- Как выглядит этот человек? - упорствовала Дана.
      Не будучи уверенной до конца, что тот, на кого она напала в "Вашингтон Таверн", невиновен, она хотела убедиться в этом. Как она и сказала ему, ее не убедили ни одежда, ни манера говорить, ни чек, которым он махал у нее перед носом. Разве что его рафинированный дед слегка поколебал уверенность. Она подумала, что, возможно, вся семья хорошо зарабатывает и ведет роскошную жизнь.
      И в то же время она никак не ожидала, что у вора могут быть глаза, способные растопить лед - нежные серо-голубые глаза, в которых светилось сочувствие, несмотря на то, что их обладатель схлопотал очень крепкий удар слева в челюсть. Дана не считала, что ей следует извиниться перед этим человеком. Меньше всего на свете ей хотелось снова увидеться с ним. Но он заставил ее нервничать так, как ни один мужчина до сих пор. Не значит ли это, что даже такая опытная женщина, какой она себя считала, не способна совладать с собой?
      - Да я и не обратил особого внимания, - уклонился от ответа Сэмми.
      - А как же ты собирался снова с ним встретиться? Или он должен найти тебя? - она не могла сдержать сарказма в голосе.
      Сэмми заерзал.
      - Ага. Нет. Да не знаю. Слушай, сестра, отстань.
      Дана вздохнула. Все это ни к чему не привело.
      - Он высокий? Примерно шесть дюймов с хвостиком?
      Сэмми пожал плечами.
      Она подумала о человеке с взлохмаченными золотистыми волосами, но намеренно спросила:
      - Темноволосый?
      - Ага.
      Дана внимательно вглядывалась в бледное лицо Сэмми, но ни за что в жизни не смогла бы определить, где он врал, а где говорил правду.
      Да и какая разница? Она же не собиралась посадить того парня, тем более что совсем не была уверена, что это он. Надо кончать. Она ладонями приподняла подбородок Сэмми и силой заставила брата посмотреть ей в глаза.
      - Если хоть одна вещь появится в этом доме без чека из нормального магазина, я сама отведу тебя в полицию, и пусть они делают с тобой, что хотят. Дошло?
      Не похоже, чтобы Сэмми испугался, но он пробормотал какое-то обещание. Дана кивнула.
      - О'кей. К концу недели мне надо будет показать эскизы в рекламном агентстве, если я всерьез хочу туда попасть.
      Дана вынула из кошелька двадцать долларов, не желая при этом, чтобы Сэмми решил, будто она награждает его за вранье. Но ей действительно хотелось покоя и тишины.
      - Почему бы тебе не позвать кого-нибудь из приятелей и не пойти в кино? А на обратном пути забеги в магазин и купи что-нибудь на обед. Может, спагетти? А я сделаю соус.
      В первый раз с тех пор, как они начали сражение из-за видеомагнитофона, лицо Сэмми посветлело. Он обхватил ее длинными тощими руками.
      - Ты у меня что надо. Дана вздохнула.
      - Ты сам что надо. Не забудь лук, зеленый перец, и чтобы был дома в половине седьмого.
      - Ладно.
      Едва он ушел, Дана отбросила все свои сомнения и тревоги. Единственный способ выдержать Сэмми, как и любого подростка, - это принимать все так, как есть. Не может же она впадать в панику из-за каждой педагогической неудачи. Если так, ей следует признать, что она не права, пытаясь самостоятельно воспитывать брата. Но как бы плохо ни обстояли дела, она не хотела согласиться, что для них было бы лучше жить в разных приютах.
      Вздохнув, Дана вынула свои рисовальные принадлежности и установила доску перед окном гостиной. В этой мрачной квартире ужасное освещение, но, по крайней мере, есть хоть какой-то обзор перед глазами. Лучше, чем в типографской клетушке, где вообще ничего не видно. Там она читает jnppejrsps, а если везет, то делает на заказ рекламы-дешевки для химчистки, что в конце квартала, или для книжного магазина двумя улицами дальше.
