Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Адепт (№3) - Сокровища тамплиеров

ModernLib.Net / Фэнтези / Куртц Кэтрин / Сокровища тамплиеров - Чтение (стр. 11)
Автор: Куртц Кэтрин
Жанр: Фэнтези
Серия: Адепт

 

 


— Знаете, — неожиданно из-под потолка раздался голос Кэтлин, — мне пришла в голову интересная литературная параллель.

Мужчины дружно повернулись в ее сторону. Спускаясь со стремянки, девушка продолжила:

— Отдельные эпизоды этой истории вызывают в памяти чудовищ из легенды о Беовульфе. Грендель и его мать описаны как жуткие создания, полувеликаны-полудемоны, питающиеся человечиной. Герой Беовульф не только побеждает чудовищ, он воплощает архетип мудрого царя, который имеет много общего с легендарным царем Соломоном иудейско-христианской традиции. Скорее всего царь Соломон служил прототипом для всех эпических героев такого рода. Впрочем, это уже отступление от темы.

— Отступление или нет, но эта история во многом совпадает с предыдущей, — заметил Адам. — Все легенды объединяет одно: чтобы одолеть упомянутое зло, требуется сверхъестественная сила и мудрость. Седоголовый, чем закончилась история с великанами по Кэкстону?

— Они умерли, и на месте их смерти установили каменные изваяния, — ответил сэр Джон. — Кстати сказать, сей факт уже относится к области реальной истории. Статуи великанов действительно находились в лондонском Гилдхолле в пятнадцатом веке. Большинство источников отождествляет их с Гогмагогом и Коринеем Гальфрида, хотя некоторые считают, что это Гог и Магог по описанию Кэкстона. В любом случае изваяний больше нет — они сгорели во время Великого пожара 1666 года. Однако легенда оказалась живучей, и на месте сгоревших скульптур в 1708 году изваяли новые. Эта композиция уже полностью соответствовала легенде Кэкстона и называлась «Гог и Магог, последние великаны Британии». Она просуществовала вплоть до 1940 года и была разрушена при воздушном налете на Лондон. На этом их история, наконец, заканчивается.

Сэр Джон снял очки и взглянул на Адама. Тот задумчиво кивнул.

— Я видел фотографии этих скульптур.

— Мне повезло больше — я видел сами скульптуры, — усмехнулся сэр Джон. — Меня специально водили на них посмотреть, когда я был маленьким. Довелось мне побывать и на груде камней, оставшихся от изваяний после памятного налета на Лондон. На самом деле скульптуры имеют для нас немного значения — они всего лишь слабый отголосок событий, происходивших более трех тысяч лет назад. Если мы отбросим все лишнее, привнесенное фольклорным сознанием, информации остается очень мало: во-первых, во всех легендах Гог и Магог ассоциируются с некой злой силой, во-вторых, возникновение этой силы восходит по меньшей мере к библейским временам. Еще пророк Иезекииль использовал их имена для устрашения своего народа неким древним злом, которое вот-вот вернется. Народная память о неведомом зле так глубоко укоренилась в индоевропейском сознании, что отголоски легенд можно найти даже в средиземноморском фольклоре. Вместе с римскими завоевателями эти предания в конце концов пришли на британские земли.

— А сами демоны были погребены в ковчеге под Иерусалимским Храмом! — поражение покачал головой Маклеод.

— Похоже, что так, — подтвердил сэр Джон. — Любопытно: первые изваяния Гога и Магога появились в то самое время, когда ковчег с демонами прибыл в Британию. Если, конечно, допустить, что Данди обладал достоверной информацией. Но легенды-то существовали за века до того, почему же статуи возвели именно в том столетии?

— Возможно, само присутствие демонов на острове пробудило дремавшую память об их существовании, — предположил Адам. — Представляете, насколько сильны связи человеческой психики с коллективным бессознательным? Существование изваяний говорит само за себя. Единичные упоминания еще можно было бы счесть случайными. Но если рассматривать всю картину в целом, и при этом вспомнить слова Данди, который назвал Гога и Магога демонами и сообщил, что главная задача тамплиеров изначально состояла в том, чтобы сдерживать угрожающее человечеству зло…

Повисло напряженное молчание.

