При свете прожекторов аэропорта тело накрыли простыней и увезли в машине «скорой помощи». Хоторн произвел формальное опознание останков, настояв при этом, чтобы Нильсен и Пул не подходили к трупу. Невдалеке дымился корпус разведывательного самолета, прогоревший до каркаса, покореженные и почерневшие стойки шасси выступали над дымящимся, обугленным, бесформенным фюзеляжем. Металлические листы обшивки загнулись, словно обнажив полость грудной клетки громадного, перевернутого лапами вверх насекомого.
      Джексон Пул плакал, не стесняясь, потом опустился на землю, его скрючило и вырвало. Тайрел встал на колени рядом с ним, он ничего не мог сделать, а просто обнял лейтенанта за плечи. Любые слова утешения по поводу смерти друга из уст почти незнакомого человека звучали бы бестактно. Тай посмотрел на майора ВВС Кэтрин Нильсен и увидел ее — оцепеневшую, с напряженным лицом, шатающуюся сдержать слезы. Он медленно отпустил Пула, поднялся и подошел к Кэтрин.
      — Знаете, вам лучше поплакать, — ласково произнес он, стоя перед ней, но не пытаясь обнять. — В уставе нет ни слова о том, что это запрещено. Вы ведь потеряли близкого человека.
      — Я знаю... — Майор сглотнула слюну, в глазах ее появились слезы, но она сдержала их, потому что не хотела, чтобы ее видели плачущей. — Я чувствую себя такой беспомощной, такой растерянной.
      — Почему?
      — Я потеряла контроль над собой, а меня тренировали для того, чтобы я его никогда не теряла, — добавила она.
      — Нет, вас учили не проявлять своей нерешительности перед подчиненными. А это совсем другое дело.
      — Я... я никогда не участвовала в боевых действиях.
      — А сейчас участвуете, майор. Может быть, вам никогда больше и не придется увидеть бой, но сейчас вы видите его.
      — Вижу бой? О Боже, но я никогда не видела убитых... тем более кого-нибудь из близких мне людей.
      — Но это и не входит в программу полетной подготовки.
      — Я должна держаться.
      — Тогда это будет выглядеть фальшиво и чертовски глупо с вашей стороны, а это недостойно офицера. Это не кино, Кэти, а реальность. Никто не доверяет военачальнику, который не выражает никаких эмоций при потере близких. А знаете почему?
      — Сейчас я вообще ничего не знаю...
      — Тогда я скажу вам. Потому что он может погубить своих подчиненных.
      — Вот я и погубила Чарли.
      — Нет, вы не виноваты, я ведь тоже был там. Чарли сам настоял на том, чтобы остаться в самолете.
      — Я должна была приказать ему не делать этого.
      — Вы так и сделали, майор, я слышал. Вы действовали по уставу, но он отказался выполнить ваш приказ.
      — Что? — Она уставилась на Хоторна. — Вы ведь просто стараетесь успокоить меня, да?
      — Только самым разумным образом, майор. Если бы я пытался смягчить ваше горе, то, наверное, обнял бы вас и позволил выплакаться. Но я не собираюсь делать этого. Во-первых, вы будете потом презирать меня за это, а во-вторых, вам сейчас предстоит встреча с американским генеральным консулом и несколькими людьми из его администрации. Их задержали возле ворот, но они подняли шум по поводу дипломатического статуса, так что их пропустят, и минут через пять они будут здесь.
      — Это вы юс вызвали?
      — А теперь поплачьте, леди, поплачьте о Чарли, а потом возвращайтесь к уставу. Все в порядке, я буду рядом с вами, и никто не сможет запретить мне этого.
      — О Боже, Чарли, — заплакала Нильсен, уронив голову на грудь Хоторна. Он ласково обнял ее.
      Прошло несколько минут, плач Кэтрин потихоньку стих, и Тайрел погладил ее по щеке свободной рукой.
      — Вот и все время, отведенное вам на слезы, а теперь как можно тщательнее вытрите глаза, но это совсем не значит, что вам надо забыть о своих чувствах... Вот, можете воспользоваться рукавом моего комбинезона.
      — Что... о чем вы говорите?
      — Сюда едут консул и его люди. Я пойду посмотрю, как там Пул. Скоро вернусь.
      Кэтрин остановила его, положив руку на плечо.
      — Что такое? — спросил он, оборачиваясь.
      — Я не знаю, — ответила она, качая головой и наблюдая за служебной машиной с флажком, направляющейся к ним через летное поле. — Наверное, просто хочу поблагодарить вас... Теперь настало время официальных властей, — добавила она. — Я займусь с ними, сейчас это уже дело Вашингтона.
