Глава 7

С первыми лучами солнца Морган, Дункан и вся герцогская свита прибыли на набережную к пришвартованной «Рофалии». Воздух был сырой, промозглый, наполненный терпким запахом морской соли.

Так как визит в Хорт Орсаль был официальным, Морган оделся соответствующим образом: черный кожаный костюм с грифоном Корвина на груди, кожаные сапоги до колен, украшенные серебряными шпорами, положенными ему по должности при дворе. Шпоры были чистой формальностью, так как Морган не собирался садиться на коня. Роскошный зеленый шерстяной плащ, закрепленный на шее серебряной брошью, свисал с его плеч. Кроме того, на голове Моргана красовалась герцогская корона — визит не был связан с военными маневрами, но широкий меч, вложенный в красивые ножны, свисал с пояса.

Дункан тоже тщательно продумал свою одежду для визита в Хорт Орсаль. Он предпочел облачению священника черный камзол с высоким воротом и плащ. Он долго раздумывал над тем, одевать или нет эмблему Мак Лэйнов, которая специально для таких случаев хранилась у Алярика, но затем решил, что это будет слишком демонстративно: пока еще немногие знают об угрозе его отлучения, и пока не стоит афишировать эту возможность. Одетый в черное, он не будет привлекать особого внимания. Люди должны его видеть таким, каким хотят видеть. Однако он с кривой усмешкой признал, что ему будет совсем не трудно вернуться в светский мир: Лорд Дункан Говард Мак Лэйн был в первую очередь сыном дворянина, хорошо образованный и воспитанный в лучших боевых традициях высшей аристократии. И хотя новый меч, который висел на его поясе, еще не пробовал крови, Дункан не сомневался, что когда придет время, он с успехом использует меч против любого врага.

Прибрежный туман совсем сгустился, когда Морган и Дункан подошли к «Рофалии». В сером небе смутно вырисовывалась высокая мачта судна. С большой реи спокойно свисал главный парус. На мачту проворно взбирался матрос, который быстро закрепил над черно-зеленым флагом Корвина королевский флаг Гвинеда, и в утреннем небе весело заплясало ало-золотое полотнище.

«Рофалия» была не самым большим кораблем Моргана, но зато самым быстрым. Ее команда состояла из тридцати матросов и четырех офицеров, и она могла принять на борт пятнадцать человек с оружием помимо основного груза.

Когда дул хороший попутный ветер, судно с легкостью могло дать шесть узлов, а последние усовершенствования в парусной оснастке, заимствованные у судов Бремагии, позволяли идти под углом сорок градусов к ветру. Для этого служил дополнительный парус под названием «Джиб».

Если на море был штиль или ветер дул в лоб, то корабль мог перемещаться с помощью весел. И даже в этом случае «Рофалия» преодолела бы путь до Хорт Орсаля и обратно менее чем за день.

По матчам и реям «Рофалии» уже носились с ловкостью обезьян матросы, заканчивая приготовления к отплытию. Морган надеялся, что матросам не придется браться за весла, что ветер будет попутным и они смогут вернуться обратно в полдень.

В это время к кораблю подошел человек в кожаной куртке и таких же брюках, заправленных в сапоги. На его плечах был грубый шерстяной плащ алого цвета, а на голове — морская фуражка с кокардой морской службы герцогства Корвин. Человек широко улыбнулся Моргану.

— Доброе утро, милорд, — произнес он. Его усы и борода смешно шевелились, когда он говорил, а поза, выражение лица и жизнерадостный голос свидетельствовал, что он искренне наслаждается сыростью, холодом, туманом и морем. — Разве утро не прекрасно, сэр?

Морган поднял бровь.

— Утро хорошее, если ты собираешься плыть вслепую, Генри. Ты как думаешь, будет сегодня ветер или придется идти не веслах?

— Да нет, ветер будет, — заверил его капитан, по-прежнему улыбаясь. — День для плавания будет превосходный. Нужно только выйти из гавани. Сколько человек будет с вами на борту?

