Россия могла в течение XIX века заняться крайне необходимой для нее внутренней работой. Нуждалась и наша военная система во многих усовершенствованиях. В особенности надлежало принять меры, чтобы мирный состав чинов армии при объявлении войны мог быть использован в возможно большей степени для ведения военных действий. У нас же в XVIII столетии на довольствии числилась многочисленная армия, а в поле выводилась лишь малая часть из числа чинов, числившихся на довольствии.

Но XIX век, вместо отдыха и переустройства, принес русской армии огромную боевую деятельность, кратко изложенную в предыдущих главах.

В течение XIX века Россия вела 15 внешних и 3 внутренних войны, не считая Кавказской войны и польского мятежа в 1863 году. Общая сумма всех сил, выдвинутых на различные театры борьбы в XIX столетии, близка к 5 млн человек. Общая потеря убитыми, ранеными и эвакуированными из армии по болезни составила около полутора млн человек. Из числа их приходится на борьбу с Наполеоном около 500 тыс. человек, на восточную войну — 340 тыс. человек, на войну с Турцией в 1877—1878 годах — 260 тыс. человек. Относительно деятельности наших войск в XIX столетии в предыдущих главах сделаны следующие выводы:

По войнам с Наполеоном

1) Мы начинали войны 1805, 1806, 1812 и 1813 годов с недостаточными силами и притом разбросанными. Назначение командующих армиями и главнокомандующих встречало затруднения. Русские войска большей частью подчинялись иностранцам и инородцам. При начале войны в 1813 году наши войска находились в расстройстве, и дисциплина их ослабела. Позже оправились и подтянулись.

2) С первых же боев образовывался слабый состав частей. Со своевременным укомплектованием войск совершенно не справились.

3) Отпуски от казны были скудны. Поэтому войскам приходилось терпеть недостатки в продовольствии, одежде, обуви, обозах, боевых припасах.

4) Высокопоучителен план действий, принятый в 1812 году против Наполеона. Увлечение противника, обладавшего превосходством сил материальных и духовных, в глубь страны, было успешно применено в борьбе со шведами в XVIII столетии и погубило армию Наполеона в XIX столетии.

Ныне становится все более несомненным, что тот же план, примененный в начале XX века в Русско-японскую войну, тоже неизбежно привел бы русскую армию к победе.

5) Боевая практика в эти войны представилась для войск огромная и пополнила недочеты обучения и воспитания в мирное время. Почти непрерывный ряд войн со второй половины XVIIIстолетия до 1815 года дал возможность выделиться начальникам с крупными военными дарованиями. Корпус офицеров, отставший в теоретической подготовке, был практически отлично подготовлен и не уступал офицерскому составу ни одной из европейских армий.

Нижние чины, служившие в рядах свыше 20 лет, были превосходны. Они считали полки и другие части войск, в которых служили, своей родиной. Дух войск был отличный.

6) Упорство в бой русских войск приобрело всемирную славу, но при обороне мы часто действовали слишком пассивно.

7) Причина частных неудач наших войск в войну 1813 года под Дрезденом и Лейпцигом заключалась в отсутствии общего руководства боем, в отсутствии связи между действиями разных колонн и в разрозненности действий каждой из колонн. Лучшие боевые подвиги войск относятся, в особенности, к арьергардным боям и вообще боям оборонительного характера (Шенграбен, Бородино, Кульм).

8) Конница покрыла себя славой. Казаки приносили армии огромную пользу. Артиллерия не жалела себя и выручала другие роды оружия.

В войну с турками 1806—1812 годов обозначились:

1) Неудовлетворительность политической подготовки войны: главные русские силы были отвлечены на запад, а для борьбы с турками были назначены недостаточные силы.

2) Эти силы, вследствие чрезвычайной болезненности, находились все время в огромном некомплекте. Со своевременным укомплектованием войск военное министерство не справилось.

3) В приискании главнокомандующих встречались большие затруднения: за пять лет войны сменилось пять главнокомандующих.

4) Пути сообщения, связывавшие театр военных действий с Россией, находились в неудовлетворительном состоянии.

5) Денежные отпуски на армию были недостаточные.

6) Наши войска имели несколько серьезных неудач. Турки со второй половины XVIII века достигли в военном деле успехов.

165

В войну с турками в 1828—1829 годах:

1) Цель войны была неопределенная.

2) Политическая подготовка оказалась неудовлетворительной: главные силы русской армии оставались на западной границе.

3) Поэтому войск в действующую армию было назначено недостаточное количество, и их пришлось значительно усилить.

