Титус Кроу (№2) - Возвращение Титуса Кроу

Злая лихорадка так затуманила мой ум, что вероятно, я не вполне понимал, как странно прозвучал мой ответ:

— Но ведь я и есть Титус!

Услышав это, старый врач нахмурился, затем попятился, поминая всех богов и рисуя в воздухе указательным пальцем эзотерические символы. Вскоре после этого, до того, как я снова уснул, сам Фелиций Тетрикус…

…были периоды, когда я словно выплывал на несколько минут из океана лихорадки, и затем медленно погружался обратно. Во время одного из таких пробуждений я слышал, как старый Тетрикус и кто-то еще — думаю, что это был скрюченный врач — тихонько говорили обо мне. Тетрикус заметил мое сходство с его умершим сыном Титусом, который погиб, участвуя в гонке колесниц, и был похоронен три года назад. Лишившийся сына отец возносил молитвы к богам земли, воздуха, огня и воды — в особенности к последнему, Сулу, который считался покровителем Тетрикуса, моля, чтобы сын вернулся к нему. И вот? Может быть это ответ на его молитвы? Может этот иноземец — Титус, вернувшийся из страны теней к любящему отцу? Да и иноземец ли он? Разве он не указал, что его имя Титус? Конечно, он старше, чем умерший Титус Тетрикус, но ведь сына Фелиция похоронили три года назад. Возможно, жизнь в мире теней состарила молодого человека… У меня же было тело атлета, а значит я не простой британец. Наверняка благородный…

…чем больше Фелиций всматривался в мое измученное лихорадкой лицо и тело, тем крепче становилась его уверенность в том, что я — перевоплощение его сына, который…

…соответственно. Я обнаружил Фелиция у своей постели. Лихорадка моя казалось отступила и голова прояснилась. Тут я вспомнил о суеверной надежде старика на воскрешение сына. Я решил, что если окажется, что признать это будет в мою пользу, я смогу обратить фантазии Фелиция себе на пользу. Я имею в виду…

…вещь, о которой я спрашивал, были «часы» — их я назвал «святыней» богов воздуха. Я сделал это на случай, если тот, кто едва не расколотил мой череп, повалив меня на землю, видел, как я приземлялся. Мне казалось…

…их доставили на виллу, хотя он и сомневался, стоило ли тащить сюда эту исключительно тяжелую и, в общем-то, совершенно бесполезную вещь. Однако, он все же был рад. Если это действительно святыня, то он сможет приносить ей свои молитвы, благодаря за возвращение сына. к нему. Но кем я был на самом деле и откуда я свалился?

Конечно, я не мог сказать ему правду. Я сомневался, что Тетрикус, очень приземленный человек — даже для своего круга — смог бы принять такую фантастическую историю, как путешествие во времени и космическом пространстве. Потому я изображал потерю памяти — дескать, помню, только свое имя — Титус.

…слышать ничего о том, чтобы мне встать с постели. Мне пришлось провести следующую неделю в вынужденном безделье. На самом деле я был уже полностью здоров, и еще до конца недели Фелиций застал меня расхаживающим по комнате и поинтересовался, в чем дело. Я ответил ему, что мне нужно помолиться и попросил отвести к «часам». Он обрадовался, обошел со мной виллу и ее угодья, а потом предоставил мне полную свободу, эапретив заглядывать лишь в несколько закрытых на замок комнат… слуг. Потом мне представили Тхорпоса, огромного нубийца, который…

…абсолютно не получилось! Фелиций искренне поверил, что я действительно его сын, и мне пришлось продолжать эту игру. Мне казалось, что единственный способ…

…они не видели, откуда появились «часы», но заметили, как я выходил из них! Фелиций не был глупцом: он не хотел, чтобы его вновь обретенный сын снова отправился в обитель теней! Всеми силами он препятствовал моим намерениям «помолиться» возле святыни. Поэтому я…

