Глава 13

Покои королевы занимали средний этаж в восточном крыле королевской резиденции. Там была большая и светлая комната, отлично приспособленная для занятий шитьем и вышиванием, к чему, как считалось, были привержены даже самые знатные леди. После посещения скриптория Криста нашла туда дорогу с помощью служанки. Она поняла, что королю и Хоуку есть о чем поговорить; охотнее всего она послушала бы их разговоры, но не слишком удивилась, когда ее ласково, но твердо спровадили. Была пресечена и врожденная склонность к одиноким прогулкам. Хоук, попросив у короля извинения, сам пошел проводить ее до резиденции и заставил служанку дать ему обещание, что она отведет леди туда, где ее ожидают.

Едва переступив порог комнаты, Криста убедилась, что совершила ужасную ошибку. Здесь собралось несколько десятков женщин самого разного возраста, схожих между собой лишь тем, что все они были великолепно одеты. Они напомнили Кристе птиц, сидящих на лозах буквы А, — все в богатом оперении. Прежде чем она успела перевести дух, на нее устремились пронзительные взгляды, любопытные и оценивающие одновременно. Она так и замерла на месте и в течение поистине ужасной минуты думала, что вообще не сможет двигаться. Но тут Илсвит, мудрая королева и нежная мать, увидела ее. Улыбка королевы была прямо-таки веревкой спасения, брошенной тонущему в бурном море. Криста подошла и заняла по указанию королевы место рядом с ней.

— Я надеялась, что вы придете, — сказала Илсвит. — Непременно расскажите нам о посещении скриптория. Оправдала ли новая книга надежды моего мужа?

Несколько леди, сидящих поблизости, изобразили на лицах вежливый интерес, лишь одна этого не сделала. Леди Иза по-прежнему сосредоточенно продолжала вышивать. Только легкая сардоническая усмешка искривила красивые губы.

— Книга прекрасна, миледи, — ответила Криста, подчеркнуто не обращая внимания на леди Изу. — Она очень хорошо переплетена и четко написана. В ней изложены законы, которые король Альфред считает самыми важными для соблюдения порядка в государстве. Книга разделена на три части: первая — о законах для людей, которые молятся, вторая — для людей, которые трудятся, и третья — для воинов. Написано это умелой рукой, и читается легче тех книг, какие я знала раньше. В ней много прекрасных рисунков, а заглавные буквы выписаны золотом.

— Как мне приятно слышать это, — сказала Илсвит. — Клянусь, что мой дорогой муж заботится о книгах почти как о собственных детях, и, правду говоря, дело это великое.

Все леди мило улыбнулись, за исключением Изы — она лишь слегка округлила глаза.

Королева то ли не заметила этого, то ли намеренно не обратила внимания. Криста подозревала последнее. Королева так же мудра, как и ее муж.

— Понравился ли вам скрипторий? — спросила Илсвит.

— Я считаю, что это самое удивительное место из всех, какие я видела, — откровенно призналась Криста. — Мы пробыли там достаточно долго, чтобы я успела прочитать по одной-две страницы из разных книг, а король был так добр, что позволил мне взять с собой одну на время.

— Как это хорошо, что вы умеете читать, — сказала королева. — Я подумывала о том, чтобы научиться, но с детьми и прочими делами времени для этого не выберешь.

Криста кивнула, представив, насколько трудно королеве урвать свободный час-другой.

— Я счастлива, что научилась читать еще в детстве.

— Счастлива? — Голос Изы звучал мягко, но настолько многозначительно, что многие из присутствующих дам навострили ушки, словно только того и ждали. Леди Иза очаровательно улыбнулась. — Я не думаю, что это можно было бы назвать счастьем. Расти без родителей где-то на краю света. Я слышала, что Уэстфолд — ужасное место, совершенно голое и дикое. Неудивительно, что вы так рвались сюда и даже переоделись служанкой, чтобы достичь цели. — Она опустила глаза на свой хорошенький носик и поинтересовалась самым сладким тоном: — Ведь именно ради этого вы решились на вопиющий обман, дорогая?

Прежде чем Илсвит успела вмешаться, Криста ответила:

— Нет, вовсе не поэтому я так поступила. Уэстфолд — отнюдь не голое место, он по-своему прекрасен, и я не стремилась покинуть его во что бы то ни стало.

