Семейство Мэлори - Мне нужна только ты

Она скрылась буквально через несколько часов после того, как получила деньги за работу, на которую он ее нанял. Это само по себе свидетельствовало о том, насколько она «нуждается» в обществе Демьена! Даже не стала дожидаться утра В поезде ее не оказалось. Демьен обошел все вагоны, надеясь отыскать Кейси, а уж потом забрать Джека из местной тюрьмы, где тот провел ночь.

И теперь, спустя несколько недель, Демьен все еще с волнением думал об исчезновении Кейси; свободного времени было много, так как детективы твердо настаивали на том, чтобы любитель не путался у них под ногами. Только и оставалось, что переживать свои тревоги и смятение. Когда Кейси искала Джека, Демьен по крайней мере активно в этом участвовал и даже был полезным — иногда.

Когда идея осенила его, Демьен набросился на нее, как голодный на корку хлеба. Кейси должна быть здесь, в Чикаго, вместе с ним. Он заплатил ей десять тысяч за то, чтобы отдать Джека в руки правосудия, а Джек снова обманул Фемиду. Затраты Демьена не оправдались.

Но как ее искать? Ведь он не знает, где она живет, не знает даже полного имени. Кейси — так он ее называл, а это всего лишь инициалы, взятые ею, когда понадобилось поставить подпись, Она и поставила первое, что пришло в голову, — буквы с клейма на лошади.

Правда, то было клеймо Старины Сэма…

Баки Олкотт отправил Кейси на ранчо Кей-Си возле Уако. Демьен не придал этому значения, зная, что Кейси не покупала коня сама. Коня подарил ей отец. Теперь это ранчо оставалось единственной путеводной нитью для поисков. Кейси ни разу не упомянула о своем доме, не говорила ничего, что могло бы навести на след. Крепко хранила свою тайну.

Итак, он может заняться реальным делом и вернуться для этого в Техас. Для поездки была еще одна причина, но Демьен был слишком сердит, чтобы признаться себе в этом — даже себе. К тому же он не очень-то и надеялся найти Кейси, понимал, что, возможно, зря потратит время.

И все-таки это было предпочтительнее, чем сидеть в номере гостиницы и получать ежедневные сообщения от детективов, сообщения на редкость однообразные: никаких следов пока нет. Джек затерялся в Чикаго; он был достаточно хитер, чтобы не пользоваться на этот раз своим подлинным именем. Спрашивается — как найти иголку в стоге сена? А Джека в огромном городе только и можно сравнить с такой вот иголкой.

Но как ни странно, Демьен был абсолютно убежден, что Кейси знала бы, как это сделать.

Глава 47

Дом на ранчо Кей-Си отвечал самым высоким стандартам. Демьен было подумал, что приближается к какому-нибудь городу, когда увидел издали этот дом и окружающие строения. Это ранчо ничуть не напоминало те, мимо которых Демьену довелось проезжать здесь, на западе, а было их немало.

Он был удивлен и отчасти огорчен такими масштабами: на ранчо, столь явно процветающем, вряд ли отметили продажу единственной лошади отцу той девушки, что назвала коня Старина Сэм. А если здесь и вели подобные записи, то ведь Демьену неизвестно имя отца Кейси.

Он надеялся, что кто-нибудь вспомнит этого покупателя по описанию, но теперь сильно засомневался. На таком ранчо каждый месяц продают десятки лошадей. Множество конюшен, которые Демьен увидел, подъехав поближе, свидетельствовало о том, что на ранчо разводят не только рогатый скот, но и лошадей.

Однако попытка не пытка. А вдруг тот, кто продавал коня пять или шесть лет назад, обладает отличной памятью и до сих пор работает на ранчо? Человека с такой грозной наружностью, как у отца Кейси, запомнить куда легче, нежели заурядного покупателя.

Демьен расспросил в Уако дорогу на ранчо Кей-Си и нанял верховую лошадь. Любопытно, что, отправляясь в путь, он не вспомнил об экипаже. Теперь ему легко и удобно было ездить верхом, чего он и представить себе не мог в тот день, когда впервые с немалыми трудностями уселся в седло.

