Адепт (№3) - Сокровища тамплиеров

— Интересно, — пробормотал отставной генерал, снимая очки и убирая их обратно в карман. — Посмотрим, что с ним можно сделать…

Сказав это, старик опустил руку в другой карман, достал плоскую черную коробочку длиной около четырех дюймов, поставил ее на стол перед Синклером и жестом предложил открыть ее. Адам взял коробочку в руки и откинул крышку. Внутри на подушечке из черного бархата лежал старинный золотой, покрытый алой эмалью крест. Верхний кончик креста был увенчан маленьким ушком для цепочки или шнурка.

— Ручаюсь, что в момент смерти на шее Данди был именно этот крест, — сказал сэр Джон. — Мой прапрадед получил его от французского священника по имени Дом Кальме, которому, в свою очередь, его доверил брат Клаверхауса. Прапрадед был представителем младшей ветви семьи. Ни сам Данди, ни его брат Дэвид не оставили наследников. Семейное предание гласит, что в 1745 году Великий Магистр Ордена Храма надел этот крест, принимая в Орден Чарльза Эдварда Стюарта в монастыре Святого Креста. Зная историческую ценность артефакта, перед тем как отправиться в очередной военный поход, Великий Магистр передал его на хранение сэру Малькому Грэхэму. — Старик замолчал. — Впрочем, я готов ответить на любые твои вопросы.

— Благодарю вас, — учтиво произнес Синклер. Повертев коробочку в пальцах, он протянул ее Перегрину. — Твое мнение?

Художник пристально посмотрел на крест, однако в руки не взял.

— Внешне не отличается от того, что я видел, — констатировал он, передавая коробочку Маклеоду.

— Ноэль? — Синклер перевел взгляд на Второго. Инспектор поправил очки и поднес коробочку ближе к глазам, но к кресту также не прикоснулся.

— Похоже, старый, — уклончиво ответил Маклеод. — Но я предпочту воздержаться от непосредственного контакта с ним до того, как мы приступим к работе. Ведь вы позволите нам, сэр? — обратился Маклеод к генералу, ставя коробочку обратно на стол.

— Конечно, — утвердительно ответил сэр Джон. — Мое единственное условие, что крест не должен покидать пределы Оквуда.

— Можете в этом не сомневаться, — заверил его Синклер.

— Естественно, я предоставлю вам место и все необходимое для работы, — продолжил старик. — Кроме того, если вы не будете возражать, я бы хотел присутствовать при контакте, хотя бы как сторонний наблюдатель.

Адам, без того потрясенный силой защитного поля, установленного вокруг беседки, теперь отбросил последние сомнения на счет Джона Грэхэма. Он смотрел на темную величественную фигуру человека, сидевшего по левую руку от него, и понимал, что глубоко симпатизирует и, более того, доверяет этому седовласому старцу, когда-то работавшему вместе с его матерью. Сэр Джон принадлежал к тому же узкому кругу людей, посвятивших всю свою жизнь служению Свету, хотя традиции их школ могли сильно различаться в методах.

— Я буду рад, если вы примете участие в нашей работе, — искренне сказал Синклер. — Безусловно, Ноэль является медиумом высшего класса и великолепно владеет техникой. До сих пор нам приходилось работать с существами, открытыми для контакта и готовыми вести диалог, а этот процесс не представляет больших трудностей. Сейчас нам предстоит общение с особенной душой, которая может не пожелать говорить с нами. Кроме того, не исключено, что душа Клаверхауса ныне переживает очередное воплощение.

Задумчивый взгляд сэра Джона скользнул по открытой коробочке. Когда старик поднял голову, его карие глаза лучились теплом и симпатией.

— Филиппа должна гордиться тобой, мой мальчик, — с нежной улыбкой произнес сэр Джон.

Холодная сдержанность, с которой встретил их Джон Грэхэм, вдруг уступила место трогательной заботливости, словно сквозь хмурую пелену облаков пробился к земле ласковый лучик солнца.

