Семейство Мэлори - Как подскажет сердце

— Это не правда, драгоценность моя. Ты совершенно не против моих ухаживаний. Если не лгать самой себе, то придется признать, что тебе приятно, когда я делаю вот это, — губы нежно коснулись ее шеи, — и это, — рука ласково погладила высокую грудь под тоненькой льняной рубашкой, — и это, — горячий рот обхватил ее губы, сладко выпрашивая ответа, — и это…

— Нет! — Брижит поймала руку, опускавшуюся к ее бедрам. — Остановись!

Рыцарь уже вспыхнул желанием и заглянул подруге в глаза, но она поймала его лицо своими руками:

— Пожалуйста, Роланд. Не разрушай всего.

— Разрушать? — Невзирая на сопротивление, он снова поцеловал Брижит, на сей раз еще более страстно. Но неожиданно отпустил и уселся рядом. — Единственное, что я действительно хотел бы разрушить, это твою холодность к моим ласкам, но вижу, что ты твердо намерена сохранять безразличный вид.

Брижит ничего не ответила. В ней и впрямь все всколыхнулось, когда его губы опалили ее. Почувствовал ли это Роланд? Сознавал ли он, что, продлись этот поцелуй, и она не смогла бы больше сопротивляться? Девушка даже огорчилась своей уступчивости. Что же с нею произошло? Неужели она, сама того не заметив, превратилась в распутницу?

— Ты на меня не сердишься? — нерешительно спросила Брижит в надежде услышать отрицательный ответ.

— Не сержусь. Всего лишь расстроен и разочарован, но не зол. Наверное, я должен дать тебе время привыкнуть ко мне.

— Вы так великодушны, милорд, — ответила она язвительно, вдруг почувствовав себя не менее разочарованной, чем Роланд. — Продолжайте в том же духе, и я уеду отсюда, прежде чем ваше терпение лопнет. — Вдруг Брижит поняла, что сказала, и сразу же покраснела и, заикаясь, стала что-то объяснять, но раскат его смеха не дал ей говорить.

— Ну вот! Кажется, своим воздержанием я досадил нам обоим, не так ли?

— Нет, Роланд, — быстро возразила девушка. — Ты ошибаешься.

— И все-таки я прав, — понимающе улыбнулся он и протянул к ней руку, но Брижит сразу же вскочила с постели и быстро одернула свое желтое платье. При этом она тайком взглянула на Роланда и увидела, что он все еще сидит на кровати и качает головой. Дотягиваясь до своей одежды, рыцарь сказал:

— Очень хорошо. Но однажды ты поймешь, что отношения между мужчиной и женщиной — это самые сокровенные отношения между людьми. И происходит это не один раз в год… — Он остановился, а затем мягко добавил:

— Мы могли бы быть так близки.

— Ты предлагаешь на мне жениться? Роланд поглядел на нее так внимательно и продолжительно, что она заволновалась.

— А ты примешь мое предложение?

— Я… — девушка сосредоточенно нахмурилась. Порыв отбросить предосторожности и сказать «да» был силен, но она быстро подавила его.

— Так что же?

— Разумеется, нет, — непреклонно ответила она.

Роланд пожал плечами:

— Ну, тогда в предложении нет необходимости, правда?

Брижит отвернулась, глубоко уязвленная. Ему совершенно нет до нее дела. Брак для него — пустое место. Может быть, сама она — тоже.

Девушка направилась прямо к двери, обернулась к Вольфу, пальцем поманила его за собой и вышла из комнаты, не дожидаясь Роланда. И зачем только она позволила уговорить себя остаться?

Черт бы побрал этого мужчину! В его поведении не было полутонов. Он либо скрывал свои чувства, либо позволял им целиком выплеснуться наружу. Как он относится к ней на самом деле и станет ли скучать, когда она уедет из Монтвилля? Брижит не осмелилась даже задуматься над ответом.

Глава 27

Верховая прогулка на утреннем морозном воздухе взбодрила Брижит. Ее щеки розовели от холодного встречного ветра, но девушка от всей души наслаждалась скачкой.

