Ответила Брижит.
      - А ты разве не знал, Эдди? Дуглас вырос вместе с ними в одном дворе в Бруклине. Жоз, Джеф и Би-Би - все из одного apartment-building. Они начали играть еще в школе. Закрывались в basement и играли. "Killers" - бруклинские kids.
      - Да, - подтвердил Дуглас, отвлекшись от ромовой бабы, которую он с наслаждением поедал, не сняв кепи.
      - Когда Микки разругался с ними, ребята пригласили меня. - Он прикончил бабу и облизал ложку. - Я возьму себе еще одну. Кто-нибудь хочет?
      Мы с Брижит отказались. Распугивая народ, Дуглас направился к прилавку кафетерия. Вчера вечером "Killers" дали единственный кон-церт в Париже, очевидно, газеты уже успели напечатать фотографии. Брижит звонила мне вчера, но не застала. Концерт прославленной нью-йоркской панк-группы без сомнения взбудоражил парижские панк-круги. Прижав Дугласа к перилам кафетерия, на него накинулась банда девочек в черном. Согнувшись наш друг стал подписывать "вдо-вам" конверты records.
      - Дуг сделался толще, ты заметил? - Смеясь, Брижит разлила вино в наши бокалы. - Бока вываливаются из штанов. Курит траву и жрет сладкое. Правда и то, что с "Killers" он вкалывает больше, чем ког-да-либо в своей жизни. У них железная дисциплина, Эдвард. Много лет назад в Бруклине ребята сели, подумали и решили стать Rock Stars... и вот, через годы работы, усилия окупаются... Публика думает, что поп-группы становятся знаменитыми в одну ночь.
      - А почему он не снимает кепи? - спросил я.
      - Лысеет, - кратко и категорично сообщила Брижит. - Для нормальной профессии - ничего страшного, никакой проблемы. Даже для нормальных музыкантов. Но "Killers" - ведь идолы teenagers. E олицетворяют подростковую мужественность. Обилие волос - один из их символов. Лысый "Killer" - это плохая шутка. Каждый месяц специальный парикмахер приходит делать Дугу завивку. Подымает волосы с затылка наверх и химически закрепляет. Дугласу aua хорошо, его место на сцене чуть в глубине, и в обычном шоу, если он не солирует, его не очень-то разглядишь. Вот Би-Би,- singer, у того скоро будет проблема...
      Я вспомнил буйно-волосатого Би-Би, трясущего лохмами, зажав стойку микрофона между ног.
      - Что, тоже лысеет?
      - Да, - Брижит ухмыльнулась. - Только ты никому об этом, O.K.? Я тебе как другу. "Killers" - лысые... - Она фыркнула.
      Можно было подумать, что она радуется тому, что ее boy-friend e его группа лысеют... Я хорошо знал Брижит. Больше трех лет мы общались едва не ежедневно. Я знал ирландскую семейку Брижит, ее трех рыжих сестер и двух рыжих братьев. Ее рыжего отца и блондинку с хриплым голосом - мать... Я знал, что Брижит, как у всех О'Рурке, необыкновенно развиты критические faculties*. Что она не прощает слабостей никому, ни родителям, ни boy-friend. Почему она с Дугла-сом? Потому что, сменив большое количество мужчин и, убедившись, что все они слабы, смешны, так и не найдя идеала, она предпочла парня, слабости которого она изучила. Дуглас брал ее out еще в старших классах школы.
      * Способности (фр.).
      Тощая, молочнокожая, рыжая Брижит всегда нравилась мне, но между нами всегда стояла Дженни, а позже я оказался в Париже, а она прочно осела с Дугласом. Я тоже нравился Брижит, я был уверен в этом. Насмешница, она никогда не высмеивала меня. Я думаю, ей нравилась моя независимость и бычье упрямство человека из страны на темном дальнем боку глобуса, почему-то решившего стать великим писателем.
      Вернулся Дуглас вместе с зевающими Жозом и Джефом. Мордатые и кудлатые вопреки только что выраженным Брижит опасениям, грубо двигая стульями, они уселись за наш стол. Я был представлен.
      - И как ты можешь жить среди frogs, man? - сказал Джеф. - Они даже не говорят по-английски. Даже здесь в "Меридиэн" - интер-национальном четырех звезд отеле, а?!
