Семейство Мэлори - Как подскажет сердце

— И тем самым перечеркнуть все усилия и унижение мадемуазель Брижит? — спросил возмущенный Ги.

Голос друга прозвучал жестко. Роланд смутился и стал оправдываться:

— Я обращаюсь с нею хорошо. Ты ведь сам видишь, что она счастлива. Разве ты не понимаешь, что я вынесу смертный приговор и себе, и нашей любви, если соглашусь признать, что она та, за кого себя выдает? К тому же ты не знаешь всех обстоятельств. Послушай, я забрал ее из Луру, и ни одна живая душа не остановила меня. Ее мне отдали, даже навязали. Неужели ты полагаешь, что это могло бы произойти, будь она действительно дочкой барона? Черт возьми, да под стенами моего замка уже стоял бы весь Берри, требуя освободить ее!

Ги прищурился от злости:

— А кто тебе сказал, что этого не случится? Ты не задумывался, отчего так счастливо смеется эта девушка? Не от святой ли уверенности в том, что скоро сюда явятся люди, которые откроют тебе глаза? Ты же сам понимаешь: она до сих пор верит, что гонец скачет в Берри. Но я-то знаю правду!

Роланд насторожился:

— Откуда? Ги пожал плечами:

— Учитывая, как любят посплетничать слуги, можно лишь удивляться, что Брижит до сих пор не узнала о твоем обмане. Интересно, как она отреагирует, когда все выяснится. Неужто ты думаешь, что счастливая улыбка не исчезнет с ее лица?

— Она больше не захочет от меня уезжать, — решительно заявил Роланд.

— Ты в этом уверен?

На какое-то мгновение Роланду захотелось ударить кулаком прямо в рот Ги, произносящий столь неприятные вещи. Желание было очень сильным, но рыцарь лишь зарычал и вскочил на Хана, поспешив подальше отъехать от этого человека, посеявшего в его душе тяжкие сомнения.

Роланд вырвался во двор замка, и рыцари и пажи, тренировавшиеся с мечами, живо отскочили с дороги и неуклюже попадали в сугробы. Он жестоко пришпорил Хана, чтобы помчаться в открытое поле.

И вдруг, впервые в жизни, он потерял власть над своим конем. Хан резко отпрянул в сторону, и рыцарь не смог вернуть его обратно. Конь миновал дома для прислуги, разбрасывая грязь по грубым дощатым стенам, вернулся на площадку для тренировок, снова заставив воинов и их оруженосцев броситься в стороны, а затем, как безумный, поворачивая то влево, то вправо, понесся по двору.

Роланд был вне себя. Он не мог остановить животное, а Хан, казалось, вслепую несся прямо на каменную стену и лишь в последний момент свернул, чтобы тут же рвануться на задний двор. Здесь Хан начал брыкаться в отчаянных попытках сбросить седока. Наконец ему это удалось. Роланд перелетел через голову коня и приземлился в грязь в стороне от него. Он поспешно поднялся и отскочил, и вовремя, поскольку передние копыта Хана опустились, едва не раздробив ему плечо.

Роланд медленно приходил в себя, потирая ушибленные места и глядя на животное, которое еще несколько минут продолжало дико лягаться, а потом постепенно успокоилось и остановилось. Рыцарь не чувствовал унижения или злости оттого, что был позорно вышиблен из седла собственным конем. Он думал лишь о том, что Хан обезумел, и теперь придется его забить. Эта мысль перевернула все у него внутри. Пережить такую серьезную утрату было трудно. Хан был его гордостью, лучшим конем, выращенным в Монтвилле. Никогда уже не будет такого.

Все свидетели происшествия сбежались и образовали возле взбесившегося животного широкий круг. Конюхи осторожно подбирались к лошади, но Роланд рявкнул и отогнал их прочь. Проткнуть шею Хана кинжалом должен он сам, его хозяин.

Ги подошел к Роланду и предложил платок, чтобы утереть грязь с лица и рук.

— Ты не ранен? Роланд покачал головой.

— Только небольшие царапины.

— Господи, что же произошло? Я никогда в жизни не видел, чтобы конь вел себя так. Тем более этот конь! Роланд и сам ничего не понимал.

