Но если Соландер обитает в теле младенца, при всех его знаниях пройдут годы, прежде чем он сумеет бороться с нами.
      Дафриль вздохнул. Соландер однажды уже едва не погубил их всех. И Дафриль не мог представить себе, чтобы этот сукин сын сумел воплотиться, сохранив все свои знания, но позабыв о времени, необходимом, чтобы тело его достигло возраста, когда им можно будет по-настоящему пользоваться. Мы не вправе рассчитывать на это. Я обязан предположить, что у Соландера есть план. Он всегда знал, что делает.
      Хотелось бы, чтобы и мы знали это.
      Я тоже хочу этого, Меллайни, сказал Дафриль. Я тоже.
      Глава 15
      Кейт проснулась во тьме и, услышав ровное дыхание Ри, спавшего на нижней койке, вновь почувствовала искусительный запах его тела. Обрывки пробудившего ее кошмара еще липли к ней, давили на сердце.
      Она снова танцевала с Ри, кружила в том же самом сводящем с ума, соблазнительном, страстном танце... в его объятиях, с поцелуями, прикосновениями. А потом появился некто и начал следить за ними. И ждать.
      Отнюдь не успокоенная ровным качанием корабля, скрипом досок и бормотанием ветра в парусах, она позвала:
      - Ри?
      Он уже проснулся... точнее сказать, он выпутался из сна спустя мгновение после ее пробуждения. "Как только я рассталась со сном", подумала Кейт. Она поняла, что он задержал дыхание, уловила в его запахе вплетение настороженности и... ожидания.
      - Да.
      - Кто-то разыскивает тебя. И хочет убить.
      - Почему ты так решила?
      - За нами следили. Во сне. Во время танца. И душа соглядатая была полна зла.
      - Я не уловил ничего подобного.
      - Он закрылся от тебя экраном, однако через него между вами двумя протекал какой-то ручеек... рожденный магией или родственной связью. Я видела этот поток... тонкую черную струйку. Я проследила ее до самого источника и заглянула в глаза твоему врагу. Не знаю... я не уверена в этом, но, по-моему, он не заметил моего присутствия. Он не был закрыт от меня.
      - Что ты можешь сказать о нем? - после паузы спросил Ри.
      - Что он ненавидит тебя. И хочет твоей смерти. Он ждет, когда ты окажешься в пределах досягаемости.
      - Похоже на Яна, - усмехнулся Ри.
      - Это не он. - Кейт уже успела убедиться в этом. - Связывающая вас нить тянется из Калимекки.
      - Не может быть. - Ри зашевелился, и мгновение спустя голова и плечи его появились над краем ее койки. - Все, кто добивался моей смерти в Калимекке, и так считают меня умершим.
      Кроме Тройки, конечно, подумал он. Но эти ребята наверняка уже казнены за убийство. И Ри рассказал Кейт о том, как имитировал собственное убийство и исчезновение тела.
      - Кто-то знает, - сказала Кейт, когда он окончил рассказ. - Кто-то знает, Ри.
      Возможно, за ним следил тот же самый чародей, что едва не захватил их с Хасмалем врасплох, когда они связывались с Возрожденным. И то, что Ри нужен был ему ради Зеркала, казалось вполне возможным. Впрочем, сказать об этом Ри она не могла.
      Губы его сложились в тонкую прямую линию.
      - Клянусь душой Бретвана! Это была бы катастрофа. Человек, знающий о том, что я жив, сможет определить и то, что я отправился из Калимекки морем. Мы держались осторожно, но не настолько, чтобы нас нельзя было найти. Тот, кто выследил меня, знает и то, что я отправился в компании друзей. Мои враги дорого дадут за такую информацию. Боги преисподней... за такие вести охотно заплатит и моя мать. Она считает, что мои друзья погибли, выполняя свой долг перед Семьей. Их Семействам должны были воздать почести, чтобы компенсировать утрату.
      - Твоя мать воздала почести семьям твоих друзей? Женщина, готовая объявить тебя барзанном?
      - Если ей известно, что я жив, то можешь уже теперь считать меня барзанном. А родные моих друзей... обречены на смерть. - Ри поглядел на Кейт несчастными глазами. - Этот твой сон... лучше бы уж это был только сон.
