Задолженность землевладельцев к 1880 году превысила 400 млн руб.

В 1884 году государственный контролер установил: «неудовлетворительное положение населения и общий застой в торговле». Земские исследования того же времени, произведенные в 22 губерниях, обнаружили возрастание числа безлошадных крестьянских хозяйств.

«Параллельно упадку с.-х. промысла, параллельно хозяйственному упадку крестьян и землевладельцев шло обогащение капиталистов и случайных людей, наживших себе в короткое время колоссальные состояния на постройке железных дорог, на учреждении банков и других промышленных предприятий и на биржевой игре»[14].

Н. Бунге в следующих строках характеризует внутреннее положение русских губерний через 20 лет после введения реформ императора Александра II:

Заговор кучки злодеев и изменников 1 марта 1881 года имел успех, и Царь Освободитель, горячо любивший Россию, давший свободу 20 млн своих подданных, безгранично ему преданных, погиб от рук преступных изуверов.

2 марта 1881 года вступил на престол император Александр III Миротворец.

Короткое по времени царствование императора Александра III должно было оставить глубокий след в истории России и русского народа. Истинный богатырь русской земли, император Александр III руководящим девизом своего царствования поставил: «Россия для русских». Для достижения такой цели, составлявшей возврат к русской национальной политике XVI, XVII и XVIII веков, император Александр III, по словам бывшего во время его царствования министра финансов Н. Бунге, признавал необходимым принять следующую программу действий:

1) удовлетворить народному чувству, по которому Россия должна принадлежать русским;

2) освободить нашу внешнюю политику от опеки иностранных держав;

3) упорядочить и скрепить внутренний строй управления;

4) развить духовные и материальные силы русского народа. Для достижения этих целей в русском государстве должны были господствовать:

а) русская государственность, т. е. русская государственная власть и русские учреждения, примененные, где то требовалось, к бытовым условиям инородцев и окраин;

б) русская народность, освобожденная от иноплеменного преобладания;

в) русский язык как общегосударственный;

г) уважение к вере, исповедуемой русским народом и его государем.

Являясь истолкователем мыслей государя, Н. Бунге признавал, что, следуя путем, указанным державным вождем русского народа, требовалось добиваться, чтобы иноплеменники стали со временем сынами русской земли, а не оставались вечно ее приемышами.

Государственные учреждения и законы, по мнению Н. Бунге, не должны были во что бы то ни стало ломать исторически сложившийся строй жизни иноплеменников в ущерб их благосостоянию и без пользы для всего государства. Государственный язык должен был стать господствующим без насильственного искоренения всех других языков и наречий инородцев и иноплеменников.

Государственная церковь должна быть ограждена и уважаема без стеснения свободы совести иноверцев и даже сектантов.

Ниже будет изложено, насколько ближайшие сотрудники государя оказались соответствующими для выполнения предначертаний государя и какие в действительности получились от работы этих сотрудников результаты.

В указанных выше направлениях проведено в жизнь несколько важных мероприятий, но программа русского сердцем и всеми помыслами государя не встретила поддержки во всех чинах высшей бюрократии и интеллигентных слоях русского общества, и поэтому результаты деятельности государя к достижению основного девиза его царствования «Россия для русских» оказались недостаточными и непрочными.

Из мероприятий прошлого царствования, которые имели отношение к увеличению значения русского племени, русского языка и русского закона, отметим следующие: в 1887 году запрещено иностранцам в 10 польских губерниях западной полосы России владение и приобретение земельной собственности. В прибалтийских губерниях в течение 5 лет последовательной работы русский язык сделался господствующим в школе, в делопроизводстве, в сношениях местных учреждений с местным и центральным управлениями. Там же проведены, кроме того, реформы: судебная и административная.

По польскому вопросу новых мероприятий почти не было принято, но установлено более строгое наблюдение за исполнением ранее изданных законов, имевших целью ослабить польское землевладение.

Из мероприятий по упорядочению и скреплению внутреннего строя управления при императоре Александре III в числе других мер была учреждена должность земских начальников.

В Высочайшем указе правительствующему сенату от 12 июня 1889 года, значилось: «В постоянном попечении о благе нашего отечества, мы обратили внимание на затруднения, представляющиеся правильному развитию благосостояния в среде сельских жителей империи. Одна из причин этого неблагоприятного явления заключается в отсутствии близкой к народу твердой правительственной власти, которая соединяла бы в себе попечительство над сельскими обывателями с заботами по завершению крестьянского дела и с обязанностями по охранению благочиния, общественного порядка, безопасности и прав частных лиц в сельских местностях»[15].

Таким образом, основной задачей деятельности земских начальников ставилось правильное развитие благосостояния в среде сельских жителей. Для достижения этой цели признавалось необходимым создать в лице земских начальников правительственную власть в одно и то же время твердую и попечительную. Эта власть должна была в числе других обязанностей охранять безопасность и права частных лиц. Для выполнения таких важных и сложных обязанностей земским начальникам были предоставлены права как административные, так и судебные.

Излюбленный представителями судебного ведомства принцип строгого отделения судебной власти от административной был нарушен: земский начальник объединил оба вида власти. Первоначально большое число лиц, вполне соответствующих, поступило на должность земских начальников и горячо отдалось служению на пользу населения. Но скоро прилив охотников к занятию этих должностей уменьшился, а из числа наиболее энергичных и опытных лиц многие стали оставлять должности земских начальников. Вместо них пришлось назначать случайных людей, потерпевших неудачу на других поприщах деятельности.

Неудачная деятельность некоторых земских начальников, неосмотрительно выбранных, повела к тому, что само учреждение института земских начальников начало признаваться неудачной мерой.

Поклонники отделения судебной власти от административной ныне торжествуют победу. Само правительство присоединилось к их мнению, и ныне земские начальники, кажется, будут заменены другими должностными лицами.

Между тем, если деятельность земских начальников не удовлетворила общим ожиданиям и не дала тех результатов, которые были предуказаны в Высочайшем указе 12 июня 1889 года, то тому были многие причины.

Наши юристы не только борются против строгого отделения судебной власти от административной, но и против предоставления чинам администрации права налагать взыскания в административном порядке. По отношению земских начальников им первоначально не удалось отстоять ни одну из этих позиций: земские начальники получали не только судебные права, но и право наложения взысканий в административном порядке.

Но юристы не сдались и несколько лет тому назад добились лишения земских начальников права накладывать наказания в административном порядке на подведомственных им крестьян, не занимающих должностей по сельскому управлению. Земский начальник сохранил право арестовать волостного старшину, но был лишен права арестовать крестьянина, например, оказавшего ему неуважение или производящего беспорядок. Это право осталось в то же время за волостным старшиной и сельским старостой. По странной логике, то, что признавалось возможным доверить волостному старшине и сельскому старосте, казалось опасным доверить земскому начальнику.

Проживая последние четыре года большей частью в деревне, свидетельствую, что такое ограничение предоставленных ранее земским начальникам прав послужило к вреду для дела. В особенности это ограничение отразилось на умалении важной деятельности земских начальников, «попечительного» о населении характера, и способствовало прикреплению земского начальника к кабинетной деятельности и обращению в чиновника[16].

Другая причина, по которой деятельность земских начальников не оправдала возлагавшихся на них надежд, заключалась в обременении их большим числом полицейских обязанностей без подчинения им чинов полиции. Деятельность земских начальников затруднялась массой дополнений и разъяснений по министерству внутренних дел к первоначально изданному положению о земских начальниках.

Судебные и полицейские функции отнимали так много времени, требовали такой большой письменной работы, что земским начальникам оставалось мало времени на главные из своих обязанностей, определенные указом 12 июня 1889 года: способствовать развитию благосостояния в среде сельских жителей. Для выполнения этой задачи требовались объезды селений, полей, заботы о приведении в порядок выгонов, покосов, заботы о проведении канав, о благоустройстве селений, требовалось попечительство о более производительном труде населения, противодействие распаду крупных семей, противодействие пьянству, упадку власти родителей, упадку религиозности, требовалась охрана продуктов труда земледельцев от обесценения их разными скупщиками и посредниками и т. д.

Объединяющая деятельность земских начальников власть в лице предводителей дворянства оказалась недостаточной. Но и в губернии такая власть в лице губернаторов не могла быть производительной. Губернаторы, в подчинении которых находились нескольких десятков земских начальников, были поставлены в невозможность руководить деятельностью каждого из них. А в иных случаях эта деятельность даже затруднялась требованием со стороны губернаторов от земских начальников большого числа отчетных сведений, например, видов на урожай с обмером площадей посева и пр., что было и вовсе не по их силам.

Наконец, в числе причин, обесценивших должность земского начальника в мнении многих наиболее подходящих к этой должности лиц, надо упомянуть закрытие для земских начальников дальнейшей служебной дороги.

Относительно положения земских начальников С. Бехтеев в своем труде «Хозяйственные итоги» помещает следующие строки:

По мнению С. Бехтеева, вполне разделяемому и мной, земским начальникам следовало открыть дорогу для занятия должностей предводителей дворянства, председателей земских управ, членов губернской управы, вице-губернаторов и губернаторов.

Таковы, в общем, те сложные причины, по которым земские начальники не могли дать ожидаемого от их деятельности результата. Таким образом, воля государя императора Александра III дать сельскому населению России твердую правительственную власть, близкую к народу и попечительную о нем, не была его сотрудниками выполнена: надежды, что земские начальники помогут развитию благосостояния сельских жителей, — не оправдались в сколько-нибудь достаточной мере. Для блага России надо надеяться, что при готовящейся замене института земских начальников другими должностями будут неуклонно приняты к руководству и исполнению приведенные выше столь определенные и важные требования указа 12 июня 1889 года.

Деревне нужен не чиновник — их и так в уезде слишком много, а попечитель о всех неотложных нуждах сельского населения, защитник его и в то же время строгий и властный начальник для тех элементов деревни, которые ныне распустились.

Страх юристов-теоретиков перед нарушением излюбленного ими принципа полного отделения власти судебной от административной не должен служить препятствием к принятию мер, необходимых для устройства и успокоения деревни.

Если указанный принцип имеет серьезное основание по отношению к населению, обладающему значительной культурой, то неуклонное применение этого принципа к населению невежественному приносит только вред.

Все народности в первые периоды их развития управлялись властями, объединявшими в себе власть судебную и административную. Житель наших азиатских окраин не понимает положения начальника, который лишен права быстро разобрать спор, ссору между подчиненными ему жителями и наказать виновного.

Относительно других мер по развитию духовных сил русского народа государь император Александр III высказал свой волю: а) о необходимости ограничить наплыв в средние и высшие учебные заведения евреев, лишавших русское население значительного числа вакансий в этих школах, и б) об ограничении вреда, приносимого классической системой образования, отнимавшей у русских детей и юношей время к лучшему познанию их родины и время, необходимое для физического развития молодых организмов. По этим двум вопросам, как и по вопросу о земских начальниках, русский самодержец, твердый характером и убеждениями, тоже оказался бессильным, чтобы одолеть отпор стоявших в то время у власти бюрократов-западников.

В числе либеральных верований деятелей XIX столетия находилось и мнение, что школа создает нового человека. Это верование применили и к евреям. Начали поощрять поступление их в русские школы: низшие, средние и высшие, содержащиеся на казенный счет, надеясь, что этим путем еврейский вопрос получит гуманное и выгодное для России разрешение. Евреи жадно схватились за предоставленное им право и начали наполнять русские школы в ущерб образованию русского племени. Число обучавшихся евреев в гимназиях в 1865 году было 3,5 % всех обучавшихся. В 1885 году число это дошло до 11 %, в то время как евреи составляют только 4 % от всего населения России. За те же 20 лет число евреев, обучавшихся в университетах, увеличилось в 14 раз.

Между тем, по свидетельству начальствующих лиц с разных мест и разных служебных положений, знания, приобретаемые евреями, служили главным образом к эксплуатации в разных видах русского населения, и «другим человеком» еврей, окончивший школу, не становился.

И. В. Гурко, занимая пост генерал-губернатора, представил из Одессы ходатайство ограничить прием евреев в учебные заведения сообразно численному отношению евреев к общей массе населения.

Государь император Александр III начертал: «Я разделяю это убеждение» — и приказал ходатайство И. В. Гурко внести в комитет министров. Что же вышло? Комитет министров тянул это дело два года, назначил особую комиссию, в которой восторжествовало опасное для России мнение, что с государственной точки зрения евреи должны быть равноправны.

Наконец, в 1887 году при министре Делянове были определены нормы числа евреев в учебных заведениях: 10 % в черте еврейской оседлости, 5 % вне черты оседлости и 3 % в столицах.

Так как евреев по последней переписи вне черты еврейской оседлости находилось около одного процента, то значит, еврейскому населению доступ в правительственные учебные заведения в местностях, где они могли жить лишь в виде исключения, был облегчен в пять раз сравнительно с остальным, в том числе и русским, населением.

В 1889 году Делянов самовольно разрушил и эту перегородку, сдерживавшую наплыв евреев в учебные заведения: он разрешил принимать лучших учеников из евреев без нормы.

Относительно ослабления вреда от увлечения на Руси классической системой образования тоже сказалось бессилие самодержавной власти побороть косность представителей в особенности министерства народного просвещения.

В обществе давно сознавался вред классической системы преподавания для средне-учебных заведений, а между тем родителей заставляли отдавать детей в классические гимназии, ибо только с окончанием курса этих гимназий появлялась возможность попасть в университеты, даже на факультеты математический и по изучению естественных: наук.

После долгого обсуждения этого вопроса мнением Государственного Совета было постановлено о необходимости преобразовать классическую систему уменьшением числа уроков по древним языкам и отменой переводов с русского на древние языки. Государь император высочайше утвердил мнение Государственного Совета, и, казалось, надлежало без нового обсуждения этого важного постановления заняться приведением в исполнение решения высшего государственного учреждения, утвержденного верховной властью. На самом деле получилось иное решение. По свидетельству Н. Бунге, «вслед за высочайшим утверждением мнения Государственного Совета педагоги заявили о невозможности ослабить изучение грамматических форм древних языков, и достигнут один только результат — формально отменено преподавание естествознания в гимназиях».

Для развития материальных сил народа при государе императоре Александре III принято несколько важных мер, и в числе их — учреждение крестьянского банка и закона о фабричных рабочих. Но особенно важной мерой к поднятию благосостояния русского населения должен был послужить переход, по воле государя, к национальной экономической политике. Так как меры, принятые русским правительством в период 1882—1900 годов, привели по отношению к земледельческому населению центральных губерний к результатам, обратным тем, которые ожидал как государь Александр III, таки его сотрудники, надо несколько подробнее остановиться на этом вопросе.

В течение XIX столетия наше министерство финансов несколько раз переходило от одной системы к другой. В последний период царствования императора Александра II финансовое ведомство придерживалось политико-экономических теорий свободной торговли.

Понижение таможенных пошлин на ввозимые из-за границы изделия оказалось выгодным более нас культурным соседям и замедляло рост отечественной промышленности, не находившей еще сил бороться против дешевых заграничных изделий. Система эта обрекала Россию на поставку за границу главным образом сырья и замедляла использование естественных богатств России. Покровительство русской промышленности путем возвышения таможенных пошлин на иностранные товары и другими поощрениями, в том числе сокращением заграничных заказов, вместе с большей степенью бережливости в государственных расходах, казалось, должны были дать самые благоприятные результаты. По воле государя Александра III следовало стремиться, чтобы Россия стала совершенно независимой от иностранных рынков во всем, что нужно для ее существования[18].

При переходе к национальной экономической политике можно было остановиться на одной из трех систем:

1) Обратить главное внимание на развитие сельскохозяйственной деятельности населения со всеми подспорными к нему промыслами (добыча зерна и других сельскохозяйственных продуктов: льна, хлопка, плодов; скотоводство с молочным хозяйством, птицеводство, лесоводство, виноградарство и пр.).

2) Руководствуясь опытом Америки, одновременно развивать как сельскохозяйственную, так и фабрично-заводскую деятельность населения.

3) Обратить главное внимание на развитие фабрично-заводской промышленности (на добычу и выделку металлов, каменного угля, на хлопчатобумажную промышленность, нефтяную промышленность и пр.).

Министерство финансов выбрало последнюю из этих трех систем, обратив главное внимание на развитие в России фабрично-заводской промышленности, уделив сравнительно ничтожные денежные средства для подъема сельскохозяйственной деятельности русского населения. Одновременно с привлечением в Россию иностранных капиталов для основания новых и развития существовавших фабрично-заводских предприятий решено было приступить к постройке сети железных дорог. С целью более быстрой постройки этой сети были сделаны колоссальные займы, увеличившие наш государственный долг за И лет, с 1892 по 1903 годы, на два миллиарда руб.[19]. Постройка этих дорог дала сильный толчок развитию — путем казенных заказов — фабрично-заводской деятельности по добыче металлов, выделке рельс, мостовых принадлежностей, подвижного состава, добыче топлива.

В издании министерства финансов «Россия в конце XIX века» помещены нижеприводимые данные, указывающие на огромный рост в России за последние 10 лет прошлого столетия различных видов промышленности. С 1887 по 1897 год различные производства возросли в России:

По всем группам, считая и перечисленные выше, стоимость выработанных продуктов и изделий в миллионах руб. составила:

Число рабочих, привлеченных к фабрично-заводской деятельности, не возросло в такой же мере: с 1424 тыс. человек, работавших на фабриках и заводах в 1887 году, число их дошло в 1897 году всего до 2098 тыс.

Распределение общей суммы горной и фабрично-заводской промышленности по группам производств указывает, что главное место занимают: обработка волокнистых веществ — 33 % всей суммы производства, обработка питательных продуктов — 22,8 %, горная промышленность — 13,9 %, металлические изделия — 10,9 %. В частности, успех разных производств достигнут следующий:

Каменного угля в 1887 году добыто 4500 тыс. тонн на сумму 14 млн руб., в 1889 году добыто угля 12 000 тыс. тонн на сумму 45 млн руб. Но все еще 25 % потребного каменного угля в конце прошлого столетия привозилось из-за границы.

В чугунно-плавительной промышленности, в период 1850—1877 годов, ежегодный средний прирост был 6500 тонн, в период 1887— 1897 годов этот ежегодный прирост составил 125 тыс. тонн. Выделка стали производилась в 1887 году на 22 млн руб., а в 1897 году — на 156 млн руб.

Добыча нефти составляла в 1887 году 2733 тыс. тонн, а в 1897 году—8304 тыс. тонн. Производство продуктов из нефти в 1887 году составляло 18 млн руб., а в 1897 году — 52 млн руб.

Производительность фабрик по обработке хлопка составляла в 1887 году 237млн руб., а в 1897 году — 430 млн руб. Производительность фабрик по обработке льна тоже возросла, хотя и не в большой степени: в 1887 году было 30 млн, а в 1897 году — 42 млн руб. Нельзя не обратить внимания, что родная для Руси льняная фабричная промышленность ныне составляет только 1/10 часть промышленности хлопчатобумажной.

Согласно отчетным данным таможенного ведомства[20], результаты товарообмена России за последние три года XIX столетия представляются в следующем виде:

Сокращение вывоза в 1899 году произошло главным образом вследствие недорода хлебов.

По мнению представителей министерства финансов, наша развивающаяся промышленность по удовлетворении внутреннего спроса найдет выход в вывозе русских изделий за границу.

Необычайно быстрое развитие в течение последних 10 лет XIX столетия обрабатывающей промышленности вместе с оживлением деятельности по товарообмену с иностранными рынками как бы указывали на прочное экономическое положение населения России. Быстрый рост доходов, поступавших в государственное казначейство, увеличение вкладов в сберегательные кассы свидетельствовали о том же. Расходные сметы по всем министерствам тоже росли, но, за покрытием всех расходов, в кассе государственного казначейства, в течение последних лет XIX столетия, ежегодно оказывались значительные остатки, образовавшие «свободную наличность». Остатки эти были так велики, что, например, в 1898 году составили 220 млн руб., в 1899 году 204 млн руб. и в 1900 году ПО млн руб. Таким образом, этих остатков только за три последних года XIX столетия получилось свыше полумиллиарда руб.

Но таковые результаты оказались блестящими только по внешности: многие серьезные явления напротив того указывали, что еще до Русско-японской войны, к первым годам XX столетия, экономическое положение значительных и важнейших в нашем государстве групп населения не только не улучшается, но идет к ухудшению. Рассмотрим ниже причины этого опасного явления.

Эти многообразные причины могут быть подразделены на три группы:

1) на причины естественные, зависевшие от климатических и почвенных условий и бедности недр земли;