Легенды доблестных времен

      – Вот и отлично! – невероятно обрадовался алхимик и колченого побежал по комнате. – Где же он тут у меня завалялся?..
      Поиски заняли где-то около часа. Чародей, поднимая тучу пыли, рылся на своих бесконечных полках, обнаруживая всё новые и новые веши, которые когда-то потерял.
      – О, смотрите, коренной зуб мудрости чёрного дракона, а я его разыскивал на прошлой неделе! Капли бессмертия! Я ищу пузырёк с ними уже сорок три года… Так вот где они на самом деле были!
      Услышав о бессмертии, рыцари заметно оживились. Чародей же, выдернув деревянную пробку из маленькой тёмной бутылочки, лишь разочарованно чихнул.
      – Вот же досада, всё испарилось, а формулу-то я уже позабыл. Интересно, успел ли я тогда глотнуть хотя бы каплю волшебного эликсира?
      – Можем легко проверить! – щедро предложил сэр Бонифаций, выхватывая из-за спины купленную в оружейной лавке новенькую алебарду.
      – Нет уж, спасибо, – скривился алхимик, отбрасывая пустой сосудик в сторону.
      Заскучавший сэр Гэвин, надеясь на повторение чудесных видений, снова выдернул наугад из висящего на стене пучка трав несколько стебельков и, воспользовавшись огнивом, зажёг их, тайком у окна вдыхая чёрный дым.
      Но долгожданного эффекта не последовало, лишь страшно запершило горло и заслезились глаза.
      – Вот он! – громко воскликнул чародей, и сэр Гэвин поспешно выкинул чадящие травинки в окно.
      В руках алхимик держал нечто напоминающее круглую человеческую голову, накрытую куском на редкость запыленной ткани.
      – Что это? – с подозрением поинтересовался сэр Бонифаций, ожидая от хитрого прохвоста любой пакости. – Неужели магический шар?
      – Нет, этонамного лучше любого даже самого совершенного магического шара.
      Чародей загадочно усмехнулся и, положив свою находку на заваленный мелко исписанными бумагами стол, стянул с круглого предмета грязную тряпку.
      То, что предстало взорам благородных рыцарей, с трудом поддавалось вразумительному описанию.
      Да, без сомнения, это была некая прозрачная емкость. Внутри находилось нечто, сперва принятое сэром Гэвином за кочан высохшей капусты.
      Однако при более тщательном осмотре кочан оказался…
      – Какая мерзость! – воскликнул сэр Бонифаций, отшатываясь от стола.
      Внутри стеклянной емкости покоилась высушенная младенческая головка. Пшеничные волосики, маленький сморщенный нос, полоска рта, едва различимые прорези глаз.
      – Знакомьтесь, это Йорик! – весело произнёс чародей. – Йорик, это твои новые хозяева!
      – Что?!! – Сэр Бонифаций задохнулся от возмущения. – Что это за пакость?
      – Это не пакость. – Казалось, алхимик смертельно обижен. – Это гомункулус или «мудрая голова», как кому нравится, и теперь он ваш.
      – Ну и зачем он нам? – по-прежнему недоумевал сэр Гэвин, с отвращением разглядывая сморщенную мордашку.
      – Как?!! – всплеснул руками чародей. – Разве вы не знаете?Ведь гомункулус даёт ответы на все вопросы!
      – Так уж и на все? – засомневался сэр Бонифаций, по-новому взглянув на магическое существо.
      – Клянусь своей подмоченной репутацией! – искренне воскликнул алхимик.
      – И что нам с ним делать?
      – Сперва Йорика следует оживить… – Чародей снова засуетился, погружаясь в бесконечные дебри полок. – Где же оно у меня тут было?..
      – Что ты ищешь? – Сэр Бонифаций нетерпеливо прошелся по комнате.
      – Разумеется, виски!
      – Но зачем?!!
      – Иначе нам его не оживить.
      Початая бутылочка виски была благополучно найдена.
      – Шотландское! – с гордостью сообщил алхимик и, немного отпив из узкого горлышка, удовлетворённо крякнул, затем снял со стеклянной ёмкости прозрачную крышку и плеснул немного прямо на голову Йорика.