      Кейт не нашла в себе сил улыбнуться.
      - Пока мы спим, наши души танцуют, Ри. Или это тоже только сон?
      Он не ответил ей. В этом не было необходимости. Потрясение, написанное на лице Ри, поведало Кейт больше, чем ей хотелось бы знать.
      - И что же ты скажешь своим друзьям?
      Ри вздрогнул и на мгновение задумался.
      - Ничего. Даже если твой сон правдив, мы никак не сумеем защитить их близких, оставшихся в Калимекке. Но если я расскажу им всю правду, то они будут обречены на безысходный нескончаемый страх, и - возможно - это заставит их бездумно рисковать своими жизнями.
      - Как так?
      - На пути к Гласверри Хала мы будем проходить недалеко от Калимекки. Мы пройдем мимо Тысячи Плясунов, возле мыса Гофт повернем на юг и направимся вдоль берега. Чтобы попасть домой, они могут покинуть корабль у Гофта; а если они окажутся в Калимекке, то наверняка будут казнены.
      Кейт задумалась. Прежде в душе ее жила надежда вновь увидеть своих погибших родных; теперь она знала, что этого никогда не будет. Любимые ею люди умерли, безвозвратно и окончательно. Души их уже попали в Вуаль, и пепел тел смешался с землею. Ей никогда не увидеть их. И следовало навсегда смириться с этой жестокой истиной.
      - Ради их блага мы вправе надеяться, что преследующий тебя маг не знает о них, - ответила она.
      Ри кивнул. Он вновь опустился на свою койку, и Кейт услышала, как расправляет одеяло. Ри долго молчал, и она, решив, что уже ничего от него не услышит, позволила себе скользнуть к пределам сна. Поэтому его внезапно раздавшийся голос удивил ее.
      - Я обязан им жизнью, - задумчиво проговорил Ри. - И я должен обеспечить безопасность их семьям. Если я предал их, не зная этого... если из-за меня они потеряют своих родных, которым я гарантировал безопасность... Как тогда сумею я вернуть им свой долг?
      Глава 16
      Шли нескончаемые недели, погожие дни чередовались со штормами, однако на борту "Сокровища ветра" почти ничего не менялось. Кейт все еще не подыскала слов для объяснения с Яном и, поскольку тот держался отстраненно и даже отказывался смотреть в ее сторону, тоже не делала попыток сближения.
      Не сумела Кейт примириться и с тесным соседством Ри.
      В начале путешествия она надеялась, что сумеет привыкнуть к его присутствию и близкое знакомство позволит ей ощутить если уж не пренебрежение к нему, то хотя бы безразличие. Однако снедавшее ее желание становилось лишь сильнее с каждым днем, и усилия, которые ей приходилось затрачивать на создание магического экрана, чтобы хоть как-то ослабить воздействие на нее Ри, сперва удвоились, потом утроились, а затем и учетверились. Две полные Трансформации она провела в трюме, питаясь для возмещения энергетических потерь крысами; она велела Хасмалю запереть себя, ибо знала, что в облике Карнеи у нее не хватит силы воли выдержать присутствие Ри. Сперва она просто похудела, потом сделалась тощей; глаза ее ввалились, под ними залегли тени... словом, можно было сказать, что из зеркала в их каюте на нее теперь глядел призрак Джейти.
      Наконец Хасмаль заявил:
      - Так больше не может продолжаться. - Он сидел на койке, заново накладывая швы на свои сапоги. - Противясь ему, ты только убиваешь себя.
      Но она лишь передернула плечами.
      - Мы уже почти у берегов Иберы. Мы покинем корабль вместе с Зеркалом, и я никогда более не увижу Ри. А как только я окажусь вдалеке от него, мне станет легче.
      Его пальцы искусно связали узел на жилке и принялись протаскивать иглу через отверстия, оставленные истлевшими нитками... жилка исчезала внутри сапога, как змея в крысиной норе.