— Понимаю, — сказала Иза, однако выражение ее лица свидетельствовало, что это не так. — Значит, вы просто считали забавным прикинуться служанкой и одурачить лорда Хоука?

Леди встрепенулись. Им предстояло редкое развлечение, и они ему явно радовались. Королева, кажется, снова хотела вмешаться, но Криста опять опередила ее. Она не хотела, чтобы присутствующие подумали, что она не может постоять за себя.

— Мои причины касаются только меня, и я не намерена выставлять их напоказ.

Леди Иза прищурила глаза, и губы ее недовольно скривились.

— Уверена, что это было бы неприглядно. Иза замолчала, давая своим сторонницам время выразить веселость сдавленными смешками и переглядыванием.

— Пожалуйста, извините, — сказала Илсвит. — Ветер разносит сплетни, и от них не больше пользы, чем от мякины. К сожалению, есть среди нас такие, — тут она устремила пристальный взгляд на леди Изу, — кому недостает ума не обращать на сплетни внимания.

В ту же секунду Иза приняла вид полного раскаяния.

— О, миледи, если я причинила обиду, прошу меня простить. Просто я, как и все здесь присутствующие, настолько преклоняюсь перед лордом Хоуком, настолько восхищаюсь всеми его поступками, что малейший намек на оскорбление его особы пробуждает во мне чувство… я бы сказала — гнева, если бы такое чувство не считалось неподобающим для женщины.

Криста. отнюдь не чуралась этого неженственного чувства. Она с трудом, крепко стиснув пальцы, удерживалась от того, чтобы не схватить со стола один из кувшинов и не выплеснуть его содержимое в самодовольную физиономию соперницы.

Илсвит отложила в сторону тунику, которую вышивала, и заговорила спокойно, но твердо:

— Леди Криста — нареченная лорда Хоука, их брак — краеугольный камень мира, который король старается заключить между норвежцами и саксами, чтобы защитить нас от разрушительных набегов датчан. Давайте вспомним о том, как наш Спаситель благословил брак в Кане Галилейской и как Он говорил, что блаженны миротворцы, ибо их есть Царствие Небесное. И потому нам следует признать, что такой союз вдвойне ценен в Его глазах.

У Кристы сдавило горло, она хотела крикнуть, что королева ошибается, не благословен этот союз, Хоук должен жениться на другой во имя своей чести и благополучия. Но к счастью, она не могла выговорить ни единого слова и оставалась безмолвной, в то время как леди Иза сердито надула губы и, вернувшись к своему вышиванию, тыкала иголкой не глядя, куда попало.

Волнение мало-помалу улеглось, и леди вернулись к своему рукоделию. Тогда Илсвит подозвала к себе служанку, что-то тихонько ей сказала и снова начала вышивать. Чуть позже в комнату вошел совсем молодой монах, по-видимому, сильно взволнованный тем, что попал в непривычное для себя женское общество. Он принес с собой книгу.

— Если вы не возражаете, дорогая, — обратилась королева к Кристе, — то я попросила бы вас почитать нам, пока мы шьем. Я убеждена, что написанное на этих страницах несравнимо возвышенней наших разговоров.

Монах помедлил, но под властным взглядом королевы положил — с явной неохотой — книгу перед Кристой. Девушка осторожно полистала ее и с восторгом обнаружила, что перед ней собрание басен прославленного грека Эзопа.

— Я слышала об этих баснях, но сама их не читала. Говорят, они просто замечательны.

Королева одобрительно улыбнулась и снова принялась за шитье. Криста бережно открыла книгу и начала читать.

Остаток дня прошел спокойно и гладко. Возможно, потому, что леди Иза пожаловалась на головную боль и удалилась, прихватив с собой своих приятельниц. С их уходом в комнате стало легче дышать. Впрочем, может, Кристе это лишь показалось. Во всяком случае, сама она почувствовала себя намного раскованнее.

