Задыхаясь, Мередит бросилась к Рикардо. Тот оперся о стену; казалось, он вот-вот упадет. Мередит пробежала по коридору и ворвалась в сокровищницу.
      Подняв над головой фонарь, она увидела, что все сокровища действительно исчезли! Словно их никогда и не было! Не веря своим глазам, она осветила все углы. Сомнений не оставалось — зал опустел, осталось лишь несколько мелких вещиц, не имеющих ценности.
      Мередит громко застонала. Боже мой! Как же это могло случиться? Кто виноват? Рена Вольтэн? Габриэль Моралес? Купер? При мысли о Купере она невольно вздрогнула.
      Наконец она заставила себя протиснуться в низенькую дверь, ведущую в последнюю комнату. Неужели они взяли и «El Hombre de oro»?
      Мередит подняла повыше фонарь — и с облегчением вздохнула. «Золотой человек» стоял на своем месте. Грабители не тронули глиняные сосуды и остальные вещи.
      Значит, хоть что-то у них осталось. Значит, можно продолжать раскопки. Уже один только «El Hombre de oro» уникальная находка…
      Мередит с горечью рассмеялась. Она обманывает себя. Теперь они не смогут спокойно продолжать работу. Теперь придется сообщить обо всем Луису Мендесу и мексиканскому правительству, и им с Рикардо еще повезет, если оба они не окажутся за решеткой. Они допустили ошибку, сразу же не сообщив Мендесу о сокровищах. И конечно, еще пожалеют об этом. Если бы они сообщили Мендесу о находке, никто не смог бы теперь обвинить их в краже. Но как они после всего случившегося сумеют объяснить, почему немедленно не сообщили о сокровищах?
      Мередит вернулась в коридор; она едва держалась на ногах. Рикардо стоял там же, где она оставила его, и лицо его было все таким же бледным. Она хотела заговорить с ним, но тут раздался чей-то слабый голос:
      — Сеньора Мередит!
      — Ах, Рауль, простите! — Она совсем забыла о его существовании. Опустившись на колени, молодая женщина принялась развязывать веревки. — Вы не ранены?
      — Мне ничего не сделали, только связали и бросили здесь.
      — А как это произошло?
      Мередит уже развязала Раулю руки, и он болезненно поморщился — руки сильно затекли.
      — Это был сеньор Мейо, — проговорил Рауль. — Сначала он сказал, что это он, потом подошел ко мне и сказал, что хочет проверить, все ли в порядке. А потом вдруг ударил меня в челюсть. Вот… — Рауль прикоснулся пальцем к своей челюсти и поморщился. — Я упал и потерял сознание. А когда очнулся, понял, что связан и во рту у меня кляп. Так вы меня и нашли.
      Мередит сама себе удивлялась: она ведь всегда знала, что Куперу нельзя доверять, и все же доверяла…
      Она принялась развязывать веревки на ногах Рауля.
      — С ним кто-нибудь был?
      — Мне кажется, да, сеньора. — Рауль нахмурился. — Но я не знаю, кто или сколько их было. Когда я очнулся, то лежал лицом к стене, так что не мог видеть, кто ходит мимо. Но я слышал шаги нескольких человек.
      — Там была женщина? — спросила Мередит.
      Рауль покачал головой.
      — Простите, сеньора Мередит. Я не знаю.
      — Ну вот, ноги свободны. — Мередит поднялась. — Вам лучше подождать, когда восстановится кровообращение, а уже потом поднимайтесь на ноги.
      Стоявший рядом с ней Рикардо спросил:
      — Я не ослышался? Вор — Купер Мейо?
      — Ты не ослышался. — Мередит обернулась к мужу.
      Рикардо был взбешен; он то сжимал, то разжимал кулаки.
      — Каков мерзавец! Он заплатит за это своей жизнью, уж я позабочусь…
      — Поздновато, — перебила мужа Мередит. — Поскольку он давно уже в пути, поймать его будет не так-то просто. Если бы хоть знать, в какую сторону он отправился.
      Мередит почти не слышала собственного голоса; все происходящее казалось ей нереальным.
      Мередит прислушалась. Снова говорил Рикардо.
      — ..найти его! — кричал он. — Мы должны выехать немедленно, чтобы я мог телеграфировать Луису о том, что случилось…
      — Вот Луис-то обрадуется.
