Благороднейший из всех рыцарей сэр Гэвин Неповторимый, защитник всех обездоленных, сирых и убогих, с неудовольствием посмотрел на своего верного оруженосца.
      – Гийом, предупреждаю тебя в последний раз, ты испытываешь моё ангельское терпение!
      Слуга благороднейшего из всех рыцарей удивлённо покосился на своего господина.
      – Но, сэр, чем я мог прогневать вас! Ведь все эти годы…
      – Всё, довольно, я не желаю снова слушать твой вздор! – раздражённо прервал оруженосца сэр Гэвин. – Повторяю, где моя лютня?
      – Гм… – Слуга смущённо потупил взор. – Понимаете, яеё… э… э…
      – Ну, смелее, мой друг, смелее!
      – Я её забыл!
      – ЧТО-О-О-О?!!
      Казалось, в эту минуту Гийом был готов провалиться сквозь землю. Однако так лишь казалось, ибо с губ опустившего голову молодого человека не сходила ехидная улыбка.
      Тем временем сэр Гэвин наконец справился с собой и, обретя дар членораздельной речи, тихо спросил:
      – Почему… почему ты это сделал, тем более в такой момент?!
      Ситуация и впрямь казалась безвыходной. Ведь именно сегодня благородный рыцарь наконец-то добился расположения прекрасной герцогини, чудесного цветка Англии.
      В записке, которую утром принесла молоденькая служанка, было всего лишь две строчки, написанные самой прекрасной из всех ручек, которые когда-либо существовали на земле.
      О, эти тонкие бледные пальчики. Ради них благородный сэр Гэвин был готов с легким сердцем пожертвовать своей жизнью.
      Ну а что касается остальных прелестей герцогини…
      – Ах, какое вероломство, какое вероломство… – с чувством причитал рыцарь, с нескрываемой неприязнью глядя на кающегося слугу.
      Затем сэр Гэвин достал из-за пояса свёрнутую записку и, развернув её, в очередной раз прочитал в лунном свете греющие душу строки:
      «Сегодня в полночь я ваша! Северная башня, третье окно с балконом». И подпись.
      Сэр Гэвин шумно вздохнул, поднося письмо к забралу шлема. Листок бумаги тонко благоухал.
      Решение созрело мгновенно.
      Ведь до полуночи ещё есть время!
      – Гийом!
      – Да, господин.
      – Отправляйся обратно на постоялый двор.
      – Как, прямо сейчас?!!
      – Ну да, возьмёшь лютню и сразу сюда.
      – А без лютни никак?
      – Никак! – Рыцарь гневно тряхнул плюмажем на шлеме. – Я приготовил для леди чудесные строки, и я исполню их, чего бы мне это ни стоило.
      Оруженосец тоскливо поглядел на залитое лунным светом небо:
      – Скоро полночь… в городе, должно быть, неспокойно.
      – Только не говори мне, что ты трусишь.
      – Вам легко рассуждать, вы вон весь в доспехах с ног до головы.
      – Так, значит, ты отказываешься возвращаться? – В голосе сэра Гэвина послышались зловещие нотки.
      – Нет… – Слуга на всякий случай попятился. – Но если бы вы мне одолжили свой меч «Дюренталь».
      – ЧТО-О-О-О?!!
      Меч «Дюренталь» со звоном выскочил из ножен.
      – Сэр, не оскверняйте достойный клинок! – Гийом в притворном ужасе закрылся руками. – Я не достоин такой великой чести.
      – Боюсь, ты прав. – Благородный рыцарь бережно вернул меч в ножны. – Видишь, ты иногда меня доводишь чуть ли не до греха. Иди же и впредь не будь таким рассеянным.
      Ну что ещё ему оставалось?
      Гийом поклонился и мгновенно растворился во тьме.
      Сэр Гэвин поправил забрало и тяжело присел на старое поваленное дерево.
      Вокруг простиралась идиллическая сельская местность. Да, при свете дня тут был весьма милый пейзаж, но вот ночью, когда исчезали все краски, место казалось довольно зловещим.
      Говаривали, что и полнолуние здесь на охоту выходят волколаки, а сейчас как раз была та самая ночь.
      Благородный рыцарь внимательно посмотрел на круглое блюдце луны. Хоть бы облачко натянуло, так нет же, смотрит вниз, словно глаз прожорливого великана.
      – Что за неуместные мысли?!! – с порицанием проговорил сэр Гэвин.
      Мысли явно не соответствовали моменту.
      Какие ещё волколаки, когда в замке неподалёку его ждала прекрасная леди.
      Кстати о замке.
      Тёмная громада владений герцога нависала над спящей деревенькой словно притаившийся коршун. Днём замок выглядел не намного симпатичней. Высокие башни, зловещие стены, сложенные из чёрного камня. Странное место выбрал для своей резиденции местный герцог.
      Гийом не спешил возвращаться, и сэр Гэвин решил, пользуясь случаем, слегка смазать свои доспехи. Коленные чашечки в последнее время здорово скрипели, да и локтевой сустав на левой руке иногда заедало. Если так дело и дальше пойдёт, то он перебудит скрипом и грохотом всех местных жителей или, того хуже, собак.
      Сняв с пояса верную маслёнку, благородный рыцарь принялся смазывать наколенники, насвистывая при этом весьма фривольную мелодию.
      Когда он закончил с локтевым суставом, из темноты вынырнул запыхавшийся взмыленный Гийом. Противно дребезжащая лютня болталась у него за спиной.
      – Молодец, успел до полуночи! – похвалил расторопность слуги благородный рыцарь. – Идем, думаю, подъемный мост уже опущен.
      – Почему вы так в этом уверены? – с некоторой долей ехидства поинтересовался слуга, сплёвывая в придорожную пыль.
      – Герцогиня весьма предусмотрительная женщина, вот увидишь, всё так и будет.
      – А как насчёт десятка разъяренных стражников?
      – С чего бы? Ведь герцога нет в замке.
      – ???
      – Иначе зачем герцогине назначать свидание именно сегодняшней ночью.
      – Железная логика… – буркнул себе под нос Гийом.
      – Что ты сказал?!!
      – Говорю, что вам, конечно, виднее.
      Подъемный мост и впрямь был опущен. Ровно горели факелы, освещая арку входа. Стражников нигде видно не было.
      – Странно, – проговорил Гийом, с опаской заглядывая в тёмный зев арки. – Вам не кажется, что всё это как-то… подозрительно выглядит? Ведь вы совершенно не знакомы с герцогиней.
      – Но я видел её на балу.
      – Да, но, кроме вас, там ещё присутствовали триста человек. Неужели вы думаете, что герцогиня запомнила одного-единствеиного рыцаря. Хотя…
      – Вот-вот! – торжествующе заметил сэр Гэвин.
      «М-да, – угрюмо подумал Гийом, – в доспехах там был только один ненормальный».
      Двор замка выглядел таким тёмным, что тьму, казалось, можно зачерпывать руками.
      – Не нравится мне всё это, – в который уже раз пробормотал себе под нос верный оруженосец. – По-моему, нас хотят впутать в какую-то весьма скверную историю.
      – Тихо, считай башни.
      – М… м… м… по-моему, нужная нам – вон та, с конусообразной крышей.
      Залитые лунным светом башни напоминали пальцы гигантской раскрытой ладони.
      То и дело спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга в темноте, они добрались до нужного места.
      Внезапно окно северной башни мигнуло, залившись ровным жёлтым светом.
      – Она там, она ждёт меня! – Сэр Гэвин заметно приободрился. – Скорее, где моя лютня?
      Скрепя сердце слуга с обречённым видом передал благородному господину задребезжавший инструмент.
      Сэр Гэвин снова поправил забрало и с воодушевлением ударил по струнам. Звук вышел до неприличия громким, разнесясь эхом по внутреннему двору замка.
      Гийом непроизвольно вздрогнул, нервно оглядываясь по сторонам.
      Благородный рыцарь снова ударил по струнам, но запеть так и не успел, ибо сверху прямо на его шлем с грохотом упало железное грузило с привязанной к нему верёвкой.
      Выронив лютню, сэр Гэвин обхватил голову руками.
      – Господин, с вами всё в порядке?!! – В голосе слуги ощущалась искренняя тревога.
      – Что?!! Говори громче, Гийом, я тебя не слышу.
      – Тут верёвка! Мы действительно не ошиблись.
      – Что? А… верёвка… очень хорошо… очень…
      Сэр Гэвин попробовал веревку на прочность и, ухватившись за толстый ворсистый конец, произнёс:
      – Я готов!
      То, что произошло вслед за этим, напугало Гийома ещё больше, нежели совершенно безлюдный ночной замок.
      Верёвка мгновенно натянулась, и сэр Гэвин ласточкой взлетел к каменному балкону.
      – Берегите голову, господин… – только и успел крикнуть ему вслед заботливый слуга.
      С какой же силой кто-то там наверху должен тянуть веревку, чтобы легко оторвать от земли рыцаря в полном комплекте боевых доспехов?
      Задачка казалась не из простых.
      Но времени на размышления не оставалось, сэр Гэвин был уже наверху, гордо восседая на перилах крохотного балкона.
      В проёме светящегося окна появился бледный женский лик.
      Женщина сделала нетерпеливый жест, приглашая рыцаря внутрь.
      Сэр Гэвин попытался отвесить герцогине поклон, но при этом чуть не вывалился с балкона вниз. Видя такое дело, Гийом в ужасе отпрянул в сторону, ибо прекрасно понимал, чем подобное падение могло для него завершиться.
      А сэр Гэвин был уже в спальне леди, недоумённо оглядываясь по сторонам. Вроде спальня как спальня, но что-то определённо настораживало. Огромная под пёстрым пологом кровать, туалетный столик, тяжёлая дубовая дверь.
      – Ну что же вы? – кокетливо прощебетала герцогиня. – Смелее, кажется, в своём письме вы упоминали, что сочинили в мою честь стихотворение.
      – Да, оду… небольшую… – смущённо донеслось из-под забрала.
      – Я бы с удовольствием её послушала.
      – Но у меня нет при себе… лютни… она… гм… осталась там… внизу…
      – Не обязательно петь… вы можете и прочесть мне её. В любом случае ведь это стихи.
      – Конечно же, стихи… – Взгляд рыцаря лихорадочно метался по комнате.
      Вот она, аномалия!
      Зеркала у дамского столика не было.
      Вернее, была лишь деревянная рама, а само зеркало кто-то аккуратно вынул.
      «Какой в этом смысл? – лихорадочно соображал сэр Гэвин. – Почему меня должно это волновать?»
      Но отсутствие зеркала волновало.
      Ещё как.
      Герцогиня тем временем с нетерпением ждала стихов, но, как назло, из головы рыцаря вылетели все заранее приготовленные строки.
      «Кто же затащил меня на балкон? Неужели сама герцогиня? Спросить? Право, так неудобно… Сила страсти, конечно, велика, но не до такой же степени. Я, конечно, был без верного коня. Но даже без него вешу немало…»
      – Почему вы молчите?
      Из неприятной ситуации следовало немедленно выпутываться.
      – Я… мнэ-э-э-э… настолько поражён вашей красотой и грацией, что… забыл все строки… Вы так прекрасны… Я почти лишился дара речи, когда увидел вас в этих кружевах. Вы просто… восхитительны… Вы само совершенство…
      – Как жаль… – Герцогиня была искренне расстроена.
      – Сейчас-сейчас… – Лицо рыцаря залила краска, но, к счастью, верный шлем скрывал его смущение. – Кажется, там были такие строчки… Цветок лазурный, эхо водопада, твои объятия мне слаще яда. Уста горят, как пламенный топаз, как можно вынести отказ от столь прелестной феи. О нет, лишь смерть в бою способна вылечить ту рану…
      – О, как прекрасно…
      – Но это ещё далеко не всё… возможно, позже я вспомню и остальные строчки…
      Герцогиня кокетливо одернула кружева на длинном белоснежном одеянии, затем подошла к кровати, медленно откидывая расшитое золотом покрывало:
      – Вот здесь всё и произойдёт.
      Благородный рыцарь шумно вздохнул:
      – Значит, здесь.
      Многозначительно поглядывая на сэра Гэвина, леди вплотную приблизилась к нему.
      – Давайте я помогу вам снять ваши великолепные доспехи.
      – А это необходимо?
      – Однако вы шутник…
      – Гм…
      – Скорее, разве вы не видите, я сгораю от любви!
      По бледному лицу герцогини было трудно определить степень её возбуждения. Скорее наоборот, мертвенная бледность никак не вязалась с порывом безудержной страсти, в чём так старалась убедить сэра Гэвина прекрасная леди.
      – Как же снимаются все эти штуки? – Герцогиня провела маленькой ладошкой по полированной поверхности груди рыцаря.
      Сер Гэвин задышал неровно, с присвистом.
      Рука привычно потянулась к кожаному кармашку на поясе, где висел инструмент.
      Инструмента не было.
      – Что такое? – удивилась герцогиня, почувствовав, как сер Гэвин напрягся.
      – Нет румпель-шлихтера!
      – А что это?
      – Особый ключ, без него мне не снять доспехов.
      – А как же мы…
      – Право, не знаю, мне так неловко. Во всём виноват мой слуга.
      Повернувшись к окну, благородный рыцарь поспешно выбрался на балкон:
      – Гийом!!!
      Тишина.
      – Гийом, отзовись! Странно, куда же он запропастился…
      Сокрушённо качая головой, сэр Гэвин вернулся к герцогине, с которой стали происходить странные перемены.
      – Ну что же ты?!! – хриплым голосом произнесла она, хватая благородного рыцаря за пояс. – Где же твоя потайная дверка?
      – Какая дверка? – слегка заикаясь, удивился сэр Гэвин.
      – Примерно такая, но с противоположной стороны! – С неожиданной силой развернув его, герцогиня указала на заднюю часть доспехов.
      – Ну, эта… – слегка смутился рыцарь. – Она совсем для иных целей.
      – И другой нет? – уточнила леди.
      – Другой нет, – подтвердил сэр Гевин.
      – Ах так… – Отскочив к кровати, женщина странно затряслась, на глазах уменьшаясь в размерах.
      Ошарашенный происходящим рыцарь зачарованно смотрел, как прекрасная леди длинными когтями срывает с себя одежду.
      Когтями?!!
      И тут до него наконец дошло.
      – Волколака!!! – Страшное слово, казалось, само по себе сорвалось с благородных уст, в панике запорхав по зловещей комнате.
      Мохнатый монстр смотрел на сэра Гэвина кроваво-красными маленькими глазами, изготовившись к прыжку.
      – Отведай же, богомерзкое отродье, благородной стали моего верного меча «Дюренталя»!
      Волколака прыгнула.
      «Дюренталь» так и остался в ножнах, столь стремительным было нападение монстра.
      Сэр Гэвин попытался увернуться, но тщетно. Кувырок – и вместе с ревущим чудищем они полетели вниз, выпав прямо в открытое окно. Чудовищные когти бесполезно скребли полированный металл доспехов, который оказался волколаке не по зубам.
      Падение вышло неудачным. Благородный рыцарь погрузился по колени во влажную землю. Это была ловушка. Сэр Гэвин попытался выхватить «Дюренталь», но безуспешно, ножны меча также вошли в землю на добрый локоть.
      Не везет, так не везёт.
      Скатившаяся с него при ударе о землю волколака снова бросилась в атаку, целя когтями прямо в смотровую щель рыцарского шлема. В отличие от несчастного сэра Гэвина бестия прекрасно видела в темноте.
      «Вот и пришёл конец моим славным подвигам, – с противоестественным безразличием подумал благородный рыцарь. – А ведь сколько ещё незавершённых дел осталось, сколько обездоленных и убогих ждут моей помощи. Но нет, напрасно вглядываются они в горизонт, щуря свои подслеповатые глаза, не едет ли там защитник на боевом коне, давший клятву оберегать их до последней капли крови. Вот она, злая насмешка судьбы».
      Оскал разъяренной волколаки и впрямь напоминал усмешку. Пахло от монстра довольно необычно – мокрой шерстью и тонким ароматом женских духов.
      Странный звук внезапно пробился сквозь глухое рычание и скрежет ужасных когтей.
      Этот звук был определённо знаком сэру Гэвину.
      Он повторялся снова и снова, и благородный господин узнал его. Ни один рыцарь, даже находясь на краю гибели, никогда не смог бы спутать этот звук с каким-нибудь другим, ибо так мог трубить только боевой рог другого рыцаря, спешащего на помощь своему товарищу, попавшему в беду.
      Протяжный звук был определённой частоты. И сердце сэра Гэвина переполнила волна радости, ибо он узнал боевой рог прославленного сэра Бонифация.
      О лучшей помощи он не мог сейчас и мечтать.
      Ах, сэр Бонифаций, как же вы вовремя!
      Яркий свет десятка факелов залил двор замка.
      Волколака резко обернулась, увидев вооруженных вилами людей, затем жутко оскалилась и, задрав к небу уродливую морду, протяжно завыла.
      – Не трож-ж-ж… – гулко проревел ворвавшийся во двор рыцарь на мощном коне. – Дьявольщина!!! Она моя!!!
      Крестьяне поспешно убрались с дороги, ибо связываться с загнанной в угол волколакой никому из них не хотелось.
      Огромная алебарда со свитом рассекла воздух.
      Волколака прыгнула и… раздвоилась. Куски мерзкой плоти рухнули на землю, заливая её горячим багрянцем.