— Отлично, — хмуро высказался Маклеод. — Значит, мы имеем дело с демонами. Чтобы с ними сладить, нужно быть мудрым, как сам царь Соломон, а тот, кто похитил Печать у Натана Финнса, может выпустить их на свободу.

— Нужно его остановить! — воскликнул Перегрин. — Но как?

Сэр Джон взглянул на Адама. Его карие глаза загадочно блеснули под густыми бровями.

— Думаю, Адам знает, что должен делать, — многозначительно сказал он.

— Похоже, иного выхода нет, — угрюмо кивнул Адам. — Завтра мы отправимся с визитом в замок Файви просить мою «сестру», Зеленую Леди, помочь нам достать Венец из тайника.

— Ты серьезно? — недоверчиво усмехнулся Перегрин. — не лучше ли оставить Венец там, где он уже пролежал три сотни лет? По-моему, это безопаснее.

— Может, и безопаснее, — согласился сэр Джон. — Только не забывай, что вор, завладевший Печатью, наверняка охотится за ковчегом, в котором, как он полагает, хранятся мистические сокровища тамплиеров. И если Печать для него не просто антикварная вещица, представляющая определенную художественную и историческую ценность — я имею в виду, если он знает истинное назначение Печати, — она поможет ему обнаружить ковчег, поверь мне. Сумеет ли вор добраться до остальных двух реликвий, я не знаю. Но лучше бы вам найти Венец прежде него. Адам, ты обязан успеть раньше. Если вор доберется до ковчега…

— Боже мой, вы правда думаете, что он может просто взять и открыть ковчег? — широко распахнув глаза, воскликнул Перегрин.

— Люди такого склада пойдут на все, чтобы получить вожделенное, парень, — кивнул Маклеод, задумчиво постукивая кончиком пальца по чашке с чаем. — Он просто не способен оценить опасность, которой подвергает себя. Если мы не опередим его, он умрет страшной смертью или сойдет с ума, и одному Богу известно, чем все это кончится.

— Поэтому мы должны быть во всеоружии, — сказал Адам. — Без Венца и Скипетра к ковчегу опасно даже приближаться. Данди сообщил, что Венец дарует своему носителю высшую мудрость и защищает от безумия зла. Может быть — и я очень на это рассчитываю, — Венец откроет, как правильно пользоваться силой Скипетра. Наша задача не только в том, чтобы остановить вора и не дать ему освободить демонов; мы должны быть уверены, что, если он все же опередит нас, мы все равно справимся с Гогом и Магогом, так сказать, загоним джиннов обратно в бутылку. Очевидно, демонов нельзя уничтожить силами Венца, Скипетра и Печати, иначе Соломон сделал бы это. Достаточно будет, если мы сумеем вернуть демонов обратно в узилище и при этом избежим печальной участи стать для них праздничным завтраком.

Глава 19

Обсуждение в библиотеке продлилось еще час, после чего компания разошлась. С трудом поднимаясь по лестнице вслед за Маклеодом и Перегрином, Адам чувствовал, как волнами накатывает усталость, обволакивая с каждым шагом все больше и больше. Он приготовился ко сну, но мысль о мерах предосторожности не покидала его — верный признак того, что работа в эту ночь еще не закончилась. Подсознание послушно обрабатывало полученную информацию, постепенно выстраивая стратегию последующих действий. Едва коснувшись подушки, Адам погрузился в крепкий и глубокий сон.

