Людям, только что вышедшим из страшной полосы гонений, бывает неприятно слышать о том, что их избавление неокончательное. Сердце поворачивается к таким словам, которые обнадеживают и утешают: ну всё, отмучились, впереди нас ждут только победы и триумфы. Больше Господь не попустит нам поражений… Настроение это понятно. Менее понятно – когда эти настроения начинают под себя подминать православное богословие.
      Несколько раз я слышал, что православные люди неприязненно реагировали на мою книгу «О нашем поражении». Очень уж им хочется, чтобы прежде всеобщего конца была бы дана им возможность поторжествовать. Чтобы все стало «как встарь»: чтобы православные Царь и Патриарх державно повелевали Россией, а лучше – так и всем миром. Чтобы мирное и благочестивое житие повсеместно разлилось над землей… Вот только откуда же тогда вдруг явится яростное сопротивление народов Христу? Отчего вдруг посреди этой благодати восторжествует антихрист? Почему Господь вдруг изольет чашу Своего гнева на мир и на Церковь, если в них наконец-то стало все так благолепно?
      Слышать такие пересуды я слышал. Но вот печатно их решился изложить лишь диакон Алма-атинской епархии Александр Лисиков в журнале (почему-то называющем себя газетой) «Веди». Статью эту я читал без особого удивления – уровень богословских знаний этого «ревнителя православного благочестия» и мера его владения логикой мне были известны по иным его публикациям.
      За время, проведенное в епархиальном училище, он так и не научился даже правильно употреблять слово Евангелие («Смысл цитаты из Евангелия (Откр.13, 7) Вы не совсем правильно подали… Выше по тексту Евангелия (Откр.11, 7–8)…» .
      В уста святых отцов (правда, безымянных) он считает возможным влагать слова просто смешные: «Святые отцы говорят так: „Раздай сто Евангелий ста человекам, и через год ты получишь сто религий, если они не будут руководствоваться Типиконом и Книгой правил святых апостолов“» . Впервые слышу, чтобы Типикон содержал толкование Евангелия. Может, в нем есть еще и толкование Откровения?..
      Но столь своеобразные богословские познания не помешали ему встать на путь обличения своего архиерея, а также взять на себя труд борьбы с «ересью диакона Андрея Кураева».
      Вся его критика сконцентрирована на первом абзаце моей брошюры: «Христианство – едва ли не единственное мировоззрение на земле, которое убеждено в неизбежности своего собственного исторического поражения. Христианство возвестило одну из самых мрачных эсхатологий: оно предупредило, что в конце концов силам зла будет „дано… вести войну со святыми и победить их“ (Откр.13, 7). Евангелие обещает, что врата ада не смогут одолеть Церковь, что Церковь непобедима(см.: Мф.16, 18). Но „непобедимое“ не означает обязательно „победоносное“. В перспективе земной истории – не всемирно-историческое торжество Евангелия, но всемирное же владычество антихриста».
      Странно, кстати, что мой критик, цитируя это текст, почему-то ставит многоточие перед первой фразой, – создавая тем самым впечатление, что ему что-то предшествует. Да нет – именно первая же фраза вызвала его нападки.
      Еще более странно, что, возражая этому моему утверждению, критик приводит ту самую евангельскую цитату («врата ада не одолеют ее»), которая в моей книге включена в первый же абзац.
      Печально, впрочем, не это. Печально, что священнослужитель не умеет отличать богословие от политики. С точки зрения богословской, с точки зрения библейской, несомненно, что на пространстве мировой истории христианство потерпит поражение.
      Поражение будет состоять в том, что не смогут христиане привлечь ко Христу людей последних поколений. Даже если они будут стремиться к этому – все равно не преуспеют. Более того – антихристова власть перейдет к гонениям на христиан под одобрение объязычившихся толп (толп, в большинстве своем состоящих из людей, предки которых все же были христианами). Еще более горьким будет поражение в том отношении, что очень многие из тех, кто будут считать себя христианами, на самом деле будут веровать не в подлинного Христа, а в идолов. «Христос в моем понимании»; «Евангелие в нашем, современном, прочтении»; «христианство, преображенное на основе современной терпимости и широты взглядов»… Эти идолы воцарятся даже в Церкви. Даже с высших иерархических и учительных кафедр будут раздаваться подобного рода проповеди. И это ли не поражение для Церкви?