— Очевидно, это сумасшествие. Заглянув другу в глаза, Ги понял, что предстоит сделать.

— Мне очень жаль. Роланд. Ты хочешь, чтобы я?..

— Нет. — Он вытащил кинжал из-за пояса и тяжелыми шагами направился к Хану. Ги пошел за ним:

— По крайней мере позволь мне помочь. Ты можешь не удержать его.

Роланд молча кивнул, и они вместе приблизились к перепуганному животному. Хан отскочил в сторону, его глаза дико вращались, а копыта месили грязь, но в конце концов знакомый голос хозяина успокоил его настолько, что рыцарь смог ухватиться за поводья.

— Я сниму сбрую, — предложил Ги. — Седло ведь будет трудно снять… потом.

Роланд сверкнул глазами.

— К черту сбрую! Лошадь… ох. — Он готов был плакать, и плечи его в отчаянии поникли. — Ну давай же, делай что надо. Я подержу его.

Ги осторожно снял седло и отдал его стоявшему неподалеку конюху. Во дворе воцарилось молчание. Все присутствующие наблюдали, как Роланд собирается с духом, чтобы перерезать горло своему любимому коню. В этой тишине резкий возглас Ги прозвучал, как раскат грома.

Когда Роланд увидел кровь и колючки, впившиеся в спину Хана, колючки, которые он всадил глубоко в кожу любимца своим собственным весом, все его существо пронизало облегчение, тут же смешавшееся с чувством страха — еще немного, и он убил бы коня. Если бы Ги не снял седло, Роланд слишком поздно обнаружил бы причину безумия Хана.

— Это Роджер, — прошипел он, и при звуке его голоса кровь в жилах Ги застыла.

— Роланд, ты не знаешь наверняка.

Но тот уже ничего не слышал. Он развернулся на каблуках и решительно направился к дому. Ги побежал следом, чтобы остановить его.

— Роланд, послушай меня, — сказал он обеспокоенно, — у тебя же нет доказательств!

Рыцарь остановился и обернулся к другу. Он не мог сдерживать свою ненависть и готов был выплеснуть ее как можно скорее, но только не на Ги.

— У меня нет сомнений.

— А если ты все-таки не прав?

— Ты уже во второй раз пытаешься защищать этого подлеца. Но напрасно, Ги, — мрачно сказал Роланд. — Он рассчитывал, что если я не сломаю себе шею, то зарежу коня. Всю мою жизнь я страдал от чужих людей, но теперь довольно!

— А если ты все-таки ошибаешься? — настаивал друг.

— На самом деле мне все равно. Я уже давно должен был убить его.

Роланд решительно зашагал дальше, а Ги остановился и печально вздохнул. Если Роджер и не виновен в сегодняшнем ужасном происшествии, то он заслужил это многим другим.

Глава 30

Тем временем Брижит вышла из апартаментов Роланда, неся на вытянутых руках гору одежды. Она прикрыла дверь ногой и направилась по коридору. Но вскоре ей пришлось остановиться, потому что она увидела Роджера из Мезидона. Он сидел на сводчатом окне, обращенном в большой зал, и смотрел не вниз, а прямо на Брижит, словно только ее и дожидался.

Девушка быстро оглянулась и охнула оттого, что Вольф не вышел вслед за нею из комнаты, а остался заперт внутри. Она уже хотела бросить груду вещей и убежать, как вдруг Роджер поднялся и направился к ней. Брижит подумала, что он вряд ли рискнет ослушаться строгого предупреждения Роланда, и немного успокоилась.

— Ну, мадемуазель, — сказал Роджер с нарочито подобострастным поклоном, — я смотрю, вы не просто притворяетесь служанкой, но прекрасно играете эту роль. Интересно, зачем?

— Позвольте мне пройти.

— Не надо отталкивать меня. Разве это подходящая награда за столь терпеливое и длительное ожидание? Я уже почти отчаялся застать вас без одного из чудовищ, всегда находящихся у ваших ног. Волк и лев прекрасно справляются со своими обязанностями.

