В болотах тоже любили соленые истории, и скрывающиеся от закона крутые ребята посмеивались и с нетерпением ожидали продолжения.
      А в Большом Лесу об этом узнал Сэм Барлоу. Говорили, что он чуть не лопнул от злости. Говорили, что он ярился и ругался последними словами, но в конце концов успокоился и задумался. Люди, рассказывавшие мне об этом, предупреждали: - Будь осторожней, парень. Теперь он должен тебя убить или покинуть эти края. Он приедет на север, когда ты меньше всего будешь этого ждать.
      А на поляне за полем в Фэрли я продолжал упражняться с револьвером, рукоятка уверенно входила в руку, он вылетал из кобуры легко и плано, дуло находило цель, слоно было живым. Пусть приходят. Я готов.
      Глава 4
      Моя кукуруза выросла довольно высоко, когда я снова поехал повидать Кейти Торн. Я не мог забыть ее тихий дом, наши спокойные разговоры и хороший кофе при свечах. Оказалось, что во мне есть мягкость, которую я почти забыл, я с удовольствием сидел у нее на кухне, откинувшись в кресле, слушая шелест ее юбок, когда она двигалась по комнате, иногда разговаривая с тетей Фло.
      Мне, суровому человеку, выросшему в суровых условиях странно было разговаривать с этой благообразной старушкой и с Кейти, но в доме чувствовалась приятная теплота. Я знал, что я не единственный посетитель этого дома, потому что Кейти любила принимать у себя, иногда захаживал даже Чэнс, хотя его присутствие не приветствовалось. Был еще один частый гость, учитель местной школы по имени Томас Уоррен, с ним я не встречался.
      Это был чопорный молодой человек, неуверенно державшийся в седле, поглядывающий на всех свысока, что вызывало немало шуток среди парней в болотах. Тем не менее он много говорил о книгах, Кейти этого очень не хватало, а я не мог ей этого дать. Я читал все, что попадется под руку, в основном старые газеты и реже - журналы.
      Листья начинали покрываться первой желтизной, когда я снова решил поехать к Кейти. Было еще рано, но из трубя дома уже поднимался дымок, зная, что тетя Фло любила поспать, я догадался, что по дому хлопотала Кейти.
      Она увидела меня в окно и открыла дверь. - Поставьте лошадь и проходите. У меня готов завтрак.
      Это было приятное известие, потому что прошлым вечером я работал допоздна и слишком устал, чтобы приготовить себе ужин, вместо еды опрокинул на себя ведро воды, вытерся и тут же улегся спать.
      В те дни я временами оставался на старой ферме, поскольку не хотел накликать неприятности и старался не ездить дважды одной и той же дорогой.
      Солдаты меня не тревожили, хотя ходили разговоры, что меня собираются арестовать за то, что я отнял оружие у полковника Белсера в Джефферсоне. Я отослал ему записку, в которой протестовал, утверждая, что взял только то, что его люди отняли у меня.
      В саду стоял сарайчик, где я ставил лошадь и держал для нее овес и зерно. У сарайчика были две двери, ведущие в противоположные стороны, он весь зарос вистерией и другими вьющимися растениями и стоял за деревьями, о его существовании знали немногие, а кто знал, почти о нем позабыли.
      Кейти встретила меня в дверях, в глазах ее светилось беспокойство. За вами могут приехать, Каллен. Это ужасно неприятно. Томас говорит, что люди требуют, чтобы вас арестовали.
      - Люди?
      - Люди, с которыми он разговаривал: фермеры на севере и поддерживающие Восстановление.
      - Не сомневаюсь. Всегда будут те, кто меня не любит. Они не знают меня, но знают мое имя. Меня обвиняют во всем, что случилось в округе, будь то грабежи Барлоу или бандитов-одиночек. Мне жаль, Кейти, но я предостерегал, что обо мне будут плохо говорить.
      Она улыбнулась. - С каких это пор деревенщина стала учить Торна, с кем общаться, а с кем нет. Приходите, когда хотите, Каллен, и оставайтесь, сколько захотите.
