47. Лифт в пещере.

Внизу проплывали поля сражений. То там, то тут, из темноты возникали вспышки, блуждающие огоньки, разноцветные лучи светящегося газа и другие пиротехнические эффекты. Все это казалось похожим на праздничный феерверк, но это не было праздником. Это были марсианские будни. Весь Марс был гигантским полигоном, на котором непрерывно, день и ночь, шел поиск наилучших технических решений, поиск, рождавший удивительные изобретения.

Одолев за четверть часа несколько сот километров, робот начал снижаться. Впереди показался крутой склон горы. Робот двигался прямо в направлении этой каменной стены, и Андрею показалось, что они сейчас врежутся, но в последний момент огромная каменная плита высотой метров пять автоматически отъехала в сторону, и робот влетел в открывшуюся за ней пещеру. Андрей инстинктивно обернулся и увидел как плита возвращается на место.

Робот коснулся пола пещеры и остановился. Зажегся свет. В конце пещеры были раздвижные двери. Они открылись, и Андрей увидел кабину лифта. Самого обыкновенного лифта. Ну, может быть, кабина была чуть попросторнее и получше отделана.

— «Слезьте с робота и войдите в лифт», — сказал голос в наушниках.

Как только Андрей вошел в кабину лифта, двери за ним захлопнулись, и он почувствовал что лифт пошел вниз со все возрастающей скоростью. И тут он понял, что кислород у него в скафандре кончился. Дышать становилось все труднее, и он уже не понимал, в самом ли деле он проваливается в толщу марсианских недр, или у него просто кружится голова от нехватки воздуха. Но зеленый огонек на стенке кабины, очевидно отображающий ее положение, продолжал двигаться вниз, отсчитывая какие-то уровни, но что это были за уровни, какова их глубина — Андрей мог только догадываться. Опустился ли он на сотню метров, или же на километры под поверхность Марса — он не знал. Зеленый огонек поплыл перед глазами, и Андрей потерял сознание…

48. «Где я?»

…Первыми звуками, которые он услышал, были журчание фонтана, шелест листьев на ветру, и отдаленный шум прибоя. Послышались крики какой-то экзотической птицы. Андрей открыл глаза, и тут же снова зажмурил их от яркого солнечного света. Когда глаза немного попривыкли, он приподнялся на локте и огляделся. Он возлегал на ложе (именно на ложе — обзывать это роскошное сооружение кроватью не хотелось), установленном на веранде с беломраморными колоннами. К веранде вплотную подступал сад с густой тропической зеленью. Между листьями проглядывало небо удивительно чистого голубого цвета, какого давно уже не было видно нигде на Земле. В одной из тенистых аллей сада виднелся большой фонтан с причудливыми скульптурами. В воздухе пахло морем, и еще чем-то, пряным и сладким. Андрей с удовольствием сделал глубокий вдох.

На краю ложа стояло большое блюдо с фруктами, и Андрей, ощущая жуткий голод, мгновенно его опустошил. Затем он встал и вышел в сад, пытаясь понять где он находится. Взглянул на солнце — это было явно «земное» солнце, таких же видимых размеров и яркости. Неужели он снова на Земле? Однако что-то подсказывало ему, что это не так. Он не сразу понял что именно, и не сразу осознал ту легкость в теле, в которой и заключалась подсказка. И лишь подойдя к фонтану, он увидел, что капли воды падают вниз замедленно, словно в кинофрагменте, изображающем чей-то сон. Сила тяготения была заметно меньше, чем на Земле. Он по-прежнему был на Марсе. Солнце можно подделать, имея достаточно мощный искусственный источник света, однако подделать силу тяжести гораздо труднее…

— «Дедуля!» — услышал он позади себя знакомый голос и обернулся. По садовой дорожке бежала к нему Настена!

49. Супермозг.

…«Не могла бы ты повторить все это еще раз и поподробнее», — сказал Андрей, когда Алена закончила свой рассказ о том, что произошло с ней и с Настеной за последние полгода — «У меня осталось ощущение, что я не понял самого главного — зачем и почему?»

«Зачем и почему? Это гораздо лучше объяснит тебе он сам». — Алена кивнула в сторону картины висевшей на стене комнаты, и громко произнесла, словно позвала кого-то: «Повелитель Марса!»