Некоторое время физическая оболочка Синклера просто плыла без всякой цели по галереям памяти, словно турист, блуждающий среди картин. Одна сцена сменялась другой, пока наконец он не оказался перед величественным полотном в старинной золоченой раме. Бородатый мужчина на царском троне занимал центральное место на этой картине. Адам сразу же узнал в нем царя Соломона. Великий царь Израиля был в свободном струящемся платье из пурпурной материи, расшитом каббалистическими символами. В своем предыдущем сне Адам уже видел его в этом облачении, но теперь на шее Соломона висела Печать на толстой золотой цепи, а длинные седые волосы поддерживала золотая корона в форме шестиконечной звезды. В правой руке он держал Скипетр, излучающий энергию власти. У ног царя Соломона стоял золотой ларец высотой в половину человеческого роста. Крышка ларца была увенчана четырьмя крылатыми фигурами, которые напомнили Адаму пророческие видения Иезекииля и описания Ковчега Завета.

Пока Адам с интересом рассматривал полотно, сама сцена внезапно ожила, расширяясь и вовлекая его в центр событий. Вот он уже стоял перед троном в своем ритуальном сапфирово-синем облачении, склонив голову в знак уважения перед великим царем.

Когда Адам выпрямился, налетел ужасный ветер, а пол под ногами закачался от внезапного громового удара. Царь Соломон мгновенно поднялся с трона и посмотрел вверх. Проследив за его взглядом, Адам увидел, что над балдахином клубятся желтые облака, наполненные вспышками ядовито-зеленого пламени. К его ужасу и смятению, эти облака вдруг превратились в двух огромных человекоподобных существ с извивающимися конечностями в форме щупалец, на концах которых скалились клыкастые пасти. Демоны бросились к царю, намереваясь разорвать его на куски. Они брызгали слюной и выкрикивали проклятия.

Сверкнув темными глазами, Соломон поднял Скипетр и направил его на тварей. Яркая молния воспламенила воздух, испустила лучи и опутала ими демонов, словно сетью. Ошеломленные демоны остановились, ревя от боли и ярости. Не выпуская направленный вверх Скипетр, царь нагнулся и свободной рукой распахнул крышку ларца. Выпрямившись в полный рост, он произнес Повеление и жезлом указал на открытый ковчег. В то же мгновение демоны съежились и бессильно опустились в него. Не обращая внимания на их вопли, царь Соломон с грохотом захлопнул крышку и ткнул в нее Скипетром. Ромб из жидкого золота оказался там, где крышка смыкалась с самим ковчегом. Сняв с шеи цепь, Соломон взял Печать и вдавил ее в расплавленный металл. Перед изумленными глазами Адама появился оттиск Печати. Он был виден очень ясно, точно сотканный из огня — шестиконечная звезда из двух пересекающихся треугольников, окаймленная вязью каббалистических символов. Внезапно звезда разгорелась с еще большей силой. Ослепленный, Адам закрыл лицо руками и отшатнулся. Упав на колени, он услышал, как низкий голос произносит нечто. Слова звенели, будто пророчество:


Ashrei adam matsah chokmah.

Eits chaim hi la'machazikim.

Bah ve tomchehah meooshar…


Придя в сознание, Адам встал с постели и начал искать записную книжку и ручку, оставленные им перед сном на ночном столике. Лунный свет, струящийся сквозь окно, помогал ему ориентироваться в темноте, и его рука двигалась так, словно он парил в том зыбком состоянии между явью и сном, которое очень часто открывает путь к внутренней мудрости. Синклер и не пытался разобрать то, что писала рука, — анализ мог помешать происходящему. Образ царя Соломона оставался перед ним до тех пор, пока энергия в руке не иссякла. Ручка и записная книжка выпали из рук, и сознание Адама вновь погрузилось в царство сна. Он откинулся на подушку, но навязчивые видения золотого ковчега и огненной Печати еще долго преследовали его.

***

Печать, казалось, стала еще ярче, когда Анри Жерар, держа реликвию на вытянутых руках, сосредоточил на ней свой взгляд. В нескольких сантиметрах от того места, где он опустился на колени, мягко сиял на квадратном куске черного бархата хрустальный шар в форме кулака. Невзрачная мебель была отодвинута к стенам и накрыта новой белой материей. При свечах Жерар мог вообразить, что работает в настоящем храме. В течение трех дней он постился и готовился к своей опасной затее. Теперь его усилия были вознаграждены.