— Всего девять, — ответил Морган, оглядываясь вокруг. — А это мой кузен, монсеньор Дункан Мак Лэйн. Дункан, это Генри Кирби, капитан «Рофалии».

Кирби прикоснулся к козырьку фуражки.

— Рад приветствовать вас, монсеньор. — Затем он повернулся к Моргану.

— Вы готовы взойти на борт, милорд?

— Конечно. Сколько времени осталось до прилива?

— Четверть часа или около того. Мы можем отчаливать, как только все будут на борту.

— Отлично, — Морган повернулся и махнул людям, стоящим поодаль, а затем пошел следом за Дунканом и Кирби на корабль. За ними следовал лорд Гамильтон и группа вооруженных людей.

Гамильтон в этой обстановке чувствовал себя гораздо более уверенно. Он был воин, а не придворный. А его общение с Гвидоном и другими культурными людьми двора совершенно издергало его, истощило нервную систему. Он был счастливейшим в мире человеком, когда наблюдал за сборами и отъездом пылкого трубадура в Кулди сегодня утром. Такое удачное начало дня привело его в отличное состояние, и теперь он был самим собой, командуя своими людьми с обычным апломбом.

Магистр Рандольф был первым из свиты Моргана, который поднялся на борт. На его лице светилось возбуждение, он надеялся, что впереди их ждут невероятные приключения. Как врач, он не участвовал в дворцовых интригах. Морган редко давал ему тайные поручения, вроде того, которое он выполнял на торжественном обеде. И то, что Морган пригласил его в это путешествие, было для него неожиданно и очень приятно.

Рядом с ним шел молодой Ричард Фиц Вильям, королевский слуга, которого Дункан привез из Ремута. Ричард, сгорая от нетерпения, желал увидеть легендарную роскошь дворца Хорта Орсаля. Морган был для Ричарда божеством, которому он поклонялся, так как он проходил обучение в Ремуте под его руководством. Ричард был предан Моргану и не раз рисковал жизнью, чтобы предотвратить надвигающуюся на него опасность. Кроме того, в свиту входило четыре офицера гарнизона замка, которые в данный момент выполняли двойную миссию: были охраной герцогу и его военными советниками для согласования всех вопросов обороны, для обсуждения которых они направлялись в Хорт Орсаль. Эти офицеры и лорд Гамильтон руководили армией герцогства, когда Морган уезжал на службу в королевскую армию. Так что они был более всего заинтересованы в переговорах с Хортом.

Когда последний человек из свиты поднялся на корабль, два матроса в вылинявшей одежде убрали трап и закрепили его на борту. Поднявшийся ветер стал разгонять туман. Кирби громовым голосом выкрикивал команды, матросы бегали по канатам, расправляя снасти, гребцы сели на весла, и «Рофалия» двинулась из гавани, обходя корабли, стоящие на якоре, и стремясь туда, где она могла бы подставить свои паруса ветру.

Когда «Рофалия» подошла к выходу из гавани, ветер усилился и она стала набирать скорость. Через несколько сотен ярдов рулевой сделал плавный поворот и взял курс на Хорт Орсаль.

Отдав последние распоряжения, Кирби присоединился к Моргану, Дункану и Рандольфу, стоявшим на палубе. «Рофалия» была торговым судном и имела две поднятые палубы: переднюю и заднюю. На задней палубе располагался матрос с рулевым веслом, управляющим кораблем. Передняя палуба находилась в распоряжении капитана. Здесь и расположились с удобствами на вынесенных мягких креслах четыре человека. Далеко позади в рваных клочьях тумана высились прибрежный утес и башня замка Корот.

Гамильтон с четырьмя офицерами расположились на средней палубе. Они переговаривались с незанятыми работой матросами, устроившимися на отдых на галерее у борта. Два матроса наблюдали за морем: один с носа корабля, а другой с верхушки мачты. Огромный главный парус и небольшой джиб закрывали большую часть неба, и над кораблем как бы парил грифон, вытканный золотом на парусе.

Кирби вздохнул и, облокотившись на поручни, стал рассматривать корабль и море.