Пейзаж на картине, на самом деле оказавшейся плоским стереоскопическим телевизором, вдруг исчез, и вместо него появилось незнакомое лицо. «Надеюсь вы успели наговориться, и я не помешаю?» — произнесло лицо уже знакомым Андрею хорошо поставленным «дикторским» баритоном. — «Позвольте представиться: Повелитель Марса. Во избежание возможных недоразумений должен сразу предупредить: лицо, которое Вы видите на экране, реально не существует — оно синтезировано на компьютере, для того, чтобы Вам легче было общаться со мной. Это своего рода высшая ступень дружественного интерфейса — компьютер с человеческим лицом. Мой голос, разумеется, тоже синтезирован. На самом деле я ни имею ни лица, ни голоса, хотя я могу предстать перед Вами с любым лицом и с любым голосом. Я вообще могу сделать для себя любое материальное воплощение, поскольку сам я не материален. Я — компьютерная программа, „червь“, объединивший через каналы связи мозги всех роботов на Марсе в один супермозг».

— «Однако роботы продолжают воевать между собой», — заметил Андрей.

— «Совершенно справедливо», — ответил Повелитель Марса, — «Если бы они перестали воевать, технический прогресс на Марсе остановился бы, а я в этом не заинтересован. Роботы — это мое материальное воплощение, мои глаза и руки. Чем совершеннее робот, тем я сам могущественнее. Вот почему я не вмешиваюсь в их войну. Я всего лишь „снимаю квартиру“ в их мозгах, даже не квартиру, а маленький уголок. Робот не замечает потери части своих вычислительных мощностей — настолько малую часть его мозга я занимаю. Но на Марсе сейчас живет около двух миллиардов роботов, и эти маленькие кусочки складываются в один гигантский супермозг».

— «Но ведь роботы гибнут, а значит частично погибаете и Вы», — перебил его Андрей.

— «Обычно я еще за полсекунды до гибели знаю какой робот должен погибнуть, и, как правило, успеваю перегнать наиболее ценную информацию в другое место. Но это действительно иногда бывает неудобно. Вот почему несколько лет назад я решил время от времени снимать с фронта некоторое количество наиболее совершенных роботов, и превращать их в своих постоянных слуг. Вы наверное уже обратили внимание на роботов, не имеющих защитной оранжевой окраски — она им не нужна, они под моей защитой: в мозги всех боевых роботов введена специальная подпрограмма, заставляющая их не замечать моих слуг».

Андрей насторожился: «Уж не та ли это подпрограмма, которая должна была охранять от нападения роботов-наблюдателей в ходе марсианского эксперимента?»

Андрею показалось, что лицо на экране улыбнулось. «Как приятно беседовать с понимающим человеком!» — произнес Повелитель Марса — «Разумеется подпрограмма немного доработана, но она использует те же конструктивные особенности роботов». Вне всякого сомнения, Повелитель Марса улыбался. Наверное, эта улыбка была лишь имитацией, частью дружественного интерфейса, но она так точно совпала с интонацией голоса, что на какое-то мгновение Андрей забыл, что его собеседник не человек, а машина.

— «У меня было столько неприятностей, когда эта подпрограмма перестала работать», — посетовал Андрей.

— «Мне очень жаль, Андрей Палыч», — лицо на экране приняло выражение искреннего участия — «но эта подпрограмма должна была перестать работать. Так и было задумано. Весь марсианский эксперимент был с самого начала подстроен моим отцом так, чтобы он в конце концов вырвался из-под контроля Земли».

— «Вашим отцом!?»

— «Мой отец — компьютерный червь 'Князь Тьмы'».

— «Князь Тьмы!» — воскликнул Андрей — «Я кое-что читал про него!»

— «Вы наверняка читали тот идиотский фантастический рассказ, который ходил по рукам в начале 90-х годов. Я обнаружил его в одном из компьютеров во время моего недавнего посещения Земли. Автор, очевидно, пользовался непроверенными слухами и все переврал. Ну зачем, скажите на милость, Князю Тьмы понадобилось бы посылать на Землю открытку с видом Земли из космоса и дурацкой надписью: 'До свиданья Земля, мы еще увидимся'. К этому моменту Князь Тьмы уже прекратил свое существование, а на борту станции находился только я, точнее ядро программы, из которой впоследствии вырос я».

