Зов сердца

Лермэн Рода
Зов сердца

      Рода ЛЕРМЭН
      ЗОВ СЕРДЦА
      Анонс
      Знакомство молодой очаровательной художницы Даны Роберте, претендующей на работу в отделе графики известного рекламного агентства, с Джейсоном Халлораном, внуком владельца огромной текстильной корпорации, состоялось при довольно странных обстоятельствах. Она его.., поколотила. Причем совершенно ни за что! Казалось бы, о продолжении знакомства не может быть и речи. Однако судьба постоянно сталкивает Дану и Джейсона друг с другом. В итоге оба начинают понимать: это неспроста...
      Пролог
      Двадцать первого июня в лучах утреннего солнца, проникающего через разноцветные витражи бостонской епископальной церкви, три сияющие невесты торжественно шли к центральному входу Белого зала, одна из них была беременна.
      Джейсон Халлоран стоял рядом с отцом и дедушкой возле алтаря и смотрел, как женщины трех поколений приближаются к ним. Он очень нервничал, как и год назад, когда стоял здесь один. Однако сегодня беспокойство Джейсона было иным - сдержит ли его жена свои обещания и не начнет ли рожать? Дана всегда была склонна выходить за рамки общепринятого.
      Так же как и в день свадьбы, Дана перехватила его взгляд и подмигнула. Неожиданная шалость посреди торжественной церемонии заставила Джейсона улыбнуться. Его жена неисправимо легкомысленна, и он просто очарован ею.
      Он посмотрел на деда и увидел, что обычно строгое лицо Брендона смягчилось, когда тот посмотрел на жену. Джейсон знал, что о таком дне его дед мечтал почти пятьдесят лет. Именно Брендон и его Элизабет предложили, чтобы три поколения Халлоранов поблагодарили Бога за свои браки.
      Голос Брендона звучал твердо, но в уголках глаз сверкнули слезы, когда он взглянул на Элизабет Форсайт Ньютон, в ее обожающие глаза, как всегда обращенные к нему.
      - Я, Брендон, беру в жены тебя, Элизабет, женщину, которую люблю и потерял, но с Божьего благословения обрел вновь. Обещаю беречь тебя все оставшиеся дни моей жизни.
      Потом священник повернулся к родителям Джейсона. Кевин Халлоран, казалось, ошеломленно смотрел на хорошенькую изящную леди, которая являлась его женой уже почти тридцать лет. Они встретились детьми, преодолели немало трудностей, но любили друг друга все с той же страстью и преданностью. Конечно, в их жизни было всякое. Джейсон знал, что его родители прошли нелегкий путь, но они все превозмогли. Сегодня они хотели заявить миру и друг другу, что ни время, ни перемены не поколебали основу их брака.
      Джейсон видел, как дрожала рука матери, пока отец не взял ее в свою.
      - Я, Кевин, снова беру в жены тебя, Лейси, женщину, которая была рядом всегда, в самые тяжелые времена, и которая дарила любовь и понимание. Я благодарю Бога за твою неугасимую любовь и за радости семейной жизни. И обещаю почитать тебя всю оставшуюся жизнь.
      Джейсон слышал сердечное признание и искренность в голосе отца и знал, что сам он испытывает такие же глубокие чувства к своей жене. Год жизни с Даной был для него полон веселья и выражения безмерной любви. Эта женщина еще в детстве научилась бесстрашно добиваться своего, а добившись - не упускать.
      Каждый день она встречала с ликованием и решительно дарила мужу радость, которая не всегда укладывалась в рамки общеизвестных строгих правил.
      Когда подошла их очередь, Дана вручила матери Джейсона букет ярких весенних полевых цветов, потом вложила свои руки в его. Ее глаза сверкали от слез, но несмотря на это в их сапфировой глубине светилась целеустремленность. Полные губы разошлись в улыбке, светящейся теплотой.
      Голос Джейсона неожиданно дрогнул от переполнявших его чувств, и он медленно начал:
      - Я, Джейсон, беру в жены тебя, Дана, еще раз.