— Я сочту за честь помочь тебе, Адам. И предложил бы отложить контакт на более поздний час. Не будучи уверенными, что дух Клаверхауса не связан телесными узами, мы имеем больше шансов достигнуть успеха в то время, когда его тело, кем бы оно ни являлось в настоящем, будет пребывать во сне. При условии, что современное воплощение обитает в этой части света и в близком часовом поясе, — добавил он, неловко улыбнувшись, — иначе нам придется отложить беседу до более подходящего времени.

Синклер согласно кивнул, вспоминая недавний печальный опыт.

— Полностью согласен с вами. Как-то раз мне и моим коллегам довелось видеть, что происходит с душой, которую принудительно держат вдали от тела. К счастью, в результате нам удалось освободить ее и залечить нанесенные раны. Добавлю, что изначально мы не имели отношения к этому варварскому вызову.

— Я и не сомневаюсь, — с усмешкой ответил сэр Джон. — Впрочем, вернемся к проблемам насущным. Давайте обсудим, в какой форме проводить контакт. Смею предположить, что вам будет удобнее работать в привычной традиции. Что касается меня, сложностей возникнуть не должно. За годы практики я перепробовал множество методов различных школ.

— Так же, как и я, — вставил Адам.

— Что ж, если не возражаете, я займусь формулированием начальной установки, которая будет согласовываться с обеими традициями. В Оквуде мы обычно работаем здесь, — старик широким жестом обвел пространство беседки, — если, конечно, позволяет погода. Вы, должно быть, уже заметили, что атмосфера в беседке отличается от обычной. Это особое место, защищенное высшими силами, здесь нам не будут мешать.

— Вы читаете мои мысли, — улыбнулся в ответ Синклер. — Я не решался даже просить вас о том, что вы так великодушно предлагаете. Находясь под сенью этого дома, я отдаю себя и свою команду под ваше мудрое руководство.

— Спасибо, Адам, — сказал сэр Джон, закрывая коробочку и опуская ее обратно в карман. — А сейчас нам пора возвращаться. Кэтлин будет очень сердиться, если я лишу ее вашего общества. Детали обсудим за чаем. Потом я покажу вам комнаты, где вы сможете отдохнуть и набраться сил для грядущей работы.

Глава 16

Сэр Джон вывел их из лабиринта. Старик шел быстро, хотя и опирался на трость. Присутствие силы не так явно ощущалось на обратном пути — возможно, потому, что хозяин сам сопровождал своих гостей. Как только компания ступила на лужайку возле дома, сэр Джон и Адам сразу же пошли рядом, беседуя о пустяках, словно два старинных друга. Перегрин, едва выйдя из лабиринта, потряс головой — его переполняли впечатления. Придя в себя, он стал намного яснее осознавать детали недавно увиденного.

— Ноэль, что ты о нем думаешь? — шепнул молодой человек инспектору, указывая глазами на сэра Джона.

Глаза инспектора саркастически блеснули из-под очков.

— Разве ты не можешь воспользоваться своим чудесным Зрением?

— Здесь я вижу слишком много, образы наплывают один на другой, и мне так просто не разобраться. Я бы кое-что зарисовал, но, честно говоря, не смею, а спрашивать разрешения — не решаюсь…

— Я бы тоже не посмел, — признался Маклеод. — Он ведь старший Адепт, Перегрин, и даже поважнее Адама, хотя старик принадлежит к другой школе. Однако они, похоже, отлично понимают друг друга. Если сегодня удача будет на нашей стороне, всех нас ждет интересная ночь…

Наконец компания вошла через французские двери в библиотеку. Маклеод и Перегрин по-прежнему шли сзади, соблюдая субординацию. В библиотеке они обнаружили Кэтлин Джордан, калачиком свернувшуюся в кресле с книгой в руках. Заметив вошедших, девушка отложила чтение и поднялась им навстречу. Поприветствовав сэра Джона легким поцелуем в щеку, она доброжелательно улыбнулась Адаму.

— Ну что ж, я вижу, вам не составило большого труда пройти наш лабиринт. Он вам понравился?