      В пятницу она собиралась претендовать на работу куда лучшую - в отделе графики рекламного агентства. Несмотря на впечатляющее количество рисунков, которые она представила, они потребовали выполнить одно задание, прежде чем принять ее. Дана вынула материалы, полученные от главного художника, и стала читать о текстильной компании, заказавшей новый фирменный знак, логотип, чтобы с его помощью модернизировать свой имидж.
      К тому времени, когда она прочитала первые полдюжины страниц годового отчета компании, у нее родилось подозрение, что их представление о более современном имидже остается в рамках нынешнего века, а уж никак не с прорывом в двадцать первый. Это был тот тип задания, который она возненавидела еще в вечерней школе на уроках дизайна. Работа, требующая мало воображения и еще меньше умения. Надо придумать сдержанный логотип, едва ли сильно отличающийся от старого - столетней давности.
      Дана пролистала остальную часть отчета, перевернула последнюю страницу, и сердце ее остановилось, а потом застучало, как молоток.
      - О, дьявол! - процедила она сквозь зубы, уставившись на фотографии членов правления исполнительного комитета компании. Ошибки не было. Прямо в центре стоял глава фирмы по маркетингу - человек, которого всего несколько часов назад она обвинила в воровстве. Джейсон Халлоран.
      Боже мой! Почему она пропустила мимо ушей имя, ведь бармен его упомянул? И почему не пришла в ее дурную башку мысль сообразить это и забрать свои глупые обвинения?
      Она нетерпеливо листала отчет от конца к началу, чтобы еще раз посмотреть на письмо председателя правления. Сначала она даже не обратила внимания на почтовую марку с фотографией. Единственная разница между пожилым величавого вида мужчиной на марке и тем, кого сегодня она задела, проходя мимо, - волевое выражение лица. Утром оно было просто ошеломленное.
      - О, дьявол! - повторила Дана, и чувство усталой обреченности накатило на нее. Надо же было самой погубить такую возможность получить блестящую работу!
      Глава 2
      Дана стояла перед стеклянными дверями маленького, неуютного агентства Лэнсинга. Было утро понедельника, и уже полчаса, если не больше, она пыталась собрать все мужество и войти, чтобы показать свою работу. Она знала, что логотип получился. Она хотела здесь работать так сильно, как никогда в жизни ничего не хотела. Ну, может быть, только настоящий дом - с камином, диванчиками возле окон, высокими потолками, настолько высокими, чтобы можно было поставить рождественскую елку в десять футов, про которую рассказывают в сказках.
      Но никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас, до самого нутра. И, что еще хуже - она боялась и получить работу, и не получить ее. Боялась она и того, что придется снова увидеть Джейсона Халлорана, а он, конечно же, сразу ее вспомнит. Целый день сидя над этой работой, Дана глядела на его фотографию и напоминала себе, что он все же не вызвал полицию. На ум приходили воспоминания о сочувствии, которое светилось в его глазах, когда она рассказывала о Сэмми и украденном видеомагнитофоне. Джейсон Халлоран не так уж стар, и поразительно, что ему понятна чужая боль. Такой человек способен прощать. Она увидела это в его глазах, когда он попытался быть особенно суровым и непреклонным. Так что, может быть, он не станет использовать против нее все случившееся в ресторане. А если он такой же шовинист, как большинство мужчин, то, возможно, все ее сумасшедшие обвинения спишет на женскую сущность и сдунет их, как пушинку. Дана вздохнула. Ну что ж, вероятно, все это и поможет не попасться к нему на крючок, но уж никак не получить работу. Единственное, что способно спасти ее, так это эскизы.
      В конце концов, уверенность в своих способностях придала ей мужество пойти этим утром в агентство. Если бы ее работы были плохими, с ней никто не захотел бы иметь дело. Она знала, что это задание - логотип - простая проверка, способ еще раз убедиться в ее возможностях. Вероятно, и другие компании поступают точно так же. Просто раньше ее понятия о стоящей работе me заходили так далеко.