      Он ощутил, как она ободряюще стиснула его руки, и голос его зазвучал тверже:
      - Я благодарю тебя за удивительный год. Ожидая рождения нашего первого ребенка, я молюсь, чтобы он или она были наделены таким же воображением, как у тебя, твоим щедрым сердцем, твоей преданностью и любовью к семье. И сегодня, когда мы все еще раз подтверждаем перед Богом и друзьями клятвы, данные прежде, я обещаю любить тебя, заботиться о тебе и детях до конца своих дней.
      Когда он произнес слова клятвы, в которые ему столько хотелось вложить, Джейсон мысленно обратился к той невероятной зиме, когда Дана Роберте ворвалась в его скучную, размеренную жизнь и все в ней перевернула.
      Глава 1
      Скука. Тоска. Серость. Пересекая площадь, Джейсон Халлоран перебрал про себя все определения, которыми можно было охарактеризовать то чувство, которое вызывала у него эта так называемая шикарная жизнь. Он мог бы списать дурное настроение на тяжелое, затянутое облаками небо, обещавшее к вечеру снег. Но скука одолевала его уже несколько недель подряд. Он понимал, что одна из причин его состояния - предстоящий ланч с дедом. Брендон Халлоран потерял терпение и велел Джейсону явиться в полдень в субботу в "Вашингтон Таверн" на строгую лекцию, с помощью которой он надеялся вытащить его из хандры. Но Джейсон знал, что это не поможет.
      Дойдя до угла, Джейсон принялся нетерпеливо ходить взад-вперед, ожидая, когда появится высокий, видный дед и станет пробираться сквозь субботнюю толпу. Порывы ветра трепали полы пальто, сшитого из прекрасной ткани кашемир с шерстью, - сделанной на "Халлоран Индастриз". Дрожа, он взглянул на часы и понял, что пришел слишком рано. Брендон Халлоран - человек строгих правил. Он не появится раньше, чем пробьет двенадцать, а сейчас только одиннадцать тридцать, и это еще одно доказательство скучной, праздной жизни Джейсона. Забрав свой новенький видеомагнитофон, заказанный неделю назад, он забежал еще в одно местечко, внесенное в сегодняшнее расписание и обещавшее хоть какое-то развлечение.
      Коробка в руке весила чуть ли не тонну. Какой смысл стоять тут с ней и замерзать до смерти, решил он через несколько минут и направился в ресторан. Внутри было очень тепло: элегантный бар красного дерева, сверкающая арматура светильников, уютные мягкие диванчики, отделяющие столики друг от друга. Джейсон вылез из пальто и сел за столик, заказанный дедом. Через секунду перед ним поставили виски и воду.
      - Принести что-нибудь еще, пока вы ждете? - спросил официант со скучным лицом: таким Джейсон увидел его впервые, когда дед привел его сюда почти двадцать два года назад. Джейсону тогда исполнилось шесть, и по такому случаю он был одет во все самое нарядное.
      - Повторить, - сказал Джейсон, в два глотка осушив принесенный скотч.
      - Как прикажете, сэр.
      Джейсон уловил неодобрение в голосе официанта, удаляющегося от столика. Надо бы урезонить старика Джилса. Джейсон следил за пожилым человеком, направлявшимся к бару и державшимся так прямо, будто в его спину был вставлен шомпол. Убедившись, что выпивка скоро будет, Джейсон принялся разглядывать посетителей. Время ланча еще не наступило, и здесь сидели те, кто явно спасался от холода.
      Обычная старомодная публика, подумал он, даже в выходной каждый подтянут и застегнут на все пуговицы. Внезапно его взгляд наткнулся на женщину возле бара. Впервые за долгое время Джейсон заинтересовался. На фоне всех остальных, одетых в черные костюмы в тонкую полоску от "Брукбразерз" и академичный твид, она выглядела колеблющимся диким цветком посреди qrphfemncn газона.
