Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)

      – Ух ты! Ну и борода! – и хлопнул в восхищении себя по коленям. Затем обернулся к странно наряженной даме, на коленках у которой он оказался, и смущенно произнес. – Миль пардон, мадам! Неудачная посадка, понимаете ли!
      – Ты кто таков?! – строго спросил Женьку волосатый старик (или не старик). В его голосе смешалась оторопь с возмущением.
      – Я?! – переспросил Женька, на ходу придумывая версию поубедительнее. – А Вы, благородный старец, не Леший случайно будете?
      – Какой я тебе старец! Да как ты с самим Лешим разговариваешь! – возмутилась борода с бровями.
      – Простите, не разглядел! – Женька, наконец, сообразил, кем ему представиться. – И еще раз простите, что не представился сразу. Я душа маленькая, по служебному делу, с инспекцией…
      – Какой еще такой иншпекчией?! – с трудом проговорил явно не знакомое ему слово Леший.
      – Ну, с проверкой! Оттуда! – Женька ткнул пальцем в потолок.
      – Откуда оттуда? Там только крыша, – не понимал мохнатый руководитель застолья.
      – С астрала.
      – Какого еще осралу? Эй, стража! Выкиньте отсюда этого нахала! Я сегодня добрый.
      Всыпьте ему пару раз батогов, и пусть себе катится в лес!
      – Это вы зря, дяденька! – немного обиженно заявил Женька, видя приближающихся мордоворотов, только чуть менее волосатых, чем его неласковый собеседник.
      Пришлось ему опять лезть на изнанку. Пока он разглядывал недоуменно мечущихся по залу охранников и тихую панику за столом, ему вспомнилось, что показалось ему таким странным в Лешем. Если бы он был настоящим перворожденным, то ему должно быть лет, как тому же Орину, а он обиделся на старца. Ну ладно это, но не мог же перворожденный не знать об астрале, если они живут тут чуть не вечно? Или мог? "Эх, надо выяснять, коль я уж здесь!" – подумал Женька и полез обратно, на этот раз, благоразумно проявившись у бородача за спиной – подальше от его костоломов, бегающих по залу.
      – Простите, милейший! – шепнул он возмущенному предводителю стола, отметив боковым зрением округлившиеся от страха глаза дамы, у которой в объятиях он недавно побывал.
      Дедок подпрыгнул от неожиданности, и Женька почувствовал, как его кожа зачесалась. Но, поскольку ничего другого не произошло, он попытался успокоить местного предводителя:
      – Ну, не надо так нервничать, я же с самыми лучшими намерениями!
      Вместо того, чтобы успокоится, дед явно струхнул, так как прытко отскочив в сторону поближе к пышной даме, со страхом уставился на Женьку и спросил:
      – А ты чего?
      – Чего? – не понял Женька.
      – Почему иголками не пошел? И в пень не превратился?!
      – А-а! Это просто на меня "слова" плохо действуют! – отмахнулся Женька. Однако, заметив, что стражники опять обратили на него внимание, он сообразил, что его могут принять за "рожденного". Поэтому сразу добавил. – Но мои "слова" очень даже действуют! – и, чтобы слова не расходились с делом, тихонько шепнул в сторону стражников, – "си-то-си-нут".
      Оба бугая затрепыхались в связывающих их невидимых узах и кулем повалились на пол, высказывая на ходу все, что они думают по адресу Женьки в самых, что ни на есть, лесных выражениях.
      – Простите великодушно, но они немного мешали столь интересно начавшейся беседе, – мягким и добрым голосом извинился Женька.
      Леший почему-то не оценил его тона и посмотрел на гостя, как на гремучую змею, шипящую свои ядовитые наговоры. Почувствовав неладное, астральный гость быстренько выставил "зеркало" и почти одновременно увидел, как волосатик задымился сразу во многих местах. Особенно впечатляюще, отвратительно воняя паленым, закудрявилась его большущая борода. Дядька завопил и закрутился волчком.
      Женьку, как молния, ударила в темечко догадка: "Так это ж он меня сжечь хотел!