      Рикардо пропустил слова жены мимо ушей.
      — А он известит соответствующие инстанции, и поиски начнутся сразу же! Поднимется вся Мексика, так что границы для сеньора Мейо закроются, он не уйдет! Рикардо заскрипел зубами. — Нельзя допустить, чтобы он ушел!
      Рауль наконец поднялся на ноги. Чуть прихрамывая, зашагал по коридору. Вскоре все трое поднялись наверх.
      Рикардо немного успокоился и принялся отдавать распоряжения:
      — Рауль, нам еще раз придется уехать с раскопок. В наше отсутствие ты остаешься за главного. Надеюсь, мы уезжаем ненадолго. Пока мы не вернемся, работы не проводить. Твоя задача — не дать отряду разбежаться. Когда приедут люди, которых я нанял в Акапулько, объясни им, как ведутся раскопки, чтобы к нашему возвращению от них был какой-нибудь толк.
      — Да, сеньор, — неуверенно кивнул Рауль. Потом перевел взгляд на молодую женщину. — Сеньора Мередит?
      Та отмахнулась.
      — Делайте, как говорит Рикардо. Но я не понимаю, зачем… — Она повернулась к мужу. — Для чего оставлять их здесь? Ты не должен обольщаться: ваше правительство не разрешит нам продолжать раскопки. На этот раз нам не поможет даже Луис, хотя я очень сомневаюсь, что он захочет помочь.
      — Посмотрим, — с загадочным видом произнес Рикардо. — Почему бы тебе, дорогая, не пойти в палатку и не отдохнуть? Ты пережила такое потрясение.
      — Я думала, мы едем прямо сейчас.
      — Я изменил свое решение. Будет разумнее, если мы отправимся в путь рано утром. Ты отдохни, а потом упакуешь то, что тебе понадобится в дороге. Собери и мои вещи, потому что я, наверное, вернусь в палатку только к вечеру. — Он улыбнулся и поцеловал жену в лоб. — Доверься мне, Мередит.
      Она молча кивнула и побрела к палатке. Хуана все еще возилась у костра. Увидев Мередит, она вопросительно посмотрела на нее.
      Мередит махнула рукой.
      — Занимайся своим делом, Хуана. Ты мне не нужна.
      Я плохо себя чувствую и хочу немного полежать.
      Мередит вошла в палатку, и тут ее наконец прорвало.
      Ее душили слезы. Сколько она ни твердила себе, что предательство Купера ничего для нее не значит, это было не так. Это значило для нее больше, чем она полагала.
      Слезы потоками лились из ее глаз. Она громко рыдала, и казалось, рыдания разрывают ей грудь. Когда же в палатку заглянула Хуана, Мередит жестом велела ей уйти.
      Она еще долго не могла успокоиться.
 
      На душе у Купера кошки скребли, он не чувствовал себя победителем. «Но зато, — мысленно усмехнулся он, — Рена радуется за двоих». Он посмотрел в ее сторону. Она покачивалась в седле, что-то напевая себе под нос, и время от времени поглядывала на ящики, закрепленные на спинах мулов. Купер не мог припомнить, чтобы Рена когда-либо пела.
      Она чувствовала себя счастливой с той минуты, когда Купер ввел ее в подземную сокровищницу. Увидев лежащие на полу драгоценности, Рена закрыла глаза, ей казалось, она от этого сияния вот-вот ослепнет.
      В конце концов она взяла себя в руки, и они с Купером упаковали сокровища в четыре ящика, которые принесли с собой. Люди Рены получили приказ ждать наверху, пока она их не позовет.
      Стоя на коленях, Рена неожиданно взглянула на Купера; глаза ее сверкали, — Это целый мир, Куп, здесь, у меня в руках… здесь целый мир, — прошептала она. — А знаешь, чего бы мне хотелось вот сейчас? — Она облизала губы. — Мне бы хотелось, чтобы ты взял меня прямо здесь, на полу! Это будет прекрасный способ отпраздновать!
      — По-моему, сейчас не время и не место, — сухо отозвался Купер. — Нам надо торопиться. Рикардо Вильялобос — очень неспокойный человек. Он может проснуться в любое время, чтобы проверить, все ли в порядке.
      — Ты прав. — Рена кивнула и снова принялась собирать золото.