Перед входом в дом тянулось длинное и широкое крыльцо. Такими же длинными были и две коновязи по обе стороны лестницы, ведущей к дверям. Демьен привязал лошадь и поднялся на крыльцо.

Дожидаясь ответа на свой стук, он повернулся и окинул взглядом окрестности. Особенно любоваться было нечем: обширные ровные поля, кактусы да кое-где одинокие деревья, но потом Демьен сообразил, что крыльцо обращено на запад. А он уже повидал раньше невероятные закаты в этих краях. Должно быть, хорошо отдохнуть на таком крыльце после тяжелого рабочего дня и полюбоваться великолепным зрелищем. На площадке было много столов и стульев — есть где посидеть и насладиться отдыхом.

Дверь отворилась. На пороге стояла красивая женщина средних лет со светло-каштановыми бровями. Она кого-то напоминала Демьену, но он, сильно взволнованный, никак не мог сообразить, кого именно. Он не слишком рассчитывал узнать здесь что-нибудь о Кейси, но это был единственный шанс.

— Чем могу быть полезна? — спросила женщина. Демьен приподнял шляпу и откашлялся.

— Я разыскиваю молодую женщину, которая ездит на лошади, купленной на этом ранчо или по крайней мере получившей тут клеймо.

— Как зовут эту молодую особу?

— Боюсь, что не знаю ее настоящего имени, — признался Демьен. — Ее отец приобрел для нее коня лет пять назад. Его имени я тоже не знаю. Но я надеялся, что кто-нибудь вспомнит его или даже знаком с ним и знает, где он живет.

Женщина, казалось, ждала продолжения, но, так и не дождавшись, заговорила сама:

— Здесь было продано множество лошадей. Есть ли у той, о которой вы говорите, особые приметы? Или что-то примечательное в человеке, купившем лошадь? Не зная имени, довольно трудно…

— Я могу вам его описать, — перебил ее Демьен. — Он примерно моего роста.

— Это уже что-то, — улыбнулась женщина. — Ваш рост намного выше обыкновенного.

Демьен улыбнулся в ответ — женщина явно обладала чувством юмора, и это облегчало беседу.

— У него черные волосы. В тот единственный раз, когда я его видел, волосы были очень длинными. Ему, должно быть, уже за сорок, но выглядит он моложе, лет на тридцать восемь-тридцать девять.

Женщина усмехнулась:

— Ваше описание подходит ко многим мужчинам в округе, даже к моему мужу. Хоть что-то выделяет его? Запоминается? К примеру, шрам.

Демьен покачал головой:

— У меня не было возможности взглянуть на него поближе. Есть у него, правда, одно примечательное качество — наружность грозная, на слабонервного человека производит сильное впечатление. Если уж совсем откровенно, так он похож на преступника.

— Господи, да вы уверены, что хотите увидеть его снова? — спросила она.

— Я, собственно, ищу его дочь, Женщина кивнула задумчиво.

— А как насчет лошади? Чем она необычна?

— Это великолепное животное. Ему бы можно дать кличку Безупречный, но Кейси называла его Стариной Сэмом.

Женщина выпрямилась.

— Кейси? Мне казалось, вы говорили, что не знаете имени.

Демьен слегка приободрился и начал объяснять:

— Я и не знаю. Я называл ее Кейси, потому что она подписывалась инициалами «Кей» и «Си», вероятно, заимствованными с клейма лошади, но вообще-то я об этом не расспрашивал. Сама себя она называла Малышом. Вы, случайно, не знаете, о ком я говорю, мэм?

— Возможно. А почему вы ее разыскиваете? С какой целью?

— Это дело личное…

— Тогда я вряд ли могу вам помочь, — отрезала женщина, явно собираясь захлопнуть перед Демьеном дверь.

— Подождите! — попросил он. — Она выслеживала преступников за вознаграждение, когда я ее встретил. Я предложил ей заняться поисками убийцы моего отца. Она согласилась. И нашла убийцу. Я повез его в Нью-Йорк, чтобы отдать в руки правосудия, но он сбежал.

