Титус Кроу (№2) - Возвращение Титуса Кроу

Я кивнул, затем повернул голову к вазе с цветами и необычному камню у ее основания.

— Судя по всему и к моей жизни вы относитесь столь же трепетно!

— Конечно! — заявил Писли. — Мы уже потеряли вас однажды. Ныне вы, де Мариньи, удостоены этого особого камня. Недавно фонд прикончил одного их самых больших и опасных, чудовищ обнаруженных нами. После этого мы вырыли защитные пентакли. Это один из них. Камень извлекла экспедиция, считавшаяся археологической. Они проводили исследования в районе обреченного Сарнатха, который был когда-то Землей Мнара, ныне это Саудовская Аравия. Пентакль, который дарит вам фонд, создан Старшими Богами, кем бы или чем бы они на самом деле ни были.

Я наклонился, взял в руки предмет нашего обсуждения и принялся внимательно рассматривать его. На поверхности виднелись тонкие линии завитков и волн, а также любопытные знаки, которые, казалось, манили взгляд, заставляя следовать по их сложному рисунку.

— На нем… какие-то знаки!

— Вы узнаете их? — сразу же спросил профессор, чрезвычайно заинтересованный.

— Да, пожалуй, — я еще раз внимательно пригляделся к ним. — Они очень похожи на иероглифы, изображенные на часах Кроу, на машине пространства-времени. Вы думаете, между ними есть какая-то связь?

— Похоже, что так, — лукаво ответил профессор. — Я тысячу раз ругал себя за то, что так и не заинтересовался этими часами, хотя не раз видел их в кабинете Титуса Кроу. Я догадывался о важности этой вещи, но кто мог предполагать, насколько она важна? Мне следовало сделать записи и сфотографировать часы. Тем более, что Кроу говорил мне, что по его мнению они…

— Игрушка Старших Богов? — закончил я за него.

— Точно так. Конечно еще не все потеряно. У нас в Мискатонике есть книги, из которых Титус Кроу смог почерпнуть первые по-настоящему важные указания, как пользоваться этой проклятой штукой! Очень хотелось бы заполучить фотографию часов.

— А как обстоят дела фонда в остальном? — моему нетерпению не было предела. — Насколько вы продвинулись в борьбе с БМК за десять лет? Какие у вас успехи, какие неудачи? Что нового узнали вы об ужасных чудовищах? Вам удалось найти Эрлиех в Тихом океане? И Шудде-Мьелла — что с ним? Боже, Писли, я сгораю от нетерпения узнать все, что случилось за эти годы. Десять лет!.. Ведь я потерял целых десять лет!

— Ух! — Профессор поднял руки. — Не так быстро. Конечно же, я расскажу вам все, но будет лучше, если я начну с того, что мы не сделали. Например, мы не нашли Эрлиех, и это, в свою очередь, навело нас на мысль, что сообщение Иохансена неверно — не в отношении фантастического города, существующего под Тихим океаном — а в отношении одного острова, поднявшегося со дна океана в 1925 году, который якобы и был Эрлиехом, где был заточен Ктулху. То, что это был один из представителей отродья Ктулху, кажется достоверным, но что касается самого Великого Ктулху… Мы сомневаемся. Вы можете заняться этими исследованиями сами, Анри. Фонд проводил их последний раз довольно давно… Вернемся же к рассказу Иохансена. Звучит он примерно так: 23 марта 1925 года на 47-ти градусах и 9-ти минутах южной широты и 126-ти градусах и 43-х минутах западной долготы судно «Тревога» под командованием Иохансена потерпело аварию, в результате которой сбилось с курса и натолкнулось на маленький остров, которого раньше в этих водах никто не видел… Теперь дно моря в этом месте опустилось на глубину в две тысячи морских саженей. Это место находится на самом высоком уровне Тихоокеанско-Антарктического Разлома. По обе стороны от него глубина увеличивается до трех тысяч саженей и даже больше. Район не отличается особенной вулканической активностью, но в любом случае катаклизм такой силы, какая требуется, чтобы поднять к поверхности океана даже небольшой участок дна был бы зафиксирован и записан. Так что, похоже, мы должны были бы тут же отвергнуть забавный рассказ Иохансена, но фонд предпочитает — подобно Чарлзу Форту — до конца отработать все версии… Прогиб дна океана в этом месте очень велик — из-за тенденции Австралии к континентальному дрейфу в северном направлении. Он возник в районе Тихоокеанско-Антрактического Разлома уже с времен миоцена. Остров, всплывший в марте 1925 года, скорее всего явился проявлением медленного прогиба дна (то есть он был вершиной одной из складок), и его исчезновение можно объяснить точно так же.