      День был снежный. Дана тепло оделась, но все равно дрожь пробежала по телу, когда она открыла дверь агентства и попала в атмосферу тепла и тихой музыки. Она быстро сбросила свою кожаную куртку, совершенно не сочетающуюся с новенькими туфлями на шпильке. Пройдя через полдюжины неудачных собеседований, она, в конце концов, поняла, что ее неудачи следует отнести к ее нестандартному облику, а не к работам. И поэтому в прошлые выходные на распродаже она купила скромную юбку и свитер.
      Пока они приносили ей удачу - дело уже дошло до второй встречи и это, возможно, показывает, что внешний вид значит ничуть не меньше, чем талант.
      Глянув в зеркало, Дана решила, что выглядит скучно, но прилично. Только вот волосы - ветер их совсем растрепал. Она попыталась пригладить их руками, но волосы торчали перьями и не собирались слушаться. Тогда она бросила эту затею и пошла по толстому серому ковру в приемную, слегка пошатываясь на непривычно высоких каблуках. Она не смогла удержаться и оглянулась - не остаются ли ямки от них в толстом ковре. В пятницу она слишком нервничала, чтобы заметить контраст между приемной с ее притушенным светом, модерновой мебелью, дорогими произведениями искусства и ярко освещенным хаосом, отгороженным от глаз публики стеклянной волнообразной стеной. А сегодня, направляясь в офис Джона Лэнсинга, она замечала детали, пытаясь представить себя частью этого веселого беспорядка, результатом которого является творчество.
      Сидя в офисе Лэнсинга, она нервничала, ожидая, когда он и главный художник вернутся с заседания. Дана пыталась уверить себя, что эта работа, в конце концов, не единственный шанс в жизни, и напоминала себе, что буквально на прошлой неделе ее типографский босс сказал, что она, если хочет, может выполнять заказы окрестных магазинов. А доход они поделят между собой. Ему семьдесят пять процентов с учетом дани вышестоящим лицам, как он объяснил, все остальное - ей. Она не рассмеялась в лицо боссу только потому, что не могла себе это позволить, но и не сказала "да".
      Возбужденные Джон Лэнсинг и Лесли Бейтс, наконец, с извинениями ворвались в комнату. Лэнсинг, дьявольски красивый мужчина за сорок, и Бейтс, холеная стильная женщина в строгом костюме, со скромными, но явно дорогими украшениями, выжидающе смотрели на Дану. Они были такие чистенькие, такие утонченные, что Дана еле сдержалась, чтобы не проверить, не поползли ли у нее колготки. Она впитывала каждую деталь облика главного художника - на потом, когда она сможет позволить себе одеваться только так.
      - Что вы нам принесли? - спросил хозяин агентства, даря ей подбадривающую улыбку.
      Дана открыла папку и вынула оттуда рисунки. Она стала раскладывать их на столе Лэнсинга, но главный художник покачал головой.
      - По одному, и объясните смысл каждого рисунка. Вы, наверное, знаете, как надо показывать.
      Дана напряженно кивнула и взяла первый.
      Это был слегка измененный нынешний логотип.
      - Когда я прочитала материалы компании, мне показалось, что они не очень-то сильно хотят изменять знак, - сказала она, умудряясь говорить уверенно, хотя внутри все дрожало. Она объяснила, почему изменила цвет и почему так мало внесла перемен в сам рисунок.
      Объясняла Дана, казалось, бесстрастно, но завладела их вниманием. Потом она рассказала о каждом из четырех рисунков - каждый последующий был смелее предыдущего. Последний, в котором название компании предполагалось рельефное, пропущенное через кусок ткани, взятой из последней коллекции образцов, отражал суть динамики и стиль. Рельефность придавала знаку то качество, которое, как она думала, соответствует богатой, известной на весь мир текстильной компании.
      Дана заметила, как обменялись мгновенными взглядами Лэнсинг и его главный художник.
      - Мне очень нравится, - призналась наконец Лесли Бейтс.