…не желая использовать силу против слуг патриция, я решил обмануть бдительного Тхорпоса. Я мог также… не удалась, и тогда я попытался подкупить нубийца. Он держал себя предельно вежливо — ведь я был его хозяином, не лучше но и не хуже другого — но он получил приказ от самого Фелиция Тетрикуса, и это означало…

Огромный негр, вероятно, сообщил Фелицию, что я по-прежнему пытаюсь добраться до часов, и поэтому мой следующий день начался с длинной беседы в покоях старика. Старый патриций предложил мне — уж если я так хочу помолиться — посетить храмы в Эборакуме, не говоря уже о храме Фелиция, расположенном на территории виллы.

В течение двух недель я послушно следовал капризам старика, понапрасну тратя время и стараясь разогнать его страхи. Это оказалось непросто, потому что… и в конце я сделал роковую ошибку, позволив Тхорпосу выследить меня возле… комнат слуг, когда я среди ночи пытался открыть хоть какую-нибудь дверь. Вероятно, я действовал недостаточно скрытно. Ну и как после этого смог бы я доказать, что не пытался удрать от Фелиция Тетрикуса?

Через несколько дней я услышал разговор двух слуг. Не зная, что я их подслушиваю, они говорили о том, что «часы» вывезены из дома и погребены где-то на болотах. Пытаться расспрашивать кого бы то ни было не имело смысла, поскольку — как я узнал — Фелиций пригрозил, что каждый, кто осмелится хотя бы упомянуть при мне о «часах», поплатится головой! Вот что получилось. С этого времени, кажется…

…просто бессмысленно тратить свое время и надеяться, что когда-нибудь я смогу разузнать у старого патриция о месте, где находятся «часы». Так день за днем тянулось мое существование в доме Фелиция.

И так продолжалось большую часть года. Я ждал и старался не думать о судьбе «часов», хотя эти мысли, глодали меня изнутри… и только… уловка, своего рода трюк — хотя это меня не тревожило — но я…

…много месяцев. Я дошел до того, что стал обдумывать даже убийство Фелиция Тетрикуса, но когда представился случай, не смог заставить себя сделать это. Между тем старик был абсолютно убежден, что я его сын, Титус Тетрикус, возвращенный ему богами.

И все-таки год прошел не напрасно. Я подружился с одним римским философом, Лоллу Урбикусом (не путайте с К. Лоллу Урбикусом, который стал правителем Британии, назначенный Антонием Пирусом, в сто тридцать девятом году нашей эры), замечательно эрудированным и весьма приятным человеком того типа, который мне всегда нравился. В то же самое время, я обнаружил многие ранее скрытые возможности своего организма, встроенные в меня Т3РЕ. Оставаясь обычным человеком, я обладал силой и выносливостью троих смертных.

Несмотря на тревогу Фелиция, я участвовал в гонках колесниц, в борьбе, в любых играх, и вскоре превзошел всех. Я научился сражаться коротким мечом, тяжелым британским клинком и даже шотландским и пиктским топором с длинной ручкой. Настало время, когда мне показалось, что уже нет ни одного вида оружия, которым я не владел бы, но все из…

…инстинкт и любовь к знаниям всегда тянули меня к скромному дому Лоллу Урбикуса, и здесь я на долгие часы забывал о своих неприятностях, проводя время в увлекательных беседах и размышлениях о природе…

Конечно, Фелиций Тетрикус старался расположить меня к себе. Наример, на вилле постоянно устраивались пиры. Для моего развлечения он приглашал женщин, начиная от жен офицеров-надсмотрщиков, до дорогих местных проституток, прелести которых могли соблазнить любого человека, исключая, вероятно, того, чьи мысли устремлялись к богине. Однако, несмотря на все старания старика привязать меня к дому, я целыми неделями пропадал у Лоллу Урбикуса, обсуждая различные религии, виды общественных формаций и прочие земные понятия, ничуть не изменившиеся даже спустя почти две тысячи лет.