Мне не понравилось такое вольное толкование фактов.

— Я тоже читал Форта и думаю, что он исключает то, о чем говорите вы, Уингейт.

— Да?.. Конечно, раньше мы тоже согласились бы с ним, если бы всего три года назад мы не опускали батискаф в этом самом месте и не узнали о том, что скрыто под водной гладью.

— Любопытно. — Я отодвинул пустую тарелку. — Что же вы там нашли?

— Сначала мы спустили автоматическую батисферу… Батисферу без людей… Устройство, которое погружалось в море, чтобы заснять камерами все, что попадет в поле зрения. Мы обнаружили дно всего в двух сотнях саженей от поверхности, на самой вершине подводного хребта, который теперь быстро погружается обратно в глубины. Но прежде чем мы потеряли робота, мы получили фантастические снимки, похожие…

— Потеряли его? — прервал я Писли.

— Да, — кивнул профессор. — К сожалению. Тросы распустились, батисфера разлетелась на куски — а ведь она способна была выдержать давление в тысячи тонн! Позднее мы нашли ее осколки, разломанные, погнутые, продырявленные. Мы склонялись к тому, что ее уничтожил морской шогготх, а может быть несколько тварей, защищающих своих спящих хозяев из отродья Кхултху. Во втором батискафе спускался я сам…

— Вы это сделали сами? — Я снова прервал его, удивляясь такому безумному поступку.

Профессор ответил мне ласковой улыбкой и наклонился к камню-звезде — который я поставил на прежнее место возле вазы с цветами. Потом он постучал ногтем по его поверхности.