      - Мне тоже, - кивнул Лэнсинг, пристально разглядывая последний вариант. - Вы ухватили как раз то, что им нужно. И у вас сложилось совершенно верное мнение о "Халлоран Индастриз". Старик не хочет слишком резких перемен, он был бы доволен и первым вариантом.
      - Я не уверена, - возразила Лесли. - У меня всегда было ощущение, что консерватор - сам Джейсон. Брендон из тех, кому скучно без риска.
      - И что же тогда делать с Джейсоном? Через его голову не перепрыгнешь. Как ты думаешь, можно его убедить? - спросил Лэнсинг главного художника.
      - Честно говоря, не знаю. Во-первых, он в последнее время не очень-то интересуется тем, что у нас происходит. Я слышала, он явно скучает, не скрывая этого, и сомневаюсь, что он захочет каких-то явных перемен. И уж, конечно, не собирается принимать предложения, сделанные человеком неопытным и без специального образования.
      И не похоже, чтобы он поверил женщине, назвавшей его лжецом и вором, добавила про себя Дана, чувствуя, как внутри у нее что-то екнуло. Она слушала аргументы за и против ее эскизов, отчаянно пытаясь услышать хоть чтото, определенно указывающее на то, что ее возьмут сюда работать, даже если Джейсон Халлоран отвергнет эскизы. Ей совсем не нравилось, что ее судьба зависит от воли человека, которого она публично оскорбила.
      Не желая предоставлять решение этого вопроса случаю, она сочла, что сама должна чти-то предпринять, И поскорее, чтобы они убедились: именно она - тот смелый, напористый дизайнер, который им нужен.
      - Дайте я с ним поговорю! - импульсивно воскликнула Дана, хотя понимала, что предлагаемый ею вариант - самый опасный. - Если я его уломаю, у меня будет работа.
      Джон Лэнсинг улыбнулся.
      - Мне нравится ваше отношение к делу, ваша горячность, но вы идете на большой риск, в котором нет необходимости. Это наша обязанность - убедить клиента.
      Дана с трудом подавила мрачную улыбку. Он понятия не имеет, на какой риск она идет и с профессиональной точки зрения, и, она не могла для себя точно определить, еще с какой. Она глубоко вздохнула.
      - Но это стоит того. Для меня работа стала бы рывком, о котором я мечтала. И потом - я верю в свои идеи. Если я смогла убедить вас, разве я не в силах убедить его?
      - Не могли бы вы оставить нас на минуту? - попросила Лесли Бейтс. Эскизы побудут здесь, а вы подождите снаружи.
      Дана кивнула. Выйдя, она принялась мерять шагами приемную, жалея, что не хватает смелости сбросить неудобные туфли. Похоже, им понравились ее работы, но она совсем не уверена, что сама понравилась тоже. Она угадывала единственное невысказанное заключение. Бейтс подошла к нему, заметив, что Дана в общем-то любитель. Но ее идеи смелы и новы, и даже они этого не отрицают.
      И еще Дана чувствовала: в агентстве Лэнсинга для нее поставлено на карту нечто большее, чем она может осознать. Вероятно, они оказались в трудной ситуации от ее предложения. Впрочем, не имеет значения. Ее смелость - едва ли не все, с чем она начинала, с чем шла через всю свою жизнь. Она хотела эту работу, хотела до боли, а теперь, вкусив радость, потому что ее эскизы одобрили настоящие профессионалы, она жаждет ее.
      Минут через десять ее позвали обратно.
      - Идет, - сказал Джон Лэнсинг. - Но вы отправитесь, на всякий случай, вместе с Лесли. Хорошо?
      Просьба вполне разумная, но даже минимальная вероятность того, что главный художник узнает историю ее встречи с Джейсоном Халлораном, заставила Дану нервничать. Но выбора не бы то, и она кивнула:
      - Хорошо.
      - Я позвоню вам о времени встречи, - сказала ей Лесли.
      Джон Лэнсинг вручил ей папку и проводил до двери.