И в этих беседах с римским философом, книга которого «Гарнизон на границе»… были посеяны семена сомнений, которые проросли впоследствии и принесли странные плоды.

…что до Человека наша Земля была населена многими разумными расами, причем некоторые из них представляли зло, как, например, отродье Ктулху. Другие же несли свет…

…в записях старшего Писли, отца Уингейта, в особенности там, где он пишет о потере памяти в 1908-13 годах… что Уингейт всегда интересовался Великой Песчаной Пустыней. Не удивляйтесь, Анри — это имеет самое непосредственное отношение к моей жизни на вилле Фелиция Тетрикуса в 125 году нашей эры.

Я уже отмечал мое странное родство с римским философом Лоллу Урбикусом, одинаковый взгляд на одни и те загадки мироздания, над которыми мы вместе ломали головы, несмотря на разницу в две тысячи лет… А теперь я хочу обрисовать вам ушедшую в тусклые туманы прошлого великую расу мыслителей. Они населяли первобытный материк, находившийся на месте нынешней Австралии — которой периодически то опускался под воду, то снова поднимался из глубин океана еще до того, как первый человек появился на земле. Эта цивилизация потеряна для человечества. О ней напоминают лишь древнейшие руины, занесенные песками бескрайних пустынь Австралии.

Представители Великой Расы — странные создания с множеством конечностей, передвигались точно так, как садовые улитки, и общались между собой щелкая гигантскими челюстями. Их морщинистые конические тела, высотой до десяти футов, имели диаметр основания примерно такого же размера. Они разработали приборы, с помощью которых могли отделять свой разум от плоти и вытеснять сознание из тел других разумных существ, заменяя его. Захваченный разум представителей других цивилизаций Древней Земли оказывался заключенным в конических телах древнейших созданий Великой Расы. В результате ученые-захватчики собрали знания всех будущих и прошлых обитаемых миров, которые оказались в пределах досягаемости их машин. Эти ментальные вампиры постоянно искали новые свежие тела представителей молодых рас. Что же касается…

…но Лоллу! Как это произошло, я никогда не узнаю, но вероятно, они собирались, проникнув из далекого прошлого, подменить разум моего друга-философа, но вместо этого Великая Раса проделала это со мной! Представьте себе, каково это — быть человеком, погруженным в спокойные размышления, а в следующую минуту оказаться в теле чудовищной улитки! Я пережил ужасный шок. И если бы не присущее мне хладнокровие, я свалился бы в обморок. Не было ни малейшего сомнения, что это не сон или галлюцинация. Я сразу понял, что…

…написать историю моей цивилизации, расы римлян, и в тот же миг я понял, что стал жертвой ужасной ошибки. На моем месте они ожидали увидеть Лоллу Урбикуса. Но что же мне было делать? И что случится со мной, если эти существа вдруг обнаружат, что я вовсе не римский философ, как они считали? Я решил до поры до времени как-то выкручиваться, по крайней мере, пока не увижу, каким способом…

…разум различных цивилизаций всех известных эпох существования Земли и сотен рассеянных вокруг населенных планет…

…беседовал с объединенным разумом членов смешанной расы полипов, домом которых была луна Меркурия. Они жили там за сотни тысяч лет до того, как эту планету поглотила смертоносная солнечная печь Я познакомился с двумя разумными рептилиями из таинственной Валузии; с исключительно чуждым полурастительным существом, чье спящее тело покоилось в ядре кометы, которая закончит свое путешествие за десять миллионов лет, и тогда, наконец, ее пассажир проснется. Я разговаривал с киммерийским вождем Кром-Я из доисторического Нортумберленда; с Кхефнесом, эрудированным египтянином из четырнадцатой династии; и с Вольфредом Германом Фрейманном, который воевал с римлянами в Тевтобургском лесу. Были разумные…