      Я хотел было сказать ему, что их американская наглость без-гранична и простирается до полного игнорирования существования других языков. Но решил не задирать поп-звезд.
      - В моем business народ говорит по-английски, - заметил я.
      - У них у всех аррогантные рожи, - продолжал Джеф, рукою вы-хватив с тарелки Дугласа последний кусок ромовой бабы. - Смотрят на тебя, как будто презирают, за то что ты не frog. Thanks God, к вечеру мы будем в Англии. Пять концертов там, - и домой! Уф, как мне хочется в Бруклин!
      Все это могло быть равно и искренним кредо бруклинского патриота, и позой. Эти типы родились и выросли в стране, где вкус к publicity всасывается человеком с молоком матери. Быть американским патриотом все более модно. Я знал лучше Джефа (я много читаю), что ностальгия по trafic jam, по "Макдональдам" и " На-тане", и родному захолустному Бруклину берет начало в пластик-эстетике Энди Уорхола. Панк-рок звездам полагается говорить то, что говорит Джеф. До него тоже самое уже сказал Ричард Хэлл журналу "Интервью". Джеф не на того напал. Я оттянул в Нью-Йорке больше [лести лет. Не зная, чем заняться, паразит на welfare, 1976-й, 77-й, 78-й я провел на Лоуер Ист-Сайд, где тогда родилось нью-йоркское панк-движение. Молчаливый, никому не известный, я во всем участвовал, был одним из первой сотни зрителей. Я слушал и видел Блонди, Ричарда Хэлла и Пластматикс, и Патти Смиф, и залетного Элвиса Костелло, когда все они еще были никто. На крошечной сцене темной дыры "CBJB". Что он мне выдает свой bullshit...
      - Серьезно? - невинно спросил я. - А я себя здесь чувствую, как рыба в воде. Рок-энд-ролл у них плохой, и, на мой взгляд французам не хватает скорости, они движутся, как сонные, это да. Меня до сих пор раздражает, когда молодой парень в supermarket лениво укладывает в сумку продукты, не торопясь ищет по карманам money, не торопясь, платит, а очередь ждет. На кой же и supermarket... А вообще-то они O.K., French...
      - Пора тебе, Эди, обратно в Нью-Йорк, - сказал Дуглас и засме-ялся. Домой.
      "Домой" мне польстило. Дуглас как бы забыл, что я не американец. У нас было общее прошлое, и никто не задавался вопросом, сколько его, этого прошлого. Как глубок слой.
      - Не могу еще, - оправдался я. - Американского издателя у меня нет. Найду, тогда привалю.
      - В доме моей матери, на ее лестничной площадке освобождается appartment, - сказал молчавший до сих пор battery-man* Жоз. От Джефа его отличал только кривой нос. "Причина их патологической похо-жести в их густоволосости, - подумал я, - в челках до бровей".
      * Ударник в оркестре (англ.).
      - Сколько комнат? - спросил Дуглас.
      - Две.
      - Возьмем? - обратился Дуглас к Брижит.
      - В Бруклин не поеду ни за что. Езжай сам. Я останусь на Уолл Стрит. Брижит допила вино.
      - Что тебя не устраивает в Бруклине? - обиделся Джеф. - Ты снимаешь комнату на ебаной Уолл Стрит. За те же деньги ты могла бы прекрасно жить в Бруклине в двух комнатах. На две остановки subway дальше, через мост. Ты сноб, baby.
      - Ненавижу ваш ебаный Бруклин, где все знают всех, и я знаю всех. Не хочу встречать ежедневно своих бывших boy-friends, девочек, с которыми ходила в школу, все те же рожи... Мне они противны...
      - Точно, - поддержал я Брижит. - Я, например, счастлив, что не встречаю школьных приятелей, не сталкиваюсь на углах улиц с много-детными толстыми коровами, бывшими когда-то моими подружками. Нс видя людей из прошлого, я забываю, сколько мне лет. Ориентиры возраста уничтожены...
      - А сколько тебе лет, man? - спросил Джеф,
      Брижит знала, сколько мне лет, так что соврать не было возмож-ности.
      - Military secret...
