Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

      Уррий отступил на несколько шагов, почти наткнувшись на волшебное зеркало.
      Сарлуза поняла, что если сейчас что-то не предпримет, то она погибла.
      - Уррий, - она приблизилась к нему, - Уррий, я же люблю тебя! - В подобных ситуациях надо бить на эмоции, а не на разум, главное - выиграть время. И Сарлуза это прекрасно понимала.
      - Не подходи! - заорал Уррий страшным голосом и взмахнул Гурондолем, готовый рубить. - Расколдовывай Эмриса и Ламорака! Немедленно!
      Занесенный меч звякнул острием о поверхность зеркала.
      - Осторожней!!! - закричала Сарлуза смертельно испугавшись. Если зеркало разобьется, даст хоть малейшую трещину, ей останется жить считанные секунды.
      - Ах, так ты боишься за зеркало! - воскликнул молодой рыцарь. - Если немедленно не расколдуешь моих друзей, я раскокошу его на тысячи осколков! - В подтверждение угрозы Уррий занес меч над зеркалом.
      - Но я... - начала было Сарлуза.
      И в этот мгновение зеркало с мелодичным звуком словно взбугрилось и оттуда вышел высокий красивый мужчина в черном костюме и длинном до земли плаще. Под плащом висел меч, указывая на то, что незнакомец - воин.
      Уррий отступил назад, перехватил Гурондоль в левую руку, а правой перекрестился. В трещине наверху появился сэр Бламур, готовый защитить Уррия ценой собственной жизни.
      - Так вот ты каков, - сказал Князь Тьмы, глядя на юношу. На Сарлузу он даже не посмотрел. - Здравствуй, сэр Уррий Сидморт, наследник Алвисида. Я - Князь Тьмы Белиал.
      - Сгинь, порождение адово, - выдавил Уррий. - Именем...
      - А вот этого не надо, - властно остановил его Белиал. - Ты же ведь сюда не просто так пришел?
      - Да! - Воскликнул Уррий. - Освободите моих друзей!
      Белиал будто не слышал его слов. Он приглашающе показал на зеркало.
      - Приглашаю тебя во дворец Луцифера, - сказал он.
      Зеркало стало прозрачным для Уррия. Он увидел за стеклянной стеной длинную блестящую, словно выложенную серебром, дорогу, уходящую вдаль. В конце дороги на фоне фиолетового неба усеянного ослепительными звездами возвышался далекий сказочный замок-дворец с высокими башнями и неприступными стенами.
      - Я не пойду ни на какие сделку с тобой! - воскликнул Уррий. - Ты - Дьявол, само имя твое проклято!
      Белиал усмехнулся.
      - Никто пока не предлагает тебе сделок. Тебя просто приглашают поговорить. Может, ты боишься?! - в голосе Князя тьмы откровенно прозвучала издевка.
      Уррий вспыхнул.
      - Я ничего не боюсь! - воскликнул он. - Освободи моих друзей!
      Гурондоль устрашающе блеснул в свете каминного пламени. Белиал не обратил на него малейшего внимания. Он сел на невесть откуда появившееся кресло, за которое тут же встала Сарлуза, как бы защищаясь от меча Уррия (и от подошедшего сенешаля, который молча ждал, когда потребуется его умение владеть мечом и мысленно возносил молитвы Господу). Князь Тьмы оглядел Уррия насмешливым взглядом.
      - Будем торговаться? - с иронией поинтересовался он.
      - Я не желаю вообще с тобой разговаривать, кто бы ты ни был! воскликнул Уррий и, понимая, что Дьявола мечом не убьешь, всю силу вложил в удар по зеркалу. Клинок Гурондоля со звоном отскочил от волшебной поверхности, за которой он один видел дворец Луцифера. Для остальных, в том числе и для Сарлузы, которая страстно желала хоть разок взглянуть, что же скрывается за ним, зеркало отражало мрачное убранство пещеры и фигуры людей. Всех, кроме Эмриса и Ламорака. И Князя Тьмы.
      Белиал усмехнулся.
      Уррий полез за нагрудным крестиком.