      Громко всхрапывающий конь остановился, и всадник тяжело спрыгнул на землю.
      – Сэр Гэвин!
      – Сэр Бонифаций!
      – Рад, сэр Гэвин, что вы учтиво дождались меня и позволили собственноручно расправиться с мерзкой тварью.
      – Сэр, сейчас я как никогда раз лицезреть вас.
      – Взаимно, дружище. Но позвольте полюбопытствовать, как вас угораздило оказаться в это время суток в замке местного герцога?
      – Гм… – кашлянул сэр Гэвин, с удовольствием рассматривая своего спасителя.
      Сэр Бонифаций был хорош, этакая закованная в железо гора. Под два метра ростом, он к тому же был довольно упитанным господином, так что доспехи для него приходилось выковывать особые, учитывая значительное брюшко, с каждым годом увеличивающееся в размерах. Этот рыцарь был страшен в бою, обладая несокрушимым ударом, которым он только что раздвоил волколаку. Однако сэр Бонифаций страдал одной слабостью, часто предпочитая сражению обильную трапезу.
      Проигнорировав заданный вопрос, сэр Гэвин поднял забрало и дружелюбно улыбнулся:
      – Смею надеяться, что я не оторвал вас от обильного ужина или, того хуже, сладкого сна.
      – Что вы, сэр Гэвин, – рассмеялся сэр Бонифаций. – Я как раз собирался наведаться в местную деревню, где в полнолуние, по слухам, пропадают люди, и тут… о чудо… встретил вашего слугу, которого поначалу принял за упыря, так бледен был в тот момент молодой человек.
      – Он бежал? – решил на всякий случай уточнить сэр Гэвин, заметно мрачнея.
      – Кто?!!
      – Мой слуга.
      – Быстрее горной лани, преследуемой стаей волков.
      – И что бы было, не окажись вы у него на пути?
      – Ну, полагаю… – Сэр Бонифаций замялся. – Он побежал бы дальше, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.
      – Простите, а где именно вы его встретили?
      – В тот момент я подъезжал со стороны леса к деревне.
      «Всё ясно, – мрачно подумал сэр Гэвин, – мерзавец бросил меня одного, спасая свою жалкую шкуру. Если бы не эта случайная встреча…»
      Заполнившие двор крестьяне в страхе обступили дымящиеся останки волколаки. Те, кто посмелее, тыкали мёртвого монстра вилами, с изумлением глядя, как ядовитая кровь разъедает железо.
      – Позвольте предложить вам свою руку! – Сэр Бонифаций с прячущейся в густой бороде улыбкой наклонился, чтобы помочь выбраться из земли сэру Гэвину.
      Сэр Гэвин благодарно принял помощь.
      Сэр Бонифаций поднатужился, но тщетно, ноги сэра Гэвина так и остались по колено в земле.
      – М-да… – Сэр Бонифаций задумчиво подёргал себя за длинный ус. – Так дело не пойдёт… что и говорить, не повезло, так не повезло…
      Сэр Гэвин приуныл, но тут разглядел среди крестьян бледную физиономию слуги.
      – Гийом!!!
      Гийом попытался затеряться в толпе, но был тут же настигнут сэром Бонифацием и приведён к попавшему в беду господину.
      – Мерзавец, ты снова оставил меня в трудную минуту!
      – Но ведь я предупреждал вас, – жалобно произнёс оруженосец. – Разве я не говорил вам, господин, что здесь что-то не так? Люди пропадают в окрестностях замка, вой странный по ночам слышен.
      – А почему ты решил, что я об этом не знал?
      – Ну… я…
      – Я прекрасно был осведомлён обо всех этих ужасах и потому специально завязал романтическое знакомство с герцогиней, чтобы проникнуть в стан предполагаемого врага. Это был мой самый хитрый план из всех хитрых планов, когда-либо придуманных мною, а ты так ничего и не понял. Я осознанно шёл на риск, иначе было нельзя.
      – Ну раз так… – Слуга замялся. – А я думал, что вы действительно влюбились в герцогиню.
      – Ещё чего, – фыркнул рыцарь, – надеюсь, ты заметил, что она немного не в моём вкусе.
      Обернувшись, Гийом посмотрел туда, где лежали останки волколаки.
      – Нуда… столько шерсти и эти когти… эта леди явно не ваш тип женщин…
      Сэр Бонифаций оглушительно рассмеялся, да так неожиданно, что крестьяне бросились врассыпную.
      – Знаете, Гэвин, а ваш оруженосец – отличный парень… – И сэр Бонифаций дружески хлопнул Гийома по спине.
      Не удержавшийся на ногах слуга свалился на землю.
      – Парень-то отличный, – согласился сэр Гэвин, – вот только бежал почему-то мимо деревни в направлении леса.
      – Неправда, – воскликнул оруженосец и уже было приготовился произнести оправдательную речь, но, наткнувшись на озверевший взгляд своего господина, умолк, поспешно проглотив язык.
      – Так-то лучше, – кивнул сэр Гэвин, – а теперь следует подумать, как мне выбраться из этой нелепой ловушки. Сэр Бонифаций, какие у вас на этот счёт предложения?
      – Какие предложения? – Похоже, вопрос застал сэра Бонифация врасплох.
      Огромный рыцарь ещё яростнее принялся дёргать правый ус.
      – Ну, можно использовать тягловых животных. К примеру, ослов или… мою лошадь.
      – И как же вы собираетесь их использовать?
      – Обвяжем вас за плечи верёвкой, другой конец – к лошади… ну и…
      – Уж очень сильно смахивает на дыбу, – кисло усмехнулся сэр Гэвин. – Есть другие предложения?
      Гийом робко поднял руку.
      – Ну, говори, чего ты там придумал?
      – Можно перерезать ремни и снять нижнюю часть доспехов, – осторожно предложил оруженосец, – таким образом вы легко сможете освободиться.
      – Ты предлагаешь мне оставить в земле часть моих доспехов и предстать перед простолюдинами в неподобающем виде?
      Возмущению сэра Гэвина не было предела.
      Простолюдины, насмотревшись на мёртвую волколаку, теперь с интересом обступили попавшего в ловушку рыцаря, гадая, чем всё это в конце концов закончится.
      – Твоё счастье, что «Дюренталь» сейчас недоступен, а то бы я поучил тебя уму-разуму!
      Гийом повернулся к сэру Бонифацию, ожидая получить какую-нибудь поддержку.
      – А парень головастый! – хмыкнул в бороду сэр Бонифаций. – Думаю, в его предложении есть некоторый смысл.
      – Но как же… – Сэр Гэвин с отчаянием обвёл взглядом столпившихся вокруг крестьян.
      – Эту проблему мы как-нибудь решим, – пообещал сэр Бонифаций и, сняв с пояса боевой рог, с силой подул в него.
      Крестьян как ветром унесло.
      Даже Гийом и тот попытался было бежать, но, увидев гнев во взгляде господина, устыдился своего опрометчивого порыва.
      Когда топот нескольких десятков ног затих, сэр Бонифаций вернул боевой рог на пояс и с удовлетворением осмотрел валяющиеся на земле факелы.
      – Но как вам это удалось? – с некоторой долей восхищения спросил сэр Гэвин, снизу вверх глядя на спасителя своей чести.
      – Что удалось?
      – Так здорово сымитировать вой вышедшего на охоту волколака.
      – А разве я его сымитировал?!! – безмерно удивился сэр Бонифаций.
      – В таком случае кто же завыл в тот момент, когда вы поднесли к губам боевой рог? Причём завыл так, что заглушил даже ваш знаменитый боевой клич.
      Краска снова отхлынула от лица порозовевшего было на холодном ветру оруженосца.
      Дрожащая рука Гийома указывала за спину сэра Бонифация.
      Сэр Бонифаций недоумённо обернулся.
      В тени входной арки замка стоял огромный волколак. Белая пена капала из оскалившейся пасти на деревянный истёртый тысячами ног настил моста.
      – Это герцог… – с протяжным стоном выдохнул Гийом, кидаясь к по-прежнему свисающей с балкона башни верёвке.

      – Весьма расторопный молодой человек, – задумчиво произнёс сэр Бонифаций, глядя, как оруженосец сэра Гэвина стрелой взлетает по верёвке прямо к спасительному окну.
      Сэр Гэвин смущённо кашлянул, напоминая другу о своём присутствии:
      – Не могли бы вы…
      – Ода, конечно, – спохватился сэр Бонифаций и, наклонившись, перерезал ремни, удерживающие нижнюю часть доспехов попавшего в ловушку рыцаря.
      Волколак не спешил нападать, с откровенной ненавистью изучая добычу.
      – Думаете, он знает, что произошло с его супругой? – спросил сэр Гэвин, грустно рассматривая видавшее виды исподнее.
      Нижняя часть доспехов, к сожалению, намертво застряла в земле, хотя в ней уже и не было благородного рыцаря.
      – Простите, вы это о ком? – удивился сэр Бонифаций.
      – О той милой зверушке! – И сэр Гэвин указал на глухо взрыкиваюшего волколака.
      – Полагаю, что предчувствует.
      – Думаете, она… оно… тьфу ты… он возжаждет мести?
      – Вне всякого сомнения, – кивнул сэр Бонифаций. – Посему настоятельно попрошу вас не вмешиваться. Сейчас мы выясним, на чьей стороне правда.
      И с этими словами сэр Бонифаций поднял с земли верную алебарду. Однако алебарда теперь таковой не являлась. Заострённая часть оружия оплавилась, почернев и застыв на деревянной рукояти бесформенными сгустками.
      – Дьявольщина!!! – воскликнул поражённый до глубины души сэр Бонифаций, и в этот самый момент волколак двинулся с места, медленно войдя во двор замка.
      – Остаётся лишь один достойный выход, – грустно произнёс сэр Гэвин, имея в виду свисающую верёвку.
      В проёме окна появилась перекошенная физиономия Гийома. Слуга многозначительно жестикулировал, призывая благородных рыцарей немедля присоединиться к нему.
      – Позорно бежать?!! – воскликнул сэр Бонифаций. – Ни за что!
      – В таком случае позвольте мне любезно предложить вам свой меч «Дюренталь»! – И сэр Гэвин принялся отстёгивать ножны.
      – Нет, что вы, что вы… право, не стоит, – смутился сэр Бонифаций. – Я ни за что не приму такой жертвы с вашей стороны. Ведь это фамильная ценность знаменитого рода. А что, если я нанесу чудесному оружию какой-нибудь урон, сражаясь с богомерзким отродьем? Лишь члены вашей семьи могут прикасаться к родовому оружию, разве не так?
      – Всё так и есть, – грустно подтвердил сэр Гэвин.
      Волколаку надоело выжидать, и он, рванув с места, прыгнул.
      Сэр Бонифаций развернулся и, выпятив широкую грудь, встретил монстра всей мощью закованного в броню тела.
      Врезавшись в блестящий живот рыцаря, волколак громко взвизгнул, кубарем отлетев в противоположный конец двора.
      – Вот так! – довольно констатировал сэр Бонифаций, осматривая свой блестящий живот. – Даже маленькой вмятины не осталось.
      – Всё это, конечно, хорошо, сэр, но не пора ли нам присоединиться к моему оруженосцу?
      Волколак подозрительно быстро пришел в себя и уже готовился к повторному нападению.
      Гийом, свесившись с балкона, крутил пальцем у виска, его губы беззвучно шевелились.
      – Хорошо, так уж и быть, я поднимусь наверх! – наконец сдался сэр Бонифаций. – И то только потому, что вы, мой друг, потеряли важную часть ваших доспехов, в противном случае…
      – Да скорее же!!! – нетерпеливо донеслось сверху.
      Сэр Бонифаций неуверенно переступил с ноги на ногу.
      – После вас, благородный Гэвин.
      – Ну что вы, что вы… полагаю, именно вы должны подняться первым.
      – Ни за что, ведь ваш род древнее моего…
      – Тем более как старший я уступаю вам место…
      – Это большая честь, но вынужден вам возразить, что…
      Волколак снова прыгнул.
      Сэр Бонифаций стоически принял этот удар и, лишь слегка поведя могучими плечами, сбросил монстра на землю.
      – Скорее же, мой друг, оставим споры на потом…
      Не уступая в проворстве своему слуге, сэр Гэвин стремительно поднялся по верёвке, запоздало вспомнив, что светит накрахмаленными подштанниками на всю округу.
      – Ну наконец-то… – с облегчением вздохнул Гийом, втаскивая господина в комнату.
      Снизу донёсся яростный рык и благородная ругань сэра Бонифация.
      – Ах ты, негодяй, презренное исчадие, гнусное порождение чёрной магии, безмозглый вызов добродетели…
      Сэр Гэвин посмотрел вниз.
      Сэр Бонифаций раскачивался на натянувшейся, словно струна лютни, верёвке.
      Волколак намертво вцепился в железную ногу рыцаря и расцеплять челюсти явно не собирался.
      Но сэр Бонифаций и тут не сплоховал. Выхватив свободной рукой стилет, он двумя точными движениями рассёк ремни, удерживающие на правой ноге железный сапог.
      Волколак с протяжным воем свалился на землю.
      Воодушевленный очередной победой сэр Бонифаций снял с шеи боевой рог и пронзительно в него протрубил.
      – Скорее беритесь за верёвку! – крикнул Гийом, и они общими усилиями втянули благородного рыцаря в покои герцогини.
      – Дьявольщина! – Сняв шлем, сэр Бонифаций вытер взмокшее чело рукой. – А где же моя лошадь?
      – Наверное, сбежала вместе с крестьянами, заслышав вой, – предположил Гийом, вглядываясь во тьму замкового двора.
      Обронённые крестьянами факелы потухли, и различить что-либо внизу было невозможно. Но волколак определённо бродил где-то там. Оруженосец присмотрелся повнимательнее, различив во тьме два злобных светящихся глаза.
      – Ну как? – вяло поинтересовался сэр Гэвин, присев на краешек кровати.
      – Живехонек, зараза!
      – Очень жаль, очень…
      – Волколака не так-то просто убить, – со знанием дела произнёс сэр Бонифаций, недовольно рассматривая свою босую ногу.
      Потеря была невелика по сравнению с потерей сэра Гэвина, но всё же… обидно как-то.
      – А как же ваша алебарда?!!
      – Алебарда была смазана особым настоем из цветов молочая! – пояснил сэр Бонифаций. – Мне один алхимик продал это зелье, способное противостоять злым чарам.
      – Весьма предусмотрительное приобретение! – согласился сэр Гэвин.
      – Не нравится мне эта дверь, – хрипло заявил Гийом, с большим подозрением изучая спальню.
      – Понял твою мысль! – кивнул сэр Гэвин. – Сэр Бонифаций, боюсь, мне понадобится ваша помощь.
      Сэр Бонифаций оживился:
      – Всегда готов помочь благородному другу…
      Поднатужившись, рыцари сдвинули с места кровать, забаррикадировав таким образом входную дверь.
      В очередной раз побледнев, Гийом отшатнулся к окну.
      – В чём дело? – недовольно поинтересовался сэр Гэвин, но тут и сам увидел, чтотак напугало впечатлительного оруженосца.
      Там, где стояла роскошная кровать, лежал скелет в ржавых рыцарских доспехах. В руках скелет сжимал сломанный черенок двуручного меча.
      Благородные рыцари подошли ближе.
      – Узнаю этот герб! – Сэр Бонифаций указал на нагрудник мёртвого рыцаря. – Да это же сэр Ванифантий Неотразимый. Подумать только, значит, в его послужном списке побывала и герцогиня.
      – Пожалуй, это была последняя женщина в веренице его любовных побед, – язвительно заметил сэр Гэвин.
      – Ну да, – кивнул сэр Бонифаций, – по-моему, это очевидно.
      – Сэр Ванифантий? – удивлённо переспросил Гийом. – Никогда не слышал о таком.
      – И неудивительно, – рассмеялся сэр Бонифаций. – Ведь все его главные победы происходили на женском фронте, вместо турнира – роскошное ложе, вместо боевого копья…
      И, не закончив фразы, сэр Бонифаций сильно смутился.
      – Во всяком случае, – наставительно заметил сэр Гэвин, – сэр Ванифантий погиб как настоящий рыцарь, не выпустив из рук верного меча.
      – Давайте же почтим память своего преждевременно ушедшего из жизни собрата, – пафосно предложил сэр Бонифаций, и, склонив головы, рыцари в почтении застыли над покойным.
      «Что за ерунда? – подумал раздражённый поведением благородных господ Гийом. – Судя по слою пыли, он пролежал здесь не меньше сотни лет».
      Снаружи раздался полный голодной злобы вой волколака.
      Рыцари вздрогнули.
      – Герцог требует отмщения! – предупредил своего друга сэр Гэвин.
      – Полагаете, он вызывает меня на честный поединок? – Удивился сэр Бонифаций.
      – Не думаю, что поединок в этих условиях получится честным.
      – Что ж, – кивнул сэр Бонифаций, – в таком случае подождём утра, когда шансы сравняются.
      – В смысле? – не понял Гийом.
      – С рассветом, – пояснил сэр Бонифаций, – герцог вновь обратится в человека, и тогда он сможет держать ответ за все свои гнусные злодеяния.
      – А почему в комнате герцогини убрано зеркало?
      – Волколак в облике человека не любит зеркал. – Сэр Бонифаций зевнул, деликатно прикрыв рот кольчужной рукавицей. – Вместо человека в зеркале отражается его настоящая мерзкая сущность.