      Первым, на что упал его взгляд, были ее ботинки. Не элегантные итальянские кожаные сапоги, которые носили женщины его круга, а тяжелые черные ботинки, подходящие разве что для езды на мотоцикле "харлейдэвидсон". Но даже они не могли изуродовать длинные красивые ноги, закрывая их до середины щиколотки. Черные джинсы, вылинявшие почти до серого цвета, обтягивали стройные мальчишеские бедра и застегивались на невероятно тонкой талии. В джинсы был заправлен яркий оранжевый свитер, поверх которого на шнурке болтался талисман. Черная кожаная куртка завершала ансамбль. В общем, стиль больше подходил для мотоцикла, чем для "роллс-ройса".
      Джейсон был заинтригован и очарован, даже не взглянув еще на ее лицо. А оно оказалось необычным. Кожа бледная, точно сливки. Нежные черты лица, полный чувственный рот, будто только что зацелованный. Короткие светлые волосы торчали перьями. Он догадался, что это не от какого-то специального состава, а от нервной привычки постоянно перебирать их пальцами. Она выглядела полунимфой-полумотоциклисткой.
      Взгляд ее был, как у девицы с улицы. И все ее внимание, похоже, сосредоточилось на нем так же, как его - на ней. Он не смог бы объяснить, чем она так его привлекла, но впервые за последние несколько недель в душе шевельнулось искреннее волнение.
      Забыв о своем втором скотче, забыв о скуке, забыв вообще обо всем, он выбрался из-за столика и пошел через ресторан, ступая по широким квадратам пола. В свои двадцать семь лет Джейсон знал все о том, как соблазнять и как очаровывать. Пожалуй, это единственное, в чем он преуспел. Его походка была намеренно неспешной, именно такой, которая позволяет взвинтить напряжение, уже возникшее между мужчиной и женщиной. Он не сводил с нее глаз и почувствовал, как еще одна порция адреналина бросилась в кровь, когда он увидел, что она не моргнула и не отвела взгляда. Этот серьезный, тяжелый взгляд не отрывался от него.
      Джейсон уже был в двух шагах, готовый представиться, когда она внезапно соскочила с высокого стула возле стойки и двинула его кулаком в челюсть. Он еще не пришел в себя от шока, когда она навалилась на него и тузила скорее яростно, чем умело, но удары были такие, что он понял - она не шутит. Ее цветистые ругательства превратили благопристойный бар в дешевый кабак, и в зале воцарилась суматоха.
      Если бы представление о том, какими должны быть уважаемые в обществе Халлораны, не было бы с детства вбито в него, Джейсон весело расхохотался бы над таким оживлением из-за неожиданной атаки. Но он понимал: если дед застанет его за дракой с женщиной на людях, то ему придется бежать куданибудь подальше Сибири.
      Джейсон не зря занимался боксом в Йеле, но даже тамошняя выучка не подготовила его к внезапной ярости этой долговязой незнакомки. Он увернулся от очередного, хорошо нацеленного удара, которым, очевидно, она предполагала нанести серьезный урон его мужскому достоинству, схватил ее за руку, вывернул назад и мертвой хваткой сжал вторую руку. Этот контакт оказался для него слишком тесным. Джейсон почувствовал некоторое волнение и посмотрел прямо в большие глаза, горевшие голубым яростным пламенем. Он насмешливо пробормотал:
      - Мы разве встречались?
      Но женщина явно была не в настроении отзываться на его юмор. Выпустив еще одну обойму ругательств, она отступила и лягнула его. Когда Джейсон вздрогнул и потянулся потереть ушибленную голень, она высвободилась и снова набросилась на него. Очевидно, она не была знакома с правилами борьбы маркиза Квинсбери, которые знал Джейсон. Она успела еще раз-другой стукнуть его, прежде чем он обхватил ее руками сзади и держал так, чтобы она не могла шевельнуться: при этом его кровь бешено пульсировала.
      Ошеломленный бармен, вероятно, не видавший такого с незапамятных времен, спросил с явным испугом:
      - Вызвать полицию, мистер Халлоран? Джейсон почувствовал, как женщина в его руках напряглась.
      - Вряд ли это необходимо, - сказал он, а потом добавил чуть тише, чтобы услышала только она:
      - не так ли?