— Значит, вы разыскиваете ее, чтобы нанять снова? — спросила женщина резким тоном.

Демьен решил, что это не ее дело, и ограничился коротким и неопределенным ответом:

— Примерно так.

— И только за этим вы сюда приехали? Демьена начала раздражать ее настойчивость.

— Зачем же еще?

Сдвинув брови, она предложила:

— Думаю, мой муж мог бы потолковать с вами. Войдите. Демьен вошел. Она поспешно удалилась, бросив:

— Подождите.

Демьену оставалось только подчиниться, но поведение женщины сбило его с толку. В глазах у нее зажглись янтарные огоньки. Это случилось, когда он назвал имя Кейси. Может быть, это и в самом деле ее имя? Женщина, кажется, знает, кто она. Ее «возможно» прозвучало скорее как «да, знаю».

Демьен застыл в полной неподвижности. Янтарные глаза?

"Ваше описание подходит ко многим мужчинам в округе, даже к моему мужу».

Надежда вспыхнула в сердце Демьена с новой силой. Неужели он нашел-таки дом Кейси? А женщина, у которой в гневе глаза загораются так же, как у Кейси, должно быть, ее мать. А муж этой женщины…

Удар по плечу заставил Демьена повернуться. Да, перед ним стоял отец Кейси, и кулак был занесен для удара. Демьен не помнил, что случилось дальше, — из глаз у него посыпались искры.

Глава 48

— Я начинаю думать, что напрасно рассказала тебе о любви Кейси к этому человеку, — говорила Кортни мужу, пока они стояли над распростертым на полу длинным телом. Из носа у Демьена текла струйка крови.

— Разумеется, ты должна была мне рассказать, — возразил Чендос, с удовлетворенным видом растирая костяшки пальцев.

— Вот как? — Кортни в сомнении поджала губы. — Ну а сколько пришлось отговаривать тебя от поездки за ним прямо в Нью-Йорк? А теперь этот глупец сам является к нашим дверям. Это все равно что добровольно отдать себя тебе на расправу.

Чендос поднял брови:

— Тогда зачем ты мне сказала, что он здесь? Отправила бы его своей дорогой, и я бы ни о чем не знал. Кортни внимательно посмотрела на мужа.

— В тот миг мне вдруг захотелось, чтобы ты поучил его уму-разуму. Но только на миг, — повторила она.

— Значит, он чем-то задел тебя? Кортни снова сжала губы.

— Он, видите ли, явился сюда, чтобы снова нанять Кейси, Можешь ты этому поверить? Не говоря уж о том, что девочке пришлось бы работать на него, так еще и страдать от боли сердечной, глядя на него каждый день. Но разве он это понимает? Нет, он эгоист, бесчувственный человек…

Чендос легонько прижал палец к ее губам, чтобы за ставить умолкнуть.

— Мне нравится, когда ты сердишься, Кискины Глазки, но сейчас для этого нет причины. Ведь ты твердила мне, будто он и не подозревает, что Кейси в него влюбилась. Разве она не призналась в этом в разговоре с тобой? Разве можно винить его в чем-то худом?

— Пожалуй, так, — согласилась Кортни, но тотчас же сощурила глаза, обращенные на мужа. — Тогда почему ты сразу ударил его, как вошел, если считаешь ни в чем не виноватым?

— По той простой причине, что он причинил страдания моей дочери. Назови это отцовской прерогативой, если хочешь.

На этот раз Кортни вздернула брови:

— А как насчет материнских прерогатив?

— Твоя прерогатива — подстрекать меня, ведь ты знала, что я на него накинусь, — со смехом сказал Чендос. Кортни виновато покраснела.

— Может, хватит обсуждать причины нашей общей неприязни к этому молодому человеку? Лучше решим, как отнестись к этому неожиданному и нежелательному визиту. Я бы предпочла, чтобы Кейси даже не знала о его приезде. Она ночует то здесь, то в Бар-Эм и как раз сегодня приедет домой. Время уже довольно позднее, она может появиться в любую минуту.