      - Вас ожидает прекрасное будущее, мисс Роберте. Я надеюсь, что скоро мы будем работать вместе.
      - Я тоже надеюсь.
      Выйдя на улицу, Дана, прижав к себе папку, вдруг приняла еще одно неожиданное решение. Слишком многое поставлено на карту, чтобы доверять игре случая встречу с Джейсоном Халлораном. Втянув побольше холодного воздуха, расправив плечи, она прошла полквартала пешком и успела на автобус, который направлялся к окраине города, в "'Халлоран Индастриз".
      Войдя в фойе, она спросила, как пройти к администрации, и села в лифт, wrna{ подняться на верхний этаж. Она одолела почти полкоридора, когда вдруг из-за одной двери вышел Брендон. У Даны перехватило дыхание, едва она узнала знакомое лицо старшего Халлорана.
      - Привет! - удивленно заморгал он. Дана робко посмотрела на него. Почему он не вышвырнет ее отсюда? Разве он не слышал, что произошло в субботу между нею и его внуком?
      - Вы пришли повидаться с Джейсоном?
      - В общем-то, да.
      Он удовлетворенно кивнул.
      - Прекрасно. А почему бы нам не поговорить немного?
      Не успела она и глазом моргнуть, как Брендон взял ее под руку и провел в просторный угол офиса, откуда открывалось невероятное зрелище - Бостон на фоне неба. Этот вид был единственным, что могло произвести впечатление в этой комнате. Там был полный беспорядок. Мебель завалили груды тканей куски шелка, брошенные на стол и сияющие радугой, наваленные на диван рулоны шерсти. Со спинок стульев свисали набивные ткани из хлопка.
      Никогда раньше Дана не видела тканей красивее. Заинтересованная, восхищенная, она кружила по комнате и касалась их пальцами, благоговейно разглядывая фактуру каждой Сейчас она окончательно убедилась, что предложенный ею логотип был точен.
      Она подняла глаза и увидела, как внимательно наблюдает за ней Брендон Халлоран.
      - Я вижу, вы оценили прекрасное качество тканей, - одобрительно улыбнулся он.
      - Очень красивые. У меня никогда не было ничего подобного.
      - Может, когда-нибудь будет, - сказал он, снял рулон ткани с дивана и жестом пригласил ее сесть.
      - Как вас зовут, юная леди? Мой внук не имел времени представить нас друг другу в субботу. Мне показалось, вы немного спешили.
      Дана кивнула.
      - Вообще-то, на самом деле он и не знает, как меня зовут.
      - Правда? Очаровательно. Могу поклясться, у вас была весьма горячая беседа, даже слишком горячая для незнакомых людей.
      - Это была моя дурацкая ошибка. Я приняла его за другого, и, поняв, что не права, пришла извиниться.
      - И принесли папку.
      Дана попыталась отвести взгляд от его проницательных глаз, но это ей не удалось. Не успев подумать о последствиях, она уже рассказывала Брендону всю историю.
      - Так что вы можете понять, почему он разъярился. Но я впервые так близка к работе, о которой мечтала всю жизнь, и не могу рисковать - вдруг он расскажет сотрудникам Лэнсинга, что я натворила. Я хочу довериться его милосердию.
      - Интересная тактика. Но у меня есть мысли получше. Дайте-ка мне взглянуть на эскизы. Если они так новы, как вы говорите, то не понравятся Джейсону. Тогда я должен буду приказать ему, и у него появится еще больше оснований обижаться на вас.
      Это совпадало с тем, что говорили Джон Лэнсинг и Лесли Бейтс. Брендон Халлоран способен идти на риск. Дана была озадачена, почему он загорелся желанием помочь ей.
      - Я очень озабочен будущим "Халлоран Индастриз", - сказал он, - и больше не будем об этом.
      Дана не имела ни малейшего представления о том, какое отношение имеет к ней будущее его компании. Но что ей хотелось, так это показать Брендону эскизы. Выражение удовольствия, разлившееся по его лицу, когда он разглядывал последний вариант, было большей похвалой, чем любые слова, но их он тоже произнес.