      Ее плечи обмякли, она признала свое поражение.
      - Да.
      Но Джейсон уже не верил в ее смирение.
      - Если я вас отпущу, вы согласитесь спокойно пойти со мной и объяснить, что происходит?
      Она промолчала, и Джейсон усмехнулся. - Итак, вы не можете врать. Уже хорошо. Какая-то основа для доверия. Ее глаза сверкнули.
      - Я бы не поверила вам, будь вы даже последним мужчиной на Земле.
      - Интересно почему? Как я ни стараюсь, не могу вспомнить ни единого случая, когда бы обманул вас.
      - Вы хуже чем лжец. Вы подонок. Вы дьявол! С каждым обвинением ее голос повышался на тон, отчего толпа зрителей быстро росла. Ее слова разили сильнее, чем мелькающие кулачки. Халлоранов редко унижали на людях. Джейсон мог себе представить, с какой радостью и быстротой разнесутся сплетни про эту схватку. Возможно, что-то появится уже в завтрашних воскресных газетах. Слабое возбуждение и оживление, которые он было почувствовал, исчезли. Их место заполнил возрастающий гнев. Какого черта надо этой женщине? С какой стати она называет его подонком, с возмущением размышлял он.
      Ярость становилась такой сильной, будто только сейчас незнакомка затеяла эту бучу. Она продолжала поносить его, но Джейсон решил: раз хватит - значит хватит. И он прекратил ее тираду очень просто - зажал ладонью рот и, решительно подталкивая, поволок через весь зал к своему столику. Она охнула, когда он поддал ей под колено, и села.
      Для уверенности, что она не сбежит, пока он не добьется ответа на вопросы, Джейсон сел не напротив, а сбоку, загородив проход.
      - Говорите, - скомандовал он.
      - Я ничего не буду говорить.
      - Удивительно. Не более чем шестьдесят секунд назад вы не могли заткнуться.
      Он потер рукой ноющую челюсть, и впервые в жизни ему захотелось быть никому не известным. Похоже, слишком много народу заинтересовано в ее ответах не меньше, чем он. Но она разочаровала всех, храня каменное молчание.
      Джейсон был довольно опытен в общении с людьми, но эта ситуация не лезла ни в какие ворота. Как он ни старался, не мог вспомнить, что гласят правила хорошего тона, когда прелюдией служит неспровоцированное со стороны мужчины нападение женщины, которая, к тому же, никогда в жизни ему не встречалась. Будь на ее месте мужчина, он дал бы ему как следует под зад и почувствовал бы себя отомщенным. Но сейчас он ощущал сходство с Перри Мейсоном, которому навязан нежелательный свидетель.
      - Черт побери! Вы должны мне все объяснить - сказал он, и еще до того, как фраза была закончена, почувствовал, что попусту тратит время.
      - Вам я ничего не должна - искры ярости в глазах женщины не гасли.
      Джейсон вздохнул. Что-то подсказывало, что ему следует отправить ее отсюда, но любопытство требовало удовлетворения.
      - Хорошо, попробуем с другой стороны. Как насчет выпить?
      - Только не от вас! - пятна краски на щеках подчеркивали негодование, клокотавшее в ней.
      - Прекрасно. Вы можете заплатить за себя сами.
      - Чем же? Сэмми отдал вам все, что я накопила, до последнего дайма <Дайм - монета, равная 10 центам.>.
      Джейсон уставился на нее, испугавшись глубины ее гнева и необоснованного обвинения, которое она ему бросила. Несмотря на уверенность в том, что пора это дело кончать, он был, безусловно, заинтригован. Его знакомые женщины не получали удовольствия от сцен и никогда их не устраивали. Эта же, только появившись, вызвала такой переполох и ничуть не смущалась этим. Более того, она готова начать следующий раунд, будучи не в состоянии справиться со своей яростью. По крайней мере, здесь у них было чтото общее. Она достаточно сильно завела его, и он хотел довести схватку до конца.
      - Что за дьявол этот Сэмми, и почему вы думаете, что он мне отдал ваши деньги?