      Чудесная перемена произошла мгновенно, прямо на глазах у ошарашенных рыцарей.
      Сморщенное личико задвигалось, маленькие губы раздвинулись, и гомункулус облизнулся. Глаза Йорика медленно раскрылись, с недоумением уставившись на чародея.
      – А ну давай ещё! – неожиданно мощным басом потребовало магическое существо, сверля алхимика яростным взглядом.
      – Да-да, конечно… – спохватился чародей, выливая прямо в жадно распахнутый ротик всю бутылку.
      – Уф! – наконец фыркнул Йорик, и морщины на его мордашке как по волшебству разгладились, глаза повеселели, губы налились краской.
      Даже волосики и те, казалось, выглядели заметно привлекательней.
      – Мэрдок, старая жаба, – дружелюбно пробасил гомункулус, – кому на этот раз ты спихнул меня, злодейская твоя душа?
      Алхимик торжественно указал на благородных рыцарей:
      – Вот этим господам! Отныне они твои новые хозяева.
      – Привет! – Йорик довольно безразлично скользнул взглядом по рыцарям. – Ты уже ознакомил их с правилами?
      – Ещё нет.
      – Так чего же ты медлишь, любитель высушенных жаб? Ознакомь поскорее, и пусть они меня уносят, дабы я больше никогда не видел твоей гнусной рожи.
      – Как скажешь, Йорик, как скажешь…
      Чародей бережно закрыл стеклянную ёмкость и под пристальным взглядом гомункулуса так обратился к рыцарям:
      – Хорошенько запомните то, что я сейчас вам скажу. Потребности у Йорика скромные. Уверен, никаких хлопот у вас с ним не будет. Только не забывайте поить его спиртным и следите при этом, чтобы он, не дай бог, не захлебнулся. Что ещё?.. Ах да, не забывайте, что ему две тысячи лет, несмотря на то, что выглядит он как младенец. Это очень древнее существо.
      – Будем иметь в виду, – несколько угрюмо кивнул сэр Бонифаций, принимая у алхимика дар, оказавшийся на удивление тяжёлым.
      – И вот ещё на всякий случай… – почему-то шёпотом добавил чародей. – Если он уж слишком сильно будет вам докучать, накроете колбу куском плотной ткани, он сразу же успокоится.
      – Успокоится?
      – Ага, спать будет.
      – Ну что ж, спасибо.
      – Не за что…
      На том они и распрощались.
      С тяжёлым сердцем покидал сэр Бонифаций обжитую алхимиком башню, ибо его всё время не оставляло чувство, что хитрый мерзавец избавился с их помощью от большой головной боли.
 
      Появление благородных рыцарей Гийом воспринял с энтузиазмом, но лишь до того момента, пока не увидел в руках сэра Бонифация стеклянную ёмкость с гомункулусом.
      – А-а-а-а… – дико заголосил оруженосец, после чего бросился бежать.
      – Ещё один балахманный! – тяжело вздохнул в своей колбе Йорик, картинно закатив глаза.
      – Гийом! – не на шутку рассердившись, гаркнул сэр Гэвин. – Немедленно вернись, иначе я оставлю тебя в этом городе навсегда.
      Страшная угроза возымела своё действие. И слуга остановился, понуро вернувшись обратно.
      Лишиться покровительства благородного рыцаря?
      О, убытки, которые при этом понесёт пронырливый оруженосец, были просто неисчислимые.
      Такого он никак не мог себе позволить.
      – Знакомься, дурачина, это сэр Йорик. – Сэр Бонифаций слегка встряхнул колбу. – Сэр Йорик, это Гийом, оруженосец сэра Гэвина.
      – А мне нравится этот парень, – неожиданно изрёк гомункулус. – Он больше притворяется, чем действительно меня боится. Думаю, мы с ним поладим.
      Гийом с любопытством таращился на Йорика, и в его изворотливом мозгу уже крутились хитрые мыслишки, как бы это повыгодней можно использовать обитающее в стеклянной ёмкости создание.
      – Вижу все твои мысли у тебя на лице, – зловеще пробасил гомункулус. – Если попробуешь меня продать, на тебя ляжет страшное проклятие всех когда-либо существовавших на земле гомункулусов. Страшная судьба ждёт тебя и твоих потомков. Хотя до потомков при таком раскладе, думаю, дело не дойдёт.