      Хорошо, что пороху не хватило, а то бы сейчас уже заживо сгорел!" И чисто по наитию быстренько окружил неудачливого мага защитой и выдернул из реальности мира. Мужик сразу перестал дымиться и расслабленно успокоился. Женька обрадовался, что здесь уже не так воняло жженой бородой, а то находиться рядом с Лешим была бы настоящая проблема.
      – Ну что, больше не болит? – изобразив заботу и ласку, насколько только мог, спросил Женька страдальца.
      – Не болит, – недовольно буркнул дедок неопределенного возраста и зыркнул глазками по сторонам. – Это, где это мы?!
      – Все там же! – усмехнулся врачеватель невольного пиромана. – Ну, раз уж ты не такой старый, то давай на "ты". Просто мы на изнанке, то есть, на втором уровне астрала. Видишь, какое все прозрачное стало? Ты, кстати, осторожнее. Я вокруг тебя защитное поле держу. Если защита нарушится, то тебе здесь долго не протянуть.
      Леший как-то сразу въехал в ситуацию и присмирел, а Женька почувствовал поднимающуюся волну разочарования. Не выдержав, он спросил волосатика прямо:
      – Ты настоящий Леший, то есть, перворожденный маг?
      – Ну-у, – протянул понуро мужик. Потом посмотрел как-то безнадежно на Женьку и признался. – Эх, да я уж третий Леший после настоящего-то!
      – То-то и оно, я думаю! Больно уж не впечатляющий из тебя кудесник!
      – Да уж, куда мне до настоящего Лешего! Так, знаю пяток "слов" – на том и живу.
      Да хоть какой-то маломальский порядок в лесу содержу, как могу. Вот настоящий был, говорят, о-го-го! Он ведь всяких чудных обитателей лесу наколдовал. А сейчас – ищи их свищи, все куда-то то ли поразбежались, то ли повымерли. Жалко.
      – А! Встречал я тут семейку пауков – забавные такие! – вспомнил Женька.
      – Это они к кому как! К плохому человеку – хорошо, если не заметят, а то замотают в паутину и оставят сохнуть навечно, – не спеша пояснял Леший номер три.
      – Но в целом, эти чудные зверики незлобивые.
      – Дак что же, тебе ничего толком и неизвестно про Лешего? – разочарованно спросил Женька.
      – Как не известно?! Жил он тут бог знает сколько, поговаривают, что со времен сотворения мира, но как это на самом деле может быть, я не представляю. Но в лесах он был настоящим властелином. Ходят слухи, что он мог даже с животными и птицами общаться. Только никто не знает, что с ним случилось. Взял и исчез в один день! Потом один мужичок посмышленей смекнул, что свято место пусто не бывает – вот так и пошли новые Лешие.
      – А как вы тут живете? Глухомань страшная! Неужто не тянет хоть немного к цивилизации?
      – А это, кому что нравится! Рожденные – они же, где родились там и живут. Вот пришедшие, бывает, отсюда уходят, а другие наоборот, сюда идут. У нас хоть и бедно, но свободно!
      – Понятно, анархия – мать порядка! – усмехнулся Женька. – А о других перворожденных ты что-нибудь знаешь?
      – А это, кто это такие? – озадачился Леший.
      – Мда-а! – совсем расстроился Женька. Одно его успокаивало. Хорошо, что он сделал один эту вылазку – теперь не надо тратить на транспортировку Саш целый день. Все-таки, чтобы очистить совесть, он спросил. – А что-нибудь о других магах или волшерах ты слышал?
      – Ну, к востоку – Изанра. Мы с ней торгуем. А вокруг только леса. На север даже и не знаю, есть ли что. С юга море. А на восток полюднее будет. Там, говорят, центральный волшер, но я сам не бывал, – Леший задумался, шевеля густыми бровями, и Женька уже подумал вернуть его обратно – не тратить же на него попусту силы.