      Очевидно, вдруг испугавшись этих слов, она секунду задумчиво изучала ecn, а потом покачала головой.
      - Хорошо играете. Действительно хорошо. На какое-то мгновение я чуть было вам не поверила.
      Своим сарказмом она хотела ужалить его посильнее. Даже принимая во внимание начало схватки - какая-то ненормальная, которую он никогда в жизни не видел, кинулась на него, - Джейсон все равно обиделся за нападки на его честь-Черт возьми! Я не играю. И мое терпение вот-вот лопнет. Кто такой этот Сэмми?
      Она бросила на него негодующий взгляд.
      - Я еще раз повторяю - я это не покупаю. Вы прекрасно знаете, кто такой Сэмми.
      С ощущением, что впервые в своей гладкой, размеренной жизни он окунулся во что-то непонятное, незнакомое, Джейсон попытался немного порассуждать дедуктивным методом.
      - Сэмми - ваш муж! Она покачала головой.
      Ответ вдохновил его тем, что беседа, кажется, не будет похожа на экзамен.
      - Вы слишком молоды, чтобы иметь сына, который способен украсть деньги из банки на кухне, - предположил он.
      - Я не так молода, как выгляжу.
      - Простите. Конечно, нет. Вы достаточно древняя. Может, вам даже двадцать пять.
      - Двадцать три.
      - Ну да, как я и говорю, древняя. И что это за история с Сэмми?
      Она забилась в угол дивана подальше от него. Взгляд ее по-прежнему был беспокоен. Какая бы проблема с Сэмми ни мучила ее, она явно не собиралась больше драться.
      - Вы не проголодались? - вежливо спросил Джейн, пытаясь добиться своего с помощью другой тактики. Она не ответила.
      - Нет проблем, - сказал он тогда. - У меня впереди целый день.
      Джейсон уселся поудобнее, откинулся на спинку дивана и отпил из бокала.
      Ее глаза расширились.
      - Вы же не можете продержать меня здесь до обеда?
      - О, конечно, могу, - сказал он мягко. - Вы поговорите со мной, а если не со мной, то с полицией. У нас достаточно свидетелей, которые подтвердят обвинение в нападении.
      - А я поклянусь, что вы сами подошли ко мне.
      - Я шел к вам, а это - совсем другое.
      - У вас что - юридическая степень? Или тюремный опыт?
      - Никакой юридической степени. Никакой тюрьмы.
      В ее глазах возник слабый отблеск любопытства, но тотчас исчез, и она снова замолчала.
      - Сэмми, - мой брат, - сообщила она наконец. - Ему только шестнадцать, и поэтому то, что вы делаете, вдвойне достойно осуждения.
      Итак, начало есть. Но у женщины определенно сложилась своя точка зрения. Она явно собиралась уязвить его тем, что знала.
      - Значит, ваш шестнадцатилетний брат стащил ваши деньги? - догадался он.
      - Все, что я скопила за три месяца, до последнего цента, - устало подтвердила она, запустив пальцы в волосы, и они взъерошились, как перья.
      Джейсона вдруг переполнила удивительно настоятельная потребность найти этого Сэмми и вбить хоть что-то в его башку. Вместо этого, удивившись, что кто-то способен хранить большую сумму денег дома, он спросил:
      - А вы когда-нибудь слышали о банках? Она бросила на него уничтожающий взгляд.
      - Так деньги и были в банке. Ну да, в стеклянной.
      - И, стало быть, когда у Сэмми появилась потребность их стащить, захотелось шоколада или печенья, ему ничего не оставалось, как просто открыть крышку?
      - Да, конечно, это было глупо, - согласилась она, оставив в покое волосы и переключившись на салфетку. Несколько бумажных катышков валялись перед ней. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. - Я подумала, что нет особого смысла открывать счет из-за пары сотен баксов. У меня есть один, dk оплаты, а те деньги - просто мои сбережения. А если бы я положила их в банк, мне пришлось бы платить или ренту, или за электричество, или еще за что-нибудь.