— День прекрасный, как я и говорил, милорды. Каждый должен изредка выходить в море, хлебнуть свежего воздуха, понюхать запах соли, чтобы оценить все прелести жизни. Может, вам подать немного вина, чтобы изгнать холод из костей?

— Если вино из Фианы, то можно, — ответил Морган. Он знал, что Кирби не держит других вин, так как он большой знаток этого дела.

Кирби улыбнулся и махнул рукой.

— Для вас, милорды, все самое лучшее. — Он посмотрел назад через плечо, увидел мальчика лет семи-восьми и позвал его: — Эй, Дик, подойди на минутку.

Мальчик встрепенулся и подбежал к капитану.

— Что угодно, сэр?

— Принеси сюда бокалы и бутыль фианского вина. Пусть тебе кто-нибудь поможет.

— Мой человек поможет ему, — сказал Морган, подходя к капитану. — Ричард, помоги мальчику. Капитан Кирби так любезен, что хочет угостить нас вином из своего запаса.

Ричард, стоявший с офицерами и Гамильтоном, поклонился. Дик ловко повернулся на каблуках и буквально скатился по лестнице. Ричард неуверенно посмотрел ему вслед, но все же последовал за ним, правда, с большей осторожностью.

Кирби посмотрел вслед Дику и гордо улыбнулся.

— Мой сын.

Морган с одобрением кивнул. Один матрос на задней палубе с большим интересом наблюдал за происходящим на передней. Его звали Эндрю и он был помощником рулевого. Подойдя к поручням, он стал вглядываться вперед, пытаясь рассмотреть во влажном тумане берег Хорта.

Он знал, что больше никогда не сойдет на берег: ни на берег Хорта, ни на берег родной Фианы, той самой Фианы, которая поставляла лучшие вина во все Одиннадцать Королевств. Но он уже на все решился.

Эндрю стоял неподвижно, а затем полез в карман и достал маленький сложенный кусок ткани. Осторожно оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, он развернул ткань и уже в пятый или шестой раз заново перечитал написанное на ней.

«Грифон утром отплывает. Он не должен прибыть к месту назначения. Смерть всем Дерини!»

Под текстом стояла буква «Р» и схематическое изображение сокола.

Эндрю через плечо посмотрел на палубу, а затем снова взглянул на море. Это послание прибыло вчера вечером, когда солнце уже скрылось за горами. Акция планировалась уже давно, и, наконец, они дождались момента, когда Морган поднялся на борт корабля — и здесь он должен встретить свою судьбу. Смерть Моргана неминуема — и сейчас он совсем рядом с ней.

Эндрю прижал руку к груди и удовлетворенно нащупал, висящий на шнуре пузырек: он выполнит свой долг, он дал клятву Силам Небес и сдержит ее, хотя бы и ценой своей жизни. Кроме того, Барин заверил его, что смерть будет легкой и безболезненной, а самое главное Эндрю знал, что на небесах он получит бесценную награду за то, что убьет ненавистного дюка Дерини.

С корабля ему сбежать не удастся, даже если он добьется успеха. А если его попытка провалится? О, он знал, что Дерини могут сделать с человеком: они могут лишить разума, могут открыть душу злу, могут принудить предать.

Нет, лучше выпить яд, а затем ударить отравленным ножом Дерини. Что стоит жизнь человека, если душа будет потеряна для бога?

Решительным жестом Эндрю бросил скомканный клочок ткани за борт, а затем достал пузырек с ядом: несколько капель на лезвие кинжала, небольшая царапина на руке или лице. Магия и кольчуга не спасут тогда предателя Моргана.

Он начал открывать пузырек, а затем осторожно капнул на лезвие кинжала. Ну вот, это для Дерини, подумал он. Я жил и дышал для того, чтобы пролить сегодня его кровь. А вместе с кровью жизнь покинет его тело.

