Глава 15

Брижит неподвижно лежала возле костра, связанная по рукам и ногам тесемками от ее же собственного мешка. Спать она не могла.

От одного воспоминания о том, как Роланд из Монтвилля овладел ею, становилось противно. А этот самоуверенный и довольный вид, с которым нормандец глядел на нее, когда она вернулась с реки!.. Он наверняка заметил, что она почти не сопротивлялась, и за это Брижит просто возненавидела его. И вот, дождавшись, когда ее мучитель улегся и заснул, девушка собралась бежать. «Да, — решила она, — пускай не думает, что моя минутная слабость действительно что-то значит».

Луна еще не поднялась высоко, и Брижит, потихоньку разыскав свой мешок и разбудив Вольфа, осторожно, стараясь не хрустнуть веткой, пошла прочь. Отойдя от костра подальше, она остановилась и, наскоро обувшись, побежала.

Брижит слышала только звуки собственных торопливых шагов, так что и не подозревала о погоне. И когда крепкая рука неожиданно схватила ее за плечо, девушка вскрикнула от ужаса. Рыцарь грубо приволок ее обратно в лагерь.

Он стоял и гневно глядел на беглянку сверху вниз:

— Тебе просто везло, что я до сих пор не принимал мер против твоих побегов. Но теперь ты меня вынудила. Если это еще раз повторится, твоя спина познакомится с моей плетью. За каждый час, потраченный мною на поиски, — по удару.

По телу Брижит побежали мурашки, а спина заранее заболела.

— Тогда я сделаю все, чтобы ты меня не нашел, — прошептала она так тихо, что рыцарь не смог расслышать. Роланд нахмурился:

— А теперь повтори громко, что ты сказала, девчонка! И не смей лгать!

Она слегка приподняла подбородок и, не задумываясь, соврала:

— Я спросила, что будет, если ты меня не найдешь?

— Я найду. Клянусь жизнью, тебе не удастся от меня скрыться. Но если у тебя не хватает ума это понять, то постарайся хотя бы запомнить вот что. Тебя еще не били как следует. Моя плеть оставляет не синяки, она рассекает кожу до крови. Эти отметины останутся на всю жизнь. Так что лучше слушаться меня. — Потом он сходил за веревками и связал ее по рукам и ногам, мрачно подшучивая:

— Ну вот, теперь я могу спать спокойно.

Брижит лежала, связанная, и вспоминала его ужасные слова. Вдруг она услышала какое-то движение возле их стоянки, а затем — угрожающий лай Вольфа. Дальнейшее она воспринимала как в тумане.

Роланд вскочил, сжав меч в руке. Но неприятелей было двое. Один из них подошел к рыцарю сзади и ударил его по голове. Брижит в ужасе увидела, как ее мучитель рухнул на землю. Тут же Вольф бросился на нападавшего, и девушка пронзительно вскрикнула. Что произошло дальше, она не могла разглядеть из-за второго разбойника, который подбежал и встал возле нее на колени.

— Скорее расправляйся со зверюгой, — крикнул он приятелю через плечо. — Здесь лежит твоя награда.

Брижит уставилась на его ухмыляющееся лицо. Это были саксонцы с парома! Но они же оставались на судне, когда Роланд и его спутница сошли на берег. Как они могли тут оказаться?

— Почему ты связана? — спросил саксонец, разрезая веревки на руках и ногах девушки. — Или этот рыцарь украл тебя у хозяина? — Брижит была слишком напугана, чтобы произнести хоть слово, но дикарь и. не ждал ответа. — Не важно. Ради тебя стоило свернуть с дороги и убить человека. О да, ты стоишь того.

Она едва могла слышать его сквозь рычание Вольфа, боровшегося со вторым бандитом, но поняла все. Саксонцы последовали за ними и напали на Роланда, чтобы украсть Брижит. Вместо нормандского плена ей теперь грозил саксонский.