      - Хотелось бы, чтобы ты была права. Однако я не думаю, что расстояние ослабит соединяющую вас связь. Это магия, Кейт. Часть заклятия, куда более сильного, чем вы оба, и превышающего ваше разумение. И чары крепнут. Я впервые заметил их след еще до того, как он... ах да, спас нас. Прости, не нашел более подходящего слова. А теперь они связывают вас вместе словно веревка, доступная лишь зрению мага, такая толстая и прочная, что иногда мне действительно кажется, что я вижу ее собственными глазами.
      - Веревку можно перерезать.
      - Артерию тоже, но тот, кто делает это самому себе, умирает. И мне кажется, что эта штука скорее погубит тебя, но не отпустит.
      - Никто не живет вечно. И я не могу забыть о собственной Семье, негромко ответила Кейт. - Ри признал, что принимал участие в этой бойне, хотя, по его словам, был только вестником. Я не могу полностью довериться ему, а если бы и сумела это сделать, то какими словами пришлось бы мне объяснять духам убитых родичей причины, побудившие меня выбрать подобного спутника жизни? Разве имею я право обесчестить своих погибших родных любовью к Сабиру?
      Хасмаль пожал плечами.
      - Жизнь для живых, - сказал он. - Мертвые уже приняли свои решения и сказали свое слово при жизни. Теперь они умерли, а с ними умолкли и их языки, и их наказы.
      Взглянув на него, Кейт приподняла бровь.
      - Иберизм учит совсем другому.
      - Ерунда! Иберизм - это государственная религия, созданная находящимися у власти людьми... теми, кто рассчитывает, что боги навечно сохранят власть за ними. Конечно, такое учение будет проповедовать, что усопшие предки могут влиять на твои поступки. Есть ли лучший способ противодействовать переменам и влиять на будущее из могилы?
      Столь явная ересь на мгновение ошеломила Кейт и даже лишила дара речи. А потом она уткнулась лицом в ладони, пытаясь подавить припадок смеха.
      - Ты прав, - сказала Кейт, взяв наконец себя в руки. - Клянусь всеми богами, ты прав. Мое семейство использовало Иберизм в качестве инструмента, а парнисс как собственные уста. Сабиры, Масшэнки, Доктиираки и Кэйрны поступали подобным же образом. Как бы мы ни ненавидели друг друга, все мы использовали Иберизм, и боги были благосклонны к Семействам - снова, снова и снова. Впрочем, за такие слова тебя выпороли бы на Площади Наказаний.
      Напряженная ответная улыбка Хасмаля и боль, мелькнувшая на его лице и тут же упрятанная им, дали Кейт понять, что она невольно коснулась какой-то раны, однако спутник ее оборвал все расспросы, спешно заговорив:
      - Ты права. Но раз тебе известна правда, прими ее. Используй в собственной жизни. Не терзай себя размышлениями о том, что подумают покойники. Не могу сказать, что я испытываю симпатию к Ри, но вы двое созданы друг для друга. Это действительно так, Кейт.
      Прикоснувшись к его груди, Кейт наклонилась, чтобы заглянуть в опущенные глаза Хасмаля.
      - Значит, ты нас сватаешь? Ты? Выходит, в этой груди тоже бьется сердце? А я думала, что плотские страсти тебя не волнуют!
      Он усмехнулся.
      - Почему ты так решила? Потому что я не увлекся тобой?
      - Возможно. Обычно бывает иначе. - Она пожала плечами. - Проклятие Карнеи, как тебе известно, притягивает ко мне людей.
      - Да, я знаю. Я вижу, какое воздействие ты оказываешь на мужчин на этом корабле. Видел я и отношение к тебе людей "Кречета". Ри также наделен этой неотразимой привлекательностью... его друзья навеки останутся его друзьями, а женщины будут стаей кружить возле него - как чайки над рыбацким уловом. - Он улыбнулся. - Я часто пытался представить, как это бывает... ну, когда ты можешь добиться любой женщины, только заговорив с ней о любви.
      - Когда знаешь, что они хотят отнюдь не тебя, очарование своим положением быстро пропадает.
