Глава 31

В засаду попали на следующее утро примерно в часе пути от Сандерсона. Первый выстрел раздался слева, из-за деревьев, растущих над обрывом глубокого ущелья. Второй прозвучал спереди, из узкого прохода, заваленного к тому же камнями. Это была не единственная, но самая близкая дорога в Калтерс, сейчас перекрытая наглухо.

Предупреждение? Но им не предложили повернуть и поискать другой путь. Выстрелы продолжались, все было всерьез. Надо было где-то укрыться, и Кейси крикнула об этом Демьену. К несчастью, место для укрытия они выбрали по разные стороны тропы: Кейси спряталась за большим валуном справа, а Демьен бросился налево, к деревьям.

Очень неудачно. Невозможно даже посоветоваться, как действовать, разве что громко перекликаться, но тогда их услышат нападавшие. Однако Демьен не нуждался в советах, он уже ответил огнем на огонь. Кейси достала ружье и тоже начала стрелять. Она предполагала, что их с Демьеном будут обстреливать с пяти разных точек, но стреляли с двух, как она заметила; правда, обзор у нее был неполный.

Кейси не ожидала засады средь бела дня. Ночное нападение — это да, но днем, когда так легко определить, кто стреляет? Разумеется, если стрелки не намеревались оставлять живых свидетелей, не имеет значения, ночь это или день.

Однако чего-то подобного она ожидала — после всего, что услышала прошлым вечером о Джеде Пейсли и его дружках. Это вполне могло произойти еще до того, как они добрались до Сандерсона — возможностей и времени для нападения хватало, — но Джед явно выжидал, прежде чем что-то предпринять, на случай, если Кейси и Демьен раздумают возвращаться в Калтерс. Джек скорее всего и приказал остановить их лишь в том случае, если они двинутся в обратный путь, чтобы доставить ему неприятности.

Кейси послала парочку пуль в деревья, футов на двадцать в сторону от Демьена и его укрытия. Там находился самый близкий к Демьену стрелок, и Кейси беспокоилась, что он незаметно подберется к ее спутнику. Между тем ей стоило подумать, не подкрадется ли кто-нибудь к ней самой…

— Хэлло, Малыш! Лучше бы ты послушался нашего совета и убрался туда, откуда приехал.

Кейси узнала голос мгновенно — Джон Уэскот, дантист из Сандерсона. Нелегко было поверить, что он здесь и целится из ружья ей в спину, а что он целится, она поняла еще до слов, по звуку взведенного курка.

Попробовала обернуться — хотела увидеть Джона собственными глазами, но тут же получила приказ:

— Не двигайся, только медленно опусти вниз ствол. Кейси подчинилась. Ружье было чересчур громоздким для быстрых движений, а о ее пистолете Джон не упомянул: либо не заметил под пончо, либо вообще считал, что далеко не все носят пистолет на бедре, тем более такие недоросли, каким он считал Кейси.

— Ваше счастье, что это мы, а не старина Джед, — продолжал Джон самым беспечным тоном. — По правде говоря, он еще хуже, чем мы рассказывали тебе вчера вечером. Ему нравится сперва помучить, "а потом уж пристрелить. Находит это забавным. Что касается меня, мне заплатили за убийство, и я обделаю дельце быстро и чисто. Лишние страдания ни к чему. Работа — она и есть работа. Как тебе больше нравится — получить пулю в голову или в сердце? С моим опытом я управлюсь мигом, так что даже больно не будет.

Кейси не верила собственным ушам. Джон говорил о смерти как о самом обычном деле, всего лишь маленьком неудобстве. И откуда ему-то знать, больно это или нет?

— Ответьте мне на один вопрос, если можно, — обратилась она к Джону, стараясь говорить с той же беспечностью. — Вам предложили работу до или после того, как я пристроился к вашей компании?

— Это было после того, как мы расстались. По правде сказать, нам пришлось по душе твое общество. Малыш. Не часто приходится так болтать о своих приятелях. Это было забавно. Может, тебе утешительно узнать, что Баки вообще не хотел браться за такое дело, потому как мы с тобой познакомились и еще потому, что ты такой молодой. Но работа есть работа. Тут нет ничего личного, пойми.