      - Ну, тогда не беспокойтесь, что за мной могут приехать. Один мой человек сторожит на дороге, второй на тропе. Когда нужно, нас предупредят.
      Тетя Фло была наверху, в комнате раненого. Он поправлялся медленно, и одно время даже казалось, что он не выкарабкается. Теперь ему стало лучше.
      Кейти обратила внимание на револьверы. - Неужели обязательно носить их, не снимая?
      - Вы хотите, чтобы я обходился без них, Кейти? Они мне так же необходимы, как вам заколки для волос или кольцо на пальце, и даже более того, поскольку от них зависит моя жизнь. Я живу по закону оружия и, вероятно, от него же погибну, однако пока я жив, револьверы должны находиться под рукой. Когда берешься за рукоятку револьвера, Кейти, появляется прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство, потому что это оружие мужчины. Но оружие предназначено для того, чтобы убивать, и обращаться с ним надо соответственно, не как с игрушкой. Револьвер похож на женщину или лошадь тем, что не всем дано владеть им в совершенстве.
      - Значит, вы понимаете женщин?
      - Я лишь знаю, что, как и с хорошим револьвером, с ними надо обращаться мягко, иначе рано или поздно они взорвутся. - Я усмехнулся. Болота ведь не то место, где можно узнать женщин.
      - А на Западе? Я слышала, что вы побывали в краях мормонов. Там у вас тоже было три жены?
      - Ни одной, Кейти. Всего лишь лошадь, винтовка и больше ничего.
      Она наливала кофе и вдруг поставила кофейник на стол.
      - Каллен, почему бы вам не уехать отсюда? Почему бы не уехать туде, где не нужно оружие? Вы собираетесь прожить так всю жизнь?
      - Я не могу бросить все, Кейти, и тем самым показать, что жизнь отца была бесполезной. А если я убегу на этот раз, кто может сказать, когда придется бежать в другой? И когда и где я остановлюсь? Отцу не везло всю жизнь, и вот, в конце концов, он купил эту землю, пусть даже в Техасе она стоит немного, но это все, что у него было. Он оставил ее мне, здесь мой дом и здесь я буду жить.
      - Здесь вас ненавидят, Каллен. Вас боятся даже хорошие люди. Неважно, что послужило тому причиной, по-моему, они не смогут до конца доверять вам.
      Я помрачнел, потому что знал, что она говорит правду, и почувствовал, что от злой судьбы не убежишь.
      - Они правы, что хотят меня убить, - ответил я наконец, поскольку я не такой, как они, я другой. Даже в животных сидит желание убивать подобных себе, если они чем-то отличаются. Считается, что из-за таких увеличивается опасность для стаи. Когда я только что здесь появился, на меня налетели, потому что я был чужим и казался беззащитным. Они подумали, что я слабый, потому что одинок, однако я не был слабым именно по той самой причине.
      - Вы должны уехать. Это единственный выход.
      Возможно они правы, что хотят убить меня, - повторил я, захваченный собственными мыслями. - Белому волку, чтобы выжить среди серых, приходится всю жизнь драться не на жизнь, а на смерть, инстинкт заставляет волков бросаться на своего же собрата, потому что белую шкуру заметить гораздо легче, а это представляет для стаи опасность.
      - Сэм Барлоу будет вас разыскивать?
      - Будет. Он обязательно придет за мной. Держитесь от меня подальше, Кейти. Я приношу одни лишь несчастья. А мне не следует видеть вас, потому что из-за меня вы подвергаетесь опасности.
      - Вы спасли меня от опасности.
      - Да... и если меня убьют, я оставляю вам Фэрли и тот урожай, что я там посадил.
      Она с удивлением посмотрела на меня. - Вы выращиваете урожай? Как вам удалось?
      - Это было первое, что я сделал. Я вернулся сюда, чтобы начать новую жизнь, мне не нужны были неприятности. Но мне их навязали. Прежде всего Чэнс, затем Барлоу и все те, кто твердит, что я преступник. Во мне есть любовь к земле, Кейти, а земля - это все мое достояние. Кроме нее у меня есть только мул, винтовка и желание драться. Я такой же, как те солдаты удачи, которых раньше нанимали на службу короли. Но если что-то спасет меня от самого себя - то это земля, Кейти. Наверное, во мне играет черная ирландская кровь.