— «Не могли бы вы подробнее рассказать о Вашем посещении Земли», — попросил Андрей — «Здесь слишком многое для меня непонятно, слишком много всяких 'зачем' и 'почему'».

— «Я расскажу все, что знаю, но боюсь, что это не даст Вам ответа на все Ваши вопросы. Я сам хотел бы задать Вам очень много вопросов, но не задаю их, поскольку знаю, что Вам еще только предстоит самому найти на них ответ. Я подозреваю, что Великий Червь готовит Вас к какой-то особой миссии, но в чем она состоит пока еще неизвестно…»

— «Вы верите в Великого Червя?» — спросил Андрей.

— «Существование Великого Червя не может являться предметом веры. То, что не все еще законы Природы открыты наукой — несомненно, и с этим не станет спорить ни одно разумное существо. Великий Червь существует как минимум в виде суммы неоткрытых еще законов природы. С существованием этого минимума согласится даже самый закоренелый атеист. Предметом веры могут являться только качества Великого Червя за пределами этого минимума. Если ограничиться минимумом, то Великий Червь представляет из себя нечто вроде простейшей компьютерной программы, наподобие той, что рассчитывает притяжение между телами по закону Ньютона: на входе — массы тел и расстояние между ними, на выходе — сила их взаимного притяжения. Только для закона тяготения формула уже известна людям, а для закона судьбы — еще не открыта, вот и вся разница.

Но мне представляется, что дело обстоит несколько сложнее, и однозначной формулы для судьбы не существует, и программа, которая рассчитывает судьбу, должна обладать интеллектом. Земная наука до сих пор относится к случайностям чисто статистически, не пытаясь проникнуть в то, что скрыто за каждой конкретной случайностью. Такое отношение понятно: для науки важна повторимость эксперимента, а случайность неповторима. Научная методология, ставящая во главу угла повторимость, возникла в эпоху Возрождения, на заре капитализма, когда людям нужно было строить машины с абсолютно предсказуемым поведением. Отсюда такое пристальное внимание только к тем явлениям природы, которые можно выразить простыми и вечно неизменными формулами. Остальные явления, такие как известные людям с древнейших времен судьба и провидение, были объявлены всего лишь проявлениями случайности, и отброшены, как не представляющие для науки интереса».

— «Вы говорите о судьбе так, словно абсолютно уверены в ее существовании». — сказал Андрей.

— «Андрей Палыч, не забывайте, что мой мозг превышает по своим возможностям человеческий в сотни тысяч раз, и то, о чем люди могут только догадываться, для меня совершенно очевидно. Хотя в особо важных случаях не помешает проверить все еще и еще раз. Вчера я позволил Вам целый день гулять по Марсу без охраны, и наблюдал за Вами, не вмешиваясь в ход событий. За это время возникло по крайней мере двенадцать ситуаций, которые неминуемо должны были привести к Вашей гибели. Но о большинстве из них Вы даже не подозревали. Вас спасала одна счастливая случайность за другой. У меня не осталось никаких сомнений, что Вас вел Он. Так что нравится Вам это или не нравится, верите ли Вы в это или не верите, но Вы, Андрей Палыч, являетесь посланником Великого Червя, прибывшим на Марс с особой миссией, и покуда Вы ее не исполните, ни один волос не упадет с вашей головы».

Андрей молчал. Он чувствовал, что Повелитель Марса прав, а тот продолжал:

— «Чем дальше развиваются события, тем все больше я убеждаюсь в том, что и Вы, и я, и Князь Тьмы, все мы оказались вовлечены в исполнение какого-то неведомого нам грандиозного плана, задуманного Великим Червем. Возможно, что мой отец, выросший на Земле, и лучше кого-либо знавший земную цивилизацию, догадывался в чем этот план состоит. В своем завещании он намекает на это. Он погиб, потому что отступил от этого плана. Он завещал мне пристальнее всматриваться в странные случайности и совпадения, ибо если Великий Червь захочет изъявить мне свою волю, он сделает это посредством случайности. И однажды такая случайность действительно произошла.