— Я позову двух работников, — сказал Чендос, — мы уложим его в фургон и отвезем в город. Кортни задумалась.

— Нет, — возразила она, — так не годится.

— Почему?

— Он показался мне довольно настойчивым. И проделал весь этот путь, чтобы нанять Кейси. Думаю, он не отвяжется, пока она сама не скажет ему, что не станет больше на него работать.

— Ты уверена, что не станет?

— Не вполне, но зачем ей это? Раньше она хотела заработать побольше денег, чтобы доказать тебе свою правоту. Теперь ей ничего не надо доказывать. Она управляет ранчо Бар-Эм и делает это отменно.

— Отличный резон для мужчины, но как насчет влюбленной женщины?

Кортни проговорила почти со стоном:

— Ты, конечно, прав. Если ей придется его принять, это может повлиять на ее решение. Она согласится только ради того, чтобы подольше быть возле него. Или потому, что ему нужна помощь, а она его любит. Захочет выручить его по одной этой причине. И мы попытаемся уговорить ее, чтобы она не спешила принимать решение.

— Ты не предлагаешь, чтобы я отделался от него раз и навсегда?

— Не будь смешным! — вспыхнула Кортни, но увидела, что он просто поддразнивает ее, и ограничилась негодующим взглядом. — Вероятно, надо поговорить с ним и убедить не приезжать сюда больше. Ты можешь это сделать, если сам отвезешь его в город. А если он не согласится, скажи ему, что ее вообще здесь нет, что она уехала, ну не знаю куда… в Европу, что ли. Да, в Европу — это достаточно далеко, чтобы он понял, что надо искать помощников в другом месте.

— Не хотел бы я вступать в переговоры — не дай Бог, стукну еще раз.

— Тогда я…

— Только не ты, — твердо отрезал Чендос, потом со вздохом произнес:

— Ладно, отвезу его в город. — Он наклонился, взвалил Демьена себе на плечо и добавил со стоном:

— Черт побери, его вес вполне вяжется с ростом.

— Чендос?

— Что? — отозвался он уже по дороге к двери.

— Не смей говорить ему о чувстве Кейси. Он обернулся:

— А почему нет?

— Она не сочла нужным сказать ему сама, а он такой дурной, вообразит невесть что.

— Я так считаю, он это знал и внимания не обращал, хоть ты и пытаешься убедить меня в другом.

— Так вот почему ты ударил его, даже не поздоровавшись?

Чендос хмыкнул. Кортни продолжала твердить свое:

— Так или иначе, но я не думаю, что ей хочется, чтобы он знал. Я бы, во всяком случае, такого не захотела.

Чендос кивнул, спустился по ступенькам крыльца и перекинул Демьена через седло лошади животом вниз. Разобрав поводья, оглянулся.

— До ужина вернусь, — сказал он жене. — А ты проверь-ка, не осталось ли на полу пятен крови от его сломанного носа.

— Ты считаешь, что сломал ему нос?

— Да уж постарался. Иначе с чего бы парень такой комплекции сразу рухнул.

— Чепуха. Просто я вышла замуж за необыкновенного мужчину. И теперь еще раз в этом убедилась.

Чендос, ведя в поводу коня Демьена, двинулся в конюшню за своей лошадью. Он шел и улыбался, но удовольствия от слов Кортни хватило ненадолго: Кортни задала ему нелегкую задачу.

Впрочем, решать задачу пришлось довольно скоро. Примерно через милю Демьен начал что-то бормотать — видно, очнулся. Чендос остановил лошадей, чтобы Демьен мог сползти с седла без дополнительных травм. Проделал он это с трудом и теперь стоял посреди дороги, толком ничего еще не соображая.

Наконец он узнал Чендоса и первым делом спросил:

— Могу я узнать, куда вы меня везете?

— Обратно в город, — ответил Чендос. — На ранчо Кей-Си вы — нежеланный гость.

— Вы не могли выразить это словами? — проворчал Демьен, осторожно ощупывая нос.

— Сломан?

— Кажется, нет.