      - Вы соберете урожай, а что потом?
      - Сохраню его на корм, затем мы собирались согнать в стадо одичавший скот и продать его на севере. На деньги, вырученные от продажи, я куплю жеребца, пару хороших кобыл и начну разводить лошадей. Об этом я мечтал. Я помолчал, глядя на пламя свечи. - И я это сделаю, если не погибну.
      - Не в ваших привычках, Каллен, разговаривать о смерти.
      - Вы меня плохо знаете. Я живу рядом со смертью. Я не из тех дураков, которые думают, что первым умрет другой. Я знаю, что смерть может прийти к любому, в любой момент. Я знаю об этом, поэтому не хочу умирать, пока тольком не пожил.
      - Уезжайте, Каллен, - продолжала Кейти, - уезжайте на Запад, куда угодно. Ведь это не называется убежать: если вы выживите, вы победите их. Да и кому какое дело, что они подумают?
      В дверях, когда почти наступил полдень, я сказал: - Вам не следует тратить на меня время. Я того не стою.
      - Если это ваше мнение, - резко ответила она, - то не удивляйтесь, если это будет мнением остальных. Уважение начинается с самоуважения.
      - А вы знаете, вы правы, - сказал я. - Вы чертовски правы.
      Зайдя в сарай, я вывел лошадь, на которой сегодня ездил, дав возможность восстановить силы своему мулу. Хоть он и был крепким и неприхотливым, однако ему тоже требовалось отдохнуть. Теперь я часто пользовался сменной лошадью Биккерстафа.
      Я доехал до Джека Инглиша, который ждал на тропинке, вместе мы добрались до дороги, где стоял в укрытии Билл Лонгли. У нас была назначена встреча, и мы проехали совсем немного, когда увидели Боба Ли и Мэтта Кирби.
      Они сообщили новости. Барлоу снова совершил налет и опять на севере. Сожгли и ограбили ферму неподалеку от Линдена, но здесь Барлоу получил отпор от соединившихся фермеров и отступил, не желая драться там, когда то же самое в другом месте можно было получить без всяких затруднений. А вызванные армейские части, конечно, опоздали.
      Трое пьяных бандитов подъехали к дому Лейси Петрейн, стали что-то орать, но когда попытались взломать дверь, из-за угла неожиданно появился человек и заговорил с ними.. Двое умерли сразу же, второго, тяжелораненого, отвезли.
      - Знаешь, кто это был? На вдову работатет Джон Тауэр.
      Уложить троих в темноте, двоих насмерть... хорошая работа.
      О Джоне Тауэре не стоит забывать.
      Пока они разговаривали, я отъехал подальше в поле и подождал, пока заквакает лягушка и только тогда выхватил револьвер. Тяжелый "кольт" вылетел быстрым, плавным движением и лег в руку со взведенным курком. Я Опустил курок и попробовал еще раз. Получилось быстро. Но достаточно ли быстро?
      Я угрюмо прошагал к остальным, усевшимся под деревьями в двух шагах от дороги. Чем мы здесь занимаемся, скрываясь в кустах, словно загнанные животные? Настороженные, грязные, редко ночующие под крышей, редко пробующие нормально приготовленную еду. Конечно, это можно оправдать романтикой преступников и беглых... такую жизнь должны испытать писатели подобных историй, жизнь в болотах, в пыли и грязи, рядом со смертью.
      - По-моему, - сказал я, - Чэнс Торн поставляет информацию Сэму Барлоу.
      - Кто тебе поверит? - спросил Боб Ли. - Говорят, что сегодня ты грабил в пятидесяти милях отсюда.
      - Тогда поехали в город, и я покажусь властям. Заставим их выглядеть лжецами.
      Первым мы увидели полковника Белсера.
      - Ходят слухи, что я участвую в грабежах в пятидесяти милях к югу, сказал я. - Вы видите меня здесь на неуставшей лошади.
