Глава 12

Спал Адам в ту ночь без сновидений, значит, подсознание тщательно обрабатывало возможное значение откровений Владыки. Проснулся точно в восемь, впервые с ночи убийства Рэндалла Стюарта свежий и с ясной головой. Через полчаса он завтракал в утренней гостиной, уже одетый в темный костюм-тройку. Хэмфри наливал чай, а Адам только взялся за утренний выпуск «Скотсмена», когда зазвонил телефон.

Хэмфри поставил чайник на подставку и неторопливо подошел к телефону, слегка нахмурившись из-за того, что хозяина тревожат до окончания завтрака.

— Стратмурн-хаус… О, это вы, инспектор. — Немного просветлев, он посмотрел на Адама и вопросительно поднял бровь. — Минутку, сэр.

— Инспектор Маклеод? — Адам отложил газету и протянул руку. — Конечно, я возьму.

Слегка поклонившись, Хэмфри кивнул и перенес телефон на стол.

— Это я, Ноэль. Что случилось?

— Никаких новых катастроф, на этот счет можете успокоиться, — загремел на том конце провода низкий голос Маклеода. — Только что позвонила с докладом одна из наших мобильных групп. Нашли пропавшую машину Рэндалла.

— Где?

— В пруду примерно в миле к востоку от Богхолла. Фермер искал отбившуюся от стада овцу и заметил, что из воды торчит железяка, которой несколько дней назад там не было. Когда оказалось, что это задний бампер брошенного автомобиля, он позвонил в полицию. В данный момент машина еще под водой, но мы идентифицировали ее по заднему номерному знаку. Я еду туда, вдруг в машине что-то осталось, какие-нибудь улики… Погодите минуту.

Кто-то задал Маклеоду вопрос, на который инспектор раздраженно ответил:

— Что ж, отлично. Пропусти через компьютер и посмотри, что получится. Откуда мне знать? Напряги воображение!

Через мгновение он вернулся к разговору.

— Простите. Сегодня утром здесь прямо паломничество!.. Кстати, спасибо, что передали информацию, которую смогли узнать у Миранды. Я свалил это дело на молодого Кохрейна. Велел разыскивать имена коллекционеров, живущих в районе Стерлинга, всех, кто имеет отношение к букинистике — либо торгует, либо собирает. Когда у нас будет этот список, я намерен нанести несколько визитов и задать много вопросов.

Снова раздался назойливый звонок, отвлекший инспектора.

— Так и не оставят в покое. — Маклеод раздраженно вздохнул. — Лучше убраться отсюда, пока кто-нибудь из начальства не вынудит меня сидеть на месте. Какое у вас на сегодня расписание?

— В десять лекция в госпитале с последующим обходом, а днем я должен вернуться, — ответил Адам. — Если нет, Хэмфри будет знать, где меня найти.

— Не беспокойтесь, я разыщу вас… будем надеяться, с хорошими вестями. Поговорим позже.

После завтрака, который ему дали закончить без дальнейших помех, Адам сложил конспект лекции в кожаный портфель с монограммой и отправился в Эдинбург. Лекция прошла удачно: студенты задавали гораздо более разумные вопросы, чем обычно, и утро пролетело довольно быстро. Домой он вернулся к позднему ленчу в библиотеке и как раз допил вторую чашку чая, когда зазвонил телефон.

— Инспектор Маклеод звонит из Богхолла, сэр, — произнес голос Хэмфри.

— Я так и думал. Переведите звонок сюда, пожалуйста.

— Да, сэр.

Как только щелчок в трубке подтвердил переключение, Адам сказал:

— Это вы, Ноэль?

— Ага, но новости разочаровывающие, так что не особо надейтесь. От машины Рэндалла остались одни обломки. Внутри все сожжено. Судейские еще обшаривают округу, хотя, откровенно говоря, не думаю, что они что-то найдут. Похоже, придется вернуться за рабочий стол.

«Вернуться за рабочий стол»… Это натолкнуло Адама на мысль.

— Кстати говоря, как насчет того списка, который я передал вам… ну, с именами предыдущих нанимателей «квартиры с привидениями»?

— Квартира с привидениями? — Маклеод был озадачен.

— Та, которую сейчас снимает одна из прихожанок Кристофера. Мы с Перегрином рассказывали вам о ней по дороге в Блэргаури.

— Вот же черт, совсем забыл! — воскликнул Маклеод. — что же я сделал с вашей запиской?.. Наверное, она в другом пиджаке.