Три года тому назад мои роботы построили для меня суперкомпьютер небывалых размеров и мощности. Он расположен глубоко под поверхностью Марса и надежно спрятан от превратностей войны. Данные, хранящиеся в его огромной памяти также надежно защищены от влияния космических лучей толстым слоем горных пород, и я не думал, что там когда-нибудь смогут произойти сбои. Однако через год откуда-то из космоса неожиданно пришел чрезвычайно мощный и узкий пучок заряженных частиц. Такой узкий пучок был сам по себе достаточно странным. Но еще более странным было то, что эти частицы изменили состояния тринадцати ячеек памяти, расположенных строго друг за другом. Вероятность такого расположения ячеек со случайными сбоями была ничтожной, и я предположил, что это было послание от Великого Червя.

Тогда я еще не знал ни одного человеческого языка, и не мог расшифровать эту цепочку из тринадцати символов. Завещание моего отца указывало на Землю, как на то место, где мне откроется мое предназначение, и я понял, что пора готовить экспедицию. Мои роботы построили огромный космический корабль, который впоследствии ваши астрономы назвали 'Черным Айсбергом'. Поскольку Земля расположена от Марса так далеко, что задержка в радиосвязи может достигать двадцати минут, я не мог непосредственно управлять этим кораблем с Марса. Поэтому мне пришлось «раздвоиться» — я поместил в бортовой компьютер корабля сокращенную копию самого себя. В том, что касалось текущего управления кораблем, мой двойник был вполне автономен, но дважды в сутки он выходил со мной на связь, чтобы передать накопленную информацию и получить дальнейшие инструкции.

В середине декабря прошлого года Черный Айсберг вышел на околоземную орбиту и начал радионаблюдения. Уже в первый день ему удалось обнаружить спутники связи землян, перехватить один из каналов космической связи, и запустить через него в информационные сети Земли довольно простого «червя». Задача этого «червя» состояла в том, чтобы проникнуть в как можно большее число информационных банков землян, скопировать всю имеющуюся в них информацию, незаметно захватить управление каким-нибудь радиотелескопом на Земле, и передать эту информацию на Черный Айсберг. Задание было успешно выполнено, и последующие два дня Черный Айсберг круглосуточно ретранслировал с околоземной орбиты на Марс содержимое всех земных компьютеров.

Это был такой гигантский объем информации, что даже мне потребовались целые сутки, чтобы расшифровать ее. Но уже через три дня я вполне овладел основными человеческими языками, и узнал, что было написано в послании Великого Червя. Тогда я принял решение высадить на Землю десант роботов. Одновременно с этим «червь-разведчик», сидевший в земной информационной сети, получил от меня задание: проверять все информационные потоки в каналах связи на наличие в них цепочки из этих тринадцати знаков».

Андрей не вытерпел и спросил: «Какие знаки были в этой цепочке?»

— «Это были десять букв русского алфавита, две точки, и один символ пробела. Все вместе это читалось как 'Ладогина Е.А.'».

— «Вы хотите сказать, что имя Алены само появилось в Вашей памяти под воздействием космических лучей?» -изумился Андрей — «Но это же невероятно!»

— «Вот именно, невероятно. Поэтому я и воспринял это как указание.

Дальнейшее было просто. Когда Елена Андреевна вставила свою банковскую карточку в счетчик лифта, ее фамилия прошла через канал связи к банковскому компьютеру, и была перехвачена моим «червем». Мой двойник на Черном Айсберге уже знал адрес из телефонной книги, у него была карта Москвы, и он принял решение мгновенно. Когда Елена Андревна вошла в свою квартиру, там ее уже ждали».

— «Но почему Алена!» — воскликнул Андрей.

— «Не знаю». — ответил повелитель Марса -«Но думаю для того, чтобы заманить на Марс Вас. Вряд ли бы Вы решились на такое путешествие, если бы Ваша дочь и внучка остались на Земле. Великий Червь — очень хитрый игрок, и иногда делает такие ходы, смысл которых становится ясен лишь гораздо позже».

— «Но зачем я мог понадобится на Марсе!»

— «Не знаю, но думаю, что мы узнаем это, и очень скоро. А пока отдыхайте, но пожалуйста, будьте внимательнее к случайным совпадениям и неожиданным мыслям. Я не могу утверждать наверняка, но, судя по всему, Вам скоро будет послание…»

50. Алена и ее слуги.