      - Наверное, ты права. Хотя, если бы кто-нибудь предоставил мне шанс стать таким, как ты и Ри, думаю, у меня не хватило бы мужества отказаться. Потом, твои чары не действуют на меня. Экран защищает меня от них; вот почему мы можем оставаться с тобой добрыми друзьями! Ты не можешь соблазнить меня... - Он сделал паузу и проказливо улыбнулся. - И ты не привлекаешь меня. Я предпочитаю другой тип. Ты слишком молода, в тебе много неопределенности и... пожалуйста, не обижайся... ты слишком неотшлифована.
      Кейт фыркнула.
      - Даже так? Неотшлифована? Ты задеваешь меня. Но теперь я заинтригована. И какой же тип женщин ты предпочитаешь? Наверное, ты отдал свое сердце какой-нибудь крошечной и нежной девчонке, хрупкой, с птичьими косточками, и робкой?
      - Слава Водору Имришу за то, что он не назначил тебя подыскивать мне невесту. Нет, мой выбор всегда падал на... э-э... так сказать, интересных женщин. Спасаясь бегством из Халлеса... пытаясь убежать от тебя, я встретил ту, которую мог бы любить вечно. Она... словом, ее люди выкупили меня у разбойников, которые ограбили меня и уже собирались повесить. Гиру решили продать меня в рабство, но тут появилась она. Как и я, она принадлежит к Соколам. Великолепная Особа. На несколько лет старше меня. Длинные рыжие волосы. Фантастические волосы. Прямая красивая спина. Она... э... - Хасмаль покраснел и в голосе его послышались ласковые нотки, - любила кусаться. Клянусь богами, я отдал бы весь этот мир, чтобы вновь оказаться с нею.
      - Любила кусаться? - Кейт была заинтересована. - Подобные вещи сложно объяснить собственной мамочке.
      - Должно быть, именно поэтому мужчины не рассказывают матерям о своей половой жизни. - Хасмаль уставился в пространство печальными глазами. - В вопросах любви для Аларисты не было никаких секретов.
      Кейт фыркнула.
      - Для кошки их тоже нет, но это отнюдь не делает ее идеальным партнером.
      Откинувшись назад, Хасмаль опустил сапог на палубу и, поглядев Кейт в глаза, проговорил ровным голосом:
      - Когда перестанешь убивать себя, пытаясь отказаться от единственного в мире человека, которого способна полюбить, тогда и будем обсуждать мои романтические привязанности. Ну а я тем временем сам разберусь, кто мне подходит, а кто нет.
      Ри расхаживал по палубе в обществе Трева.
      - Наш маршрут тревожит меня, - проговорил Трев.
      - Почему? Он самый безопасный в это время года. Почти все пираты сидят в портах Манарканского побережья, ожидая окончания штормов, а чем ближе мы подойдем к берегу, тем ближе окажутся гавани, в которых можно укрыться от шквалов.
      - Должен сказать тебе, что мы с Янфом проверили предзнаменования так, как ты нас учил. И мы видели знаки, которые позволяют считать, что нам не следует даже приближаться к Калимекке. Опасно заходить и на Гофт.
      Ри в изумлении посмотрел на друга. Он научил своих приятелей нескольким простым и безопасным магическим приемам, однако не подумал о том, что они могут заняться ворожбой без его присмотра. Но в самом деле путь в открытом море после Тысячи Плясунов опасен, однако это может уберечь друзей от Калимекки и Гофта. И избавить от соблазна послать весточку родным. Своим семьям, которые, возможно, уже перебиты.
      - Но ведь мы предполагали идти к Калимекке, - напомнил он.
      - Я... мы... все мы считаем, что тебе не следует пытаться захватить Кейт вместе с ее трофеем при высадке. Мы полагаем, что всем нам придется отправиться туда, куда хочет она. В Брельст. Или даже еще дальше на юг. Знамения указывают в ту сторону.
      Ри был потрясен. Неужели вы не хотите увидеть своих родных, хотелось спросить ему. Однако он промолчал: слишком велики были шансы на то, что их близкие уже мертвы.
      - У меня была причина, побуждавшая к возвращению в Калимекку, признал он, не поднимая глаз. Он даже подумать не мог о том, чтобы рассказать другу все, что следовало, глядя ему прямо в глаза.