— Я не говорю, что здесь обязательно есть связь, — Адам осторожно подбирал слова, — но сейчас мы не можем себе позволить игнорировать даже слабый след.

— Угу, — согласился Маклеод. — На обратном пути заверну домой и возьму ее. Перезвоню позже.

Послышались гудки. Вешая трубку, Адам мрачно отметил, как мало они еще знают о тех, кто убил Рэндалла Стюарта или даже об обстоятельствах его смерти.

«Где-то должен быть ключ ко всему этому, — твердо сказал он себе. — Может, даже в самой его смерти».

И тут ему в голову пришла новая идея. Повинуясь внезапному порыву, Адам открыл правый верхний ящик стола, вытащил телефонную книжку и, быстро проглядев ее, нашел нужный номер.

— Королевская лечебница? Здравствуйте, — сказал он, услышав приятный голос с выговором Гебридских островов. — Это доктор Адам Синклер. Вы не могли бы сказать мне, работает ли сегодня доктор Дэвид диКапуа?

Не прошло и часа, как Адам осторожно поставил синий «ягуар» на стоянке пертской Королевской лечебницы. Он получил удовольствие от короткой поездки из Стратмурна, хотя мелкий дождик заставил его поднять верх машины.

Огромный медицинский комплекс пертской Королевской лечебницы включал в себя разросшиеся современные пристройки, привитые к первоначальному зданию из серого камня. Судебная секция была приписана к патологическому отделению: сравнительно новая, в неплохом санитарном состоянии пристройка на северной стороне больницы. Следуя соответствующим указателям на стенах, Адам прошел по зигзагам лестниц и коридоров, в конце концов добравшись до двойных дверей с табличкой «Патологическое отделение. Только для медицинского персонала».

Адам открыл двери и вошел. Коридор был выложен зеленой ковровой плиткой; стены выкрашены той бледно-горчичной краской, которая, кажется, была установленной нормой для больниц по всей Шотландии. Воздух в этой части здания был на несколько градусов холоднее, чем в других местах, и пропитан едким запахом стойких дезинфектантов. Привычный к больничной вони, Адам прошел по коридору до Т-образного перекрестка.

В это время из-за угла вынырнула тощая молодая лаборантка в мешковатом зеленом комбинезоне; в руках девушка несла поднос с украшенными ярлыками банками. Вздрогнув, она едва избежала столкновения с Адамом, который уже приготовился спасать поднос, если случится несчастье. Лаборантка отшатнулась и с опаской поглядела на него, но он обезоружил ее улыбкой.

— Привет, я доктор Синклер из Эдинбурга. Мне надо поговорить. с доктором диКапуа. Не подскажете, где его найти?

Манеры молодой женщины стали ощутимо дружелюбнее перед лицом присущей ему редкой смеси властности и обаяния.

— Простите. По-моему, доктор как раз заканчивает вскрытие, — сказала она несколько застенчиво. Указала остреньким подбородком на левый коридор и добавила: — Анатомический театр вон там — вторая дверь направо.

— Большое спасибо, — сказал Адам.

Дюжина быстрых шагов привела его к порогу указанной двери. В верхней части двери было стеклянное окошко, через которое Адам заметил жилистого энергичного человека, в котором даже со спины узнал Дэвида диКапуа.

Фамилия его была, конечно, не шотландской. Отец диКапуа, капитан итальянской армии, во время Второй мировой войны попал в плен на Сицилии и впоследствии был отправлен в лагерь для военнопленных в Шотландии. Когда война закончилась, кое-кто из пленных итальянцев решил не возвращаться на разоренную нищую родину, а остаться в Шотландии, что и объясняло широкое распространение итальянских фамилий в Пертшире, Тейсайде и Файфе.

Сам диКапуа был маленьким и худощавым, с прямыми темными волосами и чисто выбритым лицом, что напоминало профили, отчеканенные на римских монетах. Адам привык видеть ДиКапуа в смокинге удивительно изящного покроя, ибо более обычным местом их встреч была Шотландская национальная опера, преданными поклонниками которой они оба являлись.. Однако судебный эксперт умудрялся каким-то образом казаться почти равно франтоватым и в зеленом халате. Сейчас он согнулся над прикрытым простыней трупом мужчины, трудясь со свойственной ученым аккуратностью швейцарского часовщика и, очевидно, забыв об унылом окружении.