      — Тогда держитесь, майор... и все будет в порядке. — Тайрел подошел к Джексону Пулу, который, держась за кожух обгоревшего двигателя, вытирал носовым платком губы. Голова его была опущена на грудь, лицо опечалено. — Ну как вы, лейтенант?
      Пул внезапно отшатнулся от кожуха двигателя и схватил Хоторна за комбинезон на груди.
      — Черт возьми, да что все это значит? — закричал он. — Ты убил Чарли, сволочь!
      — Нет, Пул, я не убивал Чарли, — сказал Тай, не делая даже попытки отцепить руки лейтенанта от комбинезона. — Его убили другие, не я.
      — Ты обозвал моего друга занозой в заднице!
      — Это не имеет никакого отношения ни к его смерти, ни к взрыву самолета, и вы это знаете.
      — Да, наверное, знаю, — тихо сказал Пул, отпуская Тайрела. — До вашего появления мы были вместе — Кэти, Сан, Чарли и я, и все у нас шло хорошо. А теперь среди нас нет Чарли. Сел исчез, а «Большая леди» похожа на руины Бейрута.
      — "Большая леди"?
      — Это наш самолет, так мы его называли в честь Кэти... Какого черта вы вторглись в нашу жизнь?
      — Это не моя инициатива, Джексон. На самом деле это вы вторглись в мою жизнь, я ведь даже не знал о вашем существовании.
      — Да, все так перемешалось, что я больше ничего не могу просчитать, я, просчитывающий события лучше всех, кого знаю!
      — С помощью компьютеров, лазерных лучей, входных кодов и прочего, в чем остальные не разбираются, — хриплым голосом резко бросил Хоторн. — Но позвольте и мне кое-что сказать вам, лейтенант. Существует другой мир, о котором вы не имеете представления. Он называется «отношения между людьми», и, черт побери, в нем нет места вашим машинам и электронным чудесам. Это тот мир, с которым людям, подобным мне, все время приходится иметь дело, и это не символы на распечатках, а мужчины и женщины, которые могут быть нашими друзьями или стараться убить нас. Попробуйте решить такие уравнения с помощью вашей железной машины!
      — Да вы действительно разозлились.
      — Вы правы, черт побери, разозлился. То, что я только что сказал, я слышал несколько дней назад от одного из лучших разведчиков, которых знаю. И я сказал ему, что он сумасшедший, но теперь я должен взять назад свои слова!
      — Нам, наверное, надо успокоиться обоим, — произнес подавленный лейтенант, и в этот момент машина консула на скорости рванула назад через летное поле. — Кэти только что закончила разговор с правительственными чиновниками и выглядит несчастным ребенком.
      К ним подошла нахмурившаяся Кэтрин, лицо ее одновременно выражало недоумение и печаль.
      — Они поехали назад к своим шифраторам и специальным инструкциям, — сказала она и подняла тяжелый взгляд на бывшего офицера военно-морской разведки. — Во что вы втянули нас, Хоторн?
      — Не знаю, что и ответить вам, майор. Я только убежден, что все гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нынешняя ночь доказала это, и Чарли доказал.
      — О Боже, Чарли!..
      — Прекрати, Кэти, — внезапно жестко сказал Пул.
      У нас есть работа, которую надо выполнять, и, клянусь Господом, я хочу выполнять ее. Ради Чарли!
      Это было нелегкое решение, но разгневанное командование базы ВВС в Тампе, штат Флорида, было вынуждено принять его под нажимом одновременно со стороны штаба ВМС, ЦРУ и, наконец, в силу безоговорочных приказов из Белого дома. Диверсия в отношении разведывательного самолета должна была оставаться в тайне, по легенде взрыв произошел из-за неисправности в топливной системе, самолет с базы ВВС Патрик был учебным, а на французской территории приземлился для срочного устранения неисправностей. К счастью, при взрыве никто не пострадал. Родственники неженатого сержанта Чарльза О'Брайана были доставлены в Вашингтон, где с каждым из них побеседовал директор ЦРУ, который отдал приказ группе, расследующей это дело: «Копайте тихо, но глубоко».
      «Кровавая девочка», как называли эту операцию, была строго засекречена, вся информация передавалась только по закрытым каналам связи. Международные рейсы абсолютно всех направлений тщательно обследовались, некоторые подозрительные пассажиры задерживались на несколько часов, их документы проверялись на компьютерах на предмет источника происхождения и подлинности. Количество задержанных насчитывало несколько сотен, а потом перевалило за тысячу. «Нью-Йорк Таймс» назвала это «чрезмерным безосновательным усердием», тогда как «Интернэшнл геральд трибюн» писала: «Паранойя по-американски: не было найдено ни одной единицы оружия или нелегального груза». Но никаких ответов и объяснений почти не поступало из Вашингтона, Лондона или Парижа. Имя Бажарат никогда не упоминалось, цель операции также держалась в строгом секрете. Разыскивается женщина, путешествующая с молодым человеком, национальность неизвестна.