      Как вдруг, Леший что-то вспомнил и буркнул. – Ну, вот еще одно такое, непонятное дело. Эта гора странная. Ладно бы, что на ней ничего не растет, можно понять, склоны крутые, один камень. Но поговаривают, что люди там пропадают. Вот пойдет человек и все – ни следа не остается! Так что и не ходит туда никто. А может и вранье все! Как проверишь? Пропадать-то никому не охота. Вот. Теперь все. Больше ничего эдакого особенного припомнить не могу.
      – Хорошо, поехали обратно! Ты как, волосы уже отрастил? – Женька с удовлетворением отметил, что бородач постепенно принимал прежний вид.
      – А что, отросла?! – мужик радостно схватился за бороду и недоверчиво усмехнулся.
      – Надо ж и хмель почти весь из башки вылетел!
      – Значит, пора возвращаться! А то еще размякнешь тут – что потом с тобой делать?
      – Давай, давай! – испуганно засуетился вновь обволосевший Леший, и Женька выгрузил его прямо на прежнее место, правда, в почти пустую залу.
      – Да, кажется, я немного подпортил тебе застолье! – смутился он, увидев двух стражников, все еще слегка брыкающихся на полу. – Ну ладно, я полечу, а ребята через часик – другой сами оклемаются!
      – Конечно! Какие обиды? Даже интересно было. Для разнообразия нашей лесной жизни, так сказать, – и, не удержавшись, проявил-таки любопытство. – А не скажешь, кто же ты такой на самом деле?
      – Вот, все спрашивают, а я и сам не знаю. Что-то вроде прохожего, но по пути пытаюсь выяснить, что тут происходит, а заодно и помочь, если получится, конечно.
      – Ладно, лети уж. Нам вроде помощь и не требуется!
      – Это, как сказать! Прощай, лесной царь! – крикнул на прощанье Женька, и вслед ему донеслось:
      – Не царь я! У нас это, равноправие!
      Но Женька уже рулил обратно, в задумчивости огибая гору. Солнце коснулось горизонта, и он спешил до наступления полной темноты найти место деревни, в которой остались Саши. Он пролетел над самой поверхностью горы. Камень, как камень. Конус горы был неестественно правильный, но чего на свете не бывает, тем более этом? Местами в скалистой поверхности проглядывали выбоины, образующие небольшие площадки, но ничего более примечательного. Где здесь пропадали люди, было совершенно непонятно.
      Женька нашел поселение, когда солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Он подоспел вовремя. Хотя это зависело от того, что определять словом вовремя. Если, чтобы принять участие в оргии с самого начала – то он явно опоздал. Но чтобы предотвратить действия, за которые Сашам, скорее всего, было бы потом стыдно глядеть друг другу в глаза – то в самый раз.
      "Да когда же они успели?!" – ошарашено думал он, оглядывая представшую перед ним сцену…
 

***

 
      …Сашенька с Алексом, потратили несколько минут на веселую возню по приведению в божеский (хотя, скорее в убожеский) вид хибары на сваях, чтобы потом не беспокоится о ночлеге. Потом вышли и уселись на крыльце, болтая свесившимися ногами и наблюдая за жизнью деревни – благо, домик выходил прямо на центральную поляну.
      У соседской хибары кипела бурная деятельность. Хозяева выносили столы и городили лавки прямо на улице. От суетящихся женщин и детей к ним подбежала девочка, одетая в простое платьице и весело сказала:
      – Здорово! Сегодня праздник будет!
      – А что праздновать собираетесь? – любопытно спросила ее Сашенька.
      – Как что?! – удивилась девчонка. – Вас! То есть, ну то, что вы в гостях у нас!
      Женя такой сказочник, что здесь никто такого и не слышал. А где он?
      – А он спит – устал очень с дороги, попозже проснется! – на ходу придумал Алекс, чтобы не смущать местное население частыми исчезновениями их компаньона, и так уже прослывшего здесь крутым магом. – А праздник, это всегда хорошо!
      Такого ответа оказалось достаточно, и девчонка побежала обратно к столам, а через полчасика Саш уже пригласили отведать разносолов. Несмотря на невысокий уровень жизни, лесные жители смогли удивить гостей разнообразием вкусных блюд.