К полудню молодые люди вернулись в замок. Роланд задержался в конюшне, а подруга направилась в его комнату. Здесь она сразу уселась шить и погрузилась в раздумья.

Когда дверь открылась, Брижит с радостью оторвалась от своих грустных мыслей. Однако на пороге стоял вовсе не Роланд. Роджер Мезидон по-хозяйски вошел в покои, прикрыл дверь, пересек комнату и остановился неподалеку от Брижит. Девушка была крайне удивлена и встревожена: у Роджера не было причин сюда заявляться, кроме тех, о которых ее предупреждал Роланд. А когда его наглые глаза начали бесцеремонно обшаривать ее, Брижит поняла, что предостережения были не напрасны.

— Вы изумительны. Я имел честь видеть вас лишь мельком, но теперь убежден, что первое впечатление меня не обмануло. Пожалуй, вы даже красивее, чем я вас запомнил, — вкрадчивым голосом сказал непрошеный гость, и его лесть крайне обеспокоила Брижит.

— Вам не следовало входить сюда, сэр Роджер.

— Я знаю.

— Так почему же…

— Вас зовут Брижит, — перебил он, делая шаг вперед. — Старинное франкское имя, оно вам идет. Мне много о вас рассказывали. — Этот доверительный тон, больше походивший на фамильярность, совершенно ей не нравился.

— Меня не волнует, что вам рассказывали, — резко ответила Брижит, вспомнив о Вольфе, который лежал под кроватью.

— Подобные слова обижают меня, мадемуазель, Полагаю, этим я обязан Роланду?

— Он думает, что вы уже положили на меня глаз и замышляете насилие.

— Ах, мадемуазель, ну зачем же так говорить? Давайте называть это другими словами.

Брижит немедленно вскочила на ноги, в голосе ее зазвенела тревога:

— Так, значит, он прав?

Роджер стоял совсем близко. Он протянул руку, пытаясь коснуться нежной щеки девушки.

— Вы видите, я здесь, — осклабился он и хмыкнул, когда она уклонилась. — Я долго искал вас вчера вечером, пока наконец не понял, что Роланд не позволит такому богатству лежать вдали от него. Он действительно счастливчик, но, похоже, пришло время поделиться своим счастьем с другими.

— Вы не тронете меня! — крикнула Брижит. Но Роджера трудно было напугать этим. Как только он протянул руку, девушка изо всех сил ударила по ней. Тогда он внезапно обхватил ее другой рукой за шею. Не успела она вскрикнуть, как рот Роджера накрыл ее губы.

Брижит была настолько поражена, что не сразу пришла в себя. Его поцелуй не вызывал отвращения, это правда, но правда заключалась и в том, что он ее совсем не тронул. Если бы она ощутила знакомую дрожь в коленях, тепло внизу живота или хотя бы слабое их подобие, она бы, может быть, и позволила поцелую продлиться, а возможно, и порадовалась бы тому, что не один Роланд способен вызывать в ней такие чувства.

Но все было совсем иначе, поэтому она попыталась оттолкнуть насильника. Однако это было нелегко, он схватил обеими руками ее голову и так держал, не выпуская ее губ из своих.

Брижит не растерялась — в ее руке все еще была зажата длинная швейная игла с продетой ниткой, как раз то, что нужно, — удар пришелся в руку Роджера. Девушка не ожидала таких последствий: он отпрыгнул, и острие разорвало рукав его рубашки, прорезав алую полосу на предплечье.

Оба некоторое время не отрываясь смотрели на струйку крови. Затем глаза Роджера встретились с ее глазами, и Брижит съежилась от горевшей в них ярости. В этот момент девушка запросто могла поверить, что Мезидон использовал бесчестные приемы в бою. В нем было что-то дьявольское. Она быстро отскочила подальше и поставила между ним и собой высокий стул.

— Не стоит бегать от меня, мамзель. — Его злобная гримаса говорила об обманчивости мягкого голоса. — Это всего лишь царапина. Твои коготки могли бы. оставить гораздо более глубокие раны на моей спине… и я клянусь, что дам тебе возможность воспользоваться ими.

— Тут вы ошибаетесь, сэр Роджер. Роланд убьет вас за это.

Он приподнял бровь:

— И ты ему расскажешь? Неужели признаешься, что я владел тобою? Остерегись, не то он откажется от тебя.

— Чтобы проверить, насколько вы правы, вам надо совсем немного — остаться в живых после поединка с Роландом, — парировала Брижит. — А он воспользуется любым поводом, чтобы бросить вызов. Разве вам не известно, как страстно он хочет вас прикончить? Я не знаю точно, за что именно, но теперь уверена, что вы заслуживаете его ненависти.

— Маленькая сучка! — зашипел Роджер и начал обходить стул. Брижит кликнула Вольфа. Гигантское чудовище выкарабкалось из-под кровати и, подпрыгнув, свалило Роджера на пол. Он упал навзничь, и Вольф сразу же стал подбираться к его глотке. Все, что мог сделать лежащий на полу могучий мужчина, это из последних сил упираться в собачью грудь и держать страшную пасть подальше от своего горла.

— Отзови чудовище! Ради всего святого, женщина! Отзови его!

Брижит колебалась достаточно долго, так что Роджер успел окончательно струсить. Немного успокоившись, она отозвала собаку. Пес послушался. Хозяйка опустилась на колени, чтобы поблагодарить Вольфа, но не сводила настороженных глаз со своего обидчика. Роджер медленно поднялся на ноги и бросил в ее сторону недоверчивый взгляд.

— Ненормальная. Зачем ты натравила этого монстра? Он же запросто может загрызть!

— Действительно, запросто, — ответила Брижит с нескрываемым отвращением. — Может быть, я напрасно не позволила ему этого. Он и прежде убивал тех, кто пытался меня тронуть. Я не сомневаюсь, что ему это даже нравится. Вы же видите, он довольно дикий.

— Господи Иисусе, да ты такая же кровожадная язычница, как твой Роланд!

— Что же в таком случае сказать о вас, благородный господин? — презрительно ответила девушка. — Не вы ли пришли сюда, чтобы меня изнасиловать? Полагаю, вы не считаете это особым позором для себя, да? Свинья! — не выдержав собственного холодного тона, выкрикнула Брижит.

— Ты слишком много себе позволяешь, мегера, — мрачно прорычал Роджер, и его глаза грозно засверкали.

— Я? — Она больше совсем не боялась его и неожиданно рассмеялась. — Я позволяю себе только то, чего требуют мое воспитание и хорошие манеры. Вы говорили, что вам обо мне рассказывали? Знайте же, вас обманули, потому что никому здесь не известно, кто я такая на самом деле. Не угодно ли услышать правду из первых рук? Так вот, я — Брижит из Берри, дочь старого барона де Луру, а теперь — подданная графа Беррийского, наследница поместья и всего, что там находится.

— Ты, конечно, не могла утерпеть, чтобы не рассказать ему этого.

Оба, и Роджер, и Брижит, резко оглянулись на двери комнаты, где стоял хозяин. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Если бы ты пришел раньше, Роланд, то понял бы, что я просто объясняла этому господину, почему осмелилась назвать его свиньей.

Девушка сказала это так спокойно и просто, что Роланд расхохотался.

— Она говорит правду? — спросил ошарашенный Роджер. — Она действительно благородного происхождения?

— Все, что она говорит, сущая правда, — ответил Роланд, и Брижит онемела, услышав эти слова.

— Так почему же она прикидывается служанкой? Это ведь оскорбительно!

— А ты разве оскорблен, Роджер? — неспешно входя в комнату, отчетливо произнес хозяин. — Ты, может быть, желаешь вызвать меня и в бою защищать честь дамы?

Гость засуетился, избегая пронизывающего взгляда. Брижит даже заметила, что он немного побледнел. Роланд тоже был не столь спокоен, как пытался казаться. В нем не было страха, но чувствовалась крайняя неприязнь. Он с нетерпением ждал, что Роджер вызовет его, а сам просто рвался в бой.

— Итак, что же ты решил?

— Ты не дождешься вызова, Роланд, тем более здесь, у себя дома. Я же понимаю, что ты имеешь моральное право убить меня, а ярость придаст тебе новые силы. К тому же, повторяю, ты ошибся насчет меня.

— Я тебе не верю.

— Тем не менее я не дурак, чтобы биться с тобой сейчас. Я просто полюбопытствовал, почему дама скрывает свое происхождение.

— Это не вашего ума дело, сэр рыцарь, — резко оборвала его девушка.

— Прекрасно сказано, Брижит, — заметил Роланд холодным тоном. — Но не следует ли нам с тобой удовлетворить любопытство моего доброго друга? В конце концов его усилия заслуживают большей награды, чем жалкая царапина на руке. — Роланд со злостью уставился на врага. — Как же это тебя угораздило, Роджер? Уж не пришлось ли моей даме защищаться? И не потому ли она называет тебя свиньей?

Брижит быстро встала между мужчинами:

— Остановись, Роланд. Я понимаю, к чему ты клонишь, но предупреждаю, не надо использовать меня таким образом.

— Ты была расстроена, когда я вошел, — резко напомнил он. — С чего бы это? — Я уже оскорблена недостойным обращением сэра Роджера, а ты ведешь себя не лучше, — многозначительно произнесла девушка и с удовлетворением заметила, что Роланд осекся.

Роджер привлек ее внимание красноречивым поклоном:

— Если бы я раньше знал, что вы дворянка, я бы никогда не оскорбил вас.

— Это не извинение, — холодно ответила Брижит.

— Убирайся, Роджер! — зарычал Роланд, и его глаза засверкали. — Я еще разделаюсь с тобой, если моя дама не сумеет мне объяснить, почему она пустила тебе кровь. И я предупреждаю тебя: никогда не подходи к ней близко.

Роджер поспешно ретировался. Как только он закрыл за собой дверь, Брижит повернулась к Роланду. Она не на шутку рассердилась за то, что Роланд хотел воспользоваться ею, пытаясь вызвать неприятеля на бой.

— «Моя дама», так ты сказал? С каких это пор я твоя дама? Ты наконец поверил мне или это было сказано специально для него?

— Сначала ты ответишь на мои вопросы, Брижит!

— Не буду! — крикнула она, упрямо выдвинув подбородок.

Роланд посмотрел в сторону.

— Что ж, хорошо. Да, я сказал это специально для него. А ты предпочла бы, чтобы я назвал тебя лгуньей перед этим мерзавцем?

— Я бы предпочла, чтобы твои мотивы не были столь отвратительны, — ответила она разочарованным голосом. — Ты просто надеялся, что он тебя вызовет и даст возможность его убить.

— Я не отрицаю этого! — решительно ответил рыцарь, взглянув на нее потемневшим взором. — Когда я застал вас рядом, то хотел разорвать его на куски. Но ты не должна чувствовать себя причиной его смерти. Если бы он меня вызвал, то сам бы оказался ответственным за все.

— Роланд, ты, кажется, слишком преувеличиваешь происшедшее, — сказала Брижит, начиная сердиться. — Он всего лишь поцеловал меня, и за это получил по заслугам. — Рыцарь повернулся и решительно направился к дверям, но Брижит окликнула его:

— Роланд! Я счастлива, что он меня поцеловал!

Он приостановился и немного постоял на месте, а затем медленно повернулся к девушке и тихо спросил:

— Так ты поощряла его?

— Нет.

— Но тебе был приятен его поцелуй.

— Если бы это было так, разве я остановила бы его? — отозвалась Брижит. — Я сказала только, что рада происшедшему. Видишь ли, это кое в чем меня убедило.

— В чем же?

Брижит опустила глаза и прошептала едва слышным голосом:

— Его поцелуй меня не тронул.

Эта фраза рассказала Роланду больше, чем могли бы объяснить тысячи слов. Он все сразу понял. Только его ласки способны доставлять ей удовольствие. Искусный соблазнитель, каковым слыл Роджер, ничего не добился от его Брижит. Возможно, и ни один мужчина на свете, кроме него, Роланда, не сможет вызвать в ней таких чувств. И то, что она это признала…

Он медленно приблизился к подруге, заключил ее лицо в чашу своих ладоней и нежно отпил из этой чаши. И тут же ее колени ослабели, где-то в ее недрах что-то перевернулось, а все тело затрепетало. И когда он поднял ей на руки и понес на кровать, она не сопротивлялась. Их сердца стучали в одном ритме, их желания были едины.

Брижит хотела этого мужчину. Он нетерпеливо разрывал ее платье, а она могла думать только о том, как страстно его желает. Прекрасный, сильный и нежный человек… Это был единственный мужчина, которого она хотела бы обнимать, ласкать и чувствовать. И когда, двигаясь с нею в едином ритме, он вел ее к восхитительной вершине, ей вдруг стало любопытно, уж не влюбилась ли она в Роланда из Монтвилля.

Глава 28

В холодные зимние дни солнце редко радовало жителей северной Франции, но на сей раз выдалось ясное морозное утро. После завтрака Роланд отправился во внутренний двор для разминки и упражнений, а Брижит пошла разыскивать Году и застала служанку за свежеванием кролика в углу поварни.

— Хочу обратиться к тебе за помощью, Года, если не возражаешь, — начала Брижит, присаживаясь на скамью возле девушки. — Роланд настаивает, чтобы я сшила себе платье. Но я боюсь, что не смогу сама как следует раскроить материю.

— С радостью помогу вам, госпожа, как только закончу с этим. — Года кивнула на тушку кролика. — Это поручение Гедды, и я не могу отойти, пока все не сделаю.

Прозвучавшее имя хозяйки Монтвилля растревожило давнее любопытство Брижит.

— Правда ли, что Гедда так сильно ненавидит Роланда? Он сам говорил мне, но в это трудно поверить.

— О, будьте уверены. Так было всегда. Сэру Роланду несладко приходилось. Как вспомнишь, что он вынес еще ребенком, просто хочется плакать.

— Расскажи мне о его детстве. Ты ведь знала его в то время?

— Я была еще слишком мала, чтобы служить в имении, но моя мать работала здесь. Ох, что за рассказы она приносила домой, в деревню. Тогда я даже считала, что все это она нарочно придумывает, чтобы запугать меня и заставить слушаться. А когда я стала взрослой и узнала, что это чистая правда, то просто содрогнулась.

— О чем же она рассказывала?

— О том, как мачеха обращалась с бедным малышом, — ответила Года, но тут же замолчала, отбросила в сторону снятую шкурку и протянула руку за разделочным ножом.

— Ну? — нетерпеливо сказала Брижит. — Не останавливайся, рассказывай дальше.

Прежде чем продолжить, Года тревожно оглянулась вокруг:

— Гедда ужасно била приемыша по любому поводу, совсем не опасаясь господина Лютора. Илзе и Бренда вели себя точно так же, как мать, если не хуже. Однажды Бренду застали, когда она избивала мальчика плетью, а он уже был весь в крови и без сознания. Но она все не останавливалась и в исступлении продолжала стегать его.

— За что? — воскликнула Брижит.

— Он осмелился назвать ее сестрицей.

— Господи Боже!

Года понимающе улыбнулась:

— Да, пожалуй, кроме побоев и колотушек, сэр Роланд ничего и не видел в детстве. Потом, конечно, мальчик подрос и стал достаточно сильным, чтобы защищаться от дам, но тут за него взялся отец. А мой господин — самый суровый учитель, какого только можно себе представить. Если Роланду не удавалось достаточно быстро усвоить урок, Лютор не давал ему спуску, и за каждый промах сын получал страшные удары. И потом, здесь всегда было достаточно соседских недорослей, более взрослых и более сильных, от которых молодому господину также приходилось защищаться без чьей-либо помощи.

Брижит погрузилась в молчание, наблюдая за работой Годы. Она думала об ужасной жизни Роланда, и ее сердце наполнялось жалостью и состраданием к маленькому мальчугану, с которым так жестоко обращались. Теперь, когда она знала, что ему пришлось пережить в юности, скупая нежность Роланда стала ей еще дороже. Удивительно, как в нем вообще сохранились хоть какие-то добрые чувства.

Через некоторое время Брижит повела Году кроить новое платье. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как они дошли до ступеней лестницы. Но резкий скрипучий голос ворвался в ее сознание и заставил их остановиться:

— Куда это ты собираешься улизнуть? Года испуганно взглянула на Брижит. Тяжелыми шагами к девушкам направлялась сама хозяйка Монтвилля. За нею шли Амелия и Илзе со своей служанкой.

— Ну? — приблизившись, переспросила Гедда. Уперев руки в костлявые бедра, она недобрым взглядом сверлила Году. — Отвечай же мне, девчонка!

Бедняжка побледнела, прекрасно понимая, что последствия такого внимания к ее персоне будут самыми плачевными:

— Да я… Я только…

Она так и не смогла объясниться. А Брижит, видя, до какой степени запугана ее приятельница, почувствовала, что закипает от ярости.

— Года провожала меня до комнаты моего господина, — резко, не скрывая своей неприязни к этой женщине, заявила Брижит.

— Это еще зачем? Пусть Роланд оставит в покое моих девиц и управляется со своей.

Эти слова задели Брижит за живое, а услышав из-за спины Гедды издевательское хихиканье ее свиты, девушка пришла в такую ярость, что лишь огромным усилием воли смогла взять себя в руки.

— Сэр Роланд не нуждается в услугах Годы. Я сама попросила ее мне помочь, — спокойно ответила она, но именно этого спокойствия не могла перенести Гедда. Ее реакция оказалась неожиданно бурной, она вскричала:

— Ах ты дрянь такая! Да как ты только посмела?!

— Мадам, не надо разоряться так, словно совершено преступление, — резко оборвала ее Брижит. — Я всего лишь попросила Году уделить мне пару минут своего времени. Она уже закончила выполнять ваше поручение, так что я даже не оторвала ее от обязанностей.

— Молчать! — взревела Гедда. — Обязанности моей служанки никогда не закончатся. Ее время ей не принадлежит! Она служит мне и тем, кому я прикажу, но, уж конечно, не бастардовой шлюхе!

Брижит задохнулась от гнева. Она чувствовала себя так, словно Гедда ее ударила. Смешки остальных женщин громко зазвенели в ушах, и девушка увидела, как они наслаждаются этой сценой.

— Года! — крикнула хозяйка. — Отправляйся работать. Я расправлюсь с тобой позже.

Со слезами на глазах служанка поспешила прочь. Брижит поглядела ей вслед, сожалея, что теперь по ее вине девушку накажут. Однако что же такого ужасного она сделала? Ясно, что Гедда лишь искала повода, чтобы дать волю своей жестокости.

— А ты! — снова повернулась она к Брижит. — Убирайся прочь из этого зала. Я вынуждена терпеть твое присутствие, когда бастард находится поблизости, но не теперь!

Брижит горделиво выпрямила спину, едва преодолев желание ударить старую ведьму, и величаво произнесла:

— Мадам, у вас манеры коровы. — В ответ на это Гедда начала шипеть, брызгая слюной, но девушка холодно добавила:

— И те, кто называет вас дамой, просто шутят над вами!

С этими словами Брижит повернулась к ней спиной, но не успела она поставить ногу на первую ступеньку, как костлявая рука ударила ее в плечо с такой силой, что девушка развернулась. Тут же последовала звонкая оплеуха, и голова ее откинулась в сторону. От шлепка жесткой ладони щека сразу же загорелась, но Брижит не дрогнула. Она стояла на месте и испепеляла старуху яростным взглядом.

От ее презрительного и надменного вида Гедда готова была завизжать. Ведь жестокая хозяйка привыкла, чтобы в минуты ее ярости слуги валялись перед нею на коленях. От злости она мертвенно побледнела и снова замахнулась, но внезапно кто-то сзади схватил ее за руку, приподнял и бросил в группу сопровождавших женщин. Все они сразу же повалились на пол, сбитые с ног тяжестью своей госпожи.

Амелия неуклюже отползла в сторону, там поднялась на ноги и первая поспешила прочь, бросив хозяйку на произвол судьбы. Илзе со служанкой вскочили следом за нею и без оглядки побежали вон из зала. Гедде пришлось подниматься без посторонней помощи. Тяжело отдуваясь, она встала на ноги и заковыляла за ними, но сразу же наткнулась на кипящего гневом Роланда.

— Если ты, старая карга, еще хоть раз дотронешься до нее, я тебя прикончу! — сказал он голосом, который заставил кровь Гедды похолодеть в жилах. — Я вытряхну эту вонючую жизнь из твоего тела моими собственными руками! Ясно?!

Вместо ответа мачеха принялась изо всех сил звать на помощь. Через несколько мгновений со двора прибежали рыцари, оруженосцы и пажи, а из всех углов зала повысовывались слуги. Брижит в испуге поднялась по лестнице и спряталась в тени. Неужели все это из-за нее?

Увидев, кто стоит рядом с их госпожой, ни один из присутствующих не рискнул приблизиться. Будь перед ними не Роланд, а другой человек или даже невиданное чудовище, они бы не задумываясь бросились защищать жену своего господина, хотя бы и ценою собственной жизни. Но против господского сына никто не смел двинуться — слишком хорошо им было известно, что за это не пожалует сам хозяин.

— Что здесь происходит, черт побери? — Лютор проложил себе дорогу через толпу и, выйдя вперед, обнаружил Гедду и Роланда, испепелявших друг друга взглядами.

— Лютор! — захныкала жена. — Он чуть. не убил меня!

Отец взглянул на сына и встретил его взбешенный, взгляд.

— Если бы я хотел прикончить эту ведьму, ее бы. уже не было в живых, — прорычал Роланд. — Я лишь предупредил ее, что убью, если она еще раз ударит Брижит. Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, никто! Даже ты, — вдруг выпалил он прямо в лицо Лютору.

В зале воцарилось гробовое молчание. Все напряженно ждали, как отреагирует их господин. Еще совсем недавно подобные речи были бы моментально пресечены ударом тяжелого кулака.

— Он здесь не хозяин, — снова возвысила голос Гедда. — Какое он имеет право тебе указывать?

— Заткнись, женщина. — Лютор обратил на нее холодный взгляд, а затем взревел во весь голос:

— Прочь! Все прочь!

Толпа бросилась к дверям, и Гедда поддалась общему порыву, но Лютор загремел ей вслед:

— А ты, жена, не уходи!

Пещерообразный зал быстро опустел. Остались лишь хозяин замка, его супруга и Роланд, да еще Брижит, о которой все забыли и которая так испугалась, что не могла пошевелиться и даже затаила дыхание. Что сделают с Роландом? Выгонят? Как он осмелился при всех так говорить с отцом?

Однако ярость Лютора обратилась не против сына. Он с размаху злобно ударил Гедду. Она снова рухнула на пол и начала поспешно отползать в сторону, но муж подошел к ней вплотную, и лицо его побагровело.

— Ты вынудила Роланда произнести эти слова, женщина. И он был совершенно прав, потому что я не могу распоряжаться этой девушкой. Только он является ее хозяином! — Лютор с омерзением отвернулся от жены и холодно продолжил:

— Тебя предупреждали, Гедда, что эта служанка — не твое дело. Девчонка принадлежит Роланду, и он поклялся ее защищать. И нечего думать, что если ты — моя жена, то тебе не надо обращать внимания на его предупреждения. Слушай внимательно: если из-за нее Роланд убьет тебя, я ничего не смогу поделать. Он только избавит меня от разъедающей язвы, от которой мне самому следовало освободиться много лет назад. — Гедда охнула, а он добавил:

— Скажи спасибо, что я не стал позорить тебя перед всеми. Но это было последнее предупреждение. Сказав это, Лютор вышел из зала.