      Услышав подобное, оруженосец вздрогнул и быстро потупил глаза.
      – Сэр Йорик, вы читаете мысли?!! – безмерно удивился сэр Бонифаций.
      – Иногда, – нехотя признался гомункулус. – Особенно в пустых головах.
      – А в головах рыцарей? – насторожился сэр Гэвин.
      – Тут небольшая проблема.
      – А точнее?
      – Ваши шлемы не позволяют мне подсмотреть ваши сокровенные мысли, так что не советую снимать их в моём присутствии.
      Благородные рыцари взяли слова Йорика на заметку.
      И тут сэра Бонифация снова озарило, и он не преминул уточнить свою догадку:.
      – Сэр Йорик, насколько правдиво то, что вы нам говорите?
      – В смысле? – попытался увернуться от прямых расспросов гомункулус.
      – Случайно не обязаны ли вы говорить нам только правду и ничего, кроме правды?
      – Случайно обязан! – огрызнулся Йорик. – Это единственное мое слабое место, ну и выпивка, наверное… Пользуясь случаем, предупреждаю, не будет спиртного – не будет ответов, иначе никак.
      – Однако губа у этого малыша не дура! – восхитился Гийом.
      – Не дура, понятное дело, – согласился гомункулус, потешно зевая.
      – О чём же нам спросить? – крепко призадумался сэр Гэвин.
      – Да о чём угодно! – фыркнул Йорик.
      – И вы действительно знаете на всё ответы?
      – Действительно знаю! Знали бы вы, как меня достало по тысяче раз отвечать именно на этот глупейший из всех глупейших вопросов вопрос.
      – Сочувствую вам, сэр Йорик, – искренне улыбнулся волшебному существу сэр Бонифаций, – но боюсь, что вынужден задать вам свой первый вопрос.
      – Что ж, валяйте!
      – Нам необходимо как можно скорее отыскать давнего друга, благородного рыцаря по имени сэр Дорвальд. Что скажете?
      – Есть такой, – спокойно ответил Йорик, – обитает в лесу неподалёку отсюда. Совсем одичал, отшельничает, да и с головой у него, судя по всему, не всё в порядке.
      – Вы всегда отвечаете столь ёмко?
      – Не всегда, – рявкнул гомункулус, – по настроению.
      – Было бы очень любезно с вашей стороны указать нам дорогу.
      Йорик поморщился, словно хлебнул кислого, и хрипло ответил:
      – Езжайте до развилки трёх дорог, что на северной окраине города. Там у столетнего облетевшего дуба повернёте налево, где будет старая заброшенная дорога, которой давно никто не пользуется. Она и выведет к обители вашего ненормального друга. Ещё вопросы есть?
      – Есть! – радостно ответил Гийом.
      – Ну, я так и думал о чём-то в этом роде.
      – Как мне поскорее разбогатеть? – с замиранием сердца выдал оруженосец, не обращая внимания на гневно сверкнувшие глаза благородных рыцарей.
      – Отвечу, – усмехнулся Йорик. – Отвечу притчей. Жил на свете один бедный человек, и всё на него несчастья сыпались. В огород пойдёт – на грабли наступит, в город ноги намылит – под телегу угодит. В общем, сплошное ходячее недоразумение. И вот решил он в один прекрасный день свою судьбу резко изменить. Дай-ка, говорит, разбогатею, и все мои проблемы тогда как по мановению руки чародея решатся. Решил он фруктами торговать. Но где их взять, фрукты эти, когда у самого за покосившимся домом один бурьян растёт?
      Но повезло дураку, и нашёл он на дороге спелую румяную грушу. Разрезал он ту грушу пополам и пошёл на рынок продавать. Продал он две половинки по цене двух груш и купил на вырученные деньги два целых спелых плода. Разрезал и их и продал уже четыре половинки по цене четырёх целых…
      Гийом, затаив дыхание, внимательно слушал мудрое существо.
      – В общем, – ухмыльнулся Йорик, – так бы этот дурак и торговал грушами до конца своей никчемной жизни, если бы нежданно-негаданно не умер его далёкий родственник и не оставил ему своё обширное крестьянское хозяйство в восемь домов.