      - Не будем друг друга пугать, - сказал Белиал и, словно нехотя, щелкнул пальцами.
      На какие-то мгновения пещеру заполнил ослепительный фиолетовый свет. Уррий от боли зажмурил глаза. Когда почувствовал, что свет исчез, открыл.
      Ничего в пещере не изменилось.
      - Ты принимаешь приглашение? - вновь вежливо поинтересовался Белиал. - Или боишься, сэр Уррий Сидморт?
      - Сэр? - раздался пораженный голос Эмриса.
      - Уррий! Уррий! Мы тебя слышим! - закричал Ламорак и подбежал к другу, похлопал его, чуть не ущипнул от счастья.
      Белиал не отрывал взгляда от Уррия. Эмрис подошел и ткнул сводного брата в плечо. Молча, без слов. Уррий ткнул его его так же - какие слова нужны, если они братья! Они понимают друг друга, даже без взглядов, просто находясь рядом. Уррий высоко поднял голову и по-другому посмотрел на Князя Тьмы. Рядом стояли Эмрис и Ламорак. С мечами. Готовые жизнь отдать, но не честь.
      - Я не боюсь, - сказал Уррий. - Идем.
      - Мы тоже! - быстро сказал Эмрис.
      - К сожалению, это невозможно, - ответил Эмрису Белиал и встал. Кресло исчезло, как будто и не было. - Входи, сэр Уррий, Белиал сделал приглашающий жест.
      Уррий бесстрашно занес ногу над тяжелой рамой и шагнул. Белиал вошел вслед за ним, зеркало обрело прежний вид.
      - Так, - кашлянул сэр Бламур, глядя на колдунью, в которой он признал одну из служанок замка. - И как это все понимать? - в голосе его не было ничего хорошего для молодой женщины.
      В пещере уже были все воины поискового отряда - трещина превратилась в обширный вход, зияющий словно настежь распахнутые крепостные ворота.
      Не страх терзал Сарлузу - обида. Белиал и Уррий скрылись в зеркале для нее недоступном!
      В этот момент в пещере появились новые действующие лица преподобный отец Свер с факелом в одной руке и крестом в другой, а за его спиной виднелись вооруженные священники и воины из епископского дворца.
      Отец Свер оглядел пещеру полубезумным взглядом и хрипло произнес своим людям:
      - Связать ее, именем Господа и во благо его! - Он осенил крестным знамением все четыре угла пещеры. Глаза его горели недобрым огнем, на лбу выступили капли пота.
      - Не-ет!!! - закричала Сарлуза, но сильная волосатая рука с узловатыми пальцами закрыла ей рот и крик захлебнулся.
      - Здравствуйте, сэр Бламур, - обратился священник к сенешалю. - Я был в замке, но мне сказали, что вы отправились на поиски Эмриса... - Он посмотрел на друзей и слегка наклонил голову в знак приветствия.
      - Мы нашли их, как видите, - сказал сэр Бламур. - На них было наложено заклятие и они не могли выбраться из подземелья, так? попросил он подтверждения у юношей.
      - Да, - вздохнул Эмрис. - Мы видели, как она колдовала над фигуркой Уррия и разговаривала с чертом, вышедшим из этого зеркала. После этого мы заблудились и провели все это время в подземелье...
      - Колдовала! - с жутким ликованием воскликнул священник. - Вы засвидетельствуете это на Библии?
      - Конечно, - пожал плечами Эмрис. Никаких добрых чувств к черноволосой служанке он не испытывал.
      Сарлуза освободила на мгновение рот от зажимавшей его руки и закричала:
      - Врет он! Свер...
      - Молчать! - заорал священник и Сарлуза притихла (сильная рука вновь сомкнула ей губы). Зрачки колдуньи расширились от того, что она увидела в глазах отца Свера. - Увести ее! В Рэдвэлл, в подземелье! - приказал он и воины чуть ли не волоком потащили бьющуюся в тщетных попытках вырваться Сарлузу, руки ее уже были связаны за спиной. Священник повернулся к сенешалю: - Или приказать отвести ее к нам?
      - В замок, - согласился сэр Бламур и приказал четверым воинам сопровождать священников. - А как вы здесь оказались? - вежливо поинтересовался сенешаль.