Мужчины все еще были заняты делами, и в полдень леди поели без них. Впервые Криста по-настоящему радовалась женскому обществу. Она припомнила, как Хоук поддразнивал ее, утверждая, что она почувствует себя гораздо лучше, когда «посидит в обществе женщин, занимаясь шитьем и сплетнями», и как она обижалась на него, но все вышло по-другому. За трапезой дамы беседовали о тех историях, которые она им читала, приводили похожие случаи из собственной жизни и много смеялись. Одни женщины были приятнее, чем другие, остроумнее и живее, но в каждой из них Криста нашла для себя что-то хорошее…

И тем не менее мысль о том, что Хоук может жениться на такой женщине, как Иза, наполняла Кристу ужасом. Он заслуживает лучшей доли — и уж во всяком случае, по-настоящему доброй жены. Она сама по глупости надеялась ею стать и стала бы, если бы любовь таким бременем не легла на ее совесть. Но Криста не в состоянии принести такую тяжкую жертву только ради того, чтобы увидеть его женатым на женщине холодной, жестокой и себялюбивой.

Снова и снова Криста ловила себя на том, что вот-вот заплачет. Чувства ее перепутались, боль и радость владели ею одновременно, Криста просто разрывалась между ними. Ничего удивительного, что ее вдруг затошнило. Илсвит пригляделась к гостье и нахмурилась.

— Дорогая, вам нехорошо?

— Да, кажется…

У Кристы вдруг закружилась голова. Она на минуту закрыла глаза, надеясь, что все пройдет, но это не помогло. Королева наклонилась и по-матерински ласково, но твердо положила руку на ладонь Кристы.

— У вас влажная кожа. Вы ели что-нибудь сегодня, кроме того, что подавали нам здесь?

— У меня не было времени. Я долго спала, а потом…

Некоторые из дам вдруг захихикали, смутились, даже покраснели. Королева бросила на них строгий предостерегающий взгляд, но было уже поздно. Криста побледнела.

— Вы и вправду неважно выглядите, милая. — Женщина жестом подозвала нескольких служанок. — Идите к себе, дорогая, а мы тут подумаем, как вам помочь. Думаю, что беспокоиться особо не о чем, но сейчас такое время года, когда подобные недомогания обычны.

Радуясь поводу уйти, Криста встала, но вдруг пошатнулась от нового приступа головокружения. Однако все же смогла идти.

— Пожалуйста, не тревожьтесь, — обратилась она к Илсвит. — Все обойдется.

— Я ничуть в этом не сомневаюсь, — ответила королева. — Но тем не менее пойду с вами.

Отвергнув дальнейшие возражения, королева проводила Кристу в комнату и проследила, чтобы ее удобно уложили в постель, после чего настояла на том, чтобы девушка выпила настой ромашки. Криста сделала это лишь из вежливости, однако, к своему удивлению, обнаружила, что скоро ей стало лучше.

— Представить не могу, что это со мной произошло, — проговорила она с виноватой улыбкой. — Я никогда не болею.

— Я бы сказала, что в последнее время вам пришлось столкнуться со многими трудностями. Это может вызвать дурное самочувствие.

Сочувственное понимание королевы глубоко тронуло Кристу. Она никогда не знала материнской любви и заботы.

— Ваши дети должны быть счастливы. Вы заботливая мать, миледи, а ваш муж — прекрасный отец.

Илсвит выглядела удивленной и одновременно обрадованной этими словам.

— Благодарю вас, дорогая. Мне иногда кажется, что я не слишком хорошо справляюсь с серьезными и бурными делами двора, но утешаю себя тем, что моя семья благополучна и счастлива.

— Я и не желала бы большего успеха, — совершенно искренне ответила Криста.

Я уверена, что и вы его добьетесь в скором времени.

Криста чувствовала себя усталой сверх всякой меры. Мысли в голове путались, сердце бешено колотилось. Наверное, поэтому она, опустив голову на подушку, не смогла подавить негромкое рыдание.

Илсвит не на шутку встревожилась. Она велела служанкам покинуть комнату и, как только дверь за ними закрылась, раскрыла Кристе свои объятия. Ни секунды не раздумывая, девушка приняла эту материнскую ласку.

— Ну хватит, хватит, — проговорила королева. — Бедное дитя, вы должны рассказать мне, что вас мучает. Я помогу вам.

Смущенная тем, что не сдержала своих чувств, и вместе с тем благодарная королеве за ее доброту, Криста удрученно покачала головой.

— Благодарю вас, миледи, но сказать по правде, я не верю, что вы в состоянии мне помочь.

— Неужели? — Королева улыбнулась мягкой, женственной улыбкой. — Я всегда была хорошей и послушной женой. Любой скажет вам, что я никогда не перечила мужу. Однако это вовсе не значит, что Альфред не прислушивался к моему мнению. — Илсвит снова села и продолжила: — Так давайте попробуем добраться до сути вашей беды. Прежде всего ответьте, терзает ли вас тоска по родному дому?