4) Войска действовали в большом некомплекте, вследствие потерь в боях и особенно потерь от болезней. С укомплектованием войск военное министерство не справилось.

5) За время войны сменилось два главнокомандующих.

6) Пути сообщения, связывавшие княжества Молдавию и Валахию с Россией, находились в неудовлетворительном состоянии.

7) Денежные отпуски на армию и для ведения войны были недостаточные.

8) Содействие флота сухопутным операциям было могущественное.

9) Офицеры и нижние чины были храбры и выносливы. Начальники войск на кавказском театре отличались большей самостоятельностью и предприимчивостью, чем на европейском.

10) Кампания 1828 года на европейском театре окончилась для наших войск неудачно.

Выигрышу кампании 1829 года помогло расстройство турецких войск и прочное сознание нравственного превосходства наших войск над противником.

С окончанием наполеоновских войн в нашей армии происходит резкий перелом. Боевые требования сменяются смотровыми. Звучность ружейных приемов, маршировка с носка становятся на главное место. Аракчеевщина расшатывает армию. Самостоятельность убивается.

Легкие успехи в венгерскую кампанию приносят армии вред, увеличивая самодовольство, скрывая недостатки.

Денежные отпуски для поддержания нашей армии в техническом отношении на одной высоте с другими армиями были недостаточны.

40 лет применения аракчеевской системы обучения и воспитания войск, вместе с недостаточностью денежных отпусков, в весьма значительной степени ухудшают боевую годность и готовность нашей армии.

В войну 1853—1856 годов:

1) Политическая подготовка войны были неудовлетворительная. Вероятная роль Австрии и Пруссии определена неправильно. Союзников мы не имели. Главную массу войск выставили не против Турции, а на западном фронте.

2) Цель действий войск была неопределенная.

3) Для войны с турками были назначены недостаточные силы.

4) Даже против турецких войск наши войска в нескольких случаях действовали неудачно.

Организация, обучение и вооружение турецких войск со времен войны 1828—1829 годов улучшились. В турецких войсках снова обнаружилось патриотическое возбуждение.

5) Недостаточность в течение долгого периода денежных отпусков на армию повела к тому, что при встрече с европейскими противниками наши войска оказались отсталыми в вооружении: гладкоствольные ружья против нарезных, парусный флот против парового.

6) При обороне Севастопольских укреплений, несмотря на недостатки вооружения и обучения наших войск, сухопутные войска и моряки, пехота и артиллеристы сражались геройски.

7) Действия наших войск в поле в боях на Алме, под Инкерманом и на Черной речке велись неумело и неудачно. Кроме недостатков в вооружении, в этих боях обнаружилась совершенно недостаточная тактическая подготовка войск. В особенности наши войска действовали слабо в наступном бой.

8) Главные причины неудач наших войск в наступных боях под Инкерманом и Черной речкой заключались в отсутствии общего руководства боем, в отсутствии связи между действиями разных колонн, в разрозненности действий каждой из колонн (ввод в бой недостаточных сил) и в малом содействии пехоте со стороны артиллерии и конницы.

9) Главная тяжесть боя ложилась на пехоту. Артиллерия, помогая самоотверженно пехоте при обороне Севастополя, в полевых боях, кроме нескольких случаев, оказывала пехоте недостаточное содействие. Кавалерия, которая играла такую доблестную роль в наполеоновских войнах, несмотря на превосходство во много раз в численности против конницы противника, содействия другим родам оружия почти не оказывала. В боях, где пехотные полки выходили, потеряв половину состава, полки конницы теряли несколько человек или, уклоняясь от боя, вовсе не имели потерь.

10) Унтер-офицерский состав армии под Севастополем был в высшей степени надежным. Нижние чины — отличные. Офицерский состав был храбр, но, при увлечении ружейными приемами и маршировкой, не получил достаточной подготовки для борьбы с европейским противником. Частная инициатива отсутствовала. Начальники войск, за немногими исключениями, не соответствовали занимаемым ими должностям.

11) За время войны сменилось два главнокомандующих.

12) С укомплектованием войск, продовольствием их, снабжением всем необходимым и устройством санитарной части военное начальство не справилось.

13) Трудность подвоза разных запасов увеличивалась от плохого состояния путей, связывавших Крым с внутренними местностями России.

14) Несмотря на все изложенные недочеты войск, не заключи мы мир, война окончилась бы победой для России. Поэтому главной причиной неудачи войны 1853—1856 годов нельзя не признать несвоевременное заключение мира.