      Пока эти поиски шли полным ходом, в аэропорту Форт-Ледердейла приземлился самолет «Лир-25», в котором находились пилот, который сотни раз летал по этой трассе, второй пилот — грузная женщина с темными волосами, заправленными под шлем, и высокий юноша, расположившийся на заднем сиденье. Среди таможенников, обслуживавших этот самолет, был приятный чиновник, который поприветствовал всех на итальянском и быстро оформил въездные документы. Амайя Бажарат и Николо Монтави из Портичи ступили на американскую землю.
      — Клянусь Богом, не знаю, как вам удалось добраться до такого высокого начальства, — начал Джексон Пул, входя в гостиничный номер на Сен-Мартене, где Хоторн и Кэтрин Нильсен изучали компьютерные распечатки, — но уверен, что лапы у вас подлиннее, чем у дьявола.
      — Означает ли это, что мы уволены? — спросила Кэти.
      — Черт побери, майор, этот пират-янки, можно сказать, усыновил нас с нашего согласия — или без оного.
      — Я также являюсь капитаном рабовладельческого судна, — тихо сказал Тайрел, возвращаясь к компьютерным таблицам, освещенным настольной лампой, и примериваясь к чему-то с помощью линейкой.
      — Поясните, пожалуйста, лейтенант, — попросила Кэтрин.
      — Он владеет нами, Кэти.
      — Могу заверить тебя, что не полностью, — ответила майор Нильсен.
      — Ладно, мы ведь и сами изъявили желание. Из-за взрыва «Большой леди» приказано не использовать здесь летчиков, а о самом взрыве молчать. Твоя кандидатура, Кэти, одобрена, потому что у тебя есть опыт морских операций, а моя — потому что я моложе его и, наверное, сильнее. База Патрик сдалась и сказала: «Все, что он пожелает».
      — Может быть, ты еще что-нибудь хочешь добавить? — поинтересовался Хоторн. — Как, например, пригласил меня на прогулку и убеждал подключить тебя к этому делу?
      — Эй, постой, — вмешалась Кэтрин. — Ты дал понять, что хотел бы воспользоваться нашей помощью, но тебе для этого не надо было просить нас, а тем более приказывать. Мы же сказали тебе, что сами хотим этого. Из-за Чарли.
      — Я не знаю, как повернется ситуация, поэтому ограничиваю свои властные полномочия.
      — Не пори чепуху, Тай, — потребовала Кэти. — Куда мы отправляемся отсюда?
      — Я знаю эти острова, они не заслуживают внимания, потому что там ничего нет. Только скалы и крохотные пляжи. Это просто обломки камня.
      — Один из них не обломок, — возразил Пул. — Мое оборудование отвечает за это.
      — Я тоже ему доверяю, — согласился Хоторн, — поэтому нам нужно подойти к ним поближе. Французы дают нам гидроплан, и сегодня ночью в пяти милях к югу от самого южного острова нас будет ждать катер на воздушной подушке, который доставит туда с Горды двухместную минисубмарину.
      — Двухместную? — воскликнула Кэтрин. — А как же я?
      — Ты останешься с самолетом и катером.
      — Черта с два. Ты скажешь, чтобы с катером прислали пилота, и не будешь ничего объяснять... Забудем о званиях, Чарли был мне как старший брат. Я пойду вместе с тобой и Джексоном, в любом случае вам потребуется моя помощь.
      — Могу я узнать для чего?
      — Конечно. Что вы собираетесь делать с субмариной, пока оба будете осматривать остров? Затопите ее в иле?
      — Нет, мы замаскируем ее на пляже, я, к счастью, разбираюсь в таких вещах.
      — С точки зрения разведывательной тактики это плохое решение, уж в этом и я, к счастью, разбираюсь. Вы надеетесь отыскать остров...
      — Он там, — оборвал ее Пул, — мои машины не лгут.
      — Значит, вы его найдете, — согласилась Кэти. — Я предполагаю, что такое место должно тщательно охраняться как людьми, как и техническими средствами, и последнее более вероятно. Ведь довольно просто расположить на небольшой береговой линии электронные детекторы... Ты согласен, Джексон?
      — Да, согласен, Кэти.
      — Предполагаю, что будет разумнее всплыть вблизи острова, высадить вас, а вы уже вплавь доберетесь в ту точку, которую мы сможем определить на месте.
