Кинстеры - Обещание поцелуя

— Она не ненавидит нас.

— Она ненавидит нас всех. Она самая фанатичная женщина из всех, каких я когда-либо встречал. Если вы с Артуром уедете, то Чарлз, будучи несовершеннолетним подростком, унаследует… — У Мартина перехватило дыхание, и он отвернулся. — Достаточно сказать, что ни я, ни Джордж не спим ночами.

Себастьян изучающе посмотрел на брата.

— Я не понимаю…— Поколебавшись, он продолжил: — Ни тебе, ни Джорджу нет нужды волноваться. — Он усмехнулся: — Даже Артуру, если уж на то пошло.

Мартин нахмурился.

— Что?.. — Вдруг его лицо просветлело, глаза засияли. — Ты собираешься что-то предпринять?

— Освободить твой ум от мысли, что я одобрю Альмиру как следующую герцогиню Сент-Ивз.

Челюсть Мартина отвисла, глаза расширились.

— Я этому не верю. Ты говоришь серьезно?

— Я привык считать, что у меня железный характер. Альмира доказала мне обратное. Я надеялся, что материнство сделает ее добрее. Оказалось, что я зря на это рассчитывал.

Продолжая держать рот открытым, Мартин посмотрел в том направлении, куда ушла Хелена.

— Ты ищешь себе жену?

Взгляд Себастьяна резанул его, как клинок.

— Я буду тебе очень благодарен, если ты воздержишься от комментариев. Особенно в присутствии посторонних.

Мартин с минуту смотрел на брата, потом понимающе кивнул. На губах его заиграла улыбка. Он оглядел блистательную толпу, исподтишка наблюдавшую за ними.

— Если бы этот лакомый кусочек…

— Ты пожалеешь больше, чем я. Уходи. — Себастьян направился к двери. — На Пэлл-Мэлл намечается очередной ад. У меня есть туда приглашение, если это тебя интересует.

Мартин заулыбался еще шире.

— Мне кажется, малышка, что лорд Монтакьют будет не самой плохой партией.

Хелена бросила на Себастьяна быстрый взгляд, когда он во время прогулки с Марджори присоединился к ним. Они часто гуляли в эти последние теплые денечки, следуя установившейся моде. Они оставили Марджори сплетничать с подругами, чтобы прогуляться по извилистой тропе. По пути Себастьян представлял ее потенциальным мужьям.

— Не могу представить, — заговорила она, — чтобы я смогла переварить джентльмена, который носит ядовито-розовые камзолы, усугубляя этот ужас добавлением розовых кружев.

Ее взгляд скользнул по синему камзолу Себастьяна, украшенному золотом на манжетах и карманах. Его кружева, как всегда, были снежно-белыми и прекрасного плетения.

— Кроме того, — поинтересовалась она, — а как обстоят дела с его титулом?

— Он барон.

— Вот именно. А мой опекун поставил условие, чтобы мужчина, которого я выберу себе в мужья, был выше меня по положению или по крайней мере ровня мне.

Она посмотрела на Себастьяна, он перехватил ее взгляд.

— Граф или выше. — Он вздохнул, поднял голову и огляделся. — Малышка, вам стоило сообщить мне об этом заранее. Не так уж много осталось графов или маркизов, не говоря уже о герцогах, до сих пор не женатых.

— Но ведь должен же быть хоть кто-то!

— Но у нас имеются еще и другие критерии, разве не так?

Ее критерии не были такими же, как у него, но, к сожалению, удовлетворение ее критериев могло бы также удовлетворить и его. Например, покорный муж, который позволял бы ей собой командовать и не поднимать шума в случае, если она захочет завести любовника. Всякое может случиться, разве не так? Любовник может быть похожим на нее: он будет потакать ее желаниям, ожидая, что она ответит ему тем же.

— Пока что такого человека рядом нет.

— Давайте начнем с титула. Это сузит сферу поиска.