      Трев ждал. Молча ждал. И наконец произнес:
      - Последнее время ты держишься весьма отстраненно, и я подумал, что у тебя завелась какая-то тайна.
      И не одна, подумал Ри.
      - Я хотел отвезти Зеркало на Поле Горшечника, что находится сразу за Южной Стеной. Там похоронен мой брат... его звали Каделлом. Ты не был с ним знаком. Дух его явился ко мне в ту ночь, когда мы покидали Калимекку. Он умер, когда я был еще мальчишкой. - Ри прикоснулся к медальону на своей груди - посмертному дару старшего брата. - Он был моим кумиром и другом... и Карнеем, как и я сам. В тот день его поймали в зверином обличье на улицах нашего города. Я до сих пор считаю, что брата предали мои кузены Криспин, Анвин и Эндрю. Каделла захватила городская стража. Его приволокли на Площадь Наказаний и публично пытали. Он не выдал своей Семьи; он вообще ничего не сказал. Поэтому парнисса изрек скорый приговор и приказал четвертовать его. Если бы он признался, не сомневаюсь - отца, мать и меня с сестрами ждала бы верная смерть. Однако никто не мог признать Каделла, а на нем самом не было ни одного украшения или герба, которые могли бы выдать Семью...
      Ри снова взял в руку медальон, чувствуя, как в горле набухает комок.
      - Эту вещицу он оставил у матери, как делал всякий раз перед Трансформацией. Она знала, что, если с ним случится непоправимое, она должна будет передать медальон мне.
      Ри проглотил комок, а Трев опустил руку ему на плечо.
      - Можешь не рассказывать дальше...
      - Могу. Но если я не выговорюсь, то, наверное, сойду с ума. - Глубоко вздохнув, Ри продолжил: - А потом дух его явился ко мне в моей комнате - в ту ночь, когда мы отплыли из Калимекки. Он назвал мне имя Кейт и сказал, что она разыскивает Зеркало Душ. Потом он сказал мне, что, если я сумею взять Зеркало у Кейт и отнести к его могиле - она ничем не отмечена, но я знаю, где искать ее, - я сумею вернуть его к жизни. Воскресить его из мертвых.
      Стиснув кулаки, Ри заставил себя высушить слезы, уже готовые пролиться.
      - Я мог бы оживить своего брата.
      Трев молчал так долго, что Ри наконец взглянул на него. И с удивлением увидел, что взор его друга устремлен на море, а на щеках его блестит влага.
      - Трев?..
      - Со мной все в порядке, - ответил тот. - Я не знал о твоем брате. Вообще не представлял, что у тебя был кто-то, кроме двух сестер, с которыми, как мне известно, ты не поддерживаешь близких отношений. Я... не знал о твоей утрате.
      Ри негромко ответил:
      - Словом, дело в том, что, если я вернусь в Калимекку с Зеркалом, утраченное вернется. Время... конечно же, с той поры много воды утекло. Теперь он будет... - Сделав паузу, Ри качнул головой, удивляясь собственным мыслям. - Теперь он будет скорее моим младшим братом, чем старшим. Когда Каделл погиб, ему было двадцать.
      - Наверное, он был очень мужественным человеком, если так и не назвал себя.
      - Самым лучшим и отважным среди всех, кого я знал.
      Трев заговорил тихим голосом:
      - Вот что, Ри, я хочу сказать тебе одну неприятную вещь. Я должен сказать это потому, что считаю себя твоим другом, невзирая на то, захочешь ли ты считаться с моим мнением или нет. Есть такая старинная поговорка, которая сейчас вспомнилась мне, и я не могу прогнать ее, хотя у меня тоже есть сестры, которые мне дороже всего на свете, и я вполне могу поставить себя на твое место и понять, что именно ты чувствуешь.
      Ри ждал продолжения.
      - Звучит она так: Пусть мертвые останутся мертвыми. Я понимаю, что тебе хотелось бы снова увидеть брата, но что-то в этой затее пугает меня. Я не могу сказать, что именно, не могу ткнуть пальцем и заявить: вот в чем загвоздка, но все мое нутро говорит мне - здесь что-то не так.