Он заткнул пузырек, спрятал его в рукаве и снова взялся за руль. Он старался не смотреть на Моргана, не встречаться с ним взглядом. Вдруг этот колдун по глазам сможет угадать его намерение и предотвратить нападение? Потихоньку перемещаясь, он оказался позади Моргана и его собеседников. Движение его прошло незаметным, так как в это время появились Ричард и Дик с деревянными кружками и бутылкой вина. Эндрю с горечью заметил на бутылке сургучную печать с гербом Фиана.

— Молодец, — сказал Кирби и взял бутылку. Он сбил печать и начал разливать вино. — Милорд, у вас хороший вкус относительно вина.

— Я только беру пример с тебя и Генри, — засмеялся Морган и сделал большой глоток. — И если бы у меня не было таких капитанов как ты, я бы до сих пор не знал о существовании этого райского напитка. — Он вздохнул, развалившись в кресле, вытянул ноги. Солнце в небе сверкало, отражаясь на его кольчуге и золотых волосах. Он снял с головы корону и положил на палубу рядом с собой.

Эндрю воспользовался этим моментом и вытащил пробку из пузырька. Затем поднес его ко рту, сделав вид, что старается подавить зевок. Его притворный зевок внезапно превратился в судорожный кашель: жидкость обожгла ему горло и ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы прекратить кашлять. Кирби с удивлением посмотрел на него, а затем снова вернулся к беседе. Эндрю не мог вдохнуть воздух в легкие, но наконец ему удалось справиться с собой.

«Черт возьми! — подумал Эндрю, вытирая слезящиеся глаза. — Барин не предупредил о вкусе этого яда! Он чуть не сорвал весь план. Теперь нужно быстро действовать».

Эндрю выпрямился и стал изучать расположение людей на палубе. Морган сидел в кресле на расстоянии восьми футов спиной к нему. Кирби сидел слева и на несколько футов дальше. Священник, магистр Рандольф и Ричард находились справа от Моргана.

На губах Эндрю появилась сардоническая улыбка, рука сжала рукоять длинного кинжала. Он наметил себе цель — ничем не защищенный затылок Моргана. Затем он резко прыгнул в сторону своей ничего не подозревающей жертвы.

Но все произошло не так, как планировал Эндрю. В момент прыжка Ричард повернулся и увидел движение матроса. И прежде чем убийца достиг своей жертвы, Ричард вскрикнул и бросился между ними, преградив дорогу смерти, а в прыжке сбросил Моргана с кресла. В этот момент корабль, оказавшийся без управления, подбросило на крутой волне, Эндрю потерял равновесие и не смог вовремя остановиться. Дункан и Кирби бросились на него и обезоружили. Однако Эндрю старался вырваться из их цепких рук и все равно броситься на Моргана.

Покушение тем не менее провалилось!

В конце концов Дункан и Кирби поволокли Эндрю прочь. Гамильтон с офицерами подоспели к ним на помощь. Когда Кирби увидел, что преступник в надежных руках, он бросился к рулю, выправил курс корабля и вызвал матроса, чтобы тот встал за руль. Рандольф, который оттащил Моргана в сторону от смертельной опасности, в ужасе смотрел, как Морган с усилием старался поднять Ричарда.

— Ричард! — кричал Морган, тряся того за плечи. Юноша безвольно висел в его руках, и глаза Дюка расширились, когда он увидел кинжал, торчащий из плеча юноши.

— Рандольф, иди сюда! Он ранен!

Рандольф мгновенно подскочил к ним, встал на колени, чтобы осмотреть рану. Ричард застонал и с усилием открыл глаза. Его лицо стало пепельно-черным и исказилось от страшной боли, стоило врачу дотронуться до кинжала. Дункан, убедившись, что пленник надежно захвачен и заперт, торопливо подошел к ним и опустился рядом с раненым.

— Я… я остановил его, милорд, — слабым голосом сказал Ричард, глядя на Моргана преданными глазами. — Он хотел убить вас, милорд.

— Спасибо тебе, — прошептал Морган, нежно откидывая волосы с его лба. В глазах юноши он прочел приближение агонии. — Как он, Ранн?

Рандольф горько покачал головой.

— Мне кажется, что он отравлен, милорд. Хотя его рана сама по себе не смертельна, я… — он покачал головой. — Мне очень жаль, милорд.