      - Превосходно! Превосходно! Юная леди, вы весьма талантливы. Почему вас до сих пор не подобрал кто-нибудь?
      - Я только начинаю. Честно говоря, для тех компаний, куда я обращалась, мои работы были непривычны.
      Старший Халлоран улыбнулся.
      - Могу представить. Ну что ж, вы и для "Халлоран Индастриз" не очень-то ophb{wm{. Позвонить Джону Лэнсингу сейчас же?
      - Нет, - заторопилась Дана, судорожно вздохнула и добавила:
      - Я бы не хотела, чтобы вы это делали. Я только что оттуда, и они не знают, что я здесь. Это будет нехорошо.
      - Понятно, - сказал он, медленно кивая. - В этом есть резон. Пусть Джон и Лесли делают свое дело, назначают встречу, а этот разговор останется нашим секретом.
      - А как с вашим внуком?
      В его глазах появилась тревога. Но Дана была слишком благодарна, слишком растрогана сочувствием Брендона Халлорана, чтобы спросить его о причине. И только гораздо позже она поняла - не попытавшись выяснить корень беспокойства, она совершила вторую крупнейшую ошибку в отношениях с мужчинами из семьи Халлоранов.
      Джейсон повернулся в крутящемся кресле к окну и посмотрел на блеклосиний ландшафт. Снег, падавший все выходные, превратился в мерзкую слякоть, и новая куча толстых облаков накрыла утро вторника свинцовым навесом.
      Что-то с ним не то. Почему он никак не может привести свою жизнь в порядок? Ему нужна цель, задача, но, черт возьми, он никак не может ее найти. Да, они поговорили в субботу с дедом, но что изменилось? Только неожиданная капризная незнакомка, с которой он столкнулся, эта яростная женщина в баре, встряхнула его скуку, но такой опыт ему едва ли хочется повторить.
      Он старался выбросить из головы стычку в баре, но легче сказать, чем сделать. Слишком многие жаждали узнать подробности. К своему раздражению, Джейсон обнаружил, что сам пытается пресечь слухи о том, что он якобы тайно вовлечен в какие-то дела с этой ненормальной и происшедшее - просто ссора любовников на публике. К сожалению, его настоящее свидание расстроилось изза этих слухов. Марси Уэллингтон вздернула свой аристократический носик и обтекаемо сказала, что она думает о нем, а потом уехала домой на такси. Но Джейсона совершенно не тронул ее отъезд.
      Он посмотрел на свой календарь и обратил внимание, что секретарша записала на десять утра встречу в зале заседаний.
      Он нажал кнопку.
      - Харриет, что там за встреча?
      - Ваш дедушка назначил ее вчера, во второй половине дня. Он сказал, что очень важно ваше присутствие. Он упомянул что-то об агентстве Лэнсинга и о логотипе, который вы им заказали.
      Как будто предвидя следующий вопрос, секретарша добавила:
      - Джон Лэнсинг пытался дозвониться до вас, но вы уже ушли, и я отправила его к вашему дедушке.
      Он притворился, что не слышит упрека в ее голосе. Харриет всегда блюла распорядок рабочего дня. Джейсон редко соответствовал ее правилам или тем нормам, которые установили его отец-''трудоголик" или его дед. Как объяснил себе Джейсон, у него нет такого количества дел, чтобы долго сидеть в офисе. Он выполнял свои обязанности и уходил.
      - Никаких проблем?
      - Встреча не нарушает вашего расписания, - сказала Харриет, предполагая этим уколоть его за манеру назначать встречи, не поставив ее в известность. - Нет, все в порядке.
      Неважно, откуда взялась эта встреча, но пусть хоть она, назначенная на десять, развеет утреннюю скуку.
      То, что Джейсон оказался в зале первым, его не удивило, потому как его дед, очень пунктуальный во всем, считал, что всякие заседания - пустая трата времени. Харриет обычно приходилось спускаться за ним в цеха и напоминать, что он опаздывает. Потом он врывался, просматривал повестку дня и так же быстро убегал к своим любимым тканям.