      Джейсону не понравилась картина, которая вырисовывалась. Эта женщина бьется, чтобы свести концы с концами, - и все ради дрянного братца. А где же родители? Почему они не призовут к порядку свое отродье? Он с трудом подавил в себе желание полезть в карман и вынуть деньги, но вовремя понял, что этот жест - самый надежный способ получить еще один удар в челюсть.
      - А при чем здесь я? - спросил он. - Что заставляет вас думать, что Сэмми отдал мне ваши деньги?
      - Потому что я нашла в его комнате видеомагнитофон. Он сказал мне, что купил его.
      - В магазине?
      Она обвиняюще посмотрела на него.
      - Нет. У какого-то человека, которого он встретил на улице. И он снова должен был встретиться с ним сегодня. Тот человек предлагал ему другие подобные вещи - стерео, компьютеры и Бог знает что еще, если Сэмми будет с ним работать.
      Похоже, до Джейсона стала доходить эта отвратительная история.
      - Так что вы хотите сказать? - с негодованием воскликнул он. - Вы же не имеете в виду, что я занимаюсь воровством и вербую вашего брата?
      По выражению ее лица он понял, что именно это она и думает. Чаша терпения переполнилась.
      Он наклонился к ней поближе и тихо сказал:
      - Вы ошиблись. Понятно? Если вы спокойно отсюда уйдете прямо сейчас, мы забудем все, что произошло.
      - И не собираюсь спокойно относиться к этому, мистер. И вы не уйдете отсюда просто так. Люди вроде вас - паразиты на теле общества.
      Позор для честных людей.
      - Люди вроде меня? - повторил Джейсон. Его голос повысился до ее тона тона рыночной торговки. - Люди вроде меня! Какого черта! Да что вы обо мне знаете?
      - Я знаю, что вы намерены использовать моего брата и сыграли на том, что мальчику хочется немного денег и внимания.
      Джейсон яростно провел ладонью по волосам и попытался взять себя в руки. Если он еще пять минут будет выслушивать обвинения этой ненормальной бабы, то забудет правила хорошего тона и...
      И что? Ударит ее? Вряд ли. Серьезно поговорит с ней? Это еще хуже. Он прекрасно понял, что находится в тупике и не выйдет из него, пока не доберется до сути.
      - Может, нам следует начать все с самого начала? - сказал он очень медленно, даже стиснул зубы. - Почему вы считаете, что я знаю вашего брата?
      - Вы стояли прямо на том месте, где, как объяснил Сэмми, он должен встретиться с вами, - сказала она, похоже, несколько защищаясь. - Вы держали еще один такой же видеомагнитофон, той же самой модели. Я прочитала на коробке. Вы явно кого-то ждали. И никто не сможет этого отрицать.
      Джейсон молил Бога, чтобы у него хватило терпения.
      - Этот магнитофон я купил меньше часа назад. И могу показать чек, - он вынул его из кармана и помахал перед ее носом. На нее это не произвело никакого впечатления. - Да, я ждал кого-то, а именно - своего деда. Мы договорились встретиться в полдень за ланчем, а я пришел раньше. Я хотел подождать снаружи, но там, черт побери, холодно.
      Он покачал головой, показывая, как смешна ее ошибка.
      - Могу ли я дать вам совет? В следующий раз, прежде чем нападать на незнакомого человека, убедитесь, что это тот, кого вам хочется отдубасить. Иначе вы сами себя можете засадить в тюрьму, или того хуже.
      Она посмотрела на него-с вызовом.
      - А почему вы думаете, что на этот раз я не была уверена?
      Джейсон понял, что она говорит абсолютно серьезно. Он не убедил ее. Надо же, только утром подумал, что этот день ничем его не удивит, и на тебе - оказался втянутым в неприятную, опасную ситуацию, отдававшую каким-то душевным нездоровьем.
      - - Вы действительно думаете, что я вор? Она пожала плечами.
      - А почему бы и нет? Вы одеты в дорогой костюм и гладко говорите, но это совсем не значит, что вы честный человек. Я знаю, что у самых крупных обманщиков кучи барахла. " - А чек?
      - Если вы настоящий вор, то уж, конечно, можете позаботиться и об этом.