      - Его Преосвященство получил письмо от неизвестного, где рассказано о колдовской пещере Сарлузы и подробно описан вход. Наверное, из селян кто-нибудь подсмотрел, но сам рассказать побоялся. Вы идете в замок?
      - Чуть позже, - сказал сенешаль. - Мы все здесь должны осмотреть. - Он не хотел говорить священнику, что Уррий ушел вслед за Князем Тьмы. Но и покидать пещеру пока Уррий не возвратится ни он, ни Эмрис с Ламораком не собирались.
      - Хорошо.
      Священник еще раз прочитал молитву, держа на вытянутой руке крест и повернулся к выходу из пещеры, чтобы удалиться вслед за арестованной колдуньей и, не теряя времени, приступить к следствию.
      - А что вы сделаете с Сарлузой? - не удержался от вопроса Эмрис.
      Священник, уже выходя из пещеры, оглянулся.
      - Ее вина несомненна, - сказал он. - Как и полагается поступать с колдунами, связавшимися с силами Зла, ее сожгут на костре!
      Глава двенадцатая. ДВОРЕЦ ЛУЦИФЕРА
      "И был я один с неизбежной судьбой,
      От взора людей далеко;
      Один меж чудовищ с любящей душой,
      Во чреве земли, глубоко
      Под звуком живым человечьего слова,
      Меж страшных жильцов подземелья немова."
      Фридрих Шиллер
      - Иди, - сказал Белиал. - Во дворце ждут тебя.
      Уррий обернулся.
      Князя Тьмы рядом не было.
      Уррий стоял один на дороге, которая вела к замку Луцифера. В другую сторону она уходила в бесконечность, до самого горизонта пролегла ее извивающаяся серебристая лента. Три луны - две невероятных размеров и какие-то оранжевые, а одна, как настоящая, но изумрудно-зеленая, висели в небе и пристально разглядывали юношу.
      Вокруг не было ни души.
      Уррию стало страшно и одиноко.
      За пределами дороги, вымощенной квадратными кирпичами из блестящего металла очень похожего на серебро, простирались дикие болота, одним видом наводящие ужас. В фиолетовом свете ночи (почему ночь, ведь должно быть утро?!) болота были поистине кошмарны - из них торчали кривые корневища, словно руки страшных чудовищ, громадные пузыри глухо ухали на отвратительной темно-бурой поверхности. Зловоние исходило от дьявольских болот, пропитав всю местность.
      Уррий посмотрел на Гурондоль, который он сжимал в руке. Если бы его хотели убить, то сделали бы это гораздо проще, - решил Уррий. Но все равно было немного страшно. Он засунул меч в ножны и, вздохнув, отправился вперед.
      Когда идешь один по длинной дороге - хорошо думается. Особенно, когда есть о чем подумать. Унылый пейзаж по обочинам, на который смотреть не хочется, безжизненная пустота на серебряной ленте дороги и звенящая тишина, изредка нарушаемая невнятным глухим стоном и урчанием. Ноги сами мерно несут вперед, глаза проверяют путь - а мыслями ты далеко отсюда, в замке, где...
      Он, Уррий оказался не простым человеком - наследником бога Алвисида. Уррий не осознал еще это до конца. Как ему теперь жить и чем руководствоваться, что это меняет? - он не знал. Но за несколько дней привык к самой мысли об этом. А тут выясняется, что у него все не как у обычных благородных рыцарей - даже любовь. Одна его возлюбленная - дочь озерного царя, удивительная Лорелла. А другая возлюбленная... колдунья, едва не погубившая его друзей, приспешница Дьявола.
      Уррий потянулся к нательному крестику и вдруг обнаружил, что его нет на груди. Стало еще страшнее, но изменить ничего было нельзя и Уррий продолжал шагать по направлению к мрачному дворцу.