      Она не позволила Куперу закрыть ящики, пока не обшарила, стоя на коленях, весь пол. Купер держал над ней фонарь. Наконец она поднялась, держа в руках несколько вещиц.
      — Смотри, ты чуть не оставил столько добра!
      Купер же думал о «Золотом человеке», стоявшем в соседней комнате. Показать ли его Рене? Мысль о том, что ее руки прикоснутся к этому древнему правителю, почему-то была ему неприятна. Да и неплохо было бы оставить Мередит этого идола — оставить в насмешку.
      Пусть получат своего «Золотого человека» и малость его побрякушек. А все остальное досталось ему и Рене!
      Когда все сокровища были надежно упакованы, а солнечный диск завернут в одеяла, они вытащили ящики из зала.
      Пыхтя и отдуваясь, Купер сказал:
      — Бог мой, да они весят чуть ли не целую тонну!
      — Тем лучше для нас, милый! Тем лучше! — Рена усмехнулась и провела ладонью по ящикам.
      Затем, оставив Купера в темноте, она поднялась наверх, чтобы позвать своих людей, которые должны были вытащить ящики из подземелья и погрузить их на мулов.
      Вернулась Рена с людьми и еще с одним фонарем.
      Когда ящики вытащили из коридора, Рена, не говоря ни слова, достала нож и направилась к связанному Раулю.
      Купер остановил ее.
      — Черт побери, что ты собираешься делать? — прошептал он.
      Указав на Рауля, женщина провела ладонью по горлу.
      Купер схватил Рену за руку и потащил к выходу, не обращая внимания на ее протесты.
      — Ты, Рена, просто кровожадная сучка! — заорал он, отпустив ее. — Нам не нужны убийства, без которых можно обойтись!
      — А ты, Купер, дурак! Этот мальчуган мог узнать тебя, да и меня тоже!
      Купер помотал головой.
      — Тебя — нет, он тебя не видел. Что же до меня, то какая разница? Когда утром обнаружится, что я исчез, а сокровища исчезли вместе со мной, самый глупый человек на свете поймет, что это моих рук дело.
      — И тебя это не волнует?
      — Если все пойдет так, как мы наметили, если я смогу выбраться из Мексики с золотом и останусь при этом цел и невредим, то какое это имеет значение?
      Рена пожала плечами. Потом спрятала нож. Они направились к выходу.
      — Теперь Лонгли узнает, что ты вор. Тебя это не волнует? — поинтересовалась она.
      — Не особенно. Проклятие! Да я и есть вор.
      Рена склонила голову набок. В уголках ее рта появилась лукавая улыбка.
      — А как ты думаешь. Куп, она будет скучать по тебе?
      Он шел, не глядя на нее.
      — Не вижу для этого никаких оснований. У нее есть этот археолог.
      — А у тебя есть я, да, милый? — Она взяла Купера за руку и провела его ладонью по своей груди. — У тебя есть я, а у меня — ты.
      Они выбрались на поверхность, где головорезы Рены ждали дальнейших приказаний. Купер наблюдал, как ящики и диск погрузили на мулов. Они старались двигаться как можно тише, говорили шепотом, но Купер все равно ужасно нервничал — боялся, что кто-нибудь их услышит и поднимет тревогу. Ему не хотелось ни в кого стрелять, но стрелять пришлось бы, если бы лагерь проснулся. Разумеется, Рена без колебаний перебила бы весь отряд Лонгли, если бы дошло до схватки.
      Но вот наконец они отъехали, и их никто не заметил, Светила луна, и они без труда нашли едва заметную тропу, ведущую в направлении Акапулько, Купер немного успокоился, но все равно был сильно не в духе. И это несмотря на то что им удалось выбраться из лагеря без осложнений, несмотря на то что груза в ящиках с лихвой хватило бы на обеспеченную жизнь. Купер не мог объяснить причину подобного настроения, да и не очень-то он об этом задумывался.
      И вот они едут в Акапулько, а он, Купер, изводит себя, точно кисейная барышня. Частично это вызвано действиями Рены. Вскоре после рассвета она распустила свою шайку, расплатившись с ними и послав их на все четыре стороны, и теперь они ехали вдвоем, охраняя свои баснословные богатства.
      После долгой бессонной ночи Купер старался проявлять бдительность, он то и дело озирался, напряженно прислушиваясь ко всем лесным звукам.