      Он повернулся к Ри и посмотрел на него снизу вверх.
      - Я твой друг. Я помогу тебе во всем, что в моих силах, сделаю для тебя все, что угодно... умру, если понадобится. Но прошу тебя, Ри, ради меня, подумай о моих словах. Я не знаю, почему это настолько важно, но не сомневаюсь в своей правоте. Пусть мертвые останутся мертвыми.
      Ри смотрел на волны, вздымавшиеся за бортом. С каждым мгновением, каждой стоянкой, с каждым днем Калимекка - а с нею и Каделл - становились все ближе... Когда Зеркало окажется у Возрожденного, о котором говорила ему Кейт, возможность заново обрести погибшего брата исчезнет навсегда. А значит, шансом необходимо воспользоваться. Призрачный голос Каделла по-прежнему время от времени напоминал о себе, умоляя вызволить его из этой заброшенной могилы.
      А тайный враг все следил за Ри в его снах.
      Ум его твердил: Только трус оставит в могиле своего брата. Но нутро говорило: Пусть мертвые останутся мертвыми.
      Ри повернулся к Треву. Любопытно узнать, что бы сказал Трев, если бы догадывался, что сестер его может уже не быть на свете, подумал Ри. Повторил бы он это, зная, что с помощью Зеркала может оживить их? Наверное, нет.
      Впрочем, это умозаключение ничего не меняло. Знамения показывали, что он должен избегать Калимекки. Кейт говорила, что в этом городе их обоих подкарауливает опасность. Инстинкт требовал, чтобы корабль повернул на юг как можно скорее. И желания его, по всей видимости, не имели никакого отношения к тому, что следовало сделать.
      Обеими руками схватив медные поручни, он скрипнул зубами, а потом сказал:
      - Я велю капитану, чтобы держал корабль на глубоководье.
      Капитан только пожал плечами:
      - Нам незачем заходить за припасами в Гофт; пока нам ничего не нужно. И у Тысячи Плясунов можно повернуть к югу пораньше и отойти дальше от берега. Если ты действительно хочешь отвезти девушку и ее спутников в Брельст, а не в Гласверри Хала, я выполню твою просьбу. Загрузим припасы в другом месте, и все будет в порядке. Но прямо сейчас поворачивать к югу нельзя. Посмотри на горизонт.
      Ри повернулся, куда указывал капитан. Тусклая зеленоватая дымка стерла границу между морем и небом.
      - Что это?
      - Там собирается шторм. Уровень ртути в склянке падает... Мы легко обойдем бурю, если будем по-прежнему двигаться на запад. Я не собираюсь нестись навстречу ей на всех парусах.
      Ри вздохнул. Пусть он и принадлежит к Семейству, однако капитан есть капитан... на своем корабле он властен как параглез, отвечает лишь перед своим богом Тонном и не слушает ничьих приказов. И если он не захочет поворачивать корабль, его нельзя будет ни уговорить, ни улестить, ни заставить.
      А Ри не был дураком, чтобы предпринимать заведомо бесполезную попытку.
      - Ну, хорошо. Тогда держись как можно дальше от Гофта и Калимекки и веди нас в Брельст - самым коротким путем.
      Склонив голову, капитан задумчиво пригладил заплетенный в косичку и украшенный бусинами ус и спросил:
      - Хочешь избежать какой-то опасности?
      - Всего лишь не хочу испытать на собственной шкуре то, что вызвало появление недобрых предзнаменований.
      - Разумная причина, - согласился капитан.
      Приходилось ограничиваться лишь этим неопределенным ответом и надеяться, что это достаточное основание для изменения маршрута.
      Глава 17
      Шторм бушевал два дня, и безумная, визжащая ярость его вынудила их бросить якорь с подветренной стороны одного из крохотных островков, из которых складывалась цепь Тысячи Плясунов. Утихла "же буря как-то вдруг, неожиданно для всех, оставив после себя прозрачное, словно хрусталь, небо, легкий прохладный ветерок и гладкую поверхность моря. Кейт стояла у правого борта "Сокровища ветра", разглядывая проплывавшие мимо острова.