— У вас низкий болевой порог? Вопрос сопровождался достаточно едкой ухмылкой. Демьен насупился и резко ответил:

— Нельзя подготовиться к защите, если бьют исподтишка и к тому же неожиданно.

— Какого же приема вы ожидали от родителей девушки, которую едва не убили? — передернув плечами, сказал Чендос.

Демьен вздрогнул, удивленный тем, что Кейси рассказала родителям такие подробности, и сказал в свою защиту:

— Она же выслеживала преступников и делала это очень умело. Это ведь ее профессия…

— Вовсе не профессия, а временное занятие.

— Не важно, — возразил Демьен. — Она идеально подходит для такой работы и взялась за нее.

— Вы воображаете, что она снова за нее возьмется? Настало время все объяснить, и Демьен заговорил:

— Человек, которого Кейси помогла мне поймать, сбежал. У меня есть детективы, которые его ищут, но они преуспели не более, чем раньше. Кейси гораздо удачливее.

— Кейси набиралась ума-разума, вот и все.

— Это ее настоящее имя?

— Вы даже имени ее не знали? — нахмурился Чендос, недовольный переменой темы.

— Почему это вас удивляет? Она не сообщила о себе почти ничего. Прошло немало времени, прежде чем я узнал, что она — женщина.

— И каким образом вы это установили? Вопрос был задан таким суровым тоном, что Демьен сразу понял, о чем подумал Чендос. Чувствуя себя повинным во всех грехах, Демьен решил ограничиться частичной правдой.

— Она мне сама об этом сказала, — объяснил он, — когда я предложил ей для солидности отпустить бороду. Я в ту пору принимал ее за юношу.

Какое-то особенное выражение появилось на лице у Чендоса, и если бы Демьен знал его получше, то понял бы, что отец Кейси готов расхохотаться. Но Демьен его не знал и заметил лишь, что обычно грозное лицо отца Кейси на миг смягчилось. Впрочем, отец Кейси выглядел сейчас совсем иначе, нежели в Форт-Уэрте. Чисто выбрит, волосы подстрижены покороче, хоть и недостаточно коротко по городским меркам, — Вы вполне успеете на следующий поезд, мистер Ратледж. Поезжайте туда, откуда приехали. Кейси больше не занимается слежкой.

— Но ведь это особый случай, она включилась в это дело основательно, — возразил Демьен. — Кроме того, я хотел бы услышать от нее самой…

— Забудьте об этом, — оборвал Чендос. — И выслушайте мой совет. Не заставляйте меня повторять его дважды. Держитесь подальше от моей дочери.

Демьен хотел было протестовать, однако, сообразив, что кругом ни одной живой души, а Чендос держит руку чуть ли не на рукоятке своего «кольта», счел за лучшее воздержаться. Отец Кейси не собирался рассуждать об аргументах Демьена, они его не занимали. По правде сказать, Демьен полагал, что Чендос вполне может использовать выстрел как финальную точку в споре.

Он кивнул в знак прощания и сел в седло.

— Это было… не слишком большое удовольствие, — сухо проговорил он.

Чендос потер костяшки пальцев и согласился:

— Вот и я так думаю.

Глава 49

Кейси застала отца сидящим верхом на лошади у ограды маленького кладбища. Сама она впервые после возвращения решила сходить на могилу Флетчера. Удивилась, встретив здесь отца. Кроме этого клочка земли, осененного тенью единственного огромного дуба, поблизости не было ничего, что могло бы привлечь Чендоса. На кладбище покоились только обитатели ранчо Бар-Эм, и, кроме Флетчера, здесь не был похоронен ни один из знакомых Чендоса.

Кейси остановила коня рядом с отцовским, но ничего не сказала, ожидая, когда он сам обратит на нее внимание. Не мог же он ее не заметить! Но он продолжал хмуро глядеть на место упокоения Флетчера. Наконец Кейси спешилась и, держа букетик скромных полевых цветов, по пути сюда собранных на пастбище, отворила невысокую калитку. Могла бы просто перешагнуть, но не захотела. Взглянув снизу вверх на отца, Кейси сказала:

— Знаешь, сюда как-то хорошо приходить. Не думаю, что он выходит посидеть на скамеечке и погрозить кому-нибудь пальцем.