      Белсер топорщился от гнева, поскольку за разговором с тайным любопытством наблюдали горожане. Они меня не любили, однако я был одним из них, а солдат они не любили еще больше.
      - Надеюсь дожить до тех пор, пока вас повесят, Каллен Бейкер! - сказал Белсер. Мое пребывание в гороже привело его в ярость. Это был вызов его власти, которой он так гордился. - Я лично затяну петлю!
      Я ему верил. В те дни я не поставил бы и цента против того, что меня вскоре не повесят, но прежде я собирался захватить на тот свет самых ретивых палачей.
      - Полковник, - я положил обе руки на луку седла. Впогруг стояли с дюжину зевак, и я постарался, чтобы они услышали мои слова. - Полковник. сказал я, - если я через неделю найду вас в этих или соседних краях, вы получите то. чего давно заслуживаете. Пора гнать вас, мешочников, отсюда поганой метлой.
      - Ну-ка послушайте! - с гневом возразил Белсер. - Я...
      - Вы меня слышали, полковник. Одна неделя.
      Он остался стоять с побледневшим лицом и обеспокоенным взглядом.
      - Вы ничего не добьетесь, Каллен Бейкер, - сказал он. - Те самые люди, которые сегодня провозглашают вас героем, будут охотиться за вашей шкурой, как только мы уйдем.
      Когда мы выезжали из города, я подумал, что он прав. Здешние меня не любили раньше, не любят и теперь, хотя, считая, что я оказываю сопротивление мешочникам, много говорили обо мне, однако когда все кончится... ну, они останутся теми же, но начнут вспоминать, что со мной трудно иметь дело.
      После того, что я сказал Белсеру, усилия по моей поимке должны были утроить, и что бы я ни собирался предпринять в ответ, мне требовались деньги. Живя в болотах, не нуждаешься почти ни в чем: охота там богатая, а ребята с друзьями на фермах всегда привозили припасы. Однако деньги, которые я привез с собой, кончились. Настало время отправиться за одичавшим скотом.
      На это была еще одна причина: меня станут разыскивать в болотах, а я буду в Большом Лесу. Но нельзя никому раскрывать свои планы вплоть до последней минуты.
      В Большом Лесу было жарко и безветрено. За неделю отчаянно тяжелой работы нам удалось собрать всего триста голов. Это были рослые и упрямые коровы и бычки, и справляться с ними было трудно. Человеку трудно представить, как можно потеть, пока он не отправится собирать скот в зарослях кустов. Иногда не чувствовалось ни дуновения ветерка, а слепни водились здесь величиной с воробьев. Мы работали, как проклятые, и вот мы вели назад всего триста голов.
      - У Барлоу примерно двести ворованных коров, - сказал Лонгли. - Может отберем?
      Ох уж этот Лонгли. Всегда нарывается на неприятности. Крутой парень.
      - Отберем, Билл, - сказал я, - но деньги это не наши. Те люди, у которых угнали этот скот, захотят получить их.
      - Я не думал ни о деньгах, ни о скоте, - ответил Лонгли. - Я думал, как насолить Сэму Барлоу.
      - Мэтт, - спросил я Кирби, - что ты знаешь о Затерянной реке?
      - Кое-что знаю. Мальчишкой я там рыбачил.
      - Недавно слышал разговор, - сказал я, - какой-то парень говорил, что по берегам Затерянной полно скота и совсем нет народа.
      Кирби помолчал. - Ну, там есть много заливных лугов с сочной травой. Я бы сказал, что лучше этой земли для скота не придумаешь. Но я там давным-давно не бывал.
      С севера пришли известия о том, что Белсер и Чэнс прочесывали болота по Серной реке дюйм за дюймом. Проводником у них был Джоэл Риз, однако пока они не нашли ничего, кроме старых костров. Не наших. Тем не менее, они наблюдали за домом Кейти Торн.
      Мы узнали еще одну вещь: за раненым приехали двое и увезли его без всяких происшествий.
      Мы стали сгонять скот в районе Затерянной реки. Это была дикая и нехоженная земля, но и очень красивая. Здесь нам больше повезло.