Войска, действовавшие на кавказском театре войны, не испорченные аракчеевской муштрой, закаленные в непрерывной борьбе против горцев, во многих случаях сражались с выдающимся успехом. Частные начальники войск обладали самостоятельностью и инициативой. Все роды оружия дружно помогали друг другу. Конница, бездействовавшая под Севастополем, покрыла себя славой на кавказском театре войны, врубаясь в пехоту, беря орудия, склоняя своими самоотверженными действиями участь боя в нашу пользу.

Война 1877—1878 годов

1) Политическая подготовка войны была неудовлетворительная: союзников мы не имели; главную массу войск держали против западного фронта.

2) Силы турок и их подготовка к войне были недостаточно известны и умалены.

3) Силы русских войск, назначенные для войны против турок, были недостаточные, и их пришлось почти удвоить.

4) Недостаточность денежных отпусков на армию повела к тому, что по вооружению пехоты и артиллерии мы отстали от турок.

5) Организация, вооружение и подготовка турецких войск со времени войны 1853—1856 годов очень подвинулись вперед. Снабжение боевыми запасами было обширное.

6) На европейском театре войны русские войска при превосходстве в силах перешли к обороне.

Плевну с полевыми укреплениями не могли взять штурмом при тройном превосходстве в силах.

7) Главная тяжесть боя легла на пехоту. Артиллерия во многих случаях мало помогала пехоте. Конница почти вовсе не помогала другим родам оружия. Пехота на штурмах Плевны теряла до половины состава, артиллерия теряла десятки людей на батарей, а конные полки, за небольшими исключениями, имели лишь случайные потери по несколько человек на полк, ибо конница в боях почти не участвовала.

Недостаточно подготовленные для успешного наступного боя, наши войска поддержали свой славу в оборонительных боях, особенно на Шипке. В общем, тактическая подготовка войск оказалась недостаточной.

8) Главные причины неудач наших войск в трех штурмах Плевны были те же, что и под Инкерманом и Черной речкой: 1) отсутствие общего руководства боем; 2) отсутствие связи в действиях различных колонн между собой; 3) разрозненность действий войск в каждой из колонн в отдельности и 4) малое содействие пехоте со стороны артиллерии и конницы.

В особенности незначительна и мало самоотверженна на дунайском театре войны была роль конницы.

9) Нижние чины, несмотря на переход к 5-летнему сроку службы (с 15-летнего), были все еще хороши; но унтер-офицерский состав оказался значительно слабее, чем был в Восточную войну 1853—1856 годов. Запасные нижние чины были слабее срочнослужащих, но скоро сливались с ними. Если нижние чины при переходе к коротким срокам службы несколько ухудшились, то офицерский состав в младших должностях, особенно ротных командиров, значительно улучшился по подготовке против 1853 года. Командиры полков, бригад, дивизий и корпусов, за несколькими блестящими исключениями, не были достаточно подготовлены к успешной деятельности в военное время. В особенности в них замечался недостаток инициативы и самостоятельности.

Деятельность штабов вызывала много справедливых нареканий со стороны войск.

10) С укомплектованием войск, вследствие долгой стоянки под Плевной главной их массы, военное начальство справилось довольно успешно. Менее успешно оно справилось с продовольствием войск, обмундированием, снабжением разного вида запасов и с устройством санитарной части.

11) Турки представили, в сравнении с прошлым, несравненно более серьезного противника. Времена, когда с 17 тыс. человек можно было разбить армию турок в 150 тыс. человек, прошли. Главные причины: а) усовершенствование оружия, дававшее возможность туркам наносить нашим наступавшим войскам, даже с дальних дистанций, тяжелые потери; б) сформирование и у турок регулярных войск, вместо прежних нестройных и недисциплинированных скопищ.

12) Несмотря на улучшение турецких войск, наши войска при всех слабых сторонах, ими проявленных, сохраняли во всех случаях сознание превосходства над противником и стремились вперед.

13) Тяжелую задачу главнокомандующего облегчали выдающиеся старшие начальники — генералы Гурко, Радецкий, Скобелев 2-й, Тотлебен.

14) Недостаточность отпусков от казны на армию, кроме отсталости в вооружении пехоты и артиллерии, повела еще к отсталости наших технических сил и средств (саперные войска, осадная артиллерия, шанцевый инструмент, мины, проволока, понтоны и пр.).