— Ваша милость, — прошептал Ричард. — Могу я просить у вас одолжения?

— Все, что в моих силах, Ричард, — нежно сказал Морган.

— Вы… вы скажите моему отцу, что я погиб, служа вам, как ваш оруженосец. Он… — Ричард закашлялся и это вызвало новую волну боли, которая прошла по всему его телу. — Он надеялся, что я когда-нибудь буду рыцарем, — закончил юноша слабым голосом.

Морган кивнул, стараясь сдержать слезы, прикусил губу.

— Позвольте мне произнести слова клятвы, милорд. — слабо прошептал Ричард, стискивая руку Моргана. — Я, Ричард Фиц Вильям… — Он произнес традиционную клятву верности своему господину до гроба. Его голос окреп, но в конце клятвы лицо Ричарда исказилось болью, глаза непроизвольно закрылись и он закончил почти шепотом: — … помоги мне в этом Господь…

Его голос совсем затих, рука разжалась, дыхание исчезло. Порывистым движением Морган поднял и прижал тело юноши к груди, услышал, как рядом Дункан шептал слова молитвы.

Морган посмотрел на окаменевшее лицо Кирби, на своих офицеров, державших пленника, и его глаза стали смертельно холодными. Не отрывая взгляда от человека, смотревшего на происходящее со смесью сожаления и торжества, Морган бережно опустил тело Ричарда на палубу и поднялся на ноги. Между ними валялось опрокинутое кресло, Морган спокойно поднял его и поставил на место. Было видно, что он заставил себя это сделать, прежде чем направиться к убийце. Его кулаки сжимались и разжимались, когда он стоял перед этим человеком и смотрел ему в глаза. Он с трудом сдерживал желание ударом кулака размозжить ненавистное лицо.

— Почему? — спросил он тихо, не доверяя сам себе.

— Потому что ты Дерини, а все Дерини должны умереть! — выкрикнул человек. В его глазах горел огонь фанатизма. — Дьявол заберет тебя, в следующий раз тебе на спастись! А следующий раз будет, я тебе гарантирую!

Морган долго смотрел на этого человека, не говоря ни слова, и под этим долгим взглядом Эндрю затих и опустил глаза.

— Это все, что ты хочешь сказать? — спросил Морган спокойно. Глаза его потемнели.

Человек снова взглянул на Моргана. Страшное выражение промелькнуло на его лице.

— Ты не можешь мне ничем навредить, Морган, — сказал он ровным голосом. — Я пытался убить тебя. И я бы сделал это еще раз, если бы представился случай.

— За что ты убил Ричарда? — спросил Морган ледяным тоном, видя как глаза Эндрю нервно перебежали на тело юноши.

— Он служил Дерини! — выкрикнул Эндрю. — Он получил то, что заслужил!

— Дьявол тебя забери, он не заслужил этого! — выругался Морган, хватая Эндрю за куртку и притягивая к себе. — Кто тебя послал?

Эндрю сморщился от боли, покачал головой и слабо засмеялся.

— Это ни к чему, Морган. Я ничего не скажу. Я знаю, что уже мертв.

— Пока ты еще жив, — проговорил Морган сквозь зубы, поворачивая руку так, чтобы сдавить его горло. — Кто тебя послал?

Он устремил пристальный взгляд на Эндрю, с помощью магии принуждая его сказать правду. Голубые глаза Эндрю расширились от ужаса, он старался скрыться от пристального взгляда. Пренебрежение в его взгляде сменилось страхом.

— Только не мою душу, ублюдок Дерини! — закричал он, корчась под взглядом Моргана. — Оставь меня!

Он изо всех сил сопротивлялся внушению Моргана, судороги сотрясали его тело, затем внезапно обмяк, повис в руках державших его, голова безвольно упала на бок. Морган сделал последнюю попытку прозондировать его мозг, пока в нем еще теплилась жизнь, но это оказалось бесполезным: Эндрю умер. Морган подозвал Рандольфа.

— Скажи, — проговорил он, отвернувшись от трупа. — Это я его убил, или он умер от страха?