— У него свой характер, — отвечал Адам с задумчивой полуулыбкой. — Хотя, возможно, он, как и весь дом, лишь отражает характер хозяев.

— Это комплимент? — лукаво сверкнула глазами девушка.

— Конечно. — Адам отвесил ей галантный полупоклон. — Вы и ваш дом достойны восхищения.

Глаза их встретились, и Адам понял — Кэтлин знает, что он говорит не только об архитектуре.

— Что ж, спасибо. — Она взяла прадедушку под руку. — Ваша приязнь вполне взаимна. Тех, кому здешняя атмосфера не по нутру, лабиринт обычно пугает.

Сэр Джон хмыкнул, привлекая к себе внимание:

— Этим гостям наш дом вполне подходит, дорогая моя. Но окончательно мы убедимся в этом сегодня ночью. — Старик загадочно улыбнулся.

— Ах вот как…

— Я надеюсь, Адам, что вы погостите у нас до завтра, — продолжал сэр Джон. — Думаю, закончим мы достаточно поздно.

— Это очень любезно с вашей стороны, — учтиво отозвался Адам. — Если вы уверены, что мы не стесним вас… В противном случае нас ничуть не затруднит провести ночь в отеле.

— Итак, решено, вы остаетесь. Кэтлин, не могла бы ты переговорить с Линтоном? Наши гости хотят немного отдохнуть и освежиться после чая. Может, поместить их в восточном крыле, если тамошние комнаты готовы?

Кэтлин кивнула. Едва она потянулась к звонку, как раздался стук в дверь, и на пороге возник Линтон собственной персоной. Перед собой он катил изящный ореховый столик, сервированный для чая. Над чашками китайского фарфора вился ароматный дымок. Перегрин, успевший к тому времени изрядно проголодаться, с радостью взирал на широкие блюда с печеньями и сэндвичами. Кэтлин заговорила с дворецким о комнатах в восточном крыле, а тем временем юноша принялся за еду, едва дождавшись приглашения сэра Джона.

Чаепитие продолжалось около получаса. Адам и сэр Джон обсуждали теории реинкарнации, к ним неожиданно присоединился Маклеод, рассказав о собственном опыте медиума. Кэтлин по большей части хранила молчание, как и Перегрин, который, не имея возможности принять участие в разговоре, изучал хозяев дома. Увидеть ясный и однозначный образ сэра Джона ему так и не удалось — не получалось сфокусировать зрение, но Кэтлин с каждой минутой интересовала его все больше и больше. Когда чаепитие подошло к концу, и дворецкий повел гостей смотреть комнаты, Перегрин заговорил о ней с Адамом.

— Мне бы хотелось нарисовать ее, Адам. Как думаешь, она позволит?

— Не понимаю, когда ты собираешься это делать, разве что утром за завтраком, — усмехнулся его наставник. — Вряд ли после грядущей ночи ты будешь в состоянии самостоятельно добраться до постели, не то что рисовать. Каждый из нас должен приложить максимум усилий для преодоления пропасти между прошлым и настоящим.

Линтон провел гостей по галерее; ее стены украшали старинные картины, изображавшие сцены охоты.

— Вот комнаты, которые мисс Кэтлин распорядилась приготовить для вас, джентльмены, — бесстрастно сказал дворецкий. — Сэр Синклер, это спальня для вас; к ней примыкает ванная комната. Инспектор Маклеод, мистер Ловэт, вы займете апартаменты напротив, здесь общая ванная и две спальни. Ваши вещи уже доставили. Располагайтесь и звоните, если что-то понадобится.

— Я уверен, что не понадобится, — отозвался Адам. — Спасибо, Линтон.

Дворецкий откланялся и поспешил удалиться. Маклеод взглянул на часы и взялся за ручку двери.

— У нас есть немного времени, чтобы поспать. — Он бросил на Перегрина суровый взгляд. — Кстати, парень, я бы на твоем месте не пялился так на мисс Кэтлин. Ты что, уже забыл, что помолвлен?

Перегрин остолбенел и растерянно моргнул.