— Почему все спрашивают меня об этом? Даже Хоук. У меня нет тоски по дому. Он перестал быть моим, как только я его покинула. Мой сводный брат завладел им, и я поняла, что никогда больше туда не вернусь, даже если бы Свен это позволил. Но он совершенно ясно заявил, что я могу забыть о доме.

— Он сказал вам это? Ужасно! Что же он за человек, если может быть столь жестоким?

— Человек он очень злой и обидчивый. Он никогда не мог простить отцу, что тот взял себе вторую жену, мою мать. Но справедливости ради я должна признать — в этом браке были… свои сложности.

— Печально слушать это, но такое случается. Если вы не тоскуете по родному дому, значит, ваши огорчения связаны с помолвкой с лордом Хоуком? Вполне естественно, что юную девушку тревожит свадьба с человеком незнакомым. Я хорошо помню собственные сомнения, когда такое случилось со мной. Но честное слово, вам незачем страшиться лорда. Он прекрасный человек.

— Я это понимаю, — сказала Криста. — Поверьте, я очень, очень высоко ценю его, но именно по этой причине я… — Она вполне осознавала важность того, что собиралась сейчас поведать королеве, но та выглядела такой доброй и понимающей, а Криста отчаянно нуждалась в доверительной беседе. — Я не могу выйти за него замуж.

Илсвит уставилась на девушку в полном изумлении, явно пытаясь сообразить, не ослышалась ли она, верно ли поняла сказанное. Потом в ее широко открытых глазах появилась неподдельная тревога.

— Не можете выйти за него замуж? Дитя мое, подумайте о том, что это значит! Ваш брак — это надежда на мир между нашими народами. Об этом условились сам король и великий ярл Скирингешила, зять Хоука. Я понимаю, что значит быть выданной замуж таким способом, потому что сама пережила это, но вы должны отбросить все страхи и поступить, как велит вам долг. От этого зависит слишком многое.

— Именно поэтому мне следует поступать как должно. Я не могу выйти замуж за лорда Хоука. Чем больше ставка на этот брак, тем выше риск, что…

— Что именно? Дитя мое, это очень и очень серьезно. Вы должны открыть мне все, что у вас на уме, чтобы я поняла, каким образом и почему вы пришли к столь мрачному заключению.

— Я расскажу вам, — очень тихо произнесла Криста. — Свен объявил об этом всем в Хоукфорте, так что скоро вести дойдут и сюда.

Спокойно, не глядя на королеву, она рассказала историю своей матери. Рассказывая, Криста была уверена, что Илсвит это потрясет, что ей будет отвратительно слушать такую историю, как и любой женщине-христианке.

Но когда она закончила, пожилая женщина только вздохнула и покачала головой.

— Бедное дитя, какую ужасную тяжесть вам пришлось неги на юных, неокрепших плечах. Что касается правдивости сего этого, то не премину высказать твердое суждение. Вы не должны считать себя никем, кроме обыкновенной смертной женщины. — Илсвит одним пальцем приподняла за подбородок голову Кристы и посмотрела ей прямо в глаза. — Не так ли?

Криста подумала о Рейвен и Торголде и о тех мимолетных картинах мира, которые порой видела только она и никто другой.

— Если быть честной до конца, — негромко заговорила Криста, — то должна признаться, что в моей жизни есть обстоятельства, которые порой удивляют. — Она глубоко вздохнула, вдруг ощутив необыкновенное спокойствие, но силы оставили ее. Криста проговорила устало: — Я приехала, полагая, что в состоянии сделать все как надо, но теперь понимаю, как это было глупо. Хоук заслуживает лучшей доли. Мало того, неужели вы верите, что союз, столь омраченный, может быть желаемым в глазах Бога и достойным того, чтобы на его основании строить прочный мир?

Королева была женщиной честной, она не могла сказать то, чему сама не верила. Ее приветливое лицо стало грустным.

— Я думаю, что по воле Божьей свершается много вещей, о которых нам ничего не ведомо, но все они служат некой высшей цели. Что касается теперешнего положения дел, то мне стало понятно, что так сильно беспокоит вас. Однако я советую не принимать поспешных решений и не совершать необдуманных поступков. Все это требует глубоких и серьезных размышлений.