      Услышав смех Рены, он вопросительно взглянул на нее.
      — Что тебя рассмешило?
      — Ты насмешил, Куп. Я никогда еще не видела тебя таким испуганным.
      — У меня есть на то причины. Я не очень удивлюсь, если твои головорезы, которых ты отпустила, вернутся и нападут на нас. Они уже давно сделали бы это, если бы знали, что у нас в ящиках.
      — Но они этого не знают. Куп. Они глупее гусей.
      — Ты недооцениваешь других людей.
      — Потому что знаю им цену.
      — И все-таки ты напрасно их разогнала.
      — Если бы они оставались с нами, то наверняка что-нибудь разнюхали бы. — Рена пожала плечами. — А сейчас они ничего не подозревают.
      — Это ты так думаешь, — проворчал Купер. — Ты полагаешь, они не задавались вопросом, почему ты так долго крутилась у места раскопок?
      — Я сказала им, что мне нужно свести старые счеты с Эваном Лонгли и его сестрой, что оба они перешли мне дорогу. Такие вещи эти люди хорошо понимают. — Рена улыбнулась и подмигнула. — Я не беспокоюсь, милый. Я уверена, что ты справишься с ними, если они окажутся такими дураками и попробуют напасть на нас. , — Какое трогательное доверие! — язвительно отозвался Купер. — Ну, что сделано, то сделано, едем дальше. Ты уверена, что тот тип с лодкой ждет нас? Ты сказала, что он контрабандист?
      — Да, у него большая лодка, и он зарабатывает на жизнь контрабандой, а также нелегально вывозит из Мексики людей. Во время революции у него было очень много работы. — Рена снова улыбнулась. — Эрл Харкнес — большой проказник, такой же, как ты, Куп.
      Купер фыркнул.
      — Ты, конечно, понимаешь, что слухи об ограблении распространятся задолго до того, как мы доберемся до побережья, и скорее всего мексиканские власти устроят облаву на всех этих проказников, опасаясь, что их используют именно так, как мы задумали.
      — Не волнуйся, Куп. Харкнес — человек хитрый и ловкий. Не могут же власти контролировать каждую милю мексиканского побережья. К тому же у них нет флота, во всяком случае, такого, о котором стоило бы говорить. Харкнес держится подальше от портовых городов. Он квартирует обычно в маленьких рыбачьих селениях, удаленных от Акапулько. Нам надо лишь добраться до побережья, связаться с Харкиесом, погрузить эти ящики в его лодку и отплыть. Никаких проблем.
      .. — Ты, кажется, прекрасно все продумала, — пробурчал Купер. И мысленно добавил: «Действительно, все продумано до мелочей». Так что непонятно: зачем он, Купер, понадобился Рене. Сейчас, когда сокровища найдены и вывезены, какой от него толк?
      Рена, словно прочитав его мысли, весело прощебетала:
      — Ты нужен мне, Купер. Харкнес — скользкий тип, я ему не доверяю. Не исключено, что мне понадобится защита. Ведь я всего лишь женщина.
      Купер снова фыркнул.
      — Черт возьми, ты можешь защитить себя гораздо лучше, чем большинство известных мне мужчин!
      — И кроме того… — Рена одарила своего спутника очаровательной улыбкой. — Ты, Куп, нужен мне в постели. Никто не может сравниться с тобой в…
      Не говоря ни слова, Купер пригнулся и одновременно толкнул Рену в плечо, сбросив ее с лошади. И тотчас же сам упал на землю. В следующее мгновение раздался выстрел, эхо прокатилось над зарослями.
      Уставившись на Купера, Рена спросила:
      — В чем дело?
      — Тес. — Он закрыл ей рот ладонью. — Разве ты не слышала выстрел?
      Рена замолчала. Купер напряженно прислушивался.
      Их лошади умчались далеко вперед, однако мулы по-прежнему шли неспешной трусцой.
      Из зарослей донесся хруст веток.
      — Лежи, не двигайся, — прошептал Купер.
      Он пополз, держа в руке свой «кольт». Добравшись до густых кустов, росших у края тропы, Купер выпрямился и весь обратился в слух.
      Снова хрустнула ветка. Потом он услышал чей-то шепот. И опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь криком птиц, потревоженных выстрелом.