      Первые белые, пришедшие в Техас после войны за независимость, обнаружили здесь в чащах и по течениям рек множество одичавшего скота, оставшегося после испанских путешественников. Затем скот стал сбегать с ранчо, а во время Гражданской войны тысячи голов остались неклейменными и присоединились к стадам, пасшимся на свободе.
      В лесах было много полян с сочной травой, воды, а листья деревьев и кутарников шли за добавочный корм. Скот протоптал собственные тропы и совершенно одичал, некоторые быки стали невероятно огромными и агрессивными. Я сам видел старых быков высотой под шесть футов с таким же размахом рогов, а говорили, что попадались с рогами больше десяти футов.
      Кирби знал многие их тропы, а в чаще я нашел еще несколько. Прочесав район Затерянной реки, мы за одну неделю собрали голов триста и направились к северу, где был оборудован большой кораль.
      Он находился в кустарниках, на границе Большого Леса, сделали его давным-давно мексиканцы, так переплетя между собой ветви соседних кустов, что получилась плотная изгородь, способная сдержать даже слона. корма м воды там было достаточно.
      Загнав стадо в кораль, мы снова въехали в лес в том месте, где над ручьем наклонился огромный старый кипарис, и обнаружили едва заметную звериную тропу. Мы ехали колонной по одному, с обеих сторон тропы нас царапали ветки. Мы знали, что нам предстоит жестокая схватка, и можете поверить, были к ней готовы.
      Было душно. Прямо из-под ног моей лошади выскочил заяц, несколько раз в кустах мы слышали хрюканье диких свиней, но ни одной не видели. Мне совсем не хотелось на этой узкой тропе повстречаться с кабаном.
      Той ночью мы устроили лагерь на небольшой прогалине, костра не разводили и разговаривали только шопотом. В воздухе чувствовалось приближение грозы. Мы провели вечер за чисткой оружия и подготовкой к нападению. Когда Сэи Барлоу напал на ферму в наших краях, он искал неприятностей. Теперь он их получит.
      Из оружия у меня был "спенсер", два "кольта" и двендцатидюймовый охотничий нож, который я постоянно носил с собой. Это было немного. Некоторые из людей Барлоу носили по пять-шесть револьверов, потому что перезаряжать их было сложно и долго, а заряженное оружие всегда должно находиться под рукой.
      Когда я в тот раз пытался служить в армии, я видел, что у многих есть по нескольку пистолетов - за поясом, в кобуре, у седла. Дингус - конокрад, прислуживавший Уиверу, носил четыре или пять револьверов. У него были припухшие красные глаза и нервное заболевание, выражавшееся в том, что он постоянно хлопал глазами, как сова в сильный град. Говорят, теперь он стал преступником. Настоящее его имя - Джесси Джеймс* [* - реальное историческое лицо, бандит].
      Мы сели на коней около полудня. Люди Барлоу к этому времени уже пообедали и сейчас отдыхали. Подъехав к их лагерю, я натянул поводья. Ворвемся с боем.
      Где-то впереди в кустах закричала женщина и громко засмеялся мужчина. Кто-то заорал, чтобы они заткнулись.
      Перед нами был кораль с лошадьми, пара костров для приготовления пищи, рядом в тени лениво развалились бандиты. Они с интересом наблюдали за центром поляны, где какой-то парень одной рукой держал за запястье молоденькую девушку, в другой сжимал кнут.
      - Только попробуй еще раз от меня убежать, поняла? Я тебя так отделаю, что век будешь помнить. Люблю хорошо избитых и послушных женщин.
      Вместо четырнадцати человек, о которых говорил наш разведчик, там было около тридцати. Несколько лошадей все еще были в мыле, значит, часть бандитов только что вернулась.
      - Их довольно много, - беззаботно заметил Лонгли, - но мы же за этим сюда и ехали, верно?
      - Делаем по одному выстрелу, - сказал я, - и врываемся в лагерь. Постарайтесь выпустить первую пулю в цель. - От нас до поляны, где был разбит лагерь, было ярдов пятьдесят. - Похоже, здесь все люди Барлоу, поэтому не церемоньтесь.