      Разве в том, что церковные люди и лидеры уклонятся в мистический блуд, смешивая Евангелие с языческими мифами и мирскими идеологиями, – нет «нашего поражения»? Не потому ли и будет попущено владычество антихриста, что еще до его прихода христиане станут для Христа как чужие, – а потому сбудется увиденное пророком: «Господь во гневе Своем… поверг на землю красу Израиля… разрушил в ярости Своей укрепления дщери иудиной… отверг царство и князей его, как нечистых; в пылу гнева сломил все роги Израилевы… и убил все, вожделенное для глаз… Господь стал как неприятель… И отнял ограду Свою… разорил Свое место собраний… и в негодовании гнева Своего отверг царя и священника» (Плач.2, 1 – 6)? Не так ли будет и с нами, – ибо «время начаться суду с дома Божия» (1 Пет.4, 17)?
      В этом самое горькое: мы не столько «отступим», сколько «уступим». Не столько будем потеснены внешним давлением, сколько сами раскроем наши души для принятия лжесвятынь и лжевер… «Об этом буду… ходить и рыдать, буду ходить, как ограбленный и обнаженный, выть, как шакалы, и плакать, как страусы, потому что болезненно поражение ее… достигло даже до ворот народа моего, до Иерусалима» (Мих.1, 8 – 9).
      Поэтому и говорю я не столько об «их победе», сколько о «нашем поражении». Понимаю, что для диакона Александра протоиерей Сергий Булгаков не авторитет, но помимо всех софиологических споров – неужели неправ о. Сергий и в этих своих словах, написанных в 1918 г.: «Надо прямо сказать, что вся эта воистину загадочная сила нигилизма есть и некое бессилие исторической церкви, как сила мрака и тьмы заключается лишь в ослаблении света. Существует свет, а не мрак, который есть только не свет. Каким образом бездушные, тупые, неумные учения могли заслонить в сердцах величественное, светлое, радостное православие? Как возможно такое безвкусие и убожество? Конечно, мы знаем, что русская душа подвергалась здесь действию чужого яда, стала жертвой того отпадения, чрез которое проходит и весь христианский мир. Однако, почему же не нашла она для себя оплота в чистоте православия, но отравилась ядом Иуды глубже, чем даже неправославные страны? И нигилизм, и „темные силы“, как у нас выражались, все это только симптоматика православия, знамения попущенного в нем оскудения, кризиса. Соль обуяла, а потому загнило и сохраняемое ею тело» .
      И так велико будет это конечное и глубинное перерождение мира, некогда бывшего «христианским», что даже немногим «святым» (на языке Нового Завета «святые» – это «верные», а не особо облагодатствованные подвижники, как в сегодняшнем церковном языке) не удастся тот, последний, кризис превратить лишь в «очередной». И они будут раздавлены, отброшены на околицу жизни (в «пустыню») или убиты. Да, они победят в том смысле, что спасут свои души. Но здешнее, земное Тело Христово будет перемолото и извергнуто из жизни последних обывателей на Земле.
      «Бог так устроил, чтобы люди были исправляемы людьми же» . Но разве не поражение для того, кто пробует исправить жизнь людей по Евангелию, то, что его пример и его слова останутся бесплодными? Разве не поражение для Церкви то, что люди, к которым она послана для христова свидетельства, «здравого учения принимать не будут, но… обратятся к басням» (2 Тим.4, 3 – 4)?