Кейси отлично понимала. Наемные убийцы всегда так рассуждают, чтобы отделаться от мук совести… если они у них бывают. Впрочем, у большинства из них совесть вообще отсутствует, своими крохотными мозгами они и думать не в состоянии о грехе.

Она спросила еще — уже не из любопытства, а чтобы потянуть время:

— Так вы вовсе не зубной врач?

— Само собой, нет! — Джон едва не расхохотался. — На кой черт мне такая работенка, если за эту платят куда лучше? А теперь отвечай на мой вопрос, время-то не ждет. Куда хочешь получить пулю?

— Прямо между глаз меня устроит… если вы такой смельчак, чтоб сначала глянуть в них.

— Крепко сказано для такого юнца! Ладно, поворачивайся лицом, но только медленно. Малыш. Дело надо делать чисто.

Чисто с чьей стороны? С ее, разумеется. У него либо нервы просто стальные, либо он не ждет от нее никаких хлопот для себя. Она повернулась. Перед ней стоял Джон Уэскот собственной персоной. Ее вчерашняя доверчивость казалась Кейси невероятной, немыслимой. Как она могла принять этих людей за безобидных городских обывателей, коротающих субботний вечерок? Здорово они ее одурачили!

— Так тебя устраивает? — спросил Джон, старательно прицелившись. — Ну а теперь…

Выхватив пистолет, Кейси бросилась на землю. Но даже при всей своей быстроте не опередила выстрела из ружья. Она лишь помешала Джону попасть точно в цель. Она выпустила пулю, но взрыв в ее собственной голове не позволил ей увидеть, прихватила ли она с собой на тот свет Джона Уэскота.

Глава 32

Демьен не мог заглянуть за валун, скрывший Кейси, ему видна была только верхушка камня. Когда он услышал два выстрела, прозвучавших почти одновременно, и увидел в воздухе два расплывающихся дымка, сердце у него словно провалилось.

Между ним и валуном простиралось футов сорок открытого пространства, но это его не остановило. Он бросился к камню. Пули ударяли в землю у него под ногами, свистели над головой, но он и не думал, в какую большую мишень превратился. Так быстро он не бежал никогда в жизни.

Он увидел распростертое на траве тело, а неподалеку — другое, прислоненное к соседнему валуну. Кровь забрызгала все кругом.

Кейси лежала на земле, и это было невыносимым. Она тоже казалась мертвой, лежала на спине с распростертыми руками, все еще сжимая в правой пистолет. Демьен не мог определить, дышит ли она. Она вся была залита кровью, и невозможно было понять, куда она ранена.

Демьен, вероятно, успокоился бы немного, если б сразу сообразил, что кровь чужая — кровь человека, которого она застрелила, попав ему в грудь с близкого расстояния. Но он и этого не мог разобрать, пока не опустился рядом с Кейси на колени и не приподнял осторожно обеими руками.

Те, кто еще оставался в засаде, могли подойти и прикончить его. Держа Кейси в объятиях, охваченный отчаянной тоской, Демьен забыл обо всем. Но они не могли видеть, что происходило за валуном, и просто продолжали посылать туда пулю за пулей; осколки так и сыпались на землю в опасной близости от Демьена.

Все это его вина. Это он притащил ее сюда. Соблазнил ее крупным заработком — раньше она никогда не получала таких денег за свою работу. Назови он разумную цену — и она, может, не согласилась бы, уехала… Но он этого не хотел, глупец. И вот теперь…

Тепло ее тела подсказало бы ему, что она еще жива, но Демьен был слишком потрясен, чтобы думать. Чувство вины целиком овладело им, комок в горле не давал вздохнуть, где уж там заметить, что Кейси еще дышит.

Из горестного оцепенения Демьена вывел стон: Кейси застонала не от боли в ране, а оттого, что он слишком крепко сжимал ее. Он вскрикнул от радости и осторожно опустил Кейси на землю. Веки на мгновение затрепетали, но глаза так и не открылись. Однако она жива… жива — и истекает кровью.

Это мысль вызвала у Демьена новую вспышку страха. Надо найти рану. Осторожные прикосновения не беспокоили ее, пока он не дотронулся до головы. Кейси снова застонала и на этот раз открыла глаза — как раз вовремя, чтобы застрелить человека, подобравшегося к Демьену сзади.