      Десятки видов грибов, ягод, дичи и рыбы, печеного, вареного и квашеного приготовления поставили ребят в тупик – даже если брать всего понемногу, такое количество блюд было невозможно перепробовать.
      Одно огорчало хозяев – отсутствие Жени. Пришлось приоткрыть тайну и сказать, что когда он спит, то становится невидимым и искать его бесполезно. Гостеприимные хозяева успокоились, только когда им пообещали, что он обязательно скоро прибудет. За столом нашлись даже горячительные напитки, но Саши, опасаясь потерять бдительность, пили немного. Вскоре местные жители начали затягивать пьяные песни. Алекс немного поморщился, но Сашенька, смеясь, ткнула его в бок и сказала:
      – Это же фольклор! Как ты смеешь игнорировать его?
      – Я смирен и спокоен! Просто надо отнестись к этому, как к шуму!
      – Вот и умница! – воскликнула Сашенька и попыталась подтягивать заунывный мотив.
      Солнце совсем ушло за кроны деревьев и народ, развеселившись, повалил из-за стола на поляну, а ближайшие к Сашам соседи по столу начали наперебой объяснять:
      – Сегодня большой праздник. Поэтому мы устроим танцы. Для вас самые лучшие места! – они наперебой показывали на небольшой холм на краю поляны. Делать было нечего, и ребята послушно заняли зрительные места, а женщины продолжали объяснять. – Чтобы танцы стали понятны, мы курим немного горькуху. Она дорогая – мы ее сушим и продаем, а сами только на праздник и позволяем себе.
      – А может не надо курить? Мы как-то не привычные к этому! – засомневалась Сашенька.
      – Нельзя отказывать! – зашептала ей в ухо ближайшая женщина. – Мы вам честь оказываем. Вся деревня обидится!
      – Ладно, раз надо, значит надо! – вздохнул Алекс, и ребята приняли от женщин наготово раскуренную трубку.
      Поскольку все внимательно за ними следили, то пришлось по настоящему приложиться.
      На удивление дым был не едким, а даже приятным. Не хотелось ни кашлять, ни чихать, в общем, ничего особенного. Трубка пошла гулять из рук в руки. Откуда-то появилась примитивная флейта, которую правильнее было бы назвать дудкой, и столь же странный щипковый музыкальный инструмент типа "один палка два струна". Но постепенно "музыка" становилась все приятнее. Трубка так и бродила по кругу, временами посещая и Саш, причем отвертеться от нее не было никакой возможности, да почему-то и желания. Танцующие женщины становились все красивее и раздетее.
      Кто-то потянул в круг танцующих Сашеньку, а затем и Алекса. Сознание Саши плыло в приятной неге, хотелось сказать всем, как они любят их, ноги сами переступали в каком-то странном ритме. Вокруг почему-то уже были совсем обнаженные танцующие, Причем внешний вид мужчин явно говорил о том, что это представление только танцами не закончится… …Когда Женька плюхнулся с изнанки посреди всей этой компании, перед ним предстала картина воистину народного единения. Женька не был ханжей и ничего не имел против эротики, как искусства, когда человеческие или другие гуманоидные тела представали во всей своей красе. Но представшая картина была слишком уж реальной, вернее брутальной – и тела были далеки от совершенства, да и от чистоты, и танцы больше были похожи на простую массовую случку свиней в загоне.
      Не говоря об ужасных звуках, по всей вероятности считавшихся здесь музыкой.
      Самое интересное, что Сашенька с Алексом, тоже одетые только по минимуму, танцевали, но, действительно, красивый танец и не обращали ни на кого внимания, любуясь только друг другом. Проблема была в том, что хоть они и были заняты только собой, но на них-то окружающие обращали еще какое внимание, и вряд ли их счастливое неведение продолжалось бы долго. Вот поэтому-то Женька и посчитал, что он успел вовремя.
      Он не стал рассусоливать, а подхватил Сашеньку на руки и направился прямо к приготовленной для них хижине. Однако не все были полностью одурманены куревом и пара голых мужичков, возмущенно потряхивая, чем придется, преградили им дорогу.