      - Дженни стукнуло двадцать пять, - пришла мне на помощь Брижит. - Она беременна второй раз, Эдди, можешь себе представить! Высиживает детей, как инкубатор. Что за удовольствие... А ведь была такая rebellious...*...
      * Непокорная (англ.).
      - Надо пожрать, - Жоз и Джеф встали.
      - No hamburgers, brothers, - предупредил Дуглас, - и антрекот, как chewig gum. Возьмите French fries с рыбой.
      Волосатики удалились.
      - Вчера перед концертом они лопали French fries с ketchup, запивая шампанским. К полному ужасу frogs!
      - Брижит захохотала. Дуглас, подумав, присоединился к ней.
      - Хочешь покурить, Эдди? Sensemilly, a man? Изголодался навер-ное? У вас тут гашиш, говорят, хороший, а трава говно.
      - Хочу, - согласился я. - Кто же от sensemilly отказывается.
      Мы поднялись к ним в комнату. Как после погрома в еврейском местечке, в беспорядке разбросаны были вещи. Брижит извлекла из кучи вещей на полу красную кожаную куртку.
      - Дуглас в Берлине купил. Правда клевая, Эди? - Брижит надела куртку и прошлась передо мной. Рукава были ей коротки, а плечи широки. Я подумал, глядя на нее, почему я вовремя не сменил Дженни на Брижит. Она выглядела очень bizarre, девушка из презираемого ею Бруклина. Очень декадентски. Узкая, худая, рыжая, болезненно-белая.
      - Дуг, отдай куртку girl-friend, ей очень к лицу. К волосам, вернее. Пылающая девушка!
      - Держи, Эди, - он протянул мне трубку с травой, - В Нью-Йорке такая будет стоить тыщу bucks, да еще и не найдешь. Угадай, Эди, за сколько я ее снял в Берлине?..
      Через неопределенное количество времени (может быть, вечность, может быть, полчаса) и большое количество полнометражных фильмов, каковые я просмотрел, благодаря сверхкрепкой безсемянной марихуане, Дуглас и Брижит кончили упаковываться, и мы сп-устились вниз. Переход из комнаты в коридор, а из него в elevator и за-тем в рок-автобус рок-группы Killers остались мной незамечены. Все тот же кубистический мир обрезков глаз Брижит, кусков красной кожи куртки, рыжих волос, белых сдобных боков Дугласа, обнажившихся от напряжения торса: он тащил самую большую суму за плечом, заломив руку... В. автобусе, как через камеру "рыбий глаз", на меня выпучились физиономия главного волосатика Би-Би, его girl friend Марсии, ме-неджера Ласло Лазича со множеством очков на большом носу... Все вышеназванные личности оказались очень щекастыми, и я уже собирался спросить, не заболели ли все они редкой японской болез-нью, когда, не получая от меня звуковых сигналов уже долгое время, Брижит, наконец, сообразила, что я перекурил.
      - Эди, ты high?
      - Да, - признался я. - И очень.
      - Я тоже, - сообщил доброжелательно Дуглас. - Ты, может быть, больше high, потому что отвык от травы. Тебе нравится рок-автобус?
      - Необыкновенно нравится, - сказал я. - Только как мне вы-браться на авеню Гранд Арми?
      - Мы тебя выведем, не бросим, Эди, - Брижит сжала мою руку у локтя и расхохоталась. - Нс бойся,
      Мы стояли на улице, и это не была авеню Гранд Арми. Это была узкая улица. Мы объяснялись, все трос в любви.
      - Ты должен вернуться в твою страну, в Америку, Эди, - сказал Дуглас убежденно. - Пожил с frogs, и хватит. Возвращайся! Мы най-дем тебе великолепную девочку. Проблем с девочками у нас теперь нет. У "Killers" такие groupies, Эди! О....!
      - Дуг прав! - сказала Брижит и обняла меня, как бы сестра. - Ты американец, Эди, нью-йоркец! Ты принадлежишь к Нью-Йорку, а не к этому плоскому городу... - она презрительным взором оглядела улицу.
      - Этот плоский город, Эди... и старомодный... Здесь нужно жить после выхода на пенсию...
      - Я приеду, - сказал я, тронутый. - Осенью. Клянусь!
