8

– Не подглядывай, – предупредила Стефани. – И не забудь: мы считаем до ста.

– Да хоть до тысячи, – засмеялся Джош. – Мы с Сэмом все равно тебя найдем.

– Ну уж дудки, – прошептала она с задорным огнем в глазах и, как только Джош отвернулся, бросилась к конюшне. Одним махом залезла на сеновал и втянула за собой лестницу. Теперь оставалось ждать.

Коул, Чарли и полдюжины рабочих уехали в горы клеймить лошадей, а Джоша не взяли, и он ходил с таким мрачным видом, что Стефани охотно согласилась помочь ему дрессировать Сэма. На поверку дрессировка оказалась обычной игрой в прятки. Впрочем,

Стефани была рада и этому. Дома ее ждали выкройки платьев, но садиться за работу почему-то страшно не хотелось.

– Ищи, Сэм, ищи скорей Стефани! – услышала она команду Джоша. Стефани закусила губу, чтобы не рассмеяться. Здесь они ее ни за что не найдут!

Вскоре внизу послышалось сопение Сэма. Несколько минут он бегал туда-сюда прямо под ней, затем убежал. Стефани улыбнулась. Наконец-то она перехитрила эту парочку. Интересно, скоро Джош сдастся? Вдруг мальчик и собака вновь появились на конюшне, и Сэм торжествующе залаял, задрав голову к стропилам. Джош рассмеялся.

– Слезай, Стефани, мы тебя нашли. Стефани подползла к краю и свесилась вниз.

– Сэм, предатель! Так-то ты мне отплатил за вчерашнюю косточку?

– Он тебя везде найдет. Ну, признай же, Стефани, он великий следопыт. – Тут Сэм залаял и бросился к стене. – И великий охотник.

– И почему он не отвлекся на мышь пять минут назад? – пробормотала Стефани. – Не уходи, Джош. Помоги мне, пожалуйста, спустить лестницу. – И она снова исчезла на чердаке.

Несколько минут Стефани сражалась с лестницей – кучи сена мешали придвинуть ее к краю. Наконец лестница спущена вниз.

– Держишь?

– Держу, – донесся приглушенный голос.

– Отлично. Я слезаю.

Стефани спустилась на несколько ступенек, когда лестница вдруг закачалась.

– Джош, перестань!

Сильные руки обхватили ее за талию.

– Не бойтесь, я вас поймаю.

Удивленная Стефани обернулась и увидела смеющиеся синие глаза Коула Кентрелла. Он снял ее с лестницы и повернул к себе лицом, не опуская на землю. Чтобы сохранить равновесие, она оперлась на его плечи.

– А где Джош?

– Побежал встречать Чарли, а меня попросил вам помочь. – Он не выпускал ее из объятий и улыбался, словно поддразнивал.

– А вы не хотите меня поставить?

Он, казалось, обдумывал ее предложение.

– Гм... Хороший вопрос. А зачем?

– Затем, что я тяжелая.

– Нет, вы совсем не тяжелая. Придумайте причину получше.

– У меня от высоты голова кружится. – У Стефани действительно немного кружилась голова, но вряд ли стоило винить в этом высоту.

– Правда? – Коул удивленно поднял брови.

– Правда. Мне может стать дурно.

– О, тогда совсем другое дело.

Он разжал руки. Она медленно заскользила вниз и наконец коснулась ногами пола. Все еще поддерживая ее одной рукой, другой он вынул сухую травинку из ее волос.

– Знаете, у вас ужасно растрепанный вид. Если я отпущу вас такую, Кейт обвинит меня во всех смертных грехах. И вообще, что вы делали на сеновале?

– Пряталась от Джоша, – ответила Стефани. Она смотрела на Коула как завороженная. За неделю, что они не виделись, она успела забыть, как он красив.

Коул серьезно кивнул.

– Ну, еще бы! Это все объясняет. Сеновал – самое подходящее место, где взрослая женщина может прятаться от свирепого девятилетнего мальчишки.

– Мы играли. Он посылал Сэма меня искать... – Она смущенно замолчала, понимая, как глупо все это звучит.

Он ласково улыбнулся и поправил несколько рыжеватых прядей, упавших ей на лоб.

– Никогда не слышал о такой игре.