      До рассвета оставалось совсем чуть-чуть.
      Сэр Гэвин с верным оруженосцем по очереди дежурили у окна, вглядываясь в неторопливо светлеющее небо. Сопровождал их вынужденное бодрствование взрыкивающий храп сэра Бонифация, развалившегося на роскошной кровати герцогини…
 
      Сэр Бонифаций проснулся как раз в тот момент, когда в соседней деревне громко пропел первый петух.
      – Ну как там герцог? – поинтересовался пробудившийся рыцарь, потягиваясь и скрипя начищенными до блеска доспехами.
      – Ничего не видно, – ответил Гийом, – туман обычное дело в это время года.
      – По-моему, нам в самый раз спуститься, как вы считаете, сэр Гэвин?
      – Весьма своевременная мысль, – с лёгкостью согласился благородный рыцарь.
      Отодвинув кровать, они с осторожностью отворили дверь, ведущую в коридор с закрученной спиралью лестницей.
      Внизу и впрямь клубилась молочная кисея и было довольно холодно.
      – Гийом, пойдёшь первым!
      – Но…
      – Никаких но, делай как я сказал!
      – Нам нужно отыскать части наших доспехов, – напомнил сэр Бонифаций. – Нельзя возвращаться в город в таком виде.
      Первыми они нашли доспехи сэра Гэвина. Рядом с ними лежала забытая всеми лютня.
      Сломав инструмент, Гийом использовал деревянную деку как лопату.
      Несколько томительных минут – и нижняя часть доспехов была не без труда извлечена из сырой земли.
      Внутри уже успели поселиться две отвратительные жабы, которые решительно не желали покидать недавно обретённое укрытие.
      – Только смотри не причини им вреда, – строго произнёс сэр Гэвин, видя, как оруженосец пытается выковырять несчастных рептилий при помощи сломанного наконечника от вил. – Ведь это могут быть заколдованные чернокнижником рыцари.
      – Точно, – серьёзно кивнул сэр Бонифаций. – Вон та, с гнусным хриплым голосом, вылитый сэр Монтгомери Фламандский.
      Жабы были благополучно изгнаны, и доспехи вновь защищали нижнюю часть тела благородного рыцаря, вернувшись на своё законное место.
      Продвигаясь в тумане к воротам, наши герои неожиданно наткнулись на голого человека, лежащего на животе в глубокой грязной луже.
      Голый человек был занятен, причём не только полным отсутствием элементарной одежды. Поражало не это, а торчащий (в том месте, где у обычных людей находился копчик) мокрый волчий хвост.
      – Вот он, герцог! – торжественно объявил Гийом, опасливо тыкая безучастное ко всему тело ногой.
      – Сэр, извольте объясниться! – громогласно потребовал сэр Бонифаций. – У нас к вам имеется не очень приятный разговор.
      Но герцог никак не отреагировал на гневную тираду рыцаря.
      Сэр Бонифаций побагровел.
      – Сэр, я требую…
      – Секундочку. – Осторожно обойдя лужу, Гийом присел рядом с погруженной в воду головой герцога.
      – Ну что там? – с нетерпением спросил сэр Гэвин.
      – По-моему, утоп!
      – Какой бесславный конец! – Сэр Бонифаций сокрушённо покачал головой. – А ведь я так рассчитывал на поединок справедливости!
      – Не судьба, – философски заметил сэр Гэвин, сочувственно глядя на друга.
      Тем временем Гийом перевернул тело лицом к небу, и все увидели зажатый в челюстях покойного сапог сэра Бонифация.
      – А вот и он! – обрадовался сэр Бонифаций, словно заново обретя давно потерянного друга.
 
      За воротами замка их ждала целая толпа.
      Местные жители из близлежащих деревень пришли поблагодарить своих спасителей.
      Проникнувшись торжественностью момента, сэр Бонифаций решил произнести короткую речь.
      – Жители деревень, сёл и предместий, – так начал благородный рыцарь, – поселяне и поселянки, ремесленники и прочий простой люд. Сегодня, да, именно сегодня ваши славные земли наконец были избавлены от зла, обретшего здесь приют много лет назад. Радуйтесь, ибо на страже вашего покоя всегда стоим мы, прославленные рыцари девяти круглых столов.
      – Ура! – немного подыграл господам Гийом.
      Но поселяне и поселянки почему-то не спешили радоваться.
      Вперёд выступил дородный старец и, сняв дырявую шляпу, обратился к рыцарям:
      – Как я понимаю, герцог с герцогиней мертвы.
      – Всенепременно, совершенно мертвы, – улыбнулся в ответ сэр Бонифаций. – Мертвы, как заклёпки на моих боевых доспехах.
      Старец сокрушённо покачал головой.
      – Почему я не вижу ликования на ваших простых открытых лицах?!! – бесконечно удивился сэр Бонифаций и даже обернулся к сэру Гэвину, дабы тот разделил с ним его недоумение.
      – Да, именно, – кивнул сэр Гэвин, положив правую руку на рукоять верного «Дюренталя».
      Не исключено, что простой люд придётся поучить хорошим манерам.
      – Кхе-кхе… – хрипло закашлялся старец, явно не зная, как подобрать нужные слова, дабы, не дай бог, не обидеть благородных рыцарей. – Всё дело в налогах.
      – В налогах?!!
      – Ну да, прежний-то герцог не был особо прижимист, три шкуры с нас не драл, торговлю поощрял, обмен там и прочее, а тот, что будет вместо него… Кто знает, как там всё повернётся.
      – Но ведь он похищал ваших женщин, нападал во тьме на припозднившихся путников, топтал посевы, порочил славное имя плодородного края.
      – Всё так, – мелко закивал старец, – но, по мне, это малое зло по сравнению с тем, что нас ждёт в будущем, когда сменится местная власть.
      – Ну знаете ли… – От возмущения сэр Бонифаций, казалось, утратил дар речи.
      Оскорблённый в лучших чувствах, он гордо прошествовал сквозь молча расступившуюся толпу и, взяв себя в руки, громко спросил:
      – Кто видел, куда запропастилась моя лошадь?
      Конопатый деревенский паренёк тут же подвёл к благородному рыцарю его могучего жеребца.
      Потрепав коня по холке, сэр Бонифаций обернулся:
      – Сэр Гэвин, вы со мной?
      – Разумеется, с вами, сэр Бонифаций!
      – Полагаю, на спине моей лошади найдётся место и для двух благородных рыцарей.
      – А может, там найдётся место и для одного скромного оруженосца?!! – с надеждой спросил Гийом, которому не очень хотелось плестись обратно в город пешком.
      Сэр Бонифаций не удостоил слугу ответом, и они с сэром Гэвином бодро поскакали в направлении наезженной дороги, едва виднеющейся в утреннем тумане.
      – Ну вот, – грустно вздохнул оруженосец, – вот так вот всегда.
      Затем он перевёл взгляд на лица обступивших его со всех сторон крестьян.
      Лица эти ничего хорошего ему не обещали.
      «Побьют, – мелькнула мысль – как пить дать побьют».
      И на всякий случай вслух Гийом добавил:
      – Я не с ними, я просто так мимо шёл…
      Казалось, местные ему поверили, и парень с облегчением поспешил прочь.
 
      Трактир, где остановились благородные рыцари, назывался «Чёрная рука». Странное, что и говорить, название, однако при беглом взгляде на вывеску всё сразу становилось ясно. К этой вывеске и в самом деле была прибита самая что ни на есть настоящая человеческая рука чёрного цвета.
      Говаривали, что рука эта некогда принадлежала одному могущественному негроманту – злобному колдуну, держащему в страхе славные земли на протяжении нескольких веков, пока его не истребил благородный рыцарь со странным именем Куклуксклан Несокрушимый.
      Но было то давно в глубокую старину, а рука так и осталась висеть, прибитая к вывеске, и иногда (опять же говаривали!) она демонстрировала проходящим мимо горожанам очень неприличные жесты весьма оскорбительного характера.
      Может, и не врали слухи, кто его знает.
      Желая убедиться в правдивости знаменитой легенды, сэр Гэвин, оставив сэра Бонифация дожидаться в трактире заказанного завтрака, вышел на улицу, где накрапывал небольшой дождик.
      Утренние улицы в такой ранний час были пустынны.
      Как объяснил ему трактирщик, следовало отойти от вывески ровно на восемь шагов и уставиться немигающим взглядом на прибитую к облезлой доске руку.
      Так сэр Гэвин и поступил, скрупулезно отсчитав шаги и не мигая уставившись на усохшую конечность.
      Прошло пять минут, десять…
      Разочарованный сэр Гэвин уже было собрался вернуться в трактир, откуда распространялся дивный запах запечённых в тесте перепелов, как вдруг (о чудо!) чёрная рука ожила и, сжавшись в кулак, отставила вверх средний палец.
      Лицо благородного рыцаря залила краска.
      Что ж, он сам виноват, хотел убедиться и убедился. Как ни странно, городские легенды не врали, что само по себе редкость.
      Вернувшись в трактир, сэр Гэвин попытался скрыть свой гнев, надвинув на лицо забрало и напустив на себя показную беззаботность.
      – Ну что легенды? – усмехнувшись, поинтересовался сэр Бонифаций, насадив на длинный стилет хорошо прожаренное крылышко.
      – Легенды не врут, – спокойно ответил сэр Гэвин и, чувствуя, что лицо уже остыло, со скрипом поднял забрало.
      – Дьявольщина! – удивлённо воскликнул сэр Бонифаций. – Я готов был побиться об заклад, что всё это пьяные россказни местных завсегдатаев.
      Дверь трактира скрипнула, и в помещение завалился намокший под дождём Гийом.
      – Ну как? – Сэр Гэвин с нетерпением посмотрел на своего слугу.
      – Я распорядился накормить и почистить вашу лошадь. Сказал конюху, что через несколько часов мы выезжаем.
      – Молодец, а как там твой пони?
      – Пони издох, – скорбно сообщил Гийом, с траурной миной на лице стягивая с головы широкополую шляпу.
      – Как?!! – Сэр Гэвин даже привстал из-за обеденного стола.
      – Несварение желудка! – сокрушённо развёл руками оруженосец. – А всё этот местный клевер. В конце осени он не так свеж, как летом или весной.
      – Да-да, я тоже что-то слышал по этому поводу, – закивал сэр Бонифаций. – Кто-то наслал на местные луга порчу. Некоторые коровы, говорят, побесились и взяли в осаду резиденцию принца Альберта, что к востоку отсюда.
      – И что принц? – учтиво поинтересовался сэр Гэвин.
      – Устроил настоящую кровавую бойню, задействовав наёмную армию. Славная, говорят, вышла сеча. Кажется мне, что кто-то из местных колдунов весьма недолюбливает наследника. Впрочем, что нам их проблемы.
      – И то верно, – согласился сэр Гэвин, приступая к обильной утренней трапезе. – Жаль твоего пони, Гийом, на чём же ты теперь будешь ездить?
      Оруженосец невозмутимо пожал плечами:
      – Что-нибудь да придумаю. – И он незаметно коснулся оттопыривающего бок кошелька, набитого звонкими монетами, вырученными на рынке за проданного пони.
      – Что ж, я выделю тебе необходимую сумму для покупки новой лошади.
      – Вы невероятно щедры, сударь. – Гийом учтиво поклонился.
      И сэр Гэвин отпустил его вялым взмахом руки.
      Когда оруженосец удалился, сэр Бонифаций лукаво посмотрел на товарища:
      – Мерзавец наверняка продал свою лошадку, а деньги прикарманил. То-то у него глаза бегали, когда он рассказывал о внезапной кончине своего четвероногого друга.
      – Я знаю, – кивнул сэр Гэвин, аккуратно обгладывая сочное крылышко, – таков уж его нрав. Ничего не поделаешь. Те, что были до него… поверьте, этот сущий ангел по сравнению с моими прошлыми оруженосцами.
      – Сочувствую вам, друг, и советую при первой же возможности послать вашего верного слугу… ну, скажем, в пещеру к горным великанам… или нет, пусть лучше во время турнира послужит человеком, меняющим мишени… знаете ли, всякое может случиться.
      – На досуге я обдумаю ваше предложение, – согласился сэр Гэвин, запивая мясо чудесным красным вином.
      – Кстати о турнире! – спохватился сэр Бонифаций. – Я как раз искал вас, чтобы сообщить приятнейшую новость.
      – Какую же?
      – Прошло пять лет с того момента, когда в последний раз в славном городе Армелот со всех земель собирались рыцари на знаменитый Турнир Чести.
      – Не хотите ли вы сказать…
      – Да, мой друг, именно это я и хочу сказать. На прошлой неделе король Рутур через своих глашатаев объявил о том, что снова устраивает очередной турнир.
      Сэр Гэвин с восхищением смотрел на сэра Бонифация.
      – Пожалуй, это самая чудесная новость из всех чудесных новостей за последние несколько лет.
      – Именно! Поднимем же кубки с вином в честь столь знаменательного события.
      И рыцари торжественно выпили, закусив сладковатый напиток пирогами с капустой.
 
      Каждый рыцарь мечтал участвовать в знаменитом Турнире Чести. Само участие уже было огромным событием для каждого защитника справедливости. Ну а победа…
      О, об этом следует сказать отдельно.
      Победитель турнира удостаивался чести называться самым главным поборником справедливости Англии. Ему вручали чудесные посеребренные доспехи и золотой, украшенный волшебной резьбой щит. Любая нечисть разбегалась, лишь завидев сияние заряженных могущественными чародеями доспехов, ну а магический щит на расстоянии истреблял всех богомерзких созданий.
      Правда, с одним Рыцарем Справедливости вышел конфуз. Когда тот гостил в королевстве (его название лучше не упоминать), волшебный щит испепелил местного короля, что вызвало скандал и брожение в массах.
      «Кто же правит нами?» – каждый в то время задавал себе этот важный вопрос, и с тех пор Рыцарям Справедливости стали выдавать щиты, заряженные против всевозможных нечестивцев лишь в половину волшебной силы.
      Но даже не магические доспехи и оружие были главным призом победителю знаменитого турнира. Нет. Самым важным и таким желанным был поцелуй незамужней дочери короля Рутура принцессы Гарпии, которая пообещала выбрать себе мужа во время одного из Турниров Чести.
      Пока что ни один рыцарь не смог пленить сердце красавицы, а ведь той уже было далеко за… Дабы не оскорбить незамужнюю леди, скажем немного по-другому, ей было шестнадцать лет и пятнадцать вёсен…
      – Я меняю все свои планы! – торжественно заявил сэр Гэвин, хотя этих самых планов у него на самом деле не было.
      Главное в данной ситуации – поскорее убраться из города, где он задолжал нескольким оружейным мастерам приличные суммы за починку своих великолепных доспехов.
      Нет-нет, речь не шла о подлом побеге.
      Упаси Боже, всего лишь небольшая отсрочка на непродолжительное время. Он всё вернёт, вот только… чуть позже.
      Не объяснять же разъяренным деревенщинам, что рыцарь не может постоянно думать о низких земных потребностях, ведь в первую очередь его помыслы заняты высоким: прекрасные дамы, турниры, защита обездоленных.
      К сожалению, все эти благородные занятия отнюдь не приносят дохода, а скорее наоборот – высасывают все монеты из далеко не бездонной казны сэра Гэвина.
      Но победа на Турнире Чести может всё изменить.
      В особенности если принцесса Гарпия во внезапном порыве чувств выберет его себе в мужья.
      Сэр Гэвин так размечтался, что в своей рассеянности даже позабыл заплатить по счетам, с одухотворённым выражением лица покинув трактир.
      Гийому же повезло меньше, и он сбежал от разъяренного трактирщика через окно, не забыв прихватить с собой дымящуюся баранью ногу, украденную на кухне в тот момент, когда один из поваров отгонял от чана с варящейся стряпнёй огромного наглого кота, сильно смахивающего (особенно усами) на сэра Бонифация.
      Забрав у конюха свою лошадь и купив на местном рынке для Гийома престарелую рыжую клячу с чёрными подпалинами на боках, благородный сэр Гэвин в сопровождении сэра Бонифация тронулся в путь.
      – Мы должны оповестить о предстоящем турнире наших верных товарищей, – рассуждал умиротворённый после сытного завтрака сэр Бонифаций. – Уверен, не до всех дойдёт радостная весть, и я считаю нашим долгом донести её до них в первую очередь.
      – С кого начнём? – Сэр Гэвин напряг память, пытаясь припомнить своих старых друзей по давним походам, но лица расплывались серыми кляксами, а имена перекрутились в странный клубок из междометий и обрывочных фраз.
      – Пожалуй… – Сэр Бонифаций на минуту задумался и, посмотрев на трясущегося на прихрамывающей кобыле Гийома, продолжил: – Начнём мы с сэра Дорвальда.
      – Сэр Дорвальд Неистовый? – с натугой попытался вспомнить сэр Гэвин.
      – Так его звали когда-то, – улыбнулся сэр Бонифаций, – во времена Шестого Крестового похода.
      – И как же его зовут сейчас?
      – Он принял новое имя. Сейчас оно звучит так – сэр Дорвальд Босые Пятки!
      – Весьма странное имя. Вы уверены, что ничего не путаете?
      – Я уверен в этом так же, как и в том, что меня зовут сэр Бонифаций Кентерберийский.
      – Ну что ж, пусть будет сэр Дорвальд, почему бы и нет…

      Легко сказать, трудно сделать.