Демьен обернулся — парень валился на землю лицом вперед. Демьен глянул на Кейси — она снова потеряла сознание; дымящийся пистолет на этот раз выпал из ослабевшей руки. Демьен поспешно сунул пистолет себе за пояс и принялся осматривать рану Кейси.

Окровавленная полоска длиной дюйма в три осталась там, где чуть выше правого виска скользнула, срезав волосы, пуля. Верхний кончик уха почернел от ожога.

Ранка еще кровоточила, но совсем слабо. Теперь Демьена гораздо больше беспокоила длительная потеря сознания. Травмы головы приводят к непредсказуемым последствиям. Демьену еще повезло, что его ранение оставило после себя всего лишь головные боли.

Кейси необходимо показать врачу. Однако нужно убедиться, что их не подстрелят по пути еще раз. Значит, надо в первую очередь заняться убийцами, оставшимися в живых, скорее всего одним из них, поскольку теперь стрелял кто-то один. Это, разумеется, само по себе ни о чем не говорит, там могут быть и другие. Хорошо бы найти их лошадей, тогда станет ясно, сколько убийц было в засаде. Демьен решил начать с этого, но сперва перевязал платком рану Кейси. Он пробирался среди камней, порой полз на животе, прокладывая путь к узкому проходу. Демьен ду мал, что лошади спрятаны именно там, но, добравшись до цели, не обнаружил и следа лошадей. Он двинулся назад.

Стрельба продолжалась все время, пока Демьен пробивался к тесному ходу, но едва он этого прохода достиг, стрельба прекратилась. И опять-таки это еще ничего не значило — или означало то, чему он не хотел верить. Демьен поспешно вернулся к Кейси. Кейси не было. Не было и ее коня. Оба исчезли.

Демьен понимал, что уехать и бросить его она не могла. Если только не сочла, что его убили. Но в таком случае она прежде всего убедилась бы, так ли это. Может, она вообще забыла о его существовании — это вполне вероятно при ранениях в голову.

Демьен слышал, что из-за таких ранений люди порой забывали друзей и родных, даже всю свою прошедшую жизнь. Если Кейси очнулась и просто взяла да и уехала, что ему остается думать? Она могла даже и не вспомнить о нем.

Глава 33

Очнувшись, Кейси обнаружила, что лежит животом вниз поперек седла и лошадь несет ее куда-то крупной рысью; каждый удар копыта по земле отдавался острой болью в висках. Первым делом ей пришло в голову, что Демьен мог бы везти ее у себя на коленях. А не в таком унизительном положении. Она уже собиралась сказать ему об этом, когда заметила, что нога рядом с ней — вовсе не нога Демьена, во всяком случае, обувь другая.

Джона Уэскота она застрелила. Хоть и не очень уверена, но все же думает, что Пита Драммонда тоже. Значит, ее увозит с собой Баки, последний из троих? Зачем? Если он нашел ее, почему попросту не закончил работу, за которую ему заплатили?

"Может, тебе утешительно узнать, что Баки вообще не хотел браться за такое дело, потому как мы с тобой познакомились и еще потому, что ты такой молодой».

Она вспомнила эти слова и обрела в них внезапную надежду. Баки не хотел убивать ее. Именно поэтому он и взял ее с собой… если это и в самом деле Баки, а не Джед Пейсли или один из его парней.

Но какой у него при этом выбор? Просто отпустить ее? Сомнительно. Он дал согласие на работу, хоть она его и не устраивала. Нет, не удавалось сообразить, какими могут быть его намерения.

Сильная боль снова пронзила висок, напомнив, как серьезно сложившееся положение. Кейси удержалась от попытки ощупать голову, чтобы узнать, здорово ли ее ранило. Она пока не хотела показывать Баки, что очнулась. Вряд ли рана тяжелая, иначе мысли не были бы такими ясными.

Ага, вот оно что! Она должна прикинуться, что потеряла память. У Баки не будет никакого резона держать ее: ведь она не помнит ни его самого, ни Калтерса — вообще ничего! Вот так она разрешит его дилемму. Разумеется, если только он достаточно смышлен и додумается до этого сам, как она надеется. Подсказать ему что-то невозможно — ведь Кейси должна изображать, что, не понимает, почему в нее стреляли.