– Джош думал, что так Сэм научится находить человека по следу, – объяснила она еле слышно. – Вдруг кто-нибудь потеряется...

– Ну и как, получилось? – мягко спросил Коул и, едва касаясь, провел пальцем по ее щеке. Затем его рука скользнула на затылок, к нежной коже под пушистыми волосами. Огонь желания пробегал между ними, словно электрический разряд. Стефани казалось, что она тонет в синих глазах Коула.

– Надеюсь, я вам не помешала? – донесся точно издалека сладкий голосок.

В дверях, нетерпеливо постукивая ножкой, стояла Салли. Услышав ее голос, Коул поспешно принял равнодушный вид и начал вынимать былинки из волос Стефани. Он по-прежнему стоял рядом, но и поза, и выражение лица были у него теперь абсолютно невинные.

– Привет, Салли. Каким ветром тебя сюда занесло?

Салли подобрала юбки и осторожно шагнула через порог. Глаза у нее злобно блестели.

– Хочу узнать, сколько голов из моего стада ушло с твоим.

– Голов двадцать. Чарли оставил там нескольких ковбоев, чтобы они отделили своих от чужих. Я поеду туда минут через десять. Если хочешь, едем вместе.

– Хорошо, если ты одолжишь мне лошадь. Я приехала в экипаже. – Она бросила взгляд на Стефани, потом вопросительно посмотрела на Коула.

– Ах да, ты не знакома со Стефани, – любезно сказал Коул.

Пока Коул представлял их друг другу, Стефани готова была провалиться сквозь землю. Вот-вот Салли расскажет Коулу, как Стефани обошлась с ней, его гостьей. Хотя Салли сама виновата. Не начни она первой, Стефани никогда не стала бы так себя вести.

– Очень рада познакомиться, – вежливо произнесла Салли.

Стефани удивленно заморгала.

– Я тоже, – пробормотала она. Непонятно, почему Салли не подает виду, что они знакомы, – но Стефани это только на руку.

Коул по-братски похлопал Стефани по плечу.

– А теперь бегите, скажите Кейт, что мы будем часа через четыре. Пусть рассчитывает на шесть лишних ртов.

Стефани застыла. Он отсылает ее, словно девчонку-школьницу!

– Хорошо, передам.

Она круто повернулась и пошла к выходу. Десять минут назад она таяла в его объятиях, а теперь не знала: то ли дать ему пощечину, то ли просто лечь и умереть на месте.

Коул был почти благодарен Салли за ее вмешательство. Посылая Джоша к Чарли, он не собирался делать ничего дурного, но, появись Салли на пять минут позже, она застала бы куда более волнующую картину.

Салли с безмятежной улыбкой повернулась к Коулу.

– Как это мило – так заботиться о бедной девушке. – Она помолчала. – А тебе не кажется, что потеря памяти ей выгодна?

Странно, что она оказалась на заброшенной станции в тот момент, когда там проезжал ты. И она ничего не помнит. Как-то все очень удачно совпало. – Она по-хозяйски похлопала его по руке. – Ты слишком доверчив, Коул. Ты, наверно, не представляешь, на что способны некоторые женщины, когда они стремятся заполучить мужчину. Особенно такого, как ты.

«Тебе-то это известно лучше всех», – усмехнувшись, подумал Коул.

– Ревнуешь, Салли?

Она удивленно раскрыла глаза.

– Ревную? К ней? Не говори ерунды. – Она бросила взгляд в сторону двери. – Но я понимаю, почему она так гоняется за мужчинами.

– И почему же?

Услышав этот вопрос, Салли решила, что попала в цель. Она не заметила гнева в голосе Коула.

– Ни один мужчина не посмотрит дважды на эту долговязую дурнушку. А как она причесана! – Салли брезгливо содрогнулась. – Но почему ты мне ничего не рассказал? Не очень-то приятно узнавать такие новости от Франка Коллинза.

– Забыл. – Коул небрежно пожал плечами. Только не хватало, чтобы Салли увидела в Стефани соперницу! С такой юной и наивной девушкой она разделается в два счета, мокрого места от нее не оставит. Салли надо как-то отвлечь. Впрочем, с ней возможен один-единственный способ.

– Ну что, мы весь день будем стоять и болтать или все-таки поедем? – Он бросил на нее заговорщицкий взгляд. – На полпути до стада есть очень симпатичная рощица. За седлом у меня, как всегда, привязано одеяло. Если поторопимся, сможем остановиться там и немного... отдохнуть.

Коул едва не расхохотался, увидев, как загорелись у нее глаза.

– Звучит очень заманчиво. – Как и следовало ожидать, она напрочь забыла о Стефани.

– Тогда поехали.

Он шлепнул ее по заду и ушел седлать лошадей.

Когда Стефани вошла на кухню, Кейт взглянула на нее вопросительно.

– Я видела Салли. Что эта змеюка натворила на сей раз?

– Ничего. Сделала вид, что мы незнакомы. В глазах Кейт отразилось недоверие.

– Если она ничего не сделала, почему же ты так расстроена?

– Я сваляла дурака, только и всего. – Она передернула плечами. – Но они были так рады остаться вдвоем, что, наверно, ничего не заметили. – Стефани вновь захлестнула жгучая ревность. Она стиснула зубы и решительно закатала рукава. – Ладно. У нас много работы. Коул говорит, что стадо пригонят часа через четыре. – Она быстро подсчитала в уме. – Так, значит, ужин на десять человек. Надо посмотреть, все ли у нас есть.

Стефани начала деловито рыться в шкафу. Кейт воззрилась на нее с изумлением. Такой Стефани она еще не видела!

Женщины часто работали вместе, но сегодня Стефани, сама того не заметив, впервые приняла командование на себя. Она составила план и начала пункт за пунктом выполнять задуманное – будто всю жизнь распоряжалась на кухне. Быть может, происшествие с Салли приоткрыло еще одну потайную дверцу ее памяти?

Они трудились вовсю, когда на кухню приплелся Джош.

– Папа и Чарли уехали, – пожаловался он. – Мне нечего делать.

Стефани обернулась.

– Джош, ты очень вовремя. Не хочешь сбить масло?

– Это женская работа! – фыркнул Джош. – Я хочу чего-нибудь интересного.

– Прежде всего спрячь куда-нибудь постную физиономию, – посоветовала Кейт. – Если ты и вправду хочешь что-нибудь сделать – вон сливки ждут не дождутся, чтобы их сбили. – Она указала на небольшую круглую маслобойку на столе.

Стефани ласково положила руку на плечо мальчика.

– Джош, нам действительно нужна твоя помощь. У нас с бабушкой совсем нет времени.

Джош сел за стол и начал лениво крутить рукоятку. Вдруг его лицо прояснилось.

– А можно, я ее унесу отсюда?

Кейт пожала плечами.

– Почему бы и нет? Сливкам это все равно. Только, пожалуйста, сбей получше. Папа будет очень недоволен, если у нас не окажется масла для булочек.

– Не бойся, ба, я сделаю такое масло, какого никто из вас не пробовал.

– Интересно, что это на него нашло? – подозрительно заметила Кейт, когда Джош исчез за дверью. – Этот мальчишка терпеть не может сбивать масло.

Два часа спустя Стефани вынула из печи чудесный румяный пирог и сунула на его место противень с булочками. Кейт только изумленно качала головой.

– Уж не знаю, чем ты занималась раньше, но готовить ты умела! Наши ковбои давненько не ели ничего подобного.

Стефани зарделась от похвалы.

– Мне очень нравится это занятие. Удивительно, как постепенно возвращаются навыки. – Она со вздохом захлопнула печную дверцу. – Все возвращается, кроме памяти.

Стефани размешивала соус, когда на кухню проскользнул Джош и поставил на стол маслобойку.

– Вот ваше масло. – Его веснушчатая физиономия светилась простодушием.

– Что у тебя на уме? – строго спросила Кейт.

Джош изобразил такую оскорбленную невинность, что Стефани едва не расхохоталась.

– Ничего. Вот, я сбил масло, как вы просили.

– Что-то мордочка у тебя слишком хитрая. – Кейт взяла маслобойку и вылила из нее оставшееся молоко. – И глаза, как у кошки, сожравшей канарейку. Точь-в-точь как у твоего отца и дяди Леви, когда они устраивали какую-нибудь пакость.

