнулась в ответ, потом покосилась на кабину пилотов, задаваясь вопросом: предупредили ли они принимающую сторону, что на борту появился еще один пассажир? Скорее всего да, но сообщили ли они ее имя? Элизабет Фортнам. Поймет Энди или нет, что это она? Ждет он ее у трапа или нет?
      Дверь салона тяжело открылась, и самолет наполнился звуками африканской ночи. Сердце перевернулось у Лиззи в груди. Воспоминания, воспоминания… Она ступила на трап, стараясь не думать о том, что делает шаг в пустоту. Теплый, насыщенный экзотическими ароматами ветер трепал ее волосы…
      – Эй, Лиззи!
      Услышав свое имя, она вздрогнула, а затем сумела разглядеть человека, стоявшего у трапа. Сердце забилось сильнее.
      – Дуг! – закричала она и ринулась по ступенькам вниз. Расхохотавшись, Дуг подхватил ее на руки.
      – Когда я услышал объявление по радио, сразу подумал, что это ты. Тем более – Элизабет! Ну, здравствуй. Страшно рад тебя видеть.
      Лиззи, чувствуя несказанное облегчение и воодушевление от такой теплой встречи, в свою очередь рассмеялась и обняла Дуга.
      – Я тоже очень рада, – ответила она. – Ничего, что я вот так, без предупреждения? У вас найдется для меня место?
      – О чем ты говоришь? Для тебя у нас всегда найдется место, – заверил ее Дуг. Он улыбался до ушей, держал Лиззи за руки и разглядывал, будто не верил своим глазам. – Черт, просто невероятно! – воскликнул он. – Ты опять здесь!
      – Я опять здесь, – подтвердила она, смеясь, а Дуг стиснул ее в объятиях так, словно наступила счастливейшая минута в его жизни. – Надолго?
      Наконец он выпустил ее.
      Сердце Лиззи упало. Она напомнила себе, что перед ней Дуг, а не Энди. И если Дуг знает, что она здесь, то, несомненно, знает и Энди. Так где же он?
      – Не знаю, – сказала Лиззи. – Как получится…
      – А, какая разница, – прервал ее Дуг. – Здорово, что ты приехала! Ох, скорее бы увидеть лицо Энди!
      Со смешком, от которого у Лиззи по коже поползли мурашки, он отошел на несколько шагов и стал отдавать распоряжения другому егерю.
      К удивлению Лиззи, Рейну он поместил в свой джип, тогда как голландские туристы отъехали в другом. Через несколько минут вслед за ними по ухабистой дороге двинулся и джип Дуга. Блондинка удобно устроилась между Лиззи и Дугом на переднем сиденье, а на заднем расположился летчик. Несколько раз они останавливались; один раз, чтобы полюбоваться семейством гиен, глодавших кости антилопы, и дважды – чтобы послушать отдаленный рев льва. Остановки эти делались главным образом ради Рейны, но ту куда больше интересовало, откуда Лиззи и Дуг знают друг друга, почему Лиззи еще в аэропорту ничего ей не сказала, где именно в Австралии жили Моррисоны, и правда ли, что в Перлатонге подают коктейль под названием “оргазм”. Лиззи усмехнулась, но потом вспомнила, что в ее случае этот коктейль уже оправдал свое название. Она вдруг похолодела. Испытает ли Рейна то же самое, что в свою первую ночь здесь испытала она сама? Оба брата. Рейна миловидна и настолько очевидно доступна, что едва ли братья пройдут мимо нее. Судя по тому, как реагирует на нее Дуг, он уже приступил к выполнению заказа.
      Когда впереди показались огни лагеря, Лиззи заученным движением иронически выгнула бровь. Она заранее готовилась таким способом скрыть горечь воспоминаний об испытанных здесь унижениях.
      Дуг только что сказал Рейне, что его брат сегодня был в отъезде, следовательно, о прибытии Лиззи ничего не знает.
      – О, Энди ожидает сюрприз, – весело сказал Дуг, глядя на Лиззи.
      – Надеюсь, приятный, – отозвалась она.
      Он говорил что-то еще, радио заглушило его слова, Лиззи хотела было переспросить, но машина уже подъехала к воротам лагеря.
      Несколько минут около домика администратора царила суматоха. Гости разбирали багаж, регистрировались, персонал суетился, накрывая столы к ужину, а Лиззи стояла в стороне, наблюдая за всеми, и чувствовала себя духом, без вызова забредшим на спиритический сеанс. Администратор говорил, что она будет жить в коттедже номер шесть, что ее сейчас проводит туда охранник и отнесет вещи, но она почти не воспринимала слов.