— Уверена, Роланд будет польщен, когда узнает, какой титул вы ему дали, — ответила девушка. — Кажется, я уже слышу раскаты его смеха.

— Вы играете со мной, Брижит, — мрачно сказал Роджер. — Думаете, я боюсь этого деревенщины? Брижит повела бровью:

— А разве нет? Впрочем, вижу, что не боитесь, иначе вы бы прислушались к словам Роланда. Однако должна заметить, что вы крайне неосмотрительны, милорд. Если так пойдет дальше, боюсь, не за горами время, когда певцам придется слагать баллады о вашей храбрости.

— Ваши насмешки неуместны, мадемуазель. — Роджер уже не пытался скрыть свой гнев. — Приберегите их для своего дружка. Ему нравится, когда его дрессируют.

Он протянул было руки, чтобы обнять Брижит, но она быстро отступила назад.

— Я закричу, если вы ко мне прикоснетесь. Я вас презираю!

— Напрасно. Возможно, в конце концов ты станешь моей женой.

— Вашей женой?

— Кажется, ты еще не знаешь, что такое серьезные намерения? Еще бы, бедняжка, несмотря на голубую кровь, твоих женихов что-то не видать. Роланд ведь не потрудился сделать предложение? Вот видишь, я ценю тебя гораздо выше, чем он.

— Он просто не знает… — Брижит неожиданно умолкла, удивившись тому, что оправдывает их отношения. В самом деле, разве Роланд совсем не уважает ее? Уступив ему во всем, не пала ли она в его глазах? За все эти сомнения, которые Роджер разбудил в ней, девушка наградила его взглядом, полным отвращения, и продолжила:

— Я рассказала все…

Но ее слова потонули в громком звуке знакомого обоим голоса, который произнес имя Роджера. Брижит уставилась на своего внезапно объятого ужасом обидчика и почувствовала запах его пота — очевидно, Роджер отчаянно струсил. Роланд снова шел к ней на помощь, но это было непостижимо. Ведь даже если он был в большом зале, то не мог знать, что происходит этажом выше. С другой стороны, какая еще причина могла вызвать столь жуткие интонации в его голосе?

Роланд показался в конце коридора, закрыв спиной сводчатое окно, и вдруг с воплем ярости ринулся вперед. Брижит застыла от ужаса. У нее перехватило дыхание, когда огромные ладони рыцаря легли на шею врага. Сопротивляясь, Роджер толкнул ее, и, рассыпав вокруг белье, девушка упала на пол. Когда она снова взглянула на мужчин, Мезидон уже задыхался и хрипел. Он никак не мог разомкнуть пальцы Роланда. Брижит поняла, что сейчас произойдет убийство, и ее замутило. Оттого, что убийцей был Роланд, делалось еще хуже.

— Остановитесь! — закричала она, не в состоянии сдержаться.

Роланд взглянул на нее, и этим сразу воспользовался Роджер, который протиснул запястья между сжимающими его горло руками и разжал их, сразу же резко ударив Роланда в челюсть. Но рыцарь не сдвинулся с места. Увидев это, Роджер окончательно струсил. В панике, не вполне осознавая, что делает, он пнул соперника ногой в живот, отчего тот отлетел к сводчатому окну, уступ которого, расположенный на расстоянии двух футов от пола, пришелся ровно под колени Роланду. Рыцарь споткнулся об это препятствие и вывалился в проем. Брижит вскрикнула и зажмурилась, отказываясь Верить в то, что Роланд погиб.

Сколько раз она останавливалась возле этого окна, чтобы посмотреть вниз, в зал, отыскать глазами фигуру любимого, приветственно кивнуть ему или помахать рукой, прежде чем спуститься по лестнице. На много футов ниже этого проема был твердый каменный пол. И тот, кто вытолкнул туда Роланда, находится совсем рядом! Это Роджер!