      – Так что же это, – с чувством воскликнул возмущённый Гийом, – сплошное надувательство?
      – Ты просил ответ, ты получил ответ, – невозмутимо отрезал гомункулус, и под оглушительный хохот благородных рыцарей вся весёлая компания отправилась на поиски сэра Дорвальда.
 
      Йорик действительно не соврал.
      Всё было так, как он и говорил. Три дороги, развилка, столетний дуб, заброшенная тропинка среди буйно разросшегося леса.
      – Что сэр Дорвальд делает в таком неприглядном месте? – недоумевал сэр Гэвин, тщетно силясь понять добровольно укрывшегося в чащобе рыцаря.
      – Понятно, что делает, – откликнулся из седельной сумки сэра Бонифация гомункулус, – дурью мается.
      – А вас, сэр Йорик, не спрашивали.
      – Правда? Но я, кажется, слышал вопрос, и не было специально уточнено, кому именно он предназначается.
      В этот самый момент сэр Бонифаций понял, что имел в виду чародей, говоря о докучливости зловредного существа. Вполне возможно, что ценным советом по поводу плотного куска ткани придётся воспользоваться, причём в срочном порядке.
      – Даже и не думайте об этом! – противно взревел Йорик, заставив сэра Бонифация нервно дёрнуться в седле.
      – Ты же утверждал, что не можешь читать наши мысли?
      – Верно, не могу, – дерзко ответил гомункулус. – Но если вы заметили, у вас в данный момент поднято забрало, так что нет ничего удивительного в том, что я смог подслушать ваши не очень достойные мысли. Благородному рыцарю не к лицу подобные измышления. Как можете вы помышлять о нанесении вреда беззащитному маленькому существу? Ведь у меня нет ни ручек, ни ножек, дабы в честном поединке отстоять своё доброе имя.
      – Гм… – только и нашёлся что сказать несколько пристыженный сэр Бонифаций.
      – Зато у тебя имеется очень острый язык, – ехидно ввернул едущий в конце маленького отряда Гийом.
      – Совершенно верно, – подтвердил Йорик, – и это, пожалуй, моё единственное и самое эффективное оружие.
      Мрачно опустив забрало, сэр Бонифаций во всех подробностях представил, как опускает на стеклянную ёмкость свою верную остро заточенную алебарду.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

      Сэр Гэвин резко натянул поводья верного скакуна.
      – В чём дело, мой благородный друг? – обеспокоенно воскликнул сэр Бонифаций, также останавливаясь.
      – Сэр, если я не ошибаюсь, то впереди через дорогу протянута верёвка!
      – В самом деле?
      – Убедитесь сами!
      Сэр Бонифаций присмотрелся:
      – И впрямь верёвка. Очень странно, кому понадобилось натягивать её здесь?
      – По-моему, это ловушка, – испугался Гийом.
      – Ловушка?!! – Рыцари недоумённо обернулись.
      – Ну да! – кивнул оруженосец. – Если бы не зоркие глаза сэра Гэвина, то его лошадь наверняка бы переломала ноги, споткнувшись на полном скаку прямо посредине дороги Смею допустить, что только этим предполагаемые несчастья не закончились бы. Сэр Гэвин определённо не смог бы удержаться в седле и, упав с лошади, сломал бы себе шею. Однако если бы каким-то чудом ему и удалось избежать столь страшной травмы, то ему всё равно настал бы конец, ибо сэр Бонифаций растоптал бы собрата по оружию своей могучей лошадью, имеющей обыкновение с опозданием выполнять некоторые команды ездока.
      – Ты всё сказал? – Сэр Гэвин вознамерился прожечь взглядом в верном оруженосце приличную дыру.
      – Я всё сказал! – гордо ответил Гийом.
      – Мой конь Бифрост и впрямь немного своенравен, – нехотя признался сэр Бонифаций, – но вряд ли он посмеет топтать благородного рыцаря, попавшего в такую передрягу. Не правда ли, Бифрост?
      Бифрост согласно заржал, демонстрируя крупные белые зубы.