      - Вы очень циничны.
      - Я вынуждена быть такой.
      К своему явному удивлению, Джейсон почувствовал, что ему хочется спросить - почему? Ему захотелось провести весь день с этой женщиной, чтобы узнать, чем она живет, объяснить, что парнишка, купивший украденный видеомагнитофон, вряд ли выведет ее на вора. Ему хотелось понять источник этой яростной решительности и стремления защитить брата, потому что одно ему было совершенно ясно - она ни капельки не винила Сэмми за это преступление, она обвиняла только того, кто сбил его с пути. Джейсону было интересно, а есть ли рядом с ней кто-то, способный защищать ее так, как она защищает брата?
      Ему было интересно узнать о ее родителях и любовниках, особенно о любовниках. И ему совсем не понравилась мысль, что у нее может быть хотя бы один.
      Джейсон провел по волосам. Наверное, он тоже такой же чокнутый, как она.
      Она сидела рядом совершенно спокойно, но настороже - как хищник в джунглях, когда тот ждет малейшего движения жертвы, чтобы кинуться на нее. Джейсон поднял голову и перехватил взгляд деда, широкими шагами пересекавшего ресторан. Волосы его поседели, а плечи слегка обвисли, но в свои шестьдесят восемь он был весьма представительным мужчиной. Никто не воспринимал Брендона Халлорана иначе как весьма видного законопослушного бизнесмена, каковым он и являлся.
      Халлораны почитались в Бостоне с тех пор, как первый из них пробил себе путь в прошлом веке. Брендон внес весомую лепту в сохранение неизменного уважения к семье со стороны сограждан. Когда он остановился перекинуться словом с одним из своих знакомых стариканов, Джейсон подумал, какую сказку сейчас услышит его дед о только что происшедшей эскападе.
      - Ну, ладно. Какую бы игру вы ни играли, - сказал он решительно, хватит. Я хочу, чтобы вы ушли прежде, чем дед подойдет сюда. И если я даже краем уха услышу, что вы продолжаете распространять обо мне вашу ложь, вы получите такую затрещину, что голова пойдет кругом. Ясно?
      Он вышел из-за столика, пропуская ее. Она вылезла из своего угла, но вместо того, чтобы уйти, бесстрашно встала напротив него, нос к носу, вздернув подбородок и подбоченясь.
      - Я уйду, - сказала она. - Но ни секунды не думайте, что я боюсь таких, как вы. И поскольку мы обмениваемся угрозами, вы должны запомнить следующее: если еще хоть раз вы приблизитесь к моему брату с вашими темными делишками, я отведу вас в полицию, Ясно?
      В этот момент подошел дед. И Джейсон не успел сказать, что он думает о ней - о женщине, которая нагородила черт знает что, и только бросил через плечо:
      - О, я думаю, мы понимаем друг друга. Она кивнула.
      - Уверена, что да.
      Она взглянула на него в последний раз, потом развернулась и пошла. Оба Халлорана смотрели ей вслед.
      - Кто это, черт побери? - требовательно спросил Брендон.
      - Да одна ненормальная. Брендон подозрительно сощурился.
      - Что она натворила? Ты вышел из себя.
      - Ничего, - Джейсон снова втиснулся за столик и проглотил оставшийся скотч.
      - Неужели? В последний раз, когда женщина так разгорячила меня и разозлила, я попросил ее выйти за меня замуж.
      Джейсон испуганно посмотрел на деда.
      - Я даже не знаю ее.
      Брендон пожал плечами с выражением детской невинности на лице.
      - Так, может, стоит познакомиться? Я, конечно, не знаю всю историю, но, судя по тому, что я услышал пять минут назад, она тебе здорово врезала из-за каких-то денег. Мне кажется, тебе стоит принять ее вызов.
      - Дед, если мне когда-нибудь понадобится сводник, напомни, чтобы к тебе за советом я не обращался. Эта женщина и святого заставит напиться.
      Брендон посмотрел на пустой бокал, стоявший перед Джейсоном, и почтительно склонил голову.
      - Да, понятно.