…но это случайно…

…сквозь меня так же легко, как сквозь оконное стекло. В плохом настроении явился я на совет ученых, хозяев архивов, главной целью и задачей которого было сопоставление эпох. И когда они начали расспрашивать меня, я понял, что мои неприятности только начинаются. Мои похитители хотели знать, кем я был и из какой эры будущего Земли происходил. Затем, когда я ответил, они захотели узнать, как человек ХХ столетия оказался в Римской Британии 125 года нашей эры?.. и мне пришлось рассказать им о путешествиях сквозь время и пространство в поисках своего времени, которое я покинул, столкнувшись со смертельной опасностью. Таким образом…

…все время в течение моего допроса я ощущал насмешку и недоверие членов совета. Очевидно они сделали большую ошибку, и теперь вынуждены были слушать «дурацкие сказки» — моя история казалась им несерьезной выдумкой. Они продолжали считать меня римским философом, которого искали, правда свихнувшимся в результате переноса разума. Это казалось им единственно верным объяснением, поскольку при всех технологических успехах Великой Расы, они так и не нашли способ переносить свои тела сквозь время. Как же может столь грубое существо, как я… и затем построил машину, с помощью которой…

И тут я сорвался. Я думаю, мне легче было бы вынести пощечину, чем подобное унижение, де Мариньи… стало развлечением для этих умников, и пусть они невероятно превосходят в интеллекте любого человека, чаша моего терпения переполнилась. Я заявил им, что не являюсь создателем машины времени, а просто нашел ее и в течение многих лет изучал тонкости управления. Это заинтересовало высокое собрание. Они хотели знать, как выглядела машина, и как я догадался о ее предназначении. И тогда я…

…так смутились! Вначале я не мог понять, но потом меня осенило, что эти могучие существа замерли передо мной в благоговении! Это произошло, когда я рассказал им об иероглифах на циферблате часов и о странном движении четырех стрелок… И тогда они поднялись с мест и стали слушать. И не удивительно, потому что…

— …самих Старших Богов! — сказал их председатель. — Если вы научились пользоваться одним из их устройств, значит вы сами принадлежите к их роду. Только лучшие умы знают о существовании Великих. Мы знаем о них, но мы для них то же, что микробы для нас. — Тут это огромное коническое создание обвело чрезвычайно выразительным взглядом всю огромную аудиторию, перед которой я стоял. — Они вездесущи, — с трепетом произнес он, — и видят то, что происходит сейчас!

Мысль о том, что Старшие Боги наблюдают за ними, заставила этих жутких существ задрожать, повергла их в панику. Потом, посовещавшись, они решили, что захватили мой разум против воли Старших Богов. Я тут же воспользовался этим:

— Да, скорее всего, так и есть. Не думаю, что мое пленение радует Старших Богов!

— Но вы могли сказать об этом раньше, — запротестовал председатель. — Вы находитесь здесь уже три дня, и…

— Три дня моего времени потрачено даром… Их времени! — парировал я.

— Вы позволите нам исправить ошибку? — спросило меня возбужденное существо. — Мы немедленно вернем вас в ваше собственное тело.

И тут мне в голову пришла чудесная и одновременно пугающая мысль — потому что я не знал последствий ее реализации. Но, как мне показалось, стоило попробовать.

— Я не желаю немедленного возвращения в свое тело, — сказал я своим тюремщикам. — Я хочу, чтобы вы поместили мой разум в «часы» — мою машину времени!

— Но «часы», о которых вы сказали, являются машиной, без необходимого…

— Она достаточно разумна! — отрезал я.

— И вы знаете ее положение, по отношению к вашему собственному, ко времени нашего вмешательства?

— Нет. Знаю только, что она где-то поблизости, закопана в землю.

Это вызвало краткую дискуссию среди членов совета. В конце концов председатель снова повернулся ко мне.

— Мы можем попробовать, но вы нам должны помочь. Ваш разум не в состоянии жить долго вне тела. Если за это время мы не сможем найти вашу машину, вы погибнете.