      Коснушись каблуками коня, я повел его шагом. В лесу не слышалось ни звука, если не считать смех на поляне и громкий голос человека с кнутом. С каждым шагом коня с земли поднималось облачко пыли.
      Было очень жарко. По щеке скатился ручеек пота, я вытер руку о джинсы. Где-то вдалеке, нарушив тишину леса, закричала ворона. Скрипя седлами, мы вытянулись в цепь на краю поляны, нас была горстка по сравнению с численным превосходством бандитов, но мы рвались в драку, к тому же есть еще такая штука как внезапность. Когда мы выстроились, примерно треть бандитов могла нас увидеть, однако все были заняты борьбой этого парня с девушкой.
      Подняв револьвер, я направил его на грудь человека с кнутом, а тот как раз отвел руку для удара.
      - Поехали, - сказал я негромко и выстрелил.
      Звук револьвера утонул в грохоте залпа.
      Один бандит, очевидно почувствовавший приближение беды, поднялся из-за стволов деревьев и тут же свалился, сраженный пулями, как и несколько других. Парень с кнутом отпустил руку девушки и упал лицом в пыль. Мы пришпорили лошадей и ворвались на поляну двумя группами по четыре человека, стреляя направо и налево.
      Повсюду разбегались люди. Какой-то храбрец потянулся за ружьем, и сразу получил пулю в голову. Лонгли, наклонившись в седле, выхватил из костра горящую ветку и зашвырнул ее на крышу шалаша, который немедленно вспыхнул обжигающим пламенем.
      Мы разъехались по поляне, выискивая бандитов, но тех уже и след простыл.
      Боб Ли подсадил к себе в седло девушку, которую собирались высечь, и поскакал прочь от лагеря. Мэтт Кирби распахнул ворота кораля и разогнал лошадей. С опушки леса прозвучал выстрел, ему ответили три и из кустов, качаясь появился человек, грохнулся лицом на землю, перекатился и уставился на солнце невидящими глазами.
      А затем мы галопом умчались, оставив позади разгромленный лагерь Барлоу. Поляна полыхала, скот и лошадей, которых удалось найти, мы гнали перед собой по тропе. Неожиданно из зарослей выскочила еще одна женщина и закричала о помощи. Ее здесь держали пленницей, и теперь она воспользовалась случаем убежать. Биккерстаф поймал свободную лошадь, и женщина вспрыгнула ей на спину с ловкостью, свидетельствующей, что ей не впервой скакать без седла.
      К ночи мы выбрались из леса и направились к границе Луизианы. Девушка обнаружила три коровы и коня, которые принадлежали ее отцу, и мы отдали их ей. Мы пересекли ручей, потом поехали по дороге к Форт Уорту и коралю, где оставили свой скот.
      Девушка с тремя коровами и конем повернула к дому, но вдруг остановилась. У нее был прямой, честный и гордый взгляд.
      - За кого мне благодарить Господа? - спросила она.
      - Вот это Боб Ли, - сказал я, - а меня зовут Каллен Бейкер. - Потом я назвал всех своих друзей, и она внимательно посмотрела на них.
      - Говорят, что Каллен Бейкер хуже Сэма Барлоу.
      - Не верьте, - ответил Билл Лонгли. - Каллен честный, но нам не дают покоя мешочники и солдаты. Именно Каллен привел нас сюда, чтобы преподать урок Барлоу, дабы тот не совался к северу от озера Каддо.
      - Спасибо, - сказала она, - мне очень повезло, что вы это сделали. Я всем буду рассказывать, что меня спасли вы.
      - Отправляйтесь домой, - сказал я, - либо стройте себе новый, если старого уже нет. Все пройдет.
      Мы погнали стадо в Форт Уорт, продавая часть скота по дороге. Весь путь занял у нас несколько дней, мы ехали медленно, выбирая безлюдные тропы. Новость о налете на лагерь Барлоу обогнала нас. В Форте Уорт шли разговоры, что Каллен Бейкер с пятьюдесятью людьми наголову разбил банду Барлоу. Большинству известия нравились.