— Вы наверное что-то забыли, Анри? Да?.. Так вот, как я говорил… Мы вернулись через три месяца и сделали вид, что занимаемся картографической съемкой Тихоокеанско-Антарктического Разлома. Я и двое молодых людей из Мискатоника погрузились под воду в батискафе, способном самостоятельно перемещаться — такой маленькой, но очень прочной подводной лодке. Конечно, мы захватили с собой средства защиты — множество камней-звезд. Тем не менее погода стояла плохая, а неприятности преследовали нас по пути из Бостона непрерывно: штормы, туманы, несчастные случаи и тому подобное. И мы не были столь наивны, чтобы считать это случайными совпадениями. С тех пор как погибла «Русалка» мы многому научились… В то утро нас беспокоило сильное волнение на море и жуткий туман. Телепаты на борту корабля были настороже. Мы собрали все защитные устройства, предполагая использовать их при возможном вмешательстве темных сил. Наш маленький аппарат был спущен с борта «Исследователя» — корабля, нанятого университетом Мискатоника в американском океанографическом обществе. Медленно двигаясь по спирали наш батискаф начал погружаться и достиг дна, оказавшегося на самом деле вершиной подводного хребта. Когда-нибудь этот остров может снова подняться над поверхностью. Он принадлежит горной гряде, вытянувшейся под водой примерно в трех тысячах миль западнее Фримантла — или места, где находится Фримантл к острову Пасхи, удаленному оттуда больше чем на десять тысяч миль. Сам же остров Пасхи, Новая Зеландия, острова Питкерн и еще некоторые группы островов — его вершины. Где-то на вершинах этого обширного хребта могут оказаться Эрлиех, и другие города отродья Ктулху, наподобие того, который мы нашли под «Исследователем» на глубине двухсот пятидесяти саженей… Это место я назвал бы… фантастическим! Мы рассматривали подводный город в лучах мощных прожекторов, и выглядел он так же, как и миллиард лет назад в Азойскую эру. Конечно, строения покрывал толстый слой придонных осадков и морских водорослей, накопленных за миллионы столетий, но непостижимые размеры подводного города за многие эпохи почти не уменьшились… Мы увидели огромные резные двери с символами Ктулху, огромные барельефы, изображающие кальмаров-драконов, о которых упоминал Иохансен. Испытывая головную боль и головокружение, мы рассматривали безумные сооружения, стены, которые были ли то ли выпуклыми, то ли вогнутыми. Казалось они изменялись по собственной воле, как в оптической иллюзии. Несмотря на наши защитные камни-звезды, мы дрожали ощущая скрытую опасность и присутствия чудовищных тварей, все еще обитающих в этих колоссальных монолитных структурах неэвклидовой архитектуры… Ширина защитных валов города (не знаю, как их иначе назвать) составляла девять или десять метров, а за ними лежала земля, находящаяся под властью БМК… А эти невероятные лестницы и гигантские монолиты, уходящие вниз, в бездонные подводные пропасти… Не погружаясь на большие глубины, мы — даже с помощью наших мощных прожекторов — могли выделить только контуры ступеней левиафанов. Этот город — если только можно применить подобное слово к подводному некрополю бессмертных — должен быть невероятно огромным и уходить вниз до самого дна Тихоокеанско-Антарктического Разлома… Я мог бы пробыть там дольше, продолжая исследования и опускаясь все глубже, но третий член моей команды, юный Риджуэй от страха лишился чувств и дальнейшие изыскания полностью исключались. Видите ли, Риджуэй — телепат. Это очень помогает ему в работе. Кроме того он является профессором психологии. Однако в глубинах, где неведомые силы прячутся за колоссальными каменными блоками и таинственными резными дверями, он не выдержал. Нет сомнения, что без камней-звезд мы за несколько минут превратились бы в безумцев. Но даже с защитными пентаклями мы с трудом сдерживали крики ужаса… Вы помните, что случилось с бедным Финчем, который вошел в контакт с разумом дьявольского создания в болотах Иоркшира?.. На сей раз все могло обернуться так же печально, хотя Риджуэй старался изо всех сил не воспринимать телепатические сигналы отродья Ктулху. У этих тварей всегда дурное настроение, и оно может подействовать на любого телепата… Поэтому мы поспешили к поверхности. Бедный Риджуэй! Придя в себя он забился в угол ичто-то бессвязно бормотал… И вот тут-то мы увидели стражей могил, часовых, охраняющих своих хозяев — омерзительные комья протоплазмы. Это были самые гнусные и отвратительные существа, какие только можно себе представить! Только камни-звезды удерживали десятки морских шогготхов от нападения на нас. Они напоминали чудовище, которое мы в свое время отогнали от вашего «Морского Бродяги», только то создание было гораздо меньших размеров. Эти же твари казались гигантами, настоящими лейб-гвардейцами королей зла. Горы протоплазменного дерьма перемещались в глубинах океана подобно космическим сгусткам в Туманности Андромеды! И даже зная о том, что мы в безопасности, я, тем не менее, испытал облегчение, поняв, что они держатся на расстоянии от нас: но еще большее облегчение охватило меня, когда мы, наконец, оказались под килем «Исследователя», а в его дне открылся люк, чтобы принять наш аппарат. Наша экскурсия в глубины получилась краткой, но и того, что мы успели увидеть, оказалось более чем достаточно. После этого фонд…

— Позвольте мне высказать предположение, — перебил я профессора Пинсли. — На этом самом месте вы провели еще одну серию атомных испытаний в Тихом океане?