…И он объяснил… Мне было сказано, что после обмена разумов, если я захочу переселиться не связываясь с телом, находящимся в 125 год нашей эры, я могу это сделать… Я стану духом. В то же время нынешний обитатель моего тела вернется в свое — в далеком прошлом. Таким образом, моя человеческая оболочка останется пустой: груда плоти без воли, без разума и духа. Постепенно мой свободно двигающийся разум потеряет способность перемещаться, угаснет и тогда я умру. Иными словами, если я не смогу найти часы, и не вернусь в свое тело вовремя…

Тело — это как бы аккумуляторная батарея, понимаете, Анри? А разум — энергия. Без энергии батарея мертва, разряжена. И без батареи энергия может улетучиться, рассеяться. Опасность в том…

…они попытаются во время обмена обнаружить ментальный механизм, который управляет «часами», и внедрить в него мой дух. Но подобную операцию — слияние одного разума с другим, уже обитающим в «теле» — они прежде никогда не делали. Оглядываясь назад, я понимаю, насколько велик был риск, но…

…подготовка закончена, и я… энергия… проекция…

…они не смогли найти «часы». Я оказался снова в моем теле, там, где и начал — на вилле Фелиция Тетрикуса. Я стоял в покоях старика, а он сидел за столом и что-то писал. Потом римлянин задумчиво поднял голову и посмотрел сквозь меня!

Ни малейшего признака того, что он узнал меня, ни малейшего намека на мое присутствие не отразилось на его лице. Может быть он заболел?

— Фелиций, — начал я, подавшись вперед, но ничего не услышал и вместо того, чтобы шагнуть, я словно полетел по воздуху! В этот момент я понял, что у меня нет тела! Мой разум остался свободным, отделенным от плоти, и я знал, что где-то в доме моя пустая оболочка умирает, не дождавшись возвращения души!..

…такая паника…

…вошел старый врач с порошком для Фелиция. Экс-сенатор посмотрел на него и спросил:

— Септим, вы видели Титуса?

— Я думаю, что он отправился на болото, Фелиций. Последние несколько дней он, казалось, был не в себе, но сегодня он… Когда я видел его в последний раз, он показался мне полным жизни и любопытства. Теперь ему ничто не угрожает.

— Наконец-то! — облегченно промолвил хозяин дома. — Скорее всего, он у этого простака Урбикуса. Не могу понять, что он нашел в этом парне!

Лоллу Урбикус! Так может быть в его доме находится мое тело? Однако до жилища философа несколько миль. Надо спешить! Я еще не привык к бестелесной форме существования, и потому пошел в открытую дверь… Септим оказался у меня на пути. Я прошел сквозь него, прежде чем успел остановиться! Но ведь я должен был помнить об этом — разум без тела не знает барьеров и преград. Проходя сквозь стену, ближайшую к дому Урбикуса, я услышал слова Фелиция:

— Вы вдруг побелели, Септим. Что-нибудь случилось?

И услышал ответ старого врача:

— Я… Мне показалось… Словно кто-то наступил на мою душу!..

…я направился к дому Лоллу Урбикуса, двигаясь ужасно медленно, словно умирающий мотылек, скользя над болотами к долине, где стояло скромное жилище философа. Хуже, чем приводящая в отчаяние беспомощность оказалась мысль о том, что движения мои постепенно замедляются! Что там говорил председатель совета Архива? Если я не вернусь в свое тело, то постепенно потеряю способность перемещаться в пространстве. Охваченный страхом и отчаянием, я наконец добрался до дома Урбикуса и увидел, что философа дома нет, а мои бренные останки, действительно, здесь!

Чувствуя нарастающую слабость — или эти ощущения породило мое болезненное воображение — я отправился обратно в…

…виллу, я направился прямо в покои Тетрикуса. Я нашел там старого патриция, занятого серьезным разговором с Септимом.

— Вы думаете, это возможно? — спросил экс-сенатор в тот момент, когда я вошел.