      Диакон Александр возмущается: Церковь – это Тело Христа, а потому не может быть и речи о том, что оно может быть «разбито». Да ведь Господь и древний Израиль уподоблял зенице ока Своего. Господь – не только Глава Новозаветной Церкви. Он же был Главой и Церкви Ветхого Завета. Он был незримым правителем Израиля. Но разве не было катастроф в истории того Израиля? Разве не считали пророки именно поражениями и неудачами разрушение Иерусалима и Храма, пленение своего народа языческими империями? Разве не называли пророки падения падениями, а разгромы – разгромами, а поражения –поражениями? Ну, вспомните хотя бы «Плач Иеремии»! «Господи… посмотри на поругание наше. Наследие наше перешло к чужим, домы наши – к иноплеменным… опустела гора Сион, лисицы ходят по ней» (Плач.5, 1 – 2, 18).
      Как вы назовете случившееся с группой людей, которые имели в течение веков власть и уважение в обществе, контролировали школьное образование и основные течения культуры, поставили на службу своим идеям войска и человеческий энтузиазм, добились полного единомыслия в обществе и знаки своей идеологии поставили на всех перекрестках… А потом мы видим, что эти же люди оказались ничтожным меньшинством, что большинство с искренним энтузиазмом их ненавидит и презирает, что армия, полиция, школы, когда-то служившие им, теперь обратились против них, что в культуре не находится места для их идей, а в городах и даже домах – для их символов? Неужто для описания происшедшего неуместно слово «поражение»?
      Считаем ли мы победой, если удалось священнику войти в светскую школу и там детям рассказывать о Христе? А если священника из школы выгнали – не поражение ли это для Церкви? Да ведь так же и всю нашу Церковь когда-то выгонят вон из «приличного общества»! И то, что «приличным» будет считаться не связывать себя «с этими православными», – в этом тоже будет состоять наше поражение.
      «Малое стадо», конечно, останется. И на нем исполнятся слова о том, что «врата ада» (напомню, кстати, что «врата» на библейском языке – это место заседания совета старейшин, т. е. своего рода «мозговой центр» города, а не периферия, как сегодня) не одолеют Церковь. Но ведь Тот, Кто желает спасения всем, желал бы видеть Своих чад в числе «паче песка морского»… Но люди не дадут Господу этой радости. И это тоже – наше поражение.
      Это – несомненная богословская перспектива. А вот как с ней соотносятся нынешние времена – вопрос совершенно иной. Может быть, уже сейчас мы своим поведением, своим молчанием или, напротив, навязчивой интонацией своих проповедей, помноженной на беспомощность в подборе аргументов, закладываем в общественном сознании тот запас недоверия и неприязни к нам, который уже вскоре взорвет возможность нормальной жизни Церкви . А может, Промысл Божий отсрочит на несколько поколений или даже тысячелетий наше конечное поражение. Ведь, во-первых, не всякая болезнь есть болезнь к смерти. А, во-вторых, нередко бывает, что больной чувствует себя лучше именно в последние часы перед смертью.
      Но позиция диакона Александра изумляет: раз сейчас в России православие возрождается, – значит, антихрист нам не страшен (и приводится апокриф про то, что «русского царя будет бояться сам антихрист»). Ну да – «конца света» не произойдет в одной, отдельно взятой стране…
      Диакон Александр Лисиков поучает: «Позволю себе заметить диакону Кураеву: если перед боем с врагом, который хочет поработить твою Родину и убить тебя… кто-нибудь станет агитировать тебя не браться за оружие, – что бы ты сказал ему и как бы назвал этого человека? –..! Вот то-то и оно» .
      Вообще-то у меня есть ответ, который я готов поставить на место многоточия с восклицательным знаком. Если бы предположенный о. Александром «кто-нибудь» сказал мне, чтобы я не брался за огнемет, ибо не дело священнослужителя живьем сжигать людей, а посоветовал бы мне молитвой и проповедью защищать родных – я бы поблагодарил его за совет. Если бы этот человек, видя мою решимость все же идти на фронт, посоветовал бы мне в таком случае хотя бы не садиться в кабину МИГ-29 – я бы поблагодарил его и за этот совет. Ну в самом деле, если мне, лишь единожды заходившему в кабину к пилотам гражданского самолета, доверить дорогостоящий МИГ и сразу послать в бой – так я и себя угроблю и Родину ограблю.