      Тогда Женька решился на неопробованный им ранее трюк. Он, глядя на всех, преграждающих ему путь людей сказал: "эс-те-су-ла-уту", и пошел напролом.
      Пролома не получилось, он просто прошел сквозь всю толпу, причем Сашенька прошла сквозь них столь же свободно. Уже у порога он, с ужасом представив, как они все проходят друг сквозь друга и спаиваются затем в страшных уродцев, обернулся и увидел опешивших, но вполне дискретных людей. "Уф-ф!" – пропыхтел спаситель девушек и быстренько прошмыгнул со своей ношей в дом.
      Так же быстро он сбегал за растерянно оглядывающимся Алексом и, шепнув ему: "Сашенька ждет тебя в доме!", потащил парня на прицепе. Таскать такого битюга на себе ему не улыбалось. По пути пришлось оттолкнуть пару ретивых почитателей и почитательниц гостевых прелестей, но до крыльца, на котором опять появилась, ничего не понимающая и улыбающаяся Сашенька, они добрались благополучно. Женька мягко, но настойчиво затолкал молодежь внутрь хибары выяснять между собой обкуренные отношения, а сам, расслабленно вздохнув, устроился на крылечке у закрытых дверей.
      Видя его "миролюбивую" улыбку и полное вооружение, местные не стали спорить, а продолжили свое свинячье веселье без гостей. А Женька подумал, подумал, да и завалился спать прямо у порога, чтобы не мешать ни Сашам, ни местным. Наверно, навеянная последними событиями, ему приснилась первая их ночь с Лэей…
 

***

 
      …Его разбудил, легкий знакомый посвист. "Где же он его слышал?" – Женька протирал глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть в почти полной темноте. И без того маленькие луны решили поиграть в прятки за невидимыми тучами. Посвист повторился и Женька вспомнил: Пауки! – и тут же ему в ладонь ткнулось что-то мягкое и пушистое, а по ногам тихонько застучали острые ноги. Паук продолжал как-то тревожно посвистывать и даже потащил Женьку за штанину куда-то.
      "Что-то здесь не так!" – Женька быстренько выскочил на изнанку и вернулся с огромным горящим факелом. Лужайка сразу высветилась призрачными тенями. Паук, присевший от яркого света в первый момент, снова привстал на своих ногах-ходулях, просеменил в сторону и вернулся назад. Посмотрев, куда отбегал паук, Женька увидел странное изломанное существо метра два-три в высоту, больше всего напоминающее самку богомола, только пострашнее из-за угрожающих клешней и мощных жвал. Не оставалось сомнения, что это милое создание пожаловало в гости к ним, так как другие дома его явно не интересовали.
      Насекомое-переросток стояло, ослепленное светом, отражающимся в его огромных, зеленых, фасетчатых глазах. Женька с ужасом заметил еще несколько таких же поблескивающих в кустах глаз. "Алекс!" – сипло выдохнул он, не зная кричать или шептать. Если шептать – то Алекс явно не услышит, а если кричать – то привлекать внимание этих монстров. Он не боялся за себя – в любую секунду ему ничего не стоило махануть на изнанку. Но это значило оставить Саш на растерзание этим диким гибридам насекомых с раками.
      Пока он соображал, что делать с этой тварюгой, первый богомол освоился и прытко пошел вперед. Женька дернул из ножен лежащий тут же на пороге меч и приготовился к атаке, которая не замедлила последовать. Неудобство доставляло то, что одной рукой пришлось держать факел. Однако ближайшая клешня с треском отлетела к дому после столкновения с его мечом, а факел очень удачно съездил твари прямо в глаз, что заставило ее отскочить с противным скрипучим всхлипом. Слава богу, сзади хлопнула дверь, и донесся заспанный голос Алекса:
      – Что за шум?
      – Быстро одевай кевлар и вооружайся! – крикнул Женька, прикидывая, какая тварь следующей полезет в атаку.
