Но сейчас, когда есть возможность перевести дух, сейчас человек должен оплакивать свои потери в этой борьбе.

Золотой свет поплыл перед глазами, и зрение Моргана затуманилось. На этот раз он не стал сдерживать себя, и слезы хлынули из глаз бурным потоком. Вскоре он понял , что певец замолк, и на гравийной дорожке послышались шаги.

Он услышал их задолго до того, как они приблизились к двери часовни. Он понял, что его ищут. К тому времени, как дверь стала медленно открываться, он уже взял себя в руки и вернул своему лицу свое обычное выражение. Морган глубоко вздохнул и повернулся к двери. В проеме двери, на фоне яркого солнечного дня виднелся силуэт Келсона. Рядом с ним стоял курьер в грязной тунике. Джаред, Эван, Дерри и несколько других военных советников сопровождали Келсона. Но они держались на почтительном расстоянии от своего юного короля, который вошел в часовню. Свиток пергамента с большим количеством подписей и печатей был у него в руке.

— Курия в Джассе рассмотрела вопрос об интердикте, Морган, — сказал Келсон.

Его серые глаза внимательно смотрели на Моргана.

— Епископы Кардиель, Арлиан, Толливер и еще трое других порвали с Лорисом в знак несогласия с его решением. Они готовы встретить нас в Джассе через неделю. Арлиан уверен, что они соберут к концу месяца пятитысячную армию.

Морган опустил глаза, отвел их в сторону и стал нервно теребить перчатки.

— Это хорошо, мой принц.

— Да, хорошо, — сказал Келсон, улыбнувшись краткости ответа. Он подошел вплотную к Моргану. — Ты думаешь, нам следует выступить против Барина? А если так, то смогут ли Джаред и Эван сдержать натиск Венсита из Торента на севере, пока мы помогаем восставшим епископам?

— Не знаю, мой принц, — тихо сказал Морган. Он поднял голову и рассеяно посмотрел в открытое окно. — Я думаю, что Арлиану не следует вести войну против Барина. Ведь сделать так — значит признать, что позиция церкви относительно магий целых двести лет была ошибочной, что крестовый поход Барина против Дерини неправилен. Я не уверен, что епископы захотят заходить так далеко, даже Арлиан.

Келсон помолчал, ожидая, что Морган добавит что-нибудь еще, но тот, казалось, закончил.

— Ну так что же ты предлагаешь? — спросил Келсон нетерпеливо. — Фракция Арлиана предлагает нам помощь. А у нас не такое блестящее положение, чтобы отказаться. — Морган опустил глаза: ему очень не хотелось напоминать Келсону о причинах своих колебаний. Если молодой король будет поддерживать его и Дункана, то отлучение и интердикт обрушатся на весь Гвинед, тогда и восставшие епископы не смогут помочь ему. Он не может…

— Морган, я жду.

— Простите меня, сэр, но вам не следует спрашивать у меня совета по этому вопросу. Я даже не имею права находиться здесь. Я не могу допустить, чтобы вы рисковали своим положением, общаясь с теми, кто…

— Прекрати! — прошептал Келсон, хватая Моргана за руку и глядя ему в глаза. — Мы еще не получили от курии официального уведомления о твоем отлучении. И пока мы его не получим — и даже если получим, — я не желаю лишиться такого слуги, как ты, из-за глупости архиепископа. Ну, Морган, черт побери! Ты должен! Ты мне нужен!

Морган удивленно заморгал при этой вспышке гнева молодого короля. Ему на мгновение показалось, что перед ним Брион, король, распекающий непослушного пажа. Он опустил глаза: Морган внезапно понял, что в своем эгоизме, в приступе жалости к себе он чуть не оставил Келсона на произвол судьбы, лицом к лицу со страшной опасностью. Он также понял, что Келсон хорошо видит надвигающуюся опасность и готов ее встретить. Он взглянул в гневные серые глаза и увидел там знакомую решительность, которой раньше у Келсона не замечал. Такие глаза были у Бриона. И Морган понял, что Келсон перестал быть мальчиком.

— Ты настоящий сын своего отца, мой принц. Прости меня, что я на мгновение забылся. Я… — Он помолчал. — Ты понимаешь, что значит твое решение?

Келсон высокомерно кивнул:

— Это означает, что я доверяю тебе полностью, несмотря на осуждение архиепископов. Это означает, что мы — Дерини — всегда должны держаться вместе, ты и я, также, как это было у вас с моим отцом. Ты останешься, Алярик? Ты поскачешь вместе со мной навстречу буре?

Морган медленно улыбнулся, затем кивнул:

— Хорошо, мой принц. Вот мои советы: войска Арлиана на северные границы Корвина, чтобы защитить их от Венсита из Торента. Там опасность весьма реальна. И к тому же им не придется принимать компромиссные решения в вопросе относительно Барина. В самом Корвине против Барина, если там возникнет конфликт, использовать армию Нигеля. Нигеля любят и уважают во всех Одиннадцати Королевствах. Его имя ничем не запятнано. Ну, а что касается севера, — он с доверительной улыбкой посмотрел на Джареда и Эвана, — то я уверен, что Дюк Джаред и Дюк Эван защитят наши границы. Граф Марки тоже к ним присоединится. Так что войска Халдана останутся в резерве и могут быть брошены на тот участок, где в них возникнет нужда. Как вы думаете, Ваше Величество?

Келсон улыбнулся, выпустил руку Моргана и с энтузиазмом хлопнул его по плечу.

— Вот это я и хотел услышать. Джаред, Дерри, Деверлин подойдите сюда. Нам нужно немедленно послать курьера к Нигелю и к восставшим епископам. Морган, ты идешь с нами?

— Немного погодя, мой принц. Я хочу повидать Дункана.

— Ясно. Приходи сразу же, как будешь готов.

Когда Келсон и все остальные ушли, Морган снова вошел в собор Святого Телио.

Дункан взял плащ, накинул его на плечи, наморщил лоб и начал возиться с пряжкой.

— Морган, будь реалистичен. Он не сказал этого пока? Но мы оба знаем, что он не может оставить нас при себе, если мы отлучены от церкви. Если об этом узнают архиепископы, они отлучат и его, — пряжка щелкнула, закрывшись, а Морган засмеялся.

— Они, конечно, могут сделать это. Но при нынешней обстановке он немного потеряет от этого.

— Немного потеряет… — Дункан с изумлением оборвал себя на полуслове, и наконец понял, что говорит Морган. — Он уже решил рискнуть? — спросил он, испытывающе глядя на кузена.

Морган кивнул.

— И он не боится? — Дункан все еще не мог поверить тому, что услышал.

Морган вновь засмеялся.

— Боится. Но он видит и преимущества тоже, Дункан. И он решил пойти на риск. Он хочет, чтобы мы остались.

Дункан долго смотрел на Моргана, затем медленно кивнул.

— Нам придется вести борьбу с жестоким и безжалостным врагом, ты знаешь это?

— Мы Дерини. Нам к этому не привыкать.

Дункан последний раз окинул взглядом ризницу, нежно и с грустью посмотрел на алтарь, на священные одежды, а затем медленно пошел к Моргану, стоящему в дверях.

— Я готов, — сказал он, больше не оглядываясь назад.