      Сарлуза... Уррий прислушался к своим ощущением и понял, что по-прежнему он любит ее. Хоть вонзи меч в сердце, чтобы не разрывалось между двумя красавицами - ничего не поделаешь. Уррий поражался самому себе - ведь совсем недавно, несколько дней назад он искренне считал, что безразличен к служанке, что она нужна ему лишь для удовлетворения плоти. Нет, оказывается не так! Уррий не желал, чтобы она исчезла из его жизни. И то, что она оказалась служительницей Темных Сил, как ни странно, не отвратило от нее Уррия, - наоборот.
      Юноша сам не понимал своих чувств и страдал от этого.
      Взгляд отметил какое-то изменение на дороге. Уррий отвлекся от дум.
      Впереди, на левой обочине, ярдах в пятистах, возвышался высокий плоский прямоугольник, из которого непонятным образом лился свет. Уррий ускорил шаг. Подойдя к неизвестному сооружению, он увидел, что это зеркало. Такое же, как в колдовской пещере. Там, в зеркале, стояли у волшебного стола, освещаемые пламенем в очаге сбоку от зеркала (самого очага не видно) и четырьмя колдовскими свечами, его друзья и сенешаль.
      - ... кровати и стол, заставленный всевозможными продуктами, говорил Ламорак. - В графинах оказалось очень вкусное вино, в вазах - фрукты, я некоторых до того и не видывал никогда...
      - Ламорак! - позвал Уррий. Ламорак не услышал.
      Уррий понял, что они его не видят. Но он может пройти к ним он чувствовал, что прозрачнейшее, дьявольской чистоты стекло, пропустит его обратно, так же как и впустило.
      Но не для того же его приглашали! Неужели Дьявол считает, что у него не хватит терпения дойти до замка и узнать, зачем его сюда затащили?
      Уррий повернулся обратно к дороге и рука непроизвольно потянулась к эфесу Гурондоля.
      На дороге, ярдах в ста от него находился всадник, с нацеленным на Уррия острым копьем. Господи, что это был за всадник! Он сидел на лошадином скелете, длинные одежды развевались во все стороны, хотя было полное безветрие, капюшон закрывал его лицо. Всадник стоял бездвижно, но заметив, что Уррий увидел его, откинул капюшон и зловеще расхохотался - таким хохотом, что в камень вселит ужас. На Уррия глянули пустые глазницы выбеленного временем черепа.
      Всадник чуть приподнял копье и помчался навстречу Уррию. Острый наконечник стремительно приближался.
      Уррий оглянулся. До волшебного зеркала два шага - впрыгни, и ты в безопасности, рядом с друзьями.
      Бесстрашный - не тот, кто никогда не боится, а тот, кто умет преодолевать свой страх. Уррий понял - вернись он сейчас в пещеру, где ждут его Эмрис, Ламорак, опытные воины во главе с сэром Бламуром и жуткий стыд за минутную трусость будет преследовать его до конца дней. И он никогда не узнает, о чем с ним хотел говорить Луцифер. Неужели и в царстве Зла не все подвластно Луциферу? Или просто его подданным не сообщили, что идет приглашенный гость?
      Когда до острия оставалось не более двух футов, Уррий резко шагнул вправо и всю силу вложил в удар - мерзкий череп сорвался с плеч и, описав в воздухе неестественную дугу, упал к ногам Уррия, уставившись на него пустыми глазницами. Жуткий конь с обезглавленным обитателем царства Зла, резко остановился, подняв клубы пыли, которые на мгновение скрыли его.
      Уррий с отвращением пнул череп - он рассыпался в прах.
      Невесть откуда поднявшаяся на серебряной дороге туча пыли опустилась - дьявольского коня на дороге не было.
      Уррий пожал плечами и продолжил путь. Он победил. На этот раз себя. Ему еще никогда в жизни не было так страшно, и ведь возможность бегства была так близка. Но он победил страх. И это вселяло гордость. Он вдруг обратил внимание, что до самого замка Луцифера по обеим сторонам дороги возвышаются волшебные зеркала, предлагая ему свернуть с пути, не утомлять себя дорогой, не рисковать в поисках неизвестно чего!
      А вдруг в замке Луцифера его поджидает смерть и кто-то благосклонный к нему, предлагает путь отступления?
      Уррий на ходу полюбовался друзьями в зеркале. Не замедляя шага.