Несчастная снова вскрикнула, когда разбойник занес кинжал, чтобы распороть ее рубашку и сразу взять свой приз. Но в следующий момент он вдруг исчез из виду — Вольф отбросил его далеко в сторону. Больше насильник не поднялся. Брижит отвернулась, не в состоянии смотреть, как ее питомец, руководимый инстинктом предков, рвет человека на части. Она вспомнила о битве собаки с волком и содрогнулась, мысленно сравнив своего любимца с диким лесным зверем. Когда Вольф расправился с врагом, тот представлял собой кровавое месиво. Это походило на останки дрессированной собаки Вильгельма. Оба саксонца валялись мертвые. Шея и живот второго тоже были вспороты острыми клыками.

Когда снова воцарилась тишина, Брижит огляделась вокруг, ее затошнило, и она смогла удержать спазмы. Вольф подошел и встал рядом, но увидев на его шерсти кровь, она почувствовала себя еще хуже.

До сих пор Брижит не приходилось видеть убитых, и вот теперь она стояла в лесу одна перед тремя мертвецами. Тремя? Сорвав с рук и ног обрывки веревок, она подбежала к Роланду, распростертому возле костра.

На нем не было крови, но он лежал ужасающе неподвижно.

«Свободна! — поняла Брижит, — Наконец-то свободна! Можно ехать к королю! Роланд мертв!» — И тут ее поразил весь ужас. происшедшего. Он ведь действительно был мертв. Ощущала ли она еще что-то, кроме свободы?

— Я не могу оставаться здесь, — сказала Брижит вслух, как будто старалась в чем-то убедить себя.

Девушка поднялась и дотронулась до головы Вольфа, чтобы успокоить собаку, но тут же отдернула руку, измазавшись в крови. Она быстро отерла пальцы о землю и указала на реку:

— Ступай и вымойся, Вольф. Ну, иди, плавай. — Пес стоял неподвижно, пока она в сердцах не топнула ногой. — Делай, что тебе говорят. А я соберу вещи, и мы уйдем, как только ты отмоешься.

Пес затрусил к реке. Но Брижит не шелохнулась. Ветер шуршал в верхушках деревьев, было очень холодно, но она так и стояла, не подняв с земли плащ, а лишь обхватив себя за плечи и не сводя глаз с распростертого Роланда. Брижит поглядела вниз, на одеяло, бывшее свидетелем ее восторга и позора, и невольно вспомнила минувшую ночь.

Она уже дрожала от холода, когда Вольф вернулся" но так и не двинулась с места. Пес промок насквозь, зато теперь был чист. Брижит слабо улыбнулась его непривычно жалкому виду и подозвала его. Затем она подняла одеяло, чтобы обсушить друга, но он прежде встряхнулся, забрызгав все вокруг холодными каплями. И тут девушка услышала слабый стон.

О ужас! Один из троих жив. Но кто именно? О нет, ей все равно, потому что ни с одним из них ей не хочется снова иметь дело.

— Пойдем, Вольф! Надо поторапливаться.

Брижит накинула на него одеяло и несколькими торопливыми движениями вытерла шерсть, а потом подхватила свой плащ и мешок с вещами и подбежала к лошади Роланда, но тут в нерешительности остановилась. Размеры животного напугали ее, особенно теперь, когда рядом с конем не было рослого нормандца. И вообще как она заберется на такую громадину, не опираясь на сильную руку рыцаря?

После нескольких попыток девушка наконец уселась в жестком седле и, тяжело дыша, взглянула вниз, туда, где ожидала увидеть преданного Вольфа. Но пес был возле костра и обнюхивал тело Роланда. Брижит позвала собаку, потом еще раз, построже. Пес сел рядом с нормандцем и не двинулся с места.

Брижит раздраженно вздохнула. Значит, это его стоны. Он все-таки жив. Ей следовало догадаться, что этот самонадеянный инородец чересчур крепок, чтобы так просто умереть. Девушка соскользнула с лошади и медленно направилась к костру. Одарив Вольфа испепеляющим взглядом, Брижит склонилась, чтобы осмотреть Роланда.

На затылке у него была большая шишка. Саксонец уронил свое орудие тут же. Скорее всего обухом именно этого топора был нанесен удар. Подумав об этом, Брижит заметила, что Роланд дышит. Должно быть, удар был сильным, но нормандец действительно остался в живых.