Глава 29

После столкновения с Геддой прошло два дня. Для Брижит это были дни спокойствия: хозяйская жена и ее служанка вообще не рисковали при ней выходить в обеденный зал, так что девушка не встречалась с ними и искренне радовалась этому.

На дворе стояла суровая зима. Над землей постоянно нависали темные облака, по вечерам окрашивавшиеся в пурпур. Бури следовали одна за другой. Не успевал растаять последний выпавший снег, как новый вихрь уже подсыпал белые хлопья на толстый ковер, расстилавшийся насколько хватало глаз.

Брижит, однако, не замечала непогоды и не задумывалась, счастлива ли она, а просто наслаждалась жизнью так, что это было заметно всем. Часто суровые стены замка оглашал ее ласковый, веселый смех. Окружающие обсуждали ее улыбки, особенно те стыдливые и потайные, что предназначались Роланду, а также нежные взгляды, которыми обменивались молодые люди.

Старый хозяин тоже видел все это и в глубине души радовался. «Юные хитрецы влюблены», — с тоской думал он, вспоминая свою собственную первую любовь, покинувшую его перед тем, как он женился на этой ведьме. Лютор никогда не забывал свою Герду и никогда не любил другую женщину. Если бы Герда не умерла, она подарила бы ему сыновей. Сыновья. Частенько глаза Лютора затуманивались, стоило ему задуматься о наследниках. Мужчина его достоинств, его силы просто обязан иметь сыновей. Но у Лютора рождались только дочери, эти проклятые дочки, такие же, как их чертова маменька. После Илзе Гедда вообще больше не могла рожать. И от остальных женщин, деливших с ним постель, не появилось на свет божий ни единого мальчика.

Но у хозяина Монтвилля все же был сын, его гордость, ответ на его молитвы. То, что Роланд не подозревал о своем происхождении, нимало не трогало Лютора. Нет, этот секрет он унесет в могилу, и после его смерти в имении останется достойный хозяин. Лишь об этом он и думал.

Роланд быстро чмокнул Брижит в щеку. Они только что закончили завтракать, и, прежде чем покинуть зал, рыцарь решил подшутить над своей подругой и сам рассмеялся ее смущению. Он направился к выходу, а она, опешив, но все же испытывая радость от этого прилюдного нежного прощания, с улыбкой посмотрела ему вслед.

Молодой человек стремительно прошел в конюшню, где уже оседланный Хан ожидал его для утренних упражнений. С севера над горизонтом нависли тяжелые темные тучи. Они продвигались то немного к востоку, то к западу, затем снова к востоку, словно раздумывали, куда принести бурю и непогоду. Роланд мечтал, чтобы эти тучи так и остались на севере. Ему вовсе не хотелось сидеть под крышей, а эта буря обещала быть особенно сильной.

Хан обрадовался хозяину и выпустил ему в лицо облако пара из ноздрей. Было заметно, что конь беспокоен, и потому, выходя из конюшни, рыцарь весело заговорил с ним.

Ги, который вел свою лошадь в стойло, встретился с Роландом на выходе. Оба молодых человека остановились, чтобы побеседовать, но между ними вдруг возникло неловкое молчание.

— Что-то ты рано, — небрежно заметил Роланд в надежде, что Ги ответит ему в том же духе, но был обескуражен кратким «Да».

Глядя в спину удаляющемуся другу, он лишь пожал плечами и начал было садиться на Хана, но передумал и вернулся в конюшню.

— Да что с тобой, дружище? — спросил рыцарь. — Ты что же, не поверил Брижит в тот вечер?

Ги очень не хотелось отвечать, но, видя боль и смущение в глазах Роланда, он сказал:

— Если бы тогда между вами было то же, что теперь, я бы поверил. Но она меня не провела. Очнись же и ты! Протри глаза: она просто сделала благородный шаг, солгав во имя спасения жизни одного из нас… Моей жизни, — признал он. — Она не хуже нас с тобой понимает, что наши силы несравнимы.

— Черт возьми! — воскликнул рассерженный Роланд. — Тогда почему бы тебе не вызвать меня снова?