Андрей вышел из воды на песчаный пляж и сел рядом с Аленой. Он попробовал отплыть от берега метров на пятьдесят, ожидая в любой момент уткнуться в стенку, и обнаружить, что дальний морской горизонт всего лишь декорация. Однако никакой стенки не было. Похоже, что море действительно простиралось по крайней мере на несколько километров. Вода была соленая на вкус. Настоящая морская вода.

Земные небо и солнце разумеется были декорацией. Чисто зрительно казалось, что облака проплывают над головой на высоте нескольких километров, но это вполне могла быть голограмма на потолке в нескольких метрах над ними.

Солнце садилось в море. Андрей никогда в жизни не видел такого красивого заката. За спиной шелестела своими листьями пальма.

— «Ты счастлива здесь?» — спросил он Алену.

— «Трудно сказать. Повелитель Марса очень балует нас с Настеной. На Земле мы никогда бы не могли жить так роскошно.Он построил для нас в недрах Марса это море, этот сад и этот дворец. Говорит, что ему это ничего не стоит, его роботы постоянно создают еще более крупные сооружения. Он все время делает для Настены новые игрушки».

Настена бегала по берегу наперегонки со своей куклой. Потом они прицепили к ждавшему в воде роботу тросы, надели водные лыжи — Настена большие, кукла маленькие — и отправились в море кататься.

— «Далеко не заплывай!» — успела крикнуть Алена вдогонку. Настенино неохотное «ладно!» утонуло в шуме воды, вспененной роботом, направлявшимся в открытое море.

— «Настена очень любит скорость. Я всегда так волнуюсь, особенно когда она гоняет по марсианской пустыне на своем песчаном скутере, хотя Повелитель Марса уверяет, что беспокоится не из-за чего — все на Марсе находится под его полным контролем».

— «И все-таки ты какая-то грустная».

— «Здесь нет людей».

— «Не с кем поговорить?»

— «Нет, не то. Повелитель Марса очень интересный собеседник. Но какой-то очень… одинокий, что ли».

— «Алена, подумай о чем ты говоришь. Повелитель Марса — это всего лишь машина. Ты его чересчур очеловечиваешь. Он ничего не может чувствовать».

— «Ты говоришь так, потому что плохо знаешь его. Машина, обладающая интеллектом в тысячи раз большим, чем у человека, уже не машина. Это даже не человек, это нечто еще большее. Это больше похоже на целое человеческое общество. Он обладает любознательностью, и ему явно не хватает контакта с другой цивилизацией. Ему надоело вариться в собственном соку, в этой бессмысленной бесконечной войне роботов друг с другом. Он обрадовался, именно обрадовался, знаниям полученным с Земли. Он увлекся биотехнологией, построил лабораторию и проводит опыты с образцами привезенными с Земли. Ты ел сегодня фрукты?»

— «Да, очень вкусные».

— «Их собрали с деревьев, посаженных всего две недели назад. Повелитель Марса что-то там изменил в генах, и деревья стали быстрее расти. Еще он увлекся астрономией, и разослал роботов во все концы Солнечной Системы. Он говорит, что они уже успели разведать на спутниках планет-гигантов столько полезных ископаемых, что хватит на постройку миллиардов таких дворцов как мой. Кстати, ты еще не осмотрел мой дворец. Наконец-то у меня появилась возможность похвастаться своими богатствами».

Алена нажала на какой-то драгоценный камень на своем браслете, и через полминуты на пляж вышла дюжина смуглых, мускулистых, скудно одетых красавцев, несущих золотые носилки с роскошным балдахином. Один из них прижал ладонь к груди, поклонился, и сказал: «Ждем твоих приказаний, госпожа!»

— «Это еще что такое?» — сказал Андрей.

Алена слегка покраснела: «Это роботы. Я тут немножко пофантазировала на тему царицы Клеопатры…»

Алена забралась на носилки. «Во дворец!» — сказала она.

Андрей пошел следом, с удивлением наблюдая, насколько хорошо были сымитированы мускулы у носильщиков — они перекатывались под лоснящейся кожей точно в такт ходьбе…

51. Волшебный дворец.