Брижит широко раскрыла глаза, но Мезидон стоял уже у оконного проема. Увидев, как он перегнулся через край, Брижит вдруг почувствовала непреодолимое желание убить его. Роджер совсем не догадывался об опасности. Он был поглощен тем, что видел внизу. Наверное, даже наслаждался видом мертвого врага, а может быть, уже придумывал, как оправдываться перед Лютором. Брижит поднялась на ноги и медленно и осторожно направилась к нему. Девушка отчетливо сознавала, что замышляет убийство, и все же не могла остановиться. Ее руки уже были готовы вытолкнуть Роджера вслед за его соперником. Он все еще неподвижно стоял в проеме окна и смотрел вниз. Брижит заставила себя забыть о жалости. Оставалось всего несколько дюймов до его спины, когда Роджер неожиданно перевесился через подоконник и начал бить кулаками по выступу с наружной стороны окна. И тут девушка увидела пальцы, державшиеся за этот карниз. Пальцы Роланда! Ему удалось зацепиться, и теперь Роджер пытался столкнуть его окончательно.

Брижит сама удивилась, откуда у нее взялась сила, чтобы оттащить этого громилу и отбросить на несколько футов вниз по ступеням лестницы. Там он упал на камни, а Роланд вскарабкался обратно в окно и бросился в погоню за противником, который к тому моменту успел сбежать вниз и исчезнуть из виду.

Только в конюшне Роланду удалось догнать его. Снаружи, со двора, было видно, как через открытую дверь стойла вылетел Роджер и поскользнулся на истоптанной конскими копытами земле, а за ним выбежал сын хозяина и сразу же навалился сверху. Собралась толпа, к которой присоединилась и Брижит. Здесь же стоял Лютор и наблюдал, как его сын убивает человека голыми руками, а рядом с ним находился Ги, который тоже просто смотрел на эту сцену. Подбежав к ним, Брижит схватила Лютора за руку. Он обратил к ней бесстрастные глаза.

— Вы не остановите их? — горячо взмолилась она.

— Нет, мамзель, — кратко сказал хозяин Монтвилля и снова повернулся к кровавому зрелищу.

— Ради Бога, Лютор!

Если он и слышал ее, то не подал виду. Брижит снова взглянула на двоих мужчин, борющихся в пыли. Роджер больше не двигался, но Роланд все еще лупил его кулаками.

Девушка отвернулась и, не разбирая дороги, побежала в дом. Она не видела, как Роланд бросил избитого противника посреди двора, не видела, как он уходил оттуда, сотрясаясь от омерзения, и как Магнус, неизвестно где прятавшийся во время схватки, подбежал к хозяину и помог ему подняться. Роджеру не поздоровилось, но все-таки он был жив.

Глава 31

Остаток этого дня Брижит провела в комнате Роланда в тяжких мыслях и слезах. Поздним вечером к ней постучалась Года и сообщила, что рыцарь приглашает ее к ужину. В последнее время он сам провожал подругу в зал, и девушка поинтересовалась, почему сегодня заведенный обычай изменился.

— Сэр Роланд пьян, госпожа, — неохотно ответила Года. — Он принялся за пиво, как только господин Роджер и этот его прихвостень Магнус выехали за ворота. Скатертью дорожка.

— Значит, с ним все в порядке?

— Он проклинает всех и каждого и пребывает в самом мрачном настроении, — ответила Года, — а все из-за хмеля. Сомневаюсь даже, что сэр Роланд сам понимает, что говорит.

— Я имела в виду Роджера. Он жив?

— Вполне. Правда, лицо ужасно раздулось, да еще, наверное, есть переломы — палец и несколько ребер. Пустяки. Все это скоро заживет, как на собаке, — и тем хуже.

— Это жестоко Года, — оборвала ее Брижит, а затем угрюмо вздохнула:

— Впрочем, прости, не мне тебя судить. Я ведь сама едва не стала убийцей.

— Как же так? — служанка округлила глаза от удивления.

— Сегодня утром, — призналась ее собеседница. — Как только началась эта драка. — И она рассказала Годе о случае в галерее.

— Но ведь с сэром Роландом все в порядке. Почему же вы так огорчены?

— Почему? — возмутилась девушка. — И ты еще спрашиваешь, почему? Не спорю, этот Мезидон — отвратительное чудовище, но в тот момент он не был настоящим противником. Ярость Роланда просто парализовала его. Это была драка или убийство, а не честный поединок — вот отчего меня тошнит. Роланд жаждал крови и добился своего. Он же собирался убить Роджера голыми руками!