      Полезла, с упорством танка, все та же, но в этот раз остальные не стали отсиживаться в кустах и начали выходить на поляну. И все же путешественникам повезло, что у насекомых не хватило соображения напасть всем сразу и Женька, повторив усечение клешни, теперь последней, опять банально ткнул факелом в зеленую морду. Но дальше на повторах вылезать было нельзя и Женька, удрав в дом и закрыв дверь, воткнул факел в щель на стене и крикнул уже вооружившемуся Алексу: "Держись, как хочешь, тридцать секунд!". Затем схватил в охапку сонную Сашеньку и прыгнул с ней на второй уровень. Мысли мелькали в голове со скоростью вагонов экспресса: "Надо быстро выдернуть их отсюда! Двоих сразу не потяну – могу угробить. Значит, сначала Сашеньку, потом Алекса. Куда?! Куда-куда: на ту Кудыкину гору, конечно – рядом, и ни одна тварь не доберется. А исчезновения людей на горе, о которых Леший говорил? Я им исчезну! Мало не покажется!" – он сам не понимал, кому грозил, но действовал быстро. Саша окончательно проснулась, будучи уже на изнанке, и изумленно спросила:
      – Где это мы? – потом, поняв, что на втором уровне астрала, тут же сменила вопрос. – Куда мы летим?
      – На Кудыкину гору!
      – Какую?!.. Где Алекс?! – переспросила Сашенька.
      – Идет спасательная операция. Все, приземляемся! – Женька подрулил к одной из выщербин повыше на горе и выгрузил на небольшую площадку Сашу, приказав:
      – Сиди тихо и не мерзни! Я за Алексом! – и видя, что она опять хочет что-то спросить, добавил. – Потом все объясню!
      Путь обратно занял еще десяток секунд, Так что в полминуты Женька укладывался.
      Но что такое полминуты среди этих жутких монстров? – Вечность! В голове билась только одна мысль: "Жив ли Алекс?!" Все остальное было поправимо.
      Алекс был жив. И не просто жив, а очень жив, то есть очень живо метался по разваливающейся на куски под ударами жвал халупе, и ловко отсекал мечом конечности замешкавшиеся монстров. К счастью факел продолжал каким-то чудом держаться в расщелине, куда его воткнул Женька, и поле боя было хорошо освещено.
      Думать было нечего, и Женька, вывалившись в реал за спиной Алекса, охватил того барьером и привычно выдернул на изнанку. И вовремя это сделал, так как в этот момент очередная, но уже прозрачная клешня все-таки пронзила спину Алекса, а заодно и Женьку, но без каких либо потерь с обеих сторон.
      Не обращая внимание на все еще по инерции размахивающего мечом Алекса, Женька взял бешенный темп по направлению к горе. Он чувствовал сильную усталость. Два подряд вытаскивания с реала – это все-таки максимум, что он мог себе позволить.
      Но скользить на изнанке было легче, и он старался изо всех сил. Теперь его терзала другая мысль: "Что же он наделал?! Оставил еле одетую Сашеньку, чуть не на вершине горы, откуда никто не возвращался! Если с ней что-нибудь случиться, он себе не простит!" Но все было в порядке. Слегка замерзшая Сашенька с благодарностью обняла появившегося рядом с ней Алекса, а Женька дивился своим способностям: "Вот, как полезно иногда думать поменьше! Ведь если бы задумался, где ее оставил, то полночи бы наверно летал, как нетопырь вокруг этой горы! Темень – хоть глаз выколи!" Женька вручил замерзшей покорительнице гор одежду, которую не забыл выдумать перед выходом в реал и сказал:
      – Вы пока осваивайтесь, а я обратно. Нельзя же деревню оставлять на этих тварей.
      Там же детей полно! – почему-то думать о взрослых после вчерашней сцены из жизни скотного двора ему не хотелось. Алекс только согласно кивнул головой, и Женька добавил, испаряясь. – Я постараюсь быстро!
      С изнанки место побоища выглядело эффектно. Дом занялся пламенем и нескладные фигуры, напоминающие то ли циркули, то ли сумасшедшие башенные краны продолжали заниматься раскройкой строения на кусочки, правда, уже без былого энтузиазма.