      – Вот видите, он возмущён подобным предположением до глубины души! – обрадованно констатировал сэр Бонифаций.
      Тем временем сэр Гэвин спустился с коня и, выхватив «Дюренталь», стремительно кинулся к ближайшим кустам.
      Кусты неожиданно ожили – у зелёного насаждения вдруг выросли две кривые ноги в разорванных штанинах.
      – Однако! – безмерно удивился сэр Бонифаций, видя столь невероятную метаморфозу.
      Босые ноги немного потоптались на месте, после чего, определившись с направлением, бросились бежать.
      – За ним!!! – громко скомандовал сэр Гэвин, снова вскакивая на лошадь, и рыцари кинулись в азартное преследование.
      Но они не учли одного немаловажного нюанса, а именно того, что живой куст отлично ориентировался в довольно глухой местности.
      В принципе в этом не было ничего удивительного, ведь вокруг простирались родные земли убегающего зелёного насаждения. Он тут засеялся, впитывал влагу и солнечные лучи, медленно рос, зеленея весной и желтея осенью.
      Волшебный куст обладал на редкость быстрыми, хотя и слегка кривоватыми ногами, покрытыми густым рыжим волосом.
      Тут-то сэр Гэвин и засомневался, что они имеют дело с очередным волшебным существом.
      – Ату его, ату! – хрипло выкрикнул прикорнувший было в седельной сумке сэра Бонифация гомункулус, разбуженный внезапной встряской. – Заходи слева…
      И Йорик пронзительно засвистел, как заправский лесной разбойник.
      Услышав свист, куст припустил пуще прежнего.
      – Сэр Гэвин… – прокричал сэр Бонифаций. – Не кажется ли вам, что то, чем мы сейчас занимаемся, довольно безнадёжно?
      – Боюсь, вы правы, сэр. Но подскажите мне иной выход из создавшийся ситуации.
      – Выход только один – отступить. Но не будь я сэром Бонифацием, если соглашусь.
      – Взаимно, мой друг! – отозвался сэр Гэвин, и тут произошло непредвиденное: удирающий куст споткнулся, налетев в густой траве на выпирающую из земли корягу.
      Секундное замешательство – и беглец был настигнут, повален и окружён со всех мыслимых сторон.
      – Гм… – неопределённо выразился сэр Гэвин, глядя на огромный ворох листвы, из которого торчали две волосатые ноги.
      Ноги не шевелились.
      – Прошу вас, сэр Бонифаций…
      – Я… а что я, собственно, должен сделать?
      – Но вы же специалист в подобных делах, или я заблуждаюсь?..
      – Конечно, специалист! – с чувством задетого достоинства возразил сэр Бонифаций и, сорвав сухую травинку, стал щекотать ею грязные пятки поверженного злодея.
      Ноги ожили, делая нелепые движения, словно их владелец продолжал бежать. Затем откуда-то из переплетения усеянных пожухлыми листьями веток послышался приглушённый смех.
      – Ага! – воскликнул сэр Бонифаций.
      – Так-так! – оживился сэр Гэвин. – Оно боится щекотки!
      Меч «Дюренталь» описал в воздухе дугу и под разными углами несколько раз опустился на ворох жёлтой листвы.
      Куст распался, и перед благородными рыцарями предстал оборванный мужик, заросший по глаза рыжей бородой.
      – Ты кто? – грозно поинтересовался сэр Бонифаций, по-прежнему сжимая в руках верную алебарду.
      – Кто, я? – удивился рыжебородый и даже оглянулся на всякий случай, ища того, к кому обращается благородный господин.
      – По мне, так типичный разбойник! – оценивающе рассматривая незнакомца, объявил Гийом. – Вздернуть его на ближайшем суку – и всех дел.
      – Мы не вправе вершить суд над рабами божьими, – холодно отрезал сэр Гэвин, и сэр Бонифаций кивнул в знак солидарности со своим благородным другом.
      Затравленный взгляд незнакомца осторожно скользнул по рыцарям и, остановившись на лошади сэра Бонифация, заметно прояснился.
      Глаза оборванца расширились, и с истошным криком «Мясо!!!» рыжебородый вцепился зубами в ляжку Бифроста.