Рандольф осмотрел тело, которое офицеры положили на палубу, затем разжал его левую руку. Он взял пузырек, понюхал его, а затем протянул Моргану.

— Яд, милорд, — сказал он, — возможно, тот же самый, что был на кинжале. Он знал, что у него нет надежды спастись.

Морган посмотрел вниз, где один из офицеров обыскивал карманы убитого.

— Есть что-нибудь? — спросил он.

— Ничего, сэр.

Морган некоторое время смотрел на труп, затем пнул его носком сапога.

— Вышвырните! — сказал он наконец. — И позаботьтесь о Ричарде. Он должен быть похоронен в Короте со всеми почестями как мой оруженосец.

— Хорошо, милорд, — сказал офицер, снимая с себя зеленый плащ и осторожно накрывая им тело славного юноши.

Морган повернулся и пошел к поручням. Немного погодя он услышал всплеск воды, который подсказал ему, что на палубе остался только один труп. Дункан подошел к нему и облокотился на поручни рядом. Он долго смотрел на своего кузена, прежде чем тот решился нарушить молчание.

— Все Дерини должны умереть! — сказал Дункан. — Жуткие тени Инквизиции! Тебе это что-нибудь напоминает?

Морган кивнул:

— Да. Песни, которые поют на улицах, сообщение Рандольфа о том, что он слышал на обеде. Все это говорит об одном — вся смута, затеянная Барином, выходит из-под контроля.

— Этот убийца был полностью предан Барину, — заметил Дункан. — Этот Барин, кажется, обладает большим могуществом. Интересно, что он сказал этому моряку, который был готов к смерти и добровольно пошел на нее.

Морган фыркнул:

— Ну, это не трудно представить. Ему сказали, что убив Дерини, он спасет человечество. И ему будет за это бесценная награда на Небесах. Только приняв смерть, он сможет избежать мести Дерини, не даст им ввергнуть его бессмертную душу в бездны Ада!

— Могучее средство давления на простого человека, полностью находящегося в сетях суеверия, — сказал Дункан. — И я боюсь, что скоро фанатиков будет очень много, когда на Корвин обрушится интердикт. Все они открыто выступят против нас. Сегодня мы увидели только цветочки.

— Да, я не могу сказать, что они мне по вкусу, — ответил Морган. — Мы не будет долго оставаться в Орсале. Может, я и не смогу ничего сделать, но все же я хочу присутствовать при том, как все начнет рушиться.

— Значит, ты признаешь, что интердикт — это серьезная угроза?

— Я никогда по-другому и не думал, — ответил Морган.

Солнце уже опускалось в море, когда «Рофалия» стала приближаться к берегам Корвина. Морган наконец смог расслабиться и обдумать все, что произошло днем.

Этот день был плохим. Если даже отбросить в сторону попытку покушения не него и смерть Ричарда, визит в Орсаль тоже нельзя было назвать удачным. Его Величество был в ужасном настроении, так как он только что получил сообщение, что из его конюшен в северной провинции было украдено пять лучших коней. Грабители пришли из Торента, и когда прибыли Морган с Дунканом, король больше думал о мести разбойникам и возвращении своих лошадей, чем о взаимной обороне во время войны.

Морган был принят женой Орсаля, и его попросили оказать честь, взяв одиннацатилетнего Орсаля Рогана с собой для обучения рыцарскому искусству. Но вопросы обороны, жизненно важные в преддверии войны, так и не поднимались. И когда Дюк поднялся на борт «Рофалии», чтобы плыть домой, на берегу остались два лейтенанта, которые имели поручение связаться с советниками Хорта и разработать план обороны. Морган не любил поручать такие ответственные дела другим, но выбора у него не было: он не мог оставаться при дворе Хорта неопределенно долго и ждать, когда же король придет в соответствующее расположение духа.