      - Дуг! Что, бля, происходит?! - Ласло Лазич, менее щекастый, но все еще многоочковый, по физиономии текли ручейки пота, появился из-за спины Брижит. - Все давно сидят в автобусе, все ждут вас! Что можно делать тут так долго? Пошли! Шофер нервничает...
      - Пусть нервничает... За это мы ему платим money. Я не видел моего друга целую вечность. Имею я право...
      - Дуг, please... - Лазич скорчился и прижал руки к толстой груди. На нем были необъятного размера, очевидно, "Made in Brookline", чер-ные брюки, не скрывавшие все же выпуклого брюха и покрывшаяся пятнами пота розовая t-shirt.
      - Оставь меня в покое, man! O.K.? O.K.? - закричал вдруг Дуглас. Схватившись руками за голову, Лазич побежал от нас куда-то.
      - Хуесос! - с ненавистью воскликнула Брижит. - Беременная блядь!
      - Ты знаешь, Эди, - Дуглас схватил меня за руку, - он думает, что мы его собственность. Он считает, что музыканты - недисциплинированная банда детей, понимаешь, что мы - слабоум-ные пациенты mental hospital... Но это мы делаем ему money, а не нао-борот. Мы!
      - Если ты не идешь сейчас же! - Лазич выскочил из-за Брижит, похожий на разгневанное огородное пугало.
      - И что ты сделаешь? Что? - закричал Дуглас. - Я - член банды, и только банда может меня выставить. Ты будешь работать вместо ме-ня с гитарой, shmuck?
      Прохожие стали останавливаться. Не желая служить причиной производственного конфликта, я поспешно поцеловал Дугласа, потом Брижит и побежал на другую сторону улицы.
      - До скорой встречи, Эди! До встречи дома, в Штатах!
      Пройдя десяток шагов, я обернулся. Зло жестикулируя, все трое удалялись в противоположную сторону.
      Движимый все усиливающейся ностальгией (так, может быть, та-ракан, случайно вывезенный вместе с буфетом в другую часть города, с замиранием сердца однажды решается и бежит домой в обгорелые, не-уютные, но родные щели), я прилетел в Нью-Йорк в декабре. По горо-ду мела сухая снежная поземка с пылью.
      - Эди! - радостно вскричала Брижит в телефон. - Бери такси и приваливай к нам. У тебя есть адрес? Дугласа нет, но он вот-вот появится.
      Я вылез из такси на Уолт Стрит. Естественным образом вокруг обнаружились, вечные и невредимые банки и штаб-квартиры больших компаний. Но вот, оказывается, нашлось место и для пары панк-личностей...
      Они жили в небоскребе! В старом холле в списке жильцов, рядом с солидными "Radner, Flint & Halperin Corp." - 32-й этаж "Low office Stigliz & Zurkovich" и прочая, золочеными буквами во много рядов, помещалась впульверизованная в список алая судорога: "Killers!". Ста-рый elevator поднял меня с неровной скоростью на 37-й этаж. Выйдя из элепейтора, я послушно последовал вытутаированному на стене со-вету - "Follow the blood drops!"* и оказался вскоре в объятиях Брижит!
      * Следуй каплям крови!
      - Эди!
      Новенькая антресоль занимала четверть площади высокой комна-ты небоскреба. На антресоль вела свежая лестница. Стены комнаты, однако, свежестью не отличались. У одной стояла сидячая старомод-ная ванная на ножках. Спиной к высоким окнам помещался но-венький теле-видео-комбайн, серое сооружение с колоннами на фаса-де. На комбайне, я заметил, лежала пачка пятидесятидолларовых бан-кнот. Повсюду механические monsters и предметы kitch. Воздушные шары в форме мужских и женских sexes плавали под потолком,
      После того, как она сообщила мне долженствующие меня интере-совать последние новости об очередной беременности Дженни ("живот выглядит, как груша, Эди!"), а я в ответ на ее запрос о моем существо-вании ответил, что я "очень O.K.", настал мой черед задавать вопросы. - Как Дуглас?
      - Good, - сказала она отвлеченно. - По правде говоря, неочень good.
      - Что-нибудь с band? - Я знал, что рок-группы распадаются столь же быстро, как и собираются.
      - "Killers" O.K., - сказала Брижит. - Ебаный double - это его проблема.
      - Double?
      - Да, двойник. Очень похож... Невероятно похож... Только моложе.