Года ласково дотронулась до плеча Брижит:

— Ну, а вы разве хотели сделать не то же самое?

— Это совсем другое, — твердо ответила девушка. — Я подумала, что Роланд погиб, и хотела отомстить за него.

Когда через некоторое время Года тихо удалилась, Брижит упала в кресло. Нет, она совсем не хочет присоединяться сейчас к Роланду, тем более что он пьян.

Но хмель не настолько одолел рыцаря, чтобы не заметить, что Года вернулась в зал одна. Он почуял неладное. Почему Брижит не пришла с нею? Роланд мрачно нахмурил брови. Ответ напрашивался сам собою. Это была та самая причина, по которой он снова и снова наполнял свою кружку пивом, причина, по которой он весь день провел в зале, боясь показаться на глаза Брижит. Она узнала о его обмане. Уж кто-нибудь, наверное, сказал ей. Может быть, даже Роджер. Иначе для чего этот подлец, забыв о всякой предосторожности, выискивал встречи с нею? Да, должно быть, все именно так: теперь Брижит знает, что он не сдержал свое слово и не послал гонца к графу Арнульфу.

Роланд положил голову на руки и глубоко вздохнул. Черт побери! И надо же было произойти такому как раз в то время, когда все уже наладилось. Он проклинал этот день. Ладно, никуда не денешься, все равно придется встретиться с нею. Она знает об обмане и, наверное, рвет и мечет, так что предстоит нелегкий разговор. Роланд покинул зал. Когда он вошел в свою комнату и увидел, как Брижит увязывает в узелок те несколько вещей, которые она принесла с собой из хижины для прислуги, его пронзил детский испуг перед происходящим.

Эта сцена просто обескуражила его. Он ощутил, что теряет Брижит. Роланд не нашелся что сказать, и только тихо спросил:

— Это так необходимо?

Брижит мельком взглянула на него и сразу же отвернулась.

— Разумеется. Роджер уехал, так что нет больше необходимости опасаться его. Ты ведь хотел, чтобы я жила у тебя только по этой причине, помнишь?

— А если я попрошу тебя не уходить? Я знаю, что именно из-за Роджера ты впервые осталась здесь, однако…

— Ты можешь потребовать, чтобы я жила у тебя, но я этого не хочу, тем более после того, что случилось. Ее холодный голос задел Роланда еще больнее, чем смысл слов.

— Брижит, я знаю, ты сердишься…

— Сержусь — это мягко сказано, — отрезала она.

— Тогда прокляни меня. Но прошу тебя, давай на этом покончим. Если бы только я мог как-нибудь искупить ту ложь, я бы сделал это немедленно.

— Ложь? — переспросила сбитая с толку девушка. Роланд заметил ее удивление и готов был откусить собственный язык. Но если причина не в этом, тогда…

— Отчего ты сердишься? — осторожно спросил он. Но Брижит не заметила вопроса.

— О какой лжи ты говорил, Роланд?

Он изобразил полнейшую невинность:

— О чем ты?

— Ты только что… О! — воскликнула Брижит. — Я просто отказываюсь разговаривать с тобой, когда ты пьян!

Позабыв свой узелок, девушка направилась к двери, но Роланд быстро преградил дорогу.

— Отчего ты сердишься? — он говорил так, как говорят пьяные, когда просят прощения, то есть голосом скорее униженным, чем искренне допускающим сомнения в собственной невиновности. — Потому что я слишком много выпил?

— Да утони ты в своем пиве! — ее голубые глаза засверкали. — Твоя зверская жестокость — вот что меня пугает. Сегодня в своей жажде крови ты был просто дьявол. Ты же почти убил Роджера!

— Но я не убил его, Брижит, — мягко ответил Роланд. Он искренне пытался понять причину ее гнева, но не мог. Ему-то казалось, что раз страшная тайна не раскрыта, то такой пустяк, как жизнь Роджера, не может и не должен встать между ним и возлюбленной. Скорее он бы поверил в то, что виновато пьянство…

Роланд собирался было дотронуться до ее щеки, но Брижит съежилась.