      Джейсон ходил взад-вперед по комнате заседаний, ожидая, когда появится Джон Лэнсинг. Ему было интересно посмотреть, что сделало агентство. Дверь открылась, он повернулся - если повезет, он хоть раз найдет общий язык с дедом.
      - Сэр, пришла Дана Роберте, - сообщила Харриет.
      Легкие нотки неодобрения в ее голосе заинтриговали его.
      - Разве ей назначена встреча? - спросил Джейсон.
      - Она - тот дизайнер, который работает на агентство Лэнсинга. Пригласить, или пусть ждет, когда подойдут остальные?
      - Да нет, пусть входит.
      Дверь медленно открылась, и, взглянув на вошедшую, Джейсон почувствовал, как внутри что-то екнуло. Не может быть! Не может быть, чтобы судьба была так недоброжелательна к нему. Хотя на этот раз она одета была скромнее - в узкую, как карандаш, юбку из отвратительной черной шерсти и такой же дешевый розовый свитер, - никакой ошибки нет. Это та самая хулиганка, что набросилась на него в субботу. Волосы, как и в тот раз, торчат перьями. Его кровь бешено запульсировала. Злость? Влечение? Когда дело касалось этой женщины, он не был уверен, что способен различить. С самого начала она подняла в нем бурю противоречивых чувств. Джейсон нахмурился.
      - Так это вы работаете на агентство Лэнсинга? - спросил он, не пытаясь скрыть свой скептицизм.
      - Нет пока еще, - сообщила она с таким же отчаянием, какое ощущал и он. Она нервно вздохнула. - А где остальные?
      - Вы первая.
      Она медленно шагнула в комнату, настороженно соблюдая дистанцию. Положила свою папку на пол, потом - на стул, потом - на стол, потом - опять на пол. Пока она все это проделывала, Джейсону хотелось схватить папку и выбросить в окно.
      Вместо этого он спросил, испытывая мрачное удовлетворение:
      - Я заставляю вас нервничать?
      - Да, - сказала она, присев на краешек стула, словно готовясь убежать при первых же признаках опасности.
      Он кивнул, сел напротив, и, не мигая, смотрел на нее. Если он надеялся и дальше заставить ее нервничать, то попытка не удалась, потому что Дана глубоко вздохнула и вернула ему прямой немигающий взгляд. Она сказала:
      - Так, может, мы тогда поговорим об этом?
      - О, нет, - сказал он тихо с ноткой предупреждения в голосе. Поверьте, я совсем не настроен слушать о чем-либо кроме эскизов.
      Наступившая тишина действовала на нервы. После десяти минут напряженного молчания Джейсон вскочил, открыл дверь и крикнул в приемную:
      - Харриет, какого черта не идет мой дед? Харриет вбежала на его крик с тревогой на обычно бесстрастном лице.
      - Он только что звонил, сэр. У него что-то срочное за пределами здания. Он сказал, чтобы вы начинали без него.
      - За пределами? - его голос снова сорвался на крик, как тогда в субботу, а он считал, что подобное не должно повториться.
      Похоже, одно присутствие этой женщины, этой Роберте, лишало его самоконтроля. Он сбавил тон.
      - Что могло быть таким срочным?
      - Не знаю, сэр. Он не сказал.
      - А Лэнсинг?
      - Он тоже звонил. Он сказал, что вы и мисс Роберте вполне можете договориться без него.
      Его охватило отчаяние. Ноги не шли в комнату, где сидела эта Роберте. Он не знал, что он сейчас сделает. Джейсон пытался напомнить себе, что он цивилизованный, воспитанный человек и, конечно же, может сдержать гнев, чтобы объективно посмотреть эскизы, а потом выгнать ее отсюда. И тогда он никогда больше не увидит ее, особенно если работы окажутся ужасными. Перспектива того, что он их может отвергнуть, взбодрила.
      - Перенести встречу? - спросила Харриет.