— Боюсь, что мне это не по силам, — произнесла Криста и снова опустила голову на подушки.

Настоятельный совет — почти приказание — королевы принес ей облегчение. Она презирала себя за слабость, но не могла расстаться с надеждой побыть с Хоуком еще какое-то время до того, как они расстанутся навсегда.

Мысли Илсвит, кажется, двигались в том же направлении, потому что она спросила:

— Если вы считаете, что вам нельзя выходить замуж за лорда, а домой при этом вернуться не можете, что же вы намерены делать?

— Я об этом не думала, — призналась Криста. — По крайней мере до сегодняшнего дня. — Она снова вздохнула, уверенная, что еще раз до крайности удивила королеву. Хотя сама мысль о разлуке с Хоуком была для нее словно нож в сердце. Сегодня, когда она находилась в скриптории, ей вдруг подумалось, что, если придется жить без него, стоило бы найти возможность посвятить свою жизнь какой-нибудь полезной работе. Это, разумеется, не принесло бы утешения, но по крайней мере заполнило бы пустые дни. — Не знаю, есть ли где-нибудь место для женщины, которая хотела бы учиться или кого-то обучать. Мужчины с такими наклонностями могут стать священниками или уйти в монахи. А женщины?

Илсвит помолчала, явно обдумывая, как много она может сказать. И снова одержала победу ее врожденная склонность к открытости.

— Есть монастыри и для женщин, ими управляют аббатисы, нередко сами склонные к учению. Пока что таких монастырей немного, но я сама основала один и намерена основать другие. — Она пристально посмотрела на Кристу. — Поступление в такой монастырь потребовало бы от вас выполнения священных обрядов и строгих правил. Вы полагаете, что могли бы это делать?

— Не знаю, — откровенно призналась Криста. — И не знаю, согласится ли какой-нибудь монастырь принять такую, как я.

— Моя любимая сестра — аббатиса в монастыре, мной Основанном. Она очень умная женщина, и у нее доброе сердце. Однако мы забежали далеко вперед. Еще рано думать о подобных решениях. — Королева снова остановила на Кристе пристальный взгляд. — Я бы посоветовала вам, дорогая, подумать долго и серьезно. Нелегкое дело — отказаться от брака с влиятельным лордом и вместо замужества искать прибежища в святых уставах. Совершив подобный шаг, уже ничего не изменишь.

Немного погодя Илсвит удалилась, еще раз напомнив Христе, что ей необходимо отдохнуть. Девушка полежала некоторое время, прислушиваясь к звукам города, долетающим до окна. Легкий ветерок был приятен, в комнате стоял чудесный запах сухих цветов, собранных в букеты. Прилетел скворец и уселся на подоконник. С любопытством разглядывал Христу целую минуту, потом упорхнул. Криста начинала дремать, когда дверь резко распахнулась. Вошел Хоук, направился прямо к кровати и обхватил Кристу обеими руками. Слегка встряхнул и уставился на нее с беспокойством.

— Что с тобой случилось? Ты нездорова? Его появление было таким неожиданным, что у Кристы захватило дух.

— Со мной все хорошо. Я просто почувствовала себя плохо, вот и все.

— Что значит плохо? У тебя лихорадка? — Он положил руку ей на лоб. — Нет. Так в чем дело? У тебя что-нибудь болит?

— Немного заболел живот.

Не стоило упоминать о том, что ей к тому же стало дурно: Хоук и без того достаточно обеспокоен — и разве это не удивительно? Кто мог бы себе представить, что великий Хоук Эссекс встревожен тем, что у нее заболел живот?

Лорд отпустил Кристу и принялся вышагивать возле кровати взад и вперед. Время от времени он бросал на Кристу огненные взгляды, в которых облегчение смешивалось с отчаянием.

— Это потому, что ты неправильно питаешься.

— Да нет же! Не начинай все сначала. Я просто почувствовала небольшую тошноту, вот и все.

Она едва не добавила, что общение с леди Изой имело прямое отношение к ее тошноте.

— Откуда ты узнал о моем недомогании?

— Мне сказала одна из служанок. — Он посмотрел на нее уже более спокойно. — Ты уверена, что тебе лучше? У Альфреда здесь отличные врачи.