— Возможно. — Он оглядел парочки, сидевшие на лужайках и гуляющие по дорожкам. — Условия вашего опекуна распространялись на виконтов? В большинстве случаев они вполне со временем могут стать графами.

— Гм… Думаю, это возможно, если они будут отвечать всем остальным требованиям.

— В таком случае позвольте мне представить вас виконту Дигби. Он наследник графа Куонтока, который владеет значительными поместьями на западе страны. Достойный уважения человек, как я слышал.

Он подвел ее к группе джентльменов и леди, представил всем и при первой же возможности оставил наедине с молодым виконтом. После десятиминутной беседы с виконтом, во время которой он успел в нее влюбиться, Хелена перехватила взгляд Себастьяна.

— Ну? — спросил он, когда они отошли в сторону.

— Слишком молод.

— Я не знал, что есть еще и возрастные ограничения.

— Таких нет. Просто он слишком молод.

Виконту Дигби двадцать семь. Он старше вас.

— Здесь есть еще кто-нибудь? — Хелена огляделась.

Себастьян тяжело вздохнул:

— Малышка, вы усложняете мне и без того трудную задачу.

Он и сам не пытался сделать ее легкой. Хелене пришло в голову, что, проводя с ней так много времени, он, вместо того чтобы найти ей мужа, выставлял ее не в самом выгодном свете.

— Кто-то привык к блеску золота, кто-то к сверканию меди.

Он представил ее другому виконту, хрупкому юноше, слишком увлеченному своей красотой, чтобы заметить красоту Хелены. Выслушав возмущение по этому поводу, Себастьян подвел ее к следующей группе.

— Разрешите представить вам лорда Уэра. — Себастьян подождал, пока они обменялись приветствиями, и затем спросил Уэра: — Есть ли какие-нибудь новости из Линкольншира?

Хелена решила, что Уэр, похоже, ровесник Себастьяна. Он был одет дорого, но скромно, имел приятное выражение лица и милую улыбку.

— Пока нет, но лекари говорят, что это может случиться со дня на день. — Он помрачнел.

Себастьян повернулся к Хелене:

— Лорд Уэр наследник своего дяди, маркиза Каттерли.

— Старый проказник собирается протянуть ноги, — информировал ее Уэр.

— Понимаю. — Хелена провела следующие десять минут, болтая с лордом Уэром на разные темы. Она чувствовала, что Себастьян становится все нетерпеливее. Наконец ему удалось ее увести.

Она неохотно последовала за ним.

— Он кажется мне добрым человеком.

— Он добрый.

Она посмотрела на Себастьяна, не зная, как отнестись к недовольным ноткам в его голосе. Его лицо, как обычно, ничего не выражало. Он быстро зашагал вперед.

— Пожалуй, я верну вас мадам Тьерри, пока она не вообразила, будто я вас похитил.

Хелена кивнула — она и сама хотела вернуться: они прогуливались уже около часа.

Несмотря на знание его скрытого мотива в подборе ей подходящего мужа, она, подумав, решила, что нет причины отказываться от его помощи. Как только она найдет нужного кандидата, соответствующего требованиям Фабиана и ее собственным и выйдет за него замуж, все последующие отношения между ней и Себастьяном тут же прекратятся.

Если она этого захочет. За ней останется право сказать «нет». Но будет гораздо мудрее сказать «да». За прошедшую неделю она достаточно успела его изучить, чтобы понять, как к нему относится общество, и быть уверенной, что она в конце концов сумеет его покорить. Несмотря на его репутацию, он не относился к тому типу мужчин, которые берут женщину силой, не считаясь с ее желаниями. А значит, ему придется немного подождать.

Она быстро взглянула на него и опустила голову, чтобы спрятать улыбку. В нем было слишком много гордости и слишком много высокомерия, чтобы, позволить ему всегда выигрывать.

Эта мысль напомнила ей о Фабиане. Они с Себастьяном были очень похожи, хотя, конечно, в чем-то и отличались друг от друга.

Стайка женщин в элегантных прогулочных нарядах окликнула их. Они остановились поболтать.