— Нет, нет! Бомбандировка полностью исключалась. Волей-неволей, Анри, пришлось смириться с тем, что атомные бомбы нам больше бросать не разрешают. Но наши ученые нашли замечательный выход из положения: мы посыпали весь подводный хребет радиоактивным веществом с очень коротким временем полураспада. Это было достаточно, чтобы истребить большую часть шогготхов, не причиняя вреда остальной морской живности. Мы, конечно, не надеялись уничтожить всех чудовищ — слишком огромную территорию занимает мегаполис. Возможно, мы не добрались ни до одного из потомков Ктулху, укрывшихся в своих невероятных склепах и могилах, но, по крайней мере, вызвали переполох в глубинах. Название «Ктулху», между прочим, теперь стало нарицательным и всех подземных тварей мы зовем кхулхами… Шансы на то, что нам удаться полностью их истребить невелики, и наши действия значительно ограничиваются существующими экологическими законами. Мы не собираемся стерилизовать весь Тихий океан! Поэтому, как я сказал, мы ограничились обработкой этого и других подозрительных мест, стараясь при этом не создать районы, непригодные для остальных форм морской жизни. И без того там, в глубинах, ее совсем не так много, как мы привыкли думать.

— Разве? — последнее заявление профессора мне показалось странным. — Разве мало подводных обитателей на глубине в триста саженей?

— Очень немного существ живет там, де Мариньи, — настаивал Писли, — и чем глубже, тем их меньше. Вспомните, остров Иохансена был верхушкой высочайшей горы. Остальная часть города располагается на склонах, уходящих глубже, глубже и глубже, туда, где нет, возможно, уже никакой другой жизни, кроме… БМК. По нашим расчетам этот подводный мегаполис занимает полумиллиона квадратных миль дна Тихого океана, и, по крайней мере, по одному такому же подводному городу! Хотя мы по-прежнему не решаемся позволить нашим телепатам играть с ктулхами, мы, имеем все основания полагать, что существует до пяти тысяч чудовищ, заточенных на больших глубинах. А сам Ктулху, хотя и является их прародителем, всего лишь один из них, хотя, по всей вероятности, самый древний, самый могущественный и самый отвратительный. Возможно, он первым оказался на Земле, когда БМК скинули со звезд, а произошло это задолго до того как на Земле зародилась жизнь.

Я слушал профессора, но мои мысли витали в иных сферах.

— Полмиллиона квадратных миль… — невольно повторил я его слова, и сердце мое наполнилось благоговейным ужасом. — И целый континент подводных могил. Он, — тут я сделал паузу, мысленно прикидывая, — примерно в пять раз больше площади Великобритании!

— Мой дорогой Анри, — вздохнул профессор, наклоняясь ко мне. — Как бы мне не было неприятно преуменьшать значение Великобритании, но по большому счету она — всего лишь мелкий камешек в огромном пруду. Любая из сотен впадин на дне океана может поглотить ее, не вызвав ни малейшего всплеска на поверхности. Мы ведь говорим об океане, занимающем сотни миллионов квадратных миль — и содержащих миллионы кубических миль воды!

Я знал, что он прав, тем не менее мой разум отказывался согласиться с такими цифрами. Я тихонько присвистнул и, как эхо, повторил за Писли:

— Камешек в пруду — вот что такое Великобритания!

Затем я вспомнил еще об одном важном деле.

— Раз уж мы упомянули Британию, то как насчет предупреждения Титуса Кроу о том, что здесь еще осталось немало ужасных тварей. Помнится, он называл Силбери Хилл, Стоунхендж, Эйвбери, Стену Адриана и еще несколько мест в долине реки Северн и у Коттсуолда. Удалось вам что-нибудь обнаружить?

Писли нахмурился.