Девушка недобро взглянула на Вольфа, лежащего подле рыцаря:

— Ты, конечно, не думаешь, что я стану его лечить? Мне надо бежать. — Брижит встала, но Вольф не последовал за нею. — Я ухожу, — сказала она решительно. — Если останусь, этот человек сделает меня своей рабыней. Ты этого хочешь? По-твоему, я обязана добровольно страдать в его руках?

Но пес не собирался присоединяться к своей хозяйке. Тогда она, потеряв терпение, закричала:

— Послушай, ему вовсе не нужна наша помощь! Идем!

И она зашагала прочь, глянув через плечо, чтобы убедиться, что Вольф следует за ней. Но ничего подобного. Пес еще ближе подполз к нормандцу и положил свою голову возле него.

— Черт тебя дери, оставайся! — вскричала Брижит. — Но ты очень ошибаешься, если воображаешь, что он станет обращаться с тобой лучше, чем я. За всю твою преданность он вместо благодарности пнет тебя сапогом, такой уж это человек.

И Брижит снова направилась к лошади, твердо решив не оглядываться. Но не успела она дойти до коня, как Вольф издал такой заунывный вой, какого ей еще не доводилось слышать. Эхо разнесло этот вопль отчаяния по лесу. Брижит обернулась и увидела, что пес толкает нормандца носом в бок, пытаясь перевернуть его.

— Оставь его, Вольф, — остолбенела девушка, испугавшись, что Роланд может очнуться.

Она бросилась обратно, чтобы оттащить собаку, и вдруг увидела лужу крови, вытекавшей из-под рыцаря. Он был ранен. Но насколько тяжело? С огромными усилиями Брижит удалось перевернуть его. И тут она заметила меч, который Роланд уронил перед тем, как упасть. Кончик клинка лежал на камне, указывая прямо ему в бок.

— Он напоролся на собственное оружие, — холодно сказала Брижит.

Раны не было видно, но на землю натекло много крови и столько же впиталось в одежду. Она обернулась к Вольфу, который выжидательно уставился на нее, и упрямо сказала:

— Я не обязана помогать ему после всего, что он со мной сделал. И не смотри на меня такими печальными глазами, Вольф. Если я начну перевязывать его, он может очнуться, и я так и не смогу убежать. И потом, этот живучий нормандец вряд ли умрет, даже если мы его оставим.

Брижит остановилась и снова посмотрела на бесчувственного рыцаря. И вдруг пожала плечами и сказала:

— Слушай меня, я не могу быть к нему добрее и душевнее, чем он ко мне. Но просто не могу оставить человека умирать, даже такого, как этот.

— Счастлив слышать.

Брижит обмерла, увидев, что Роланд открыл потемневшие от боли глаза, и едва смогла выговорить:

— Ты давно пришел в себя?

— Когда ты меня так грубо переворачивала, — прохрипел он. — Мне словно гвоздь воткнули в голову.

— Погляди лучше на свой бок, нормандец, из тебя хлещет как из свиньи, — грубовато сказала Брижит.

Роланд медленно сел, но тут же повалился, успев опереться о локоть, другой рукой он схватился за голову:

— Господи, у меня череп просто раскалывается пополам. — Он пронзительно взглянул на девушку. — Это ты сделала?

— О, если тебе так больно, хотела бы я быть причиной этого, — ответила она. — К сожалению, все не так. Тебя ударил со спины мужчина, которого ты не успел заметить.

— Скорее я поверю в то, что это твоих рук дело, — недоверчиво произнес Роланд.

— Тогда оглянись вокруг. Тут уже целая очередь за гробами.

Роланд обвел взглядом поляну и поглядел на Вольфа, лежащего рядом с ним:

— Да, песик, кажется, я тебя недооценивал.

— Постарайся вспомнить это, прежде чем снова подбираться ко мне, — предупредила Брижит. — Если бы я раньше знала, на что способен Вольф, ты бы давно уже познакомился с его клыками, как и эти двое саксонцев.

— Саксонцев?