Она произнесла эти слова беззаботным тоном, чтобы вызвать у отца улыбку, но ответ его был совершенно серьезным:

— А мог бы.

Кейси потрясло мучительное чувство вины, прозвучавшее всего в трех словах. Она не знала, что сказать. Для нее не было тайной, что Флетчер считал сына невиноватым и вину за их разрыв принимал на себя. Но открыть это отцу, который замыкался при любом упоминании о Флетчере…

Она ничего не сказала и, подойдя к могиле, опустилась на колени и разбросала цветы. А через несколько минут увидела, что тень отца упала на камень — он остановился позади Кейси.

— На днях я осознал то, чем не могу гордиться. Кейси притихла при этих словах. Исповедь? Здесь, так сказать, в присутствии Флетчера? Может, ей лучше уйти? Отец приехал сюда по особой причине и решил не откладывать признание только потому, что он здесь не один.

Кейси встала, но ласковая рука отца, удерживая ее, легла на плечо. Ему не хотелось, чтобы она оставила его в одиночестве.

— Я все думаю, что старался контролировать тебя так же, как старик контролировал меня, когда я был в твоем возрасте. Это открыло мне глаза на то, почему он столько сил тратил, чтоб сформировать мой характер. Помогло лучше понять его.

Слезы навернулись Кейси на глаза. Господи, Флетчер не мог желать большего. Если бы только он был здесь и слышал слова сына! Но его присутствие ощущается во всем…

Кейси чувствовала это на ранчо Бар-Эм, ей нравилось думать, что дед наблюдает за ней. А здесь, у могилы, это присутствие кажется еще более реальным.

Кейси очень много времени проводила с Флетчером, пока росла. Пожалуй, лишь она одна и могла по-настоящему утешить отца — и рассказать о том, чего он не знал.

Вернувшись мысленно к только что сделанному Чендосом признанию, Кейси осторожно спросила:

— И возможно, простить?

— Да, и это тоже. Меня просто убивает, что я не додумался до этого раньше, пока он был жив, не дал ему знать, что я наконец понял.

— Он никогда не просил об этом. Был бы рад твоему пониманию, но не его он так хотел услышать. Он сознавал, что наделал много ошибок. Он часто упоминал о них, — добавила Кейси с улыбкой, — упоминал чуть ли не с гордостью. Он верил, что человек учится на своих ошибках, а значит, извлекает из них пользу. Они укрепляют его силы.

— Могу себе представить, что думал он именно так, — согласился Чендос.

Кейси обрадовалась, что в его словах не было горечи.

Еще несколько месяцев назад эта фраза прозвучала бы совсем иначе.

— Что касается тебя, папа, то дедушка слишком гордился тобой, чтобы чувствовать всю остроту своих сожалений.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты вырос дурным человеком, он винил бы себя. Но ведь всем известно: это не так. В тебе нет ничего, чем бы он не мог гордиться. Вот он и уверился в своей правоте. Чендос разразился смехом:

— Вот старый негодник!

— Точно, — улыбнулась Кейси. — И раз ты вырос таким хорошим, дедушка считал, что ошибки, допущенные им по отношению к тебе, пошли на пользу. Он от души радовался твоим успехам на Кей-Си. Он готов был часами рассказывать любому, кто захотел бы слушать, что ты всего добился сам, без его помощи. Ты был его сыном. Ты отлично работал. Ты работал лучше его. Ты, что называется, показал старику. Он так гордился всем этим, папа, гордился тобой.

— Я не знал, — тихо проговорил Чендос.

— Да, ты не знал, но все остальные знали.

— Спасибо, малышка.

В этом обращении было столько нескрываемой нежности, что Кейси не возражала.

— Не надо благодарить меня за то, что я сказала правду. И не надо сожалеть, что не можешь высказать ему свое понимание. Ты высказал его только что. Он здесь, он знает.

Чендос грустно улыбнулся.