Дождавшись, пока бабушка отвернется, Джош улыбнулся Стефани своей самой озорной улыбкой.

9

Ужин был готов за четверть часа до возвращения ковбоев. Пока остальные мылись, Коул вошел на кухню и обратился к сыну:

– Джош, чем ты занимался сегодня после обеда?

– Сбивал масло на ужин. Меня бабушка Кейт попросила.

– А кого я видел верхом на Заплатке?

– На Заплатке? – заерзал на стуле Джош. – Н-не знаю.

– Я хочу знать правду.

С минуту отец и сын смотрели друг другу в глаза. Наконец Джош багрово покраснел и отвел взгляд.

– Да, папа, но я...

– Ты забыл, что тебе запретили ездить верхом?

– Я просто вспомнил, как Чарли говорил, что Заплатку надо погонять, а то она толстеет. А Стефани попросила меня сбить масло. А ты говорил, что Заплатка своей рысью тебе скоро все зубы вышибет. Ну я и... – Он смущенно замолк, опустил голову и стал внимательно рассматривать свои ладони. – Я оседлал Заплатку, привязал маслобойку к луке и ходил на рысях вокруг загона, пока масло не сбилось.

Глубокое молчание воцарилось на кухне. Наконец Джош робко поднял глаза. Отец смотрел на него как-то странно.

– Ты заслужил такого сына, Коул, – проговорила Кейт, скрестив руки на необъятной груди. – Двадцать лет я ждала этого дня.

Она замолчала, выжидательно глядя на Коула. Тот покосился на нее, затем перевел взгляд на сына.

– Джош! – начал он ледяным тоном. Последовала минута напряженного молчания.

– А, черт, не могу! – И Коул разразился неудержимым хохотом. – Сбивать масло на лошади! Боже мой, почему я в свое время до этого не додумался!

– И вправду странно, как это ты не додумался? – ядовито заметила Кейт. – Я так и знала, что ты снова станешь ему потакать!

– Ой, Джош! – Стефани опустилась на колени перед мальчиком и обняла его. – Ты придумал очень умно, но все-таки этого делать не стоило. А если бы ты повредил руку?

– Да я катался на Заплатке еще совсем малышом, – отмахнулся Джош. – Если мне привязать одну руку за спину, я смогу править другой. Да, в общем-то, так и было, я больной рукой ничего не делал.

– Однако ты не послушался отца. – Никто и не заметил, как вслед за Коулом на кухне появилась Салли. – Будь ты моим сыном, ты бы получил порку и отправился спать без ужина.

Джош вскочил. Глаза его сверкнули.

– Я не ваш сын, старая ведьма! Если папа захочет меня выпороть, я слова не скажу, но это не ваше дело, черт вас побери! – И он кинулся вон из кухни.

Стефани, бросив быстрый взгляд на Коула, выбежала за мальчиком.

– Коул, и ты позволяешь своему сыну так со мной разговаривать? – гневно воскликнула Салли.

Коул смерил ее тяжелым взглядом.

– По-моему, ты сама напросилась.

Салли тут же поняла, что совершила ошибку. Надо же! Забыла, что Коул носится со своим щенком как с писаной торбой.

– Прости меня, Коул, – прошептала она, и глаза ее мгновенно заволоклись слезами: Салли умела плакать по собственному заказу. – Я хочу только, чтобы Джош вырос хорошим человеком. А эта девица своими разговорами только поощряет его к еще большей распущенности. Она, по-моему, совсем не умеет воспитывать детей.

– А ты умеешь? Второй раз за день ты нападаешь на Стефани, и за что? Она не сделала тебе ничего дурного.

Он бросил взгляд на Кейт: но как раз в эту минуту его хитрая мачеха отчего-то согнулась .пополам в припадке кашля.

Джош прижался к стене загона, обхватив голову руками, словно из последних сил удерживал рвущийся наружу гнев.

– Джош!

Со сдавленным всхлипом он уткнулся лицом ей в плечо. Стефани крепко обняла его и начала покачивать, как бы баюкая, пока его всхлипывания не затихли.

– Ну, все? Он кивнул.

– Мне нельзя было так говорить, но... Она хочет выйти замуж за папу, а я ее ненавижу!

– Салли не стоит твоих слез. Она доводит тебя до грубостей, а сама остается в стороне.

– Тебе она тоже не нравится, верно?

– Не особенно.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно заметил мальчик.

Несколько минут они молчали. Вдруг Стефани прыснула.

– Не могу поверить, что ты сбивал масло на Заплатке!

– На это ушло ужасно много времени. А что это значит – что папа меня заслужил? Ну, помнишь, бабушка Кейт сказала?..

– Наверно, он в детстве проделывал что-то подобное.

– Правда? Тогда понятно, почему он смеялся. – Джош задумчиво провел рукой по изгороди. – Как ты думаешь, что он со мной сделает?

– Не знаю. До ужина, наверно, ничего. Кстати, мы с Кейт приготовили такое угощение —

пальчики оближешь! Пойдем-ка, поедим. Все лучше, чем стоять тут и умирать с голоду. Но Джош не двигался с места.

– Вдруг она еще там?

– А мы не будем обижаться, что бы она ни говорила. Пускай побесится, ей же хуже. А если мы не пойдем, то останемся без ужина и она будет радоваться, что выжила нас из-за стола.

– Ладно, пошли, – согласился Джош.

Но оказалось, что Салли уже отправилась домой; и никто больше о ней не заговаривал. Ковбои были в восторге от Стефани и от ее стряпни и не скупились на похвалы. Коул с удовольствием отметил, что панибратства Стефани не допускает. Конечно, ковбои относились к ней со всем возможным почтением, но люди они дикие, необузданные, так что лучше держать дистанцию.

После ужина, когда мужчины ушли спать в дом для сезонных рабочих, у Коула состоялся длинный разговор с сыном. В наказание за проступок Джош должен был сбить все сливки, какие найдутся в кладовой.

– Знаешь, папа, – промолвил Джош, забравшись в постель, – а Стефани правильно говорит про Салли.

– Что же она говорит?

– Салли доводит человека до грубости, а сама оказывается ни при чем. Знаешь, теперь я всегда буду с ней страшно вежливым. – Он зевнул. – Тогда и ей придется быть вежливой. Она, наверно, лопнет от злости. – Джош положил голову на подушку, укрылся одеялом и закрыл глаза. – Спокойной ночи, папа.

– Спокойной ночи, сынок. – Коул протянул руку и ласково погладил его по голове. – Как я счастлив, что ты мой сын.

– Я тебя тоже люблю, папа, – сонно улыбнулся Джош.

Коул вернулся на кухню, где Кейт мыла посуду.

– А где Стефани?

– У меня. Она ушла минут пять назад, так что, наверное, еще не легла.

Идя по дорожке, соединяющей два дома, Коул вдруг понял, что его недоверие к Стефани растаяло, как дым. Кейт и Чарли на нее не нарадуются; а как она обращается с Джошем – просто чудо! Только Салли ее не любит – но и это говорит в пользу Стефани.

При мысли о Салли Коул ощутил во рту неприятный привкус. Они встретились со стадом раньше, чем ожидали, так что любви на травке не получилось. К счастью.

Пытаясь разобраться в себе, он отворил дверь домика – и застыл на пороге. Стефани в ночной рубашке сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Заслышав его шаги, она обернулась, словно испуганная лань.

Коул был словно громом поражен. Никогда еще он не видел подобных волос. Шелковистыми волнами они падали на грудь и плечи, спускаясь до бедер, и блестели в мягком свете свечи, как полированное красное дерево. В каштановых прядях, облаком окутавших Стефани, мерцали красные отблески. Кто бы мог подумать, что в одной косе скрывается столько волос? Это было невероятно красиво... У Коула в груди что-то сжалось, когда Стефани улыбнулась ему с облегчением.

– Вы меня напугали.

Медленно, словно во сне, он подошел к ней и дотронулся до сияющей пряди. Прядь обвилась вокруг руки: такая же мягкая и шелковистая на ощупь, как и на вид. Коул вдруг представил Стефани в постели, представил, как пушистые волосы щекочут его обнаженное тело... Но Стефани смотрела на него так невинно и доверчиво, что Коул, словно обжегшись, поспешно выпустил локон из рук.

– Зачем вы прячете волосы? Такими волосами надо гордиться и выставлять их напоказ, а не стягивать в косу. – Коул резко отвернулся и подошел к окну. – Я пришел поблагодарить вас за Джоша. Не знаю, что бы я без вас делал. К тому же на такую проделку чертовски трудно рассердиться по-настоящему. Я старался, но... – Он беспомощно пожал плечами. – А Кейт из вредности не хотела меня выручить.

– Еще бы, – Стефани хихикнула. – Джош признался, что масло взбивалось куда дольше, чем он рассчитывал. Я так понимаю, что у Заплатки не самая ровная рысь?

– Куда там! Джош, когда с нее слез, должно быть, чувствовал себя побитым. Ну, да это ему только на пользу. – Коул скрестил руки на груди и прислонился к стене. – Вы с ним здорово ладите. Сегодня на конюшне я как раз хотел поблагодарить вас за то, что вы находите время с ним играть.

– Тут и благодарить не за что! Знаете, Джош – просто чудо. Мне очень нравится с ним разговаривать. И играть. Иногда мне кажется, что я знаю его всю жизнь.

– Может быть, у вас есть сын?

– Или младший брат!

«Во всяком случае, где-то есть кто-то, имеющий на нее право», – напомнил себе Коул.

– Я должен извиниться за Салли. Ее порой заносит.

У Стефани упало сердце. Если Коул считает нужным извиняться за Салли, то, возможно, опасения Джоша не так уж необоснованны. Конечно, не ее дело, на ком женится Коул, но он должен знать, как относится к его избраннице его собственный сын.

– Мне кажется, Джош от Салли не в восторге, – решилась заметить она.

К ее удивлению, Коул улыбнулся.

– Знаете, как он собирается ей отплатить? Быть с ней страшно вежливым! Он рассудил, что тогда и ей придется быть вежливой, а ей это совсем не понравится.

Взглянув на столик у кровати, он увидел там аккуратно сложенные ткани с выкройками. Он нахмурился.

– Вы так и не сшили себе платья. Я купил не те ткани?

Стефани смутилась.

– Нет, нет, материал прекрасный. Просто я никак не могла выбрать время... – Она умолкла, заметив на его лице обиду. Потом спохватилась и принялась раскладывать перед ним листочки с моделями будущих платьев. – Смотрите, это я сошью из зеленой шерсти, это из коричневой, а это из ситца. Честно говоря, даже не знаю, почему я никак не возьмусь за шитье. Надеть новые платья ужасно хочется, но столько неотложных дел. Каждый день что-нибудь да мешает...

Коул не смотрел на выкройки. Он видел только волосы цвета красного дерева. Стефани подняла руки, перекинула волосы на грудь, и в этот миг в свете свечи под просторной ночной рубашкой проступили очертания ее тела. У Коула перехватило дыхание.

Отворилась дверь. Коул мысленно поблагодарил Кейт: она явилась очень вовремя. Второй раз за день он едва не потерял голову. Как же, черт возьми, научиться не забывать, что рано или поздно она должна вернуться к своему мужу?

– Кейт, ты не можешь сделать так, чтобы у Стефани оставалось время для шитья? – резко, почти грубо спросил он. – Она говорит, что всегда занята. Доброй ночи, дамы. – И он ушел, оставив обеих женщин в недоумении.

10

Вскоре Стефани поняла, почему она все откладывает шитье. Она же ненавидит это занятие! Как Стефани ни старалась, стежки выходили кривыми и неровными. Целый час она сражалась с иголкой и, наконец, закончив шов, обнаружила, что один из кусков пришит изнанкой кверху.

Коул зашел к ней около полудня и очень обрадовался, застав ее за работой. Поэтому после обеда Стефани, стиснув зубы, решила продолжать. Однако к четырем часам она отчаялась: напорото было куда больше, чем сшито. Кейт вызвалась помочь. Под ее руководством работа пошла быстрее, но вид у будущего платья оставался неказистый.

Наконец измученная Стефани стукнула по куску ткани кулаком и зашвырнула его через всю комнату в угол.

– Дурацкая, мерзкая тряпка! Вот и лежи там!

Сзади послышалось странное хмыканье: незаметно вошедший Коул пытался удержаться от смеха. Стефани рассвирепела.