— Да, мы еще раз прошлись по Британским островам и нашли несколько мест, которые пропустили прежде. Например, поблизости от Стены Адриана, не так уж далеко от Ньюкестла, есть вход в иное измерение, в одно из удаленных мест заточения БМК, устроенных Старшими Богами. Я полагаю, вы скажете, что этот вход закрыт. Лоллиус Урбикус в своей книге «Гарнизон на границе» утверждает, что, по крайней мере, один раз вход этот открывался, а, может быть, и неоднократно. В 183 году нашей эры Урбикус писал: «Варвары захотели призвать дьяволов, которых они послали против нас. Они вызвали их из-под земли и из воздуха, и одно чудовище успевало убить полсотни солдат прежде, чем падал под ударами их мечей». Явно варвары, о которых говорит Урбикус, находились под влиянием БМК. Не такое уж редкое, или необычное событие. Есть записи, подтверждающие, что тетхолиты аналогичным образом использовались БМК за тысячи лет до Урбикуса. Они тоже могли вызывать темные силы. Да, ведьмы и колдуны весьма реальны, Анри, но их магия — это просто чуждая людям наука… У Титуса Кроу был экземпляр «Гарнизона на границе», не говоря уже о некоторых гораздо более полных и точных документах тех времен… Удивительно, что он никогда не рассказывал об этом вам.

Слова Писли вызвали у меня новую волну воспоминаний.

— Титус Кроу упоминал об этом. Кажется он даже написал небольшой рассказ ужасов о чудовище Урбикуса. Только вот как назывался этот рассказ?..

— »Мир Иег-ха», — быстро подсказал Писли.

— Верно, верно — «Иег-ха»! — Я пощелкал пальцами. — Конечно, я помню это. Титус Кроу как-то рассказывал мне о скелете, который он откопал возле Стены Адриана между Хаусстидсом и Дриддоком — он ведь был еще и археологом — любителем. И, кажется, он намекал, что найденный скелет не принадлежит человеку… Да, еще я вспоминаю, что он связывал свои открытия с Лоллиусом Урбикусом.

— Верно, — согласился Писли, — и Титус написал рассказ пытаясь представить, как все это произошло на самом деле, хотя, конечно, ему пришлось преподнести свое сочинение как художественный вымысел, пусть даже достаточно реалистичный. Я читал это произведение и вполне могу понять переполох, который вызвал этот рассказ после первой публикации в журнале «Гротеск». Что же касается костей, найденных Титусом Кроу, то они, как вы сказали, не имеют никакого отношения к человеку. Действительно, эти твари были чудовищными! Знаете, я никогда не видел их останки, огромные черепа или окаменевшие куски крыльев, подобных крыльям архиоптерикса. По неизвестным причинам Титус Кроу уничтожил кости вскоре после того, как нашел, но он показывал мне фотографии. Без сомнения эта тварь явилась… из внешнего мира.

— Я хорошо знаю Титуса Кроу, — воспользовался я паузой в речи Писли, — удивительно, что он не отправился взглянуть на этот вход.

— Но тогда он знал об БМК гораздо меньше, Анри. Как и все мы… Однако это не имеет значения, ведь в результате он оказался прав. Как я уже упоминал, опираясь на свидетельство Кроу, мы в конце концов нашли вход, дверь в несовершенную, искусственную вселенную, сотворенную Старшими Богами для заточения существ, которых не может выдержать Земля! Мы нашли его и теперь запечатали раз и навсегда. Конечно, это не калитка или дверь в прямом смысле слова; это — некое место, где наш континуум пространства-времени случайно наложился на другой. БМК знали это и телепатически передали варварам достаточно информации, чтобы те могли впустить на Землю обитателей другого мира. Но темницы Старших Богов не так-то легко открыть. Только подручные заточенных злобных богов могли прорваться наружу, ужасные, но тем не менее вполне реальные чудовища с плотью и кровью, наподобие Иег-ха. В то время как настоящие узники другого измерения — Боги — не в состоянии вырваться из своих тюрем. А это, в свою очередь, подводит нас к следующему вопросу: кому из Великих Старых служит Иег-ха и его род? И могут ли современные, гораздо более развитые люди, одурманенные БМК, вызвать чудищ? Впрочем, на последний вопрос мы можем ответить даже сейчас: бояться особо нечего. На эту дверь мы поставили самые мощные замки, которые нам известны. Мы буквально заварили ее использовав науку, которую когда-то мы называли магией Старших Богов. Если когда-нибудь кто-то и сможет пройти через эту дверь, так это только служащие фонда.