Погода его тоже не радовала. Воздух был таким плотным и спокойным, что «Рофалия» не смогла даже покинуть гавань без помощи весел. Команда с шутками и смехом разобрала весла, и все матросы сели по местам. На небе начали появляться звезды. Над спокойной водой неслись хриплые голоса матросов, оравших старые как мир морские песни такого содержания, что, вероятно, все рыбы увели своих мальков подальше от корабля, чтобы не смущать их нежные неиспорченные души.

Света на корабле не было, за исключением зеленых фонарей на мачте и носу. Капитан Кирби стоял рядом с рулевым. Невдалеке от него Рандольф и другие люди из свиты Моргана старались уснуть, невзирая на неудобства. Дюк и Дункан укрылись на передней палубе под легким полотняным навесом, плохо защищавшим от сырого воздуха.

Но Морган все равно бы не уснул. Он плотнее закутался в плащ и выглянул из-под навеса посмотреть на звезды. На востоке из морских глубин уже поднимался Охотник, и его яркий пояс мерцал в холодной мартовской ночи. Морган рассеянным взглядом окинул небосвод, автоматически отметил другие созвездия, а затем улегся на жесткую скамью, заложив руки за голову.

— Дункан!

— М-м-м…

— Ты спишь?

— Нет. — Дункан сел и потер кулаками глаза. — Что случилось?

— Ничего.

Морган вздохнул, обхватив колени руками, положил на них подбородок.

— Скажи мне, Дункан, что мы сегодня сделали, кроме того, что потеряли хорошего человека?

Дункан поморщился, плотно сжал губы, а затем решил превратить все в шутку:

— Мы видели последнего отпрыска Орсаля — седьмого.

— Ура седьмому отпрыску, — засмеялся Морган. — Мы еще видели всех маленьких Орсалей от первого до последнего, а третьего из них даже приняли в свою свиту. Почему ты не остановил меня, Дункан?

— Я? — Дункан хмыкнул. — Мне показалось, что ты страстно желаешь иметь в замке Корот отпрыска Орсалей. Ты только подумай, генерал, ты сможешь взять сына Орсаля с собой на войну.

Морган фыркнул:

— Да нет, если я возьму наследника трона Хорта на войну и с ним что-нибудь случится, то мне лучше покончить с собой. Но что мне было делать? Я не мог отказать Орсалю. И теперь передо мной стоит трудная задача — воспитать из него рыцаря.

— Но если тебе будет трудно, ты всегда можешь посадить его на корабль и отправить домой. Мне кажется, что самому Рогану это понравится. Он по своей натуре совсем не воин.

— Да, это не тот сын, который нужен Орсалю. Мне кажется, что ему не нравится быть так близко к трону.

Дункан кивнул.

— Ему бы быть ученым, врачом или монахом. Очень жаль, что ему нельзя следовать зову сердца. Вместо этого ему всегда придется быть при дворе своего старшего брата и он никогда не будет счастлив, сам не зная причины. А может и будет знать ее, но сделать ничего не сможет. Вот что самое печальное, Алярик. И мне жаль его.

— Мне тоже, — согласился Морган, зная, что Дункан тоже чувствует неудовлетворенность, вынужденный обстоятельствами играть ту роль, которая ему не по душе, и скрывать свое истинное предназначение в этом мире.

Со вздохом Морган поднялся со своего неудобного ложа, чтобы посмотреть на звезды еще раз, а затем вышел на свет фонаря на носу корабля. Усевшись на палубе, он стащил правую перчатку и улыбнулся, увидев, как грифон на его кольце сверкнул золотым блеском в зеленом призрачном свете фонаря.

Дункан присоединился к Моргану.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Наступило время связи с Дерри, если, конечно, он выйдет на связь, — ответил Морган, протирая глаза рукой. — Ты хочешь послушать вместе со мной? — спросил он. — Я сейчас собираюсь войти в первую ступень транса и ждать его вызова.

— Хочу, — сказал Дункан, садясь рядом с ним и наблюдая за его приготовлениями. — Я погружаюсь сразу за тобой.

Они оба сосредоточились на созерцании кольца. Морган глубоко вздохнул, погружаясь в первую ступень транса, а затем медленно выдохнул. Глаза его закрылись, дыхание стало медленным, ровным. Дункан наклонился к нему и прикоснулся к грифону кольца своей ладонью, чтобы присоединиться к своему кузену.