— Это те самые, что плыли с нами по реке. Роланд помрачнел:

— Они, конечно же, воры. Иначе зачем им было преследовать нас?

— Да, это были воры, — ответила Брижит, огорчаясь его недогадливости. — Но украсть они пытались меня.

— Черт побери! — загремел Роланд. — Я, конечно, знал, что со своей смазливой мордашкой ты принесешь мне одни неприятности. Должно быть ты строила им глазки там, на пароме?

— Да как ты смеешь! — У Брижит от гнева перехватило дыхание. — Я не могу ничего поделать со своей внешностью, но ни с кем не флиртую! Мне вообще не нужны никакие ухажеры! А то, что сделал со мной ты, было просто отвратительно, как того и следовало ожидать!

— Довольно!

— Нет, не довольно! — бушевала Брижит, желая побольнее ранить его. — Называешь себя моим господином, но не ты защитил меня от этих разбойников, как обязан защищать своих слуг настоящий хозяин! Скажу тебе больше, ты потерял право быть моим сеньором уже потому, что не выполняешь своих обязанностей по отношению ко мне.

— Они тронули тебя? — внезапно забеспокоился он, — Нет… Но это не твоя заслуга.

— Ну, если тебе не причинили вреда, то я не хочу больше ничего слышать о правах и обязанностях. И потом, справедливости ради, тебе придется признать, что я пытался защищать тебя. Могу предъявить доказательства. — Он указал на свои раны.

Брижит ощутила угрызения совести за то, что разволновала его, и умолкла.

— Ты, кажется, собиралась меня перевязать? — напомнил рыцарь.

— И перевяжу, как только ты уяснишь себе одну вещь: я не считаю, что обязана делать это как твоя служанка.

— Тогда сделай это как христианка, — устало произнес он и закрыл глаза. — Ну давай же.

Она повернулась и пошла к коню, чтобы порыться в вещах и найти что-нибудь подходящее для перевязки. Но Роланд остановил ее, прежде чем она развязала мешок:

— Ты не найдешь там одежды. Она посмотрела на него:

— Подойдет старая рубаха.

— Из рубахи получатся слишком короткие ленты. Поищи что-нибудь среди своих платьев.

— Среди моих! — опешила Брижит и снова подошла к нему. — У меня не так много одежды, чтобы тратить на тебя. Лучше взять одеяло.

— Одеяла нам еще понадобятся — чем ближе к северу, тем будет холоднее, — решительно сказал Роланд.

Брижит возмущенно схватила свой мешок и достала оттуда свое самое старое платье — желтое льняное, утешаясь тем, что зимой в Нормандии в нем все равно будет слишком холодно. Как, впрочем, и в голубом. Итого у нее оставались лишь две шерстяные рубашки.

Когда Брижит обернулась к Роланду, то увидела, что он уже расстегнул пояс и пытается снять рубаху.

Она стояла в нерешительности, глядя на его невероятные усилия, а потом оттолкнула его руки и стянула одежду ему через голову. Рыцарь был бледен и слаб, но внимательно смотрел, как она промывает рану и туго перетягивает ее полосками льна. А потом Брижит помогла ему надеть чистую одежду, укрыла одеялом, а сама отправилась разводить огонь.

— Не постираешь ли ты мою рубаху, мадемуазель? — спросил Роланд.

Девушка покорно кивнула, потому что он попросил, а не приказал. Она подняла сорочку и пошла к реке. Вернувшись и развесив на кусте чистую рубашку, Брижит подошла к Роланду, чтобы посмотреть, не спит ли он.

— Голова болит? — прошептала она.

— Да, — ответил он, морщась. — Чем это он меня?

— Обухом топора, — сказала Брижит. — Тебе еще повезло, что не лезвием.

— Гм, — проворчал он, — у меня словно гвоздь в черепе.

«Так для меня было вы лучше», — подумала Брижит и покраснела, устыдившись собственной жестокости.

Глава 16

Брижит разбудил запах жареного мяса. Быстро оглядев поляну, она увидела, что мертвецы уже убраны и стоянка снова приобрела мирный вид. Роланд сидел на корточках возле огня, а Вольф лежал у его ног. Девушка с раздражением взглянула на обоих.