      Ри присоединился к ней, и поскольку у нее не нашлось подходящего предлога, чтобы уйти, а также потому, что на палубе было много людей, Кейт осталась на месте.
      Он сказал:
      - Это всего лишь начало Тысячи Плясунов, цепь островов тянется до самого Гофта, но капитан обещает повернуть на юг, не приближаясь к нему. Видишь остров с высокой горой, над которой курится дымок?
      Кейт кивнула:
      - Это Фалея. До того как Ибера заявила свои претензии на эти острова, она считалась дочерью одной из местных богинь. В наказание за какой-то грех ее низвергли на землю и обрекли вечно гореть изнутри. Кажется, за то, что Фалея соблазнила любовника другой богини.
      Кейт поглядела на воду, вдруг ощутив дурноту - словно бы корабль вдруг снова оказался во власти штормовых волн.
      - И сколько мы еще будем идти вперед, прежде чем повернем на юг?
      Ри как будто бы не заметил разочарования, прозвучавшего в ее голосе.
      - Капитан сказал, что если ветер не переменится, то мы достигнем Меррабрака к исходу завтрашнего дня. Там удобнее всего поворачивать на юг.
      Завтра к вечеру. Кейт даже не догадывалась, насколько приблизились они к Гофту. И к Калимекке. И к опасности, что отравляла ее сны.
      Завтра, достигнув точки поворота на юг, они начнут увеличивать расстояние между собой и безликой опасностью, ожидающей их в Калимекке, и у нее перестанет ныть под ложечкой. Быть может, она вновь будет спокойно спать по ночам, без этого тревожного чувства, что кто-то смотрит ее глазами на Ри.
      Вздохнув, она оперлась на поручень и принялась разглядывать острова. Повернувшись лицом навстречу ветру, Кейт попыталась определить, что было там, впереди. И в тот же миг она заметила аэрибли.
      На западе, над горизонтом маячили два белесых кружка. Если бы они двигались с севера на юг, она увидела бы два эллипсоида. Но так как аппараты имели круглые очертания, значит, они летели курсом, параллельным направлению "Сокровища ветра".
      Сердце Кейт екнуло, дыхание на миг прервалось. Аэрибли. Аппараты эти являлись знаком Галвеев, эти внушительные плавучие воздушные корабли были усердно и старательно возрождены ее Семейством по чертежам, оставленным Древними.
      Она сама поднималась в воздух на таких кораблях, сама пилотировала их, была знакома со многими из служивших ее Семейству пилотов и даже дружила с одним из них. Кейт с печалью подумала о Эйоуюэле, теперь, без сомнений, мертвом.
      А как сложились судьбы других известных ей пилотов? Уцелел ли семейный воздушный Флот?
      Очертания аэриблей увеличивались в размерах, и это означало, что они летят на восток и приближаются к ним. Глядя на них, Кейт прикусила губу. Что стало с флотом аэриблей после падения Дома Галвеев? Захватили ли его Сабиры или же другие ветви Семейства сумели отстоять его? И кто же находится сейчас на борту обоих громадных воздушных кораблей? Друзья или враги?
      Аэрибли редко отправлялись на восток от побережья Иберы. И Кейт никогда не слышала о том, чтобы они когда-либо пролетали над Тысячью Плясунов: до Колоний в Манаркасе легче всего было добраться, направившись прямо на север через Дельвианское море, и лишь безумец рискнул бы пересечь на аэрибле Брежианский океан, чтобы достичь таким образом колоний Галвеев в Северной Новтерре. Аппараты эти все-таки не были достаточно надежными.
      Но тогда что же делают два воздушных корабля здесь, у самых крайних островов из цепи Тысячи Плясунов, на краю цивилизованного мира?
      Нервы Кейт не выдерживали этого зрелища, по спине пробежал холодок страха.
      - Ри, - проговорила она. - Видишь их?
      Взглянув в указанном направлении, Ри замер в неподвижности. Отвечать он не стал. Не было необходимости.
      Кейт уже различала гондолы, укрепленные под огромными обтекаемыми баллонами, и причальные веревки, паучьими ножками свисающие вниз.