Хорошо бы он успел доставить ее до места, пока ее не вывернуло наизнанку прямо ему на сапог…

Насколько Кейси могла судить, глядя снизу вверх, они прибыли на какую-то маленькую ферму, заброшенную и проданную хозяином, который куда-то переехал. Вполне подходящий дом для таких, как Баки, если, конечно, тебя не разыскивает полиция. Может, Баки делил обиталище с двумя своими дружками, ныне отошедшими в мир иной. Дом сам по себе был достаточно велик для троих.

Баки даже не проверил, очнулась ли Кейси, прежде чем спешиться, взвалить ее на плечо и отнести в дом. Она с трудом удержалась от стона: плечо у него было твердое и костлявое. А потом он просто-напросто свалил ее на пол как мешок. Подобное безразличие к ее состоянию заходило слишком далеко, зато давало Кейси повод сделать вид, что она наконец опомнилась — со стоном.

Приоткрыв глаза, она увидела, что Баки склонился над ней и внимательно смотрит на пропитавшуюся кровью повязку.

— Кто вы такой?

— Не морочь мне голову, Малыш. Ты со мной познакомился еще давеча вечером.

— Вы ошибаетесь, мистер. Мы с вами в жизни не виделись.

— Послушай, мальчуган, я не такой дурак…

— Мальчуган? — Кейси изобразила немыслимую обиду. — Что вы этим хотите сказать? Вы что, ослепли? Я — женщина, если вам это неизвестно!

Он вытаращил глаза, потом выпрямился и взревел:

— Женщина! Адское пламя и тысяча проклятий! Какого ж черта ты вырядилась в эту одежду — ни дать ни взять пятнадцатилетний мальчишка с фермы!

Кейси поглядела на себя и увидела, что одежда залита кровью; ей даже не пришлось притворяться, как она удивлена.

— Я умираю, да? Столько крови…

— Не выдумывай, это не твоя кровь! — сердито оборвал ее Баки.

Кейси напомнила себе, что ничего не понимает и ничего не помнит.

— Чья же она?

— Откуда мне знать? — соврал он. — Я тебя так и нашел.

Может, он шутит? Кейси предпочитала думать, что нет, и, нахмурив брови, вернулась к теме одежды:

— А что касается мужского костюма, то, по правде говоря, не знаю, почему я так одета. Наверное, потому, что пришлось долго ехать верхом. Вообще-то я иногда ношу джинсы.

— Говоришь как-то нетвердо, будто сама не веришь.

Кейси нахмурилась еще сильнее.

— Да, я в самом деле не уверена. Трудно припомнить какие-то вещи. Может, мне дали какое-нибудь снадобье? Почему у меня вдруг стала такая плохая память? И отчего у меня голова горит как в огне?

Баки откашлялся.

— Вас ранили в голову из пистолета, мисс, — сказал он, переходя на вы.

— Из пистолета? Кто посмел это сделать?

— Не стоит так горячиться. Но это точно, вас могли убить. Мало того, это я должен был убить, да только Джон и Пит…

Она сильно огорчилась, что он заговорил об этом: значит, еще не сообразил, какие преимущества дает ему потеря ею памяти. Однако Кейси продолжала вести свою игру:

— Это вы в меня стреляли?

— Нет, я не стрелял, — пробурчал он утробным басом. — Но говорю же, должен был убить.

— За что? Что такого ужасного я вам сделала?

— Ничего плохого вы мне не сделали. Это просто работа, за которую заплатят. Ничего личного, поймите, Что ж, у этих трех дружков одна и та же философия для облегчения совести.

— Значит, вы все еще хотите меня убить?

— Хотел бы, так уж убил бы. А привез сюда, чтобы уговорить держаться подальше от Калтерса. Убивать я вас не собираюсь.

— А кто такой Калтерс?

— Кто? Это не… Ладно, ничего. Если не знаете, тем лучше.

Наконец-то додумался. У Кейси появилась надежда.

— А вы знаете, кто я такая? — спросила она. — Я даже не могу вспомнить, откуда приехала. Черт возьми, до чего это скверно!

Он смотрел на нее не только без всякого сочувствия, а донельзя обрадованно.

— Я заметил у вашего коня клеймо Кей-Си. Это ранчо в восточном Техасе. Может, вы бы там расспросили, не знает ли кто вас.

Кейси удивилась, что он знает о ранчо Кей-Си — оно ведь далеко отсюда. Насчет клейма он сообразил прямо как настоящий сыщик. Выходит, он и вправду собирается ее отпустить подобру-поздорову.