— Я не хочу, чтобы ты касался меня руками, способными задушить живого человека.

Злость Роланда наконец вырвалась наружу:

— Так ты осмеливаешься заступаться за этого подонка?! Мои прикосновения тебе противны, так? Черт возьми, девчонка, тебе приятно лишь пользоваться моей защитой. Ты служанка, а я обращаюсь с тобой, как с королевой. Я твой господин, а ты еще смеешь осуждать меня!

— Я не просила тебя о защите, — запальчиво возразила Брижит.

— Ах так? Тогда я лишу тебя моего покровительства и посмотрю, как ты обойдешься!

— Роланд!

— От твоего вероломства меня тошнит. Черт! — бушевал он. — В детстве я еще не так страдал от побоев Роджера. А теперь, когда я возвращаю ему лишь малую часть того, что он на самом деле заслужил, ты меня осуждаешь и не можешь вынести даже моих прикосновений!

— Роланд, пожалуйста! — закричала Брижит. — Я не хотела показаться предательницей.

— Теперь от страха ты меняешь свой тон, но мне известны твои истинные чувства! — ярость Роланда не знала границ. — Уходи отсюда, Брижит. Я дам тебе то, чего ты хочешь. Теперь ты свободна, совсем свободна от меня!

Девушка не смогла выдавить из себя ни слова, в горле у нее стоял комок. Она схватила узел с вещами и выбежала из комнаты, не оглядываясь и не закрыв за собой дверь. Вырвавшись наружу, она разрыдалась. Что же она наделала? Господи, что она наделала?

Глава 32

— Значит, Роланд тебя освободил?

Не отвечая, Брижит задумчиво перемешивала еду в своей тарелке. Под испытующим взглядом Лютора она чувствовала себя неуютно и потому не поднимала глаз.

Увидев вчерашнюю фаворитку хозяйского сына на скамье для слуг, все сразу поняли, что между нею и Роландом пробежала черная кошка. Своим подчеркнутым невниманием он лишь подтверждал эти мысли. Лютору не пришлось теряться в догадках вместе с остальными, потому что Роланд все ему рассказал.

— Не была ли ты слишком сурова к нему? — продолжал хозяин замка, стоя возле скамейки и глядя на девушку сверху вниз.

Брижит не могла посмотреть ему в лицо и, не поднимая головы, ответила:

— Должно быть, так.

— Почему, мамзель? — мягко спросил Лютор, — Он же не сделал ничего постыдного.

— Теперь я понимаю это, — призналась она. — Просто вчера произошло слишком много тревожных событий, все случилось так быстро, и я была очень расстроена и сердита.

— Но теперь он в прекрасном настроении. Может быть, если ты повторишь ему то, что сейчас сказала мне, он поймет.

Наконец Брижит посмотрела на Лютора:

— Вы верите в это не больше, чем я сама. Я оскорбила его, и теперь он хочет, чтобы за это я помучилась.

— Роланд смягчится, — грубовато сказал Лютор.

— Возможно, — тоскливо ответила девушка, и ее голубые глаза затуманились, — но к тому времени меня уже здесь не будет.

Лютор сурово посмотрел на нее:

— А где же ты будешь, мамзель?

— Я не могу больше оставаться. Сегодня же уйду отсюда.

— Пешком?

— Милорд, у меня же нет лошади. Лютор упрямо покачал головой:

— Я не допущу этого.

— Здесь все признавали власть Роланда надо мной, и нынче вам придется согласиться, что у меня нет хозяина, поскольку ваш сын сам даровал мне свободу. Теперь никто не посмеет удерживать меня.

— Я посмею. — Лютор заметно раздражался. — Как хозяин этого дома я не могу отпустить тебя пешую. Это не просто глупо, но и опасно — одной, без лошади идти по дорогам от замка к замку.

— Однажды я просила вас о помощи, милорд, и вы мне отказали. Теперь вы предлагаете ее, несмотря на то, что я этого не хочу?

— Такая помощь не заставляет меня идти против своего сына, как тогда. Наоборот, думаю, сменив гнев на милость, Роланд будет благодарен мне за, то, что я не выпустил тебя одну на все четыре стороны, — сказал Лютор.