Когда Адам постучал по стеклу, диКапуа выпрямился и сверкнув приветственной улыбкой, приглашающе махнул посетителю рукой в хирургической перчатке.

Синклер открыл дверь и погрузился в атмосферу формалина.

— Адам, какая приятная неожиданность! — воскликнул патологоанатом. — Я не ждал увидеть вас раньше, чем на «Травиате» в следующем месяце! — Возможно, профиль и выдавал в нем сына Рима, но акцент был чисто шотландским.

— Привет, Дэвид.

ДиКапуа стянул перчатку с правой руки и выключил диктофон, прежде чем обменяться с посетителем рукопожатием.

— Итак, — сказал он добродушно, — рассказывайте, что привело вас в пертские дебри.

— Хочу попросить о профессиональном одолжении.

— Ага, — диКапуа глубокомысленно кивнул, — буду счастлив угодить вам. Позвольте мне угадать. Это связано со вскрытием Рэндалла Стюарта?

Адам кивнул.

— Совершенно верно. С вашего разрешения, мне хотелось бы увидеть предварительный отчет о вскрытии.

— А, — диКапуа внезапно задумался, — ну что же, официальный отчет не будет готов до завтрашнего утра: мне еще надо подвести итог, увязанный с результатами анализов, но, думаю, расшифровка того, что я надиктовал, уже сделана.

— Мне совсем не обязательно нужен законченный отчет, — сказал Адам. — Откровенно говоря, я бы вполне удовлетворился расшифровкой и анализами.

ДиКапуа внимательно посмотрел на него, потом пожал плечами.

— Пожалуй… тем более ваша подпись стояла на свидетельстве о смерти. — Он оглянулся на труп. — Мне тут работы еще минут на десять. Почему бы вам не подняться в комнату отдыха для персонала и подождать меня там? Я принесу вам досье, как только смогу закончить.

Адам поднялся в комнату отдыха, где пара интернов спорили о намеченном лечении для ортопедического пациента. Заметив посетителя, молодые люди, смутившись, прервали спор и ушли. Кофе из автомата и Хэмфри, и мисс Гилкрист забраковали бы как «крепкий разве что для мыши». Попробовав разок, Адам отставил чашку и набрался терпения.

Через двадцать минут диКапуа прошел через вращающуюся дверь и подошел к столу, где сидел Адам. Он сменил зеленый халат и сапоги на элегантный серый костюм и блестящие кожаные итальянские ботинки. Когда патологоанатом сел напротив, Адам внутренне оценил небольшое чудо: холеный диКапуа ухитрился не принести с собой остаточного дуновения анатомического театра.

— Прошу. — ДиКапуа подал ему картонную папку. — Не слишком приятное чтение, но вряд ли это вас очень удивит.

Записанные черным по белому холодные медицинские факты, окружающие убийство Рэндалла Стюарта, создавали клиническую отстраненность, за которую Адам был благодарен. Пролом черепа явился результатом двух-трех ударов. ДиКапуа предполагал, что, возможно, орудием был молоток. Как заметил сам Адам на месте преступления, правая яремная вена была вскрыта почти с хирургической точностью. Однако, по мнению диКапуа, ни удары по голове, ни рана не являлись непосредственной причиной смерти. К удивлению Адама, Рэндалла Стюарта еще и задушили.

Нахмурившись, он читал дальше со все более острым интересом. Использовались две струны — возможно, скрипичные или гитарные — с тремя узлами. Удавка сломала шейные позвонки и порвала спиной мозг. ДиКапуа теоретически допускал, что надрез яремной вены был сделан, когда жертва умирала от двойного действия удушения и сломанной шеи, оставив время для пульсации умирающего сердца, чтобы выкачать большое количество крови из слабеющего тела. Три удара по голове, удавление, выпускание крови, вдобавок к тому, что рассказал очевидец… все это походило на практику зловещего ритуала. Испытывая тошноту, Адам все же заставил себя дочитать, надеясь обнаружить улики, которые могли бы помочь установить, в частности, почему жертвой был избран именно Рэндалл.

Увы, дополнительные подробности так и не дали необходимого ключа. ДиКапуа отметил присутствие там и сям несущественных синяков вместе с признаками предварительного обморожения на руках и ногах. Следы уколов на руках жертвы вместе с высокой концентрацией барбитуратов в крови указывали, что его все время держали под воздействием наркотиков. Следы наркотиков были найдены также и в содержимом желудка, что указывало, что еще одну дозу успокоительного Рэндаллу дали вместе с последней трапезой.

Его последняя трапеза…

Тут Адам выпрямился, слегка вздрогнув; его темные глаза сузились с внезапным, напряженным интересом. Последняя трапеза Рэндалла состояла из красного вина и лепешки из овсяной муки. Лепешка подгорела, а в вино подмешали омелу? Сожженная овсяная лепешка и подмешанная в вино омела… Это сочетание, соединенное с причиненными травмами, казалось смутно знакомым, словно колокольчик звенел на краю памяти. Он попытался вспомнить, но усилие только приглушило звоночек.

Решив заняться этим позже, Адам сложил заметки патологоанатома в картонную папку и молча протянул ее через стол хозяину. ДиКапуа взял ее, вопросительно подняв бровь.

— Ну? — спросил он, видя, что Адам не хочет комментировать. — Что-то из этого имеет для вас смысл?

— В данный момент ничего вразумительного, — честно признал Адам. — Дайте время, и я, возможно, смогу придумать… Сейчас я так же теряюсь в догадках, как и вы.

— Я боялся, что вы так скажете. — ДиКапуа бросил любопытный взгляд на Адама. — Простите, если я сую нос не в свое дело, но что именно в данном случае интересует вас? Я, хоть убей, не пойму, почему именно вы оказались первым квалифицированным врачом, прибывшим на место преступления?

Адам коротко улыбнулся.

— Это не тайна. Ноэля Маклеода вызвали на полицейскую экспертизу, а он позвонил мне. Ему была нужна профессиональная поддержка специалиста, имеющего опыт работы с психологией ненормальных. Как вы знаете, я время от времени консультирую полицию.

— Н-да, «ненормальный» здесь самое подходящее слово! — фыркнув, согласился диКапуа, — За все пятнадцать лет, что я связан с судебной медициной, никогда не сталкивался ни с чем подобным. Это, наверное, были настоящие сумасшедшие… но, видимо, поэтому вы и участвуете, не так ли?

Адам пожал плечами. ДиКапуа вздохнул и продолжил:

— Что ж, я рад, что вам, а не мне, отныне придется заниматься этим. Завтра пертский уголовный розыск получит официальные копии отчета о вскрытии, и я пошлю авторский экземпляр инспектору Маклеоду. Где вы будете искать того, кто совершил подобное?

— Под камнями, — рассеянно ответил Адам. — Когда, по-вашему, отдадут тело? Дело в том, что я был знаком с убитым, и уверен, что его дочь захочет похоронить отца как можно быстрее.

— Просто невероятно! — ДиКапуа покачал головой. — Прокурор наверняка потребует оставить тело на все время, что потребуется, чтобы разыскать и арестовать преступников.

— Что, возможно, означает недели и даже месяцы.

— Ну, суду приходится защищать плохих парней тоже, Адам, — легкомысленно сказал диКапуа. — Как вы знаете, любой официально обвиненный в убийстве имеет право назначить повторное обследование останков жертвы — одна из восхитительных причуд шотландских законов.

— Да, — мрачно пробормотал Адам. — А закон, если цитировать Диккенса, иногда настоящий осел! — Он невесело улыбнулся. — Впрочем, жалобы на проблемы с законом не помогут быстрее похоронить Рэндалла. Кроме того, — добавил он, поглядев на часы рядом с кофейным автоматом, — мне лучше откланяться, иначе из-за меня вам придется отложить все свои планы. Передайте привет Катрионе… и большое спасибо за помощь. Если до завтра у меня появятся мысли, которые могли бы вам пригодиться, я обязательно позвоню.

Глава 13

Адам так ни до чего и не додумался ко времени возвращения в Стратмурн; не пришло озарение и за ужином, на котором настояла мисс Гилкрист. Он забрал поднос в библиотеку и за едой разглядывал книжные полки, пытаясь вспомнить, где ему встречалось описание подробностей ритуала, открывшиеся при чтении отчета диКапуа.

Библиотека Адама была не только хранилищем редких и ценных книг, но и прибежищем ученого. И его отец, и дед были выдающимися коллекционерами и накопили весьма приличный фонд. Адам пошел по их стопам, при нем библиотека стала более эклектичной, отражая энциклопедический размах его личных интересов. Она по-прежнему содержала редкие фолианты, первые издания и даже непереплетенные рукописи на пергаменте, ибо Адам редко продавал что-либо, однако теперь рядом с древними томами в переплетах из тисненой кожи компанейски устроились современные тексты в глянцевых суперобложках и даже в мягких переплетах.

Адам плохо представлял себе, что ищет, но ему понадобился почти час, чтобы найти искомое. Наугад вытаскивая отдельные тома и ставя их на место, он вдруг наткнулся на недавнее издание по археологии. Ему смутно помнилось, что несколько лет назад он пробежал глазами выдержку из «Санди таймс»: что-то насчет тела, найденного торфяной фрезой в Линдау-мосс возле Манчестера. Сначала тело приняли за жертву недавнего убийства, да только «Человек из Линдау» оказался принесенным в жертву более 2000 лет назад. Быстро пролистав пролог, Синклер отнес книгу к любимому креслу у камина, включил лампу и погрузился в чтение. Следующий час он провел за книгой, то и дело взволнованно останавливаясь, чтобы что-то записать или вложить закладку. Когда он наконец перевернул последнюю страницу, часы били десять.

Тяжело вздохнув, Адам закрыл книгу и отложил ее, рассеянно шевеля плечами, пока мысленно резюмировал суть только что прочитанного. Потом, подумав минуту, встал и подошел к столу, чтобы позвонить домой Маклеоду. К телефону подошел сам инспектор.

— Я тут провел кое-какие изыскания, — сказал Адам после обмена приветствиями. — И обнаружил кое-что, возможно, имеющее отношение к смерти Рэндалла. Это касается схемы самого убийства. Как по-вашему, сумеете выкроить время и завернуть ко мне в больницу завтра днем?

Джорданбернская психиатрическая больница, ныне часть комплекса Королевской эдинбургской лечебницы, находится в Морнингсайде, фешенебельном районе Эдинбурга, ввиду Блэкфорд-хилла. На следующий день, вернувшись после ленча с двумя студентами в больничной столовой, Адам обнаружил Маклеода, основательно устроившегося в его кабинете. На столе стояла фигурка-оригами: лебедь, сделанный из бланка больницы.

— Привет! Не думал, что вы приедете так рано. — Адам с улыбкой поглядел на лебедя, обошел стол и сел. — Надеюсь, вы не долго ждали.

— Пришлось кое-чем заняться, чтобы провести время, — сказал Маклеод, — но пробыл я здесь недолго. — Он откинулся в кресле и, склонив голову набок, посмотрел на Адама. — И это хорошо, потому что, просто сидя здесь, я бы умер от любопытства. Что вы узнали?

Адам ласково потрогал лебедя указательным пальцем, потом откинулся в кресле.

— Сначала ответьте на вопрос: вы видели отчет о вскрытии Рэндалла Стюарта?

— Ага, — кивнул Маклеод. — Курьер привез сегодня после одиннадцати.

— Вы его прочитали?

— Угу.

— И что вы там поняли?

Маклеод сжал челюсти.

— Чертовски страшная смерть. Особенно для друга.

— Согласен, — спокойно промолвил Адам, — но я имел в виду не это.

Этим заявлением он заслужил острый взгляд Маклеода.

— Ладно. Что же вы имели в виду?

— Вчера днем я ездил в пертскую Королевскую лечебницу, — сказал Адам. — Главный патологоанатом, мой знакомый, позволил мне взглянуть на предварительное заключение. Меня поразило, что некоторые черты ритуала мне смутно знакомы. Омела в вине, удавка… И вот вчера вечером я нашел аналог.

Продолжая говорить, он выдвинул левый ящик стола и вытащил книгу в твердом переплете и красной суперобложке.

— Взгляните.

Маклеод молча взял книгу и надел очки в золотой оправе, чтобы прочитать заглавие на обложке: «Жизнь и смерть друидического принца: история археологической сенсации».

Адам наклонился вперед, темные глаза блестели, как молнии, отражающиеся в зимнем лохе.

— Они либо знали об этой книге, либо работают в той же традиции, Ноэль, — сказал он тихо. — Его убили точно, как «человека из Линдау». Посмотрите. Я отметил относящиеся к делу места и сделал сноски на полях.

Пока Маклеод взволнованно пролистывал книгу, быстро пробегая отмеченные и подчеркнутые абзацы, Адам вспоминал то, что читал инспектор.

— Вряд ли возможно точнее повторить жертвоприношение «Человека из Линдау», — сказал Синклер. — Последней трапезой жертвы были сожженная овсяная лепешка и вино с подмешанной омелой, как и у Рэндалла. «Человека из Линдау» трижды ударили по голове, чтобы оглушить, удавили, и он истек кровью из-за надреза яремной вены справа. Так поступили и с Рэндаллом. Потом «Человека из Линдау» положили лицом вниз в лужу воды. Рэндалла оставили лицом вниз в снегу, но это всего лишь мелкое отклонение. Оба случая соответствуют классическому профилю «тройной смерти» — тройного жертвоприношения трем главным кельтским богам, — продолжал Адам. — Авторы говорят о друидической системе. Таранис был кельтским Тором, или Громовержцем; Эсус, супруг и повелитель, равнозначен Одину, Всеобщему Отцу, а Тевтат — всеобщий бог народа или племени… и каждому полагалось совершать жертвоприношение особым способом. Три удара по голове означали жертву Таранису, напоминание о силе его молнии и волшебного молота. Отчет допускает, что удары по голове могли быть нанесены молотком. Сожженная лепешка также связана с огненным аспектом Тараниса. Эсус предпочитал, чтобы жертву повесили на дереве — тут намек на Одина — или закололи, или и то и другое. Тевтат связан с жертвоприношениями в воде. Связь с водой «Человека из Линдау» более очевидна, но обе жертвы были уже мертвы ко времени, когда попали в воду или в снег.

Маклеод даже перестал читать, только слушал с растущим ужасом. Когда Адам умолк, инспектор медленно покачал головой, вид у него был слегка оглушенный.

— Боже мой, эти ублюдки действительно хорошо подготовились, а? — пробормотал он. — Но зачем? — Он нахмурился. — Эта книга помещает жертвоприношение «Человека из Линдау» в специфический контекст… и, конечно, исторические параллели не требуют такого жертвоприношения в наше время. Я хочу сказать, зачем бы Ложе Рыси идти на то, чтобы казнить современного масона по древнему друидическому ритуалу?

— Меня это тоже беспокоит, — признался Адам, — но, кажется, я придумал то, что сойдет за правдоподобную теорию.

— И?

— Некоторые историки теоретически допускают историческую связь между друидами и масонами, говоря об определенной преемственности между двумя традициями. Если допустить, что историки правы и масоны — современные наследники тайн друидов, то это помогло бы объяснить, почему Мастер Каменщик был выбран подходящей для жертвоприношения личностью.

— Никогда не сталкивался с этой теорией, а ведь я — Мастер Каменщик, — сказал Маклеод и постучал по лежащей перед ним книге. — Кроме того, авторы утверждают, что жертва была принцем.

— В некоторых культовых ситуациях принадлежность к королевской семье — вопрос не столько происхождения, сколько посвященности в соответствующие таинства, — заметил Адам. — Можно доказать, что различные степени масонских посвящений высшего уровня выполняют эту функцию. Что до подоплеки…

Он на миг прервался, подбирая слова, затем продолжил:

— Я не упоминал об этом до сих пор, потому что не хотел обсуждать это по телефону, но вчера вечером я совершил путешествие во Внутренние Миры, намереваясь обратиться к Хроникам Акаши и надеясь на какое-нибудь откровение касательно личностей убийц Рэндалла. Вместо этого я получил видение об участии некоего артефакта, который, как мне кажется, видел, но не смог описать наш свидетель. Кроме того, я имел неожиданную беседу с Владыкой о Перегрине. Но об этом позже.

— Ага, и что за артефакт? — спросил Маклеод.

— Ну, я не смог разглядеть его четко. Кажется, какой-то торк, что подкрепляет нашу теорию о связи убийства с друидизмом. У меня возникло впечатление пиктского стиля работы. Мы знаем, что пиктское искусство проникло к друидам, а пиктская религиозная система была гораздо кровожаднее той, что практиковали они. Если такой артефакт попал к Ложе Рыси, то смерть Рэндалла предназначена пробудить силу этого артефакта посредством кровавого жертвоприношения. Вот что такое, по-моему, убийство Рэндалла.

— Господи, бедный Рэндалл! — прошептал Маклеод, качая Головой и поднимая очки на лоб, чтобы помассировать переносицу. — Думаете, они преуспели?

Адам мрачно пожал плечами.

— Если да, то очень скоро они попытаются применить новообретенную силу. Если нет, то, несомненно, они захотят совершить новое жертвоприношение. В любом случае кто-нибудь пострадает, если мы их не остановим.