— Это замечательная мысль. Я бы сама не додумалась. Но где точно это ранчо находится?

— По дороге к Уако, так мне кажется… Сам я там не бывал, просто слышал, потому что ранчо очень большое. Проще всего доехать туда поездом, который идет на восток.

— А поблизости есть железная дорога?

— Конечно, есть, рад буду проводить, — заверил он.

— Это очень любезно с вашей стороны, — церемонно поблагодарила Кейси. — Но сначала мне надо показаться врачу.

— Ну, не знаю, давайте я пока сам посмотрю вашу рану.

Кейси разрешила, и он снял повязку и приподнял прилипшие к ране волосы. От нового приступа боли на глазах у Кейси выступили слезы, но она стиснула зубы и молчала, пока Баки ощупывал рану.

— Надо бы наложить парочку швов, — сказал Баки. — Хотите, я принесу иглу?

— Рана такая глубокая?

— Да, зашить надо, но ведь это не больно.

Черта лысого не больно!

— Ладно, я потерплю, спасибо вам. Только надо бы промыть сначала, вам не кажется? А где мои седельные сумки? Там, наверное, есть смена одежды, как вы считаете?

Баки сделал все быстро и охотно. И отвез Кейси в Сандерсон, прямо на вокзал, где сам купил ей билет на поезд. Кейси надеялась, что отправления придется подождать и она успеет хоть что-то сообразить, но ничего подобного — они прибыли как раз вовремя. Баки сразу усадил ее в вагон. У Кейси было такое чувство, что он спешит выпроводить ее из города как можно скорее.

На прощание Баки дал ей совет:

— Если или, вернее, когда память к вам вернется, мисс, сделайте нам обоим одолжение и забудьте, зачем вы приезжали в эти края. Просто стыд и позор, если мне все-таки придется убить вас.

Стыд и позор, если бы ей пришлось его убить. Ведь он-то спас ей жизнь — пощадил ее. Но она вернется сюда, должна вернуться. Ее работа не кончена. Надо просто постараться не наскочить еще раз на этого самого Баки.

Глава 34

Демьен готов был убить всякого, кто только взглянет на него косо, — до такой степени он был взбешен невозможностью узнать, что произошло с Кейси. Целый день ушел на то, чтобы обшарить Сандерсон и в конце концов прийти к заключению, что там она не появлялась и исчезла неведомо куда. Скорее всего последний из нападавших забрал ее и увез с собой.

Демьена до такой степени мучил вопрос, зачем тот это сделал, что он глаз не сомкнул в первую ночь и почти не спал следующую. Одно из двух: либо она погналась за этим ублюдком, либо наоборот. Во всяком случае, уехали оба, потому что Демьен не обнаружил вокруг места засады ни одной лошади, кроме собственной.

Он вернулся на это место позднее вместе с шерифом Сандерсона, которому рассказал о случившемся, и тут они обнаружили отпечатки конских копыт. Поехали по следам, но они вскоре оборвались, затоптанные множеством других следов.

Шериф заявил, что не знает ни одного из двух убитых и не имеет ни малейшего представления, кто такой третий. , Демьен колебался, верить шерифу или нет, и скорее склонен был ответить на вопрос отрицательно.

Ему, собственно, не оставалось иного выбора, как добраться до тех, кто заказал убийство. В том, что устроившие засаду были куплены, у него не было сомнений. Нападение никак нельзя посчитать случайным, ни с чем не связанным инцидентом.

Он доехал до Калтерса за полтора дня, даже не останавливаясь на ночлег. Пегий был этим сильно недоволен, протестовало и тело Демьена, но он слишком беспокоился о Кейси, чтобы обращать на это внимание.

Он приехал в полночь и сразу направился в пансион, где останавливалась Кейси, не потому, что надеялся застать ее там, а потому лишь, что учительница не была связана с Джеком, чего нельзя было сказать о служащем гостиницы — того вполне могли попросить сообщить о появлении Демьена.

Поднять с постели хозяйку пансиона удалось не сразу; к тому же ей не очень-то хотелось впускать его, тем более общаться в столь поздний час. Ему пришлось коротко рассказать о случившемся, прежде чем она согласилась дать ему комнату. Но Джека Каррутерса она терпеть не могла.