— Возможно, но это не совсем то. Мы никогда не разговаривали с отцом…

Кейси фыркнула от смеха, прервав отца:

— Разговаривали вы много, но только чересчур громко.

— Кажется, ты это называешь соревнованиями по крику? — усмехнулся Чендос.

— В конце концов, ты никогда не перекрывал ему дорогу к себе и "своей семье, ты поселился с ним по соседству. Думаешь, он не понимал, чего стоит такое вот невысказанное прощение? Ты позволял нам навещать его, когда мы хотели. Думаешь, он не видел в этом понимания? В конце жизни он не страдал от раскаяния. Он оставил прекрасное наследство, которым гордился. Он оставил сына, которым гордился еще больше. Он был счастливее, чем ты можешь себе представить, папа.

— Но ведь я об этом не знал.

— Мама может подтвердить, что я говорю правду. Она слышала, как он похвалялся тобой. И наверное, упоминала об этом, верно?

— Да, полагаю, что упоминала.

Чендос притянул дочь к себе и крепко обнял.

— Откуда ты набралась такой мудрости в твоем-то возрасте?

— Может, от тебя? — ответила Кейси, откинувшись назад и посмотрев на отца с озорной улыбкой.

— Вряд ли, — возразил он.

— Ладно, тогда от мамы.

Глава 50

Демьен собирался сесть на первый же поезд в северном направлении. Ему больше не хотелось встречаться с отцом Кейси. Не потому, что он не рассчитывал на победу, случись еще одна стычка. Чендос выиграл тогда не за счет силы своих кулаков, а за счет удачного удара. Демьен просто не хотел вступать в драку с отцом Кейси, не говоря уж о том, что тот может применить «кольт» по назначению. Именно на это он намекал своим грозным предупреждением — держаться подальше от его дочери.

Однако, обдумав все это, Демьен пришел к выводу, что не стоит уезжать, не переговорив сначала с самой Кейси. Он воспользовался теми скудными сведениями, что у него были, и обратился к деду Кейси со стороны матери, — к счастью, времени на его поиски ушло немного.

Доктор Харт, разумеется, отказался принять его. Кейси предупреждала, что он принимает теперь только старых постоянных пациентов. И все же доктор изменил своим правилам, услышав о выходке зятя. Как и надеялся Демьен, от Харта он немало узнал о семье, когда рассказал, каким образом познакомился с Кейси.

— Кейси большую часть времени проводит на Бар-Эм — ранчо, которое она и ее братья унаследовали от Флетчера Стрэтона, — объяснил Харт. — Из-за этого самого ранчо она и удрала из дому. Она хотела им управлять, но Чендос не соглашался. Вот она и решила кое-что доказать отцу. Он, конечно, поехал следом; мы ожидали, что он скоро привезет ее назад. Не тут-то было. Моя дочь Кортни была очень огорчена их долгим отсутствием.

— Теперь отец позволил ей управлять ранчо?

— Позволил, и, как я слышал, дела у нее идут отлично. Не будь у обоих такой бешеный темперамент, вопрос был бы решен еще весной.

Тогда Демьен не встретил бы Кейси, но Харту он этого не сказал. Его ничуть не удивило, что Кейси управляет ранчо и делает это хорошо. Ее способности не переставали восхищать его. Удивило то, что Чендос за все прошедшие месяцы не сумел найти Кейси. Ведь всему, что она умела, дочь научилась от отца. С другой стороны, если бы Чендос отыскал Кейси, он увез бы ее домой, и Демьен опять-таки не повстречался бы с ней.

Переговорив с добрейшим доктором, Демьен решил выждать несколько дней, а потом снова попытаться найти Кейси. Он надеялся на то, что она приедет в город. В этом случае уменьшилась бы вероятность нового столкновения с Чендосом. Демьен вел наблюдение за теми местами, где Кейси скорее всего могла бы появиться, — домом доктора и универсальным магазином. Но она не появлялась, а ему так хотелось ее увидеть, что он больше не в силах был ждать.