      — Мы попробуем просто пробраться на него без всяких там высадок в море и полетов по воздуху. Ты слишком преувеличиваешь технические возможности какого-то малонаселенного островка.
      — Об этом я ничего не знаю, — возразил ему лейтенант, — но я могу установить систему компьютерного слежения, какой она представляется Кэти, с помощью персонального компьютера, трехсотдолларового генератора и нескольких дюжин сенсорных датчиков. Я не преувеличиваю.
      — Ты серьезно? — Тайрел внимательно посмотрел на Пула.
      — Не знаю, как бы это объяснить тебе, — продолжил Пул, — но десять или двенадцать лет назад, когда я был подростком, мой отец купил видеомагнитофон с дистанционным управлением. Это было худшее, что он мог сделать, за исключением, пожалуй, покупки персонального компьютера. Отец так никогда и не научился им как следует пользоваться, особенно когда пытался записать телевизионные программы, которые не мог увидеть вовремя, чтобы просмотреть их позже в записи. Он буквально выходил из себя, кричал, ругался и в конечном итоге выбросил своего мучителя вместе с мусором. А мой отец, черт возьми, толковый адвокат, богатый человек, но все эти цифры, символы, кнопки, на которые надо нажимать, чтобы добиться желаемого, стали его личными врагами.
      — И какое это имеет отношение к делу? — спросил Хоторн.
      — Прямое, — ответил Пул. — Он ненавидит то, чем не умеет пользоваться, я имею в виду технические средства.
      — При чем здесь?..
      — Он очень здорово разбирается в человеческих отношениях, но совершенно не умеет пользоваться техническими достижениями. Он боится техники.
      — Что ты пытаешься объяснить мне, лейтенант?
      — На самом деле все очень просто, если ты умеешь пользоваться техникой. Мы с младшей сестренкой с детских лет увлекались компьютерными и видеоиграми, отец никогда не возражал против этого, просто всегда отказывался участвовать в наших занятиях, и мы освоили все эти кнопки и символы и даже собирали интегральные схемы.
      — Да к чему ты клонишь, черт бы тебя побрал?
      — Сейчас моя сестренка работает программистом в Силиконовой Долине и уже зарабатывает денег больше, чем я смогу когда-нибудь заработать. Но зато я работаю с оборудованием, при виде которого она бы рот раскрыла от изумления.
      — Ну и что?
      — Значит, мы с Кэти правы, ее предположения и моя оценка совпадают. Она выдвинула гипотезу по поводу того, что может оказаться на этом острове, а моя возможная концепция о простом персональном компьютере, трехсотдолларовом генераторе и нескольких дюжинах сенсорных датчиков подтверждает ее гипотезу. Это совсем не сложно технически, но нам может доставить большие неприятности.
      — И ты нес всю эту чепуху только для того, чтобы убедить меня взять ее с нами, да?
      — Послушай, Тай, эта деда очень важна для меня, и мне не нравится, когда она занимается любыми твоими делами. Но я ее знаю. Если она права, то права чертовски, особенно когда дело касается тактики и планирования. Она прочитала все книжки на эту тему.
      — А как насчет управления мини-субмариной?
      — Я могу управлять всем, что движется вперед или назад в небе, на земле и в воде, — вмешалась в разговор майор. — Дайте мне чае на изучение приборов и схем, и я, доставлю вас из пункта "А" в пункт "Z" с двадцатью пятью промежуточными остановками.
      — Мне нравится твоя скромность, но я ей не доверяю.
      — Я даже знаю, что подводные диверсанты обучаются управлению такими субмаринами за двадцать минут.
      — У меня это заняло полчаса, — как бы между прочим заметил Хоторн.
      — Ты медлителен, насколько я понимаю. Послушай, Тай, я ведь не идиотка. Если бы мне предложили отправиться с тобой на разведку острова, то я была бы вынуждена отказаться. И не потому, что трушу, а потому, что ни физически, ни умственно не подхожу для такой работы и могла бы стать тебе только помехой. Но что касается машин, которыми я могу управлять, то здесь я принесу пользу. Мы будем поддерживать связь по радио, и я окажусь в том месте, где прикажешь, в любое время. Я буду прикрывать вас на случай неприятности.
      — Она всегда рассуждает так логично, Джексон?
      Прежде чем усмехающийся Пул успел ответить, зазвонил телефон, а так как он был ближе всех к нему, то подошел к столику и снял трубку.
      — Да? — осторожно спросил он, лотом послушал несколько секунд и повернулся к Хоторну, зажав рукой микрофон трубки. — Тебе звонит какой-то Кук.