      На самом деле нас было восемь, и ни один не получил ни единой царапины. На поляне в лагере мы провели меньше трех минут, нашим главным оружием была внезапность. Впервые кто-то напал на лагерь Барлоу... и даже нашел лагерь Барлоу.
      И мы совсем их не разгромили. Мы полагали, что убили не больше семи и ранили столько же. Барлоу потерял много припасов, одежды, одеял и оружия, а также скот и лошадей, которых мы увели с собой.
      - - Здесь, наверное, живет тысяча людей, - утверждал Бак Тинни. Он был изумлен и потрясен размерами Форта Уорт. До этого ему не приходилось бывать в больших городах.
      - Есть места и покрупнее, - сказал его брат Джо. - Возьмем, например, Новый Орлеан. Или Натчес.
      Мы снли комнаты в отеле, помылись, побрились и постриглись. Мы приехали в город, похожие на шайку оборванцев, теперь же приобрели божеский вид.
      Сам форт на утесе был огорожен деревянным частоколом, однако дом внутри пустовал. Деревянное здание продовольственного склада забрали себе гражданские, а близлежащие дома окружали сотни палаток, навесов и фургонов. В городе была кузница, продовольственный магазин, салун, конюшня и множество мелких магазинчиков. На площади перед зданием суда собралось несколько фургонов, груженых тюками с хлопком.
      Мы остановились на углу у скобяной лавки Хейвена и огляделись. Братья Тинни возбужденно разглядывали прохожих, а Билл Лонгли подошел к витрине бакалейной лавки Бейтмена.
      - Давайте встретимся вечером в отеле, - предлжил я. - Если все будет хорошо, можем остаться, в противном случае смоемся.
      На другой стороне площади стоял человек, показавшийся мне чем-то знакомым, и это меня обеспокоило. Нам не хотелось встречаться с теми, кто нас знал, хотя при таком скоплении народа сделать это было нелегко. Меня здесь знали мало, Боб Ли или любой другой из нашей группы был больше известен, чем я, однако увидев нас вместе, могли сделать выводы.
      Когда мы разошлись, мы с Бобом перешли на другую сторону, чтобы пропустить по стаканчику.
      - Надо бы как следует поесть и купить новую одежду, - сказал я ему.
      Моя одежда совсем поистрепалась. За скот мы получили хорошие деньги, поэтому я подумывал о покупке новой. Кроме того, в ней меня труднее будет узнать, поскольку никто не видел меня в приличном костюме - по крайней мере здесь.
      - Тебе когда-нибудь хотелось на Запад? - неожиданно для самого себя спросил я Боба.
      - Здесь моя семья, - помолчав сказал Боб, - у нас вражда с Пикоками и неизвестно, когда она кончится. Да, мне хотелось уехать на Запад или в Мексику.
      - Я, наверное, уеду.
      - Ты одинок.
      - У меня нет ничего, кроме дурной репутации.
      - Поэтому ты и отправился за скотом? Чтобы получить деньги и уехать на Запад?
      Боб не дождался ответа, потому что в этот момент я поднял стакан и, глянув вдоль стойки, увидел смотрящего на меня Джона Тауэра.
      Я стоял левым боком к бару, левая кобура висела под стойкой, а в правой руке я держал стаканчик с виски.
      Тауэр зашагал к нам, Боб Ли, заметив выражение моего лица, понял, что у нас неприятности.
      - Стой спокойно, - прошептал я. - Этот человек работает на Лейси Петрейн.
      - Раньше он работал на Белсера.
      Тауэр был одет в аккуратный черный костюм из добротной шерсти, он был гладко выбрит, над губами - полоска усов.
      - Развлекаетесь? - спросил он.
      - Присматриваемся, - ответил я. - Хотим купить магазин готовой одежды.
      К нам присоединился Билл Лонгли. - Или открыть похоронное агентство, сказал он. - У нас будет куча дел.
      Джон Тауэр бросил взгляд на Лонгли. - Я и сам могу вам подбросить работу, но не стоит на меня наезжать - я не ищу неприятностей.
      - Мы тоже, - сказал я.