— Не забыл, конечно, и не думал забывать! Джулия — самая прекрасная девушка на свете. Уверяю тебя, что мой интерес к красавице Кэтлин исключительно интеллектуальный. Меня больше привлекает ее прошлое, чем настоящее.

— Ну, раз уж ты такой любитель прошлого, подумай-ка лучше о Бонни Данди, — с этими словами Маклеод захлопнул за собой дверь.

Перегрин недоуменно оглянулся на Адама.

— Не бери в голову, — посоветовал тот. — Ноэль просто страшно нервничает. Собственно, в этом нет ничего удивительного. Не так уж часто ему приходилось выступать в роли медиума. Кто угодно начнет психовать, зная, что через несколько часов придется уступить свое тело пришедшему из потустороннего мира духу! А если по окончании сеанса «гость» не захочет уходить? Я, конечно, уверен, что все пройдет без осложнений, у нас нет поводов для беспокойства, однако человеческие страхи зачастую иррациональны, и никакая логика здесь невластна.

Перегрин кивнул.

— Да, я об этом не подумал. На месте Маклеода я бы, наверное, еще не так разволновался. Когда мы планируем начинать?

— Вряд ли раньше десяти-одиннадцати, так что ты успеешь хорошо выспаться. В любом случае без нас не начнут. Между прочим, в традициях этого дома перед совершением обряда принимать ванну, чтобы очиститься как физически, так и духовно — избавиться от лишних мыслей, смыть дневную пыль. Кстати, не удивляйся, если ванну тебе придется принимать при свечах. Это ритуал, имеющий целью привести человека в надлежащее состояние духа.

Перегрин снова кивнул.

— Понятно. Значит, пойду вздремну. Вечером увидимся.

— Непременно увидимся. Желаю хорошо отдохнуть.

***

Комната Перегрина располагалась напротив апартаментов Адама. В ней оказалось прохладно и сумрачно. На высоком потолке лежали тени, стены были обшиты панелями темного дуба. Возле широкой кровати Перегрин обнаружил свою сумку и этюдник. На ходу срывая галстук, он подошел к большому окну, выходившему в сад, и посмотрел вниз. Елизаветинский садик благоухал розмарином и тимьяном, под окнами зеленели буйные заросли лавра. Даже с высоты второго этажа художник слышал, как над клумбой лаванды гудят пчелы.

Глубоко вдыхая ароматный воздух, он постоял у окна, затем снял пиджак, расстегнул рубашку и повесил одежду на спинку стула, потом задернул шторы и лег в постель. Комнату окутал приятный полумрак. Положив очки на столик в изголовье, Перегрин попытался уснуть. Но мысли мешали, лезли в голову, не давали покоя. Он вспомнил уроки Адама и попытался очистить сознание и разум, полностью отрешиться. Чтобы сосредоточиться, художник коснулся губами своего кольца в форме китайского дракона, закрыл глаза и начал делать дыхательную гимнастику. Уже через несколько минут его мысли успокоились, тело обмякло, и Перегрин погрузился в зыбкое состояние между сном и явью.

Прошло, казалось, всего несколько минут, и он проснулся оттого, что кто-то громко барабанил в дверь. Молодой человек с трудом оторвал голову от подушки, неожиданно обнаружив, что в комнате уже совсем темно.

— Кто там? — недовольно отозвался он, садясь в постели и протягивая руку за очками.

— Ноэль. Я принял ванну, сейчас твоя очередь. Она уже наполнилась.

— Спасибо, я сейчас.

Перегрин включил настольную лампу и понял, что, пока он спал, в его комнате кто-то побывал — на спинке стула висел синий банный халат. Набросив его на плечи, молодой человек направился в ванную комнату. Ее и в самом деле освещали свечи — под потолком был прикреплен кованый канделябр. Погрузившись в теплую воду по самую шею, Перегрин посидел несколько минут, глядя на пламя и стараясь сосредоточиться на том, что им предстояло. Когда четверть часа спустя он вернулся в свою комнату, лампа была выключена. Вместо нее на столике горели свечи, их пламя слегка трепетало на сквозняке. На кровати лежало новое одеяние — длинная черная ряса с капюшоном. К ней прилагался ярко-красный широкий пояс. Перегрин скинул синий халат и просунул голову и руки в новую одежду. Мягкий шелк нежно прилегал к обнаженной коже. Не будь капюшона и этого тоскливого черного цвета, он бы решил, что вновь оказался в подвальной часовне Стратмурна, где проходил обряд его посвящения. Черный цвет облачений, признаться, немного пугал молодого человека. Когда он завязывал пояс, в дверь тихонько постучали. Это оказался Адам, одетый точно так же.

— Вижу, ты готов, — одобрительно отметил он. — Нас скоро пригласят вниз. Если у тебя есть вопросы, задай их до начала обряда.

— Нет, никаких. — Перегрин задумчиво повертел кончик пояса. — Разве что… Скажи, красный пояс означает то же, что и у нас?

— Алый — цвет Посвященного. Это общее для большинства эзотерических традиций. А чем, собственно, тебя не радует алый пояс?

— Меня скорее не радует черная одежда, — угрюмо буркнул Перегрин. — Разве правильно — проводить весь обряд в черном?

Адам улыбнулся.

— Между прочим, монахи-бенедиктинцы всю жизнь носят черные рясы. Это тебя не настораживает?

— Конечно, но…

— Успокойся, Перегрин. Даю тебе честное слово, что мы не нарушаем никаких запретов, отступая от привычных правил. Представь, что наши черные платья — лишь рама для картины. Рама не меняет изображения, разве что несколько влияет на твое отношение к нему. В любом обряде самое важное лежит за пределами символики.

— Да, я понимаю, — поспешно заверил художник. — Я просто хотел сказать, что чувствую себя немного не в своей тарелке.

— Не волнуйся, тебе не придется прыгать выше головы, — успокоил друга Адам. — Основная роль сегодня вечером принадлежит Ноэлю. Твое участие ничем не будет отличаться от того, что ты уже делал десятки раз.

Едва Перегрин успел наскоро пригладить гребешком спутанные волосы, в комнату вошел Маклеод, тоже облаченный в черное. Инспектор, казалось, вновь обрел свое обычное хладнокровие.

— Перегрин, прости, что наорал на тебя, — как бы невзначай бросил он, глубже засовывая руки в карманы длинного одеяния. — Ты же знаешь, что я не нарочно.

— Да понимает он. — Адам примирительно похлопал инспектора по плечу.

Оставив дверь приоткрытой, Синклер усадил друзей на кровать по обе стороны от себя и коротко повторил им рекомендации, как лучше сосредоточить внимание.

В коридоре послышались тихие шаги, Адам прервал объяснения и встал. В дверях появилась Кэтлин со свечой в руках. Мягкий свет озарял ее задумчивое лицо и распущенные по плечам темные волосы. Как и все присутствующие, девушка была одета в черное и подпоясана алым кушаком.

— Как хорошо, что вы уже готовы, — тихо сказала она. — Следуйте за мной.

Трое мужчин направились вслед за девушкой вниз по ступеням. В последний момент Перегрин вспомнил, что нужно захватить планшет для рисования. В библиотеке их ждал сэр Джон, восседавший в кресле с высокой спинкой, чем-то напоминавшем трон. Прислонив трость к стене, он встал навстречу гостям. Через французские окна, ведущие в сад, комнату заливал яркий лунный свет, и Кэтлин задула свечу.

— Если ни у кого нет вопросов, предлагаю отправиться в беседку, — сказал сэр Джон, обводя собравшихся изучающим взглядом. — Здесь, в Оквуде, во время работы принято использовать сакральные имена, но, полагаю, в этот раз мы обойдемся без формальностей. Кстати сказать, близкие друзья зовут меня Седоголовый. Можете поступать так же.

Он жестом приказал Кэтлин возглавить шествие и пропустил гостей вперед, в залитый лунным светом сад. Луна светила так ярко, что маленькой процессии не требовалось дополнительного освещения. Четверо мужчин вслед за девушкой прошли по лужайке, ощущая босыми ногами холод выпавшей росы. Они приближались к лабиринту, который в сумраке выглядел сплошной темной стеной. Над его живыми древесными стенами возвышалась крыша беседки. Ночь была почти теплой, но Перегрина от волнения пробирала дрожь.

— Сейчас лабиринт может показаться вам совсем другим, — предупредила Кэтлин, кладя руку на створку ворот. — Его устройство, конфигурация и количество переходов зависят от рисунка на внутренней стороне ворот. Предназначение сегодняшнего рисунка — защита от зла. А еще лабиринт сможет удержать внутри себя любые силы, которые будут призваны нами в процессе обряда. Самое главное для вас сейчас — сохранить спокойствие, это поможет правильной расстановке сил. Идите по лабиринту, стараясь не искать и не замечать отличий. В центре остановитесь, в беседку мы должны войти первыми. Далее — вы, в порядке старшинства, но не раньше, чем вас позовут. Обряд совершается по строгой схеме, которую не следует нарушать. Сейчас вы — подчиненные.

Не дожидаясь ответа, девушка открыла ворота и бесшумно пошла вперед, проводя процессию по извилистым лиственным коридорам. Гравий слегка колол босые ноги. В темноте лабиринт казался совершенно иным, чем днем. Изменение его структуры произвело эффект прорвавшейся плотины: сила пронизывала воздух и сбивала с ног, клубясь над головами идущих, как живое облако. Впрочем, это было скорее не облако, а конус, и вершина конуса уходила в высокий купол беседки. С каждым шагом Адепты все дальше углублялись в лабиринт, подходя к источнику силы. Несмотря на то, что на пальцах Охотников мерцали сапфировые кольца, Перегрин ждал, что вот-вот вернется прежнее чувство потерянности, охватившее его в первый визит сюда. Но этого не случилось, может быть, потому, что его сопровождали оба хранителя лабиринта. Каким-то загадочным образом воля Перегрина слилась в одно с их волей. Сознание было кристально чистым, посторонние мысли ушли, сердце билось ровно и глубоко. Когда тропинка сделала последний поворот, Перегрин почувствовал, что готов к ночной работе.

Процессия ступила на залитые лунным светом тяжелые плиты. Они находились в самом сердце лабиринта. Адам и его товарищи замерли; вперед прошли сэр Джон и Кэтлин, поднялись по ступеням, ведущим в беседку. В белом сиянии луны решетчатые стены беседки, увитые розами, мягко светились. Изнутри беседку освещали фонарики, развешанные по углам. Стоявший в центре стол был накрыт белоснежной скатертью, по краям горели две свечи — черная и белая. Из глубины беседки исходило алое сияние, которое образовывало третью вершину огненного треугольника.

Кэтлин и сэр Джон безмолвно заняли места перед алтарем, спиной к остальным. На расстоянии Перегрин не мог разглядеть, что они говорят и что делают, но нетрудно было догадаться, как именно двое посвященных создают ритуальный круг. Закончив прелюдию, девушка и старец синхронно развернулись лицом ко входу. Сэр Джон протянул руку и взял нечто, до сих пор скрытое за дверным косяком. В руке его бледно сверкнул тонкий меч, по лезвию которого струился лунный свет. Он медленно поднял его и свободной рукой сделал Адаму знак приблизиться.

Поблагодарив сэра Джона легким кивком головы, Адам шагнул ему навстречу и взошел на ступени. На верхней площадке его встретило острие клинка, направленное в ямочку меж ключицами, как указующий перст.

— Кто идет? — властно спросил сэр Джон — достаточно громко, чтобы Маклеод и Перегрин тоже могли слышать.

Адам бесстрастно поднял глаза и, встретившись взглядом с величественным старцем, ответил:

— Адам, Магистр Охоты, слуга Света, принесший обет.

— Входи и ныне будь одним из нас, Адам, Магистр Охоты и слуга Света, — торжественно произнес сэр Джон и поднял меч.