      На дороге появились еще два всадника, подобных первому.
      Гурондоль в руке готов к бою. Уррий тоже. Он бесстрашно шел к всадникам смерти, ожидая когда они поскачут на него. Но всадники исчезли так же внезапно как и появились.
      Уррий усмехнулся: все причины поражений - в себе самом. Дорогу осилит идущий. А испугаешься раз - просидишь всю жизнь за безопасными стенами отцовского замка, боясь всего на свете. Уррию не пристало бояться. Он - рыцарь. Рыцарь Воды. Радхаур... - красивое, звучное имя. Но и Сидморт не хуже. Впрочем, если он обоснует новый род, то это имя очень звучит. Сэр Уррий Радхаур, основатель рода!
      Уррий вздрогнул - непостижимым образом серебряная дорога кончилась! Перед ним возвышался замок Луцифера, к распахнутым воротам вел мост через ров, в котором горело холодное синее пламя.
      - Царь Тьмы Луцифер ждет вас! - торжественно провозгласило странное существо, появившееся из ворот.
      Было оно с козлиными ногами (штаны с золотыми галунами доходили лишь до колен, не скрывая копыт) и с хвостом. В богатых разноцветных одеждах, похожие на одежды столичных герольдов. (Однажды один из герольдов приезжал в замок графа Маридунского по каким-то делам). На голове привратника красовались два небольших изогнутых рога, вместе с хвостом выдававшие его происхождение.
      Привратник провел Уррия мрачным коридором, в стенах которого через каждые пятьдесят ярдов были вделаны горящие факела. Тяжелые двери в конце коридора при их приближении сами распахнулись.
      - Прошу вас, - сказал черт и подтолкнул юношу в двери.
      Тяжелые створки захлопнулись за Уррием, отрезая ему последнюю возможность к отступлению. Впрочем, об отступлении Уррий как раз не думал вовсе. Он пошел вперед.
      Уррий не представлял себе каким может быть дворец Царя Тьмы просто не думал об этом. Но то, что он увидел не удивило его. Хотя явно предназначалось для внушения посетителям ужаса, трепета и изумления.
      Высокие колонны из человеческих черепов скрывались в темноте средь огромных свисающих лохмотьев паутины. На подоконниках узких высоких окон, забранных толстыми решетками, сидели омерзительные химеры, не сводившие с посетителя выпученных глаз. К колоннам были прикованы ржавые цепи неимоверной толщины, и тем не менее многие звенья цепей были порваны какой-то титанической силой. Между колонн стояли высокие тонкие канделябры, в каждом было по четыре зажженных свечи. Пол выстелен большими мраморными плитами и на каждой начертаны витиеватые письмена и символы на каком-то древнем языке. В торце огромного, плохо освещенного зала возвышался трон. Он был пуст, над ним красовались три сверкающие золотые шестерки, как герб над королевским троном. Уррия поразили размеры трона - такое впечатление, что на нем уместился бы великан, футов тридцати ростом. К трону вели ступеньки, на которых лежал роскошный черный ковер с золотыми полосами по бокам.
      Шаги юноши гулко отдавались в просторном зале. Уррий отважно подошел прямо к трону.
      - Я пришел, - громко сказал Уррий пустому трону.
      - Как он смеет! Наглец! Бесстыдник! - послышались со всех сторон сердитые приглушенные голоса. - Срамник! Как бесцеремонно! Как оскорбительно! Как непристойно!
      Из пустой глазницы черепа ближайшей колонны вылезла отвратительная зеленая змея с черными узором и вытянула к Уррию раздвоенный язык. Уррий услышал позади шипение, обернулся и взмахнул Гурондолем. Змеиная голова шлепнулась на чистую мраморную плиту, заляпав кровью кабаллистические письмена.
      - Зачем ты пачкаешь в моем доме? - прогремел хрипло-рычащий голос.
      Уррий обернулся.