Это, само собой, означало, что вскоре Демьен снова отправился в сельскую местность, на этот раз на ранчо Бар-Эм. Потому ли, что оно принадлежало деду Кейси, или потому, что она управляла им в одиночку, но Демьен ожидал, что ранчо это гораздо меньше, чем Кей-Си. Ничего подобного. Оба ранчо своими многочисленными постройками напоминали маленькие города. Теперь Демьен понял, почему отец Кейси не хотел отдавать Бар-Эм в ее руки. Ранчо такого размера пристало бы управлять мужчине, а не юной девушке.

Кейси там, к сожалению, не оказалось. Ему сообщили, что она поехала на северное пастбище. Не стоит пытаться искать ее, он легко может заблудиться. Демьен пренебрег предостережением — и заблудился.

Солнце уже садилось, когда Демьен вновь увидел жилые постройки. Но такое уж было его везение, что попал он не на Бар-Эм, а на Кей-Си. Демьен почти хотел, чтобы доктор Харт не упомянул, что Кейси ночует попеременно то там, то тут. Но раз уж он здесь, не может же он уехать, не проверив, где она в этот вечер.

Демьен оказался прав: с крыльца был виден закат во всю ширь. Горело несколько фонарей, но их свет пропадал в алых лучах, заливавших ступеньки. Демьен присел в кресло-качалку и стал глядеть на запад, восхищаясь тем, каким прекрасным может быть этот край, как необъятны его просторы… Они овеяны таким миром и покоем, каких никогда не встретишь в большом городе.

Нелепо было надеяться, что Кейси вдруг выйдет на крыльцо и разделит с ним это удивительное мгновение. Демьен вполне мог себе представить, как он держит Кейси за руку и оба легонько покачиваются в креслах, созерцая величественную панораму… мог бы, если бы его по-прежнему не приводила в ярость мысль о том, что по вине Кейси они расстались даже не попрощавшись.

Но нужно забыть об обиде и перестать злиться на Кейси, раз ему нужна ее помощь. Вряд ли она согласится на его предложение, если он, излагая факты, станет испепелять ее взглядом…

Демьен вздохнул и встал, чтобы постучать в дверь, пока не стемнело. Он от души надеялся, что ему откроет не мать или отец Кейси, а кто-нибудь другой. Он не забыл предупреждения Чендоса, просто решил проигнорировать. И все же хорошо бы с ним сейчас не встречаться.

Но в этом большом доме либо вообще прислуги было немного, как следовало бы ожидать, либо хозяева не держали швейцара, потому что на пороге вновь появилась Кортни Стрэтон. И она ничуть не скрывала своего неудовольствия при виде Демьена. Он даже удивился, что мать Кейси не захлопнула дверь у него перед носом.

— Готова была поклясться, что вы не вернетесь, — произнесла она с некоторым недоумением.

— И мне хотелось, чтобы в этом не было необходимости, мэм, поверьте, но я и в самом деле должен поговорить с. Кейси, прежде чем уеду отсюда. Могли бы вы не приглашать на этот раз вашего мужа, а просто сказать, здесь ли Кейси?

Кортни открыла рот и тут же снова сжала губы. Морщины на лбу углубились, но теперь это были морщины раздумья. Демьен затаил дыхание. Наконец Кортни вздохнула.

— Ладно, раз уж вы не хотите вести себя благоразумно, можете войти. — Она затворила за ним дверь и позвала:

— Кейси, милая, поди сюда на минутку. К тебе гость.

Судя по тому, что она даже не повысила голоса, Кейси была где-то поблизости. Минуту спустя Кейси вышла из столовой с салфеткой в руке. Вышла — и замерла на месте, увидев, что Демьен стоит в прихожей рядом с матерью. Лицо Кейси выражало величайшее изумление.

Демьен поразился не меньше — так элегантно она выглядела. Он до того привык видеть ее в пончо и джинсах, что как-то не ожидал иного обличья и в домашней обстановке. Ее черные волосы были уложены в затейливую прическу и заколоты шпильками с драгоценными камнями. На ней было сшитое по фигуре платье из зеленого бархата, глубокий округленный вырез отделан того же цвета кружевом, которое прикрывало плечи, заменяя короткие рукава.