— Безусловно, — отвечал Септим. — И это вполне объясняет его бесконечные посещения дома Убрикуса. Они оба должны быть там. Святыню зарыли достаточно глубоко — я видел это сам — но они вдвоем могут откопать ее. Если предположить, конечно, что они нашли место, где ее захоронили.

Лицо Фелиция потемнело и он поднялся с места.

— Это было бы крайне неблагодарно со стороны Титуса, — сказал он. — Идите и соберите слуг: Тхорпоса, Валерия и еще нескольких. Мы немедленно отравимся туда, где закопана святыня… Если они там, я очень рассержусь!

Возможно ли это? «Часы» и мое тело, оба… я последовал за римлянами, как преданная собака за любимым хозяином. Они быстро собрали людей и отправились к закопанной святыне. Но я чувствовал, что моя сила слабеет. Энергия моего разума тухла, исчезала, мне было все труднее сосредоточиться. Но я должен…

…через болото. Мы составляли крошечный отряд — точнее, они, потому что физически я был меньше, чем дуновение ветерка — Фелиций, Септим, Тхорпос и четверо других. К счастью я обнаружил, что следовать за ними — относительно легко. Требовалось очень немного усилий сознания, потому что их души, обретающие в полноценных телах тянули меня за собой. Но я с трудом преодолевал желание упасть и уснуть. Я знал, что стоит мне уснуть, я уже никогда не проснусь!

…вероятно, две мили. Мне была знакома эта небольшая долина — я часто гулял здесь… Конечно, мне и в голову не могло прийти, что именно здесь спрятаны мои «часы». Выкопанная для них яма находилась в гуще орешника, возле небольшого ручейка…

…теперь смутно, очень смутно понимал, что я должен делать…

…дрожащий голос Септима, который говорил, что если и существуют заколдованные места, то уж это место — наверняка. И Фелиций нехотя согласился, потому что даже в то время, как моя затухающая душа устремилась сквозь землю, опускаясь в…

…почувствовал, что люди уходит, возвращаясь к вилле другой дорогой. Но это меня уже не беспокоило. Ничто уже не имело значения. Великий покой опускался на меня, как покров темноты.

Мой расползающийся, растекающийся дух все медленнее погружался в мягкую землю, казалось мой разум расползается в разные стороны, исчезая в безднах бестелесного существования, втягиваемый в недра земли, чье тепло — колыбель всех душ и…

И все-таки какая-то слабенькая, незначительная, бесконечно малая частичка моего духа, разума Титуса Кроу, все же достигла «часов» или была поглощена ими.

И одновременно в стигийской тьме появился тонкий лучик света, и бесконечно далекий голос закричал мне:

— Титус! Мой Титус, пусть «часы» помогут тебе! Только попроси об этом. Отыщи их «сенсоры». «Часы» послушаются тебя!

И голос исчез так же быстро, как возник, оставив только…

…Тиания! Ее голос, кричавший мне, пробудил и воскресил все, что осталось от моей души.

— Ищи их «разум», — кричала она. — «Разум часов», их душу. Найди и потребуй помощи.

И я выполнил ее приказ!

Тонкий лучик превратился в поток, в великолепный поток света, знания и здравого смысла, который разогнал тьму и явил моему духу «часы», готовые устремиться в любую точку вселенной — но по-прежнему погребенные в земле! А ведь где-то еще лежало мое бедное тело, все более и более холодеющее, теряющее способность поддерживать жизнь. Я чувствовал как застывает в венах кровь…

…беспокойство охватило меня… Оставался вопрос: смогут ли мои «часы» пробиться на поверхность, сдвинув тонны земли на пути, и…

…легчайшим давлением моего разума! Наверное это выглядело как извержение. Тонны земли устремились к небу, и часы, словно лавовая бомба…

…несомненно видел это воздушное представление. Они смотрели на меня, или скорее на «часы», в то время как я гнал машину по большому кругу, осматривая болота в поисках моей пустой оболочки… А люди смотрели в небо, на их лицах запечатлелся страх, их руки тряслись от суеверного страха. Все, кроме Фелиция, бросившегося на колени и забывшего обо всем, помчались по тропинке, которая вилась среди вереска и дрока. А мой «отец» стоял склонив голову и опустив руки. Его белая тога билась на ветру, словно живое существо, а плечи бывшего сенатора сотрясались от рыданий!