      На троне действительно восседал великан - с огромным свисающим брюхом, с необъятным тройным подбородком и выпирающими наружу клыками, с выпученными, налитыми кровью глазами и сплошь заросшим волосами лицом. Одет он был в неприхотливую мешковатую кроваво-красную одежду, на шее висела ржавая цепь, на которой болтался человечий череп. Он был уродлив, отвратителен и смешон, но тем более ужасен в этой своей уродливости. Не ожидал Уррий, что Царь Тьмы так уродлив и нелеп. После изящного и красивого Князя Тьмы, приведшего его сюда, Уррию внешность великана показалась просто издевкой. В руках великан держал огромную узловатую дубину, выделанную из цельного ствола векового дерева. Великан взмахнул оружием, намереваясь прихлопнуть наглеца одним ударом.
      Уррий гордо поднял голову. Он решил, что если до сих пор его не убили, значит и не убьют. Проверяют его смелость - пусть их. Он все выдержит.
      Дубина с сокрушительной силой ударила в пол рядом с Уррием - от удара мраморная плита треснула, вдавившись, из ближайшей колонны выскочил череп и покатился к трону.
      Уррий даже не шелохнулся, смотрел прямо на великана. Он ожидал, что тот сейчас превратится во что-то совсем невообразимо мерзкое, ужасное, многоголовое, пышущее пламенем и источающее ядовитую слизь. Уррий приготовился ко всему, он подумал, что главное - сразу не испугаться, устоять, не дрогнуть. Он покрепче сжал рукоять Гурондоля, опасаясь лишь, что, как со змеей, вновь не выдержит и взмахнет им, защищаясь.
      Но ничего подобного не случилось. Зал заполнил ярчайший фиолетовый свет, подобный тому, что вызывал Князь Тьмы в колдовской пещере. Уррию вновь пришлось зажмуриться.
      Когда он открыл глаза, то мог бы удивиться, если бы не настроил себя заранее не удивляться чему бы то ни было. Но восхитился - да! Зал преобразился. Вместо гнусных корявых колонн из черепов, возвышались изящные светлые колонны с золотым узором, исчезли прочие мерзости, трон перед ним стоял нормальных размеров, правда тоже с шестерками, на троне сидел пожилой красивый мужчина в черном с золотом одеянии. На голове его красовалась высокая корона тонкой работы - символ власти. Чуть позади трона стоял, пристально глядя на Уррий, Белиал.
      "Вот так-то лучше," - с облегчением подумал Уррий, догадываясь, что комедии с пуганием кончились, сейчас начнется разговор. Только Уррий прекрасно понимал, что разговор может оказаться куда страшнее всех предыдущих ужасов вместе взятых.
      - Кто ты? - спросил сидящий на троне. Голос у него был красивый - громкий, властный и в то же время вежливый и доброжелательный к собеседнику.
      - Сэр Уррий Сидморт, четвертый сын сэра Отлака Сидморта, графа Маридунского, - без промедления, но и без излишней поспешности ответил Уррий.
      - Ты знаешь кто перед тобой?
      - Догадываюсь.
      - Я - Луцифер, Царь Тьмы, владыка всего сущего.
      Уррий почтительно, но без подобострастия поклонился.
      - Не хочешь ли ты послужить мне?
      - Нет, - глядя прямо в глаза Луциферу твердо ответил Уррий.
      - Согласись! И я подарю тебе любовь самой красивой женщины в мире!
      - Любовь надо завоевать самому, иначе это, наверное, не любовь, - неожиданно для самого себя ответил Уррий. И добавил. - Вы уже подарили мне Сарлузу. Она шпионила для вас за мной, да?
      - Сарлуза? - переспросил Луцифер и вопрошающе посмотрел на Белиала.
      Тот на ухо пояснил. Царь Зла вновь перевел взгляд на юношу.
      - Послужи мне, - сказал Луцифер. - И я сделаю тебя самым богатым человеком в мире. Ты четвертый сын знатного графа - без имени, без наследства... Поклонись мне и ты сможешь основать собственный богатый род.
      Как это предложение было созвучно мыслям самого Уррия! Но он сказал:
      - Если меня сделают богатым, мне это не принесет счастья. Рыцарь должен добиваться богатства своим мечом, а не продажей совести и чести.
      - Поклонись мне! - прогремел Луцифер. - И я сделаю тебя королем самой могущественной державы. Миллионы людей буду подчиняться и поклоняться тебе!