      - Объясни.
      - В рок-местах Большого Яблока стал появляться двойник Дугла-са. Одет, как Дуг, в черные джинсы и кожаную куртку, та же прическа... волосы, правда, он еще не прячет. Этот shmuck выдает себя за Doug of Killers, и даже дает автографы.
      Пройдя к Телевизору, она извлекла из-под банкнот фото и протя-нула.
      - Вот, погляди. Это он в "Mud Club"!
      Полароидное, плохого качества фото легло в мою ладонь. Дуглас в красной куртке, смеялся, сжимая в руке Heiniken. Он выглядел свежее, чем обычно.
      - Но это Дуглас! Красная куртка, ее вы показывавши мне в Париже... ... - Хуесос достал где-то даже красную кожанку, такую же, как у Ду-га. И в этот вечер, Эди, мы были у моей сестры Катрин в Пукипси... Если я встречу когда-нибудь этого mother flicker, я... - Ирландка за-дохнулась от злости и огляделась, ища, может быть, предмет, каким она сможет совершить насилие над самозванцем. - Я убью fucker моими голыми руками! - заключила она. - Он сводит с ума моего мужика!
      Я вгляделся в фото. Теперь мне уже казалось, что это не Дуглас.
      Дуглас явился с Жозом и Джефом. Одеты они были не в t-silirt и кожу, но по-домашнему - тепло и грубо. На голове Дуга по-прежнему та же кепи. Я нашел их мужиковатыми и разжиревшими. Под свобод-ными рубахами угадывались брюха. Би-Би, глава фирмы "Killers" оп-ять отсутствовал. Я уже начал понимать, что он развлекается отдельно, общается с другими главами фирм рок-энд-ролла. Несмотря на общее бруклинское детство и трогательные воспоминания о репетициях в бейсменте, соблюдалась строгая иерархичность. Жоз, Джеф и мой приятель Дуглас были рядовыми солдатами рок-энд-ролла, Би-Би был командующим офицером.
      Они похлопали меня по спине, шее и плечам, как это делают кре-стьяне или футболисты.
      - Wellcome Home, Эди! - сказал мне Дуг. -Cava?- широко улыбаясь, осведомился Жоз. - Посмотри на этого типа, Эди! - Дуглас тяжело, по-мужичьи ударил приятеля по плечу. - Запомнил лягушачье приветствие. Талант!
      Из supermarket brown bags, принесенных Killers, Брижит извлекла большое количество пива, гроздьями по шесть штук. Убрав пиво в хо-лодильник, оставила одну гроздь на ступенях лестницы, прошла к нам. - Хотите joint, boys? . Опустившись на краешек ванны, далеко выставив вперед длинные ноги в штанинах черных брюк, Брижит с улыбочкой стала наблюдать наше мужское топтание по комнате. Пошпионив за ее ироническим взглядом, я подумал, что женщина, по сути дела, потенциально готова к предательству в любой момент, она всегда видит мужчину и под непривлекательными углами зрения, но если любит, игнорирует эти нелестные видения. Мы выкурили несколько joints и расселись с банками пива в руках. - Что это за bullshit с двойником, Дуг? спросил я. - Брижит рассказала мне часть истории.
      Он помрачнел.
      - Очень просто, Эди. Появился shmuck и выдает себя за Дуг of Killers. Его принимают за меня, пускают в клубы. И в "Мадд", и в "Харрах", и в "Макс Канзас Сити" и в "СиБиДжиБи"... Устроил пару скандалов. Подрался с ребятами Элен Вилле... поссорил нас с Dead Boys. Я ходил к ним объясняться вместе с Би-Би, но Dead Boys мне не поверили. Да и я бы не поверил, будь я на их месте, что за double, это же хуй знает что! - Дуглас встал и пробежался по комнате. - Я кля-нусь, Эди, я убью этого типа, пусть он только попадет мне в руки! Еще немного, и он влезет в мою постель, будет ебать мою girifriend... Брижит расхохоталась.
      - Нет, Дуг, невозможно, я пойму, что это не ты, я знаю твое тело. Заткнись! - грубо прервал ее Дуглас. - Если бы не ты, я поймал бы его на прошлой неделе в Mud Club!
      - Look, - сказала она, - смотри за собой! Двойник - твоя личная проблема, но ты делаешься все большим психом, каждый день плюс!