      Брюнетку она заметила не сразу. Волосы девушки были так темны, что сливались с чернотой ночи. Но когда две фигуры вступили в освещенную полосу у домика администратора, Лиззи похолодела. Энди по-хозяйски обнимал девушку за плечи, а та обвила рукой его талию.
      Щеки Лиззи вспыхнули. Сердце пронзил укол стыда. Какого черта Дуг не предупредил ее? Каким же извращенным чувством юмора надо обладать, чтобы так вот встретить женщину и даже не намекнуть о том, что ее ждет?
      Она опять посмотрела в сторону домика администратора. Голландские пары уже направлялись к своим коттеджам в сопровождении охранников. Дуг знакомил Рейну с Энди и брюнеткой. Энди уже не обнимал свою девушку, но то и дело поглядывал на нее, слушая болтовню Рейны. Он был без ума от этой малышки, это каждый бы увидел невооруженным глазом, и Лиззи внезапно захотелось умереть. Она шагнула вперед, и сердце ее замерло, когда Энди наконец ее увидел. На лице его отразилось сначала замешательство, а потом безграничное изумление.
      Натянуто улыбаясь, Лиззи бесстрашно направилась к нему и протянула руку.
      – Привет, – произнесла она. – Как жизнь?
      Красивое бронзовое лицо Энди застыло от удивления. Он взял руку Лиззи и пожал ее, едва ли сознавая, что делает.
      – Отлично, – сказал он, таращась на Лиззи как на привидение. – Просто отлично. – Он как будто начинал приходить в себя. – А ты как? Что тут делаешь?
      Лиззи пожала плечами, кинула быстрый взгляд на Дуга (тот широко улыбался) и беззаботно взмахнула рукой:
      – Так, проходила мимо.
      Энди повернулся к Дугу, словно желая получить объяснение, но брюнетка толкнула его локтем, напоминая о своем существовании. Энди ничего не заметил. Он опять уставился на Лиззи.
      – Привет, – сказала она и протянула руку брюнетке. – Меня зовут Лиззи.
      Брови девушки взлетели вверх. Она робко глянула на Энди и проговорила:
      – Здравствуйте, Лиззи. Я очень рада с вами познакомиться.
      – Это Катарина, – представил девушку Дуг. – Наша сводная сестра.
      Лиззи пошатнулась – настолько сильным оказалось внезапное облегчение.
      – И я тоже рада. Вы здесь живете или приехали погостить?
      – У меня на следующей неделе начинаются занятия в университете, – объяснила Катарина. Красивое личико вдруг озарила улыбка. – Знаете, я о вас очень много слышала, но даже предположить не могла, что доведется с вами встретиться.
      Лиззи быстро взглянула на Энди и спросила:
      – И что же вы слышали?
      Энди прикрыл ладонью рот сестры.
      – Не надо, я сам ей расскажу. Ты надолго? – спросил он Лиззи. Та пожала плечами:
      – Пока не знаю.
      К горлу подступил ком. Все будет хорошо. Или все-таки нет?
      Лиззи краем глаза видела, как Дуг уводит Катарину в темноту, но не обратила на это никакого внимания. Энди не отрываясь смотрел на нее, и удивление в его глазах мало-помалу уступало место радости.
      – Я уже перестал надеяться, – мягко сказал он. Лиззи склонила голову набок.
      – Думал, ты не приедешь, – прошептал Энди, взял ее за подбородок, притянул к себе и впился в губы.
      Когда он наконец отпустил Лиззи, в ее глазах блестели слезы.
      – Почему ты не писал мне и не звонил? – дрожащим голосом спросила она.
      – Не хотел, чтобы ты была мне просто другом, – отозвался Энди, пристально глядя ей в глаза и вороша пальцами ее волосы, – Почему ты приехала?
      Закусив губу, чтобы удержаться от смеха или слез, женщина ответила:
      – Не знаю. Я хотела… – Она перевела дыхание. – Хотела узнать, что почувствую, если опять увижу тебя.
      Глаза Энди потемнели. Он приложил палец к губам Лиззи.
      – И как, узнала?
      Она кивнула. Губы их снова встретились, они приникли друг к другу и оба ощутили, как нарастает желание.
      – Нам надо о многом поговорить, – зашептал Энди, – но сначала давай займемся чем-нибудь другим.

Глава 19