— Я смотрю, ты слишком занят для тяжело раненного, — съязвила она.

— Доброе утро, мадемуазель.

Брижит пропустила приветствие мимо ушей:

— Ты с ума сошел, у тебя, наверное, открылась рана! Роланд усмехнулся:

— Да нет, тяжести таскал Хан. — Он кивнул в сторону коня. — А О мясе позаботился Вольф.

Брижит обратила на собаку уничтожающий взгляд:

— Предатель! Что это ты так ему угождаешь?

— А ты всегда разговариваешь с животными? — покосился на нее Роланд.

— Только с этим, — ответила она угрюмо. — Хотя, кажется, напрасно.

— Надеюсь, ты не ждешь, что он тебе ответит.

— Разумеется, нет. — Брижит была раздражена. — Я не помешанная, Роланд. Он нахмурился;

— Я не давал тебе позволения обращаться ко мне по имени и на ты.

— А я тебя и не спрашивала об этом. Он совсем свел брови:

— Ты будешь называть меня, как и подобает служанке, господином.

— Не буду! Ты не господин мне, — твердо заявила Брижит. — Мой отец был моим сеньором, а после него — брат. А теперь мой сеньор — граф Беррийский.

Он и есть мой господин, а ты всего лишь Роланд из Монтвилля. И я буду звать тебя либо Роландом, либо нормандским выродком — не имеет значения.

Рыцарь поднялся и, блестя глазами, приблизился к ней:

— Предупреждаю тебя, девчонка…

— Девчонка?! — закричала она вдруг. — Меня зовут Брижит, слышишь? Брижит! И если ты еще раз назовешь меня девчонкой, я завизжу!

Злость Роланда испарилась перед этой неожиданной вспышкой гнева.

— Сегодня с самого утра в тебя словно бес вселился. Что это с тобой, девочка?

— А с тобой?! — крикнула она, готовая расплакаться. — Ты не имел права подниматься и бродить здесь по лесу, ведь всего несколько часов назад ты помирал. Это в тебе сидит дьявол! После такого ранения ты должен быть слаб, но нечистый дает тебе силы!

— Ах вот в чем дело, — неожиданно рассмеялся Роланд. — Ты собиралась бежать, думая, что теперь некому тебя остановить. Извини, что разочаровал, но меня еще в нежном возрасте приучили безропотно переносить боль.

В то же утро, после нескольких часов неспешной езды, они добрались до Анжера. Вместо визита вежливости герцогу Анжуйскому Роланд остановился в здешнем монастыре, чтобы запастись едой и распорядиться насчет похорон саксонцев. А потом они покинули город.

Брижит совсем расстроилась:

— Ну почему мы не остановимся здесь хотя бы на ночь? Ведь впереди у нас больше не будет удобного ночлега. Приедем на день позже — не велика разница.

— Я не вижу необходимости в лишней ночевке, — решительно оборвал Роланд.

До Анжера они ехали молча, но теперь Брижит готова была снова вступить в бой.

— Почему ты избегаешь городов? Мы поспешно уезжаем отовсюду.

— Неразумно останавливаться в незнакомом месте. — Он даже не оглянулся.

— Ах, ну конечно! Лучше спать под открытым небом на холодной земле, — саркастически заметила она.

— Ты ноешь, как простая баба, — резко сказал Роланд. — Придержи свой язык.

Брижит была уязвлена последним замечанием, но не рискнула продолжать спор. Они миновали виноградники, расположенные на низких холмах возле Анжера, и выехали на заболоченную равнину. Чем дальше они удалялись от города, тем сильнее девушка раздражалась: опять у нее не будет ни теплой постели, ни надежды, что случайный собеседник в конце концов поможет ей.

— Я не могу поверить, что ты никогда не бывал в Анжере. У тебя наверняка есть там знакомые, у которых можно остановиться. Еще ведь не поздно вернуться.

— Я не намерен возвращаться. И действительно никого там не знаю.