Адам слышал неподдельную теплоту, с которой его приветствовал Седоголовый. Такая же теплота сквозила во взгляде Кэтлин, когда она взяла его за руку и легким поцелуем коснулась его губ. Запах духов смешивался с пьянящим ароматом роз, но даже сквозь этот дурман Синклер чувствовал, как изменилась атмосфера вокруг. Ступив в область магического круга, он всей кожей ощутил нисходящую на него силу.

Сэр Джон торжественно вложил меч Адаму в руки.

— Теперь ты можешь позвать своих Охотников.

С легким поклоном Адам принял меч и повернулся к Маклеоду и Перегрину. Рукоять меча слегка пульсировала у него в ладони. Адам воздел меч над головой, сливаясь с ним в одну волю, и взглядом приказал Маклеоду приблизиться. Инспектор слегка побледнел, однако спокойно двинулся вперед и взошел на ступени, бесстрастно встретив острие клинка, холодившее его горло.

— Кто идет? — произнес Адам ритуальный вопрос.

— Ноэль, Мастер Охоты, слуга Света, принесший обет.

Адам поднял меч над головой, позволяя другу пройти.

— Входи и ныне будь одним из нас, Ноэль, Мастер Охоты и слуга Света.

Маклеода приняла Кэтлин и также приветствовала поцелуем. Теперь наступил черед Перегрина подняться по ступеням. Молодой художник выглядел торжественно и отрешенно, только широко распахнутые глаза выдавали его волнение. В левой руке, почти как шпагу, он нес планшет. Когда острие клинка уперлось в основание горла, он лишь чуть слышно втянул воздух сквозь зубы.

— Кто идет?

— Перегрин, Мастер Охоты, слуга Света, принесший обет.

Адам принял и этот ответ и легким кивком позволил Перегрину пройти. У входа его также встретила Кэтлин, повторив положенный ритуал.

Теперь, когда все были в сборе, Синклер вопросительно взглянул на сэра Джона, уже зная, что делать. Старец утвердительно кивнул, и Адам острием меча трижды начертил в воздухе крест, запечатывая вход. Он хорошо знал магию символов и удовлетворенно улыбнулся, ощутив, как могучая сила встала стеной у входа в ответ на его повеление. Закончив обряд, Синклер быстро присел и положил меч на порог острием наружу, чтобы усилить действие заклятия. Затем повернулся и подошел к остальным, собравшимся вокруг алтаря. На белом полотне теперь лежали два артефакта, связанных с виконтом Данди, — кольцо и крест на шелковом шнурке.

Сэр Джон молча соединил руки с ладонями Кэтлин и Адама, взглядом предлагая им сомкнуть круг с Перегрином и Маклеодом.

— Прежде чем начать, мы должны сосредоточиться, — тихо промолвил он.

Адам глубоко вдохнул, продолжая начатое им еще при входе в лабиринт. Он сфокусировал взгляд на пятне алого света меж черной и белой свечами — в терминах эзотерики это означало Главный Столп, центр мира, находящийся в равновесии между столпами-близнецами: Жестокостью и Милосердием. Этой ночью им всем предстояло бороться за сохранение мирового порядка, забыв про собственные пристрастия и желания. Через несколько секунд легкое пожатие сказало Адаму, что пришло время приступать к главному. Руки посвященных разомкнулись, Кэтлин и сэр Джон придвинули стулья, до того стоявшие по углам беседки.

— Адам, думаю, вам с Ноэлем следует сесть друг против друга, непосредственно перед алтарем, — произнес сэр Джон. — Я встану у тебя за спиной, Кэтлин займет место за спиной Ноэля, а Перегрину, если он собирается рисовать, будет удобнее сидеть спиной к выходу, чтобы видеть все лица.

Синклер согласно кивнул и поставил два стула — для себя и Маклеода — так близко друг к другу, что сидящие почти соприкасались коленями. Перегрин занял указанную позицию и, пристроив альбом на коленях, достал из кармана сразу несколько заточенных карандашей. Сэр Джон встал слева и чуть позади от Адама.