      Купер быстро разулся; только бы поблизости не оказалось ядовитых змей, промелькнуло у него в голове. Он босиком направился в ту сторону, откуда донесся шепот.
      Шел медленно, как бы описывая полукруг, положив палец на спусковой крючок.
      Он сделал еще несколько шагов — и тут перед ним мелькнуло что-то белое. Купер спрятался за листву кустарника и увидел невысокого мужчину, который, стоя на коленях, держал в руках ружье. Он не сводил глаз с тропы, по которой по-прежнему шли мулы. Широкополое сомбреро висело за спиной незнакомца.
      Купер осмотрелся, но, кроме человека с ружьем, никого не увидел. Вероятно, незнакомец говорил сам с собой. Он навел дуло «кольта» на противника и сказал по-испански:
      — Брось ружье, дружище! Быстро!
      Человек замер. Затем стал медленно поворачиваться к Куперу.
      Купер рявкнул:
      — Ты что, глухой? Я держу тебя на мушке! Ты не успеешь обернуться, как я влеплю тебе в спину пулю. Бросай ружье!
      Вполголоса выругавшись, мексиканец отбросил ружье, — А теперь — встать и повернуться! Только медленно!
      Мексиканец повернулся к Куперу. Тот выругался сквозь зубы. Это действительно оказался человек из шайки Рены.
      Купер осторожно приблизился к мексиканцу. Он заметил у него за поясом револьвер, к которому медленно тянулась правая рука бандита.
      — Руки вверх, дружище! — Купер по-прежнему держал мексиканца под прицелом. — Не пытайся меня перехитрить.
      Тот поднял вверх руки. Купер подошел еще ближе и осторожно вытащил из-за пояса бандита револьвер. Отшвырнув его в сторону, отошел.
      — А теперь говори, какого черта ты…
      За спиной Купера хрустнула ветка, и он понял, что свалял дурака. Бандит все-таки был не один!
      В следующее мгновение Купер бросился в сторону и упал на землю. Прогремел выстрел; пуля зашуршала в кустах. Купер же, не выпуская оружия, покатился по траве.
      Затем, приподнявшись на локте, спустил курок. В зарослях мелькнула чья-то фигура. Купер промахнулся, но его выстрел заставил противника вздрогнуть, и тот, выстрелив, снова не попал в цель.
      Купер же еще раз надавил на курок, и на сей раз он не промахнулся. Пуля угодила противнику в грудь, чуть выше сердца. Купер приподнялся и обернулся, чтобы не упустить первого головореза. Тот оцепенел; глаза его округлились от страха.
      — Встать. Встать и назад. — Купер повел в сторону «кольтом».
      Бандит повиновался.
      — Еще кто-нибудь из ваших болванов идет за нами? — спросил Купер.
      Мексиканец закусил губу, не желая отвечать.
      Купер спустил курок. Пуля просвистела между ног мексиканца.
      — Отвечай, приятель, иначе следующая пуля оторвет тебе несколько пальцев!
      — Нет-нет, никто не идет, сеньор Купер! — в испуге забормотал бандит. — То есть… насколько я знаю. Только мой друг и я. И больше никого, клянусь!
      — Он клянется, — пробурчал Купер. Потом кивнул:
      — Надеюсь, ты не лжешь. Если я еще раз увижу тебя, ты кончишь так же, как твой друг. Я полагаю, вы с ним приехали на мулах. Так вот, возьми этих мулов, положи на одного из них своего мертвого дружка и улепетывай отсюда!
      Бандит медленно опустил руки. Затем взглянул на ружье, лежавшее на земле.
      — Ты уйдешь без оружия. Ружье и револьвер останутся здесь. И скажи спасибо, что я отпускаю тебя живым. А мог бы и пристрелить как собаку! Убирайся отсюда!
      Бандит сделал шаг, другой — и бросился в заросли, туда, где лежал его мертвый товарищ. Купер ждал, пока не услышал, как сквозь кустарник волокут что-то тяжелое. Он сунул «кольт» в кобуру, подобрал с земли оружие и вышел на край тропы.
      Осмотревшись, Купер закричал:
      — Рена! С тобой все в порядке?
      — Куп? Все кончено?
      — Угу.
      Купер не сразу увидел Рену. На том месте, где он оставил ее, никого не было. Наконец он понял, что ее голос доносится с противоположной стороны тропы. В следующее мгновение Купер увидел, что Рена идет к нему, подгоняя мулов.