      Да-да, именно так, ибо никто не знал, где искать прославленного рыцаря, ставшего, по слухам, отшельником.
      – Нужна помощь знатока! – мудро заметил сэр Бонифации, когда рыцари в восьмой раз проехали мимо графства Тонбридж.
      – Не кажется ли вам, дорогой друг, что мы… как бы помягче выразиться… – И сэр Гэвин защёлкал пальцами, ища подходящее слово.
      – Ездим по кругу! – с готовностью подсказал сэр Бонифаций.
      – Именно!
      – Так и есть, дружище, так и есть…
      – Какого же знатока вы имеете в виду?
      – Ну конечно же, местного алхимика.
      – Алхимика?!!
      – Нуда, так теперь на новый манер называются всяческие там чародеи.
      – А его услуги… гм… будут ли они нам по карману?
      – Я знаю тут одного, он мой старый должник. Обслужит бесплатно. Недаром меня целый день тянет в это графство.
      Маленький городишко Хэмбридж нашли без труда.
      Местный алхимик жил в Башне Часа, куда и направили свои благородные стопы наши герои.
      Однако, когда они прибыли на место, их ждало разочарование. Дверь, ведущая в башню, где обитал чародей, была накрепко закрыта, а у дверного колокольчика висело криво написанное объявление.
      – Алхимик временно скончался! – прочёл сэр Гэвин и непонимающе посмотрел на сэра Бонифация.
      Сэр же Бонифаций, задрав голову, с большим неудовольствием рассматривал закрытые ставни. Затем благородный рыцарь сорвал записку и тщательно её обнюхал, профессионально двигая крупным благородным носом.
      – Ну и чем пахнет? – полюбопытствовал топчущийся за спинами у господ Гийом.
      – Чернилами! – ответил сэр Бонифаций.
      – Ну, естественно, чернилами, как это только вы догадались, поражаюсь вашей прозорливости…
      Оруженосец переходил все грани дозволенного, но, к счастью, прославленные рыцари не обратили на дерзкие слова внимания.
      – Чернила свежие! – продолжал свое исследование сэр Бонифаций, не прекращая обнюхивания. – Почерк Мэрдока. Странно.
      – А что означает «временно скончался»? – спросил сэр Гэвин, который последние несколько минут честно пытался себе представить этакое несоответствие.
      – То и значит, – буркнул себе под нос сэр Бонифаций, – мерзавец покинул материальный мир, но если он думает, что я не доберусь до него и по ту сторону, то сильно заблуждается.
      – По-моему, там на крыше подзорная труба! – как бы невзначай заметил Гийом, ни к кому конкретно не обращаясь. – И направлена она как раз туда, откуда мы приехали.
      – Теперь всё ясно! – Сэр Бонифаций в гневе отшвырнул записку. – Презренный обманщик заметил меня издалека и решил подло увильнуть от исполнения давнего долга. Нет уж, не выйдет…
      И благородный рыцарь плечом вышиб хлипкую дверь.
      Из тёмного проёма с противным писком вырвались летучие мыши, испугав впечатлительного Гийома.
      – Вы как хотите, а я туда не пойду, – решительно заявил оруженосец. – Алхимик, конечно, не негромант, но тоже личность не самая приятная.
      – Хорошо, останешься на улице, – согласился сэр Гэвин, – проследишь за лошадьми. И если одна из них за время нашего отсутствия внезапно издохнет от несварения желудка… пеняй на себя.
      Гийом, как ни странно, смутился и поглубже надвинул на лицо широкополую шляпу.
      – Вперёд, мой благородный друг, – торжественно скомандовал сэр Бонифаций, – я научу этого негодяя хорошим манерам.
      Подъём в башню был стремительным, словно рыцари шли на штурм вражеского замка.
      Сэр Гэвин ожидал встретить на своём пути всевозможные магические ловушки или, на худой конец, вероломно подпиленную ступеньку, но ничего такого не произошло. Либо магия алхимика давно исчерпалась, либо он просто не желал тратить свои силы на всякую ерунду вроде охранных заклятий.
      «Хотя на летучих мышей потратился», – походя подумал сэр Гэвин, ибо вырвавшиеся на белый свет мышки тут же растворились в воздухе.
      Дешёвые фокусы, такие подействуют разве что на потомственных ослов вроде его оруженосца.
      Как ни странно, хозяин оказался дома, очень ловко устроившись в просторном помещении, расположенном на самом верху.
      Чародей изображал усопшего, возлежа в пахнущем хвоей новеньком гробу.
      – Как же мы вернём его к жизни?!! – оторопело спросил сэр Гэвин, с интересом рассматривая всевозможные полочки со снадобьями, минералами и жуткого вида жидкостями в стеклянных мензурках.
      – Это мы мигом, это мы запросто… – фальшиво пропел сэр Бонифаций, с умилением глядя на «усопшего».
      На деревянном полу сэр Гэвин обнаружил капли застывшего золота вперемешку с кляксами расплескавшегося свинца.
      Местный алхимик наверняка был ещё и фальшивомонетчиком.
      Интересно, в курсе ли тёмных делишек одного из своих подданных король?
      – Мэрдок, старый прохвост, – так обратился к неподвижно возлежащему телу сэр Бонифаций. – Ты думал, что перехитришь меня… меня,грозу и ночной кошмар всяческих недотёп, полагающих, что они умнее благородного рыцаря, в жилах которого течёт голубая королевская кровь…
      Услышав последнюю фразу сэра Бонифация, сэр Гэвин удивленно приподнял брови, узнав о своём друге много нового.
      Но ведь и сам не без греха.
      Какой же рыцарь не любит приврать по поводу своей родословной. Всё равно ведь ни за что не проверить. Герольды, они народ ненадёжный, золото любят, а вот исторической истиной брезгуют.
      Ещё рыцари обожали привирать, когда дело касалось любовных побед, но тут уж порицать кого-либо смешно, все ведь свои, все всё хорошо понимают.
      Хотя проверить неосторожно брошенное слово тут значительно проще, чем с родословной. Достаточно расспросить служанок якобы «покорённой» дамы…
      – Мэрдок, собачий хвост, сейчас я буду воскрешать тебя из мёртвых!
      Покойник и бровью не повёл.
      – Что ж. – Сэр Бонифаций мрачно улыбнулся. – Сэр Гэвин!
      – Да, мой друг.
      – Потребуется ваша помощь!
      – Всегда готов!
      – Ничего другого я и не ожидал от вас услышать, – кивнул сэр Бонифаций. – Мне нужен пучок соломы.
      Сэр Гэвин быстро обвёл взглядом стены, богатые на пучки всевозможных трав, наугад схватив какие-то высушенные стебельки.
      – Такие подойдут?
      – Великолепно, великолепно…
      – Что дальше?
      – Дальше я сам… – Сэр Бонифаций стянул с левой ноги алхимика маленький сапожок с закрученным кверху носком и вставил пучки непонятной травы между пальцами чародея. – Мэрдок, в последний раз предупреждаю, если ты не перестанешь валять дурака, то… горько об этом пожалеешь.
      Ноль реакции.
      – А вы уже делали когда-нибудь нечто подобное? – опасливо прошептал сэр Гэвин.
      – В смысле?
      – Ну, оживление мёртвых и прочее…
      – О, я в этом деле большой мастер. Обучался сему искусству не у кого-нибудь, а у великого инквизитора Балониуса Сарабандского.
      – Ну, раз такое дело…
      – Не волнуйтесь, сэр Гэвин, всё будет в наилучшем виде…
      И, сказав сие, сэр Бонифаций торжественно извлёк из-под доспехов маленькое огниво.
      Чирк-чирк… и искорки побежали к пучкам травы, оживив синее пламя.
      Сэр Гэвин снова засомневался, видя, как пламя разгорается всё больше и больше.
      – А может, он всё-таки умер… – робко предположил благородный рыцарь и тут же ужаснулся своей мысли, ибо в этом случае получалось, что они жестоко глумились над покойным.
      – Чушь собачья! – ответил сэр Бонифаций и тут же извинился: – Простите великодушно, мой друг, но иногда я бываю излишне резок…
      Тяжёлый дым заволок комнату.
      Сэр Гэвин вдохнул и…
      – Сэр Бонифаций, посмотрите, какие у меня большие руки… кажется… кажется, я лечу… о боже, я уже под потолком… какая поразительная лёгкость…
      Сэр Бонифаций неожиданно чертыхнулся и, вихрем промчавшись по помещению, распахнул настежь все окна.
      Прохладный осенний ветер быстро очистил комнату от сладковатого приторного дыма.
      – У вас удивительное везение, сэр Гэвин, – расхохотался сэр Бонифаций. – Благодаря слепому стечению обстоятельств вы взяли с полки пучок дурман-травы. Право же, какое нелепое совпадение!
      От свежего воздуха головокружение мгновенно прошло, и сэр Гэвин почувствовал себя значительно лучше.
      Значительно, но ещё не совсем.
      – Сэр Бонифаций, должен вас предупредить, что… мне так неудобно… но у вас сзади растёт конский хвост…
      Сэр Бонифаций дружелюбно подмигнул товарищу:
      – Мужайтесь, дружище, сейчас всё пройдёт…
      Алхимик продолжал безмятежно лежать. Мирская суета его по-прежнему абсолютно не трогала. Пламя погасло, сожрав весь пучок дурман-травы, не причинив пальцам колдуна ни малейшего вреда.
      – Что ж, есть и другие средства… – с грустью проговорил сэр Бонифаций. – Как вы думаете, сэр Гэвин, что лучше: прижечь ему пятки или вырвать ноздрю?
      – Я бы предпочёл ноздрю, – отозвался сэр Гэвин, ещё не совсем пришедший в себя после столь странных видений.
      Но на сэра Бонифация внезапно нашло озарение. Вырвав из какого-то древнего фолианта страницу, он скрутил бумагу в трубочки и вставил по каждой в ноздри и в заросшие седыми волосами уши алхимика.
      – Вам не кажется, что это несколько… слишком… – посчитал своим долгом заметить сэр Гэвин.
      – После подобной процедуры немые у Балониуса Сарабандского обретали дар красноречия, слепые прозревали, а мёртвые оживали, выкладывая все прегрешения своего рода вплоть до самого древнего колена.
      Снова чиркнуло огниво.
      Загорелось пламя, к потолку пополз сизый дымок.
      Но всё бесполезно.
      Алхимик даже не шелохнулся. Сэр Бонифаций пребывал на грани отчаяния.
      Такого фиаско он не ожидал.
      Даже брови и густые волосы в ушах колдуна и те не обгорели.
      – Ну что, наигрались?
      Хриплый сварливый голос застал благородных рыцарей врасплох. Защитники обездоленных подпрыгнули на месте.
      «Если это бестелесный дух, – быстро подумал сэр Гэвин, – то я прыгаю в окно».
      Затем рыцари посмотрели на усопшего.
      Усопший с укоризной глядел на своих мучителей.
      – Ну, пучок дурман-травы перевели, это я ещё могу понять, – сварливо проговорил чародей, – но зачем вам понадобилось портить мой недавно начатый труд по белой магии?
      Первым пришёл в себя сэр Бонифаций.
      – Ага! – радостно воскликнул он. – Знаменитые средства Балониуса Сарабандского действуют.
      – Дерьмо ваши средства, а Балониус Сарабандский редкостная сволочь.
      Сэр Бонифаций лучезарно улыбнулся:
      – Сквернословь-сквернословь, но запомни: от меня тебе так просто не избавиться.
      – Это я уже понял, – грустно изрёк алхимик, выбираясь из гроба. – А я-то думал, вы ушли в очередной Крестовый поход.
      – Размечтался… у нас к тебе дело.
      – Ну, говорите, коль пришли.
      – Нам нужно выяснить местонахождение одного рыцаря.
      – Какого ещё рыцаря? – Алхимик раздражённо массировал затёкшую поясницу.
      – Сэра Дорвальда.
      – Если помогу, отвяжешься? – с надеждой спросил чародей.
      – Мне не нравится твой тон, – холодно ответил сэр Бонифаций, – и то, как ты со мной разговариваешь, нуда ладно, добрый я сегодня… Если ты имеешь в виду под этим своим «отвяжешься» списание старого долга, то я готов снять с тебя все обязательства.
      – Вот и отлично! – невероятно обрадовался алхимик и колченого побежал по комнате. – Где же он тут у меня завалялся?..
      Поиски заняли где-то около часа. Чародей, поднимая тучу пыли, рылся на своих бесконечных полках, обнаруживая всё новые и новые веши, которые когда-то потерял.
      – О, смотрите, коренной зуб мудрости чёрного дракона, а я его разыскивал на прошлой неделе! Капли бессмертия! Я ищу пузырёк с ними уже сорок три года… Так вот где они на самом деле были!
      Услышав о бессмертии, рыцари заметно оживились. Чародей же, выдернув деревянную пробку из маленькой тёмной бутылочки, лишь разочарованно чихнул.
      – Вот же досада, всё испарилось, а формулу-то я уже позабыл. Интересно, успел ли я тогда глотнуть хотя бы каплю волшебного эликсира?
      – Можем легко проверить! – щедро предложил сэр Бонифаций, выхватывая из-за спины купленную в оружейной лавке новенькую алебарду.
      – Нет уж, спасибо, – скривился алхимик, отбрасывая пустой сосудик в сторону.
      Заскучавший сэр Гэвин, надеясь на повторение чудесных видений, снова выдернул наугад из висящего на стене пучка трав несколько стебельков и, воспользовавшись огнивом, зажёг их, тайком у окна вдыхая чёрный дым.
      Но долгожданного эффекта не последовало, лишь страшно запершило горло и заслезились глаза.
      – Вот он! – громко воскликнул чародей, и сэр Гэвин поспешно выкинул чадящие травинки в окно.
      В руках алхимик держал нечто напоминающее круглую человеческую голову, накрытую куском на редкость запыленной ткани.
      – Что это? – с подозрением поинтересовался сэр Бонифаций, ожидая от хитрого прохвоста любой пакости. – Неужели магический шар?
      – Нет, этонамного лучше любого даже самого совершенного магического шара.
      Чародей загадочно усмехнулся и, положив свою находку на заваленный мелко исписанными бумагами стол, стянул с круглого предмета грязную тряпку.
      То, что предстало взорам благородных рыцарей, с трудом поддавалось вразумительному описанию.
      Да, без сомнения, это была некая прозрачная емкость. Внутри находилось нечто, сперва принятое сэром Гэвином за кочан высохшей капусты.
      Однако при более тщательном осмотре кочан оказался…
      – Какая мерзость! – воскликнул сэр Бонифаций, отшатываясь от стола.
      Внутри стеклянной емкости покоилась высушенная младенческая головка. Пшеничные волосики, маленький сморщенный нос, полоска рта, едва различимые прорези глаз.
      – Знакомьтесь, это Йорик! – весело произнёс чародей. – Йорик, это твои новые хозяева!
      – Что?!! – Сэр Бонифаций задохнулся от возмущения. – Что это за пакость?
      – Это не пакость. – Казалось, алхимик смертельно обижен. – Это гомункулус или «мудрая голова», как кому нравится, и теперь он ваш.
      – Ну и зачем он нам? – по-прежнему недоумевал сэр Гэвин, с отвращением разглядывая сморщенную мордашку.
      – Как?!! – всплеснул руками чародей. – Разве вы не знаете?Ведь гомункулус даёт ответы на все вопросы!
      – Так уж и на все? – засомневался сэр Бонифаций, по-новому взглянув на магическое существо.
      – Клянусь своей подмоченной репутацией! – искренне воскликнул алхимик.
      – И что нам с ним делать?
      – Сперва Йорика следует оживить… – Чародей снова засуетился, погружаясь в бесконечные дебри полок. – Где же оно у меня тут было?..
      – Что ты ищешь? – Сэр Бонифаций нетерпеливо прошелся по комнате.
      – Разумеется, виски!
      – Но зачем?!!
      – Иначе нам его не оживить.
      Початая бутылочка виски была благополучно найдена.
      – Шотландское! – с гордостью сообщил алхимик и, немного отпив из узкого горлышка, удовлетворённо крякнул, затем снял со стеклянной ёмкости прозрачную крышку и плеснул немного прямо на голову Йорика.
      Чудесная перемена произошла мгновенно, прямо на глазах у ошарашенных рыцарей.
      Сморщенное личико задвигалось, маленькие губы раздвинулись, и гомункулус облизнулся. Глаза Йорика медленно раскрылись, с недоумением уставившись на чародея.
      – А ну давай ещё! – неожиданно мощным басом потребовало магическое существо, сверля алхимика яростным взглядом.
      – Да-да, конечно… – спохватился чародей, выливая прямо в жадно распахнутый ротик всю бутылку.
      – Уф! – наконец фыркнул Йорик, и морщины на его мордашке как по волшебству разгладились, глаза повеселели, губы налились краской.
      Даже волосики и те, казалось, выглядели заметно привлекательней.
      – Мэрдок, старая жаба, – дружелюбно пробасил гомункулус, – кому на этот раз ты спихнул меня, злодейская твоя душа?
      Алхимик торжественно указал на благородных рыцарей:
      – Вот этим господам! Отныне они твои новые хозяева.
      – Привет! – Йорик довольно безразлично скользнул взглядом по рыцарям. – Ты уже ознакомил их с правилами?
      – Ещё нет.
      – Так чего же ты медлишь, любитель высушенных жаб? Ознакомь поскорее, и пусть они меня уносят, дабы я больше никогда не видел твоей гнусной рожи.