Хелену радовало то, что прошла всего неделя, а уже значительная часть леди, принадлежащих к высшему обществу, приняла ее в свой круг. Правда, она не пользовалась популярностью среди тех мамаш, у которых дочери были на выданье, однако многие другие дамы всячески выказывали ей свое расположение. И в этом не последнюю роль сыграл герцог Сент-Ивз.

Она поболтала с леди Эллиот и леди Фрум, а потом и с леди Хичкок. Наконец Хелена оказалась лицом к лицу с графиней Ментейт.

Графиня улыбнулась ей. Она бросила взгляд туда, где стоял Себастьян, беседующий с миссис Эбигейл Фрит.

— У меня есть сведения, что герцог Сент-Ивз завтра уезжает в Туикенем. Надеюсь, вы ничего не планируете связи с этим?

Хелена захлопала ресницами:

— Простите?

Леди Ментейт понизила голос:

— Эбигейл входит в правление приюта для сирот, а местный сквайр грозится заставить магистрат его закрыть. Он считает, что мальчики ведут себя плохо и воруют. Конечно, это не так — он просто хочет купить этот земельный участок. И конечно, этот дикарь выбрал именно эту неделю, чтобы вышвырнуть сирот вон, надеясь, что за них никто не заступится. Для Эбигейл и сирот Сент-Ивз последняя надежда.

Хелена посмотрела на Себастьяна.

— Он часто вмешивается в дела, которые его не касаются?

Леди Ментейт рассмеялась нежным смехом.

— Я бы сказала, что это входит в круг его интересов. — Дотронувшись до руки Хелены, она тихо прошептала: — На случай, если вы еще не догадались, в некоторых отношениях он может быть самим дьяволом, но у него нежная душа, и он никогда не отказывает женщинам в помощи.

Хелена потрясенно смотрела на нее.

— Он представляет вас обществу, тратя на вас свое время. И многие из нас благодарны ему за разные услуги. С первого дня появления в Лондоне он помогал девицам, попавшим в затруднительное положение. Вы должны знать, что я была одной из первых.

Хелена не могла в это поверить.

— Он спас вас?

— Если можно так сказать. Боюсь, что я была глупой и наивной в те дни. Я недавно вышла замуж и считала, что меня не проведешь. Я увлеченно играла в карты, считая это модным, впрочем, это так и было. Но у меня не хватало ума для карт, и дело закончилось тем, что я проиграла фамильные бриллианты. Одному Богу известно, что бы сказал или сделал мой муж, узнай он об этом. К счастью, он не узнал, пока я сама не рассказала ему об этом много лет спустя. А тогда я была в глубоком отчаянии. Сент-Ивз это заметил. Он буквально вытянул из меня эту историю, и на следующий день бриллианты были доставлены мне с заверением в его почтении.

— Он выкупил их для вас?

— Нет, он отыграл их для меня, что, принимая во внимание мерзавца, который выиграл их у меня, гораздо важнее. — Леди Ментейт сжала руку Хелены. — Он редко дает взаймы деньги, если только это не единственный выход. Для многих из нас он наш белый рыцарь. Завтра он поедет в Туикенем, поговорит в магистрате, и это будет последнее, что мы услышим о сиротском приюте. — Графиня помолчала и добавила: — Я не хочу, чтобы вы подумали, будто леди бегают к нему по всяким пустякам. Это вовсе не так. Но когда нет другого выхода, а дело зашло так далеко, приятно сознавать, что на свете есть человек, который может выручить, если только это будет в его силах. И эта помощь всегда будет храниться в полной тайне. Даже если вы напрямую спросите его о бриллиантах, хотя прошло уже столько лет, он вам ничего не скажет. А завтра к вечеру он навсегда забудет о Туикенеме.

Хелена завороженно слушала ее.

— Он помогает и мужчинам, попавшим в беду?

— Об этом я ничего не знаю.

Хелена рассмеялась. И тут увидела, что Себастьян направляется к ней.

Она смотрела на него, широко распахнув глаза. Потрясение было слишком сильным — она даже представить себе не могла, что он помогает любой женщине просто по доброте душевной.

