ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Силамар расплатился и догнал их уже на пороге здания, где ночевали знатные путешественники. Хеерст остановился перед одной из дверей и кивнул Варросу. Король жестом показал, чтобы юноша постучал в дверь.

— Кто там? — донесся в ответ на стук голос, словно исходивший из мрачных глубин небытия.

Варрос с Силамаром уже слышали однажды этот голос, но вновь непроизвольно вздрогнули.

— Это я, Хеерст, — по знаку короля сказал юноша.

Скрипнула отодвигаемая задвижка, дверь медленно растворились, и друзья увидели, что Феорот Злосовершенный, уже без доспехов, лежит на постели, силой взгляда (или другой магией) распахнув дверь.

— Что за бродяги с тобой, Хеерст? — спросил могущественный чародей, умерший столетия назад смертью человека, но не нашедший успокоения, поскольку злоба его была слишком велика. — Зачем ты привел их ко мне?

Варрос рукой отстранил юношу и сделал шаг вперед.

— Неужели ты не узнаешь меня, Феорот Злонедовершенный? — с усмешкой спросил король Лунгарзии. — Своего главного врага из всех ныне живущих?

Мгновение — и могущественный чародей уже стоял у кровати. Как он это сделал, друзья не увидели.

— Варрос? Ты должен быть уже в Зантарии…

— Но я здесь, — усмехнулся король. — И я убью тебя, чтобы ты не осквернял своим мерзким дыханием и своими пакостными интригами мою страну. Возьми меч и прими бой, как подобает воину, раз ты вырядился в рыцарские доспехи.

— Я ненавижу тебя, но не могу убить собственными руками. Хеерст — убей его!

— Я больше не в твоей власти, паскудный колдун! — запальчиво воскликнул юный аристократ. — Я готов жизнь отдать за моего короля!

— Я пронзил тебя в сердце однажды, — процедил Силамар, — но это не было твоим уязвимым местом. Может, так получится?

Он выхватил свой изогнутый меч, какие делают только на орнейских островах, и, подскочив к чародею, молниеносным движением снес ему голову.

Обезглавленный колдун так и остался стоять, его мертвая голова с живыми, горящими адским пламенем глазами, откатилась на три шага, остановилась и расхохоталась.

— Неужели, глупцы, вы думаете, что меня можно убить мечом? — произнесла отрубленная голова. — Много лет назад меня уже убили, но ничего не достигли. Где тот поганый чародей Хамра Толерад, что обрек меня скитаться в мертвом теле? Нет его. А я — есть. И буду всегда, пока не пробьет кой час, но никто в мире не знает, когда это случится.

Зрелище было довольно жуткое, Хеерст не выдержал, отвернулся к стене, его стало тошнить.

Обезглавленное тело начало двигаться к своей голове.

— Сделай же что-нибудь, Варрос! — воскликнул Силамар и взглянул на идеально чистый — без каких-либо следов крови — меч в своей руке. — Может, разрубим его на маленькие кусочки и разбросаем вдоль всей дороги?

Голова вновь расхохоталась:

— Мне даже интересно послушать, что вы сможете придумать еще с вашими ослиными мозгами! Какая досада, что я не могу убить вас лично, но очень скоро это случится. Змей выйдет из укрытия и убьет тебя, Варрос, потомок Леопарда! И даже памяти о тебе не останется в Лунгарзии, потому что некому будет помнить. Змеелюди вновь станут править миром!

— Я для этого и еду сейчас в Грелиманус, чтобы разворошить поганое гнездо! — процедил Варрос. Тело почти подошло к голове. — А что делать с тобой — я знаю!

Он быстро сорвал флягу с Вином Жизни, откупорил ее и брызнул на обезглавленное тело живого мертвеца.

— Нет! — закричала голова, когда первые брызги оставили огромные обожженные дыры в теле. — Нет!!!

— Твой час пробил, — мрачно сказал Варрос, сделал два быстрых шага к валявшейся голове и щедро полил ее из фляги.

Череп лопнул, как гнилая тыква — внутри он оказался пустым, поросшим по стенкам какой-то гадостью вроде длинного спутанного, мха.

— Нет! — еще бился по стенам жуткий крик мертвеца, а череп уже растаял под каплями волшебного Вина Жизни и превратился в лужицу грязи, напомнившую ту мразь, в которую превратились разбойники в южных горах.

— Хваленого Феорота Злосовершенного больше нет, — с каким-то даже вздохом сожаления произнес Варрос. — Нам надо спешить, чтобы до рассвета успеть в Грелиманус.

— Эх, знал бы раньше, что Вино Жизни не только голову пьянит, но и такие чудеса вытворяет, — вздохнул Силамар, — не поленился бы бочку на своих плечах к пещере Хамры Толерада затащить, а потом полную хоть докуда нести…

Фургоны уже стояли на дороге, готовые к отправлению в ночь. Вапра с безразличным видом сидела на месте возницы первого фургона.

— Отправляемся? — спросил Силамар у Варроса.

— У меня возникла одна идея, — задумчиво произнес король. — Пошли-ка со мной. Хеерст, посиди рядом с ней, мы скоро вернемся.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Четверки лошадей, что были запряжены в фургоны, груженные бочками с магическим вином и сундуками с землей из подвала Храма Мертвых Богов, никогда в жизни, наверное, так быстро не бегали.

Силамар, сидящий рядом с Варросом в первом фургоне, работал кнутом без передыха. Варрос, с горящим факелом в руках, время от времени поглядывал назад — не отстал ли второй фургон, который прекрасно был виден в лунном свете.

И громада Грелимануса выросла перед ними задолго до того, как должны были прорезаться первые робкие приметы рассвета. Они успели вовремя.

Как и было условлено, Вапра и Хеерст переоделись в одежды толстяков-купцов, нацепив на себя густые накладные усы и бороды. Они уселись на козлы фургонов, Силамар и Варрос вновь сели в седла своих коней, изображая охранников маленького каравана.

Подъехав к воротам, Вапра стала громко кричать, вызывая караульного.

Наконец появился заспанный недовольный стражник, и Вапра крикнула ему пароль. Караульный хотел было сказать, что могут подождать и до утра, но имя Браходоносона заставило его спуститься и растворить ворота.

Варрос достиг цели своего необычного путешествия — он был в городе, захваченном повелителем змей. По лицам стражников король понял, что все горожане опоены магическим зельем.

Может, злоумышленники выкатили на главную площадь города бочки с разбавленным кровью Мертвых Богов вином, а может, что скорее всего, вылили по кувшину отравы прямо в колодцы, а глашатаи выкрикивали заранее приготовленный текст, поминая имя Браходоносона, которому впоследствии подчинятся все, отведавшие зелья — даже младенцы.

Как бы там ни было, Браходоносон, вполне вероятно, тоже отведавший отравленной водицы — пешка в чужих руках. Но, может, он польстился и на посулы, кто знает… Слабых, жадных и честолюбивых людей, готовых изменить присяге ради денег, славы и удовольствий, всегда, увы, было предостаточно в древней Лунгарзии.

Вапра ловко управляла упряжью, проводя громоздкий фургон по довольно узким улочкам, и менее чем через четверть часа они были уже на улице Птичьих Хвостов, перед домом, в котором, как уже знал Варрос из рассказа Хеерста, был устроен огромный подземный храм, где и обитал выползший из бездн забвения великий Змей.

Несмотря на глухую ночь — рассвет даже не забрезжил, город жил какой-то своей, странной жизнью. К дворцу Браходоносона шли темные фигуры, закутанные в плащи, кто с факелом в руке и в сопровождении охранников, кто держал в руке фонарь, а кто просто шагал по булыжным мостовым в лунном свете.

Все эти люди спешили к парадному входу дворца, в то время как Вапра подогнала фургон к воротам заднего двора.

Варрос подумал было, не пойти ли им вдвоем с Силамаром к парадному входу, не подслушать ли пароль (а то и захватить в глухом переулке языка и напоить живой водой), но решил не рисковать.

Вапра постучала в калитку в воротах, стражник вышел сразу же. Она произнесла пароль, и словно по мановению волшебной палочки мгновенно из ворот вышел другой человек, который ответил отзыв. Миссия Вапры закончилась — она передала свой драгоценный груз и больше за него не отвечала.

— Почему ночью? — поинтересовался человек, знавший отзыв.

— По дороге встретили подданного великого Змея, с которым познакомились здесь в прошлый раз, — произнесла Вапра заранее придуманный ответ. — Он сказал, что сегодня на рассвете состоится очень большой праздник. Мы скакали всю ночь, чтобы успеть. Нас не обманули?

— Нет, вы приехали вовремя. И очень кстати, у нас кончились все запасы Крови Мертвых Богов, остались считанные капли. Ваш приезд перед церемонией порадует хозяина.

— Одна бочка раскупорена, — сообщила Вапра. — На нас в Южных горах напала шайка некоего Харкла-Паука, пришлось угостить их винцом.

— Правильно, лучше пожертвовать малым, чем потерять все, — согласился мужчина. — Совсем обнаглели эти разбойники, хваленый король Варрос не может навести порядок в собственной стране! Ничего, скоро придет время Змея и от этих грабителей на больших дорогах лишь пыль останется.

Варрос в темноте не видел выражения лица встретившего их мужчины. Но поскольку доверенный Браходоносона не заметил отрешенности Вапры, можно было сделать вывод, что и он в свое время изведал волшебного напитка, подминающего волю.

— Пусть ваша сестра и охранники отправляются сразу в зал, — сказал он Вапре, сильно порадовав этими словами короля, — а мы примем бочки.

Вапра, как было приказано заранее, обнажила грудь и облизнула губы:

— Хочешь? — спросила она мужчину. — А то с этими охранниками…

Мужчина, несмотря на замутненный Кровью Мертвых Богов рассудок, хотел. Даже в голосе его проснулись какие-то интонации.

— Сперва надо разгрузить и сосчитать драгоценный груз, — произнес он. — Эй, Укар! — мужчина позвал кого-то. — Проводи этих людей, — он кивнул подбежавшему слуге на Варроса, Силамара и одетого в одежды толстого купца Хеерста, — в храм, — и добавил:

— На второй ярус, конечно.

Варрос со спутниками отправился вслед за слугой, который с масляным фонарем в руке пошел во мрак обширного двора.

Мужчина, встретивший их, положил руку Вапре на талию, бросив жадный взгляд в распахнутый ворот ее одежды и направился вместе с ней к фургонам. Его дальнейшая судьба Варроса не интересовала, хотя можно было догадаться, чем закончится внезапно вспыхнувшая страсть.

Варрос со спутниками вошли в какой-то сарай, слуга плотно прикрыл дверь и подошел к дальней, каменной стене. В свете фонаря она казалась сплошной, но их проводник на что-то нажал, и открылся вход на узкую винтовую лестницу.

Варрос молча покачал головой — никто и не думал отбирать у них оружие, провожая в святая святых заговорщиков. Или здесь устроена ловушка?

Спустившись по неудобной и очень длинной лестнице — Варрос прикинул, что шахта идет вглубь не менее чем на полторы дюжины ярдов — они оказались в мрачном коридоре, по обе стороны которого виднелись дубовые, плотно прикрытые двери.

«Уж не прямо ли в пыточную нас ведут?»— подумал король.

Пальцы его непроизвольно легли на рукоять меча.

Но слуга, не обращая на приезжих внимания, шел в конец коридора, который под прямым углом упирался в другой, насколько позволял судить тусклый свет фонаря, не менее длинный. Свернули налево, коридор поворачивал по дуге, и, наконец, они вышли в храм, освещенный сотнями факелов.

Зрелище было настолько захватывающим, что Варрос подошел к поребрику и замер.

Они стояли на балконе, огибающем огромный овальный зал, дальний конец которого был словно отрублен стеной. В этой стене были проделаны гигантские — примерно в шесть ростов — ворота, отделанные золотом и самоцветами. С двух сторон высились величественные монументы, изображавшие змей, свернувшихся кольцами и вытянувшими тела на треть вверх. Их раздвоенные языки были направлены в сторону зрителей. По обе стороны ворот, за изваяниями возвышались трибуны, на них, держа в руках длинные шесты, наверху которых чадили факела, стояли люди в красочных одеяниях, но с головами змей.

Змеелюди, древняя раса, вытесненная человечеством с территории Соединства Стран Священной Реки тысячи лет назад.

Вдоль всего балкона в стены были вделаны жирандоли с пылающими факелами. Вниз вели довольно широкие лестницы. И все пространство у стен занимали трибуны со скамьями (ну точно, как в гладиаторском цирке), уже почти заполненные горожанами Грелимануса.

«Они что, весь город здесь собирают?»— мелькнуло в голове у короля.

Посередине зала стояли два толстых столба — сейчас они были накрыты материей, расшитой странными диковинными узорами — словно переплелись причудливым образом сотни змей. В огромных каменных чашах, наполненных чем-то горючим, полыхали огромные костры.

— Стойте здесь, — сказал Варросу со спутниками слуга, приведший их сюда. — Вниз вам нельзя.

Он повернулся и ушел обратно. На балконе тоже толпились люди. Наверное, те, кому вниз нельзя. Непосвященные в сан зрители.

Церемония не начиналась, до рассвета, по прикидкам Варроса, было еще долго. Все больше и больше людей появлялось в храме и усаживалось на трибунах. Было скучно, но Варрос и Силамар умели ждать — одно из самых необходимых умений настоящего бойца: не терять ни мгновения во время боя и не выходить из себя раньше времени, сохраняя спокойствие.

— Сколько же здесь людей? — на ухо другу прошептал Силамар. — Весь город, что ли?

— Я тоже об этом подумал, — усмехнулся Варрос.

— И все — твои заклятые враги, — заметил Силамар. — Мы выяснили все, что хотели, Варрос, надо убираться отсюда. Здесь работа для целой армии, а не для двоих. Мы сейчас ничего не сможем сделать, надо выбраться живыми.

— Да, — согласился король. — Но мы не можем оставить здесь Хеерста. Его возлюбленная в опасности.

— А где ее найти? — грустно спросил Силамар. — В этом подземелье наверняка столько переходов… Не зная их, без карты, просто ничего не найдешь. Видел, сколько дверей было хотя бы в том коридоре, где…

— Что-то начинается, — перебил друга Варрос.

Народу в подземном храме было уже битком — все места на трибунах заняты, на балконе, особенно ближе к воротам, тоже было не протолкнуться. Сидели даже на лестницах, ведущих с балкона вниз.

Действительно, во время краткого диалога Варроса с другом по храму прошел взволнованный гул и все замерли. У столбов накрытых материей, появился рослый человек в разноцветной повязке, обернутой вокруг бедер, но скрывающей колени, с обнаженным торсом, разрисованным диковинными узорами и огромной — в два раза больше головы — маской на лице. Маска изображала какую-то рогатую змею.

Варрос вспомнил свой сон в фургоне, после посещения волшебной пещеры мудреца Хамры Толерада. Змеи, обвивавшие колонны во сне, очень напоминали маску человека, стоявшего между полыхающих в каменных чашах костров. Варрос не удивился бы, если б сам великий Змей оказался тем самым человеком-чудовищем из сна, со змеями вместо рук.

Тем временем мужчина в маске подошел к малым воротам, что-то крича — с балкона было не разобрать слов, тонущих в рукоплесканиях собравшейся толпы — и сорвал материю.

— Фейра! — истошно закричал стоявший рядом с королем юноша в купеческих одеяниях.

Варрос наступил ему на ногу, но было поздно.

— Фейра! — не мог остановиться потерявший голову Хеерст.

Материя с узорами змей действительно скрывала два толстых каменных столба. Между них стояла прикованная за руки обнаженная девушка с длинными волнистыми волосами, спадавшими до самой поясницы. Лишь две узкие полоски золотистый ткани, почти сливающейся с телом, прикрывали ее бедра и грудь.

— Да замолчи ты, дурак! — прошипел на Хеерста Силамар, но было поздно.

Стоявшие вокруг люди повернулись в их сторону.

— Да ведь это — король Варрос, — закричал один из них. — Я четыре года служил в его дворце и не могу ошибиться! Только бороду сбрил!

— Варрос! — разнеслось мгновенно по всему храму. — Изверг здесь! Сам пришел! Убить его, убить!

Варрос и Силамар мгновенно выхватили мечи, люди, желавшие растерзать их голыми руками, при блеске оружие отступили на шаг. Это были простые горожане, на трибуны не допущенные. Смелыми они оказались лишь на словах.

Но тревога объявлена, и сейчас здесь наверняка появятся опытные и вооруженные бойцы. А Варросу необходимо было сейчас не погибнуть геройски, а любой ценой вернуться в столицу, чтобы идти войной на это гнездо зла, где тысячи людей собрались посмотреть на то, как чудовище будет пожирать юную красивую девушку.

— В коридор! — крикнул Варрос, хватая за локоть Хеерста и увлекая его за собой. — Это единственная надежда!

— Фейра! — только и мог вымолвить Хеерст, по щекам его потекли слезы.

Варросу было неприятно видеть это проявление слабости у человека, который во время последней битвы сражался рядом с ним мужественно и отчаянно.

До спасительного коридора было несколько шагов, и они вбежали в него. Силамар прикрывал отступление.

— Бегом! — скомандовал король юноше. — Твою возлюбленную нам не спасти, но мы отомстим за нее!

— Тогда лучше смерть вместе с ней! — заявил Хеерст.

— Да, мы умрем, а они будут и дальше пожирать юных невинных девушек? — зло выкрикнул король. — Вперед, прочь отсюда!

Хеерст смирился, и они в полную силу побежали по коридору.

Но дорогу уже преградил отряд воинов с длинными копьями.

Их было не менее дюжины человек — бой принимать глупо. Варрос обернулся. Сзади слышался топот множества ног, и через мгновения отход им преградили еще с десяток охранников. Все — и те, что спереди и сзади, были в одинаковых одеждах с двумя переплетенными змеями на груди.

— Сдаемся, — прошептал Варрос Силамару по-орнейски. — Если убьют сейчас, то Лунгарзию никто уже не спасет. Вдруг сразу не убьют и появится шанс?

Силамар кивнул. Надо бороться до конца, а не искать геройской смерти в схватке с противником, в десять раз превосходящим их по силам.

Они бросили мечи на каменный пол и подняли вверх руки.

— Мы сдаемся! — громко сказал Варрос воинам, ощетинившимся копьями.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Вперед вышел командир отряда, подобрал их мечи, ощупал, вытащил у обоих кинжалы из-за поясов, осмотрел Хеерста, сорвал с него одежды толстяка, под которыми были настоящие одежды юноши, и отобрал у него оружие. Затем сказал:

— Идите за мной. Любое неверное движение — и сразу будете убиты!

Варрос кивнул в знак согласия, и они пошли за ним обратно в храм.

По три копья смотрели каждому в затылок.

Под прицелами тысяч глаз они спустились по лестнице вниз — люди расступались перед королем, лишь злобное шипение и крики ненависти доносились со всех сторон.

Они подошли к столбам, где стояла прикованная девушка, и их подвели к человеку в маске. Девушка подняла голову, увидела плененного возлюбленного и прошептала:

— Хеерст! Я знала, что ты придешь за мной… — И снова бессильно уронила голову на грудь.

Человек в маске посмотрел на короля Лунгарзии, злорадно усмехнулся и поднял вверх руку, призывая собравшихся к тишине. Дождавшись, пока воцарится молчание, он прокричал:

— Братья! Победа пришла к нам в руки! Наш главный враг — король Лунгарзии Варрос, перед вами! Значителен и счастлив для нас сегодняшний день, братья, хвала повелителю нашему, великому Змею! Сейчас, пока еще не вышел наш повелитель, мы увидим смерть ненавистного врага.

Трибуны взорвались восторгом от этих слов.

— Смерть тирану!

— Проклятый дикарь-узурпатор!

— Смерть ему, смерть! — неслось отовсюду.

Человек в маске снова поднял руку, призывая к тишине.

— Будем великодушны в честь великого праздника, братья! — проорал он. — Мы предоставим узурпатору Варросу и его ставленнику, отвратительному орнею Силамару, погубившему всеми нами любимого лорда Сан-Сана и еще шестерых лучших наших братьев, самим выбрать себе смерть! Либо они будут долго и мучительно умирать, повешенные ногами вверх, как это делал благородный король Мерналдит, на крепостной стене Грелимануса. Либо… — он сделал эффектную паузу, чтобы до всех дошел смысл его слов, — они прямо сейчас выпьют по полному кубку неразбавленной Крови Мертвых Богов, наших покровителей. Целый фургон с чудодейственным напитком только что доставили в храм. Что выберут презренные Варрос и Силамар?

— Кровь Мертвых Богов, — спокойно сказал Варрос. Он стоял, гордо подняв голову, под прицелом трех дюжин копий. Хорошо еще, что хоть не связали руки.

— Братья! — прокричал мужчина в маске. — Они желают испить Кровь Мертвых Богов! Все вы сейчас убедитесь, что делает этот волшебный напиток. И каждый из вас возьмет флягу, и вы завтра же отправитесь по городам Лунгарзии и будете выливать Кровь Мертвых Богов в колодцы и проповедовать слово повелителя нашего великого Змея!

Новый взрыв ликования потряс подземный храм.

Как-то очень быстро прикатили знакомую друзьям бочку — экономии ради, что ли, ту самую, попорченную, которую неаккуратно вскрыли разбойники Харкла-Паука.

Мужчина в маске протянул пленникам три огромных кубка, с выгравированными на них переплетенными змеями.

— Черпайте кубки и пейте! До дна, до последней капли, и пусть обрушиться на вас кара наших древних покровителей!

В огромном храме наступила мертвая тишина. Казалось, все присутствующие боялись пошевелиться. С возвышений на короля, усмехаясь отвратительными мордами, смотрели змеелюди с факелами в руках.

Король и его спутники зачерпнули по полному кубку красного напитка.

Варрос поднял кубок перед собой.

— Король должен умереть достойно, — громко, чтобы его слышали как можно больше людей, произнес он, понимая, что до балкона его голос не донесется. — Этот тост я посвящаю великим Зирива-ванату и Сугнуне, покровителям Лунгарзии и врагам повелителя змей! Вчера вечером я убил вашего союзника — чародея Феорота…

— Это — ложь, — перебил его человек в маске. — Феорот Злосовершенный погиб людской смертью тысячи лет назад. Его невозможно убить.

— Но это так, — ответил Варрос. — Его смертный час пробил. Как пробьет вскоре и ваш час, гнусные лизоблюды и предатели рода людского!

Варрос залпом опрокинул в себя кубок. Его спутники тоже выпили красный напиток до дна, поддержав тост короля.

Зал охнул, увидев, как все трое отбросили кубки, и зашумел, в ожидании редкого и удивительного зрелища.

Варрос стоял, высоко задрав подбородок, как и положено королю.

Все ждали.

Варрос посмотрел на Силамара. Тот покачал головой — даже сейчас, когда все ожидают жуткой метаморфозы, пробиться через множества бойцов не было никакой возможности.

И только они трое во всем зале знали, что ничего с ними от выпитого вина не будет. Потому что Кровь Мертвых Богов они лично слили в придорожную траву, мерзкая жидкость мгновенно впиталась в землю. Варрос оставил себе на всякий случай лишь одну флягу страшной отравы. А бочки, отмытые в ближайшем ручье, наполнили таким же красным, но совершенно обычным виноградным вином, купленным по двойной цене у купцов прямо во дворе «Львиной берлоги». Эта операция отняла много времени и сил, но сейчас Варрос благодарил Зирива-ваната и Сугнуну за свою предусмотрительность.

Совершенно неожиданно — не только для Варроса и его друзей и для всех присутствующих, но и для мужчины в маске, хрустнули огромные, такие прочные на вид, обитые золотыми листами створки ворот.

Раздался крик, который был мгновенно подхвачен всеми — то ли вопль восторга, то ли ужаса.

Из выломанных чудовищной силой ворот выполз сам Повелитель Змей.

Он оказался не тем, что привиделся Варросу во сне. Скорее, напоминал то чудище, что король видел на волшебной картине в пещере Хамры Толерада.

Это был змей, но таких поражающих размеров, что невозможно было и представить, не видя его воочию, — тело не менее двух ярдов диаметром и двадцати в длину, огромная морда, из которой исходил ядовитый дым, и на расстоянии шагов четырех от морды из тела росли две огромные, как у слонов, ноги.

Желтые глаза, с голову человека каждый, уставились на Варроса.

И словно все пропало, погрузилось во мрак и тишину: король не слышал больше криков, не слышал вообще ничего; он не видел рядом ни Силамара, ни нацеливших в него копья охранников. Варрос стоял на выжженной земле, освещенной багровым мрачным солнцем, и перед ним был лишь повелитель Змей.

«Ты пришел на смертный бой! — беззвучно сказал Змей. — Я ждал тебя!»

«Я готов, но я безоружен! Дай мне меч!»— так же без слов ответил Варрос.

«Ты неплохо владеешь оружием. Но сейчас оно тебе не поможет. Ты должен выдержать совсем другой бой!»

Варрос хотел было спросить, какой именно, но неожиданно (может, мудрый Хамра Толерад, оберегая его, вновь подсказал, или врожденная интуиция охотника и воина предложила правильное решение — кто ответит?) понял, что бой уже начался, что длится он долго, всю его жизнь, и что сейчас наступила всего лишь кульминация, в которой решится исход великой битвы.

Варрос знал, что стоит ему отвести взгляд — и все, он погибнет немедленной смертью, чудовище пожрет его. И вместе с ним — древнюю цветущую Лунгарзию, тысячи счастливых людей и миллионы еще нерожденных младенцев.

И он смело и открыто смотрел в черные узкие ромбы зрачков на желтом фоне. Все остальное для него перестало существовать.

«Мы — великая раса и должны править землей, — сказал повелитель змеелюдей. — Только мы — истинные хозяева мира».

«Вы изгадили свой мир, вы выжгли его своим гнусным дыханием, — ответил Варрос. — Пришел человек — и загнал вас в недра земли, в подземелья, подальше от жизнинесущего солнечного света, от благодатного неба, от согревающего взгляда звезд. Вам нет места под небом Лунгарзии».

«Человек — обезьяна, научившаяся говорить. И ему никогда не понять глубинного смысла мироздания, всего взаимодействия мельчайших объективностей и их власти над миром. Человеку никогда не проникнуть в суть явлений, двигающих судьбами мира, и ему не под силу владеть миром. Человек должен быть уничтожен, змеелюди, постигшие тайну добра и зла, должны владеть всем».

«Вы владели всем на протяжении столь долгого времени, что могли доказать свое право на власть, — сказал Варрос. — И раз у вас ее отобрали, значит, вы ее были недостойны!»

«Человек рожден, чтобы быть рабом. Им он и будет — грязью, пылью вселенной. Ты — букашка передо мной, которую следует раздавить, чтобы идти дальше».

«Человек рожден, чтобы быть свободным. А я рожден — чтобы быть королем Лунгарзии и защищать ее от любых посягательств. И я никому, тем более змеелюдям, не отдам свою страну».

«Ты рожден дикарем».

«Я рожден Варросом».

«Ты не знаешь тайны своего рождения».

«Не знаю, — согласился Варрос. — Так скажи. Проникни в эту тайну, покрытую мраком и скажи».

«Ты рожден… Ты рожден… Ты рожден…»

Бездны всего мира отразились в желтых глазах Змея. И вдруг полыхнули зеленым пламенем, напомнившим скопления звезд в вещих снах, и Змей взорвался.

Все звуки вновь хлынули на Варроса, и от неожиданности он чуть не упал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Победно закричал Силамар, но его клич потонул в тысяче криков ужаса. Перед Варросом на месте, где только что возвышался Змей, полыхало быстро утихающее холодное пламя.

Змеелюди, что стояли на возвышении возле монументов, побросали факелы и бились в предсмертной агонии. На трибунах творилось нечто невероятное — кто-то истошно орал, кого-то тошнило, а многие на глазах утрачивали человеческий облик — вместо лиц проявлялись безобразные змеиные морды.

И вдруг, словно началось возмездие Зирива-ваната и Сугнуны, подземный храм сотряс мощной силы толчок.

Варрос едва устоял на ногах — он еще не пришел в себя после удивительной и странной битвы; если бы короля не поддержал Силамар, он мог бы и упасть. Сверху, с потолка, рухнул, чуть не задев привязанную к столбам девушку, огромный пласт земли, и дождь из мелких камней посыпался на трибуны.

Человек, распоряжавшийся действом, опомнился первым. Он сорвал с себя маску и бросился по останкам своего повелителя в ворота.