      Не ожидавший подобной выходки сэр Бонифаций отреагировал с небольшим запозданием, опустив рукоять алебарды на всклокоченную макушку явно ненормального незнакомца.
      Тело рыжебородого обмякло.
      Бифрост недовольно косил блестящим чёрным глазом на поверженного врага, он даже ухом не повёл, когда зубы лесного человека вцепились в его лоснящийся бок.
      – Славная лошадка! – восхищённо проговорил сэр Гэвин. – В бою такой конь незаменим.
      – Бифрост нечувствителен к боли! – подтвердил польщённый сэр Бонифаций. – Один чародей наложил на него особое заклятие. Правда, стоило оно мне… немалую сумму и нескольких седых волос, когда конь стал вещать человеческим голосом.
      – Так он у вас говорящий?!! – ещё больше восхитился сэр Гэвин.
      – Был, но довольно короткое время. Чародей пьяный попался, с заклинаниями чего-то там напутал, но потом всё исправил и даже вернул часть денег.
      – Весьма познавательно, – улыбнулся Гийом.
      Рыцари со смешанными чувствами смотрели на бесчувственного незнакомца.
      – И что нам с ним теперь делать? – Сэр Гэвин в замешательстве разглядывал ближайшие кусты, будто ожидая нападения ободранных собратьев лесного жителя.
      – Ваш слуга прав, очевидно, это разбойник. – Сэр Бонифаций спешился и затряс незнакомца за плечо. – Немедленно отвечай, где твоё логово?
      Рыжебородый открыл глаза.
      – Там… – с обречённым видом указал он рукой на облетевший ореховый куст.
      – Что ж, веди нас!
      Незнакомец подчинился.
      «Не заманит ли он нас в ловушку?» – с тревогой подумал сэр Гэвин, но вслух ничего не сказал.
      – Сколько вас там затаилось? Отвечай, много ли в твоей шайке злодеев? – насупив брови, приказал сэр Бонифаций.
      – Кроме меня, только один, – всхлипнув, ответил рыжебородый, чем безмерно удивил сэра Бонифация, рассчитывавшего сегодня сразиться по крайней мере с сотней отъявленных головорезов.
      – Однако!
      Через некоторое время лесной человек вывел их к величественному замку, при ближайшем рассмотрении оказавшемуся наполовину разрушенным.
      – О, какое возмутительное кощунство! – с чувством воскликнул сэр Бонифаций. – Коварные злодеи поселились в святом месте, где некогда жил, без сомнения, знаменитый рыцарь, защищающий славные земли. О времена, о нравы!
      В окне единственной более-менее сохранившейся башни маячил чей-то расплывчатый силуэт.
      Рыцари присмотрелись.
      Стоявший у окна человек был облачён в рыцарские доспехи.
      Благородные господа зажмурились, дружно встряхнув плюмажами на шлемах, но и после этого зловещее видение не рассеялось.
      – Скажи мне, странный человек, – так обратился к заметно приободрившемуся незнакомцу сэр Бонифаций, – водятся ли в этих древних развалинах призраки?
      Рыжебородый не ответил, а от высокой башни донёсся возмущённый полный праведного гнева голос:
      – Как смеете вы называть мою родовую обитель древними развалинами?!!
      И силуэт в окне исчез, через минуту появившись уже у подножия башни.
      Без сомнения, это был самый что ни на есть настоящий рыцарь, и его приближение сопровождалось ужасающим скрежетом и лязганьем, вогнавшими впечатлительного Гийома в лёгкий трепет.
      – Ужасный призрак требует отмщения! – неожиданно высоким голосом прокричал оруженосец. – Скорее бежим отсюда…
      Снова проснувшийся Йорик демонически расхохотался, нагнав ещё больше жути в и без того зловещую атмосферу.
      – Ужасные призраки не умеют разговаривать, – возразил сэр Бонифаций, с интересом вглядываясь в приближающуюся фигуру.
      Вблизи стало видно, что доспехи на рыцаре имеют довольно жалкий вид – ржавые и помятые во многих местах, они и впрямь могли принадлежать только призраку, повидавшему множество кровавых сражений.