      - Сотни лет назад вы искушали Господа нашего Иисуса Христа. С тех пор ваши соблазны не стали умнее. Я не согласен!
      - Любому человеку можно предложить нечто, перед чем он не в силах устоять! - сказал царь Зла.
      - Наверное, вы правы, - подумав ответил Уррий. - Но я все равно не соглашусь служить вам!
      - Позвольте узнать почему, сэр Уррий?
      - Вы - воплощение Зла! - с юношеским максимализмом и откровенностью ответил молодой рыцарь.
      - Да?! Что есть Добро, а что Зло? Ты убил молодого контрлбрика алголиан Парсондху. Для тебя это - Добро, ты защищал свою веру и свою жизнь. А для Парсондхи? С младенчества его воспитывали алголиане, заменив ему отца и мать, и не было для него ничего дороже святых реликвий алголиан... Ты посягнул на одну из них, он пытался защитить ее от надругательств человека иной веры. Ты убил его, для него твой поступок - Зло. Это простейший пример. Изначально задуманное Добро, может обернуться Злом. Добр ли твой Господь, обрекший на гибель тысячи жизней? Добро и Зло - суть две стороны монеты!
      Уррий промолчал.
      - Поклонись! В последний раз предлагаю!
      - У рыцаря может быть за всю жизнь лишь один господин, - тихо сказал Уррий.
      - И кто твой господин?
      Уррий задумался. Кто? - Господь Бог? Верховный король Британии? Отец?
      - Моя честь и совесть, - ответил Уррий.
      - Да, это он, - сказал Луцифер Белиалу. И снова задал вопрос юноше: - Если тебе будет угрожать смертельная опасность и твой Христос не придет к тебе, примешь ли ты мою помощь?
      Этот вопрос оказался самым трудным. Но Уррий знал, что отвечать надо честно. И он произнес:
      - Да.
      - Известно ли тебе, что ты - наследник Алвисида? - продолжал допрос Луцифер.
      - Теперь - знаю, - сказал Уррий.
      - Алвисид также не поклонился мне, - сказал Луцифер. - Но относился с должным уважением. Два века назад он дал нам на хранение нечто, попросив передать своему наследнику. Для этого ты здесь. Неожиданно в руках Луцифера оказался длинный, футов пяти, и неширокий ящик. - Это ларец Алвисида. Если ты действительно наследник Алвисида и обладаешь достаточной силой, ты воспользуешься тем, что внутри. Если нет - когда будешь открывать ларец - умрешь. Никто не знает что там внутри. Возьми ее и открой.
      Уррий засунул Гурондоль в ножны, подошел и взял в руки прямоугольный предмет из желтого матового камня, словно подсвечиваемого чем-то изнутри.
      - Ты можешь отказаться от ларца и вернуться домой, - впервые за весь разговор сказал Белиал. - Все, кто пытались его открыть, не обладая силой Алвисида, - погибли страшной смертью.
      И Уррий понял, что настал самый страшный момент этого приключения. Ему очень хотелось жить. Но отказаться от странного подарка он не мог. Он уже решил на серебряной дороге - пройдет все испытания или погибнет с честью, или же испугается и вся жизнь пройдет под знаком страха. Третьего не дано. Второй вариант не приемлем.
      Уррий решительно потянул вверх каменную крышку тяжелого ларца.
      Уррий верил в шар Алгола, признавшего в нем хозяина, и надеялся, что ларец тоже признает его.
      В ларце на голубой бархатной подушке лежал меч. Меч Алвисида. Меч его легендарного предка Алана Сидморта - единственный, из мечей предков, который не висит на стене родового замка. Рядом с лезвием меча лежал и спал маленький, не более трех дюймов ростом, человечек.
      - Что там? - не вытерпел Луцифер и Уррий тут же захлопнул крышку.
      Царь и Князь Тьмы с плохо скрываемым любопытством смотрели на ларец в руках юноши, но из-за крышки им не видно было, что находится внутри.
      - Алвисид не сказал вам, что там? - спросил Уррий.
      - Нет, - ответил Белиал.