— Но твой дом совсем недалеко отсюда, так ведь? — рискнула продолжить разговор Брижит.

— Всего в нескольких днях пути. Но это не значит, что я должен иметь знакомых в Анжере. Я никогда не бывал там. Отец держал меня при себе. А когда я от него уехал, то направился прямо на восток.

Брижит недоверчиво усмехнулась:

— Тебя держали дома? Но разве так поступают дворяне со своими детьми? Обычно сыновей посылают в обучение к своему сюзерену или к соседу. А с тобой что же, обращались, как с простолюдином?

Даже спина Роланда, окаменев, выражала ярость.

— Отец сам обучал меня, — холодно сказал он. — К тому же, как только мы приедем в Монтвилль, ты, несомненно, сразу узнаешь, что я бастард. Моя мать была рабыней, и я — незаконнорожденный сын своего отца.

— О! — Брижит не знала, что и сказать.

— Я не придаю этому значения, — добавил Роланд.

— Я бы тоже не придавала, если бы это касалось меня, — сказала девушка. — Но, в отличие от некоторых, я — законная дочь.

Роланд остановил Хана и обернулся, чтобы посмотреть на эту нахалку.

— Твоему языку пора отдохнуть, мадемуазель, — сказал он сухо. — Думаю, небольшая пешая прогулка ему в этом поможет.

И с этими словами рыцарь спустил ее на мокрую землю, не обращая внимания на яростные протесты. Потом он тронул коня, и Брижит ничего не оставалось, как только последовать за ним. Вольф побежал рядом.

Глава 17

Роланд остановил коня на вершине холма. Перед рыцарем открывался вид на родной Монтвилль. Брижит свесилась набок, чтобы из-за его плеча получше разглядеть место, где ей предстояло прожить Бог знает сколько времени. Все пространство, насколько хватало глаз, было укрыто снежным покрывалом: от крепости на насыпном холме до расположенной неподалеку деревни с ее пастбищами, садами, крестьянскими наделами и черневшим вдалеке лесом.

Снег непрерывно падал на землю, пробуждая у Брижит неприятные воспоминания. Предыдущей ночью упали первые снежинки, дав Роланду повод искать тепла возле нее. Девушка скорее предпочла бы замерзнуть, но он прижал ее к себе, не слушая никаких протестов. Хорошо еще, что за этим ничего не последовало, хотя Брижит так и не поняла, что именно ему помешало: рана или предупреждающее рычание собаки. Но все же от строгого взора Вольфа ускользнули те несколько поцелуев, которыми рыцарь обжег ее шею, пока она извивалась, пытаясь высвободиться из ненавистных объятий. А когда девушка успокоилась и затихла, Роланд, словно утверждая право собственности, положил тяжелую руку ей на бедро, но больше ничем не потревожил ее.

Глядя вниз с холма на родной дом своего мучителя, Брижит старалась изгнать из памяти воспоминания прошлой ночи и вместо этого представить себе встречу с хозяином имения. Что она скажет ему? Станет ли он слушать рассказ о ее злоключениях?

Роланд двинулся вниз по склону, и Брижит ощутила первые приступы страха. Что, если ни одна живая душа не поверит ей? Вдруг ей не суждено покинуть это место и придется провести здесь в услужении всю жизнь?

Стража приветствовала Роланда, когда он проезжал в открытые ворота, но никто не вышел навстречу. Двор замка был пуст, в нем гулял лишь холодный ветер. Некому было даже принять лошадь.

— Ты уверен, что здесь все в порядке? — тревожно спросила Брижит, когда рыцарь спешился возле конюшни и помог ей спуститься на землю.

— Да вроде бы все как обычно.

— Тогда почему тебя никто не встречает? Ведь стражники видели нас и должны были сообщить твоему отцу. — Девушка в крайнем недоумении следовала за Роландом, когда он оставил Хана в стойле и направился к усадьбе.

— Да, я уверен, что он уже оповещен о моем прибытии.

— И даже не вышел? — снова спросила изумленная Брижит.

Роланд терпеливо улыбнулся:

— Ну какой же дурак в такую холодину покинет теплое место у огня?