Недостаток отпуска денежных средств был причиной того, что за 7 лет, со времени восстановления права иметь флот, не было создано на Черном море даже слабых морских средств. Там, где моряки приняли участие в военных действиях, они действовали молодецки.

15) Отсталость культурных средств России, сравнительно с западными державами, послужила причиной малого развития к 1877 году сети железных дорог. Сосредоточение войск совершалось медленно. Связь армии с родиной была слабая (в Болгарии грунтовые пути и один мост через Дунай).

16) Кавказские войска, как и в 1853—1856 годах, действовали в общем успешнее войск Дунайской армии. Плевна с полевыми укреплениями останавливает наши войска на несколько месяцев и берется измором (блокадой), и в то же время кавказские войска берут ночным штурмом сильную крепость Карс.

Частные начальники всех степеней проявляют на Кавказе много самостоятельности и инициативы. Между ними особенно выделились Лазарев, Гейман, Тер-Гукасов. В особенности надлежит отметить действия в кавказской армии артиллерии и конницы, самоотверженно и умело облегчавших пехоте достижение победы.

Высокие нравственные качества наших войск во всех войнах выказывались при обороне. Относительно этой характерной особенности наших войск профессор Н. Сухотин дает следующее заключение:

На основании вышеизложенного можно сделать общий вывод, что первые 15 лет XIX столетия русская армия, при почти непрерывной боевой деятельности, поддерживалась на той же высоте, на которую возвысилась во второй половине XVIII столетия, но затем начала быстро ухудшаться в духовном и материальном отношениях, что и сказалось в Восточной войне 1853—1856 годов. Но этот тяжелый урок еще не был достаточен, чтобы вывести русскую вооруженную силу из той отсталости сравнительно с армиями наших соседей, к которой она была приведена после 1815 года аракчеевской системой.

Пробуждение началось только после грома немецких побед 1870—1871 годов на полях Франции.

Основу каждой армии составляет численность ее в мирное время. До 1825 года русская армия была одной численности как в мирное, так и в военное время. Затем, следуя примеру других держав, главным образом Пруссии, и в России появилась разница между военным и мирным составами, которая все увеличивается, в зависимости от роста выставляемых в военное время сил наших соседей. Несомненно однако, что чем больше эта разница, тем прочность армии уменьшается. При увлечении только численностью военного времени армия может обратиться в ополчение.

Екатерина II оставила в 1796 году Павлу I армию мирного и одновременно военного состава в 503 тыс. человек император Павел I, желая облегчить тяжелое материальное положение населения, сократил численность армии до 400 тыс. человек мирного и военного состава, но при этом своей внешней политикой поставил Россию в опасность вооруженной борьбы почти со всеми первостепенными державами Европы.

Его преемник Александр I, начав с первых годов своего царствования ряд войн с Наполеоном, вынужден был быстро увеличить численность нашей армии и оставил в 1825 году своему преемнику императору Николаю I армию по штатам мирного и военного времени в 620 тыс. человек. Царствование императора Николая I в течение 30 лет сопровождалось непрерывной военной деятельностью на Кавказе, войнами с Турцией и Персией в 1828—1829 годах, войной с поляками в 1830 году, венгерским походом 1849 года и войной 1853—1856 годов с турками и коалицией держав. За эти 30 лет армия выросла в численности по штатам мирного времени до 850 тыс. человек, а по штатам военного времени до 1130 тыс. человек. Содержание такой огромной армии в мирное время было 60 лет тому назад совершенно не по силам бедному в массе населению России, что и отразилось недостаточными денежными отпусками на армию и флот. В результате мы под Севастополем стояли с гладкоствольными ружьями против нарезных штуцеров и с парусным флотом против парового.

Тяжелое материальное положение России после войны 1856 года не дозволило приступить к тем преобразованиям, необходимость которых выяснилась опытом войны. Напротив того, отпуски на содержание армии были так затруднительны, что пришлось начать уменьшать мирный состав армии. Это уменьшение продолжалось 14 лет до франко-прусской войны 1870 года, когда опасность дальнейшего ослабления мощи России стала слишком очевидной.

После разгрома в двухнедельный срок в 1866 году австрийской армии прусские войска в 1870 году, поддержанные войсками других германских государств, на 20-й день после объявления мобилизации уже открыли военные действия против французов, одержав победу под Вейсенбургом, а через четыре недели после начала военных действий французская армия была разбита в нескольких сражениях; одна часть вместе с императором Наполеоном сдалась в плен под Седаном, другая заперта в Меце и позже потерпела ту же участь. Эти необычайно для той эпохи быстрые и решительные успехи заставили русских военных людей, стоявших у власти, рассмотреть вопрос: какими силами и средствами располагает Россия, чтобы противиться Германии, если после победы над Францией, по тем или другим причинам, возникнет война между Россией и Германией?