      - Ты уверен. Дуг, что у тебя нет брата или полу-брата! - Жоз встал и взял в холодильнике банку пива. - No. Исключено. Мать клялась и божилась, что нет. - И что, совсем невозможно его выследить, избить, и запретить ему выдавать себя за тебя? - спросил я робко. - Можно ведь предуп-редить, скажем, менеджеров в клубах, чтоб, если он появится, звонили тотчас тебе?
      - Эди, когда он появляется, публика в клубах верит, что это я. И не только публика... Спроси Джефа... - Джеф хладнокровно возился во все время нашего разговора в видео-кассетах, стоявших на полках, как книги в библиотеке. - Дважды он видел sucker, разговаривал с ним, и думал, что это я!..
      - Хей, в клубах всегда темно, и можно принять родную мать за girifriend - сказал Джеф. - И, если хочешь знать, я до сих пор считаю, что это был ты. Ты нас дурачишь, Дуг. Ну пусть, если тебе так нравится. Ты всегда был типом с фантазией, я уважаю твои vibrations... Посмотрим Боуи в "Elefant man", boys?
      - Ты больной, Джеф, больной тип.
      - Я поставлю "Elefant man". - Нажав несколько кнопок, Джеф оживил телеэкран, и после сполохов и белых полос мы увидели лицо Боуи - Джон Мэррик.
      - Ах, ебаный в рот, как же он хорош, этот Дэйвид! - пятясь задом, Джеф уселся на диван.
      - Фильм? - спросил я.
      - No, спектакль в Buff Theatre.
      Все мы уставились на экран.
      Я покинул их в час ночи, оглупевший от пива и марихуаны. Брижит спустилась со мной в elevator вниз, открыть мне дверь холла, на ночь небоскреб запирали на несколько замков. Трое "Killers", открыв еще по банке пива, остались у TV, "Elefant man" сменил кроваво-окрашенный фильм с участием монстров и бензиновой пилы.
      - Каждую ночь, Эди, он сидит и смотрит свои видео, - вздохнув сообщила мне Брижит у самой двери. - Я начинаю сходить с ума Если так будет продолжаться, я должна буду сказать ему "До свиданья!" Я думала, я живу с музыкантом, но теперь вижу, что живу с животастым от пива ебаным жлобом!
      - Разве Killers не имеют время от времени концертов? - спросил я.
      - Я сомневаюсь... Они... - Брижит помолчала и подергала ручку двери... - Мне кажется, они катятся вниз, ты знаешь... Ты счастлив в Европе, Эди?
      - Yes... В Европе я более эффективен...
      - Может быть, я должна свалить в Европу... Помнишь Дженни, iia так не любила французов. - Брижит засмеялась.
      - ... никогда не встретив ни единого...
      Прошло несколько лет. Я не ездил в Америку по причине отсутствия каких бы то ни было документов и потому потерял из виду многих друзей. В том числе Брижит и Дугласа. Однажды я сидел у приятеля, музыкального критика, и мы глядели "Enfants du rock", разговаривая. Показывали рок-концерт на набережной Хадсон-river. Когда после "Dead boys" на экране возникла лохматая голом Би-Би, я закричал: "Это мои друзья!" и подвинулся ближе к экрану. Лохматый рванул микро вместе с тяжелым пьедесталом на себя, обхватил его длинными ногами кузнечика, и подражая собаке, затерся о стержень микро межножьем. Микрофон зашипел, загудел, и только "рок энд ролл... рок энд ролл" возможно было выделить из беспорядочных звуков. На Би-Би были темные очки. Задержавшись на очках, камера отъехала, и можно было увидеть всю сцену. Дав нам понятие об общем плане, камера умно решила дать нам быстрые портреты рядовых musicians. Жоз распух, и волосяной покров черепа выглядел подозрительно плотным и солидным. Джеф был Джефом, без изменений, но хорошо различимый с еще одной гитарой вытанцовывал не мой друг Дуг... Нет-нет, незнакомый мне парень...
      - Они что, сменили басиста? - воскликнул я.
      - Ты разве не знаешь? Уже давно. Пару лет... - Хозяин TV был не только рок-критиком, но и автором книги о панк-движении.