      Видимо, чувствовалась потеря цели. То, что нападение было именно на них, у Женьки не оставалось никаких сомнений. Вот только на него или на Саш? Скорее всего, на него. Кому-то он все-таки перешел дорогу, а значит, он на правильном пути!
      Но кто мог поручиться, что недовольные монстры не примутся за кромсание всей деревни? Поэтому Женька, приготовившись, прыгнул одному чудищу за спину. Это оказалась не очень удачной идеей. Рако-богомол был плохо различим против бликов света, к тому же другие мигом переориентировались на вновь возникшую перед ними жертву. Жертва, тем временем, подсекла мечом задние ноги ближнего чудища и опять исчезла из поля зрения гипертрофированных насекомых.
      Женька смотрел на результат своих усилий и расстроился – богомол довольно ловко вертелся на оставшихся конечностях. Если эдак отсекать по одной ноге, то до самого утра можно провозиться. Хорошо еще силы у него потихоньку возвращались – на собственные прыжки с изнанки и обратно он тратил энергии не больше, чем блоха, прыгающая с собаки на человека. Он внимательно присматривался к движениям тварей и, наконец, нашел решение – их конечности никогда не заходили за спину. Было похоже, что это их Ахиллесова пята.
      Женька пристроился встать на спину одного из монстров и, проявившись в реале, приземлился, вернее приспинился точно на зеленый хитин. Доли секунды ему хватило вжикнуть катаной по тонкой шее страшилища. Голова с глухим стуком скатилась с еще размахивающего клешнями туловища. Дальше пошло не сложнее, чем на уборке капусты. Кочаны голов только катились вниз, смешно стуча по земле. Женька даже пожалел, что развлекуха кончилась так быстро – уже на шестом кочане.
      Он еще раз появился на поляне, внимательно осматривая округу. Кажется, все было спокойно. Одно его беспокоило: что стало с пауком, фактически спасшим им жизни?
      Этот мохнатик мог попасться богомолам под руку или что у них там… Но никаких следов их таинственного помощника нигде не было. Вместо этого между домов промелькнула фигура человека. Женька прошел в ту сторону и крикнул:
      – Все в порядке! Несколько жаренных тараканов, только и всего!
      Мужчина осмелился выйти и настороженно произнес:
      – Не знаю, что и думать! Об этих тварях ходили слухи. Они Лешим были выдуманы.
      Но много лет никто их не видел. Откуда они могли появиться, и почему на нас напали?
      – Не бойтесь – не на вас, а на нас! Мы были их целью. И мы уходим отсюда. Так что живите и дальше спокойно! – больше здесь делать было нечего, и Женька помчался к оставленным на горе товарищам. Теперь его преследовала другая, столь же неразрешимая проблема: как спустить ребят с горы по крутому скалистому склону?
      Второй раз на изнанку он боялся их вытаскивать, а так, гора была хороша только для рисковых альпинистов, но не для обычных неподготовленных девушек и парней.
      Когда он подлетел к горе, он понял, что поторопился с опасениями. Опасаться надо было совсем другого. Ребят на том месте, где он их оставил, не было.
      Засомневавшись в своей ориентировке на местности, он стал наворачивать круг за кругом вокруг горы, изображая до рассвета танец сумасшедшей летучей мыши. Но все было напрасно – Саш нигде не было видно…
 

ГЛАВА 13. ПОД ЗЕМЛЕЙ

 
      Инар забыл о сне, забыл о еде, забыл обо всем. Замок тоже, и без того выглядящий заброшенным, совсем потерял всяческие признаки обитаемого места. Даже пес, так и не дождавшийся своего хозяина, ушел в лес, только изредка проверяя, не появится ли, наконец, его друг, чтобы позвать в очередной поход по горам.
      Он почти не отходил от зеркального стола, наблюдая за своей смертью (иначе он не мог это воспринимать), упорно движущейся по миру с какой-то определенной целью.