Синклер переключил все внимание на Маклеода. Инспектор снял очки и положил их на стол, затем откинулся на спинку стула и устремил взгляд на Магистра, перед этим быстро коснувшись губами сапфира на пальце. Потом руки его бессильно опустились на подлокотники и замерли.

— Готов? — тихо спросил Адам.

— Да.

— Тогда закрой глаза и сделай глубокий вдох. По моему сигналу погружайся еще глубже.

Маклеод покорно опустил веки и полной грудью вдохнул ароматный воздух. На выдохе Адам протянул руку и положил свои чуткие пальцы на запястье Ноэля. Маклеод обмяк, голова его безвольно склонилась на грудь.

— Хорошо, — прошептал Адам. — Продолжай. Дыши. Глубже, еще глубже… Еще. Так глубоко, как только можешь. Слушай мой голос… Слушай только мой голос.

Маклеод проделывал эту операцию десятки раз, поэтому под руководством опытного наставника без труда достиг нужной глубины транса — оставаясь восприимчивым, но почти лишившись воли. Адам протянул руку и взял со стола крест Данди. Крепко сжимая реликвию обеими руками, Синклер закрыл глаза и приготовился исполнить свою часть ритуала: призвать прежнего обладателя креста.

Первое, что он увидел, погрузившись в транс, была сияющая энергетическая сеть, опутавшая все пространство беседки и лабиринта. Тонкие живые нити, словно сотканные из звездного серебра, трепетали и звенели, вызывая в нем ощущение легкой эйфории. Погружаясь глубже, Адам чувствовал, что сияющие нити тянутся вслед за ним. На самой границе Тонкого Мира он продолжал ощущать теплое присутствие креста меж ладонями: реликвия казалась живым кусочком нежного пламени. На этом огоньке он сосредоточил все свое внимание. Синклер размеренно произносил слова Призыва, говоря одновременно языком тела и духа. Общая воля собравшихся вокруг алтаря увеличивала силу заклятия.

— Джон Грэхэм Клаверхаус, виконт Данди и Великий Магистр! Силой этого креста, связавшего тебя с Орденом Иерусалимского Храма, обращаюсь к тебе и приказываю отвечать!

Он повторил призыв трижды… ответа не было. Тогда, аккуратно взяв крест за шелковый шнурок над самым ушком, Адам поднес его к лежащему на столе кольцу и снова устремил взгляд на реликвию, поблескивающую алой эмалью. Остальные члены круга также сфокусировали глаза на кресте, слегка вибрировавшем от колоссальной энергии, наполнявшей беседку. Мгновения, прошедшие с момента погружения в транс, казались Адаму часами. Бессильно опустив локти на стол, он безмолвно повторял слова заклятия, призывая на помощь все светлые силы Вселенной, пока наконец из-за тонкой светящейся кромки Тонкого Мира не пришел ответ, которого они ждали.

Слова громко и отчетливо прозвучали в сознании Адама:

— Кто зовет меня?

Глава 17

— Кто зовет меня?

Вопрос вибрировал в напряженной атмосфере беседки, заявляя о появлении еще одного участника. Не давая себе расслабиться, Адам продолжал неотрывно смотреть на символ Ордена Храма.

— Магистр Охоты желает говорить с тем, кого некогда звали Джон Грэхэм Клаверхаус. Ты сейчас связан с Плотным Миром?

Ответ был отрицательным.

— В таком случае мой призыв не причинит тебе вреда, — продолжал Адам. — Силой Света, служению которому посвящены мы оба, я заклинаю тебя явиться и говорить со мной. Серьезные вопросы, связанные с тайнами Ордена Храма, требуют немедленного разрешения, и я прошу тебя о помощи, ибо ты — последний, кому мог быть ведом ответ. Тебя ждет сосуд, владелец которого уступает его тебе на время по доброй воле. Он приглашает тебя войти в храм его тела и говорить со мной его голосом. Ты принимаешь приглашение?

В тот же момент дух появился в беседке в образе мерцающего облака. Одновременно Адам услышал безмолвный приказ. Повинуясь, Синклер надел шнурок с крестом на шею, которая теперь уже почти не принадлежала его другу Маклеоду.