      - Bizarre-история произошла с этим парнем. Может быть даже са-моубийство...
      - Ты говоришь о Дугласе, басисте "Killers", ты уверен?
      - Ну да. Я слежу за этими делами. Это мой хлеб...
      - Но я хорошо знал Дугласа. Я был другом его girifriend. Точне моя girifriend была лучшей подругой его girifriend, ирландки...
      - Да. Ирландка. Из-за этой bizarre girifriend вся история и произошла. Она свалила от Дуга к парню, похожему на него" как брат-близнец!
      - Ни хуя себе! Я присутствовал при начале истории, но, конечно, не мог представить себе, каким окажется конец!
      - Тип выдавал себя за Дугласа, одевался, как он, выходил out в рок-клубы. Ирландская девушка встретилась с типом из любопытства, и из любопытства же выспалась с ним... - Он остановился, увидев мою физиономию.
      - Разумеется, это только моя попытка реконструкции происшед-шего, Эдвард... Очевидно, ей понравился процесс, или что там было у нее на уме, но ирландка встретилась с ним опять... Обнаглев, они стали выходить вместе out, он выдавал себя за Дугласа. В конце концов все обнаружилось, Дуглас был потрясен, разбит в куски. Ты знаешь, они ведь все простые ребята, люди рок-энд-ролла, за редкими исклю-чениями... Американцы особенно. Простые и часто буйно-дикие. Дуг-лас избил ее до того, что она месяц не могла ходить. Когда смогла, она встала, надела темные очки и ушла из apartment, оставив все, не взяв даже сумки. Это был ее apartment...
      - Комната, - поправил я. - Комната в downtown на Уолл-Стрит...
      - Точно. Ты что, бывал у них там?
      - Да. Один раз.
      - Ну вот. Она не вернулась. Пропала. И тот тип пропал вместе с нею. Говорят, Дуг искал ее, но United States - очень большая страна, не говоря уже о всем глобусе... Однажды в "Law offices Zwanetsky, Shim & Peters" с потолка закапала вода. Поднялись наверх, взломали дверь и нашли Дугласа в ванне... Естественно, не живого, а мертвого. С элект-рогитарой в обнимку... - Мой приятель помолчал. - Ты знаешь, что electrocutting - самая распространенная смерть в рок-профессии?
      - Я считал, что OD.
      - Нет. Electrocutting. Овер-доза - романтическая легенда. Electrocutting - как в ЕДФ или Кон-Эдисон*.
      * EDF - "Электричество Франции", "Кон-Эдисон" - компания, снабжающая электроэнергией Нью-Йорк.
      - Ты считаешь, он был хорошим музыкантом?
      - Скорее хорошим. Однако не ведущим. Об этом нужно всегда помнить. Просто музыкантом. Blue collar worker музыки. У него был хороший лист групп. Он работал с большими людьми. Последнее вре-мя из-за своей безумной истории он был on decline . "Killers" сменили бы его... в любом случае... то-есть даже если бы он был жив. Я думаю он понимал это.
      * Упадок (англ.).
      - Сами "Killers" тоже, кажется, on decline, - заметил я, указывая на
      экран, где все еще мастурбировал микрофон Би-Би. Не вызывая особых восторгов у толпы на набережной. Из толпы даже свистели.
      - Ну, разумеется, - сказал он спокойно. - Ничто не вечно. Музыка старится. Группы старятся. Люди старятся... Средний возраст рок-групп полтора года. Они умирают во младенчестве. "Killers" устарели, они принадлежат семидесятым годам. Они выглядят, как милые лохматые бабушки, им место в книгах о рок-энд-ролле, но не на сцене...
      - А почему ты решил, что Дуг покончил собой? Это мог быть iaсчастный случай.
      - Ох, ты знаешь... это только моя догадка, я не могу доказать это... но,..
      Suicide is painless it brings on many changes And you can take or live it if you please...* 
      * Самоубийство безболезненно, Оно приносит много перемен, К тому же Вы можете воспользоваться им или нет, Если вам угодно...(англ.).