      - Значит и я не имею права сказать, - твердо ответил Уррий.
      - Что ж, - вздохнул Луцифер. - Тогда я тебя больше не задерживаю. - Он хлопнул в ладоши.
      Позади Уррий раздался какой-то звук. Уррий обернулся и в волшебном зеркале увидел всматривающихся в него с той стороны Эмриса, Ламорака, Триана и сэра Бламура.
      - До встречи, сэр Уррий Сидморт, - сказал Луцифер.
      - Прощайте, - ответил Уррий и почтительно, но достойно наклонил голову.
      И спиной подошел к зеркалу, не отрывая глаз от Царя Тьмы. Ногой нащупал раму и также спиной вошел в волшебное зеркало. И увидел собственное отражение - он вернулся в колдовскую пещеру.
      - Ну что? - в один голос спросили все, ожидавшие его. Кроме, конечно Триана, который не мог говорить, но вопрос читался во всей его позе.
      Глава тринадцатая. САРЛУЗА
      "В судьбе племен людских, в их непрестанной смене
      Есть рифы тайные, как в бездне темных вод.
      Тот безнадежно слеп, кто в беге поколений
      Лишь бури разглядел да волн круговорот".
      Виктор Гюго
      В Писании сказано: "Священнослужитель - муж одной жены". Ей он должен отдать всю свою жизнь, всю любовь, ей посвятить все устремления. И жена эта - церковь.
      Святой отец Свер, младший и теперь единственный брат нынешнего графа Маридунского, с малых лет предназначался церкви. Его воспитывал родной дядя, ныне почивший в бозе, преподобный отец Агивар, вся жизнь которого была примером святости, мудрости и добродетели. И отец Свер в саму кровь свою впитал десять заповедей господних и мораль христианской религии, став их ревностным проводником и поборником.
      Отец Свер должен был унаследовать епископский титул после смерти Его Преосвященства отца Гудра, которому уже совсем не долго осталось жить, так как епископ очень стар - он сам не помнит сколько ему лет. Он - родной брат деда нынешнего графа Маридунского, он помнит времена, о которых все давно забыли...
      Отец Свер, с высоты своей праведности строго судил всех христиан по основам морали, требовал тщательного соблюдения всех заповедей. И строже всего судил - себя.
      Он понимал, что тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Но перебарывая плотские устремления, человек очищается и приближается к Богу. И дожив до сорока пяти лет лет отец Свер ни разу не нарушал заповедей Господних. Ни разу не знал он женского тела, сумев избежать соблазнов, когда десять лет провел при святом Папе в Аахене, и где далеко не все священники строго соблюдали заповеди. И он, в числе избранных, наиболее достойных священников, удостоился чести лицезреть и слушать Иисуса Христа - не чаще раза в десятилетие ступает сын Божий на грешную землю! Далеко не каждому епископу выпадает такое счастье!
      Тем тяжелее было его падение полгода назад!
      Он, неожиданно для себя самого, предался греху прелюбодеяния с одной из служанок замка! Ничто не предвещало беды для него, когда он шел по коридору замка и навстречу ему попалась черноволосая красавица со скромным взглядом, под которым скрывалась душа аспида. Он даже не помнил были ли сказаны тогда какие-либо слова - она увлекла его в одну из пустовавших комнат и совратила его! Он лишился девственности, которой гордился, он изменил своей жене - церкви, которой посвятил жизнь!
      Он ненавидел врагов церкви - иудеев, алголиан, язычников. Он боролся с ними, не жалея жизни самой. Рискуя жизнью десять лет назад он ездил по алголианским каталогам и вступал в диспуты с апологетами Алвисида. По приглашению самих алголиан ездили христианские священники отстаивать свои убеждения в жарких спорах, но все равно опасность, что в странах иноверцев христиан забьют камнями, существовала.
      После грехопадения больше всего он ненавидел себя, ибо понимал, что нет теперь за ним помощи господней в диспутах с неверующими и в разговорах с заблудшими. Он не желал жить, он хотел умереть, чтобы не было на сердце страшного греха. Но церковь запрещает самоубийство, и нарушить основы еще раз он не смог.