— Не забудьте, Уингейт, — напомнил я ему, — что в древности жил безумный араб, Абдул Альхазред. Он знал столько же, сколько мы, а может быть и больше.

— Альхазред, был великим мечтателем, провидцем и мистиком всех времен, — вздохнул профессор. — По сравнению с ним Алейстер Краули был ничтожеством, Дии — несмышленым ребенком, Элифас Леви — просто болтуном, а Мерлин, если он действительно существовал — подмастерьем-первогодком. Нет сомнения в том, что Альхазред существовал, так же как да Винчи, ван Гог и Эйнштейн. Такие люди появляются один раз в тысячу лет, и мы можем только благодарить судьбу за оказанную нам милость!.. Я думаю Альхазред в действительности, он был более, чем безумцем. Он был идеальным приемником для телепатических сообщений БМК. Вы никогда не задавали себе вопрос, откуда Альхазред получил свои оккультные знания?

— Нет, об этом я никогда не задумывался, — честно ответил я.

— Гм-м!.. Хорошо, не ломайте себе голову над ответом на этот вопрос… Существуют тысячи вопросов, на которые человек пока не может ответить; вопросов бессмысленных, пока ответы на них не будут известны хотя бы наполовину…

— А вы определили, кому из Великих Старых служит Иег-ха? — поинтересовался я, возвращаясь к прежней теме.

— Мы не уверены, но кое-какие идеи есть. Одно предположение состоит в том, что пространство, где заключены БМК, разделено на части… Например, мы знаем, что Йог-Согот распределен по всему пространству и существует во все времена, так по крайней мере говорится в старых книгах и документах. Но как такое может быть? И если это так, то почему он не явится сюда и не уничтожит своих врагов? Так вот, мы считаем, что он вездесущ только в той части своей вселенной, которая граничит во времени и пространстве с нашим собственным континуумом. Предполагается, что одна граница его темницы параллельна нашему времени, в то время как другая лишь частично приникает в наше пространство. В этой точке, поблизости от Стены Адриана, две вселенные накладываются друг на друга, и вполне возможно, чтобы некоторые из притаившихся у порога чудовищ шагнули на другую сторону. Вы, конечно, помните, что Йог-Согот в цикле мифов Ктулху известен, как «Притаившийся у Порога»?

— Да, конечно… Значит Йог-Согот повелевает временем внутри этой искусственной вселенной?

— Разделенной на части, я бы сказал, де Мариньи. Мы считаем, что Йог-Согот заточен в одной ее части. Кроме него так полно других БМК! Например, Иб-Тстл и Бук-Шаш? Считается, что они тоже помещаются в других измерениях. Да и Азатотх, до того как мы открыли, что это всего лишь определение ядерного взрыва, тоже считался вездесущим… Кто может сказать, с какими ужасами и кошмарами встретится человек в еще более дальних измерениях при использовании этого безумного оружия? Это одна из причин, почему фонд поддерживает запрещение всех ядерных испытаний… Однако, я уклонился в сторону… Я ведь начал рассказывать вам об еще оставшихся в Великобритании БМК? Да! Так вот после Стены Адриана мы отправились на равнину Солсбери. С разрешения британского археологического общества мы проверили Стоунхендж, как это предлагал Кроу. Ничего мы там не обнаружили, но с уверенностью можно сказать, что в отдаленном прошлом здесь обитал кто-то из БМК. Мы нашли там камни-звезды — самые старые из тех, что нам попадались. Более того, археолог Шнейдер из Мискатоника считает, что сам монумент когда-то имел форму огромной звезды с пятью лучами. Кстати, это же говорится и во «Фрагментах Гхарне». Внешние лучи давно исчезли, но центральная часть сохранилась. Подумайте только, какое чудовище Старшие Боги спрятали здесь, если потребовалось такая могильная плита. Во «Фрагментах Гхарне» говорится, что около 20 тысяч лет назад древние киммерийцы захватили Гундерленд и разрушили лучи Знака Великих Старших, потом выпустили на свободу Существо Великой Звезды. А вот что случилось с этим чудовищем после этого…

Профессор Писли пожал плечами.