      пропел он. - Он был в очень плохом виде, когда его нашла полиция. Разумеется, никто не ожидает от мертвеца розовых щек, однако... Парик плавал в ванне. Его парик. Он стал носить парик! Ты представляешь себе... Teenage idol с лысым черепом, с жирным животом, тонкие белые ноги с варикозными синими венами. Ему еще не было сорока, но, ты знаешь, жизнь без физических упражнений, потребление с детства, с нежного возраста, марихуаны, что дает волчий аппетит и жажду, утоляемую галлонами пива ежедневно... Жуть.
      Мы помолчали. Я вспомнил ванну на ножках, сидящую на e?a? Брижит, ироническую женскую улыбочку на ее губах (может быть, уже тогда она познакомилась с double) и зеркало за Брижит... Я подумал, что, влезая в последний раз в жизни в ванну, мой друг Дуг мог видеть свое тело в подробностях, как видела его молочно-белая красноволосая подружка каждую ночь перед сном. Жестокая, но справедливая, как жизнь, Брижит... "Ты стар, Дуг, я ухожу к парню помоложе" - она способна была сказать и такое. Идол тинейджеров взял в руки гитару и погрузился в воду. Вились по старому полу, уходя к plug, провода... Профессионал, он не хуже рабочего ЕДФ разбирался в электричестве...
      - Merde! - сказал я.
      o Merde! - согласился мой собеседник. - Big merde!
      ДОЖДЬ
      В Люксембургском саду было сыро, хмуро и необычно пусто.
      Дмитрия в саду не оказалось. Впрочем, он, может быть, и не подо-шел бы к Дмитрию, если бы увидел его. Так бывало уже не раз. Скорее ему нравилось только увидеть мускулистую коренастую фигурку приятеля, мечущегося с ракеткой по корту или же бросающего фрисби на пыльном баскетбольном поле. С помощью этого маневра Париж немедленно одомашнивался, превращался в родной провинциальный город, где, зайдя в соседний двор, можно крикнуть приятелю "Привет!".
      Он обошел сад по периметру, по самым безлюдным его аллеям и ненадолго присел у новых кортов, где стал наблюдать плохую игру двух некрасивых девушек. Сам он играть в теннис не умел и никогда не пытался напиться. Впрочем, все игры казались ему бесполезной тратой времени. От игры в карты до игры в бейсбол. Он играл в жизнь.
      В поле его зрения появился буйно заросший грязными волосами тип в темных мятых тряпках и, вынув из-за спины кусок картона, показал ему текст. "Я голоден... из тюрьмы..." Поморщившись, он про-бормотал "Нет" и подтвердил "нет" головой. Не обидевшись, тип убрал картон и ушел из кадра. Нет работы, воруй, грабь, но не проси, - поду-мал он. Сам он, даже во времена тягчайшей бедности не опускался до попрошайничества... Даже... Ему пришлось стыдливо остановить мысль, так как он вспомнил себя подростком в Сочи и Туапсе, приближающимся к парочкам, обнимавшимся на скамейках. "Простите, пожалуйста, капитан, у вас не найдется ли немного мелочи, я уже несколько дней ничего не ел..." Больше всех давали моряки и офицеры, отсюда эта нехитрая лесть "капитан", даже если "клиент" был простой матрос или курсант... Он не любил и высмеивал христианст-во, эту удобную для среднего бесталанного человека поп-религию, но приходилось признать, что "кто из вас без греха - пусть бросит в нее камень", сказано мудро. Едва только ты забудешься и примешь суперменовскую снисходительную позу, глядя этак сверху вниз с мгновенно образовавшегося пьедестала-возвышения, ан тотчас всплывает почти забытый эпизод собственной жизни, и ты со вздохом вынужден спуститься и втиснуться в толпу. В теплую и грязную толпу себе подоб-ных. В толпе пахнет чесноком, отрыгивают прокисшим дешевым виноом, подванивают нестиранными носками, испускают газы, Щиплют девушек за задницы, короче, родное и грешное, оря младен-цами и зияя стариками, обступает тебя человечество.
      Некрасивых девушек изгнала следующая пара: черный тоненький юноша и крепкая америкакна-блондинка. Из опыта многолетних посещений сада он знал, что юношу зовут Игнасио и он сын африкан-ского ambasador. Какой страны, он, впрочем, не помнил.
      Американочка - розовощекая и пышная, наверняка не пересекла еще границу двадцати лет, однако вполне уже могла кормить с помощью крупных сосцов нескольких младенцев.