      - Нет. Поскольку мисс Роберте здесь с эскизами, начнем. Скажите деду: я хотел бы, чтобы он присоединился к нам сразу, как вернется.
      - Конечно.
      Когда Джейсон вошел в комнату, его встретили огромные голубые глаза.
      - Если это время не подходит... - начала она.
      - Подходит, - нетерпеливо перебил он. - Давайте скорее покончим с этим. Покажите, что вы принесли.
      - Но ваш дедушка...
      - Не придет.
      - Но он... - и голос ее угас в смущении. Дана бросила отчаянный взгляд на дверь, и вид у нее был такой, словно она хочет убежать.
      Джейсон странно посмотрел на нее.
      - Он что?
      - Ничего.
      С выражением мрачной решимости Дана открыла папку. Она посмотрела на стол, разделявший их, и подошла ближе. Казалось, она собрала все свои силы, чтобы выжить.
      Наконец, она глубоко вздохнула.
      - Я не могу начать, пока, по крайней мере, не извинюсь. Все, что я наговорила в субботу - ужасная ошибка.
      - Да, - сказал Джейсон резко. - Ошибка. Он махнул рукой в сторону эскизов.
      - Поехали.
      С минуту она смотрела на него будто хотела сказать что-то еще, но потом пожала плечами и начала объяснять.
      Джейсон прервал ее, едва она и открыла рот.
      - Вы получили удовольствие, пока тузили меня? - слова выскочили прежде, чем он успел остановиться.
      Ее щеки порозовели.
      - Правда, нет. Но я хочу сказать, что если бы вы были вором, я получила бы от этого удовольствие. Но вы-то ведь не вор. Послушайте, я действительно тогда не поняла, кто вы.
      - Так я же пытался объяснить. Она опять пожала плечами.
      - Да я была не в состоянии слушать. У меня такая дурная привычка: решу что-нибудь или о ком-нибудь - и все тут. И никаких вариантов.
      - Но вы здесь и надеетесь, что я забуду о случившемся. Почему?
      - Потому что я искренне сожалею. И мне действительно нужна эта работа.
      - Тогда вам очень повезло, что я способен разделить свои личные чувства и интересы дела.
      Джейсон хотел, чтобы это прозвучало великодушно, но получилось очень самодовольно. Но он надеялся, что это, по крайней мере, действительно так, хотя в то же самое мгновение желал возненавидеть ее эскизы. Ему хотелось сказать, что она не разобралась в задании. И еще хотелось заставить ее почувствовать себя ничтожеством, каким он чувствовал себя в субботу.
      К сожалению, эскизы не могли не понравиться. Он вынужден был признаться, что они производят впечатление. Взгляд его приклеился к простому, консервативному, старомодному, уравновешенному, спокойному варианту. Элегантно. Он мог представить себе его на хорошей серой почтовой бумаге. Или, может, на матовой белой - очень по-деловому.
      - Мне нравится этот, - сказал он, быстро приняв решение. - Я позвоню Джону.
      Дана тотчас покачала головой. Никакого следа прежней робости.
      - Это старомодно, - сказала она выразительно и напористо.
      - А наша компания вообще старомодна.
      - Нет. Разве вы не видите ткани, которые выпускаете? Богатые и смелые. Они восхищают. И вам нужен фирменный знак, который выразил бы это. Вот, указала она на эскиз, который он немедленно отверг за чрезмерную дерзость. Рисунок слишком похож на автора, на нее.
      К сожалению, он подозревал, что Брендон согласился именно на этот вариант. Его дед гораздо смелее него, а отца взволнует только то, во сколько он ему обойдется.
      - Слишком дорого, - возразил Джейсон, использовав предполагаемый аргумент отца.
      - Не думаю. Я уже подсчитала, - сказала Дана и протянула лист бумаги.
      - А что вы знаете о ценах?
      - Я работаю в типографии, и такие заказы мы делаем постоянно. Я прикинула, во сколько обойдется новый знак и где вы могли бы его использовать.