— О! Так вы вовсе не обеспокоены моей безопасностью. Вы волнуетесь о. своем сыне и хотите удержать меня, предполагая, что он изменит свое решение.

— Я не просто предполагаю, я знаю это.

— Тогда могу ли я надеяться на ваше покровительство, пока вынуждена буду оставаться в Монтвилле?

— Да.

— Но вы же понимаете, что Роланд не скажет вам спасибо за вмешательство в его дела. Ваш сын хочет, чтобы я ушла.

— Ерунда, — осклабился Лютор. — Он скоро придет в себя.

Брижит пожала плечами:

— Прекрасно. Я останусь здесь еще ненадолго. Даст Бог, вскоре граф Арнульф пришлет за мной, и тогда вам все равно придется выпустить меня или сражаться с ним.

— Черт возьми, что все это значит? — спросил Лютор, рассердившись на столь неожиданный поворот разговора.

Брижит улыбнулась.

— Роланд послал гонца в Берри, чтобы мой сюзерен подтвердил, что я — дочь старого барона де Луру. Когда граф Арнульф пришлет за мной, Роланд наконец поймет, что я ему не лгала и что он все это время ошибался.

— Гонца, действительно? — переспросил Лютор, больше обращаясь к самому себе. — Роланд сказал тебе, что он кого-то отправил?

— Да, — ответила девушка. — Он согласился послать его в обмен на мое обещание больше не убегать отсюда.

— Вот как. — Лютор задумался. — Ты понимаешь, к чему может привести подтверждение твоей правоты? Мой сын — человек чести, мамзель, и согласится на любые условия графа Арнульфа. Если тот потребует сразиться насмерть с лучшим воином Берри, Роланд пойдет и на это. Он может погибнуть.

— Нет! — многозначительно сказала Брижит. — Я не допущу этого! Ведь его вины здесь вовсе нет, я знаю и… не держу зла на Роланда.

— Ну ладно, поживем — увидим, — усмехнулся Лютор. — Возможно, ты уедешь от нас, а может быть, и останешься здесь и между вами все будет по-прежнему.

— По-прежнему не получится.

— Я уже сказал, что будет видно. Вот погоди, уже через несколько дней Роланд остынет, — предсказал Лютор, многозначительно подняв палец. — Запомни мои слова, мамзель.

Брижит нахмурилась. Лишь мгновение назад он испугался гнева графа Арнульфа, а теперь казался совершенно спокойным. Воистину странный человек.

Когда он направился прочь, девушка вдруг сказала:

— Я готова принять ваше покровительство, милорд, но не стану вашей служанкой.

Лютор обернулся, быстро и внимательно взглянул на нее и расхохотался во весь голос:

— Я и не ждал от тебя этого, мамзель. Ты вообще Можешь поступать как знаешь. Только не пытайся покинуть Монтвилль одна.

— А госпожа Гедда? Вы защитите меня от нее?

— Она тебя не тронет. — Склонив голову в шутливом приветствии, Лютор покинул Брижит.

Девушка почувствовала облегчение. На самом деле ей вовсе не хотелось покидать замок пешком. Теперь она спокойно может дожидаться здесь графа Арнульфа или его доверенного, который отвезет ее домой.

Вскоре Брижит покинула зал. Она отправилась в свою комнату, в которой ей предстояло провести печальную, одинокую ночь. Проходя по двору, она заметила Роланда. Он тоже увидел ее, и Брижит остановилась, но рыцарь тут же отвернулся. Девушка сверкнула глазами и поспешила своей дорогой.

С тяжелым сердцем закрыла она дверь своей маленькой комнаты и почувствовала себя глубоко несчастной. Сидя на кровати, Брижит бормотала:

— Мне не должно быть дела. Но мне есть… есть дело! Потом она легла, но так и не смогла заснуть и проплакала несколько часов кряду. Около полудня Брижит поднялась с постели и подошла к старому сундуку, куда вчера вечером забросила узел с вещами. Осмотрев свои платья, она решила выстирать все, включая и голубое льняное, которое не надевала с той самой ночи, когда впервые встретила Роланда. Брижит провела пальцами по сверкающим сапфирам на лифе и подумала: что, если сегодня вечером появиться в зале в этом одеянии. Девушка вздохнула: нельзя, это принесет ей новые несчастья. Ее могут обвинить в воровстве. Но выстирать платье все-таки надо.