      – Как скажешь, Йорик, как скажешь…
      Чародей бережно закрыл стеклянную ёмкость и под пристальным взглядом гомункулуса так обратился к рыцарям:
      – Хорошенько запомните то, что я сейчас вам скажу. Потребности у Йорика скромные. Уверен, никаких хлопот у вас с ним не будет. Только не забывайте поить его спиртным и следите при этом, чтобы он, не дай бог, не захлебнулся. Что ещё?.. Ах да, не забывайте, что ему две тысячи лет, несмотря на то, что выглядит он как младенец. Это очень древнее существо.
      – Будем иметь в виду, – несколько угрюмо кивнул сэр Бонифаций, принимая у алхимика дар, оказавшийся на удивление тяжёлым.
      – И вот ещё на всякий случай… – почему-то шёпотом добавил чародей. – Если он уж слишком сильно будет вам докучать, накроете колбу куском плотной ткани, он сразу же успокоится.
      – Успокоится?
      – Ага, спать будет.
      – Ну что ж, спасибо.
      – Не за что…
      На том они и распрощались.
      С тяжёлым сердцем покидал сэр Бонифаций обжитую алхимиком башню, ибо его всё время не оставляло чувство, что хитрый мерзавец избавился с их помощью от большой головной боли.
 
      Появление благородных рыцарей Гийом воспринял с энтузиазмом, но лишь до того момента, пока не увидел в руках сэра Бонифация стеклянную ёмкость с гомункулусом.
      – А-а-а-а… – дико заголосил оруженосец, после чего бросился бежать.
      – Ещё один балахманный! – тяжело вздохнул в своей колбе Йорик, картинно закатив глаза.
      – Гийом! – не на шутку рассердившись, гаркнул сэр Гэвин. – Немедленно вернись, иначе я оставлю тебя в этом городе навсегда.
      Страшная угроза возымела своё действие. И слуга остановился, понуро вернувшись обратно.
      Лишиться покровительства благородного рыцаря?
      О, убытки, которые при этом понесёт пронырливый оруженосец, были просто неисчислимые.
      Такого он никак не мог себе позволить.
      – Знакомься, дурачина, это сэр Йорик. – Сэр Бонифаций слегка встряхнул колбу. – Сэр Йорик, это Гийом, оруженосец сэра Гэвина.
      – А мне нравится этот парень, – неожиданно изрёк гомункулус. – Он больше притворяется, чем действительно меня боится. Думаю, мы с ним поладим.
      Гийом с любопытством таращился на Йорика, и в его изворотливом мозгу уже крутились хитрые мыслишки, как бы это повыгодней можно использовать обитающее в стеклянной ёмкости создание.
      – Вижу все твои мысли у тебя на лице, – зловеще пробасил гомункулус. – Если попробуешь меня продать, на тебя ляжет страшное проклятие всех когда-либо существовавших на земле гомункулусов. Страшная судьба ждёт тебя и твоих потомков. Хотя до потомков при таком раскладе, думаю, дело не дойдёт.
      Услышав подобное, оруженосец вздрогнул и быстро потупил глаза.
      – Сэр Йорик, вы читаете мысли?!! – безмерно удивился сэр Бонифаций.
      – Иногда, – нехотя признался гомункулус. – Особенно в пустых головах.
      – А в головах рыцарей? – насторожился сэр Гэвин.
      – Тут небольшая проблема.
      – А точнее?
      – Ваши шлемы не позволяют мне подсмотреть ваши сокровенные мысли, так что не советую снимать их в моём присутствии.
      Благородные рыцари взяли слова Йорика на заметку.
      И тут сэра Бонифация снова озарило, и он не преминул уточнить свою догадку:.
      – Сэр Йорик, насколько правдиво то, что вы нам говорите?
      – В смысле? – попытался увернуться от прямых расспросов гомункулус.
      – Случайно не обязаны ли вы говорить нам только правду и ничего, кроме правды?
      – Случайно обязан! – огрызнулся Йорик. – Это единственное мое слабое место, ну и выпивка, наверное… Пользуясь случаем, предупреждаю, не будет спиртного – не будет ответов, иначе никак.
      – Однако губа у этого малыша не дура! – восхитился Гийом.
      – Не дура, понятное дело, – согласился гомункулус, потешно зевая.
      – О чём же нам спросить? – крепко призадумался сэр Гэвин.
      – Да о чём угодно! – фыркнул Йорик.
      – И вы действительно знаете на всё ответы?
      – Действительно знаю! Знали бы вы, как меня достало по тысяче раз отвечать именно на этот глупейший из всех глупейших вопросов вопрос.
      – Сочувствую вам, сэр Йорик, – искренне улыбнулся волшебному существу сэр Бонифаций, – но боюсь, что вынужден задать вам свой первый вопрос.
      – Что ж, валяйте!
      – Нам необходимо как можно скорее отыскать давнего друга, благородного рыцаря по имени сэр Дорвальд. Что скажете?
      – Есть такой, – спокойно ответил Йорик, – обитает в лесу неподалёку отсюда. Совсем одичал, отшельничает, да и с головой у него, судя по всему, не всё в порядке.
      – Вы всегда отвечаете столь ёмко?
      – Не всегда, – рявкнул гомункулус, – по настроению.
      – Было бы очень любезно с вашей стороны указать нам дорогу.
      Йорик поморщился, словно хлебнул кислого, и хрипло ответил:
      – Езжайте до развилки трёх дорог, что на северной окраине города. Там у столетнего облетевшего дуба повернёте налево, где будет старая заброшенная дорога, которой давно никто не пользуется. Она и выведет к обители вашего ненормального друга. Ещё вопросы есть?
      – Есть! – радостно ответил Гийом.
      – Ну, я так и думал о чём-то в этом роде.
      – Как мне поскорее разбогатеть? – с замиранием сердца выдал оруженосец, не обращая внимания на гневно сверкнувшие глаза благородных рыцарей.
      – Отвечу, – усмехнулся Йорик. – Отвечу притчей. Жил на свете один бедный человек, и всё на него несчастья сыпались. В огород пойдёт – на грабли наступит, в город ноги намылит – под телегу угодит. В общем, сплошное ходячее недоразумение. И вот решил он в один прекрасный день свою судьбу резко изменить. Дай-ка, говорит, разбогатею, и все мои проблемы тогда как по мановению руки чародея решатся. Решил он фруктами торговать. Но где их взять, фрукты эти, когда у самого за покосившимся домом один бурьян растёт?
      Но повезло дураку, и нашёл он на дороге спелую румяную грушу. Разрезал он ту грушу пополам и пошёл на рынок продавать. Продал он две половинки по цене двух груш и купил на вырученные деньги два целых спелых плода. Разрезал и их и продал уже четыре половинки по цене четырёх целых…
      Гийом, затаив дыхание, внимательно слушал мудрое существо.
      – В общем, – ухмыльнулся Йорик, – так бы этот дурак и торговал грушами до конца своей никчемной жизни, если бы нежданно-негаданно не умер его далёкий родственник и не оставил ему своё обширное крестьянское хозяйство в восемь домов.
      – Так что же это, – с чувством воскликнул возмущённый Гийом, – сплошное надувательство?
      – Ты просил ответ, ты получил ответ, – невозмутимо отрезал гомункулус, и под оглушительный хохот благородных рыцарей вся весёлая компания отправилась на поиски сэра Дорвальда.
 
      Йорик действительно не соврал.
      Всё было так, как он и говорил. Три дороги, развилка, столетний дуб, заброшенная тропинка среди буйно разросшегося леса.
      – Что сэр Дорвальд делает в таком неприглядном месте? – недоумевал сэр Гэвин, тщетно силясь понять добровольно укрывшегося в чащобе рыцаря.
      – Понятно, что делает, – откликнулся из седельной сумки сэра Бонифация гомункулус, – дурью мается.
      – А вас, сэр Йорик, не спрашивали.
      – Правда? Но я, кажется, слышал вопрос, и не было специально уточнено, кому именно он предназначается.
      В этот самый момент сэр Бонифаций понял, что имел в виду чародей, говоря о докучливости зловредного существа. Вполне возможно, что ценным советом по поводу плотного куска ткани придётся воспользоваться, причём в срочном порядке.
      – Даже и не думайте об этом! – противно взревел Йорик, заставив сэра Бонифация нервно дёрнуться в седле.
      – Ты же утверждал, что не можешь читать наши мысли?
      – Верно, не могу, – дерзко ответил гомункулус. – Но если вы заметили, у вас в данный момент поднято забрало, так что нет ничего удивительного в том, что я смог подслушать ваши не очень достойные мысли. Благородному рыцарю не к лицу подобные измышления. Как можете вы помышлять о нанесении вреда беззащитному маленькому существу? Ведь у меня нет ни ручек, ни ножек, дабы в честном поединке отстоять своё доброе имя.
      – Гм… – только и нашёлся что сказать несколько пристыженный сэр Бонифаций.
      – Зато у тебя имеется очень острый язык, – ехидно ввернул едущий в конце маленького отряда Гийом.
      – Совершенно верно, – подтвердил Йорик, – и это, пожалуй, моё единственное и самое эффективное оружие.
      Мрачно опустив забрало, сэр Бонифаций во всех подробностях представил, как опускает на стеклянную ёмкость свою верную остро заточенную алебарду.

      Сэр Гэвин резко натянул поводья верного скакуна.
      – В чём дело, мой благородный друг? – обеспокоенно воскликнул сэр Бонифаций, также останавливаясь.
      – Сэр, если я не ошибаюсь, то впереди через дорогу протянута верёвка!
      – В самом деле?
      – Убедитесь сами!
      Сэр Бонифаций присмотрелся:
      – И впрямь верёвка. Очень странно, кому понадобилось натягивать её здесь?
      – По-моему, это ловушка, – испугался Гийом.
      – Ловушка?!! – Рыцари недоумённо обернулись.
      – Ну да! – кивнул оруженосец. – Если бы не зоркие глаза сэра Гэвина, то его лошадь наверняка бы переломала ноги, споткнувшись на полном скаку прямо посредине дороги Смею допустить, что только этим предполагаемые несчастья не закончились бы. Сэр Гэвин определённо не смог бы удержаться в седле и, упав с лошади, сломал бы себе шею. Однако если бы каким-то чудом ему и удалось избежать столь страшной травмы, то ему всё равно настал бы конец, ибо сэр Бонифаций растоптал бы собрата по оружию своей могучей лошадью, имеющей обыкновение с опозданием выполнять некоторые команды ездока.
      – Ты всё сказал? – Сэр Гэвин вознамерился прожечь взглядом в верном оруженосце приличную дыру.
      – Я всё сказал! – гордо ответил Гийом.
      – Мой конь Бифрост и впрямь немного своенравен, – нехотя признался сэр Бонифаций, – но вряд ли он посмеет топтать благородного рыцаря, попавшего в такую передрягу. Не правда ли, Бифрост?
      Бифрост согласно заржал, демонстрируя крупные белые зубы.
      – Вот видите, он возмущён подобным предположением до глубины души! – обрадованно констатировал сэр Бонифаций.
      Тем временем сэр Гэвин спустился с коня и, выхватив «Дюренталь», стремительно кинулся к ближайшим кустам.
      Кусты неожиданно ожили – у зелёного насаждения вдруг выросли две кривые ноги в разорванных штанинах.
      – Однако! – безмерно удивился сэр Бонифаций, видя столь невероятную метаморфозу.
      Босые ноги немного потоптались на месте, после чего, определившись с направлением, бросились бежать.
      – За ним!!! – громко скомандовал сэр Гэвин, снова вскакивая на лошадь, и рыцари кинулись в азартное преследование.
      Но они не учли одного немаловажного нюанса, а именно того, что живой куст отлично ориентировался в довольно глухой местности.
      В принципе в этом не было ничего удивительного, ведь вокруг простирались родные земли убегающего зелёного насаждения. Он тут засеялся, впитывал влагу и солнечные лучи, медленно рос, зеленея весной и желтея осенью.
      Волшебный куст обладал на редкость быстрыми, хотя и слегка кривоватыми ногами, покрытыми густым рыжим волосом.
      Тут-то сэр Гэвин и засомневался, что они имеют дело с очередным волшебным существом.
      – Ату его, ату! – хрипло выкрикнул прикорнувший было в седельной сумке сэра Бонифация гомункулус, разбуженный внезапной встряской. – Заходи слева…
      И Йорик пронзительно засвистел, как заправский лесной разбойник.
      Услышав свист, куст припустил пуще прежнего.
      – Сэр Гэвин… – прокричал сэр Бонифаций. – Не кажется ли вам, что то, чем мы сейчас занимаемся, довольно безнадёжно?
      – Боюсь, вы правы, сэр. Но подскажите мне иной выход из создавшийся ситуации.
      – Выход только один – отступить. Но не будь я сэром Бонифацием, если соглашусь.
      – Взаимно, мой друг! – отозвался сэр Гэвин, и тут произошло непредвиденное: удирающий куст споткнулся, налетев в густой траве на выпирающую из земли корягу.
      Секундное замешательство – и беглец был настигнут, повален и окружён со всех мыслимых сторон.
      – Гм… – неопределённо выразился сэр Гэвин, глядя на огромный ворох листвы, из которого торчали две волосатые ноги.
      Ноги не шевелились.
      – Прошу вас, сэр Бонифаций…
      – Я… а что я, собственно, должен сделать?
      – Но вы же специалист в подобных делах, или я заблуждаюсь?..
      – Конечно, специалист! – с чувством задетого достоинства возразил сэр Бонифаций и, сорвав сухую травинку, стал щекотать ею грязные пятки поверженного злодея.
      Ноги ожили, делая нелепые движения, словно их владелец продолжал бежать. Затем откуда-то из переплетения усеянных пожухлыми листьями веток послышался приглушённый смех.
      – Ага! – воскликнул сэр Бонифаций.
      – Так-так! – оживился сэр Гэвин. – Оно боится щекотки!
      Меч «Дюренталь» описал в воздухе дугу и под разными углами несколько раз опустился на ворох жёлтой листвы.
      Куст распался, и перед благородными рыцарями предстал оборванный мужик, заросший по глаза рыжей бородой.
      – Ты кто? – грозно поинтересовался сэр Бонифаций, по-прежнему сжимая в руках верную алебарду.
      – Кто, я? – удивился рыжебородый и даже оглянулся на всякий случай, ища того, к кому обращается благородный господин.
      – По мне, так типичный разбойник! – оценивающе рассматривая незнакомца, объявил Гийом. – Вздернуть его на ближайшем суку – и всех дел.
      – Мы не вправе вершить суд над рабами божьими, – холодно отрезал сэр Гэвин, и сэр Бонифаций кивнул в знак солидарности со своим благородным другом.
      Затравленный взгляд незнакомца осторожно скользнул по рыцарям и, остановившись на лошади сэра Бонифация, заметно прояснился.
      Глаза оборванца расширились, и с истошным криком «Мясо!!!» рыжебородый вцепился зубами в ляжку Бифроста.
      Не ожидавший подобной выходки сэр Бонифаций отреагировал с небольшим запозданием, опустив рукоять алебарды на всклокоченную макушку явно ненормального незнакомца.
      Тело рыжебородого обмякло.
      Бифрост недовольно косил блестящим чёрным глазом на поверженного врага, он даже ухом не повёл, когда зубы лесного человека вцепились в его лоснящийся бок.
      – Славная лошадка! – восхищённо проговорил сэр Гэвин. – В бою такой конь незаменим.
      – Бифрост нечувствителен к боли! – подтвердил польщённый сэр Бонифаций. – Один чародей наложил на него особое заклятие. Правда, стоило оно мне… немалую сумму и нескольких седых волос, когда конь стал вещать человеческим голосом.
      – Так он у вас говорящий?!! – ещё больше восхитился сэр Гэвин.
      – Был, но довольно короткое время. Чародей пьяный попался, с заклинаниями чего-то там напутал, но потом всё исправил и даже вернул часть денег.
      – Весьма познавательно, – улыбнулся Гийом.
      Рыцари со смешанными чувствами смотрели на бесчувственного незнакомца.
      – И что нам с ним теперь делать? – Сэр Гэвин в замешательстве разглядывал ближайшие кусты, будто ожидая нападения ободранных собратьев лесного жителя.
      – Ваш слуга прав, очевидно, это разбойник. – Сэр Бонифаций спешился и затряс незнакомца за плечо. – Немедленно отвечай, где твоё логово?
      Рыжебородый открыл глаза.
      – Там… – с обречённым видом указал он рукой на облетевший ореховый куст.
      – Что ж, веди нас!
      Незнакомец подчинился.
      «Не заманит ли он нас в ловушку?» – с тревогой подумал сэр Гэвин, но вслух ничего не сказал.
      – Сколько вас там затаилось? Отвечай, много ли в твоей шайке злодеев? – насупив брови, приказал сэр Бонифаций.
      – Кроме меня, только один, – всхлипнув, ответил рыжебородый, чем безмерно удивил сэра Бонифация, рассчитывавшего сегодня сразиться по крайней мере с сотней отъявленных головорезов.
      – Однако!
      Через некоторое время лесной человек вывел их к величественному замку, при ближайшем рассмотрении оказавшемуся наполовину разрушенным.
      – О, какое возмутительное кощунство! – с чувством воскликнул сэр Бонифаций. – Коварные злодеи поселились в святом месте, где некогда жил, без сомнения, знаменитый рыцарь, защищающий славные земли. О времена, о нравы!