Сейчас, когда она узнала об этом, поведение Себастьяна предстало перед ней в другом свете. В тот вечер, на суаре леди Крокфорд, она наблюдала, как Себастьян, пробираясь сквозь толпу к ней, то и дело останавливался, чтобы поболтать с какой-нибудь леди. Раньше она думала, что останавливается именно он, потому что таково его желание, сейчас же она поняла, что это они останавливали его, радостно ловя его взгляд.

Нежные слова, благодарные улыбки.

Эти леди не принадлежали к тому типу женщин, которые старались поймать его в свои сети. Многие из них были старше его, другие — простушки или слишком некрасивы для того, чтобы привлечь его внимание.

Он пускал пыль в глаза в лондонских салонах, делая вид, что ему ни до кого нет дела. Мужская агрессивность, с одной стороны, и неожиданная доброта — с другой.

Он подошел, и их взгляды встретились. Она с трудом подавила дрожь, но, сделав над собой усилие, улыбнулась и протянула ему руку.

— Не прогуляться ли нам? — спросила она, когда графиня Ментейт скрылась в толпе.

— Как пожелаете, — снисходительно ответил он.

Себастьян повел Хелену сквозь толпу, стараясь не думать о ее близости — нежном тепле ее стройной фигурки, легком прикосновении пальцев. Он старался не замечать запаха ее духов, облаком окутывающих ее, подавляя в себе инстинкт готового к прыжку зверя.

Он слишком много времени провел с ней, и это ослабило его контроль, всколыхнуло его надежды, которые он пока не знал, как претворить в жизнь.

Только глубокое отвращение к пристальному вниманию общества удерживало его от необдуманных поступков. Новость, что он вступает в брак, вызовет сенсацию, но если он подождет всего несколько недель до наступления Рождества, когда свет покинет столицу, тогда все необходимые формальности, связанные с его предложением и ее согласием, можно будет провести в приватной обстановке.

Предпочтительнее было бы сделать это публично, если бы он был полностью уверен в ней.

Пользуясь преимуществом своего роста, он оглядел гостей, заметив несколько джентльменов, потенциально пригодных для приятного проведения времени — чтобы развлечь ее. За исключением лорда Уэра. Это не было ревностью — Уэр был его другом. Он никогда не будет играть роль мальчика для битья. Хелене никогда не представится случая поболтать с Уэром, если он сам этого не захочет.

Когда они пробирались сквозь толпу, дорогу им внезапно преградил Джордж. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы Себастьян догадался, что Мартин все-таки открыл рот — по крайней мере для одного человека.

Восторг Джорджа был неподдельным. Он просиял, увидев Хелену, и не стал дожидаться, когда его представят.

— Лорд Джордж Кинстер, графиня. — Он поклонился и элегантно припал к ее руке, которую она с улыбкой ему протянула. — Я в восторге от знакомства с вами, просто в восторге! — Его сияющий взгляд и улыбка свидетельствовали о его искренности.

— И я тоже рада познакомиться с вами, милорд. — Удивленная, Хелена посмотрела на Себастьяна: — Сколько же у вас братьев?

— Трое — это расплата за все мои грехи. Артур, муж Альмиры, с которой вы уже встречались. Артур и Джордж — близнецы. Мартин самый младший из нас.

— И ни одной сестры? — Хелена посмотрела на Джорджа. Он не был таким же высоким, как Себастьян, но фигуры их были похожи. Его волосы были темнее, но глаза такие же голубые. Он излучал ту же ауру опасности. У Мартина она была менее выражена, а у Себастьяна более мощная, более откровенная. Хелена подумала, что с возрастом и опытом она станет еще заметнее. Она предположила, что Джорджу недавно перевалило за тридцать.

— Одна. — Ответ пришел от Себастьяна. — И если я не ошибаюсь…

Он шагнул назад, протянул руку и, не глядя, ухватил за локоть проплывающую мимо леди.