Брижит перекинула вещи через руку и направилась к двери. Она едва успела открыть ее, как столкнулась нос к носу с Амелией, которая уставилась на свою соперницу горящими от злобы глазами.

— Что тебе нужно? — спросила Брижит. Тряхнув своими рыжеватыми кудрями и скрестив руки на обширной груди, Амелия глухо рассмеялась. Она встала в дверном проеме, преграждая путь.

— Как поживает твое величество, могущественная маленькая потаскушка? Ты, наверное, надеешься, что он снова возьмет тебя к себе в постель?

Брижит покраснела, стараясь не показать, насколько она задета. Тон Амелии, конечно, оскорбителен, но нельзя дать ей ни малейшего повода для торжества.

— Как тебе объяснить? — спокойно ответила девушка. — Я, конечно, могла бы получить его обратно, если бы захотела, но мне это не нужно.

Глаза Амелии сначала расширились, а затем превратились в щелочки.

— Лгунья! Он же тебя бросил. Немного времени ему понадобилось, чтобы пресытиться тобой, — смеялась служанка. — Со мной он и то был дольше и снова будет моим, так и знай! Роланд женится на мне, а не на какой-то там холодной французской шлюхе, которая, наверное, даже не знает, как удовлетворить его. Сама видишь, как быстро он устал от тебя.

Щеки Брижит пылали. Несмотря на все усилия оставаться равнодушной, возмущение толкнуло ее на ответ.

— У меня был только один мужчина, Амелия, — бросилась защищать себя Брижит и уже не могла остановиться. — Тебе больше нравится думать, что Роланд остался недоволен мной, но ты серьезно ошибаешься. Он помнит, что я пришла к нему невинной, а ты не можешь сказать о себе того же. Теперь попробуй отрицать это.

— Сука!

Брижит рассмеялась без всякого юмора:

— Не слишком ли много титулов? Я поделюсь с тобой: себе оставлю «суку», но тогда «шлюха» — ты. Мне много про тебя порассказали, в том числе и Роланд, можешь быть уверена.

— Ложь! Они все врут про меня! — выкрикнула Амелия, и ее карие глаза потемнели дочерна.

— О, я думаю, уж кто-кто, а Роланд знает тебя хорошо, — промурлыкала Брижит.

— Ладно, но есть кое-что, чего не знаешь ты, — завизжала разъяренная Амелия. — Он лгал тебе, а мне — никогда! — Она торжествующе ухмыльнулась, увидев, что соперница наконец-то смутилась. — Ты просто дура! Всем известно о сделке, которую вы заключили. Малышку Году хлебом не корми — дай посплетничать. И все знают, что Роланд нарушил свои обязательства. Он так мало о тебе беспокоится, что просто не стал утруждаться.

Брижит сжала кулаки, вонзив ногти глубоко в ладони:

— Ты хочешь сказать, что он не отправил гонца в Берри?

— Конечно, нет. А с какой стати? — ухмыльнулась Амелия. — Ну и дура же ты.

— Врешь! — вскричала Брижит. Она швырнула веши на постель и, забыв об Амелии, побежала во внутренний двор на поиски Роланда.

Она увидела его возле конюшен. Рыцарь сидел на незнакомой лошади — Хан еще не успел поправиться.

Брижит подбежала и без всяких предисловий сразу же закричала:

— Ты выполнил свое обещание? Ты послал к графу Арнульфу?

— Не послал, — откровенно признался он, и его веки сконфуженно затрепетали, так что ему пришлось отвернуться.

На мгновение установилось молчание, а потом Брижит яростно завопила:

— Почему нет?!

— Это было дурацкое требование, — просто ответил он, стараясь, чтобы голос не выдал стыда.

— Ты так мало уважаешь меня, что пустился на обман?