— Но он мог хотя бы послать слугу, чтобы принять лошадь, — не унималась девушка. Рыцарь пожал плечами:

— Ты еще убедишься, что Монтвилль — не самое гостеприимное место в мире, Брижит. Я не думаю, что здесь произошли большие перемены.

— Но ты говорил, что в замке много слуг.

— Это так. Но все они и шагу не ступят без позволения Гедды, и, конечно, едва услышав о моем приближении, она успела отослать их с тысячей разнообразных поручений. Эта дама из кожи вон вылезет, лишь бы не упустить удобный случай и продемонстрировать, что я здесь лишний. Не думаю, чтобы она истосковалась по мне или изменилась за последние шесть лет. Моя мачеха — весьма злобная особа. Я бы советовал держаться от нее подальше, потому что тебя она тоже невзлюбит.

— Почему? Она ведь меня никогда не видела.

— Да ей это и не нужно, — усмехнулся Роланд. — Гедда станет презирать тебя уже за то, что ты мне служишь. Она всегда получала удовольствие, всячески унижая меня, и постоянно заботилась о том, чтобы ни один слуга даже случайно не оказался мне полезен. Но теперь у меня есть ты, а тебе она приказывать не сможет. Вот это-то ей и не понравится.

— Значит, Гедда тебя ненавидит?

— Я — живое напоминание о том, что она так и не родила моему отцу наследника. Моя мать была нездешняя. После ее смерти отец привез меня в замок и стал воспитывать вместе с дочками Гедды. Все, что ты здесь видишь, в один прекрасный день перейдет к побочному сыну Лютора в обход его законных дочерей.

— Ну тогда, надо думать, сестры тоже ненавидят тебя, — вздохнула девушка. — Хорошенькие у тебя родственники, Роланд. И ты привез меня сюда, к этим неприветливым людям.

— Да ты не бойся, драгоценность моя, — ласково произнес он. — Я защищу тебя от их злобы.

Они вошли в огромный господский дом. Главная комната напоминала пещеру. Построенная наполовину из дерева, наполовину из камня, она казалась намного меньше такого же зала в Луру. Поварня располагалась тут же. Брижит определила это по наличию двух разных очагов: на одном из них кипели котлы с едой и жарился огромный окорок; возле второго, меньшего, стояло несколько лавок для желающих погреться у огня. За кухонным очагом возвышалась открытая сводчатая арка. Через нее, с высоты второго яруса, можно было оглядеть поместье, а снизу — видеть все происходящее в зале.

Слуги суетились между тремя рядами столов, установленных посередине зала на подмостках. За двумя более длинными пировали воины, дружинники, пажи, рыцари и их оруженосцы, а также несколько дам.

На центральном месте за меньшим и более высоким столом сидел могучего сложения пожилой мужчина. Его волосы цвета спелой пшеницы были по нормандскому обычаю коротко острижены. В отличие от многих присутствующих он не носил бороды. Лицо, прорезанное глубокими морщинами, выдавало в нем человека с сильным характером. Несмотря на весьма отдаленное сходство с Роландом, Брижит сразу узнала в нем Лютора, повелителя Монтвилля.

По обе руки от него сидели женщины. Одна из них — пожилая — явно приходилась матерью второй. Брижит сразу отметила их общие черты: одинаковые острые подбородки, узкие глазки и ястребиные носы.

Застолье было шумным, и никто не заметил появления новых лиц, так что Брижит представился случай разглядеть все как следует. Но долго глазеть не пришлось. Вольф издалека почуял собак, свободно бегавших в зале, и не успела хозяйка его остановить, как он угрожающе зарычал и набросился на ближайшую дворняжку. Остальная свора присоединилась к свалке, учинив сильный шум.

Щеки Брижит побагровели: ее любимец устроил такой скандал, что все присутствующие разом замолчали. Занервничав, девушка попыталась отозвать Вольфа, но Роланд остановил ее.

— Оставь в покое пса, Брижит. — Рыцарь явно развеселился. — Это его новая территория, и он правильно делает, что с ходу утверждает свои права.