      В окне единственной более-менее сохранившейся башни маячил чей-то расплывчатый силуэт.
      Рыцари присмотрелись.
      Стоявший у окна человек был облачён в рыцарские доспехи.
      Благородные господа зажмурились, дружно встряхнув плюмажами на шлемах, но и после этого зловещее видение не рассеялось.
      – Скажи мне, странный человек, – так обратился к заметно приободрившемуся незнакомцу сэр Бонифаций, – водятся ли в этих древних развалинах призраки?
      Рыжебородый не ответил, а от высокой башни донёсся возмущённый полный праведного гнева голос:
      – Как смеете вы называть мою родовую обитель древними развалинами?!!
      И силуэт в окне исчез, через минуту появившись уже у подножия башни.
      Без сомнения, это был самый что ни на есть настоящий рыцарь, и его приближение сопровождалось ужасающим скрежетом и лязганьем, вогнавшими впечатлительного Гийома в лёгкий трепет.
      – Ужасный призрак требует отмщения! – неожиданно высоким голосом прокричал оруженосец. – Скорее бежим отсюда…
      Снова проснувшийся Йорик демонически расхохотался, нагнав ещё больше жути в и без того зловещую атмосферу.
      – Ужасные призраки не умеют разговаривать, – возразил сэр Бонифаций, с интересом вглядываясь в приближающуюся фигуру.
      Вблизи стало видно, что доспехи на рыцаре имеют довольно жалкий вид – ржавые и помятые во многих местах, они и впрямь могли принадлежать только призраку, повидавшему множество кровавых сражений.
      Остановившись в нескольких шагах от непрошеных гостей, ржавый рыцарь выхватил из ножен меч и зловеще произнёс:
      – Защищайтесь, господа, и отведайте несокрушимой силы моего меча «Сомесберга».
      Момент был торжественным, но всё внезапно испортил упавший на землю ржавый наплечник, державшийся до сих пор каким-то чудом.
      – Прошу меня извинить. – Рыцарь смущённо наклонился. – Полагаю, поединок до последнего вздоха может немного подождать, пока я починю свои доспехи.
      И тут сэр Бонифаций наконец смог разглядеть, что рыцарь-то перед ними абсолютно бос.
      – Вот это встреча!!! – вскричал благородный сэр и, опустив алебарду, с чувством раскрыл объятия обитателю древних развалин.
      Ржавый рыцарь резко выпрямился и потерял второй наплечник. Попытка удержать скользнувшую вниз железяку закончилась ещё плачевней – рыцарь уронил свой верный меч.
      – Какой позор! – горестно пробормотал бедняга и был тут же заключён в медвежьи объятия сэра Бонифация.
      – Дружище, неужели ты не узнаёшь меня?
      – Трудно узнать кого-либо, когда он в шлеме с опущенным забралом, – холодно отозвался ржавый рыцарь.
      Сэр Бонифаций рассмеялся, швыряя свой шлем в траву.
      – Сэр Бонифаций Ненасытный! – безмерно удивился обитатель развалин. – Скажу честно, слава о вашем завидном аппетите уже не раз была воспета странствующими менестрелями.
      – Он узнал меня! – радостно сообщил сэру Гэвину сэр Бонифаций, хлопая ржавого рыцаря по спине. – Знакомьтесь, сэр Гэвин, перед вами никто иной, как сэр Дорвальд Неистовый, знаменитый поборник справедливости и защитник Гроба Господня, участник восьмидесяти пяти Крестовых походов.
      – О, даже так! – несколько опешил сэр Гэвин.
      – Вынужден вас поправить, сэр, – учтиво проговорил сэр Дорвальд. – Сейчас меня зовут несколько иначе.
      – Да, я кое-что слышал об этом, – кивнул сэр Бонифаций. – Что же побудило вас сменить столь славное имя?
      Хотя и так всё было ясно, однако сэр Дорвальд вынужден был ответить.
      Сняв скособоченный шлем с наполовину выдранными перьями, обладатель ржавых доспехов тяжело вздохнул.
      – Грустна и поучительна моя история…
      Было сэру Дорвальду на вид лет двадцать пять, не больше. Симпатичный блондин с внешностью постящегося аскета. Трудно было поверить, что этот рыцарь успел принять участие в стольких Крестовых походах.
      Прочитав мысли сэра Гэвина, неосмотрительно поднявшего забрало, гомункулус глухо пробасил из седельной сумки:
      – У него был ковёр-самолёт!
      Сэр Дорвальд провёл рукой по длинным светлым кудрям и тоскливо посмотрел куда-то вдаль.
      – Можете не утруждать себя бередящим душу рассказом, – сжалился над собратом сэр Бонифаций. – Ведь прошлое, словно открывшаяся рана, никогда не даёт зажить старым шрамам. Скажите только одно… всё из-за женщины?
      Сэр Дорвальд опустошённо кивнул.
      – Я так и думал, мой друг, но не стоит отчаиваться, ибо отныне мы с вами.
      Утешение, скажем так, небольшое, но тем не менее сэр Дорвальд посмотрел на сэра Бонифация с искренней благодарностью.
      Несчастная судьба была у этого рыцаря, влюбившегося однажды в прекрасную леди, вытянувшую из него всё состояние. В конце концов она бросила бедолагу на произвол судьбы, предпочтя более богатого любовника.
      Однако справедливости ради заметим, что леди того стоила, и рыцарь тратил свои деньги не впустую.
      «Погулял, покуролесил и теперь нищенствует, – подумал сэр Гэвин с некоторой долей здоровой мужской зависти. – Классический случай».
      – Прошу в мой замок! – Горько усмехнувшись, сэр Дорвальд гостеприимным жестом указал на заросшие бурьяном развалины.
 
      По дороге в башню сэр Бонифаций, заговорщицки подмигивая, доверительно сообщил сэру Дорвальду:
      – У границ ваших владений мы поймали кровожадного разбойника. – И благородный перст указал на рыжебородого оборванца.
      – Это не разбойник, – покачал головой сэр Дорвальд, – это мой оруженосец Мелоун.
      – Но что он, простите, делал у дороги и зачем натянул поперёк неё верёвку?!!
      – Ну… – Обедневший рыцарь слегка смутился. – Я утром выгнал его из замка, приказав не возвращаться без мяса.
      – М-да… – хмыкнул себе под нос сэр Бонифаций, не рискуя более глубоко погружаться в этически весьма сомнительную тему.
      В башне было довольно просторно и относительно сухо, правда, в огромные щели задувал ветер, и оттого казалось, что между поросшими мхом камнями завывают многочисленные призраки бывших обитателей некогда богатейшего поместья.
      – Располагайтесь, отдохните с дороги. – Сэр Дорвальд указал на кучу соломы, наваленную у перекосившейся стены. – Прошу меня извинить, но предложить вам перекусить не могу… моего верного коня Миральда мы съели на прошлой неделе.
      При упоминании имени верного коня у держащегося чуть в сторонке Мелоуна потекли слюнки. Ну а сам обнищавший защитник всех обездоленных едва не всплакнул не то от горя из-за потери четвероногого друга, не то от того, что у него нет второго коня, которого вполне можно было бы зажарить в честь благородных гостей.
      – Итак, чем обязан столь неожиданному визиту? – учтиво спросил сэр Дорвальд, когда гости уселись в пахнущую осенним лугом солому.
      – Мы пришли, чтобы сообщить вам о том, что в городе Армелоте на днях откроется очередной Турнир Чести, – торжественно сообщил сэр Бонифаций. – Было бы великолепно, если бы вы согласились участвовать в нём вместе с нами.
      – О, с удовольствием принимаю ваше предложение! – обрадованно воскликнул сэр Дорвальд. – Возможно, победа в турнире слегка поправит моё финансовое положение.
      – Что ж, в таком случае в путь! – улыбнулся сэр Гэвин и, строго посмотрев на Гийома, сухо добавил: – Отдашь благородному сэру свою лошадь.
      – Что-о-о-о?!!
      – Только посмей спорить!
      – Вот и посмею!
      – ГИЙОМ!!!
      – Ну, хорошо, хорошо.
      Таким вот образом маленький отряд постепенно увеличился в размерах, имея в своём составе уже трех славных рыцарей.
 
      Мелоун оказался тем ещё фруктом, под шумок сожрав украденные из седельной сумки Гийома все съестные припасы.
      Это было последней каплей.
      Оруженосец сэра Гэвина немного подождал, пока беседующие о высоком благородные господа чуть отъедут вперёд, после чего, повалив Мелоуна в придорожную канаву, надавал тому увесистых тумаков.
      Побои оруженосец сэра Дорвальда сносил с иезуитским спокойствием и даже слегка улыбался, когда разъяренный Гийом охаживал его тощие бока.
      – Чему ты улыбаешься, жалкий воришка! – гневно воскликнул Гийом. – Я могу прикончить тебя прямо сейчас и уверяю, мне за это ничего не будет.
      – Я улыбаюсь потому, – спокойно ответил Мелоун, – что мой живот по-прежнему набит едой, а твой пуст, как винный погреб сильно пьющего трактирщика.
      – А, – махнул рукой Гийом, – чёрт с тобой, но если ещё хоть раз уличу тебя в воровстве… пеняй на себя.
      Мелоун не возражал.
      Вытащив прохвоста из канавы, Гийом поспешил за рыцарями, но тех уже и след простыл.
      – Вот незадача! – с чувством воскликнул парень. – Неужели мы потеряли их?!!
      Отчаяние медленно сжимало холодные пальцы вокруг горла непутёвого оруженосца.
      Всё, прощай, беззаботная жизнь.
      Гийом с ненавистью посмотрел на лучащегося удовольствием, сыто рыгающего Мелоуна. Вот из-за кого случилась беда, вот кто стал причиной приключившейся трагедии.
      Но от постыдной расправы Мелоуна спас донёсшийся издалека голос сэра Гэвина:
      – ГИЙОМ, долго ещё я буду тебя ждать?!!
      – Иду, господин, уже иду! – радостно прокричал оруженосец и поволок упирающегося Мелоуна к виднеющейся вдалеке развилке дорог, где оседала пыль, поднятая копытами только что проскакавших лошадей.
      Когда оруженосцы нагнали благородных господ, сэр Бонифаций задумчиво предположил, что неплохо бы приобрести для слуг парочку лошадей.
      – Мы так и сделаем, – кивнул сэр Гэвин, – как только попадём в ближайший город.
      – Скажите, сэр, – так обратился сэр Бонифаций к трясущемуся на кляче Гийома сэру Дорвальду. – Кого из ваших доблестных знакомых вы в первую очередь пригласили бы на Турнир Чести?
      – Кого бы пригласил?!! – На благородном лице сэра Дорвальда отразилась титаническая работа мысли. – Пожалуй, сэра Нэвила Непорочного.
      – О, рыцарь, связанный обетом! – восхитился сэр Бонифаций. – Лучшей компании трудно и придумать.
      – Но вот незадача, – спохватился сэр Довальд, – я не знаю, где его искать. Каждые два года сэр Нэвил переносит свою резиденцию на новое место. Так что я затрудняюсь сказать, где он живёт в данный момент.
      – Это для нас не проблема, – усмехнулся сэр Гэвин. – Так ведь, сэр Бонифаций?
      Сэр Бонифаций величественно кивнул.
      – Не понимаю? – Сэр Дорвальд желал получить подробные разъяснения.
      – У нас есть мудрый помощник! Знакомьтесь, это сэр Йорик. – И ловким движением сэр Бонифаций извлёк из седельной сумки стеклянную ёмкость.
      – О, убиенный младенец! – в замешательстве пробормотал сэр Дорвальд. – Какой же злодей учинил столь гнусное преступление? Уверен, его уже постигла справедливая кара.
      – Сам ты младенец! – басом огрызнулся проснувшийся гомункулус, буравя маленькими злыми глазками ошалевшего рыцаря.
      – Так он у вас живой?!!
      – Ещё как живой, – подтвердил сэр Гэвин. – Это волшебное существо оказало нам неоценимую помощь в поисках вашего замка. Иначе мы ни за что не смогли бы найти к вам дорогу.
      – Ну, если так-то… у меня просто нет слов… я поражен этим чудом до глубины души. И всё-таки не сочтите за дерзость, но я хотел бы знать, при каких обстоятельствах сэр Йорик смог потерять свою голову.
      – Потерять свою голову! – передразнил сэра Дорвальда гомункулус. – Вы только вслушайтесь, как это звучит? Я не могу потерятьголову, ибо был выращен в колбе искусственно таким, каким выгляжу сейчас.
      – О… тогда прошу вас меня извинить, – смутился сэр Дорвальд. – Я был так неосторожен, наверняка оскорбив вас своими словами… Скажите, как мне загладить свою вину?
      О, лучше бы сэр Гэвин этого не произносил.
      Глаза Йорика зловеще заблестели, рот искривился в дьявольской усмешке, нос нервно задёргался, но произнести хотя бы одно-единственное слово гомункулус не успел, ибо сэр Бонифаций очень вовремя накинул на прозрачную колбу большой шерстяной платок, и в следующую секунду из стеклянной ёмкости послышался монотонный храп.
      – Фух! – Засунув колбу обратно в седельную сумку, сэр Бонифаций вытер тыльной стороной руки взмокший лоб.
      – А что я такого сказал? – удивился сэр Дорвальд.
      – Запомните, мой друг, – вкрадчиво посоветовал сэр Бонифаций, – никогда не связывайтесь с гомункулусами, это в ваших же интересах. Их предназначение – служить людям, а не наоборот.
      – Ну тогда всё понятно, – кивнул сэр Дорвальд, и дальше рыцари ехали в напряжённом молчании.
      Вскоре на их пути показался небольшой город, где благородные господа не преминули остановиться на опрятном постоялом дворе.
      Гийом и Мелоун были отправлены на местный рынок за лошадьми, для чего сэр Гэвин скрепя сердце выдал своему оруженосцу необходимую сумму.
      Затем, обильно пообедав, рыцари поднялись в отведённую Для них комнату, дабы переговорить по душам с гомункулусом.
      Однако во время обильной трапезы случился непредвиденный инцидент.
      Сэр Дорвальд, который не ел уже несколько дней, при виде вкусно пахнущей горячей пищи упал в голодный обморок, после чего решительно не желал приходить в себя.
      Не на шутку обеспокоившиеся рыцари влили в глотку благородного сэра добрый кубок вина и, отобедав, отнесли сэра Дорвальда наверх, предусмотрительно захватив с собой целое блюдо жареных перепелов.
      В комнате сэр Дорвальд пришёл в себя, но ненадолго, ибо, увидев блюдо с дымящейся птицей, снова лишился чувств.
      – Какой он, однако, впечатлительный! – раздражённо заявил сэр Гэвин, укладывая вместе с сэром Бонифацием беднягу на кровать.
      – Да, проблема, – согласился сэр Бонифаций и, заперев входную дверь, извлёк из-за пазухи прозрачную ёмкость с гомункулусом, откуда по-прежнему доносился умиротворённый храп.
      Кусок плотной ткани был благополучно удалён, и в ту же секунду Йорик проснулся, начав своё бодрствование с жутких проклятий.
      Когда поток ругани наконец иссяк, гомункулус с угрозой произнёс:
      – Больше никогда… слышите, никогдане смейте делать этого! В противном случае…
      – В противном случае что? – ехидно поинтересовался сэр Гэвин.
      Йорик немного подумал и зловеще ответил:
      – Укачусь от вас к чёртовой матери!
      – Далеко не уйдёшь, – покачал головой сэр Бонифаций, с умилением глядя на магическое существо. – По дороге собаки загрызут или, того хуже, крысы съедят.
      Гомункулуса передёрнуло, и новый поток ругани не извергся только потому, что он наконец заметил лежащего на кровати сэра Дорвальда.
      – Ой, не могу!.. – оглушительно расхохотался Йорик. – Держите меня!
      – Что тебя так рассмешило? – мрачно поинтересовался сэр Бонифаций. – Как смеешь ты потешаться над нашим благородным другом?
      – Вашим другом? Ну да, ведь я забыл, что вы потащили этого голодранца вместе с собой. Знали бы, что ему сейчас снится!
      – Наверное, обильная трапеза? – предположил сэр Гэвин.
      – А вот и не угадал! – торжествующе пробасил Йорик. – Ему снится та самая дама, которая раскрутила его на целое состояние. Ох, что он с ней там вытворяет, с ума сойти, вы не поверите.
      – А как-то подглядеть можно? – с надеждой спросил сэр Бонифаций, и гомункулус с сэром Гэвином недоумённо на него посмотрели.
      – Шутка! – улыбнулся сэр Бонифаций, понимая нелепость своей неуклюжей отговорки.
      – М-да… – протянул Йорик и, зевнув, значительно дружелюбней заявил: – А знаете, по-моему, вы отличные ребята. Я был несколько не прав, составив о вас поначалу весьма нелестное представление. Полагаю, скучно мне с вами не будет. А то раньше сплошные психи среди хозяев попадались. Один требовал открыть ему секрет бессмертия, другой – власть над всем миром.
      – И что ты им посоветовал? – заинтересовались рыцари.
      – Кому посоветовал?
      – Ну, этим твоим хозяевам.
      – А я их свёл вместе! – хитро усмехнулся Йорик.
      – Это как?
      – Да вот так! Тому, что желал бессмертия, сказал, что он должен убить того парня, что так стремится к власти над миром, ибо только в этом случае обретёт вечную жизнь. Ну а доморощенному властелину мира посоветовал расправиться с тем, что желал бессмертия, иначе, мол, никак.
      – Ну и что в итоге получилось?
      – Да бьются до сих пор в жерле потухшего вулкана. Великие чародеи были… а на деле оказалось… дурачьё полное.
      – Что ж, поучительно, – произнёс очнувшийся на кровати сэр Дорвальд, опасливо косясь на блюдо с остывшей птицей.
      – Ладно, спрашивайте, чего уж там у вас, – сварливо задребезжал гомункулус, – хотя я и так всё вижу в ваших пустых… то есть извиняюсь, оговорился… благородных головах…
      – Ну раз видишь, чего воздух зря сотрясаешь, – здраво рассудил сэр Гэвин, стараясь в присутствии Йорика думать исключительно о позолоченной фляжке с вином.
      – Сэр Нэвил обитает в северных землях в замке под названием… – Гомункулус внезапно замолчал, оборвав фразу на полуслове, и многозначительно посмотрел на рыцарей. – Что-то с памятью моею стало… не могу припомнить название замка… может, от частого сна, как думаете?
      Сэр Бонифаций тяжело вздохнул и, поняв намек, поспешно спустился в обеденный зал купить кувшин крепкого «Вестготского полусухого».

      Графство Шеффилд встретило благородных рыцарей хмурой погодой с мелким дождём. Но что поделаешь, осень на носу, не самое лучшее время для длительных путешествий. Тем не менее рыцари пребывали в весьма приподнятом настроении.
      – Замок сэра Нэвила в той стороне! – пробурчал из седельной сумки гомункулус.
      – Пожалуйста, сэр Йорик, выражайтесь точнее, – попросил сэр Бонифаций.
      – К сожалению, я не могу указать, – ядовито прошипело волшебное существо. – Езжайте на юго-восток.
      – Сэр Бонифаций, – сэр Гэвин поравнял свою лошадь с лошадью друга, – мне всё не даёт покоя один интересный вопрос.
      – Спрашивайте, дружище, не стесняйтесь!
      – Ну раз так… скажите, почему у вас нет оруженосца?
      – А зачем он мне?!!
      – Но ведь так намного удобнее путешествовать!
      – В самом деле? – И сэр Бонифаций как-то странно посмотрел на сэра Гэвина. – Мы путешествуем вместе всего несколько дней, но я уже успел убедиться, что от вашего оруженосца мало пользы. Скорее уж лишняя головная боль, от которой, к счастью, я избавлен. Зачем мне эти галеры?
      В словах сэра Бонифация был определенный смысл, и сэр Гэвин не мог этого не признать.
      Но избавиться от Гийома… нет, он на это не способен, привыкнув к верному оруженосцу, как привыкают к старой разношенной обуви.
      Хотя… скорее уж уместней сравнить Гийома не с обувью, а с камнем, натирающим пятку.
      Замок сэра Нэвила располагался на высоком холме, обрывающемся в быструю реку.
      С точки зрения обороны место было безупречным.
      Три его стороны оказались совершенно неприступными, четвёртая обращена к широкой дороге, перегороженной огромным рвом с водой.
      Мост поднят, вокруг ни души…
      – Странное место, – зябко поежившись, пробормотал сэр Дорвальд, которому прохладный осенний ветер насквозь продувал старые доспехи, испещрённые множеством маленьких отверстий.
      Не доезжая до оборонительного рва, рыцари остановились.
      – Ну и что дальше? – недовольно спросил Гийом. – Пойдём на приступ?
      – Нужно спросить сэра Йорика, – подал свежую мысль сэр Гэвин, но от гомункулуса было мало толку, ибо в данный момент из седельной сумки сэра Бонифация доносился умиротворённый храп.
      «Наверняка притворяется, мерзавец», – мрачно подумал сэр Гэвин, но растормошить зловредное создание всё же не решился.
      Сэр Бонифаций пожевал кончик длинного уса и, сняв с Шеи боевой рог, несколько раз протрубил, заставив слететь с ближайших деревьев стаю противно каркающих ворон.
      Замок по-прежнему выглядел мёртвым. Флаги на башнях не развевались, стены пустовали, мост поднят.
      – Очень странно, – проговорил сэр Дорвальд, – может, ваш маленький помощник ошибся?
      Храп в седельной сумке мгновенно прекратился.
      – Осторожней, мой друг, осторожней… – прошептал сэр Гэвин, не желая снова выслушивать словесные перлы распоясавшегося гомункулуса.
      Пожав плечами, сэр Бонифаций снова протрубил в рог.
      На этот раз их услышали.
      ВЖИ-И-И-ИХ… – разнеслось в хмуром осеннем небе, и над головами благородных рыцарей что-то со свистом пролетело, грохнувшись в ближайшие кусты.
      Спешившийся Гийом поторопился к месту падения странного предмета.
      – Ну что там?! – с нетерпением крикнул сэр Гэвин, успокаивая занервничавшую лошадь.
      – Огромный такой булыжник! – прокричал из кустов оруженосец. – Круглый весь, в дырочках…
      Сэр Бонифаций снова пожал плечами и опять протрубил.
      Странное «вжих» повторилось, и рыцари задумчиво проводили взглядами очередной пролетевший над их головами камень.
      На этот раз булыжник грохнулся значительно ближе к дороге.
      Сэр Бонифаций набрал в грудь побольше воздуха для очередного боевого сигнала, но сэр Гэвин нервным взмахом руки вовремя остановил друга.
      – Не кажется ли вам, сэр, что ваш трубящий рог и летающие камни как-то между собой связаны?
      – Решительно не вижу никакой связи! – ответил сэр Бонифаций и, несмотря ни на что, протрубил снова.
      На этот раз камень грохнулся прямо посередине дороги, осыпав бесстрашных рыцарей пылью и мелкими осколками.
      – Эй!!! – заорал Гийом. – Там, в замке! Вы что, спятили?
      Вместо ответа от неприступных стен прилетела стрела и, пробив шляпу Гийома, так и осталась торчать в ней наподобие оригинального украшения.
      Оруженосец сэра Гэвина медленно поднял глаза, не веря в го, что только что произошло.
      Наконец убедившись в реальном существовании стрелы, слуга хрипло произнёс:
      – Если что, то я в местном пабе. – И пришпорив лошадь, парень стремительно скрылся за ближайшими деревьями.
      – Однако! – только и нашёлся что сказать сэр Бонифаций.
      Ну а сэр Гэвин, так тот вообще после дерзкого поступка оруженосца практически лишился дара речи.
      – Куда?!! – неожиданно мощным басом проревел сэр Дорвальд, видя, как Мелоун собрался последовать мудрому примеру Гийома.
      Мелоун сконфузился и пристыженно подвёл лошадь к своему господину.
      Сэр Дорвальд ничего ему не сказал, ибо в его благородном полном праведного гнева взгляде читалось все, что он думал в данный момент о своём непутёвом слуге.
      – Здесь какое-то недоразумение, – развёл руками сэр Гэвин. – Возможно, в замке нас приняли за разбойников. Как вы считаете, сэр Бонифаций?
      Сэр Бонифаций яростно сверкнул глазами:
      – Я считаю, что нам только что нанесено ужасное оскорбление. Посему предлагаю взять эту презренную груду камней приступом.
      Судя по всему, слова сэра Бонифация в замке хорошо расслышали, ибо тут же последовал град стрел, чуть не стоивший жизни бедняге Мелоуну, который вовремя успел скрыться за спиной своего господина.
      Стрелы отскакивали от блестящих доспехов, не причиняя благородным рыцарям вреда, тем не менее положение было абсурдным, если не сказать безнадёжным.
      – Эй, там! – прокричал сэр Бонифаций, потрясая над головой алебардой. – Не думайте, что вам удастся запугать нас. Я в своё время брал штурмом и не такие курятники, а укрепления посерьёзней. Трепещите же, мерзавцы, посмевшие оскорбить благородных рыцарей.
      И с этими словами сэр Бонифаций, пришпорив верного Бифроста, бросился в атаку.
      – Он что, серьёзно?!! – не поверил своим глазам сэр Дорвальд.
      – Толстопуз окончательно спятил! – завопил Йорик, болтающийся в седельной сумке храброго рыцаря. – Да остановите же его кто нибу-у-у-удь!
      Но останавливать сэра Бонифация было поздно, если вообще возможно.
      Доскакав до оборонительного рва, Бифрост, оттолкнувшись могучими копытами, прыгнул, на лету пробивая доски поднятого моста, и вместе с неистово ревущим всадником исчез в замке.
      Оставшиеся на дороге рыцари ошалело смотрели, что же будет дальше.
      А дальше было вот что.
      Внутри замка раздался оглушительный грохот, и одна из башен (просто невероятно!) осела, распадаясь на глазах у совершенно обескураженных рыцарей.
      – Это как же… – прошептал сэр Дорвальд. – Это зачем же…
      – Думаю, сэр Бонифаций пробил замок насквозь, разрушив одну из его башен своим неистовым напором, – придя в себя, попытался объяснить сэр Гэвин, но объяснение, как ни крути, выглядело совершенно невероятным.
      Пыль, поднятая рухнувшей башней, осела, и над стеной замка появилась палка с привязанным белым куском материи.
      – Они сдаются! – с воодушевлением воскликнул сэр Дорвальд.
      – Полная безоговорочная капитуляция! – кивнул удовлетворённый таким поворотом событий сэр Гэвин.
      Подъемный мост с натужным скрипом пошёл вниз.
      – А что, если это ловушка? – смущённо пробормотал Мелоун, и благородные рыцари быстро переглянулись.
      Высказанная мысль не была лишена определённого смысла, и сэр Дорвальд как-то по-новому посмотрел на своего непутёвого слугу, словно с ним внезапно заговорила лошадь.
      – Однако парень кое-что соображает, – хохотнул сэр Гэвин, натягивая поводья. – Оставайтесь здесь, мой друг, а я пока разведаю, что там происходит.
      Сэр Дорвальд попытался протестовать, но сэр Гэвин напомнил благородному рыцарю о плачевном состоянии его доспехов и неспособности вести полноценный бой.
      Когда сэр Гэвин объезжал дыру, проделанную неистовым сэром Бонифацием, его окликнули из замка.
      – Стойте! – встревоженно прокричал некто, скрывающийся за стенами. – Среди вас есть женщины?
      – Ну, за себя я точно могу ручаться, – спокойно ответил сэр Гэвин и обернулся к сэру Дорвальду, чтобы тот также развеял сомнения вопрошающего.
      – Среди нас нет женщин! – гордо выкрикнул сэр Дорвальд. – Тут лишь я и мой оруженосец Мелоун.
      – Мелоун? – с сомнением спросили из-за стены. – Это действительно мужское имя.
      – Вне всяких сомнений…
      – В таком случае проезжайте.
      Сэр Гэвин заехал во двор замка и, не увидев там ничего, представляющего опасность, нетерпеливо махнул рукой сэру Дорвальду.
      Во дворе не было ни души, лишь мирно лежал в уголке припорошенный пылью сэр Бонифаций, рядом с которым валялась груда камней, оставшихся от разрушенной башни.
      Невдалеке безмятежно пасся верный Бифрост, из седельной сумки которого доносились тихие изощрённые проклятия.
      – Сэр Бонифаций?!! – с тревогой воскликнул сэр Гэвин, спрыгивая с лошади и бросаясь к безучастному ко всему другу.
      Сэр Бонифаций не отозвался.
      – Неужели помер? – с надеждой спросил из седельной сумки гомункулус.
      Но сэр Бонифаций, к счастью, был жив. Во всяком случае, дыхание у него не прекратилось.
      – Сэр Бонифаций без сознания, – ответил сэр Гэвин, пытаясь снять с головы друга шлем, но тот, как назло, не снимался.
      Забрало тоже почему-то заело.
      «Наверное, после удара о стену», – пришёл к довольно неутешительному выводу сэр Гэвин.
      – За многие годы своей жизни я повидал немало ослов, – философски изрёк гомункулус, – но после знаменательной во всех отношениях встречи с сэром Бонифацием… у меня просто нет слов.
      Сэр Гэвин проигнорировал Йорика и, обернувшись, наконец увидел притаившегося в тени человека, по всей видимости, разговаривавшего с ним несколько минут назад из-за стены.
      – Мне очень жаль, что так получилось с вашим другом, – проговорил незнакомец, – но он сам виноват, я ведь ясно давал понять, что гости в этом замке… м… м… нежелательны.
      Только теперь сэр Гэвин заметил стоящую в нише замковой стены баллисту и огромный лук, лежащий у ног обитателя взятой штурмом крепости.
      – Соизвольте представиться, сударь? – ледяным тоном потребовал сэр Гэвин, положив руку на рукоять верного «Дюренталя».
      – Охотно! – Незнакомец вышел на середину двора, оказавшись высоким рыцарем в тусклых изящной отделки доспехах. – Меня зовут сэр Нэвил Непорочный, и я оскорблён до глубины души вашим столь бесцеремонным вторжением в мои законные владения.
      – Желаете, чтобы за нас всё решили мечи? – предложил сэр Гэвин, мрачно сверля соперника взглядом.
      – Не вижу в этом никакого смысла, – пожал плечами рыцарь. – Вы ведь все равно уже здесь, а повернуть время вспять, к сожалению, невозможно.
      – А как же разрушенная башня?
      – Башня… ну, эта потеря не так уж и велика для меня. Можно сказать, что ваш агрессивный друг оказал мне отличную услугу, так как я уже давно собирался её сносить, дабы построить чудесный фонтан с мраморными статуями.
      – Значит, никаких обид?
      – Решительно никаких!
      Во двор замка опасливо въехал сэр Дорвальд, сопровождаемый трясущимся от страха Мелоуном.
      – Что случилось с сэром Бонифацием, он… о боже, он погиб?
      – Нет-нет, что вы, сэр Дорвальд! – поспешил успокоить побледневшего рыцаря сэр Гэвин. – Наш могучий друг лишь слегка контужен. Полагаю, очень скоро он придёт в себя, дабы продолжить наше увлекательнейшее путешествие.
      – И всё-таки кто вы? – спросил сэр Нэвил, поднимая забрало шлема. – У вас было ко мне какое-то дело?
      – Отчего же было? – удивился сэр Гэвин. – Оно по-прежнему у нас есть! Мы пришли пригласить вас на Турнир Чести, только и всего.
      – Нэвил, неужели ты не узнаёшь меня? – воскликнул сэр Дорвальд, с укоризной глядя на владельца неприступного замка.
      – Гм… – Сэр Нэвил был сильно озадачен. – Ваше лицо мне определённо знакомо, но где, когда и при каких обстоятельствах мы имели честь встречаться… честно говоря, не припомню…
      – То был Шестидесятый Крестовый поход, – грустно вздохнул сэр Дорвальд. – Битва у Перевала Теней.
      – Поражаюсь вашей памяти, благородный друг, но для меня все Крестовые походы смешались в один. Простите, если невольно нанёс вам своими словами обиду.
      – Нет, что вы, что вы… просто я хорошо помню то славное время… вы бились в ту пору как настоящий лев.
      Сэр Нэвил улыбнулся, снимая с головы шлем.
      Был он довольно моложав, хотя и далеко уже не юноша, аккуратная светлая бородка придавала благородному лицу нечто романтическое.
      – С радостью принимаю ваше щедрое предложение участвовать в турнире! – торжественно произнёс сэр Нэвил. – И ещё раз хочу извиниться за столь… своеобразную встречу.
      Из седельной сумки сэра Бонифация раздался демонический хохот.
      Сэр Нэвил вздрогнул:
      – Кто это там у вас… наверное, какой-нибудь карлик?
      – Карлик?!! – гневно донеслось из сумки, да так, что хладнокровный Бифрост нервно застриг ушами. – Ты кого это назвал карликом, несчастный женоненавистник?
      Сэр Нэвил потянул из ножен меч:
      – Хоть ты и карлик, но твой малый рост не помешает мне поучить тебя хорошим манерам.
      И сэр Нэвил решительно направился к лошади сэра Бонифация.
      – Но ведь… – попытался вмешаться сэр Гэвин и лишь безнадёжно махнул рукой.
      Сэр Нэвил тем временем заглянул в седельную сумку и потрясённо произнёс:
      – Господа, я собирался отсечь оскорбившему меня наглецу голову, но, как видно, кто-то уже сделал это до меня. Соизвольте объяснить, каким образом отрубленная голова разговаривает?!!
      Йорик в этот момент, скорчив обидную гримасу, продемонстрировал сэру Нэвилу высунутый язык отвратительного тёмно-синего цвета.
      – Это гомункулус, – ответил сэр Гэвин, – наш неоценимый помощник, знающий ответы на любые вопросы.
      – В самом деле?!! – невероятно оживился сэр Нэвил. – В таком случае пусть он мне скажет, почему я принял десять лет назад обед безбрачия.
      –  Как?!!– поразился сэр Дорвальд. – Вы не знаетепричины принятия вами обета?!!
      – Не только не знаю, – сконфуженно признался сэр Нэвил, – но позабыл даже то, до каких пор должен проявлять свою мужскую сдержанность.
      – Сэр Йорик! – позвал сэр Гэвин, стараясь говорить как можно дружелюбнее. – Не соизволите ответить?
      Гомункулус противно захихикал.
      – И таков ваш ответ?
      – Нет, ответ довольно прост. Ненормальный принял обет безбрачия по причине редкостного в наше время скудоумия… Думал, что так он будет выглядеть ещё более героически, чем раньше… Обет действителен до тех пор, пока принявший его не отметится участием в одном из Турниров Чести.
      – Отметиться великолепной победой? – попытался поправить Йорика сэр Нэвил.
      – Нет, достаточно всего лишь участия, – мстительно уточнил гомункулус.
      – А почему я забыл все, что связано с моим обетом?
      – Потому что были контужены в голову ядром баллисты в битве у Перевала Теней.
      – Ну… это многое объясняет, – расслабился сэр Нэвил.
      – В частности, и то, – подхватил сэр Дорвальд, – что вы меня не помните.
      – Мне так неловко…
      – Пустяки, главное, что теперь вы во всём разобрались.
      Сэр Бонифаций пошевелился, из немного скособоченного шлема послышался тихий стон.
      – Сэр Бонифаций! – Сэр Гэвин присел рядом с очнувшимся другом. – Вы меня слышите?
      – Мнэ…
      – Я не могу снять ваш шлем.
      – Там замочек… – донеслось из-за забрала, – с секретом…
      И сэр Бонифаций неуловимым движением руки отстегнул шлем, отложив его в сторону.
      – Если не ошибаюсь, сэр Нэвил? – неуверенно спросил он, снизу вверх глядя на склонившегося над ним владельца замка.
      – К вашим услугам, сэр.
      – Почему вы оказали нам столь враждебный приём?
      – Я думал, что это женщины, сэр!
      – Женщины?!! – Сэр Бонифаций приподнялся на локтях. – А разве среди нас были женщины?
      И он с недоумением посмотрел на сэра Гэвина.
      – Нет, уверяю вас, никаких женщин с нами не было, – поспешил заверить друга сэр Гэвин.
      – Ну вот, – сэр Бонифаций натянуто улыбнулся, – а вы говорите – женщины…
      – Но я не знал! – пафосно воскликнул сэр Нэвил. – Понимаете, мой обет… это так для меня важно. Целых десять лет…
      – Как?!! – опешил сэр Бонифаций. – Вы целых десять лет не прикасались ни к одной женщине?
      – Ни к одной! – гордо подтвердил сэр Нэвил.
      – Но как же так? А до того, как вы принесли столь тяжкий для благородного рыцаря обет?
      – Я девственник! – с чувством оскорблённого достоинства коротко ответил рыцарь, невероятно этим гордясь.
      – И как же вы все эти годы?..
      – До сих пор как-то справлялся.
      – Извольте пояснить!
      – Ну… регулярные занятия с мечом, конные прогулки, стрельба из лука по соломенным чучелам…
      – И что, помогает? – серьёзно спросил сэр Бонифаций.
      – Ещё как! Хотя, как известно, и физические нагрузки должны знать меру!
      – Потрясающе! – Сэр Бонифаций одним рывком поднялся с земли. – Позвольте пожать вашу героическую руку.
      И рыцари обменялись крепким мужским рукопожатием, громко лязгая железными рукавицами.
      – Нет слов, дабы выразить моё восхищение! – пробормотал сэр Бонифаций, лихорадочно думая о том, а не помогут ли методы сэра Нэвила справиться ему со своей единственной страстью – обжорством.
      Кто знает, кто знает…
      – Ну, ребята, вы даёте… – пробасил давящийся хохотом гомункулус. – Вижу, мне здорово повезло в тот день, когда я присоединился к вам.
      – Прошу в замок! – И сэр Нэвил повёл гостей внутрь своих неприступных апартаментов.
 
      Обед вышел просто отличным.
      Как оказалось, в замке сэр Нэвил жил не один, а с десятком слуг, сплошь состоявших из древних глуховатых дедков.
      Дедки были сущим геморроем, и их прислуживание за столом превратилось в настоящую пытку.
      Во-первых, слуги все как один были глуховаты на оба уха. Во-вторых, многие уже находились в глубокой стадии прогрессирующего старческого маразма. В-третьих, передвигались они с такой скоростью, что горячие блюда успевали по нескольку раз остыть, пока попадали из кухни в пиршественный зал.
      – Но почему вы не наймёте молодую прислугу? – всё недоумевал сэр Бонифаций, неприязненно наблюдая, как ветхий дедок, скособочясь, несёт ему жаркое.
      Жаркое безнадёжно остыло, не приблизившись к столу даже на расстояние вытянутой руки. Из уголка рта немощного старика на подбородок капала тонкая струйка слюны.
      – Это совершенно исключено! – решительно отрезал сэр Нэвил.
      – Но ведь можно нанять исключительно мужчин!
      – Да?!! А что, если они приведут сюда с собой женщин: матерей, жён, сестер, возлюбленных, племянниц, крестных, свах, падчериц… Моя девственность будет в опасности. А я никак не могу допустить этого, любой ценой.
      – Но эти пожилые люди…
      – Старики намного безопасней! – строго возразил сэр Нэвил, давая понять, что спорить с ним на эту тему – совершенно бесполезное занятие.
      Выудив из своего супа деревянную челюсть, сэр Гэвин благоразумно отказался от первого, удовлетворившись распитием чудесного ирландского виски.
      Учуяв сладостный аромат великолепного напитка, Йорик в стеклянной ёмкости, которую держал в руках один из дедков, стал буянить, сварливо потребовав справедливого обхождения со своей весьма ценной для благородных господ персоной.
      – И вообще заберите меня от этой старой развалины! – ультимативно потребовал гомункулус. – Он определенно меня уронит, вон у него даже руки трясутся, я чувствую это своими зубами!
      Рыцари дружно проигнорировали волшебное существо, продолжая неторопливую беседу, облагороженную кубками с душистым шотландским элем.
      – Признаюсь честно, сэр Нэвил, вы единственный рыцарь-девственник из всех моих многочисленных знакомых, – всё не унимался сэр Бонифаций, на которого знакомство с сэром Нэвилом произвело воистину неизгладимое впечатление. – В наше время сохранить себя, когда вокруг такие красотки… Это геройский поступок, тяжелее участия в любом даже самом опасном Крестовом походе.
      – Да, это так! – мрачно кивнул сэр Нэвил, слегка задетый тем, что сэр Бонифаций постоянно затрагивает болезненную для него тему.
      – Подумать только, сколько соблазнов, сколько соблазнов… Скажите по секрету, друг, неужели вам ни разу не хотелось избавиться от вашего столь обременительного обета?
      – Хотелось, и не раз! – признался сэр Нэвил, подзывая жестом старца с бутылью вина.
      Старец тяжело вздохнул и медленно двинулся от стены к столу, но дойти так и не успел, внезапно закатив глаза и застыв прямо на полпути к своему хозяину.
      – Что такое?!! – встрепенулся сэр Дорвальд. – Сэр Нэвил, что с вашим виночерпием?
      Сэр Нэвил недоумённо обернулся:
      – А, это… виночерпий только что скончался.
      – Как скончался?
      – Да вот так, взял и скончался.
      – Совсем скончался?
      – Как видите… Но не стоит так беспокоиться, господа, это, учитывая возраст моих слуг, случается довольно часто. В начале весны у меня их было шесть десятков, а сейчас… сами видите.
      Находящиеся в здравии дедки медленно уложили своего усопшего брата на грубые носилки и торжественно понесли его из пиршественного зала.
      Старческие ноги едва передвигались, громко шаркая по каменному полу.
      Вынос тела грозил затянуться до вечера.
      – И всё-таки вернёмся к вашей девственности! – воскликнул отвлечённый скорбным инцидентом сэр Бонифаций.
      – Да-да, – кивнул сэр Нэвил, заметно багровея.
      – Всё-таки прожив столько лет среди людей, вы не могли постоянно избегать женщин. Наверняка они не раз попадались вам на пути, ну, скажем, в городе или деревне.
      – Да, бывало и такое. Но как видите, господа, я нашёл довольно удачный выход из сложившейся ситуации, став настоящим затворником. Каждые два года я переношу свою резиденцию на новое место, что в ещё большей степени способствует моей безопасности.
      – Но не кажется ли вам, что, согласившись участвовать в Турнире Чести, вы подвергаете себя невероятной опасности? Ведь по пути в Армелот на нашем пути будет немало женщин.
      – Всё так, – согласился сэр Нэвил, – вы совершенно правы, мой благородный друг. Но с другой стороны, час, когда мой обет будет исполнен, не так уж и далёк. Более того, он как никогда сегодня близок, так что, думаю, есть смысл рискнуть. После участия в турнире я наконец смогу познать женщину, но сперва, разумеется, женюсь.
      – Какие великолепные планы! – восхитился сэр Дорвальд, с непривычки слегка охмелев.
      – Ещё эля! – распорядился сэр Нэвил, и двинувшийся к нему дедок поставил перед господином стеклянную ёмкость с гомункулусом.
      – Привет! – хрипло произнёс Йорик, весело подмигивая побледневшему рыцарю.
      Сэр Нэвил в гневе посмотрел на забывчивого слугу, но тот уже спал наяву, причмокивая во сне губами.
      – Эй, Непорочный, плесни-ка мне своего лучшего винца! – панибратски обратился к сэру Нэвилу гомункулус, улыбаясь в предвкушении вожделенной выпивки.
      – Что это такое? – с расстановкой произнёс сэр Нэвил, выжидающе глядя на рыцарей.
      – Это сэр Йорик, – икнув, сообщил сэр Дорвальд, высоко поднимая над головой позолоченный кубок.
      – Я знаю, как зовут сие существо, – злобно проговорил хозяин замка. – Объясните мне, почему оно так отвратительно воспитано?
      – Нэвил, будьте проще! – предложил сэр Бонифаций, хлопая рыцаря по спине. – Ваша воздержанность здорово повлияла на ваш характер, и он сильно испортился. Ведь это очевидно, друзья?
      Прочие рыцари согласно закивали.
      – Так что же вы предлагаете мне сделать?
      – Исполнить просьбу сэра Йорика! – ответил за всех сэр Дорвальд.
      – Ну что ж… раз вы настаиваете…
      И сэр Нэвил влил в стеклянную ёмкость добрую пинту крепкого эля.

      Затянувшаяся пирушка естественным образом закончилась ночёвкой в замке сэра Нэвила, так как благородные рыцари к концу дня уже не могли адекватно отвечать за свои поступки.
      Трезвым, как ни странно, оставался один только Йорик, и это говорило о том, что гомункулус – пропойца с огромным накопившимся за столетия опытом.
      Пробуждение было тяжёлым.
      Первым проснулся сэр Бонифаций и яростно взревел, разбудив своим криком остальных благородных рыцарей, которые спали там, где упали накануне.
      – В чём дело, мой друг? – обеспокоенно спросил сэр Гэвин, проведший эту ночь под пиршественным столом.
      – Я ничего не вижу! – пробасил сэр Бонифаций, тяжело поднимаясь на ноги.
      – Но, сэр, как такое могло произойти?
      Натыкаясь на мебель, сэр Бонифаций на ощупь брёл по пиршественному залу:
      – Возможно, имели место злые чары. Сэр Гэвин, где вы? Отзовитесь, ибо я иду на звук вашего голоса.
      Сэр Гэвин присмотрелся к приближающемуся другу, и ему всё стало ясно.
      – Сэр, у меня для вас хорошие новости!
      – В самом деле?!! – оживился сэр Бонифаций.
      – Не беспокойтесь, вы вовсе не ослепли, просто ваш рыцарский шлем… надет задом наперёд.
      – Не может этого быть!!!
      – Ну так убедитесь сами!
      И сэр Бонифаций убедился, тщательно изучив закрытую бронёй голову.
      – Какой позор… – пробормотал благородный рыцарь, снимая шлем. – Надеюсь, всё останется между нами. Я не хотел бы, чтобы другие благородные господа узнали о конфузе, приключившемся со мной этим утром.
      – Я буду нем, как фамильный склеп нашего рода! – клятвенно заверил собрата по оружию сэр Гэвин.
      – Я слышал чей-то вопль?!! – В пиршественный зал вбежал сэр Нэвил с верным мечом в руках.
      – Вы действительно не ослышались! – улыбнулся хозяину замка сэр Гэвин. – Это всего лишь сэр Бонифаций наступил спросонья на кошку.
      – Кошку?
      – Нуда. Вы ведь знаете, что истинный джентльмен всегда называет кошку кошкой даже тогда, когда спотыкается о неё, падает и ломает себе ногу.
      – Сэр Бонифаций сломал ногу?!!
      – Ну что вы… просто я выразился образно.
      – Сэр Бонифаций? – Хозяин замка вопросительно посмотрел на благородного гостя.
      – Ох уж эти коты! – сокрушённо покачал головой сэр Бонифаций, подыгрывая маленькой лжи сэра Гэвина. – Дьявольские отродья, особенно чёрные.
      – Кот был чёрным?
      – Ну… э… э… – сэр Бонифаций замялся, – точно не могу сказать, может, и чёрный…
      Оперевшись на рукоять двуручного меча, сэр Нэвил задумчиво обвёл взглядом пиршественный зал:
      – Возможно, здесь замешана чёрная магия!
      – Вы полагаете?
      – Определённо. А вы случайно не заметили, куда именно побежал этот кот?
      – Куда-то в том направлении, – наугад махнул рукой окончательно завравшийся сэр Бонифаций.
      – Ага! – удовлетворённо кивнул сэр Нэвил и нетерпеливо покинул зал.
      – Фух! – Сэр Бонифаций вытер взмокший лоб. – Сколько вздора мы тут наговорили, неужели сэр Нэвил настолько легковерен?
      – А вы что, предпочли бы сказать ему правду? – усмехнулся сэр Гэвин.
      – Ни в коем случае, Боже вас упаси! – замахал руками сэр Бонифаций. – Хватит с меня насмешек по поводу моей комплекции и моего аппетита.
      Сэр Бонифаций слегка кривил душой, ибо насмешки над ним прочие рыцари, конечно, строили, но только не в присутствии знаменитого рыцаря.
      Так что о всплесках юмора, касающихся своей выдающейся персоны, сэр Бонифаций мог только догадываться…
      Где-то в глубине замка раздался оглушительный грохот, сопровождаемый душераздирающим кошачьим мявом.
      – Вот видите, куда завела нас вся эта ложь, – с сожалением воскликнул сэр Бонифаций. – Бедный котик, сегодня определённо не его день.
      Тем временем в пиршественный зал явился сильно помятый после сна сэр Дорвальд в сопровождении зевающего Мелоуна, который нёс в руках стеклянную ёмкость с Йориком. Прозрачные стенки сосуда по непонятной причине здорово запотели.
      – Какого чёрта! – вскричал гомункулус, узрев благородных рыцарей. – Я уже битых десять минут прошу осла, который держит меня в руках, проветрить мне колбу!
      – Мы не знали, что делать, – смущенно проговорил сэр Дорвальд. – Ваш маленький друг требовал, чтобы мы открыли крышку, но вдруг это навредило бы ему.
      – Навредило?!! – истошно заверещало в колбе. – Да мне уже плохо!!!
      Сэр Бонифаций принял у Мелоуна колбу и, открыв стеклянную крышку, с недоумением уставился на брызжущего слюной Йорика.
      – Сэр Дорвальд, а по какой причине сэр Йорик оказался у вас?
      – Дело в том, – сэр Дорвальд поспешно отвёл глаза, – что вчера вечером вы… проиграли гомункулуса мне в карты.
      – ЧТО-О-О-О?!! Мы играли в карты?!! – Волосы на голове сэра Бонифация стали дыбом.
      – Именно! – ответил за сэра Дорвальда Йорик, наслаждаясь моментом и откровенно злорадствуя. – Отныне у меня новый хозяин!
      – Ну уж нет! – решительно заявил сэр Бонифаций.
      – И что это значит? – ухмыльнулось волшебное существо.
      – Это значит, что я немедля отыграю тебя обратно! Сэр Дорвальд, надеюсь, вы не против?
      – Я к вашим услугам!
      – Что ж, великолепно… Приступим!
      И благородные господа, усевшись за стол, стали тасовать карты, обнаружившиеся у сэра Бонифация за голенищем.
      – Во что играем?
      – В то же, что и вчера.
      – Вчера? Гм… пожалуйста, уточните.
      – В «Развратную вдову»!
      – О, даже так?
      – Именно!
      – Что ж, сдавайте!
      – Я протестую! – гневно возопил гомункулус, но его, как обычно, никто не слушал.
      – Сэр Йорик, – обратился к волшебному созданию сэр Гэвин, – а чем вам было плохо в седельной сумке сэра Бонифация?
      Гомункулус не ответил, злобно косясь на благородного рыцаря сквозь ставшее вновь прозрачным стекло.
      – Неужели вы рассчитывали на то, что у сэра Дорвальда вам будет значительно комфортней? Лично я очень сомневаюсь, что у нашего благородного друга хватит сбережений на Регулярную покупку столь любимых вами горячительных напитков.
      – Да ни на что я не рассчитывал, – скривился Йорик, – всё это просто так… из вредности…
      В пиршественный зал вернулся сэр Нэвил, выглядевший мрачнее обычного.
      – Ну что? – не отрываясь от игры, поинтересовался сэр Бонифаций. – Поймали?
      – Ушел, зар-р-р-раза! – с чувством процедил сквозь зубы рыцарь, беря со стола кубок с остатками вина.
      – Я что-то пропустил? – удивлённо повернулся к хозяину замка сэр Дорвальд. – О чём вы, господа?
      – Да так… – махнул рукой сэр Нэвил. – Не берите в голову.