…мое тело здесь внизу. Если Фелиций и его люди не доберутся сюда первыми, то я смогу… приземлиться поблизости. Все бежали, даже Тхорпос, и только патриций, вера которого…

— …вернули тебя ко мне, — сказал он. — Ты принадлежишь им, и они уносят тебя! — Он обернулся к «часам» и закричал. — Всемилостивые и всемогущие тени, мудрость которых… вечны и существуют… но только дайте ему жизнь снова… это святыня!

Лучше времени для решительной попытки невозможно было представить. Если мне повезет, Фелиций успокоится в уверенности, что святыня снова унесла меня в царство теней, и что именно он стал орудием моего избавления от земной смерти… А если мне не повезет? Но в любом случае, времени у меня не оставалось на…

И поэтому я оставил «часы» — мое временное тело, пусть и порожденное не чревом женщины, а руками чуждых богов Элда. Я выпустил свой разум или душу или что бы там ни было через дверцу часов, открывшуюся по моей команде, хотя в этом и не было необходимости, и скользнул в холодное тело Титуса Кроу.

Я почувствовал, что мгновенно обрел дом. У меня возникло ощущение, словно я оказался под защитой стен во время ужасной бури. Фелиций немедленно отдернул руки от моего тела, и я услышал, как он ахнул. Я открыл глаза и посмотрел на него — от этого у патриция отвисла челюсть, а редкие седые волосы встали дыбом. Он отпрянул от меня. Я тем временем с улыбкой вскочил на ноги, удивляясь мастерству Т3РЕ, одарившему меня подобным чудом. Жизнь мгновенно вернулась во все органы, которые по человеческим понятиям должны уже давно придти в негодность!

— …не бойся, отец мой, вернувший меня из темного портала смерти, теперь я снова могу уйти в страну теней и жить там — в покое и славе. Но обещай мне, что никогда больше не будешь призывать меня обратно от тех, кому принадлежит эта святыня. — Я повернулся к «часам». — И я… что ты также проживешь отпущенные тебе годы в мире и покое разума и духа, пока не наступит твоя очередь, и тебя не призовут к великому пределу.

Даже теперь я не могу понять, откуда взялось вдохновение, породившее эти слова, но как бы там ни было…

А Фелиций бросился наземь перед «часами», на мгновение окунувшись в свет их странных лучей, и когда дверь тихо закрылась за мной, я услышал, как он произнес:

— Я обещаю!

Потом, когда я в потоке времени возвращался домой, я начал размышлять… конечно, я знал, что Урбикус станет автором «Гарнизона на границе» и расскажет историю обо мне со своей точки зрения… Только то, что я не хотел вызывать парадоксов времени, и что…

…не описано, вместе с многими другими странными событиями, которые случились в тот год, когда таинственное вулканическое извержение земли и камней поблизости от виллы, милях в пяти от Эборакума, выбросило в небо целое облако пыли, щебня и земли?

Так все и было, де Мариньи. Клянусь, все так и произошло…

Я взял курс в будущее, надеясь, что на этот раз моему путешествию ничто не помешает. В сущности и расстояние всего ничего — каких-то девятнадцать сотен лет! Никогда еще с того момента, как мы покинули разрушающийся Блаун Хаус, а Итаква колотил по нему своими смерчами, я не был так близок к своему времени. Девятнадцать сотен лет? Да это же ничто! Разве не казались минутами сотни миллионов лет, когда я проскакивал целые эпохи? И разве не покорялись моей машине бесчисленные световые годы в пустоте космоса?