      - Они не должны залетать так далеко. Им вообще нечего тут делать, объяснила она.
      - Я знаю. Однако им нужно пролететь еще несколько лиг, прежде чем они окажутся над нами.
      Ян, стоявший у противоположного борта вместе с Хасмалем, тоже заметил воздушные корабли. Он прищурился и после недолгих раздумий, хмурясь, приблизился к ним.
      - Это аэрибли? - спросил он.
      Вот что значит преимущество, предоставляемое зрением Карнеи: Кейт давно и во всех подробностях успела разглядеть оба летательных аппарата.
      - Да.
      Ян кивнул.
      - Они опасны?
      - Не знаю. - Ри поглядел на Кейт, между бровей его залегла складка озабоченности. - Они летят прямо на нас. Если это случайность, мы можем просто уйти в сторону, но тогда мы потеряем несколько часов, прежде чем подойдем к Меррабраку. Если же они направляются именно к нам и если мы не станем увертываться, то они добьются своей цели без особой драки.
      Ян прикрыл глаза, углубившись в свои мысли. Застыв на месте, он скрестил руки на груди и стоял, покачиваясь вместе с кораблем. Наконец он глубоко вздохнул, расправил плечи и открыл глаза. Кейт поняла, что он пришел к какому-то решению; гнев, не отпускавший его с того самого мгновения, когда она приняла условия капитана судна Сабиров, либо совсем оставил его, либо затаился в глубинах его души, напряженное выражение ушло с его лица. Ян заговорил:
      - Если мы повернем на юг прямо сейчас, то попадем в зону глубоководного течения. В это время года оно доходит до самого континента. Нужно будет добраться до Меррабрака прежде, чем нас захватит шельфовое противотечение. Если бы только можно было перенестись на несколько месяцев вперед... - Он пожал плечами. - Но это невозможно. Если попытаться свернуть на юг прямо сейчас, мы просто не сможем сдвинуться с места, и воздушные корабли неминуемо поравняются с нами. Но если аэрибли не заинтересуются нами - а почему, собственно, они должны это делать, - тогда все маневры окажутся напрасными, и, потратив уйму сил и времени, мы окажемся прямо на пути штормов - сейчас самое их время.
      Ри и Ян смотрели на Кейт. Ри сказал:
      - Твоя Семья - твои кошмары. Решать тебе.
      Кейт раздумывала всего лишь один миг.
      - Нам нужно спрятаться от аэриблей.
      Ри оставил их, не сказав больше ни слова. И вскоре матросы уже карабкались по вантам, ставя дополнительные паруса, а капитан повернул штурвал, направляя судно прямо на север - в самое сердце Тысячи Плясунов.
      Кейт, Ян и Ри вновь сошлись вместе у борта, чтобы следить за аэриблями. Затем к ним присоединился и Хасмаль. Все четверо молчали, ожидая и наблюдая. Аэрибли не отклонялись от курса... они быстро и величественно двигались на восток.
      - Скоро мы уйдем с их пути, - заметил Ри, - обогнем несколько островов, а когда они пролетят дальше, вернемся на прежний курс. Конечно, капитан не в восторге, но, как и ты сама, он не может припомнить, чтобы аэрибли залетали так далеко на восток.
      - Спасибо, - поблагодарила его Кейт. Она прислонилась к борту, ибо ноги ее вдруг ослабели. От облегчения. Ее не настигнет та судьба, о которой предупреждал Хасмаль. Быть может, она выживет в этой переделке, передаст Соландеру Зеркало Душ, а потом...
      А потом найдет уцелевших родственников и начнет жизнь сначала.
      Так стояли они долгое время, наблюдая за тем, как впереди вырастают острова, а приближающиеся по правому борту воздушные корабли становятся все больше и больше. Аэрибли сохраняли прежний курс; направляясь строго на восток, они не обращали никакого внимания на "Сокровище ветра".
      Наконец Кейт выдохнула, лишь в этот миг осознав, что от напряжения сдерживала дыхание и с тех пор, как заметила над горизонтом эти белесые кругляки, ни разу не посмела вдохнуть полной грудью.