— Обо мне уже позаботилась королева и была так добра и ласкова. Мне неловко, что я причинила столько беспокойства. — Ужасная мысль пришла ей в голову. — Ты был с королем, когда тебя отыскала служанка?

Он пожал плечами.

— Это не имеет значения. Я очень рад, что тебе лучше.

— Да, лучше. Пора вставать. Только ленивые лежат в постели днем.

— Неужели? — Хоук снова присел на край кровати. — Тебе так часто приходилось это делать, что ты точно знаешь, как это скверно? А я-то думал, ты только и занята работой. Во всяком случае, я сам это наблюдал в Хоукфорте.

Он сидел очень близко. Их руки слегка соприкасались, но Криста остро ощущала это прикосновение и думала о том, что никакая работа не излечит ее сердце.

— Сколько времени ты собираешься пробыть в Винчестере? — спросила она.

— Наверное, с неделю, — заговорил было лорд и вдруг умолк. Криста поняла, что он на нее смотрит. — Почему ты спрашиваешь?

— Я просто не знала… — Ответ трусихи. Криста взяла себя в руки и начала снова: — Думаю, ты знаешь почему. Мы должны уладить свои дела.

Хоук встал и отошел к стене. Резко повернулся. Куда девался добрый и нежный человек, который только что так беспокоился о ее самочувствии! Вместо него перед Кристой стоял лорд Хоук, властный и беспощадный, умеющий крепко держать то, что ему принадлежит.

— Между нами все улажено, и будь добра принять это как должное. Я не могу допустить, чтобы твои фантазии помешали тому, что должно свершиться.

— Ты не можешь допустить… Воображаешь, что вопрос о нашем браке — только твое дело? Как это возможно, если речь идет о браке во имя блага государства? Отдельные личности не в счет, когда решается судьба многих и многих.

— Как я предполагаю, ты хочешь устраниться во имя моего личного блага?

— Это не предположение, а правда! Как я хочу, чтобы ты это понял!

Она вскочила с постели и бросилась прочь, думая лишь о том, чтобы убежать куда угодно. Туда, где ей не придется скрывать свои муки и свой позор. Однако Хоук прижал ее к себе с ласковой, но непреодолимой силой.

— Криста, любимая, — молил он, — ты мучаешь себя из-за пустяков. Все твои истории ничего не значат.

— Они много значат для меня.

Голос ее прервался. Она спрятала лицо на широкой груди Хоука — другой возможности у нее не оставалось.

Лорд глубоко вздохнул. Он обвил Кристу руками, думая лишь о том, чтобы она не плакала. Она была настолько сильной и умной женщиной, что он позволил себе забыть, как ранил ее гордость мерзкий поступок ее тупого сводного брата, гори он в аду целую вечность! Все встанет на свои места, Хоук был в этом уверен. Нужно время.

— Любимая, — повторил он, наклоняясь и целуя шею Кристы. Она задрожала всем телом. Взял ее на руки и, подойдя к кровати, остановился. — Если ты и вправду не хочешь, чтобы это произошло, скажи «нет» сейчас.

Она посмотрела на него с такой мукой в глазах, что Хоук испугался, как бы она и в самом деле не произнесла это слово. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не закрыть ей рот губами, не давая проронить ни звука. Но Криста ничего не сказала, а только провела пальцами по его лицу, словно запоминала черты любимого мужчины. Он застонал от счастья, от вспыхнувшей страсти и опустил Кристу на кровать.

Глава 14

Хоук уже ушел, когда Криста пробудилась. Было утро. Подняв голову с подушки, она ощутила точно такой же приступ тошноты, как и накануне. Кристу стошнило. Тяжело дыша, она с трудом доплелась до кровати. Вскоре после этого появилась служанка, и Криста приложила все усилия, чтобы выглядеть вполне здоровой. О завтраке она и думать не могла, но молоденькая горничная принесла поднос и поставила его прямо на постель.

— Королева велела вам съесть, сколько можете. Сказала, что после этого вы почувствуете себя лучше.

Удивляясь, как это Илсвит догадалась, что желудок у нее все еще будет не в порядке, Криста принялась соображать, как бы ей повежливее отказаться от еды. Однако, взглянув на поднос, она успокоилась. На нем не было ничего, кроме чашки с настоем ромашки, который так помог вчера, и нескольких тонких сухих ломтиков хлеба. При обычных обстоятельствах подобная трапеза не показалась бы Кристе особенно привлекательной, но сейчас она вдруг почувствовала, что не прочь отведать и того и другого.