— Это может покзаться фантастическим, но что касается Стоунхенджа… так вот, что бы ни говорили ваши так называемые эксперты, пирамиды просто младенцы по сравнению с камнями Стоунхенджа!

— Вы упомянули «Фрагменты Гхарне», — я выбрал эту тему из массы информации, которую успел выложить профессор. — Ведь когда-то эти черепки изучал бедный Уэнди-Смит? И еще профессор Гордон Уолмсли из Гула. Скажите, удалось ли вам перевести древние руны? Я считал, что эти надписи не поддаются расшифровке.

— Да! — воскликнул профессор Писли. — У нас есть перевод… Фактически мы почти закончили его, исключая быть может те мечта, что не пощадило время. Видите ли, фонд не может претендовать на то, что это первый перевод или хотя бы второй. Уэнди-Смит, например, вплотную подошел к разгадке, но мы опирались в основном на перевод Уолмсли. Не знаю, знакомы ли вы с его книгой «Заметки по расшифровке кодов, криптограмм и древних надписей», но если так, то вы согласитесь, что Гордон Уолмсли из Гула являлся величайшим специалистом в этом вопросе. Правда, его знания не принесли ему ничего хорошего.

— Значит, Уэнди-Смит и Титус Кроу ошибались в отношении Стоунхенджа, не так ли? Монумент не представляет опасности?

— Да. Но мы не можем сказать того же самого о других частях Великобритании, например о Силберихилле и Эйвбери. Эти районы всегда таили в себе некую эфемерную заразу. Вы понимаете, порой в отродьях БМК очень мало материального. Они такие же неуловимые, как капли ртути — изменчивые, как луна, и непредсказуемые, как ветер. Бывали дни и даже недели, когда наши телепаты и медиумы в один голос объявляли о безопасности этих мест. А порой телепатический и парапсихический эфир буквально трещал от присутствия чего-то чудовищного, перекрывающего любые помехи… Не случайно, скажу я вам, Общество Метафизики имеет штаб-квартиру в Тидворте. Мы намерены внимательно наблюдать за всей областью равнины Солсбери. Аналогичным образом, мы разместили агентов в таких городах, как Маршфилд, Нейлсворт и Стоу-на-Уолде в Котсуолде. В частности, нас интересуют некоторые из центров вредных влияний, такие как разрушающиеся деревушки Темпхилл и Готсвуд в долине реки Северн.

— Котсуолд, и Маршфилд! — повторил я за Писли. — Не хотите ли вы сказать, что вы что-то обнаружили в Маршфилде? Ведь там живет старая знакомая Кроу, матушка Квелли. Именно ее письмо предупредило Кроу об опасности, когда мы с ним попали в ловушку БМК. Эта женщина сообщила о каком-то видении или предчувствии. Но по тому, как Кроу отзывался о ней, можно было подумать, что он считает ее старой шарлатанкой.

— Значит, Анри, у вас о ней неверное мнение, — сказал Писли. — Матушка Элеонор Квелли — один из лучших медиумов, которые нам до сих пор встречались. Мы используем таких людей теперь так же часто, как в ваше время использовали телепатов. Нередко два разных таланта дополняют друг друга — они работают рука об руку. Матушка Квелли возглавляет группу в Котсуолде, хотя по-прежнему живет в Маршфилде, в своем старом доме, который стал штаб-квартирой их группы.