      Он вышел на тропу, тихонько посмеиваясь. Рена была верна себе — думала о добыче больше, чем о собственной безопасности! Он натянул сапоги и прислонился к пальме. Закурил.
      Рена медленно подошла. Бросив поводья, прикрикнула на ленивых мулов.
      — Кто в нас, стрелял? — спросила она. — Ты о них позаботился?
      — Позаботился. Почему ты не осталась здесь? Ведь они могли прикончить тебя, когда ты бегала по тропе.
      — Я должна была поймать мулов, — сказала Рена. — Они могли убежать!
      — Да, конечно, — кивнул Купер.
      — Ты мне не ответил. Кто это был?
      — Двое твоих головорезов, тех самых, про которых ты сказала, что они слишком глупы и не станут нас преследовать.
      — Я не думала, что у них хватит ума… и смелости решиться на подобное.
      — Но ты ошиблась.
      Рена облизала губы.
      — Ты их убил?
      — Я убил одного, — ответил Купер. — Второй простофиля увез труп своего дружка.
      — Почему ты не убил и второго? Он еще может вернуться.
      — Очень сомневаюсь. Я вселил в него страх Божий.
      — Ты иногда бываешь ужасно глупым, Куп!
      — У меня нет привычки стрелять в безоружного. И я готов поклясться, что он-то уж не вернется. Но очень может быть, что мысль напасть на нас возникла не только у этих двоих. — Купер нахмурился. — Надо поймать лошадей и убраться отсюда побыстрее.

      И снова Мередит, Хуана и Рикардо въезжали во двор асиенды Мендеса. Но на сей раз Мередит не ждала ничего хорошего от этой встречи.
      Луис Мендес не вышел им навстречу, когда они въехали во двор. Парадная дверь оставалась закрытой, и весь огромный дом, когда-то дружелюбный и приветливый, теперь казался враждебным и неприступным.
      — Рикардо… — Мередит вздохнула; она ужасно устала после долгой дороги. — Получил ли сеньор Мендес твою телеграмму?
      — Я ее послал, Мередит, вот и все, что могу сказать.
      После пропажи сокровищ Рикардо очень изменился.
      Мередит никогда прежде его таким не видела. Одежда его была вся в пыли, щеки покрывала щетина. Он поерзал в седле, потом коснулся ее руки. Когда он снова заговорил, в голосе его звучало раскаяние:
      — Прости, дорогая. Я знаю, что стал раздражительным. Слишком много всего случилось за последние дни…
      Отвечу на твой вопрос иначе. Можно надеяться, что Луис получил мою весточку.
      — Он не вышел встретить нас, — заметила Мередит.
      — Вероятно, у него есть на то причины. Во-первых, его, возможно, нет дома… Мередит, Луис — мой старый друг, он все поймет.
      — Понять-то поймет, — понурившись, проговорила молодая женщина, — но вряд ли он запляшет от радости, узнав, что национальное достояние украдено. И уж конечно, он рассердится на нас за то, что мы не сразу сообщили ему о нашем открытии.
      — Мередит, ты говоришь глупости! — возразил Рикардо. — Что значит не сразу? Мы нашли сокровища в конце дня, а ночью их украли. Не могли же мы послать гонца среди ночи.
      — Но ведь мы и утром не собирались посылать гонца!
      — Этого Луис не знает, и незачем ему об этом сообщать.
      — И все-таки я чувствую себя виноватой.
      — А ты чувствовала бы себя виноватой, — спросил ом, — если бы все пошло так, как мы планировали? Если бы мы составили каталог и только после этого сообщили Луису? Если бы сокровища не были украдены?
      — Нет, наверное, нет, — неуверенно проговорила Мередит. — Но ведь сокровища украли, стало быть, это беспредметный разговор!
      — Доверься мне, любимая. Все будет хорошо, я уверен. — Он улыбнулся. — Возможно, у Луиса есть хорошие новости для нас. Не исключено, что Купера уже поймали, а сокровища находятся там, где им и следует находиться.
      Мередит скорчила гримасу.
      — Если ты веришь в это, значит, ты живешь в каком-то дурацком раю…
      Она осеклась, насторожилась. Входная дверь распахнулась, и в дверях, точно картина в раме, появился Луис Мендес.