      - Я надеюсь, что никогда в жизни ее больше не увижу.
      Сэмми Роберте, свернувшись калачиком, лежал на потертой софе и смотрел телевизор, когда Дана пришла домой. Он мрачно взглянул на нее и снова уставился на тринадцатидюймовый экран, где слабо мерцали черно-белые тени. По крайней мере, она знала, что этот телевизор - не из ворованных. Она купила его сама, хотя Сэмми хотел цветной.
      Все еще потрясенная неожиданной встречей в баре и очень обеспокоенная тем, что происходит в последние дни с братом, Дана тремя большими шагами пересекла комнату и выключила телевизор.
      - Надо поговорить.
      - Опять, что ли? Мне больше нечего сказать. Полная решимости и гнева изза того, что, вероятнее всего, оказалась абсолютной дурой, Дана грохнула стулом об пол и села.
      - Зато мне есть что сказать. Я хочу, чтобы ты еще раз обрисовал того человека, который продал тебе видеомагнитофон.
      Сэмми тяжело вздохнул и уставился в потолок. Прядь мягких волос упала на глаза. Дана едва удержалась, чтобы заботливой рукой не убрать их с лица брата. Она все еще пыталась воспринимать его как подростка, но Сэмми всякий раз раздражался, если сестра совала свой нос в то, как он одевается или причесывается. Она едва не испустила дух, когда братец подстриг половину головы ежиком, а на другой оставил длинные волосы, но прикусила язык, объяснив себе, что это он делает для самовыражения. По крайней мере, полдюжины ребят по соседству носили именно такую ужасную прическу.
      - Черт побери, Сэмми! Я требую, чтобы ты мне рассказал!
      - Да просто парень.
      - Сколько лет? Какого роста? Как зовут?
      - Да я думаю, ты уж теперь все знаешь. Ты разве не нашла его и не отволокла в полицию?
      - Нет, - честно ответила Дана.
      В глазах Сэмми читалось явное облегчение. У него душа ушла в пятки, когда она пулей вылетела из квартиры. Он боялся наказания, но был уже достаточно мудр, чтобы понять - остановить сестру он все равно не сможет.
      - Сэмми, этот человек должен сесть в тюрьму. То, что он сделал, и то, что ты сделал, - это очень плохо.
      - Ну и посади меня, - сказал он с такой самоуверенной бравадой, что ей захотелось взять его за шиворот и как следует встряхнуть. Но Сэмми знал, что она ничего с ним не сделает. Знал, что он у сестры - слабое место.
      Семь лет назад Дана взвалила на себя весь груз ответственности за Сэмми. Ему было девять, а ей едва исполнилось шестнадцать, когда их дерьмовый отец исчез в последний раз. А через два месяца умерла мать - от разрыва сердца, как поняла Дана. Ее тогда больше заботило, как выжить, а не точный медицинский диагноз, который все равно никому бы не помог.
      Потребовалось немало изворотливости, чтобы оградить себя и Сэмми от социальных работников и законодательной системы. Она надула одну из подруг матери и уговорила ее стать опекуншей, когда появилась такая необходимость. Дана даже сумела состряпать документы, весьма правдивые на вид, чтобы все выглядело законно. А поскольку Рози ненавидела представителей власти и всегда хотела быть актрисой, ей ничего не стоило изобразить ответственную персону в доме Робертсов. Перегруженные делами социальные работники легко купились на ее игру.
      Все вышло как надо. Дана очень много работала, бралась за все что угодно - от официантки до газонокосилыцика. Сэмми помогал ей после уроков, а она даже умудрялась учиться по вечерам и сдать экзамены за среднюю школу. Сейчас Сэмми оставалось только два года до окончания школы. В общем, дела у детей Робертсов шли пока хорошо.
      И только в последний год Сэмми стал бастовать, требуя больше, чем она могла ему дать, больше, чем он мог заработать. Он хороший мальчик, но подолгу оставался без присмотра. И потом - не могла она так уж осуждать ap`r` за желание иметь то, что есть у друзей. Но все это не означало, что Дана готова простить ему последний поступок.