— Вы используете медиумов? — Меня это очень удивило. — Не слишком ли далеко зашло дело? Мне казалось, что оперативный центр в Мискатонике — это самый современный научно-исследовательский институт в мире. Несомненно метафизика и тому подобное имеет мало общего с…

— Де Мариньи, боюсь, что вам надо еще многое узнать, — возразил мой гость. — Похоже, есть много такого, о чем вы позабыли. Метафизика необходима в нашей работе! Разве Старшие Боги не использовали оккультные искусства; разве эти оккультные искусства не были их наукой? Сегодня подобная наука, словно факел, освещает путь, по которому наш нетерпимый человеческий разум должен следовать. В Мискатонике уже сейчас существуют группы особо подобранных талантливых людей, серьезно изучающих такие предметы как телекинез и левитация… не говоря уже о магических кристаллах, гадании и некромантии. Знаете, отчеты о некоторых наших семинарах читаются словно сборник шаманских заклятий!.. Вам нужно еще многое узнать.

— Хорошо, — согласился я, — Вы мне расскажите, сколько сумеете, потому что мне-то рассказывать вам нечего.

— Вы не помните, чем занимались эти десять лет?

— Да, — кивнул я. — Исключая разве…

Я сделал паузу, поудобнее устраиваясь на подушках, прежде чем продолжить.

— Я действительно ничего не помню, но у меня одна идея…

— Продолжайте, Анри.

— У меня родилась вот какая… мысль. Видите ли, Уингейт, похоже, я совершенно не постарел за эти десять лет, ни на один день, и это должно быть удивительно, если…

— Да?

— Так вот, когда Титус Кроу и я вошли в эти огромные старинные часы, сбежав из Блаун Хауса от карающей длани Итаквы, Кроу говорил что-то о путешествии во времени, о движении в будущее.

— Это очень интересно, Анри, — подбодрил меня Писли, пытливо глядя мне в глаза. — Продолжайте.

— Так вот я задумался, а что если… если Кроу действительно мог управлять этим аппаратом, и отправился в будущее, а я…

— А вы вывалились за борт до того, как он вывел корабль из гавани?

— Да, что-то вроде этого, — ответил я.

— Конечно, это возможно, — согласился профессор после короткой паузы, — и это объясняет, почему вы не постарели, не говоря уже о том, что вы ничего не помните.

— А вы не находите идею путешествия во времени слишком фантастической?

— Совсем нет, Анри. Я видел слишком много так называемых фантастических вещей, чтобы удивляться чему-то. И в конце концов, если задуматься, мы ведь все путешественники во времени.

— Что вы имеете в виду?

— Мы все двигаемся в будущее. Правда, скорость нашего движения очень мала, составляет всего одну секунду за секунду. А ваши слова заставляют меня предполагать, что Титус Кроу нашел способ двигаться быстрее…

— Матрона Эмили, сказала, что когда меня сняли с буя в Пурфлите, у меня на лице не было щетины. Выходит, мы с Титусом Кроу проскочили эти десять лет за одну ночь! С той поры — со времени моего возвращения — прошло уже почти два месяца, а Титус Кроу так и не объявился. Насколько же далеко в будущем находится он теперь?

Лицо Писли неожиданно стало озабоченным, и он отвернулся.

— Этого мы никогда не узнаем, Анри. Конечно, надежда остается. Надежда будет всегда, но…

— Я знаю. — И перед моим мысленным взором снова возникла сцена из сна: похожий на гроб метеор несется сквозь пространство и время. — Я знаю…

Долгое время профессор молчал. Затем, изменив тему, Писли пустился в длинный поучительный рассказ и познакомил меня со всеми последними успехами фонда Уилмарта — и с некоторыми из его неудач. Пересказ этой длиной лекции займет слишком много времени. К тому же я сомневаюсь, что память не подведет меня, однако кое-что я все-таки попытаюсь вспомнить.

Например, профессор довольно много говорил о переводе «Фрагментов Гхарне» и о большом толчке, который эти древние рассыпающиеся черепки дали развитию фонда Уилмарта. Он рассказал о гибели глубоководного Гелл-Хо и его обитателей шогготхов, о том, как ушел под воду Кингспорт — городок на берегу Новой Англии, и о том, что море до сих пор вымывает из пещер отвратительных червей и вековую гниль разложения.