Этот вопрос 40 лет тому назад был решен неутешительно для России: наша западная граница оказалась почти беззащитна в случае быстрого вторжения многочисленной германской армии. Вся сила постоянной армии, доведенной до минимума, в 1869 году во всех округах европейской России, без Кавказа, составляла по штатам мирного времени только 367 тыс. человек. Мобилизация и особенно сосредоточение этих войск, при малом развитии сети железных дорог, могли производиться только весьма медленно.

Чтобы не утратить в военном отношении значения великой державы, пришлось спешно увеличивать состав армии, строить крепости, проводить железные дороги, строить шоссе, заготовлять различные запасы. Одновременно, следуя примеру других держав, требовалось перевооружиться как в пехоте, так и в артиллерии.

Вместо существовавшей системы комплектования армий, обеспечивавшей содержание прочного по выучке мирного состава нижних чинов, но не обеспечивавшей укомплектование армии в военное время и, в особенности, значительного развития вооруженных сил по военному составу, в России в 1874 году была введена так называемая всеобщая воинская повинность.

После Крымской войны срок службы нижних чинов был определен в 15 лет, из коих на действительной службе — 12 лет и в бессрочном отпуске 3 года. Затем срок действительной службы уменьшили до 10 лет и к 1874 году в действительности нижние чины находились во внутренних округах на службе в сухопутной армии только 7 лет. По новому уставу о воинской повинности срок действительной службы был определен в 5 лет, а пребывание в запасе — 13 лет.

Хотя новая воинская повинность и называлась «всеобщей», но в действительности была таковой только по названию. Прежде всего, повинность эта распространялась только на 84 % всего населения России. Но путем большого числа льгот по семейному положению, по образованию и другим причинам воинская повинность ложилась только на часть населения, и притом не на самую сильную.

Поднятие в семидесятых и восьмидесятых годах русской армии на необходимую высоту затруднялось сильным распространением с начала семидесятых годов различных учений отрицательного направления, по которым военная служба считалась не почетной, военные — дармоедами. Эти учения не могли не влиять в особенности на комплектование офицерского состава. Быстрому усилению армии препятствовала также скудость средств государственного казначейства. В результате, как изложено выше, в 1877—1878 годах наши войска оказались по вооружению пехоты и артиллерии отставшими не только от европейских держав, но и от турок.

Суд над Россией на Берлинском конгрессе в 1878 году и последовавшее затем образование тройственного союза из Германии, Австрии и Италии являлись угрозой самым жизненным интересам России. Поэтому в царствование миролюбивого императора Александра III усиление нашей армии производилось с особой энергией.

К концу XIX века штатный мирный состав всей русской армии уже составил один миллион человек. В военное время наши силы развивались применительно к росту сил по военному составу Германии и Австрии. По новой организации армии потребовалось иметь не только надежный мирный состав, но и надежных «запасных». Роль унтер-офицеров армии увеличилась. Но особенно увеличилась и усложнилась роль офицерского состава.

а) Нижние чины

Состав нижних чинов, поступавших по всеобщей воинской повинности, введенной в 1874 году, к концу XIX столетия ухудшился по разным причинам. Прежде всего надо отметить чрезвычайные льготы по семейному положению, данные населению. Число пользующихся льготами дошло почти до половины состава всех достигающих призывного возраста.

В Германии и Австрии число льготных по семейному положению составляет 2—3 %, а во Франции не существует вовсе льгот по семейному положению.

В числе льготных по семейному положению дома оставалось много отлично физически развитых людей, и приходилось быть снисходительными при приеме из остальной половины контингента, подлежащего призыву. Число бракованных по физической негодности к службе у нас составляло к концу XIX века 17 %, в то время как в Австрии и в Пруссии, где население физически развито не хуже нашего, бракуют в Австрии 50 % и в Пруссии — 37 %.

Понижение достатка в земледельческом населении коренных русских губерний, дававших основу нашей армии, отразилось понижением физических качеств населения, уменьшением роста, замедлением физического развития, большей восприимчивостью к заболеванию.

Когда земля стала плохо кормить население, усилилось хождение на заработки, в том числе и в города. В деревнях развился сифилис, занесенный из городов и фабрик. Число сифилитиков, поступающих в войска, стало увеличиваться. Увеличились также заболевания, связанные с алкоголизмом. Очень возросло и заболевание глазами.