Но Ктулху со своим воинством тоже знали, что я приближаюсь к конечной точке своего путешествия, и в их планы не входило допустить моего возвращения в настоящее. Поскольку Ктулху поддерживал постоянный телепатический контакт с вампирами времени, Псами Тинд`лоси, а мне предстояло путешествие сквозь время, силам Зла не составляло труда воспрепятствовать моим усилиям. Это было не трудно, Анри.

Столкнувшись с порождениями тьмы легко вновь уверовать в сверхъестественное. Но поскольку мы знаем, что сверхъестественное существует, и это всего лишь явление чуждой науки, к которой земные понятия не подходят…

…эти твари, целой толпой, гнали меня, одинокую жертву. Мне приходит в голову только одна и, возможно, не слишком подходящая аналогия — стая волков преследующая одинокую овцу. И скоро они сбросят меня вниз…

Мысль о возвращении в свое время пришлось позабыть. Мне хотелось сбежать от них, остаться живым и сохранить свою душу! Я хотел было сбежать, просто остановив полет «часов» во времени, но это могло привести к катастрофе, подобной той, какую я уже пережил, разбившись в мире роботов. А Псы могли еще раз устроить засаду. Тогда я еще не знал, что мой корабль способен безнаказанно пролетать сквозь сплошные тела и даже сквозь раскаленные звезды. Я предполагал, что должен разбиться, и разбился, отдав «часам», видимо, самый идиотский приказ за всю историю их существования. А ведь стоило мне всего лишь захотеть — и я проскочил бы планету насквозь — как пуля пронзает кусок сливочного масла!

…предполагал, что Псы Тинд`лоси подготовили для меня аналогичный сюрприз во вселенной трех измерений… Нет, если только в этом нет абсолютной необходимости…

…меня до крайности! Появился сам Тиндалос — Тинд`лоси! Гонимый ветрами времени, вечно скользящий в зыбких туманах четвертого измерения, словно Летучий Голландец появился призрачный город — цитадель по форме напоминающая черную спираль — жилища этих мерзких тварей! Чудовища гнали меня все дальше и дальше, словно напуганную овцу на бойню. Мясники Тиндалоса уже выходили мне навстречу, выплывая из темных башенок и черных спиральных шпилей города, блуждающего во времени. Вы уверяли меня, де Мариньи, что тоже видели их в ночных кошмарах, поэтому вам понятны мои ощущения. Эта ужасная картина стоит у меня перед глазами даже теперь!

Что же делать? Как увернуться, как убежать от Мясников, когда дергающиеся пульсирующие отравленные щупальца уже отыскали меня внутри «часов»? Для них, нематериальных, корпус «часов» не служил барьером. Они проникали через него, как привидения сквозь сплошную стену. Да, в сущности, они и были привидениями, бестелесными призраками, осужденными плыть в своем городе по океану времени!

Вокруг меня под порывами ветра времени хлопали черные лоскутья Зла со сверкающими глазами, нитями крыльев и липкими, хищными щупальцами. Обвив меня, мой разум, вцепившись в мою душу, они высасывали жизнь — так арктический лед вытягивает все чувства из холодеющей плоти — даря взамен смертное окоченение. И снова до меня донеслось телепатическое послание Тиании. Однако, на этот раз она не предлагала советов и не спешила на помощь. Ее безмолвный крик ужаса добавился к моему.

Ослабевший, чувствуя, что жизненные силы постепенно гаснут, как пламя свечи под стеклянном колпаком, я вдруг увидел путь к спасению. Псы, облепившие мой корабль, словно летучие мыши — стены пещеры, оставили временную щель в одном единственном направлении: там плыл темный Тинд`лоси — голос покинутый ужасными обитателями. Поэтому я, собрав остатки сил, кинул свой корабль именно туда, стряхнув Псов как грязную рвань. Я летел прямо в сердце проклятого города, затем, как стрела сквозь туманную паутину, выскочил с другой его стороны и внезапно понял, что проклятые твари снова одурачили меня!