Высокая, в элегантном наряде, с затейливой прической леди обернулась, надменно подняв брови, готовая уничтожить всякого, кто посмел так бесцеремонно дотронуться до нее. И тут она увидела этого нахала. Лицо ее озарилось радостью,

— Себастьян! — Леди, взяла его за руки и радостно заявила: — Не ожидала, что ты еще в городе.

— Как видишь, моя дорогая Августа.

От его строгого голоса Августа сморщила носик и подошла вместе с ним к Хелене и Джорджу.

— И Джордж здесь! Как дела, братец дорогой?

— Так себе. А где Хантли?

— Где-то там. — Она небрежно махнула рукой. Ее взгляд, остановился на Хелене. Внимательно, оглядев ее, она покосилась на Себастьяна.

— Это Августа, маркиза де Хантли. Это графиня Делиль. — Себастьян подождал, пока они обменяются реверансами, и добавил, обращаясь к Хелене: — Как вы уже догадались, наверное, Августа — наша сестра. Однако, — он сердито посмотрел на Августу, — чего я не могу понять, дорогая, так это почему ты шляешься по Лондону в твоем теперешнем положении.

— Не волнуйся. Я совершенно здорова.

— В прошлый раз ты говорила то же самое.

— И, несмотря на панику, все в конце концов закончилось хорошо. Эдвард процветает. Если хотите знать — а я полагаю, что хотите, — я просто захандрила в этом Нортгемптоншире. Хантли согласился, что немного светской жизни пойдет мне только на пользу.

— Поэтому ты приехала в Лондон, чтобы посещать балы и рауты?

— А что бы сделал ты? Я должна была предаваться хандре в этом провинциальном городишке?

— Его трудно назвать провинциальным.

— В смысле развлечений он такой и есть. Во всяком случае, если Хантли не возражает, почему возражаешь ты?

— Потому что ты умудрялась обводить Герберта вокруг пальца еще до того, как вы поженились, а сейчас совсем распоясалась.

Вместо того чтобы отрицать это, Августа вздохнула:

— Только так и можно удержать мужа, дорогой Себастьян, и тебе это хорошо известно.

Он поймал ее взгляд и удержал его. Августа вздернула подбородок, но быстро отвела взгляд.

Хелена вступила в разговор, чтобы заполнить возникшую паузу:

— У вас есть ребенок?

Августа просияла:

— Сын — Эдвард. Он дома в Хантли-Холле, и я ужасно скучаю по нему.

— Ситуация легкопоправимая, — проворчал Себастьян.

Хелена и Августа его как будто и не слышали.

— Эдварду два года. Он такой шалун.

— Берет пример с матери.

Августа повернулась, состроила Себастьяну рожицу, а он улыбнулся и дернул ее за локон.

— Но я полагаю, это гораздо лучше, чем если бы он был похож на Герберта.

Августа надула губки:

— Если тебе не нравится мой милый Герберт…

— Я просто констатирую факт, моя дорогая. Ты должна признать, что Хантли — счастливое исключение из нашей семейки.

Августа засмеялась.

Хелена, стоявшая рядом с ними, с удовольствием слушала, как Себастьян с Джорджем обсуждали список возможных кавалеров Августы и планировали даты ее возвращения домой.

Августа повернулась к Себастьяну:

— Теперь мы увидимся с тобой на Рождество в Сомерсхэме. Хочешь, чтобы я привезла Эдварда?

Оба брата посмотрели на нее с таким изумлением, словно у нее было две головы.

— Ну конечно же, ты привезешь его! — воскликнул Джордж. — Разве мы откажемся посмотреть на нашего племянника?

— Совершенно верно, — согласился Себастьян. — Но я опасаюсь, что ты встретишься там с Альмирой. Умоляю, отнесись недоверчиво ко всему, что она, возможно, поведает тебе относительно моих планов на Рождество или по любому другому поводу. И естественно, я ожидаю, что Эдвард будет в Сомерсхэме. Колби уже присматривает ему подарок, и я буду весьма разочарован, если не смогу его лично вручить из-за его отсутствия.

Хелена с интересом наблюдала, как менялось выражение лица Августы от настороженного до счастливого, но при упоминании имени Колби она набросилась на брата:

— Только не лошадь — он слишком мал! Я запретила Хантли даже думать об этом.

— Герберт ни слова не сказал о твоем запрете, поэтому я велел Колби присмотреть мальчику пони — такого маленького, чтобы он смог с ним справиться сам. Для этого Эдвард уже достаточно взрослый.

Хелена улыбалась, глядя, как Себастьян делал вид, будто не замечает на лице Августы борьбу между материнским восторгом и материнским неодобрением.

— Можешь поблагодарить меня на Рождество, — сказал он, бросив на нее долгий взгляд.

— Ты невозможен! — воскликнула Августа. Похлопав по руке, она поцеловала брата в щеку. — Негодник.

Себастьян потрепал ее по щеке.

— Нет, я просто твой очень старый брат. Помни это, — произнес он, а когда она, попрощавшись с Хеленой и Джорджем, собралась уходить, сказал ей вслед: — И держи в голове, что, если ты что-нибудь натворишь, я буду вынужден отправить тебя в Хантли-Холл. — Августа испуганно посмотрела на него, и он добавил: — Я не Герберт, моя дорогая.

Его сестричка состроила очаровательную гримаску:

— Обещаю, что не предоставлю тебе такой возможности. — Перед уходом она едва слышно шепнула Хелене: — Он тиран — остерегайтесь его! — И улыбнулась.

— Все пока идет хорошо, — проговорил Джордж, глядя, как Августа исчезает в толпе, — но я на всякий случай не буду спускать с нее глаз.

— В этом нет необходимости, — заметил Себастьян. — Возможно, Герберт и не может справиться с нашей сестрой, но он прекрасно знает, что я не страдаю подобным недостатком. Если он пожелает убрать ее из столицы раньше Рождества, но столкнется с трудностями, я уверен, что он обратится ко мне.

Джордж усмехнулся:

— Возможно, он и скучный тип, но у старины Герберта есть голова на плечах.

— Конечно. Вот почему я одобрил выбор Августы. — Себастьян встретился взглядом с Хеленой.

— Ты очень терпелива, моя дорогая. Пойдешь танцевать?

Она была совершенно счастлива, слушая, узнавая, принимая участие в их разговоре, который многое рассказал ей о нем, и она улыбнулась, подала ему руку, присела в реверансе перед Джорджем и позволила Себастьяну увести себя в бальный зал.

Как всегда, танцевать с ним было сплошным наслаждением — наслаждением таким огромным, что она забыла обо всем на свете, и теперь во всем мире существовали только они двое, кружась, кланяясь, выполняя фигуры танца, сплетя руки и взгляды. В конце танца, когда он поднял ее с реверанса, ее сердце билось чуть-чуть сильнее, ее дыхание стало чуть-чуть учащеннее.

Сейчас она чувствовала его настроение гораздо лучше.

Достаточно хорошо, чтобы прочитать мысли за невинной голубизной его глаз, за опущенными веками, за взглядом, который он не спускал с ее губ.

Ее губы дрожали, она смотрела на него и вспоминала — слишком отчетливо, — какими были его губы, когда прижимались к ее губам.

Напряжение между ними нарастало, дрожь сотрясала тела, и вдруг его губы дрогнули в усмешке. Он вытащил ее из танцевального круга и огляделся. Прежде чем Хелена успела перевести дыхание, к ним подошла незнакомая дама, черноволосая и черноглазая.

— Добрый вечер, Сент-Ивз.

— Здравствуй, Тереза.

Даме едва исполнилось тридцать лет, назвать ее красивой можно было с большой натяжкой, но черные глаза и черные волосы делали ее неотразимой. Как и Августа, она приподнялась на цыпочки и поцеловала Себастьяна в щеку.

— Представь меня, Себастьян.

Хелена скорее почувствовала, чем услышала, как Себастьян вздохнул.

— Мадемуазель графиня Делиль — леди Озбалдестон.

Леди присела в реверансе, не сводя с Хелены пронзительный взгляд черных глаз.

— Тереза в некотором, роде наша кузина, — пояснил Себастьян

— Так, дальняя родственница, как я себя бессовестно называю, да, Себастьян? — Она повернулась к Хелене: — Вот почему, услышав, что Сент-Ивз представляет графиню обществу, я не смогла удержаться, чтобы не познакомиться с вами. — Она бросила быстрый взгляд на Себастьяна, но Хелена не смогла понять, что выражали ее черные глаза. — Как интересно! — Снова взглянув на Хелену, леди Озбалдестон улыбнулась: — Никогда нельзя предугадать, что Себастьян выкинет в следующий момент, но…

— Тереза.

Спокойно сказанное слово содержало в себе угрозу и сразу остановило готовую поболтать молодую леди. Она скорчила гримасу и повернулась к нему:

— Испортил все удовольствие. Мне с трудом верится, что ты принимаешь меня за слепую.

— Тем хуже для тебя.

— Но в любом случае, — резкость в голосе дамы сменилась благодарностью, — я хочу поблагодарить тебя за помощь в моем маленьком дельце.

— Все прошло хорошо, не так ли?

— Просто замечательно, спасибо.

— И буду ли я прав, предположив, что Озбалдестон остался в полном неведении?

— Разумеется, он ничего не знает. Он же мужчина. Ему этого никогда не понять.

— Вот как? — Себастьян поднял брови. — А как же я?..

— Сент-Ивз, — засмеялась дама. — Ты неподражаем!

На губах Себастьяна появилась слабая улыбка. Леди Озбалдестон повернулась к Хелене:

— Вы не можете себе представить, какое количество дамских секретов он хранит в своем сердце.

Хелене вообще трудно было представить, как дамы могут доверять ему свои секреты. А чтобы какая-то леди охотно доверилась Фабиану… это вообще невероятно.

Она поболтала с леди Озбалдестон, которая недавно посетила Париж. Оказалось, что у них много общих знакомых, кроме того, ее острый язычок делал ее речь интересной и забавной. Хелена наслаждалась этой короткой беседой, но чувствовала, что Себастьян чем-то встревожен, его голубые глаза из-под тяжелых век следили за ее собеседницей.

Леди Озбалдестон тоже поняла это, так как внезапно повернулась к нему и произнесла:

— Хорошо-хорошо, я ухожу. Но беру на себя смелость сказать, что ты становишься прозрачным. — Она присела в реверансе сначала перед ним, потом перед Хеленой и исчезла.

Хелена посмотрела на Себастьяна. Может ли она спросить, что Тереза хотела этим сказать?

— Кажется, эта дама хорошо информирована.

— К сожалению. Я не знаю, почему я так терпеливо с ней… Она самая бесцеремонная женщина из тех, кого я знаю.

Хелена не могла решить, стоит ли попросить у него объяснений, но затем подумала, что провела с ним почти весь вечер, узнав о нем много интересного, а главное — душа ее потянулась к нему, чего совсем не следовало допускать. Оглядевшись, она спросила:

— Лорд Уэр здесь, вы не знаете?

Она готова была поклясться, что Себастьян напрягся. Помолчав, он неохотно ответил:

— Я его не видел.

— Возможно, если мы походим по залу…

Он повел ее вдоль зала, обходя толпу, окружившую роскошное декоративное дерево, украшенное позолоченными фонарями, стоявшее на фарфоровой подставке и олицетворяющее собой Рождество. Посмотрев внимательно на собравшихся дам, Хелена заметила, что большинство из них для такого торжественного случая выбрали либо ярко-красные, либо зеленые цвета для своих нарядов.

В толпе она заметила Луи. Одетый, как всегда, в черное, подражая этим своему дяде, Фабиану, он стоял отдельно от всех. Несмотря на репутацию Себастьяна, Луи не вмешивался в их отношения.