Словно дикий огонь, радужные лучи затанцевали по четырем стенам комнаты, отражаясь от внутренней области шара. Когда Жерар перевел взгляд в центр магического кристалла, в его глубине начал формироваться смутный образ. Постепенно образ приобретал все более четкие очертания, в которых Жерар различил шестиконечную звезду, оттиснутую в чистом золоте и обвитую вязью древнееврейских букв — зеркальное отражение Печати в его руках. Едва дыша, он собрал всю свою волю, чтобы увеличить зону концентрации. Жерар чувствовал, как энергия покидает его, однако усилия не прошли даром. Перед восхищенным взором грабителя возник большой золотой сундук в форме ковчега, крышка которого была увенчана четырьмя крылатыми золотыми фигурами.

Глаза Жерара расширялись от алчности, по мере того как сцена в кристалле приобретала четкость.

На золотых фигурах дрожал свет, и казалось, они наполняются жизнью. Четыре рыцаря-тамплиера в белых накидках несли ковчег, держа его на двух длинных деревянных шестах. Процессия направлялась к круглой арке у каменных ворот. Еще два рыцаря в таких же накидках шли за ларцом. Их лица были цвета ржавого железа в свете факелов, которые они держали в руках.

Жерар продолжал наблюдать за происходящим.

Тамплиеры пронесли ларец через арку и направились вниз по лестничному пролету. У лестницы направо открывался еще один каменный коридор. Рыцари двинулись вдоль него и остановились там, где два каменщика в пыльных фартуках склонились над грудой строительного камня у частично замурованного дверного проема в левой стене. Четыре рыцаря обошли рабочих и внесли свою ношу в проем. Два сопровождавших рыцаря застыли справа и слева от двери. Их выжидательный вид заставил Жерара посмотреть на предметы, которые они достали из-под накидок. В одном он легко узнал Печать; другой предмет представлял собой металлический жезл, верхняя часть которого заканчивалась крупным набалдашником и звездой шириной в ладонь в форме двух скрещенных золотых треугольников.

«Похоже на скипетр, — мелькнуло у него в голове, — необычной и старинной конструкции».

Скипетр, словно магнит, притягивал к себе взгляд Жерара. Его пальцы еще крепче обхватили Печать, а нервы затрепетали под воздействием скрытой в ней силы. Француз сделал глубокий вдох и закрыл глаза, погружаясь все глубже в состояние транса, стараясь изо всех сил мысленно коснуться Скипетра указательным пальцем. Напряжение духа граничило с физической болью. Склонясь еще ниже, напрягшись изо всех сил, он сделал последнюю попытку мысленного захвата и был вознагражден драгоценным чувством просветления. Затем, словно человек, балансирующий на краю пропасти, он выдернул себя в привычную реальность.

В висках стучала кровь, в ушах звенело, руки, судорожно сжимавшие Печать, затекли от напряжения. Встав на колени, Жерар обнаружил, что Знание обошлось ему дорого — из носа струйкой сбегала кровь. Прижав к носу платок, он запрокинул голову назад и попытался сохранить равновесие, стараясь не думать о пятне, расплывавшемся на белой одежде. Затем, едва дыша, заставил себя выпрямиться, чтобы дыхание пришло в норму, а сердцебиение замедлилось. Постепенно он преодолел вялость, сделал медленный глубокий вдох и открыл глаза.

С трудом поднимаясь на ноги, Жерар бросил мимолетный взгляд на собственное бледное отражение в зеркале платяного шкафа, и победная ухмылка появилась на его лице. Конечно, он чувствовал себя ужасно, но это было относительно малой ценой за добытое знание.

Все еще ухмыляясь, Жерар накрыл Печать и кристалл черным бархатом и приступил к уборке. Только когда от эксперимента не осталось и следа — свечи потушены, лента снята, мебель расчехлена и расставлена по местам, — он позволил себе наконец расслабиться и устало повалился на кровать, не выпуская, однако, Печати из рук. Теперь можно было изучить содержимое пластикового пакета, купленного им несколькими днями ранее.

Стопка карт военно-геодезического управления отображала большую часть Южной Шотландии, но ему нужна была лишь карта графства Мидлотиан. В течение нескольких минут он с алчностью вглядывался в нее, пока не нашел то, что искал, затем потянулся к телефону на ночном столике.

***

Адам открыл глаза, едва рассвело. Силы вернулись к нему, хотя смутное беспокойство не проходило. Синклер сразу подумал о записной книжке, которая вместе с ручкой обнаружилась под кроватью. К его удивлению, надпись была сделана на древнееврейском. Его познания в этом языке не отличались глубиной, но и их хватило, чтобы понять основной смысл написанного. Перед глазами мелькнули сцены похорон Натана, с момента которых прошла лишь неделя. Сделав примерный перевод, Адам прочитал получившиеся строки вслух:


Счастлив тот человек, кто находит мудрость.

Она — древо жизни для тех, кто ее постигает,

И те, кто в силах ее удержать, счастливы…


Даже в таком корявом переводе слова представляли собой подобие стиха. Более того, он был уверен, что уже встречал эти строки — вероятнее всего, в Книге Притчей, которую считают собранием высказываний царя Соломона. Припомнив, что внизу в большой библиотеке Оквуда он видел несколько переводов Библии, Адам решил проверить свою догадку. Вполне вероятно, что там найдутся и древнееврейские источники.

Адам вскочил с постели и быстро прошел в ванную, чтобы принять душ и побриться, затем оделся и спустился вниз. Как он и ожидал, в библиотеке никого не было. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Синклер включил верхний свет и приступил к работе. Нужная книга отыскалась быстро. Рядом обнаружились несколько томов комментария и алфавитный указатель слов. На соседней полке располагались еще полдюжины переводов Книги Книг. Работая с алфавитным указателем, переводом короля Иакова, Вульгатой[16] и древнееврейским Ветхим Заветом, он вскоре понял, что строки, записанные им накануне ночью, действительно пришли из Книги Притчей, тринадцатый и восемнадцатый стих третьей главы. Расположив тексты на столе перед собой, Адам вчитывался в почти идентичные переводы, размышляя, как они могут быть связаны с его сном.

Итак, его вновь посетил царь Соломон, демонстрируя священные регалии и в этот раз даже ковчег. Плюс цитата из Книги Притчей, которую считают словом самого великого царя. Чем больше Адам думал над этим, тем сильнее становилась его уверенность, что строки были прямым указанием к действию. Его голову все еще занимали мысли о возможном истолковании этих слов, когда дверь библиотеки приоткрылась и раздался удивленный возглас:

— Ну и ну, такая рань, а вы уже на ногах! Я думала, вы еще спите.

Адам обернулся. В дверном проеме стояла Кэтлин Джордан. Ее каштановые волосы отливали рыжеватым блеском в лучах раннего утреннего солнца. В карих глазах читался вопрос.

Поднявшись со стула, Адам криво улыбнулся и сказал:

— Доброе утро. Простите, если испугал вас.

— Вовсе нет. Просто у нас никто не встает так рано. — Заметив на столе раскрытые книги, она добавила: — Снова исследования. Похоже, вы не переставали работать даже во сне.

Адам не видел причины скрывать что-либо от нее.

— Мне приснился яркий сон. Еще одно «посещение» царя Соломона. Должен признаться, я был несколько ошеломлен, получив наставление от самого Экклезиаста.

Слегка посмеиваясь, Кэтлин опустилась подле Адама на стул, который он галантно придвинул ей.

— Я уверена, что среди ночи это действительно выглядит ошеломляюще, — согласилась девушка. — Не могли бы вы поведать мне об этом при свете дня? Одна голова хорошо, а две лучше…

— Спасибо за участие, — ответил Адам. — Хотя сомневаюсь, что эта история подходяща для завтрака.

Кэтлин слушала затаив дыхание, и Адам рассказал ей подробности второго «визита» царя Соломона.

— Я пребывал в этом состоянии, то есть «на поверхности», достаточно долго, чтобы записать… — Он протянул ей записную книжку. — Должно быть, оно действительно было наставлением, вряд ли бы я самостоятельно вспомнил древнееврейский. Ведь читать и переводить — одно, а думать и писать на почти незнакомом языке — совсем другое. Кстати, утром я сделал приблизительный перевод, и вот что получилось. — Синклер протянул ей книжку.

— А теперь сравниваете? — констатировала девушка, заглядывая в книги, лежащие на столе.

— Совершенно верно. Вот перевод короля Джеймса, а это — Вульгата для сравнения:


Блажен человек, который снискал мудрость.

Она — древо жизни для тех, которые приобретают ее,

И блаженны, которые сохраняют ее…


Beatus homo qui invenit sapientiam.

Lignum vitae est his qui apprehenderint eam,

et qui tenuerit eam beatus.


Кэтлин не спеша вчитывалась в стихи.

— Что ж, первая строка вполне однозначна, — произнесла она после некоторого раздумья. — Блажен человек, который снискал мудрость. Если считать мудрость синонимом слова «знание», то это, вероятнее всего, относится ко всем сведениям о ковчеге и символам власти, которые вам удалось собрать.

— Нет, мне кажется, что это относится к Венцу Соломона, — с уверенностью возразил Адам. — Данди говорил, что Венец дарует мудрость, чтобы противостоять безумию Зла. Вот что пришло мне в голову. Иудейско-христианская традиция очень часто соотносит Мудрость с женщиной, Святой Софией. А тамплиеров обвиняли в поклонении некоему идолу, какой-то женской головке. Во всяком случае, таково было одно из обвинений, выдвинутых против них. Скорее всего его корни лежат в неверном истолковании их почтения к Венцу Соломона и той Мудрости, которая заключена в нем.

— Венец Мудрости, — задумчиво произнесла Кэтлин. — Что ж, пожалуй, вы правы. Во всяком случае, теперь можно совершенно точно сказать, что вам предоставлен карт-бланш на обретение Венца от самого царя Соломона.

Встретившись с девушкой взглядом, Адам тяжело вздохнул. Им удалось расшифровать загадку, но бремя, отягощавшее его плечи, от этого не становилось легче.

— Если вы правы насчет Венца, — продолжила Кэтлин, — тогда другая часть сна говорит о Скипетре. Перевод короля Джеймса относится к «древу жизни», но латинское слово «lignum» имеет более широкое значение, чем просто древо. Оно означает жезл и понимается как «стержень власти, скипетр». Древо жизни она для тех, кто постигнет ее, и кто удержит ее, тот счастлив. — Девушка растерянно вздохнула. — Не хочу паниковать, но это звучит как дополнительное предупреждение: Венец сам по себе еще не способен помочь вам в успешном завершении миссии.

— Что лишний раз подтверждает слова Данди: для власти над демонами необходимы и Венец, и Скипетр. К тому же у меня такое впечатление, что без Скипетра невозможно поставить Печать.

— Значит, даже завладев Венцом, вы не сможете подойти к ковчегу, пока не найдете Скипетр, — промолвила Кэтлин. — Тогда сама попытка приблизиться к нему была бы безумием. А что, если Печатью уже воспользовались, и демоны на свободе?

Адам угрюмо вздохнул и продолжил:

— Наша миссия становится еще более опасной: мне придется решать две задачи одновременно, то есть сделать все возможное, чтобы завладеть Венцом и выяснить местонахождение ковчега и Скипетра. Что ж, подумаем над этим, когда придет время.

— А сейчас пришло время завтракать, — раздался голос у двери.

Адам и Кэтлин обернулись и увидели сэра Джона, который улыбался им с порога, опираясь руками на трость.

— Доброе утро.

Кэтлин изобразила испуг и, смеясь, поднялась со стула, чтобы поцеловать деда.

— Теперь вы понимаете, почему Седоголовому так хорошо удавалась служба в разведке? — обратилась она к Адаму. — Он появляется, словно Чеширский кот!

— Глупости, — возразил сэр Джон, обнимая внучку за талию. — Просто вас настолько увлекла беседа, что вы не услышали моих шагов. Нет, не рассказывайте мне ничего, — опередил он Адама, не дав ему заговорить. Если хотите, после завтрака, который, по словам Линтона, уже накрыт в столовой, мы все обсудим. Безусловно, вы можете остаться здесь, — старик лукаво усмехнулся, — но хочу предупредить, что юный Перегрин уже с жадностью поглядывает на булочки.

— В таком случае мы идем, — улыбнувшись, сказал Адам, убирая в карман записную книжку и ручку. — Обычно мой юный друг являет собой воплощение скромности и учтивости, но перед булочками он может не устоять…

***

За завтраком собралось почти вдвое больше народу, чем накануне вечером. У входа в столовую Синклер был представлен по очереди сначала дедушке и бабушке Кэтлин, графу и графине Селвин, затем ее матери, леди Джордан.

— Мы столько слышали о вас, сэр Адам, — сказал лорд Селвин, энергично пожимая ему руку. Он был крепким седоволосым мужчиной чуть старше семидесяти. — Прошу прощения за вчерашнее отсутствие. Вы знаете, что отец Кэтлин заседает в Палате общин. На выходных мне с Одри и Сарой пришлось отправиться в Лондон — мы должны были присутствовать на приеме. Вернулись поздно вечером. Надеюсь, другие домочадцы встретили вас, как полагается?

— Все было безупречно, — смеясь, заверил его Адам, — а ведь ваши не ждали, что три джентльмена останутся еще и ночевать. Надеюсь, мы не доставили им слишком много хлопот?

— Должен заметить, что нашим слугам приходилось решать куда более серьезные проблемы, чем наплыв неожиданных гостей, — сказала леди Селвин. — Один Линтон чего стоит: он столько раз выручал нас в тяжелые минуты, которых было больше, чем штормов у мыса Горн!

За завтраком леди Селвин продолжала развлекать их историями о хладнокровии доблестного дворецкого. Адам тоже поведал несколько эпизодов из семейной хроники Стратмурна.

— Мне кажется, что ваш Линтон и мой Хэмфри принадлежат к исключительно редкой, по всей видимости, вымирающей породе дворецких, — шутливо подытожил он и усмехнулся, будто вспомнив что-то. — Когда вам доведется вновь побывать к северу от стены Адриана, непременно заезжайте в Стратмурн — убедитесь в этом сами.

Завтрак завершился на той же дружеской ноте. Когда Кэтлин и ее мать пошли погулять с гостями в розарий, сэр Джон увлек Адама в библиотеку, чтобы подвести итоги и обсудить все, что произошло за последнее время.

— Я согласен с вашими выводами, — внимательно выслушав Адама, сказал сэр Джон. — А слухи о голове, которой якобы поклонялись тамплиеры, имеют под собой основание. Я слышал, что некоторые ученые пытались обнаружить истоки этого верования в одном из многочисленных культов, в основном кельтского происхождения. У меня же всегда было ощущение, что оно берет начало на Ближнем Востоке. И Венец Соломона как нельзя лучше подходит под эту гипотезу. Как бы там ни было, прежде всего мы должны выяснить, как нам использовать силу Венца, — продолжал он, вынимая из кармана коробочку, в которой лежал крест Данди. — Не забудь этот крест. Он послужит тебе пропуском к Зеленой Леди и будет оберегать тебя от невзгод. Ведь он долго был связан с Орденом и обладает защитными свойствами. Надень его. И не снимай, особенно когда будешь работать с ковчегом.

Коротко кивнув, Адам убрал коробочку с крестом в карман пальто.

— Я последую вашему совету, Седоголовый. Благодарю за помощь. Надеюсь, вы понимаете, что у меня просто не хватает слов, чтобы выразить вам свою признательность.