Они находились в этом состоянии почти пятнадцать минут. Сначала они ощущали только мысли членов команды и свиты герцога. Когда они расширили зону приема, то смогли услышать излучение других разумов, излучение слабое, еле различимое и, конечно, не поддающееся расшифровке. Но вызова Дерри не было. Со вздохом Морган вышел из транса, а Дункан — следом за ним.

— Ну что же, будем надеяться, что с ним ничего не случилось, — сказал Морган, стараясь освободиться от слабости и головокружения, которые были постоянными спутниками мысленного поиска. — Он должен был вызвать меня, если бы у него имеелось что-нибудь серьезное для сообщения. Разумеется, если он не попал в какую-нибудь неприятность. — Он засмеялся. — Но я думаю, что наш юный друг Дерри был чересчур взволнован первым сеансом магии и воспользовался малейшей возможностью, чтобы пропустить следующий. Надеюсь — он в безопасности.

Дункан хмыкнул и снова улегся на свое место.

— Это удивительно, как легко он принял магию, не правда ли? Он действовал так, как будто никогда ничем иным и не занимался. И, не моргнув глазом, принял сообщение, что я тоже Дерини.

— Результат долгого общения со мной, — улыбнулся Морган. — Дерри помогает мне уже шесть лет. Я никогда не разрешал ему видеть проявление моего могущества. Конечно, он иногда видел результаты моей деятельности, но методы — никогда. Так что когда пришло время включиться ему в магию, у него не было вопроса, хорошо или плохо быть Дерини. И он показал хорошие способности.

— Может, в нем есть кровь Дерини?

Морган отрицательно покачал головой и улегся.

— Думаю, что нет. Однако возникает интересная проблема. На его примере можно видеть, чего люди могут достигнуть, если их разум не будет отравлен идеями о том, что всякая магия — зло. Дерри — блестящий пример этому. Есть много простых заклинаний, которым я могу обучить его, когда он будет здесь, и он наверняка быстро приобретет опыт в обращении с ними. А ведь в его семье нет никого, кто получил могущество от Дерини, как Брион или Орсаль.

— Я надеюсь, что он будет осторожен, — пробормотал Дункан, поудобнее устраиваясь и закутываясь в плащ. — Знание может быть опасным, особенно, если это знание Дерини. Ведь сейчас наш мир — очень опасное место для тех, кто симпатизирует Дерини.

— Дерри сам позаботится о себе, — сказал Морган. — У него обостренное чувство опасности, но я уверен, что в данный момент он в безопасности.

Но Дерри в безопасности не был.

Глава 8

Но Дерри в безопасности не был.

Этим утром он выехал из Фатана и направился на север по направлению к Медрасу, чтобы своими глазами увидеть, что там происходит. У него не было намерения ехать до самого Медраса, так как для этого не было времени: ведь Морган приказал вернуться в Корот к следующей ночи.

Выезжая из ворот Фатана, он напомнил себе, что должен проявить гораздо больше осторожности, чем тогда вечером в таверне. Он не может больше допустить, чтобы случилось подобное тому, что произошло в аллее.

Были и другие причины покинуть Фатан: он не хотел, чтобы его заподозрили в убийстве. Он сомневался, чтобы кто-нибудь из его собутыльников мог вспомнить о нем, или каким-то образом связать его с этим убийством, но если бы нашелся хоть один свидетель, то жизнь того, кто убил двух высокопоставленных шпионов Венсита, оказывалась бы под серьезной угрозой.

Теперь Дерри скакал на север, вглубь страны, по направлению к Медрасу, изредка заходя в таверны и гостиницы, чтобы переброситься парой слов с местными жителями и купить кое-какие меха. К полудню он уже был у развалин, там, где дорога поворачивала на Медрас. Впереди него по дороге шагала небольшая группа пеших солдат, очевидно, направлявшаяся туда же, куда и он. Его остановили и допросили двое солдат из арьергарда этого отряда.