Они подошли к противоположной стене зала. Она не могла разглядеть людей в толпе, и ей оставалось надеяться только на Себастьяна.

— Вы не видите его?..

— Я вообще не вижу никого, кто бы отвечал вашей цели.

К ее удивлению, он подвел ее к алькову за пальмами. Альков был пуст.

День был прекрасным, а ночь и того лучше — холодная, морозная. За стеклами зимнего сада лужайки и кусты купались в серебристо-белом свете луны. Иней, словно бриллиантами, осыпал каждый листочек, каждую травинку. Хелена впитывала в себя это чудо, сверкающее естественной белизной, и эта волшебная белизна оказывала на нее гораздо более сильное воздействие, чем усилия всех смертных у нее за спиной. И эта сцена, так располагающая к воспоминаниям, вернула ее на семь лет назад — к тому дню, когда они впервые встретились.

Подавив дрожь, она повернулась к Себастьяну, который внимательно смотрел на нее — лицо непроницаемое, взгляд решительный.

— Сдается мне, малышка, что вы скрываете от меня список условий вашего опекуна, касающихся благородных лиц, которых он примет в качестве вашего мужа. Вы говорили, что кандидат должен иметь высокий титул. Что еще?

Она вскинула брови, не от вопроса — на него она была готова ответить хоть сейчас, — а от его тона, необычного для него, дерзкого и бесцеремонного, совершенно не похожего на свойственную ему манеру лениво цедить слова. Зато весьма похожего на тот тон, каким он разговаривал с сестрой.

Его губы дернулись, скорее в гримасе, нежели в улыбке.

— Это могло бы помочь мне в поисках наиболее подходящего мужа для вас.

Пожав плечами, она отвернулась к окну.

— О титуле я вам уже говорила. Два других условия, которые поставил мой опекун, касаются собственности моего избранника и его доходов.

Краем глаза она заметила, что Себастьян кивнул:

— Вполне разумные условия.

Ничего удивительного, что он так думал. Они с Фабианом в каком-то смысле могли сойти за братьев — свидетельство тому его деспотичное отношение к сестре, даже если им руководила забота о ней, а не какие-то непонятные ей причины.

— Плюс, конечно, мое собственное желание. — Она замолчала. Не было нужды объяснять ему, в какой плоскости лежат эти желания.

Улыбка, похожая на волчий оскал, тронула его губы.

— Естественно, — Он наклонил голову. — Ваши желания не будут забыты.

— Вот почему, — проговорила она, повернувшись к нему, — я и хочу найти лорда Уэра.

Она встала, чтобы вернуться в зал.

Он преградил ей дорогу.

Повисла напряженная тишина, таившая в себе опасность. Вскинув голову, Хелена храбро встретила его взгляд. Из-под полуопущенных век голубым огнем горели его глаза. Ее сотрясала дрожь, чутье, старое как время, кричало, что она столкнулась с чем-то необычным, непредсказуемым, с тем, что находится за пределами ее понимания.

«Опасность» — именно это слово, которое не раз повторяла Марджори, промелькнуло у нее в голове, да так там и осталось.

— Уэр.

Имя было произнесено скучным тоном, которого раньше ей не приходилось слышать. Себастьян удерживал ее своим взглядом.

Он приподнял ее подбородок и приблизил ее лицо к своему, внимательно изучая его. Его взгляд остановился на ее губах, затем он снова посмотрел ей в глаза.

— Неужели вам до сих пор не пришло в голову, малышка, что вы можете иметь гораздо лучшего мужа, чем маркиз де Уэр?

Глаза ее расширились — она испугалась его реакции. Его палец был холодным под ее подбородком, голубые глаза горели, взгляд обжигал.

Ее сердце колотилось, она не знала, что и думать.

Где-то в толпе Марджори пыталась вырваться из цепких рук Луи: хмурый взгляд, сердито брошенное слово — и вот она наконец на свободе. Поправив шаль, решительно направилась к Хелене.

Себастьян повернулся, увидел ее и убрал руку с подбородка Хелены.