Ей сразу стало легче, и она смогла встать и одеться, не испытывая ни головокружения, ни тошноты. В восторге от своего быстрого выздоровления, Криста поблагодарила девушку за услуги и вышла из комнаты. Она направлялась к покоям королевы, но путь ей преградила леди Иза.

Великолепно одетая и необыкновенно красивая, Иза холодно улыбнулась:

— О, вот и наша маленькая служаночка. Право, если бы вы были служанкой в моем доме, я бы настояла, чтобы вы лучше одевались и хоть как-то привели в порядок свои ужасные волосы.

Криста подумала, что одета вполне хорошо в простое, но изящное платье цвета лесной зелени. Свободно распущенные волосы она перевязала в нескольких местах ленточками, подаренными Хоуком. Впрочем, она не могла не признать, что выглядит менее изысканно, чем Иза.

— Позвольте мне пройти, — сказала Криста, пытаясь обойти соперницу, но та, окруженная любопытствующими спутницами, только рассмеялась и округлила глаза. Неужели она никогда не выходит одна?

— Вы, я вижу, спешите к королеве. Бедняжка Илсвит очарована вами, но это ненадолго, уверяю. Она достаточно скоро поймет, насколько вы неподходящая пара для лорда Хоука, занимающего такое высокое положение в окружении короля. Я просто не понимаю, зачем он привез вас с собой. Возможно, он хочет доказать Альфреду, что вы не достойны стать его супругой.

— Я не имею желания ссориться с вами, — с достоинством произнесла Криста и снова попыталась пройти мимо леди Изы, но коридор был узкий и та загородила его собой.

— Вам придется плохо, если вы поссоритесь со мной, — заявила Иза. — Советую помнить об этом. Поскольку вы так же невежественны, как и глупы, могу сообщить, что мой брат лорд Юделл — первый среди лордов Мерсии. Правда, семья королевы приписывает эту честь себе и даже этот глупец Вулскрофт воображает себя важной птицей, но они заблуждаются. Мой брат превосходит их и по количеству своих воинов, и по площади принадлежащих ему земель. Он не потерпит ни малейшего неуважения ко мне. И Альфред это знает. Не женись этот дикарь викинг на несчастной одураченной сестре Хоука, ничего подобного не случилось бы.

— Но это случилось, — сказала Криста, пристально вглядываясь в лицо соперницы. Неужели та ни с чем не считается, кроме собственных желаний? — Люди хотят мира. Вы можете принести им желанный мир?

Леди Изу настолько поразил этот вызов, что она на минуту утратила дар речи. Потом заговорила:

— Вы бы лучше спросили, что я могу сделать, чтобы предотвратить распад союза. В состоянии ли вы понять, каково будет Альфреду противостоять датчанам, если он не сумеет сохранить единство саксонских королевств? Если их союз распадется?

Криста и в самом деле не имела представления об этом, поскольку не знала, каким образом Альфред создал этот союз. Но разумеется, ничего хорошего в случае его распада быть не может.

— А с какой стати саксам быть настолько глупыми, чтобы выступить против вождя, принесшего им единение и мир? — спросила она.

Иза передернула плечами.

— Вы, видимо, и вправду глупы. Они поступят так, потому что мужчины. Мужчинам всегда нравится сражаться и выступать друг против друга. С того времени, как один завоевывает верховенство, все остальные его утрачивают. Альфред уже немолод. Он надорвал свои силы, воюя с датчанами. Кроме того, многие осуждают его увлечение наукой и считают это слабостью и глупостью. Кому нужны такие вещи, когда только власть имеет значение?

Как ни хотелось Кристе верить, что Иза говорит все это в порядке подстрекательства и со злости, на душе у нее стало скверно: видимо, леди так и думает — в ее ясных серых глазах только высокомерие и презрение, ничего больше.

— Лорд Хоук тоже высоко ценит науку, — сказала она. — У него есть книги, и он их читает.

— Ну и что? Сейчас это принято.

— Для него это не так. У лорда острый ум и желание им пользоваться.

— Ах вот как? — Как ни странно, леди Иза изобразила подобие любезной улыбки. — Вы так хорошо его знаете? И само собой, именно его ум занимает вас? Что же вы делаете, оставаясь наедине? Ведете ученые разговоры?