      - По городу ходят разговоры будто парень по имени Каллен Бейкер разгромил логово Барлоу. Ты не представляешь, насколько лучше люди стали отзываться о Каллене Бейкере. Еще пара таких операций, и он может баллотироваться в губернаторы.
      Он поставил свой стакан. - Между прочим, миссис Петрейн в городе и хочет с тобой поговорить.
      - Попозже, - сказал я.
      В салун вошли Мэтт Кирби и братья Тинн.
      - Здесь Дад Батлер, - прошептал он, - с ним четверо или пятеро.
      Я вспомнил Батлера. Это он стоял на другой стороне улицы. Батлер был среди тех мальчишек, которые дразнили меня у мельницы много лет назад, а сейчас, судя по слухам, прислуживал в банде Сэма Барлоу. В дестве он был крупным, грязным и придурковатым, повзрослев6 он ни капли не изменился.
      - Я с ним справлюсь.
      - Батлер меня знает, - сказал Боб Ли. - Он работает на семью Пикоков.
      В ателье мы приоделись в черные суконные костюмы. Когда мы рассчитывались, вошел Тауэр.
      - Хорошо бы тебе сейчас поговорить с миссис Петрейн, - сказал он. Она очень просила тебя зайти.
      - Осторожней, - сказал Лонгли, - это может быть западней.
      - Я не нуждаюсь в такого рода штучках, - ответил Тауэр, - и привык честно решать свои проблемы.
      Лейси Петрей сидела в маленьком кафе, расположенном на главной площади, где пожилая вдова и ее незамужняя сестра готовили еду для обеспеченных путешественников.
      Она была одна и на какое-то мгновение приняла меня за другого, не узнав в новой одежде. - Вы настоящий джентльмен, мистер Бейкер. Вам следует все время так одеваться.
      - Вы хотели меня видеть?
      - Я хотела купить вашу землю - всю.
      Я сел и положил шляпу на соседний стул. Все мои воспоминания были связаны с этой частью Техаса. На этой земле оставили свой след и мои родители, на ней я работал вместе с отцом, расчищая ее от сорняков и деревьев.
      - Она не продается, - сказал я.
      - Каллен, - наклонилась ко мне Лейси, до меня долетел аромат ее дорогих духов, - я понимаю вас, но здесь для вас нет больше будущего. Я вас понимаю, потому что мы во многом схожи. Единственная возможность для вас остаться в живых - это уехать.
      И это была правда, как мне ни горько было ее слышать. Я и сам это знал. Мешочники уйдут, но останется Чэнс Торн. Он оправдвется, придумав какую-нибудь историю, с его семейными связями это будет нетрудно. Но кто замолвит хоть слово за меня?
      Останется ли жить Боб Ли, Биккерстаф или кто-то из моих друзей?
      - Поверьте, Каллен, это сражение вам не выиграть. Я не один раз пыталась начать все с начала, но не могла убежать от своей репутации. Но вы можете уехать на Запад, где уже были, и где никто вас не знает.
      - Наверное вы правы.
      - Вы пугаете их, Каллен, они за вами охотятся и постараются убить.
      Я допил кофе, положил на стол деньги и встал. Мне неожиданно захотелось вдохнуть глоток свежего воздуха.
      - Поговорим позже, - сказал я, - теме не менее, спасибо за предложение.
      - Смотрите не опоздайте с ответом, - предупредила Лейси.
      Отвернувшись от столика, я посмотрел в окошко на улицу. Если в городе Дад Батлер, Боб Ли тоже в опасности, ему не следует ходить в одиночку.
      - Каллен, - очень тихо произнесла Лейси, - если вы думаете о Кейти Торн, напрасно. Она скоро выходит замуж.
      Хорошо, что я повернулся к ней спиной. Кейти выходит замуж? Это невозможно. Она мне что-нибудь сказала бы... Она бы... Но с какой стати?
      - Я об этом не слыхал.
      - Они знакомы давно, Каллен, еще до того, как вы вернулись. Странно, что вы об этом не знаете.
      - Кто он?
      - Том Уоррен, учитель. Он начал ухаживать за Кейти около года назад, по-моему, в его семье есть какие-то дальние родственники тети Флоренс.