      Вот и я говорю: раз нет у нас, у сегодняшних людей Церкви, опыта политической борьбы и интриги – то лучше и не уповать на то, что мы в политике всех обставим. Так что не стоит обвинять меня в предательстве и восклицать: «так к чему же призывает нас своими размышлениями православный (?) диакон Андрей Кураев – к несопротивлению злу?» Вся моя книга – призыв к сопротивлению. Но сопротивлению теми средствами, которые у Церкви реально есть. А вообще-то к несопротивлению злу силою, помнится, призывал Кто-то и до меня. Неужели алма-атинский диакон забыл – Кто именно? Да и вообще неумно сопротивляться силой, которой нет.
      Представим себе, что от нас зависит определение военных планов русской армии на весенне-летнюю кампанию 1942 года.41-й год был для нас катастрофичным. Если немцы смогут нанести и в новом году удар такой же силы – нам не устоять. Однако мы знаем, что и силы противника тоже поистощились. Во всяком случае, он уже не сможет наступать одновременно на всех фронтах. И как же важно в этой ситуации знать, где именно он решил нанести главный удар – на Москву, на Ленинград или на юге? Если бы была у нас такая информация весной 1942, – может, за лето и не откатились бы наши армии аж до Сталинграда…
      Но что гадать о прошлом! Сегодня мы знаем, что главная цитадель, которую мы должны защитить и на которую направлен удар антихристианских сил, – это наша вера. Деньги, государственная власть, идеология и политика и так уже почти тотально контролируются силами, мягко говоря, нецерковными. Но есть еще православие. И если мы сможем сохранить его, – то поражения на других фронтах будут не окончательны. Так каким же может быть наш ответ на «происки масонов»? Будем учить катехизис! Вот область, в которой все зависит от нашего усердия и нашей любви к истине. Тут нам никто не помешает. И это сделает нас независимыми от мира газет и сект. Вот что я предлагаю. Это что: тоже совет предателя Церкви?
      Хотите помочь Сербии – учитесь отвечать американским сектантам! Хотите смыть позор чеченской войны? Держите в памяти столько евангельских и библейских слов, чтобы, подобно святому равноапостольному Кириллу, быть в состоянии словом разъяснить мусульманам превосходство нашей веры. Или диакон Александр знает иной путь к тому, чтобы православные общины выжили в исламском Казахстане?
      Особое возмущение у моего оппонента вызвало мое напоминание о словах святителя Игнатия (Брянчанинова): «Не покусись немощною рукою твоею остановить всеобщее отступление».
      Диакон Александр Лисиков полагает почему-то, что к этим словам святителя Игнатия нужно будет прислушиваться лишь в последние 42 месяца земной истории – во времена открытого царствования антихриста: «Или диакон Андрей Кураев опять не понял смысла сказанных святителем слов, или он лукавит? Ведь приведенную цитату святителя Игнатия Кураев взял из контекста, где говорится уже о воцарении антихриста на всемирный престол, а не о его преддверии» .
      Что ж, напомню контекст: «От зрелища, представляемого древностию, обратимся к зрелищу, предоставляемому современностью. Что должны сказать мы о себе? По причине иссякновения благодатных руководителей, по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовскою прелестию, необходимо жительство, растворенное смирением, необходима осторожность от всякого увлечения разгорячением, думающим совершать дело Божие одними силами человеческими, без Бога. Себя спасай! Блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения: это – великий и редкий в наше время дар Божий. Остерегись, желая спасти ближнего, чтоб он не увлек тебя в погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтоб по возможности избегнуть влияния его. Убойся лицемерства, во-первых, в себе самом, потом в других. Не осуждай ближних – и очистится сердце твое от лицемерства» .
      Ну какие ж тут массовые «православные партии», если и одного-то единоверца найти – «редкий в наше время дар Божий»! И если так было во времена святителя Игнатия, полтора века тому назад, то что же говорить о веке нынешнем?
      Отстранив от себя совет святителя Игнатия (мол, это не для меня, я живу еще не в последние 42 месяца), диакон Александр и впал в то смущение, от которого и предостерегал подвижник прошлого века. Возомнив себя спасителем Православия, епархиальным и даже всероссийским цензором, он оказался лишен главного в жизни священнослужителя –возможности мирно предстоять у престола. В феврале 1999 г. за постоянные нападки на рукоположившего его архиерея диакон был запрещен в священнослужении. Что ж, если проповеди своего владыки – а лучшего храмового проповедника, чем архиепископ Алексий (Кутепов), я в своей жизни не слышал – он перетолковывал с той же мерой некомпетентности, страстности и предвзятости, что и мои книги, – то запрет несомненно справедлив.

      …Многие наивные люди полагают, что темные силы действуют лишь злом, развратом и преступлениями. Как заблуждаются они. Так действуют лишь грубые и силы малых степеней. Гораздо опаснее те, кто приходит под личиною Света Учения. Вы уже знаете такой пример… Елена Рерих.
 
      … Дьякон Андрей Кураев, совсем еще молодой автор, очень активно борется с «новыми интеллигентскими ересями» – Агни Йогой, антропо– и теософией, оккультными учениями. В целой серии уже изданных им объемистых книг основной пафос обличителя направлен, как ни странно, не против «бульварного оккультизма», замешанного на откровенной черной магии и наводнившего прилавки городов. Вызывает удивление, что столь талантливый и плодовитый автор уделяет так много внимания такому элитарному духовному учению, как Рериховское Учение Живой Этики, Агни Йоги, которое написано высоким эзоповским языком и явно не рассчитано на массы. Действительно, численность рериховских обществ даже в таких городах, как Москва и Петербург, и сейчас не выходит за пределы сотни человек. Чем же объяснить такие массированные усилия по дискредитации этого духовного направления, даже никогда не относимого к религиям и сектам, какие в последнее время делает не только Кураев, но и все руководство Русской Православной Церкви?
      Книги дьякона Андрея Кураева представляют собой весьма своеобразное явление в православной литературе: автор проводит чрезвычайно широкий анализ не только и не столько рериховских источников, но и многочисленных богословских трудов, в том числе католических и пр. Как всякий последовательный рериховец, автор данных строк имеет обширные и самые добрые отношения с католиками, протестантами разных направлений, а также иудаистами, не говоря уже про восточные учения. Вердикт всех знакомых, принадлежащих к перечисленным конфессиям и не являющихся поклонниками учения Рерихов, по двухтомнику Кураева «Сатанизм для интеллигенции» был единодушным и неожиданным: книга написана не христианином , ярым противником любых направлений иудеохристианской традиции. Многие суждения автора несовместимы не только с саном священника, но и со званием христианина, служа ярким примером активного неприятия Учения Христа и злостного извращения этого Высокого Учения вплоть до приверженности антихристианству, т. е. сатанизму. При этом дьякон Кураев тенденциозно трактует даже известные эпизоды Библии.
      Ярким примером является извращенное понимание Кураевым Апокалипсиса – Откровения святого Иоанна Богослова. Это, собственно, пробный камень, на котором можно проверить любого на истинность его христианской веры. Кураев пишет (Сатанизм для интеллегенции… Т.1. С.364): «Христианство – едва ли не единственное мировоззрение на земле, которое убеждено в неизбежности своего собственного исторического поражения (?! – О. С. ). Христианство возвестило одну из самых мрачных эсхатологий; оно предупредило, что в конце концов силам зла будет „дано… вести войну со святыми и победить их“ (Откр.13, 7). Евангелие обещает, что врата ада не смогут одолеть Церковь, что Церковь непобедима. Но „непобедимое“ не означает обязательно „победоносное“ (?! – О. С. ). В перспективе земной истории – не всемирно-историческое торжество Евангелия, но всемирное же владычество антихриста».
      Комментарии здесь были бы излишни. Но необходимо восстановить попранную Кураевым чистоту строк и высокого смысла Откровения святого Иоанна, Имя Которого особенно свято для всякого агни йога, поскольку Оно тесно связано с Именем Грядущего Со Славою Великого Учителя, Давшего Учение Агни Йоги. Тем более что попытки замарать Его Высокое Имя в преддверии Его Прихода усиливаются чрезвычайно. Особенно прискорбно видеть такие попытки со стороны деятелей Православной Церкви – исторически берущей свое начало от апостола Иоанна.
      Суть Апокалипсиса – непосредственное пророческое видение Иоанну хроники страшных последних времен нашего эона (эры, расы, «рода»), называемых в Агни Йоге Великой Битвой Сил Тьмы против Сил Света. В этой битве, как во всякой битве, имеют место эпизоды временного поражения войск Света и периоды очень краткого владычества на земле Сатаны, «князя мира сего» («царство зверя»): «и дана ему власть действовать сорок два месяца» (Откр.13, 5). Далее описывается собственно период правления «зверя», фрагмент из которого и цитирует Кураев, не замечая общего контекста. В главе 14 следуют провозвестие Ангела о скором Конце Правления Зверя, падении «Вавилона» – «Мировой Блудницы» – и полной победе Сил Света во главе с Сыном Божиим, который «называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует» (Откр.19, 11) и далее: «И схвачен был зверь и с ним лжепророк!… оба живые брошены в озеро огненное» (Откр.19, 20). После чего наступит Царство Божие на земле – правление Христа, Владыки Света. Описание Его побед заполняет девять из двадцати двух глав Откровения.
      Но этого не заметил Андрей Кураев, утверждающий, как мы видели выше, что финалом истории будет полная и окончательная победа антихриста…
      Напомню, что в моей книге было ясно сказано, что Пришествие Христа происходит уже за рамками собственно человеческой истории.
      Восемь «дней» составляют круг времени. Первые шесть «дней» – это «дни», когда действовал Бог, создавая мироздание. Седьмой «день» – это «день» человеческой истории от первых действий Адама до последних действий людей. Это «день» нашей активности и нашей ответственности, и потому о нем говорится, что Бог «почил… от всех дел Своих» (Быт.2, 2). Восьмой «день» – «день невечерний», «день», который возвращается в вечность и преодолевает временность. «Времени уже не будет» (Откр.10, 6). В «восьмой день», когда тварь вернется в лоно Вечности (не растворившись в Боге, но усвоив себе Его Вечность, Его неразрушимость), будет создан Новый Иерусалим. Создан не людьми, а Богом: он нисходит «с неба» (Откр.21, 10), а не строится от земли. «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет… И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое» (Откр.21, 1, 5). Это – День и Град, в которые нас вводят, которые нам даруют. Но тот отрезок времени, что был вверен нам, мы, к сожалению, успеем совершенно изгадить. Не тогда Иерусалим сойдет с небес, когда люди духовно усовершатся, а тогда, когда они окончательно обгадятся.
      Это печальное пророчество не является все же последним и окончательно пессимистическим. Дело в том, что мы все же не одиноки в Бытии. Кроме людей, претендующих быть оккультными человекобогами, есть еще Бог, ставший Богочеловеком. Помните?
      "…Все хорошо.
      – Все?
      – Все. Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому. Это всё, всё! Кто узнает, тотчас сейчас станет счастлив, сию минуту. Эта свекровь умрет, а девочка останется – все хорошо. Я вдруг открыл.
      – А кто с голоду умрет, а кто обидит и обесчестит девочку – это хорошо?
      – Хорошо. И кто размозжит голову за ребенка, и то хорошо; и кто не размозжит, и то хорошо. Все хорошо, все. Если б они знали, что им хорошо, то им было бы хорошо, но пока они не знают, что им хорошо, то им будет нехорошо. Вот вся мысль, вся, больше нет никакой!
      – Когда же вы узнали, что вы так счастливы?
      – На прошлой неделе во вторник, нет, в среду, потому что уже была среда, ночью.
      – По какому же поводу?
      – Не помню, так; ходил по комнате… все равно… Я часы остановил, было тридцать семь минут третьего.
      – В эмблему того, что время должно остановиться?