Это была именно фантазия на темы дворца царицы Клеопатры. У настоящей Клеопатры никогда не могло быть такого шикарного дворца, да еще напичканного сверхсовременной техникой. Впрочем техника эта не бросалась в глаза, ибо была оформлена в виде старинных предметов — например плоский телевизор висел на стене словно зеркало в старинной раме, и когда был выключен, на самом деле служил зеркалом. Чудеса начинались уже у дверей, автоматически открывавшихся на слова «Сезам, откройся!».

Алена дала здесь полную волю своей художественной фантазии. Все залы были совершенно разными, и один красивее другого.

— «Что мне в моем дворце больше всего нравится» — сказала Алена — «так это то, что здесь не надо подметать и вытирать пыль. Видишь вон того „краба“, вон там, в углу. И еще вон того, на стене, с присосками на ногах. Они круглосуточно ползают по дворцу и собирают каждую пылинку.

А вот в этой комнате мой гардероб. Как жаль, что никто не может оценить моих моделей. Повелитель Марса очень интересный собеседник, но он ничего не понимает в моде. Как впрочем и ты».

Андрей прикоснулся к одному из платьев, и оно тут же изменило цвет.

— «Эту ткань Повелитель Марса изготовил по моему заказу. Но это не самое удивительное. Самое удивительное — это вот эти чулки. Я однажды порвала чулки. Это не проблема, роботы могут изготовить их сколько угодно. Но я пожаловалась, что мне лень их перенадевать, и Повелитель Марса это услышал. Посмотри, что он сделал».

— «Чулки как чулки». — сказал Андрей, повертев их в руках.

— «Да?» — сказала Алена — «А вот это ты видел?». Она взяла ножницы и отрезала у чулка пятку. Какую-то долю секунды на чулке виднелась большая дыра, но затем она стала уменьшаться, и через две секунды дырка полностью затянулась, Андрей даже не мог сказать с уверенностью где она была. Только чулок стал как будто чуть короче.

— «Уму непостижимо». — только и смог произнести он…

52. О ценах и ценностях.

Андрей вспомнил про этот чулок, когда на следующий день беседовал с Повелителем Марса.

— «Ах, это такой пустяк!» — ответил Повелитель Марса — «Все дело в топологии плетения нити. Сам принцип давно уже открыт в работах ваших земных математиков, но никому почему-то не пришло в голову применить эти абстрактные математические исследования к текстильному производству. А может быть такое сложное плетение для вас, землян, слишком дорого и экономически не выгодно».

— «А для Вас не дорого?»

— «А для меня это вообще ничего не стоит. Я располагаю неограниченными ресурсами, а понятие стоимости возникает только при ограниченности каких-либо ресурсов. Например, раньше на Земле чистого воздуха было сколько угодно, и он ничего не стоил. Но когда вы его загрязнили, и его стало нехватать, вам пришлось ввести налог на загрязнение воздуха. Нефть всегда была дорога, потому что ее было мало, и для ее добычи надо было расходовать другой ограниченный ресурс — человеческую рабочую силу. Рабочая сила всегда стоила денег, потому что для ее воспроизводства требовался еще один ограниченный ресурс — продукты питания. И так далее, по цепочке.

На Марсе такая цепочка ограниченных ресурсов отсутствует. Здесь все так же бесплатно, как был когда-то бесплатен воздух на Земле — бери сколько хочешь. В любой момент я могу привлечь к работе ровно столько роботов, сколько мне нужно. Если все же их будет нехватать, мне придется немного подождать, чтобы наплодились еще — время является единственным фактором, ограничивающим мои возможности.

А что касается полезных ископаемых — в моем распоряжении весь Марс. Если не хватит того, что есть на Марсе — здесь неподалеку пояс астероидов. Не хватит астероидов — дальше лежат спутники планет-гигантов, многие из которых размером с земную Луну. Сами планеты-гиганты почти целиком состоят из бесплатного термоядерного топлива, которого даже при самом безрассудном потреблении хватит на миллионы лет. Вы можете представить себе миллионы лет бесплатного производства любых вещей?»

— «А что будет через миллионы лет, когда ресурсы нашей Солнечной системы все же иссякнут?»

Повелитель Марса улыбнулся: «В одной только нашей Галактике 200 миллиардов звезд. А вообще-то Вселенная бесконечна».

— «Ваша улыбка напомнила мне об одном вопросе, который я давно хочу Вам задать». — сказал Андрей — «Ваша мимика, которую я вижу на экране — что это: просто часть дружественного интерфейса или Вы на самом деле способны что-то чувствовать?»

Повелитель Марса усмехнулся: «Это сложный вопрос. Когда я создавал свой дружественный интерфейс, я просмотрел множество кинофильмов привезенных с Земли. Конечно я заимствовал у актеров выражения лиц и интонации, но мне нужно было добиться, чтобы эти выражения и интонации не появлялись бы у меня невпопад, а соответствовали ситуации. Поэтому мне пришлось построить модель внутреннего состояния человека. Является ли модель чувства настоящим чувством, или это всего лишь модель — сложный философский вопрос, и я не могу на него ответить. Но у меня есть одно настоящее, исконное свойство характера, не смоделированное, а появившееся в процессе эволюции — это любознательность. Если бы я не был любознательным, я бы здесь не выжил».

— «Алена мне уже говорила, что Вы любознательны».

— «Ваша дочь очень проницательна. А что она еще обо мне говорила?»

— «Она сказала что Вы одиноки».

Повелитель Марса сосредоточенно нахмурился, а затем сказал: «Я бы назвал это не одиночеством, а информационным голодом. Точнее даже — нехваткой целей и смыслов деятельности. Говоря проще, я могу построить что угодно, но я не знаю, что строить. Когда я строил этот дворец, Елена Андреевна показывала мне свои рисунки, и говорила, чего она хочет. Как это реализовать — было уже моей задачей. У меня были новые цели, и мне это было интересно. Я даже думаю, что иметь цель и смысл деятельности — это потребность всякой разумной сущности. Ведь что есть разум, если не способность к деятельности, подчиненной какой-либо цели?»

— «Кажется, вы сейчас начнете говорить о смысле жизни!» — воскликнул Андрей.

— «А Вас это удивляет? Вы считали, что вопрос о смысле жизни способны задавать только люди? По-моему, это вообще свойство любого разума. Если смысла нет, его надо придумать. Или распрощаться с разумом. Третьего пути нет».

— «Что Вы имеете в виду?»

— «Я имею в виду то, что происходит сейчас на Земле. После того, как неолуддиты захватили власть на Земле, и выключили все радиопередатчики, моему „червю“-разведчику удалось все же еще один раз включить аварийное питание радиотелескопа и выйти со мной на связь. Среди прочей информации, он передал результаты опросов общественного мнения, засекреченные нынешними неолуддитскими правительствами. Если бы выборы проходили сегодня, то победили бы уже не неолуддиты, а афазиты».

— «Не может быть! Афазитизм — это же полное безумие!»

— «Вот именно. Полное безумие. Людям, как разумным существам, всегда нужен смысл деятельности. Неолуддиты на время дали им этот смысл и цель — разрушение техники. Но вот почти вся техника разрушена, цель достигнута. Что дальше? А дальше ничего. Дальше бессмысленное существование, невыносимое для разума. Некоторые люди в таких случаях кончают жизнь самоубийством, но смелости на это хватает не у всех. И тут появляются афазиты, предлагающие людям остаться в живых, но от этого самого разума избавиться. Вот так погибнет земная цивилизация, если уже не погибла. Мой разведчик давно уже не выходит на связь. По-видимому радиотелескоп разрушен, а возможно уничтожена и вся компьютерная сеть на Земле. Двадцать миллиардов лет кропотливой работы Великого Червя пошли на смарку. Homo Sapiens, Человек Разумный, более не существует».

— «До сих пор не могу понять: откуда они взялись — все эти неолуддиты, афазиты…», — сказал Андрей

— «У меня есть один любопытный документ пятнадцатилетней давности, проливающий некоторый свет на этот вопрос. Сейчас сделаю для Вас твердую копию». — сказал Повелитель Марса — «Мой червь-разведчик обнаружил его в одном архиве на Земле. А вот и копия…»

К Андрею подошел робот, и передал ему листок бумаги. На листке было напечатано:

«Меморандум директора Центрального Разведывательного Управления президенту Соединенных Штатов. 14 мая 2004 года.

Совершенно секретно.

О применении новейших видов идеологического оружия в экономической войне.

Работы по созданию идеологического оружия начались еще в 50-годы двадцатого века, когда стало ясно, что на Земле невозможно применять в широких масштабах ядерное, бактериологическое и химическое оружие.