Все эти причины в совокупности требовали принятия мер, чтобы остановить ухудшающийся в физическом отношении состав новобранцев.

При обязательной повинности состав нижних чинов в армии начал в общем соответствовать племенному составу всего населения России. Таким образом, в армии и ее запасе в круглых цифрах русских оказалось только 75 %; из остальных 25 % наиболее видное место занимали поляки — несколько свыше 7 % и евреи 5,5 %.

Таким образом, только в мирном составе армии оказалось свыше 200 тыс. инородческого элемента, да в запасе их было в несколько раз большее число.

При долгих сроках службы армия справлялась с этим элементом и сообщала ему русский характер, прививала русскую речь и русские мысли.

При коротких сроках службы эта задача стала становиться все труднее, особенно когда радетели об особых правах окраинного населения добились усиления его обособленности и уменьшения преподавания русского языка. С ростом сепаратных стремлений разных народностей задача армии по обращению каждого инородца прежде всего в русского воина станет непосильной.

Наименее пригодными для военной службы из всех иноплеменников оказались, по общему отзыву, евреи. А между тем при мобилизации (особенно в северо-западном крае) число евреев в некоторых частях войск, расположенных в этом крае, доходило до такой цифры, что начальники с основанием тревожились, предвидя понижение боевой годности вверенных им частей, слишком обильно укомплектованных евреями.

Отпуск войск на вольные работы затруднял поддержание дисциплины. Но в особенности вредное влияние на войска производило частое, иногда совершенно бесцельное, командирование войск для усмирения разных беспорядков. Не улучшали качества войск и чрезмерные караульные наряды, препятствовавшие продолжению и закреплению в нижних чинах сведения, спешно сообщенные им в течение зимних занятий первого года пребывания на службе.

Если по указанным причинам к концу XIX века состав нижних чинов русской армии уже начинал требовать принятия мер, чтобы остановить возможное дальнейшее его ухудшение, то состав унтер-офицеров нашей армии к концу XIX века внушал еще большие опасения.

б) Унтер-офицерский состав

Развитие в России заводско-фабричной промышленности увеличило число новобранцев, работавших уже несколько лет на фабриках и заводах. Увеличилось и число поступавших из городского населения. По физическому развитию и нравственным качествам эти новобранцы были хуже новобранцев из земледельцев. Но, живя в городах, на фабриках и заводах, они представляли больший процент грамотных и оказывались более земледельцев способными осилить так называемую «словесность», т. е. словесные знания, необходимые для производства в унтер-офицеры. Такое превосходство их над земледельцами повело к нежелательному увеличению числа унтер-офицеров из горожан и фабричных сравнительно с земледельцами.

Дело в том, что при недостаточности с одной стороны отпусков из казны, а с другой — из желания поскорее накопить большое число запасных, действительную службу в пять лет начали в главном роде оружия — в пехоте — сокращать (без изменения закона) и довели лишь до 3 лет 8 месяцев.

При такой короткой службе приготовить унтер-офицера из совершенно безграмотного земледельца (хотя и отвечающего своими нравственными качествами несравненно более унтер-офицерскому званию, чем бойкий, но и более испорченный в разных отношениях и физически более немощный фабричный или горожанин) было очень трудно. Поэтому в унтер-офицеры начали намечаться не наиболее надежные в нравственном отношении, не наиболее обладающие характером, а наиболее бойкие и грамотные.

Сделанные в конце XIX века попытки образовать значительный кадр сверхсрочнослужащих унтер-офицеров не имели достаточного успеха.

К концу XIX столетия мы имели лишь 8 1/2 тысяч сверхсрочных унтер-офицеров, в то время, как в германской армии их было 65 тыс., а во французской — 24 тыс. человек.

Жалобы на ухудшение унтер-офицерского состава при принятых коротких сроках службы начали принимать тревожный характер.

в) Офицерский состав

Усиление мирного состава армии и развертывание армии в военное время потребовали значительного увеличения корпуса офицеров.

Число лиц, производимых ежегодно по окончании курса в кадетских корпусах, покрывало потребность в ежегодном приливе офицеров в армию примерно только на половину. Офицеры, производимые из юнкеров, проходивших службу в войсках при повышенных требованиях от офицерского состава, уже не могли признаваться соответствующими.

Тогда были основаны юнкерские училища с весьма незначительным курсом общих знаний и довольно обширной программой специально военных предметов. В них был открыт доступ всем сословиям.