— Слова — это оружие, с которым нам чаще всего приходится иметь дело, — задумчиво улыбнувшись, ответил сэр Джон. — Жаль, что мы встретились так поздно и при столь печальных обстоятельствах. Хотя порой именно они помогают людям отбросить все внешнее и сосредоточиться на действительно важном. При нормальном течении жизни нам бы, вероятно, понадобились годы, чтобы достигнуть того доверия, которое родилось вчера вечером. Несмотря на разницу в возрасте, в свои девяносто два я почти не ощущаю разделяющих нас лет.

— Тем более хорошо, что нам удалось перешагнуть эти годы, — сказал Адам с улыбкой. — Для меня было честью работать с вами. Благословите меня.

На морщинистом лице сэра Джона мелькнуло удивление, которую сменила грустная улыбка.

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Как никогда, — ответил Адам.

Синклер наклонил голову и закрыл глаза. Он почувствовал, как руки генерала слегка тронули его волосы, и его душа наполнилась ощущением глубокого покоя.

— Благословляю тебя именем Света, к которому ты призван, — прошептал сэр Джон. — Да снизойдет на тебя мудрость Всевышнего и направит стопы твои. Пусть Его сила станет твоей силой, да устоишь ты и защитишь себя и близких. Да пребудет с тобой это благословение отныне и вовек. Аминь.

— Да будет так, — эхом откликнулся Адам, подняв голову, когда сэр Джон убрал свои руки. — Спасибо, Седоголовый.

— Спасибо тебе, сынок.

Глаза генерала потеплели, когда он выглянул за стеклянные двери и увидел Маклеода и Перегрина, возвращавшихся с прогулки в обществе Кэтлин и леди Селвин.

— Я думаю, Линтон уже отнес ваш багаж к машине, — внезапно сказал он. — Поторопитесь, время не ждет!

— Да, конечно, пора уезжать, — согласился Адам. — Полагаю, вряд ли мы окажемся в Файви раньше, чем завтрашним вечером. Ведь нельзя же запросто с порога попросить разрешения побеседовать с Зеленой Леди. Боюсь, нас сочтут сумасшедшими.

— И тем не менее Венец прежде всего, — коротко заметил сэр Джон. — Без него вы не только не узнаете, где спрятан ковчег, но и не сможете оказать реального сопротивления, если ваш соперник доберется до него первым. Действуйте как можно быстрее, однако не рискуйте понапрасну.

— Ценный совет, — заметил Адам. — Я свяжусь с вами, как только завершу эту миссию и смогу представить отчет. Кроме того, я должен вернуть вам крест, — добавил он, похлопав по карману, в котором лежала драгоценная коробочка.

Глава 20

Обратный путь пролегал по другой дороге. Маклеод предпочел направиться на север от Эшфорда и выйти на шоссе, чтобы, обогнув Лондон, сразу свернуть в сторону Гатвика. Спустя несколько часов они были в аэропорту Эдинбурга, чуть задержавшись из-за сильного дождя. Никто не встречал друзей у ворот, но, как оказалось, Хэмфри ждал их на обочине возле синего «рейнджровера».

— Добро пожаловать домой, сэр, — сказал он, взяв из рук Адама сумку и аккуратно положив ее в багажник. — Сегодня утром курьер принес для вас посылку. Я подумал, что дело может быть срочным, и взял на себя смелость захватить ее с собой. Она в бардачке.

— Прекрасно, Хэмфри! — пробормотал Адам, обмениваясь взглядами с Перегрином и Маклеодом. — Это, должно быть, от Питера Финнса. Интересно, что он нашел.

Пока Хэмфри укладывал сумки Маклеода и Перегрина, Адам легко скользнул в пассажирское кресло и открыл бардачок. Посылка оказалась завернутой в бумагу коробкой, по размерам напоминающей толстую книгу в мягкой обложке, и достаточно тяжелой. Внутри покоилось что-то плотное и тяжелое, завернутое в несколько слоев оберточной бумаги. На ощупь вещица напоминала каменное пресс-папье.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16