      Остановившись в нескольких шагах от непрошеных гостей, ржавый рыцарь выхватил из ножен меч и зловеще произнёс:
      – Защищайтесь, господа, и отведайте несокрушимой силы моего меча «Сомесберга».
      Момент был торжественным, но всё внезапно испортил упавший на землю ржавый наплечник, державшийся до сих пор каким-то чудом.
      – Прошу меня извинить. – Рыцарь смущённо наклонился. – Полагаю, поединок до последнего вздоха может немного подождать, пока я починю свои доспехи.
      И тут сэр Бонифаций наконец смог разглядеть, что рыцарь-то перед ними абсолютно бос.
      – Вот это встреча!!! – вскричал благородный сэр и, опустив алебарду, с чувством раскрыл объятия обитателю древних развалин.
      Ржавый рыцарь резко выпрямился и потерял второй наплечник. Попытка удержать скользнувшую вниз железяку закончилась ещё плачевней – рыцарь уронил свой верный меч.
      – Какой позор! – горестно пробормотал бедняга и был тут же заключён в медвежьи объятия сэра Бонифация.
      – Дружище, неужели ты не узнаёшь меня?
      – Трудно узнать кого-либо, когда он в шлеме с опущенным забралом, – холодно отозвался ржавый рыцарь.
      Сэр Бонифаций рассмеялся, швыряя свой шлем в траву.
      – Сэр Бонифаций Ненасытный! – безмерно удивился обитатель развалин. – Скажу честно, слава о вашем завидном аппетите уже не раз была воспета странствующими менестрелями.
      – Он узнал меня! – радостно сообщил сэру Гэвину сэр Бонифаций, хлопая ржавого рыцаря по спине. – Знакомьтесь, сэр Гэвин, перед вами никто иной, как сэр Дорвальд Неистовый, знаменитый поборник справедливости и защитник Гроба Господня, участник восьмидесяти пяти Крестовых походов.
      – О, даже так! – несколько опешил сэр Гэвин.
      – Вынужден вас поправить, сэр, – учтиво проговорил сэр Дорвальд. – Сейчас меня зовут несколько иначе.
      – Да, я кое-что слышал об этом, – кивнул сэр Бонифаций. – Что же побудило вас сменить столь славное имя?
      Хотя и так всё было ясно, однако сэр Дорвальд вынужден был ответить.
      Сняв скособоченный шлем с наполовину выдранными перьями, обладатель ржавых доспехов тяжело вздохнул.
      – Грустна и поучительна моя история…
      Было сэру Дорвальду на вид лет двадцать пять, не больше. Симпатичный блондин с внешностью постящегося аскета. Трудно было поверить, что этот рыцарь успел принять участие в стольких Крестовых походах.
      Прочитав мысли сэра Гэвина, неосмотрительно поднявшего забрало, гомункулус глухо пробасил из седельной сумки:
      – У него был ковёр-самолёт!
      Сэр Дорвальд провёл рукой по длинным светлым кудрям и тоскливо посмотрел куда-то вдаль.
      – Можете не утруждать себя бередящим душу рассказом, – сжалился над собратом сэр Бонифаций. – Ведь прошлое, словно открывшаяся рана, никогда не даёт зажить старым шрамам. Скажите только одно… всё из-за женщины?
      Сэр Дорвальд опустошённо кивнул.
      – Я так и думал, мой друг, но не стоит отчаиваться, ибо отныне мы с вами.
      Утешение, скажем так, небольшое, но тем не менее сэр Дорвальд посмотрел на сэра Бонифация с искренней благодарностью.
      Несчастная судьба была у этого рыцаря, влюбившегося однажды в прекрасную леди, вытянувшую из него всё состояние. В конце концов она бросила бедолагу на произвол судьбы, предпочтя более богатого любовника.
      Однако справедливости ради заметим, что леди того стоила, и рыцарь тратил свои деньги не впустую.
      «Погулял, покуролесил и теперь нищенствует, – подумал сэр Гэвин с некоторой долей здоровой мужской зависти. – Классический случай».
      – Прошу в мой замок! – Горько усмехнувшись, сэр Дорвальд гостеприимным жестом указал на заросшие бурьяном развалины.
 
      По дороге в башню сэр Бонифаций, заговорщицки подмигивая, доверительно сообщил сэру Дорвальду:
      – У границ ваших владений мы поймали кровожадного разбойника. – И благородный перст указал на рыжебородого оборванца.
      – Это не разбойник, – покачал головой сэр Дорвальд, – это мой оруженосец Мелоун.
      – Но что он, простите, делал у дороги и зачем натянул поперёк неё верёвку?!!
      – Ну… – Обедневший рыцарь слегка смутился. – Я утром выгнал его из замка, приказав не возвращаться без мяса.
      – М-да… – хмыкнул себе под нос сэр Бонифаций, не рискуя более глубоко погружаться в этически весьма сомнительную тему.
      В башне было довольно просторно и относительно сухо, правда, в огромные щели задувал ветер, и оттого казалось, что между поросшими мхом камнями завывают многочисленные призраки бывших обитателей некогда богатейшего поместья.
      – Располагайтесь, отдохните с дороги. – Сэр Дорвальд указал на кучу соломы, наваленную у перекосившейся стены. – Прошу меня извинить, но предложить вам перекусить не могу… моего верного коня Миральда мы съели на прошлой неделе.
      При упоминании имени верного коня у держащегося чуть в сторонке Мелоуна потекли слюнки. Ну а сам обнищавший защитник всех обездоленных едва не всплакнул не то от горя из-за потери четвероногого друга, не то от того, что у него нет второго коня, которого вполне можно было бы зажарить в честь благородных гостей.
      – Итак, чем обязан столь неожиданному визиту? – учтиво спросил сэр Дорвальд, когда гости уселись в пахнущую осенним лугом солому.
      – Мы пришли, чтобы сообщить вам о том, что в городе Армелоте на днях откроется очередной Турнир Чести, – торжественно сообщил сэр Бонифаций. – Было бы великолепно, если бы вы согласились участвовать в нём вместе с нами.
      – О, с удовольствием принимаю ваше предложение! – обрадованно воскликнул сэр Дорвальд. – Возможно, победа в турнире слегка поправит моё финансовое положение.
      – Что ж, в таком случае в путь! – улыбнулся сэр Гэвин и, строго посмотрев на Гийома, сухо добавил: – Отдашь благородному сэру свою лошадь.
      – Что-о-о-о?!!
      – Только посмей спорить!
      – Вот и посмею!
      – ГИЙОМ!!!
      – Ну, хорошо, хорошо.
      Таким вот образом маленький отряд постепенно увеличился в размерах, имея в своём составе уже трех славных рыцарей.
 
      Мелоун оказался тем ещё фруктом, под шумок сожрав украденные из седельной сумки Гийома все съестные припасы.
      Это было последней каплей.
      Оруженосец сэра Гэвина немного подождал, пока беседующие о высоком благородные господа чуть отъедут вперёд, после чего, повалив Мелоуна в придорожную канаву, надавал тому увесистых тумаков.
      Побои оруженосец сэра Дорвальда сносил с иезуитским спокойствием и даже слегка улыбался, когда разъяренный Гийом охаживал его тощие бока.
      – Чему ты улыбаешься, жалкий воришка! – гневно воскликнул Гийом. – Я могу прикончить тебя прямо сейчас и уверяю, мне за это ничего не будет.
      – Я улыбаюсь потому, – спокойно ответил Мелоун, – что мой живот по-прежнему набит едой, а твой пуст, как винный погреб сильно пьющего трактирщика.
      – А, – махнул рукой Гийом, – чёрт с тобой, но если ещё хоть раз уличу тебя в воровстве… пеняй на себя.
      Мелоун не возражал.
      Вытащив прохвоста из канавы, Гийом поспешил за рыцарями, но тех уже и след простыл.
      – Вот незадача! – с чувством воскликнул парень. – Неужели мы потеряли их?!!
      Отчаяние медленно сжимало холодные пальцы вокруг горла непутёвого оруженосца.
      Всё, прощай, беззаботная жизнь.
      Гийом с ненавистью посмотрел на лучащегося удовольствием, сыто рыгающего Мелоуна. Вот из-за кого случилась беда, вот кто стал причиной приключившейся трагедии.
      Но от постыдной расправы Мелоуна спас донёсшийся издалека голос сэра Гэвина: