Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

ModernLib.Net / Фэнтези / Легостаев Андрей Анатольевич / Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1) - Чтение (стр. 8)
Автор: Легостаев Андрей Анатольевич
Жанр: Фэнтези

 

 


      Уррий, взъерошенный, с выступившим на лбу потом, сжимая в руке меч дебаггера Саара, щурился, привыкая к полумраку часовни. Он был поражен, хотя, после сражения с призраками и разрисованными иноверцами считал, что уже потерял способность удивляться. Привычная, обыденная, хорошо знакомая Красная часовня была теперь неузнаваема! Исчез алтарь, стены другие, с невообразимыми по реальности изображениями, пропал пол, черт побери! - внизу открывалась панорама подземного храма. И шар, тот, в который превратился старец Варинод, шар, привычный Уррию с семилетнего возраста, когда Уррий впервые оказался в часовне и тогда в первый и последний раз удививший мальчика тем что не падает, этот шар теперь ожил и сверкал жизнерадостно, словно здороваясь с Уррием, как преданный пес после долгой разлуки с хозяином. Уррий тысячу раз бывал здесь и всегда шар был безжизненнен. Однажды, несколько лет назад, в отсутствие Фракса, Уррий даже оседлал, балуясь, шар верхом. Правда, он никогда никому не рассказывал об этом, опасаясь упреков и сам стесняясь, усматривая в детской шалости осквернение несчастного старца Варинода.
      Уррий оторвал наконец взгляд от шара и посмотрел вниз. Удивительная лента из золотых перекладин кругами сбегала вниз, поддерживаемая прямоугольными столбами. Редкие золотые перекладины странным образом позволяли видеть все, что происходило внизу, хотя расстояние до пола и было велико - фигурки людей казались крошечными, словно там копошились насекомые. По круговой золотой дороге поднимался человек - Уррий, приглядевшись, с трудом узнал в нем отшельника Фракса. Как он сейчас не похож на себя! Исчезли усы и седеющая борода, исчез и венец волос вокруг головы. Одет он в непонятную одежду, не одежду даже, а просто завернут от шеи до пят в огромный кусок сине-желтой ткани с отливом, голые руки покрывали такие же, как и у раздавленных Чертовым камнем воинов, полоски. Фракс шел, не отрывая взгляда от сияющего шара, Уррия он не замечал. До верха ему оставалось считанные ярды. Шар сверкал все интенсивнее, в зеленоватое сияние добавились фиолетовые, бордовые, алые оттенки.
      Уррий-то считал, что Фракс в беде, что иноверцы пытают, а может даже убили его, а он... Он, оказывается, тоже иноверец...
      - Фракс! - закричал Уррий. - Что происходит, Фракс?!
      Фракс сделал несколько шагов, потом до него видимо дошло, что кличут его, и он, с трудом соображая, посмотрел на осмелившегося прервать торжественное восхождение. До конца пандуса, переходящего в узкий, не более двух футов шириной, мостик, ведущий к шару, оставался ярд.
      - Уррий? - удивился отшельник и вдруг взгляд остановился на чем-то, находящимся за плечом юноши. На лице Фракса появилось выражение недоумения, затем лицо отшельника исказила гримаса - то ли ужаса, то ли необычайного восторга.
      - Алвисид! - заорал Фракс так, что казалось его услышат аж в Рэдвэлле. - Ты - Алвисид!
      Уррий вздрогнул от вопля отшельника и обернулся. На картине перед ним был изображен он. Ошибиться было невозможно, Уррий многократно разглядывал себя в матовых зеркалах замка и в чистой воде озера - это был он, только старше и с другой прической (собственно, прически у Уррия как таковой не было, но все равно волосы не так лежали). "Откуда здесь эта картина?" - хотел спросить Уррий и обернулся к Фраксу. И увидел, что из дверей, ведущих в келью и подсобные помещения показались воины - такие же, как те, с которыми он сражался снаружи. Уррий бросил мимолетный взгляд вниз и заметил, что там опускается огромная площадка, поддерживаемая неведомой силой, и ее ждет новый отряд вооруженных иноверцев. "Господи Боже, сколько же их там?!" - пронеслось в голове.
      Воины приближались к нему по узкой дорожке, оставшейся у стены, часть из них пошла в обход с левой стороны. Надо было что-то решать, как-то снова вызывать наваждение, но в голове все вдруг перепуталось, Уррий не мог решить, кого бы он хотел, кто бы пришел на помощь Эмриса, отца, сэра Бана, или... О, черт, они уже близко! "Господи, помоги рабу твоему, сделай хоть что-нибудь!" Даже мысли о возможности бегства из часовни от наступающих врагов у Уррия (как у истинного рыцаря) не возникло.
      И что-то произошло. Уррий не понял вначале что. Но иноверцы вдруг разом бухнулись на колени и с диким истеричным воплем простерли вперед руки, положив на пол грозные клинки.
      Шар двинулся к Уррию. Прямо по воздухе - медленно и плавно, свечение перешло в бешеную пляску разноцветных огней: зеленых, красных, синих...
      И Уррий вдруг почувствовал, с приближением шара, как ошеломляющая сила наполняет его, вселяя в душу уверенность и отвагу. Он протянул руки в сторону шара (хотел откинуть в сторону меч, но пожалел бросить, хотя надо было бы) и сделал шаг к нему, к самому краю дорожки вокруг стен. Шар словно обрадовался движению Уррия и послушно уткнулся в левую ладонь юноши. Правой рукой Уррий, не отпуская меча, придержал волшебный предмет. Шар представлялся на вид холодным и тяжелым, но оказался теплым, как щенок и ласковым. Шар, который два века ничто не могло сдвинуть в сторону ни на дюйм, сам отдался Уррию.
      Уррий попятился к выходу из часовни, не выпуская волшебного шара из рук.
      Воины уже не орали - смотрели, как завороженные на Уррия и священный шар в его руках. Зато отстоятель Зуур, который шестнадцать лет ждал мгновения, когда прикоснется к частице малой в священный День Одухотворения, словно потерял разум. Ничего перед собой не видя, кроме чудесного предмета в чужих руках, он шагнул с пандуса вперед. До мостика, ведущего к центру часовни, к месту где незыблемо два века покоился шар, было около ярда правее. Но Зуур шагнул в пустоту. И падая, он успел подумать, что разобьется, так и не прикоснувшись к шару, так и не приобщившись к великой мудрости и что не попадет в Золотые Директории алголиан. Страшный крик вырвался из груди отстоятеля - крик ужаса, бессилия и отчаянья. Несостоявшийся преемник Зуура, который распластался на полу в центре храма, едва успел откатится, чтобы несчастный отстоятель не шлепнулся на него.
      Великая растерянность охватила апологетов могущественного Алгола.
      Хэккер Прионест покраснел от ярости и кричал истошным голосом:
      - Поймать мерзавца! Отобрать частицу Алгола, Атеизм вас всех раздери! Поймать! Убить! Отобрать!
      Контрлбрики, толкаясь, торопились забраться на магическую платформу, дабы скорее оказаться на верху и покарать оскорбителя святыни. Кто молился великому Алголу, предчувствуя конец мира, кто вскочив на ноги, вглядывался в высоту, в которой ничего теперь было не рассмотреть, кто-то зачем-то побежал в коридор, ведущий к жилым помещениям подземного храма.
      Лишь координатор Фоор оставался невозмутим. Он повернулся к небольшой лестнице, чтобы сойти с подиума. Находившие вокруг апологеты тут же почтительно расступились, давая ему дорогу.
      Уррий спиной уперся в косяк выхода и сделал шаг вбок. В дверях, ведущих в келью Фракса, появился с боевым кличем новый отряд свирепых иноверцев. Стоящие в исступлении на коленях бойцы словно очнулись в мгновение ока и, схватив сабли, вскочили на ноги, готовые разорвать на куски наглого сорванца, посягнувшего на их сокровище.
      Уррий, стараясь не впасть в панику, решил что на склоне холма встретить врагов будет сподручнее, выскочил из часовни и пробежал по насыпи - дальше были останки отряда иноверцев, брезгливость перемешалась в душе Уррия с опаской поскользнуться. Уррий развернулся. Противоречивые чувства раздирали его, но главным было необъяснимое несказанное счастье, вливающееся в него из чудодейского шара и невесть почему возникшая ненависть к Фраксу, который оказался совсем не тем, кем его считал Уррий.
      Уррий, чтобы встретить противника во всеоружии, хотел положить необыкновенный шар у обочины. Но почти невесомый шар словно прилип к рукам - точно не желал расставаться!
      В дверях показались враги. Уррий не сомневался, что они ему враги - враги всех, кого Уррий любил и всего, что любил и чему поклонялся. Иноверцы... Ненависть к Фраксу, охватившая Уррия, перенеслась на всех, находившихся в Красной часовне. Он страстно желал уничтожить это осиное гнездо, чтобы камня на камне не осталось от подземного вместилища зла.
      Чудесный шар как будто услышал его мысли, дернулся в руках и запульсировал цветовыми переливами. С неба, на котором не было ни облачка, вдруг сорвалась ослепительная молния, удар грома заложил Уррию уши, вновь где-то в затылке появилась боль, но почти сразу исчезла. Стараясь придерживаться самого края дороги, Уррий поспешно сбежал вниз.
      Новая молния ударила в самое основание часовни и здание начало рушиться внутрь себя. Уррий отбежал на несколько десятков ярдов, чувствуя как дрожит под ногами земля. "Так их! - злорадно кричал он. - Чтобы от подземного помещения и воспоминания не осталось!" В голове пронеслась зримая картина, как рушатся четырехугольные столбы, как валится золотая дорога, по которой поднимался Фракс.
      Трое выбежавших из часовни и спускавшихся к Уррию воинов обернулись и смотрели на рушащееся здание. Одного тут же убило куском красной известняковой плиты, двух других испепелила очередная молния.
      "Так их, так!" - восхищенно думал Уррий. И вдруг сообразил, что он победил. Всех победил. И делать ему здесь больше нечего. Совсем. Надо возвращаться в замок.
      Но что делать с чудесным шаром? Уррий не желал с ним расставаться, он уже знал: именно шар вызывал наваждения, которые могли сражаться и убивать. И от шара исходило удивительно приятное чувство. Но не идти же с ним в замок! Как он там объяснит его происхождение? Об этом-то Уррий как-то не думал - надо ли вообще рассказывать кому бы то ни было (за исключением Эмриса и Ламорака, разумеется) о происшедшем. С одной стороны распирала гордость за одержанную в честном поединке победу над грозным противником, а с другой - что-то подсказывало ему, что лучше не говорить никому. И это что-то исходило от шара. Решено, Уррий спрячет странную реликвию от любопытных глаз. И тут же догадался, что лучшим местом будет тайный грот, известный только ему, Эмрису и Ламораку на маленьком острове без названия, что посреди озера Гуронгеля.
      Последняя молния ударила в останки часовни, бушующее пламя вмиг объяло остатки стен. С неба, неожиданно оказавшимся заполненным огромной черной тучей, рухнул на землю проливной дождь. Уррий побежал к встревоженно ржущему коню, чтобы помчаться по тропе к берегу Гуронгеля, спрятать чудесный шар и поскорее вернутся в уютные и безопасные, такие желанные сейчас, стены Рэдвэлла. День выдался тяжелым.
      x x x
      Когда рухнула Красная часовня и сто двенадцать колонн, державших золоченый пандус переломились посередине, словно лучины, координатор Фоор выкинул вверх руки, удерживая падающие обломки и не давая рухнуть многотонной спирали на находящихся в круглом зале людей. Пришлось использовать всю силу, данную ему Алвисидом и усиленную десятилетиями упорных тренировок и самосовершенствования. Но его силы надолго бы не хватило. Фоор услышал как кто-то из апологетов распорядился немедленно всем покинуть храм и почувствовал, что ему стало легче удерживать вес пандуса и каменных обломков - хэккеры пришли в себя и помогли координатору. Фоор медленно стал продвигаться к центру зала, туда, где лежал труп бывшего отстоятеля плоти Алгола.
      Через несколько минут все, кроме трех хэккеров, удерживающих своей внутренней силой готовый обвалиться пандус, покинули храм, укрывшись в безопасном коридоре. Все кто мог спастись - спасся. Хэккеры сошлись на середине зала и по кивку верховного координатора сузили защитное пространство до небольшого невидимого конуса обводящего центральный круг, в котором лежало тело Зуура. Тяжелые кольца пандуса медленно ввалились одно в другое, заполнив подземный дворец неимоверным грохотом. Окаймляющие ленту пандуса стальные полосы не выдержали нагрузки и лопнули, тридцать тысяч шестьсот сорок шесть золоченых железных прутков, с таким трудом и тщательностью выкованные и собранные в мастерских алголиан по секретным приемам, разлетались по храму - мялись, корежились, превращались в негодный лом. Пандус, которым пользовались раз в шестнадцать лет и который стоил десятка лет напряженного труда был разрушен в считанные мгновения. Храм Красной часовни перестал существовать. Впрочем, это случилось чуть раньше - когда по непостижимым причинам частица малая плоти Алгола покинула свое извечное место.
      Еще какое-то время воздух наполняли клубы пыли и эхо падения железного пандуса. Затем все успокоилось. Огромное подземное помещение, благодаря магической силе хэккеров выдержало - не рухнул маскировочный холм, не осыпалась земля... Но какой теперь в этом смысл? Четверо вершителей людских судеб стояли среди развала и молчали.
      Хэккер Мекор склонился над телом отстоятеля, перевернул на спину - лицо погибшего представляло собой сплошное кровавое месиво, лишь глаза открыты - в них застыли безмерные удивление и огорчение.
      - Надо найти дерзкого похитителя и возвратить на место частицу плоти Алгола! - прервал молчание хэккер Прионест. - Он дорого заплатит за все это. Надо послать людей в погоню!
      Храм уничтожен, лучшие контрлбрики погибли, похищена одна из самых дорогих и важных реликвий алголиан - какие еще могут быть испытания? Однако координатор Фоор знал - все только начинается. Но он готов.
      В коридоре, ведущим в жилые помещения, показались люди. Они увидели заваленный обломками храм и четверых хэккеров посередине. Раздались уверенные команды, воины побежали за деревянными щитами, чтобы проложить апологетам дорогу над этим хаосом из камня и металла.
      - Что вы медлите? - не выдержал хэккер Прионест. - Уходит драгоценное время! Мы можем потерять плоть Алгола!
      - Один из самых важных заветов Алвисида, - медленно выговорил хэккер Натаил, - не вступать на территории Британии ни в какие вооруженные конфликты. Мы не можем нарушить запрет.
      - А потерять священную реликвию можем? - стараясь держать себя в руках, выговорил Прионест. - Мы никогда себе этого не простим!
      - Но кто мог сдвинуть частицу Алгола с незыблемого места? поднимаясь с колен сказал хэккер Мекор. - Никогда и никому, кроме могущественного Алвисида это не удавалось.
      - Кто бы он ни был, он не останется безнаказанным, - не выдержал Прионест.
      - Поднимите его, - негромко произнес координатор Фоор.
      Хэккеры не сразу поняли, кого подразумевает владыка. Затем сообразили и Натаил с Мекором поспешно подняли за плечи безжизненное тело отстоятеля, поддержали в вертикальном положении. По знаку Фоора Прионест за подбородок поднял голову Зуура.
      Фоор уставился пристально в окровавленное лицо мертвого сына и вытянул к нему руку. Кровь впиталась обратно в кожу, черты лица отстоятеля приобрели прежний вид, в остекленевших было глазах вновь появилась блеска разума.
      - Кто это был? - тихо спросил координатор, но от одного звука его голоса оживший покойник вздрогнул и встал твердо на ноги. Хэккеры, перестали поддерживать Зуура, тот не отрываясь смотрел в глаза координатора.
      - Кто это был? - так же тихо повторил Фоор.
      - Алвисид, - сказал бывший отстоятель и трое хэккеров не смогли сдержать удивленного восклицания.
      - Наследник Алвисида, - спокойно поправил координатор. Предсказание Алвисида сбылось, родился его новый потомок, обладающий силой. Он оживит Алвисида. Кто это был? Ты его знаешь?
      - Да. Я мог бы давно догадаться, так они похожи. Но мне не приходило в голову, что...
      - Кто это был? - вновь перебил координатор. Остальные хэккеры не осмеливались задавать вопросы, которые десятками промелькнули у них и готовы были сорваться с языка.
      - Уррий, младший сын сэра Отлака, хозяина этих земель. Он раз в неделю привозит мне провизию из замка.
      - Он знает, что такое шар?
      - Нет, я рассказывал ему легенду о Вариноде.
      - А об Алголе и Алвисиде?
      - Почти ничего. Я рассказывал некоторые легенды, но не торопился посвящать в нашу веру. Он истинный христианин и поклоняется своему Богу...
      - Сколько наших людей в замке? - Вопрос был обращен не к отстоятелю.
      - Один, - торопливо сообщил Мекор, и заметив, что координатор нахмурился, поспешно добавил: - И двое в епископском дворце...
      - Там по-прежнему заправляет Гудр?
      - Да, великий координатор, - ответил Зуур. - Старый Гудр все здесь держит в руках, хотя и незаметно. Он очень мудр...
      Больше Фоора ничего не интересовало. Он отвернулся от отстоятеля, тело Зуура сразу безжизненно повалилось на мозаичный пол.
      Импровизированный мост был готов, координатор величественно ступил на него. Обернулся и приказал хэккерам:
      - Немедленно велите всем собираться в дорогу. Нам нельзя медлить. Забрать все самое ценное.
      - Кого нибудь оставить в храме? - спросил хэккер Мекор.
      - Нет, нам он больше не понадобится.
      - Но если мы вернем частицу Алгола? - не удержался от вопроса хэккер Прионест.
      - Если мы сумеем убедить наследника Алвисида возвратить нам священный шар, то он доставит его в каталог Ферстстарр, - сказал верховный координатор и пошел по мосту к коридору.
      x x x
      Пока Уррий домчал под проливным дождем до ровного песчаного берега Гуронгеля, он промок до корней волос. Поэтому он не раздумывая направил коня прямо в кипящую под ливневыми струями воду широко раскинувшегося озера - до острова было около мили.
      Волшебный шар больше не лип к рукам - во всяком случае Уррий освободил правую, левой прижал драгоценную добычу к пропитанной кровью куртке на груди. Трофейный меч он засунул за ремень - пока без ножн, но за ними дело не станет, дай до замка добраться.
      По дороге к самому большому озеру - то вдоль берега Герранбиля, то углубляясь в лесную чащу - о чем только Уррий не передумал. И о боевом крещении, и о трофейных клинках, спрятанных в Безымянном озере, и о том, что за два таких клинка можно купить себе замок и быть не четвертым безземельным сыном знатного графа, а основать собственный род. Думал о чудесном шаре, который вливал в него кипящую энергию и уверенность, и о ранах, которые не должны быть опасными, и о тупой боли в затылке, которой он раньше никогда не страдал, и о том, что с помощью волшебного шара он становится непобедим - захочет и создаст из ничего целую армию, которая будет штурмовать для него неприступные крепости... Даже о Сарлузе вспомнил, которую сегодня несомненно заслужил... И о Фраксе, которого он все-таки любил, и который погиб из-за него... И о том, как расскажет с видом победителя всю эту невероятную историю Эмрису и Ламораку - пожалеют, что не согласились с ним поехать...
      Остров посреди Гуронгеля имел подковообразную форму, ширина не превышала в самом широком месте полутора сотен ярдов. Каждый край дикого необитаемого острова вдавался в озеро ярдов на шестьсот, а расстояние между концами подковы не превышало трехсот ярдов. Посреди основания "подковы" возвышалась скала, на вершине которой гордо росла высокая, кривая сосна. В скале скрывался укромный грот, который обнаружили Уррий и Эмрис около двух лет назад.
      Конь вышел на песчаный берег, Уррий отер воду с лица, но новые дождевые струйки столь же настойчиво побежали по лбу и щекам. Уррий соскочил с коня, бережно прижимая к груди волшебный шар, и пошел к скале, ведя правой рукой коня. Вход в секретную пещеру прятался с внутренней стороны подковы. Уррий привязал коня к дереву у самого берега и стал пробираться ко входу в грот.
      В гроте оказалось сухо и тихо - лишь как-то даже ласково стрекотал снаружи ливень, который, похоже, сам Уррий и вызвал. В гроте было темно, но Уррий хорошо помнил его внутреннее расположение. Если пойти по правой стене, то через ярдов семь-восемь, на высоте пяти футов будет тупиковый узкий лаз - ярда на два длиной, не больше.
      Шар светился мягким зеленым светом, но лучше видно от этого не становилось. Уррий по стене добрался до нужного места и рукой нащупал тайник. "Ну, до свидания, - мысленно сказал Уррий шару, словно живому существу. - Ты меня сегодня спас от гибели, я благодарен тебе. Я скоро вернусь за тобой".
      Шар как будто услышал эти слова, полыхнул яркой изумрудной зеленью и задрожал в руке. Уррий поднял его и подтолкнул в лаз - шар сам закатился вглубь. Уррий пошарил в лазу, сколько мог дотянуться рукой, встав на цыпочки - чудесный шар так просто не найдешь.
      Все, теперь можно спокойно отправляться в замок.
      На выходе из грота Уррий почувствовал наваливающуюся усталость - шар точно оставлял с собой все душевные силы юноши. Уррий перевел дух и выскочил из сухого грота под проливной дождь.
      Выскочил и опешил. Приключения не кончились: из внутреннего залива, прямо около дерева с конем Уррия, вылезал огромный стеклянный дракон.
      В здешних краях ходило много слухов об этом чудовище, но мало кто его видел и в существование дракона почти никто не верил. Стеклянный дракон спит десятилетиями на дне озера и очень редко поднимается на поверхность. Чешуйки, покрывающие невообразимо длинное, толстое, но, как говорят сказания, чрезвычайно ловкое тело, были словно волшебные зеркала. Дракон неразличим в воде, проплывая над ним на лодке, можно сколь угодно всматриваться в гладь озера ничего не заметишь. Говорят, чудовище хоть и чрезвычайно сильное, но мирное и никогда на людей не нападает.
      Но сейчас водяной дракон был чем-то взбешен.
      "Не много ли за один день? - уныло усмехнулся Уррий и достал из-за ремня острый трофейный меч. - Говорят, у драконов самое уязвимое место - левый глаз, попадешь и дракон тут же издыхает... Придется проверить..."
      Конь Уррия заржал испуганно и дернул изо-всех сил веревку, не отпускающую от дерева. В следующую секунду Уррий горько пожалел, что так крепко привязал преданное животное - выведенный из себя дракон шлепнул прямо по спине коня чудовищной лапой с огромным безобразным оттопыренным плавником. Уррий даже сквозь шум ливня услышал как хрустнул хребет бессловесного друга и конь в последний раз заржал.
      Нервы Уррия не выдержали, он бросился бежать. Что-то, возможно снова чудесный шар, столько раз сегодня выручавший Уррия, подсказало ему, что ни в коем случае нельзя прятаться в гроте, а следует искать спасения на безопасном берегу озера - через лес дракон далеко не пройдет. Хоть озерное чудовище и повалит с легкостью десяток стволов, все же через чащу даже с его невероятной мощью напролом не пробиться.
      Уррий добежал до воды и оглянулся. Стеклянный дракон не интересовался беглецом, он пытался лапой расковырять вход в грот, но это ему не удавалось. Жуткий, свирепый рев перекрыл грохот дождя, вгоняя продирающий страх в самую душу. В разинутой пасти чудовища вполне мог бы встать рослый человек.
      Уррий не стал любоваться редким зрелищем. Скинул куртку, которую конечно жалко, но в ней он такое расстояние не проплывет, с сомнением посмотрел на меч. Меч был необыкновенно легким по сравнению даже с тем малым мечом Уррия, он весил не более двух фунтов, однако мог помешать плыть - Уррий чувствовал себя уставшим. Но не бросать же такой меч!
      "Доплыву," - решил будущий рыцарь. Скинул походные сапоги, одетые утром на случай, если отец все же возьмет его и Эмриса с собой, и смело бросился в теплую пузырящуюся воду. При соприкосновением с водой сладко защипали резаные раны на груди и на боку.
      То, что он переоценил силы, Уррий понял, преодолев половину расстояния до берега. Он оглянулся назад - до острова было плыть примерно столько же. Другого выхода, как продолжать двигаться вперед, Уррий не видел. Но и плыть он больше не мог.
      Так же неожиданно как и начался, ливень прекратился. На душе стало светлее - небо вновь было бездонно-голубым, ярко сияло начавшее заходить солнце. Прямо перед Уррием, словно ворота в царство небесное, над лесом повисла огромная яркая радуга. Настроение у юноши сразу поднялось.
      Он перевернулся на спину, чтобы передохнуть - сил почти не было, они словно остались в гроте с диковинным шаром. И неизвестно кончились ли на сегодня приключения, какие еще чудеса могут ожидать на берегу? Замок теперь казался далеким и почти недоступным.
      "Ничего, - успокаивал себя Уррий, - сколько раз с Эмрисом здесь плавали, доплыву..."
      Он бросил взгляд в сторону острова и вздрогнул. На мгновение сверкнул над зеркалом успокоившегося озера уродливый прозрачный плавник. Стеклянный дракон! Как он забыл о нем? На острове было тихо и мертво, видно чудовище прекратило бесплодные попытки добраться до предмета раздражения и решило отомстить тому, кто принес его.
      Уррий моментально лег на грудь и поплыл, судорожно загребая руками. Но силы окончательно покидали юношу и он хлебнул воды. Перевернулся, хотел отдышаться и тут свело сразу обе ноги.
      Уррий понял, что это конец - ему не выкарабкаться. Если только шар не поможет. Уррий снова с головой ушел под воду, но сумел вынырнуть. Больше всего он хотел жить, он совсем не желал умирать, да еще столь бесславной смертью. Он страстно желал, чтобы поблизости оказалось наваждение лодки, плота... бревна, наконец... Хотя от разгневанного дракона оно и не спасло бы - но разве охваченное ужасом приближающейся гибели сознание способно это осмыслить?
      Ничего не появилось - на воде во все стороны не видно ни бревна, ни щепы за которые можно было бы ухватиться.
      "Шар, ну что же ты? Помоги!" - опять уходя под воду закричал Уррий и наглотался воды. Разве он мог знать, что священный День Одухотворения закончился и волшебное сияние шара погасло до поры до времени. Странно, но правоверный христианин обратился не к Богу в момент отчаяния, а к чужой святыне. Но помощи обычно просят у того, кто реально способен ее оказать.
      "Все," - решил Уррий и приготовился встретить пусть и позорную смерть, но достойно. Он выдернул из-за ремня удивительный трофейный меч, которым так и не довелось сразиться и крепко сжал рукоять обеими руками.
      Через несколько кратких мгновений он потерял сознание.
      Глава пятая. ФРАНЦУЗСКИЙ РЫЦАРЬ
      "От жажды умираю над ручьем.
      Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя.
      Куда бы ни пошел, везде мой дом,
      Чужбина мне - страна моя родная.
      Я знаю все, я ничего не знаю."
      Франсуа Вийон
      Сэр Катифен был посвящен в рыцари королем Пенландрисом лет десять назад за превосходное владение арфой и с тех пор сопровождал сюзерена во всех походах. Сэр Катифен умел петь душещипательные лирические баллады и задорные застольные песни, рассказывал о великих сражениях прошлого и всепоглощающей любви. Слушать его одно удовольствие, особенно за чаркой доброго эля в компании старых друзей. Сэр Катифен пел сейчас одну из любимых сэром Отлаком песен о короле Артуре и славном прошлом страны.
      Граф Маридунский знал, что его прямой предок сэр Алан Сидморт проявил незаурядный героизм рядом с королем Артуром в битве о которой шла речь в песне (и каждый раз при ее исполнении он не забывал упомянуть об этом как бы невзначай).
      Жестока и страшна была атака,
      И бритты, и враги их дрались славно
      Мечи ломались и щиты крошились,
      Все поле пропиталось кровью алой!
      Не выдержали, дрогнули ведь саксы
      И побежали...
      Король Артур убрал свой грозный меч
      Экскалибурн. Одержана победа,
      Разгромлен сакс, повержен вражий стяг...
      Сэр Отлак любил застолья. Особенно со славным другом и соседом, королем Сегонтиумским. Поэтому раньше частенько бывал у него в гостях и в Рэдвэлле привечал короля, как дорогого гостя.
      Они сидели в просторном зале таверны "Золотое копье". Граф Маридунский и король Сегонтиумский всегда останавливались в "Золотом копье" на пути в столицу. Сэр Отлак выслал накануне гонца, и их с Пенландрисом покои были готовы и чисто убраны, случайные посетители изгнаны, на вертеле в огромном камине зажарили быка, достали для дорогих гостей бочку самого лучшего эля.
      Король Пенландрис и сэр Отлак восседали в специальных креслах в торце длинного широкого деревянного стола, заставленного кувшинами с элем и серебряными блюдами с искусно приготовленным мясом. Король был мужчина в расцвете сил, ему совсем недавно перевалило за пятьдесят (он на несколько лет младше сэра Отлака, и знали они друг друга с отрочества, но сейчас разница в возрасте, такая мизерная, не имела ровно никакого значения). Пенландрис был невысок ростом, но широк в плечах и крепок в кости, с мужественным, загоревшим докрасна лицом, с огромной, чуть рыжеватой бородой, покрывающей обвисшие щеки и скрывающей наследственный недостаток королей Сегонтиумских - слишком маленький, словно подрубленный подбородок, придающий лицу безвольное выражение. Поэтому и принц Селивант также носил буйную бороду, а со временем и Ламорак, несомненно, последует их примеру, как только возмужает.
      Король обсосал мозговую косточку и бросил ее собакам, давно следящим за ним преданными голодными глазами. Вытер тыльной стороной ладони сальные губы и потянулся за кубком. Внимание его привлекли молодые женщины, скромно сидящие на скамейке у дальней стены. Он хотел что-то сказать по их поводу, но сэр Катифен как раз закончил петь славную балладу и сэр Отлак поднял кубок в честь былой победы. Воины и оруженосцы обоих сеньоров, не отстающие от хозяев в потреблении эля, тоже шумно выражали восторг - и по поводу славных побед, одержанных их предками, и по поводу виртуозного исполнения героической песни.
      Но сэр Катифен никогда бы не стал благородным рыцарем, если бы не умел понимать желания своего короля без слов. Он схватил протянутый ему кубок, залихватским залпом выпил крепкий эль и задорно дернул струны арфы:
      - Эй, красотки, ножки стройны...
      Мы устроим вам турнир!
      Повинуясь недвусмысленному жесту высокородного гостя, три женщины тут же вспорхнули со скамьи и устремились к нему, вызвав завистливое шипение зазевавшихся подруг. Король выбрал пухленькую брюнетку и хлопнул по своему просторному колену, обтянутому синим бархатом. Девица уселась, с победным видом взглянув на двух оставшихся красоток и обнажив в улыбке подпорченные зубки, выдававшие ее непреодолимую любовь к сладкому. Две оставшиеся не у дел женщины посмотрели с надеждой на сэра Отлака - но тот был всецело занят трапезой.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27