Как ни жаждал Демьен немедленно отыскать либо самого Каррутерса, либо одного из его приятелей, он, полумертвый от невероятной усталости, по самым простым и разумным соображениям должен был хоть немного поспать. Но он попросил разбудить его на рассвете, и хозяйка обещала. Еще несколько вопросов — и он узнал имена всех, кто работал на Джека, и адрес того, кому он намерен был нанести визит.

Элроя Бенчера в этот ранний час Демьен застал еще в постели. Тот крепко спал, и проникнуть в дом оказалось нетрудно. Этот человек оставлял двери незапертыми, а окна открытыми. И к счастью, он был дома один. Демьен не хотел пугать женщин тем, что собирался сделать, а собирался он избить Элроя до полусмерти, если тот откажется отвечать на вопросы.

Хозяйка пансиона не сообщила, с какой крупной — в буквальном смысле слова — личностью ему придется иметь дело, а сам Демьен во время встречи в салуне Элроя как-то не запомнил, сосредоточив все внимание на Каррутерсе. Заметил он габариты Элроя только теперь, когда приставил к его щеке холодное дуло ружья и разбудил спящего. Элрой, по грудь голый, что-то рыча спросонок, сел на постели.

— Не суетись излишне, Элрой, — предупредил Демьен. — Не то обнаружишь, что твоя голова отправилась без тебя в другой конец комнаты.

Элрой скосил на него глаза. Солнце только поднималось из-за горизонта, и в спальне, расположенной в западной части дома, было не слишком светло, так что вопрос, заданный Элроем, был вполне объясним;

— Кто ты, черт побери, такой?

— Тебе знакомо имя Демьена Ратледжа? Я пытался арестовать твоего хозяина, помнишь?

— Ах это ты, — проворчал Элрой. — Не думал, что ты так глуп, чтобы вернуться.

— А я не думал, что ты и твои дружки настолько глупы, чтобы попробовать удержать меня от возвращения. Ну что ж, твои слова — это признание вины.

— Не понимаю, о чем ты болтаешь, — воинственно заявил Элрой.

— Уверен, что понимаешь, — возразил Демьен. — Но если тебе надо пояснить, я поясню. Я имею в виду тех троих, которых ты послал напасть на меня и Малыша по дороге сюда. Двое из них мертвы.

Он заметил, как напряглись при этих словах мощные мускулы Элроя. И для Демьена это напряжение тоже было признанием вины. Однако Элрой продолжал разыгрывать непонимание:

— Ты спятил. Какие-то чертовы подонки нападают на тебя, и ты видишь в этом мистера Каррутерса? Какое ему дело до того, куда ты едешь и что делаешь? Ему нечего бояться, Ратледж. Он не тот, кого ты ищешь.

— Не тот? Ладно, пока это вопрос спорный, а от тебя, Элрой, как ни странно, мне нужны имена нападавших и сведения об их местожительстве. Мне нужен тот, кто остался в живых.

Элрой негодующе фыркнул:

— Ничем не могу помочь и не стал бы, если б мог. А ты просто одурел, если позволил себе вломиться в мой дом. Тебе известно, что у нас в городе есть закон.

— Да ну? Значит, шериф у Джека в кармане?

— Убирайся прочь, пока я не разозлился, — рычал Элрой. — Я не стану отвечать ни на какие твои проклятые вопросы.

— Не согласен, — совершенно спокойно ответил Демьен. — И ты мне скажешь все, что надо, скажешь так или иначе.

— Вот как? — Элрой усмехнулся с издевкой. — И что ты собираешься со мной сделать? Если выстрелишь, сюда явится шериф и арестует тебя. Не важно, что ты маршалnote_5 Соединенных Штатов. Ну, так какие у тебя планы на мой счет, ты, ничтожество?

Демьен понимал, что его намеренно доводят до бешенства. Элрой подзуживал его, это видно по глазам. Много лет прошло с тех пор, как он радовался хорошей драке, когда можно не беспокоиться, разобьешь ли ты чей-нибудь нос. Эту схватку можно и проиграть, но какого дьявола! Он рвался в бой, хотел хоть на ком-то сорвать свою злость, а Элрой Бенчер по крайней мере обещал хорошую потасовку, не такую, что кончается после первого сильного пинка.