      Что конечной целью является он, Инар не сомневался. Единственной слабой надеждой было то, что его смерть могла и не знать, что пришла именно за ним. Подогревал эту слабую надежду тот факт, что этот, невидимый ему пришелец не пошел прямо сюда, а направился в Изанру.
      Но самое пугающее было то, что по всей вероятности, этот таинственный визитер мог запросто исчезать и появляться в любой точке мира и, ни зеркало, ни он сам не могли бы уследить за этими перемещениями, если бы гость не взял в компанию их.
      Этих… ох, как он ненавидел этих юнцов! Но сейчас они сослужили добрую службу.
      Увидев один раз эту парочку в зеркале, Инар составил на них поисковое "слово", и теперь зеркало послушно отыскивало всю компанию раз за разом.
      И все-таки он немало струхнул, когда они на время появились и опять исчезли из Изанры. Зеркало долго плутало из стороны в сторону, словно ориентир потерял четкость, но все-таки эта парочка нашлась в одной деревне лесного волшера. И это было ему на руку. В Изанре (хоть Орин и исчез из мира довольно давно) реальность продолжала сопротивляться попыткам Инара подчинить ее себе, как будто перворожденный колдун был еще жив. А вот Леший, действительно, покинул этот мир, вернее переродился в зиндане, так его владения, несмотря на неизвестную Инару кодировку, все же поддавались влиянию.
      Поэтому он сразу поискал наиболее неприятных из созданий Лешего – богомолов переростков. Нескольких удалось найти сравнительно неподалеку, доживающих свой век в дремучих лесах. Он "погнал" их к цели, внушив им образы молодых людей, постоянно сопровождающих невидимого гостя. Все складывалось удачно, и если бы не этот противный паук, почувствовавший приближение угрозы, то враги были бы уничтожены одним ударом. Но тут ему не повезло. И ведь надо было так случиться!
      Теперь следы всей компании потерялись в темноте этой ночи, и зеркало молчало, как мертвое, показывая при "слове поиска" только черную поверхность…
 

***

 
      Оставшиеся на горе Саши, сначала не знали, как выразить друг другу радость встречи после чудесного спасения. Но не заниматься же обниманиями до посинения в столь странном месте? Глаза привыкли к почти полной темноте, и они стали оглядываться вокруг, чтобы понять, куда это они угодили. Выбоина в склоне скалы была несколько странноватой. Как будто кто-то огромный зачерпнул поварешкой кусок поверхности и образовалась сферическая выемка. Ее нижняя сторона была покрыта наносными породами и образовывала довольно ровную площадку.
      Алекс осторожно приблизился к краю. Крутой склон уходил гладкой скалой вниз в черную пучину ночного мрака. Вверху та же стена продолжала подыматься в неизвестность. Ничего не разглядев, он вернулся к Сашеньке и найдя ее в темноте, сказал:
      – Ничего не видно! Так что придется ждать Женю.
      – А в другую сторону? Вдруг там какая-нибудь пещера? – Сашенька уже тащила за руку Алекса вглубь выемки.
      Никакой пещеры там не оказалось. Вместо этого, они на ощупь добрели до начинающегося подниматься скального склона и остановились перед ним. Сашенька обернулась к невидимому Алексу с предложением вернуться на место и замерла с открытым ртом. Что-то произошло и что-то нехорошее. Она только охнула и крепче схватила за руку своего верного спутника. Алекс тоже невольно обернулся. За спиной ничего не было. То есть там предполагалось нахождение еле заметного свода небес, но вместо него была только угольная чернота.
      – Что это? – испуганно прошептала Сашенька.
      – Не знаю, – ответил Алекс. – Давай отойдем обратно десять шагов – так мы должны будем оказаться примерно в середине площадки. Может там станет светлее.
      Они отошли. Но ничего не изменилось. Они по-прежнему были в кромешной темноте.
      Тогда Алекс предложил сделать так: он поползет к краю скалы на коленях, чтобы не упасть с нее, а Сашенька будет идти рядом и держаться за подол его рубахи, чтобы не потерять друг друга в темноте. Спустя пару десятков метров такого путешествия Алекс остановился и сказал: