Посмотрим, чем заявляют себя дети «скромных молодых людей», которыми наградил Россию недоброй памяти министр Толстой.

В статье «Об интеллигентной молодежи» А. Изгоева приведены следующие данные:

В Москве был произведен по некоторым пунктам опрос около 2 тыс. студентов и одним из профессоров опубликованы ответы их.

60 % отцов опрошенных студентов получили образование не ниже среднего.

Половина студентов удостоверила отсутствие всякой духовной связи с семьей.

Но и у тех студентов, которые признали наличность близости с родителями, она ни в чем серьезном не выражается.

«Например, на вопрос, имела ли семья влияние на выработку этических идеалов, эстетических вкусов товарищества и т. д., из 2150 опрошенных дали ответ только 1706 студентов. Из них 56 % отвергли влияние семьи и только 44 % признали его наличность.

Из 1794 студентов, ответивших на вопрос, имела ли семья влияние на выработку определенного мировоззрения, 58 % дали ответ отрицательный и 42 % — положительный.

На вопрос, имела ли семья влияние на сознательный выбор факультета, ответили 2061 студент. Только 16% ответивших указали, что такое влияние было, а 84 % его отрицали. 2/3 студентов отвергли влияние семьи на выработку уважения к женщине.

3/4 ответивших студентов указали, что семья совершенно не руководила их чтением. А из той 1/4 , которая признала наличность такого руководства, 73 % ответили, что оно наблюдалось лишь в детском возрасте и только у остальной горсти (у 172 студентов из 2094) семья руководила чтением и в юношеском возрасте. У русской интеллигенции семьи нет. Наши дети воспитательного влияния семьи не знают, в крепких семейных традициях не почерпают той огромной силы, которая выковывает, например, идейных вождей английского народа. Переберите в памяти наиболее известных наших прогрессивных общественных, литературных и научных деятелей, особенно из разночинцев, и поставьте вопрос, много ли среди них найдется таких, которые бы создали крепкие прогрессивными традициями семьи, где бы дети продолжали дело отцов своих. Мне кажется, что на этот вопрос возможен лишь один ответ: таких семей, за редчайшими разве исключениями (которых я припомнить не могу), нет. Я не принадлежу к поклонникам ни славянофилов, ни русского дворянства, роль которого кончена и которое обречено на быструю гибель, но нельзя же скрывать, что крепкие идейные семьи (например, Аксаковы, Хомяковы, Самарины) в России были пока только среди славянофильского дворянства. Там, очевидно, были традиции, было то единственное, что воспитывает, существовали положительные ценности, тогда как в прогрессивных семьях этого не было, и дети талантливейших наших прогрессивных писателей, сатириков, публицистов начинали с того, что отвертывались от своих отцов.

Наша семья, и не только консервативная, но и передовая, семья рационалистов поражает не одним своим бесплодием, неумением дать нации культурных вождей. Есть за ней грех куда более крупный. Она неспособна сохранить даже просто физические силы детей, предохранить их от раннего растления, при котором нечего и думать о каком-либо прогрессе, радикальном переустройстве общества и прочих высоких материях.

Огромное большинство наших детей вступает в университет уже растленными. Кто из нас не знает, что в старших классах гимназий уже редко найдешь мальчика, не познакомившегося либо с публичным домом, либо с горничной. Мы так привыкли к этому факту, что перестаем даже сознавать весь ужас такого положения, при котором дети не знают детства и не только истощают свои силы, но и губят в ранней молодости свой душу, отравляют воображение, искажают разум. Не говорю об Англии и Германии, где, по общим признаниям, половая жизнь детей культурных классов течет нормально и где развращение прислугой детей представляет не обычное, как у нас, но исключительное явление. Даже во Франции, с именем которой у нас соединилось представление о всяких половых излишествах, даже там, в этой стране южного солнца и фривольной литературы, в культурных семьях нет такого огромного количества половых скороспелок, как в северной, холодной России…

По данным упоминавшейся уже анкеты из 967 студентов, указавших точное время своих первых половых сношений, 61 % юношей начали их не позднее 17 лет, причем 53 мальчика начали их в возрасте до 12 лет, 152 ребенка в возрасте до 14 лет.

Присоедините сюда другое опасное для расы зло — онанизм. 3/4 ответивших на этот вопрос студентов (около 1600 человек) имели мужество сознаться в своем пороке. Сообщаемые ими подробности таковы: 30 человек начали онанировать до 7 лет, 440 — до 12 лет!

Второе место после семьи в жизни интеллигентного ребенка занимает школа. О воспитательном влиянии нашей средней школы много говорить не надо: тут двух мнений не существует. И если читателей интересуют цифры московской анкеты, то укажем, например, что из 2081 опрошенных студентов 1791 ( т. е. 86 %) заявили, что ни с кем из учебного персонала средней школы у них не было духовной близости»[231].

Можно ли оставаться спокойными при наличии таких фактов? Таковы результаты толстовской школы и разных других вредных влияний с Запада. Значение семьи падает не только у крестьян, но и у интеллигентов; физическое ослабление замечается не только в деревне, но и среди учащейся молодежи. Преждевременная половая жизнь и половые пороки подтачивают молодые организмы. Ни школа, ни семья воспитанием молодежи не заняты. Но, быть может, наша молодежь усердно учится? Вот что по этому поводу пишет А. Изгоев:

«Русская молодежь мало и плохо учится, и всякий, кто ее искренно любит, обязан ей постоянно говорить это в лицо, а не петь ей дифирамбы, не объяснять возвышенными мотивами социально-политического характера того, что сплошь и рядом объясняется слабой культурой ума и воли, нравственным разгильдяйством и привычкой к фразерству.

Превосходство русского студенчества над студентами англо-американскими льстецы нашей молодежи основывают на том, что английские студенты на первый план выдвигают спорт и заботу о своих мышцах, что из них вырабатывается мускулистое животное, чуждающееся каких-либо духовных интересов. Это опять-таки неправда. Конечно, в быте английских студентов есть много традиционно английского, что русскому покажется странным, даже недостойным интеллигентного человека. Но нельзя все-таки упускать из виду, что английское «мускулистое животное», о котором с таким презрением говорят наши интеллигенты, во многих отношениях составляет недосягаемый идеал для русского интеллигента. Английский студент, прежде всего, здоров. В английских университетах вы не найдете, как среди русской революционной молодежи, 75 % онанистов. Английский студент в огромном большинстве случаев не знает публичных домов. Про русских передовых студентов вы этого не скажете. Английское «мускулистое животное» подходит к женщине с высокими чувствами и дает ей физически здоровых детей. В Англии «интеллигенция» есть, прежде всего, и физический оплот расы: она дает крепкие, могучие человеческие экземпляры. В России самая крепкая физически часть нации, духовенство, пройдя через интеллигенцию, мельчает и вырождается, дает хилое, золотушное, близорукое потомство.

Немецкий студент, «бурш», с его корпорациями, ничего, конечно, кроме чувства презрения, в русском передовом студенте не возбуждает. Но не надо и тут преувеличивать. Лично я всего только один раз видел пирующих немецких корпорантов. Зрелище не из приятных и отвечающее в общем тому, что о нем пишут. Но должен сказать, что это глупое веселье все же не возбуждало во мне такого тяжелого чувства, как попойки русских передовых студентов, кончающиеся, большей частью, ночной визитацией публичных домов. Самое тягостное в этих попойках и есть эта невозможная смесь разврата и пьянства с красивыми словами о несчастном народе, о борьбе с произволом и т. д. Бурш пьянствует, глупо острит, безобразничает, но он не рядит своего пьяного веселья в яркие одежды мировой скорби. Перевертывая вывески и разбивая фонари, он и сознает, что буянит, а не думает, что протестует против современного строя. У нас же и в кабаках, и в местах похуже передовые студенты с особой любовью поют и «Дубинушку», и «Укажи мне такую обитель»[232].

Надо, чтобы статью А. Изгоева прочли все отцы и матери детей и юношей, обучающихся ныне в наших учебных заведениях. Еще важнее, чтобы статья эта врезалась в память тех матерей и отцов, которые еще готовят своих детей в среднюю школу и в университет.

Какой духовный уровень имеют образованные классы в той или другой стране, такой же уровень окажется и в армии — в корпусе офицеров. Вот почему недочеты нашей интеллигенции во второй половине прошлого столетия отразились и ослабили офицерский состав нашей армии, внеся и в офицерскую среду дух отрицания, нервность, недовольство своим положением и понижение религиозности.

К счастью для России, в среде русской интеллигенции и учащейся молодежи уже начинается борьба против явлений, указанных в сборнике «Вехи». Очень важно оказать полную поддержку этому движению и в этих видах поспешить с переустройством русской школы.

Необходимость переустройства русской школы

Русская школа нуждается в переустройстве, главным образом, по следующим причинам:

1) Русская школа мало патриотична, она не сообщает населению достаточного знания России и любви к своей родине.

2) Русская школа не имеет достаточного воспитательного характера в целях поддержания основ, на которых создалась русская земля: преданности вере, царю и родине.

3) Русская школа не сообщает населению достаточных знаний утилитарного характера, для лучшего использования его труда в различных сферах деятельности.

В низших школах сообщаются начальные сведения; дают эти школы большое число малограмотных людей, скоро забывающих то, чему их учили: читать и писать.

Средняя школа служит скорее ступенью к высшему образованию, чем для подготовки к практической жизни. Масса труда затрачивается в средней школе на бесполезное изучение мертвых языков. Воспитательного характера средняя школа почти не имеет.

Высшая школа—университеты—поставлены так, что учащиеся в них могли по несколько лет подряд не учиться, а заниматься политикой. Но и ныне, когда занятия возобновились, масса студентов занимается вполне недостаточно, не систематично, редко посещает лекции, не проникнута сознанием необходимости для дальнейшей жизни тех знаний, которые должны быть усвоены в университетах, и добивается прав, которые дает окончание университета, но не прочных знаний.

Профессиональных школ — высших, средних и низших — совершенно недостаточно, хотя занятия в существующих из них идут лучше, чем в гимназиях и в университетах.

В особенности ничтожно число школ, дающих сельскохозяйственные знания, да и те школы, которые имеются, переживают переходное время, ибо для масс земледельческого населения они непосредственной пользы приносят мало.

Профессиональных кустарных школ тоже совершенно недостаточное количество.

4) Русская школа не только не развивает физических сил учеников, но недостаточно охраняет и те силы и здоровье, с которыми ученики вступают в школу. Вместо жизнерадостных, крепких телом и духом детей и юношей современная школа дает большое число хилых неврастеников, мало пригодных для энергичной, практической жизни и мало пригодных для армии.

Современная армия самым тесным образом связана с населением. Неправильно поставленная школа в России отражается самым невыгодным образом и на армии как по отношению к нижним чинам, так и по отношению к офицерам. В зависимости от постановки школы в России подготовка армии к выполнению задач, кои на армию возлагаются, или облегчается, или затрудняется. Эти задачи на XX столетие могут оказаться выполнимыми для нашей армии только в том случае, если русская школа облегчит подготовительную в мирное время работу в армии, подняв умственное развитие населения, поддержав его физическое развитие и охранив в населении преданность вере, царю и родине.

Выше было указано, что в конце прошлого столетия только половина офицеров нашей армии получили образование не ниже среднего. Из этой категории большинство окончили общее образование в кадетских корпусах, но другая половина офицерского состава обучалась до поступления в юнкерские училища в различных школах, гимназиях, реальных училищах, причем не осилила, по тем или другим причинам, полного курса средней школы. В особенности классические гимназии, из-за вредного увлечения ненужными для жизни мертвыми языками, выбрасывала на улицу за неуспешность большое число учеников, которые частью и попадали в юнкерское училище. Военное ведомство не может проводить весь офицерский состав через кадетские корпуса. Поэтому и в будущем, принимая во внимание и прапорщиков запаса, значительная часть офицерского состава армии будет получать общее образование в школах гражданского ведомства. Отсюда очевидна важность для армии, чтобы эти школы давали офицеров, духовно и физически здоровых.

В современной армии растут требования не только от офицерского состава, но и от нижних чинов. Как ранее, так и ныне для ведения боя, прежде всего, требуется прочная нервная система; если можно, то — отсутствие нервов, — так велико напряжение современного боя. Но прежде, когда бой велся развернутыми линиями войск или колоннами, индивидуальное развитие нижних чинов могло находиться на низком уровне. По мере того, как усложнялся бой, усиливались требования и от отдельного бойца. В особенности повысились требования от унтер-офицеров, которым приходится руководить в бой несколькими десятками нижних чинов, а за убылью офицеров заменять их. Между тем сокращение сроков службы лишило армию возможности приготовить хорошего унтер-офицера из неграмотного новобранца. Отсюда вытекает важность правильно поставленной для населения низшей школы. Огромной важности для армии вопрос — унтер-офицерский — тесно связан, таким образом, с низшей школой. Существующие ныне низшие одноклассные школы, министерские и церковно-приходские, не дают новобранцев, достаточно грамотных для комплектования унтер-офицеров. Многие новобранцы из окончивших обучение в этих школах поступают в части войск, забыв в значительной степени то, чему их учили в школе в течение трех лет.

Огромное развитие технических знаний находит ныне широкое применение и в армии. Наши технические войска — саперные, понтонные, железнодорожные батальоны, минерные и воздухоплавательные части, технические заведения, мастерские комплектуются по нужде новобранцами, не получившими никакой профессиональной подготовки, ни теоретической, ни практической.

Развитие профессиональных школ облегчит удовлетворение и этой важной нужды армии.

Армия в случае общей мобилизации и продолжительной войны обращается в вооруженный народ, заключающий в себе несколько миллионов человек, прошедших низшую, среднюю и высшую школы. Отсюда очевидно огромное влияние школы на боевую деятельность армии. Современные бои требуют от бойцов крайнего напряжения моральных и физических сил, требуют приложения всевозможных знаний, требуют применения самых разнообразных технических сил и средств. Но в особенности современные бои требуют непоколебимой стойкости, упорства, боевого одушевления и готовности жертвовать для достижения успеха жизнью. Самоотверженная деятельность войск для достижения успеха должна быть поддержана настроением всего народа, ведущего войну.

Только при правильно поставленной школе во всех степенях ее, только при школе патриотического направления население в случае войны, по призыву верховного вождя русской армии и русского народа, сольются в одном могучем, дружном усилии и восстанут, как один человек, не жалея жизни, на защиту своей родины.

В главе XXXV изложено, что немецкие военные авторитеты для достижения победы признают необходимым «примером, словом и в печати содействовать тому, чтобы верность престолу и пламенная любовь к отечеству все более и более крепли и увеличивались в немецких сердцах»[233].

Другой военный писатель в основу организации германской армии признает необходимым положить «высочайшую, неограниченную, искреннюю, готовую к жертвам любовь к императору и отечеству»[234].

Но для русского народа для одержания победы этих двух двигателей к подвигу — любви к государю и к родине — недостаточно. Во все времена русский народ совершал свои подвиги и жертвовал собой не только за царя и родину, но и за веру.

Немцы уже признают возможным не причислять веру к наиболее сильным двигателям народных масс к самоотверженному подвигу, но роковой ошибкой будет признать, что и русский народ ныне по западному образцу тоже пойдет на подвиг, не опираясь, подобно своим предкам, на веру в Промысел Божий. Наша школа, под влиянием западных отрицательных учений, за последние 50 лет уже немало ослабила эту веру не только среди образованного класса общества, но и среди населения, что не могло не отразиться и на армии. Против этого явления, ухудшающего в очень сильной степени боевые достоинства нашей армии, необходимо начать энергичную борьбу. Усилия одного духовенства, не поддержанные школой всех видов и степеней и семьей, большого успеха иметь не будет. Поэтому при переустройстве русской школы в числе основных ее задач необходимо поставить охрану и развитие религиозного чувства у детей и юношей.

Все вышеизложенное приводит к выводу, что ныне нельзя медлить с капитальным переустройством нашей школы. Вместе с борьбой против пьянства эти меры более всего могут помочь подъему духовных сил русского народа.

Вопрос о постановке образования в России на новых основаниях в высшей, средней и низшей школах так серьезен, что требует специального исследования. Относительно школьного дела в России позволю себе высказать следующие мысли: в «России для русских», очевидно, и школы всех типов прежде всего должны преследовать задачи, важные для русского племени. Такими задачами, прежде всего, должны служить поддержание и развитие тех основных верований русского народа, с которыми он победил все препятствия и создал могущественное государство. Эти верования неоднократно повторялись в моем труде; они суть: вера в Бога, преданность государю и любовь к родине. Современная интеллигенция попробовала обойтись без этих устоев и в результате разошлась с русским народом, захирела умственно и физически.

Затем школа в разных стадиях должна представлять законченный объем знаний, важный для практической жизни. Преобладающее число школ должно носить профессиональный характер.

Школы всех типов должны иметь не только образовательное, но и воспитательное значение.

Наконец в школах всех типов физическое развитие детей и юношей должно идти параллельно с умственным развитием. Правительственные школы всех типов, закрытые ныне для детей, неспособных к умственному развитию, должны быть закрыты и для детей неспособных к физическому развитию, детей, одержимых физическими пороками или наследственными болезнями. Правительственные школы должны отказаться от задачи подготовки для жизни неврастеников.

20 февраля 1907 года министр народного просвещения внес в Государственную Думу предложение (№ 5027) о введении общего начального обучения в Российской империи.

В настоящее время в России имеется 88 тыс. низших школ с 5200 тыс. обучающихся. Требуется почти утроить это число учеников. Потребный расход в год, при введении в России всеобщего начального обучения, по расчетам министерства народного просвещения должен был составить до 120 млн руб. в год. Ввиду значительности этого расхода министерство народного просвещения испрашивало в 1907 году дополнительный отпуск на усиление низшего образования лишь 5,5 млн руб. и 40 млн руб. на постройку училищных зданий. Предполагалось введение всеобщего обучения произвести в течение 10 лет.

В Петербурге существует «Лига образования». Председатель этой лиги, Генрих Адольфович Фальборк[235], издал в 1908 году труд под заглавием «Всеобщее образование в России».

Выступив противником проекта начального обучения, составленного министерством народного просвещения, Г. Фальборк предлагает заменить его проектом, составленным под его руководством «Лигой образования».

По-видимому, Г. Фальборк придает огромное значение работам «Лиги образования» и считает, что русское общество сочувствует идеям, проводимым председателем и членами лиги относительно вообще школьного образования в России. По мнению Г. Фальборка, «проект „Лиги образования“ является отражателем того, что живет в сознании каждого гражданина страны»[236].

Такое заявление обязывает внимательно отнестись к тем предложениям, которые «Лига образования» полагает необходимым положить в основание плана переустройства всей русской школы.

По словам Г. Фальборка, ныне существуют два течения в школьном вопросе: одни признают необходимым полную реорганизацию школьного дела, другие довольствуются частичными изменениями и исправлениями. «Лига образования» стоит за полную реорганизацию школы. Основные положения переустройства школы по проекту «Лиги образования» должны заключаться в следующем:

Целью школы во всех степенях ее ставится «здоровое развитие индивидуальности». Европейские школы не удовлетворяют Г. Фальборка и его единомышленников, потому что «в европейской школе личность порабощена и задавлена». Школа в России должна преследовать свободное образование с лозунгом: «никакой политики в школе». Для политически свободного народа не может быть классовых отличий в области школы.

Воспитание должно принадлежать не школе, а семье и обществу. Задачей же школы должно быть только образование и приобретение материала для самовоспитания человека. Задачей школы должно быть «культурное развитие человека, а ни в каком случае не подготовка агентов для того или другого строя общества или государства.

«Никакие религиозные учения не должны быть предметом изучения в школе. Религия должна быть предметом изучения лишь для тех, кто посвятил себя служению ей. Казенной веры не надо.

Школьное преподавание должно вестись на родном языке учащихся, пока это позволяет культура и язык данного народа. Только такое решение вопроса о языке может дать правильное направление школе».

Вмешательство государства в школьное образование должно быть доведено до minimum'а. Строй народного образования должен быть основан на безграничной свободе.

Необходимо, по мнению Г. Фальборка, уничтожить все привилегии, связанные с получением образования в той или другой степени, так как образование должно быть свободно от каких-либо чуждых ему понятий и интересов. Школа должна быть доступна для всех лиц, независимо от их религии, национальности, сословия.

Обучение должно быть во всех школах бесплатным.

Школы, по проекту «Лиги образования», должны быть трех степеней. Школы первого и второго разрядов составляют низшую ступень образования.

Низшая школа первой степени, соответствующая нынешней элементарной, низшей школе, предлагается с четырехгодичным курсом. В круг предметов этой школы входят: родной язык, арифметика, мироведение, пение, рисование, лепка.

Эта школа даст лишь самые элементарные основы образования. Все церковно-приходские школы обращаются в низшие школы первой степени с исключением преподавания Закона Божьего.

Школа второй степени проектируется тоже с четырехлетним курсом и соответствует городским училищам, а также прогимназиям, т. е. захватывает и младшие классы гимназий. Эта школа должна ввести ребенка в область действительного знания. Одним из главных предметов предложена геометрия, затем арифметика, начала алгебры, география и история, особенно — география и история своей страны, начатки обществоведения и изучение одного из иностранных языков. Такая школа может дать своему питомцу законченное образование.

Школы третьей степени составляют старшие классы гимназии. Курсы — три года. «Кроме математики, географии, истории литературы, естественных наук, серьезного изучения одного из новых языков, в связи с его историей и литературой, здесь должно быть дано место изучению одного из классических миров. Прошедший школу третьей ступени должен быть человеком с вполне законченным образованием, могущим сознательно выбрать свое жизненное поприще.

Следующей ступенью общего образования должны быть высшие рассадники науки и искусства — университеты.

Университет должен быть местом изучения науки и искусства для всех желающих. В университете нет ни учителей, ни учеников, а есть лишь старшие и младшие товарищи по науке. Школа должна быть обеспечена от исключительного влияния сильных общественных организаций. При разнообразии племенных, бытовых и иных условий такой огромной территории, как Россия, такое влияние особенно нежелательно».

«Государство, как сильнейшая организация, должно быть освобождено от непосредственного управления образованием».

Заведывание школами всех трех степеней передается земству.

«В интересах всеобщего образования избирательное право местного самоуправления должно быть сделано всеобщим, а земское положение расширено и распространено на всю Россию.

Школы первой степени рассчитываются для каждого уезда отдельно на всех детей, достигших школьного возраста. Наивысший район школы первой степени определяется площадью не свыше 15 кв. верст».

Школы второй степени рассчитываются на 1/5 , школы третьей степени на 1/20 и высшие учебные заведения на 1/60 числа лиц данных возрастных групп.

Из школ второй степени поступают в заведения типа учебных мастерских. Из школы третьей степени поступают в высшие специальные заведения.

О специальном и профессиональном образовании в проекте «Лиги образования» сказано очень мало. Весь проект устанавливает лишь общее образование, причем все три степени школ находятся в непосредственной связи одна с другой.

Поступление в следующую степень школы совершается без экзаменов.

Учебным возрастом признается возраст от 8 до 22 лет. Обучение в школах первой и второй степеней идет с 8 до 15-летнего возраста. Высшее образование в школе третьей степени — 3 года и в университете — 4 года идет с 15 до 22 лет.

Школу первой степени должны пройти все.

В школе второй степени учащийся приобретает более основательные и всесторонние знания, значительно расширяющие его умственный горизонт и «чрезвычайно благотворно отражающиеся на подъеме производительности народного труда во всех областях: в промышленности, торговле, сельском хозяйстве и вообще на всем экономическом благосостоянии населения»[237].

Относительно подробного числа школ и стоимости их содержания в труде Г. Фальборка приведены следующие данные:

В настоящее время в школах первой степени, как указано выше, обучается 5200 тыс. учеников, а требуется, чтобы их обучалось 15 млн человек. В настоящее время имеется 88 тыс. низших школ, требуется иметь 154 тыс. школ первой степени (трех типов — на 35, 80 и 160 учеников).

Школ второй степени требуется 17 300, из них на сельскую Россию приходится 15 200 на 18 тыс. волостей. Почти в каждой волости будет по одной школе второй степени.

Школ третьей степени будет 2100. Каждый город будет иметь по школе этого типа.

Высших учебных заведений будет 41.

На выполнение этой программы потребно ежегодно расходовать:

На школы первой степени — 222 млн руб.

На школы второй степени — 139 млн руб.

На школы третьей степени — 38 млн руб.

На высшие школы — 26 млн руб.

На открытие учительских семинарий — 7400 тыс. руб.

Всего 432 млн руб. в год; из них на долю государства относится 316 млн руб. и на местные источники 116 млн руб.

При выяснении вопроса об источниках для покрытия расходов Г. Фальборк без лишних объяснений признает возможным сократить сметы военного и морского министерств на 72 млн руб. и смету министерства путей сообщения—на 96 млн; обратив затем на нужды школы всю смету на церковно-приходские школы — 10 млн руб., Г. Фальборк получает 178 млн руб. Откуда получатся остальные 154 млн — неизвестно.

При оценке плана переустройства школы по проекту «Лиги образования» необходимо рассмотреть вопросы: что выиграет от этой новой школы русское племя, что выиграют инородческие элементы России и, наконец, что выиграет военное ведомство?

Г. Фальборк самоуверенно утверждает, что проектируемая им школа, дающая только общее образование, усилит производительность народного труда даже в сельскохозяйственном отношении. Очевидно, тут заблуждение.

Школа первой степени, как и ныне, даст только умение читать, писать и считать, а школа второй степени даст много знаний, полезных для дальнейшего образования, полезных даже для поездки за границу, но крестьянскому юноше, пожелавшему возвратиться из этой школы в деревню к земледельческому труду, школа эта непосредственной пользы не принесет.

Эти знания, при скудной деревенской обстановке, для крестьянских юношей, окончивших школу второй степени и вернувшихся в деревню, пользы не принесут. Горизонт таких юношей расширится; явятся потребности к новой жизненной обстановке, а средств удовлетворить эти потребности не окажется. И произойдет с такими учениками то же, что происходит теперь с детьми бедных крестьян, сидящих на общинной земле, если они случайно захватят где-либо знания выше начальной школы: такие дети обыкновенно разрывают связь с деревней, а часто и со своей семьей, идут в город и на какую угодно службу, но не становятся за соху.

Вместо выигрыша школа второй степени может дать проигрыш для деревни, ибо оттянет из нее лучшие силы к городу и к другой службе, а не к земледельческой.

Огромные средства, которые потребуются на новые школы, в значительной степени взыщутся с того же пахаря и поведут только к ухудшению его положения, не прибавив сельскохозяйственных знаний и навыков. Поэтому реформа, задуманная «Лигой образования», пользу основному элементу России — ее земледельческому русскому населению — может принести лишь в школе первой степени.