Глава 5

СРЕДА, 14 ЧАСОВ 50 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА

Не обращая внимания на сгущавшиеся тучи и начавший накрапывать дождь, Джек мчался на велосипеде к Центральному манхэттенскому госпиталю. Быстрая езда была замечательной наградой за долгое стояние в скафандре у секционного стола.

У входа в госпиталь Джек надежно закрепил велосипед у стойки дорожного знака, уложив шлем и куртку в проволочную сетку и пристегнув ее к седлу.

Прежде чем войти, Джек оглядел величественный фасад здания. В недавнем прошлом это был респектабельный госпиталь, настоящая старая университетская клиника. Но былая слава канула в Лету. В начале девяностых годов правительство своей недальновидной политикой загнало общественное здравоохранение в финансовый тупик, чем немедленно воспользовалась «Америкэр» и прибрала госпиталь к рукам. Джек сознавал, что чувство мести не украшает, но испытывал немалое злорадство от того, что сейчас подложит изрядную свинью ненавистной страховой компании.

Войдя в госпиталь, Степлтон направился к справочному столу узнать, где можно найти доктора Карла Уэйнрайта. Оказалось, что кабинет этого терапевта «Америкэр» находится в недавно пристроенном к старому зданию поликлиническом корпусе.

Пятнадцать минут спустя Джек был уже в приемной доктора Уэйнрайта. Книжка судмедэксперта служила пропуском не хуже полицейского удостоверения. Джека без возражения провели в кабинет врача, а через некоторое время появился и он сам.

Доктор Уэйнрайт оказался рано поседевшим, слегка сутулым человеком с неожиданно моложавым лицом и ярко-голубыми глазами. Мужчины пожали друг другу руки, и Уэйнрайт пригласил гостя сесть.

— Не каждый день нас жалуют визитами судебно-медицинские эксперты, — сказал Уэйнрайт.

— Я бы на вашем месте встревожился, если бы это было не так, — ответил Степлтон.

Хозяин кабинета несколько смутился.

— Да, вы правы, — усмехнулся он, поняв, что Джек шутит.

— Я пришел по поводу вашего пациента Дональда Нодельмана. — Степлтон решил сразу взять быка за рога. — Его предварительный диагноз — чума.

Доктор Уэйнрайт непроизвольно раскрыл рот.

— Это невозможно, — проговорил он, обретя дар речи. Джек невозмутимо пожал плечами. — Я бы так не сказал. Флюоресцентный метод определения антител достаточно надежен. Правда, культуры возбудителя у нас пока нет. — Господи, — только и смог выдавить из себя доктор Уэйнрайт. Он провел моментально вспотевшей ладонью по лицу. — Какой кошмар! — Да, это и в самом деле удивительно, — согласился Джек, — особенно если учесть, что до развития симптоматики больной пять дней провел в этом госпитале.

— Никогда в жизни не слышал о нозокомиальной чуме, — произнес доктор Уэйнрайт.

— Да и я не слышал, — поддержал его Джек. — Но это легочная чума, а не бубонная, так что инкубационный период скорее всего был очень коротким — не более двух-трех дней.

— Все равно я не могу в это поверить, — упорствовал Уэйнрайт. — Мне и в голову не могло прийти ничего подобного.

— Нет ли у вас еще больных с подобной симптоматикой? — спросил Джек.

— Мне о таких неизвестно, но будьте уверены, что они будут немедленно выявлены.

— Мне очень хотелось бы побольше узнать об образе жизни умершего, — продолжал Джек. — Его жена отрицает, что больной в последнее время посещал районы, эндемичные по чуме. В их доме не было гостей, приехавших из таких районов. Она также сомневается, что у умершего были контакты с дикими животными. Вы можете что-нибудь добавить?

— Пациент работал в магазине готовой одежды, — заговорил доктор Уэйнрайт. — Бухгалтером. Он никогда не путешествовал и не был охотником. В течение последнего месяца я навещал его довольно часто, пытаясь скомпенсировать его диабет.

— Где он лежал в госпитале? — спросил Джек.

— На седьмом этаже, — ответил Уэйнрайт не задумываясь. — В палате номер семьсот семь. Я точно запомнил этот номер.

— Палата одноместная? — поинтересовался Джек.

— У нас все палаты одноместные.

— Это очень хорошо, — заметил Степлтон. — Я могу осмотреть палату?

— Конечно, — ответил Уэйнрайт, — я только поставлю в известность доктора Мэри Циммерман, нашего эпидемиолога. Она должна немедленно узнать о случившемся.

— Это не подлежит обсуждению, — согласился Джек, — а я пока, с вашего позволения, поднимусь на седьмой этаж и поброжу там.

— Пожалуйста, — сказал Уэйнрайт. — А я позвоню доктору Циммерман. Мы все втроем встретимся на седьмом этаже.

Хозяин кабинета протянул руку к телефону.

Джек вернулся в клинический корпус и поднялся на лифте на седьмой этаж. Лифтовым холлом этаж был разделен на два крыла. В северном располагалось терапевтическое отделение, в южном — акушерско-гинекологическое. Толкнув дверь, Джек вошел в терапевтическое отделение.

Едва успев войти, Джек почувствовал, что слух о страшной заразе дошел до отделения. Персонал щеголял в только что выданных масках и явно нервничал. Очевидно, Уэйнрайт не терял времени даром.

Никто не обратил на Джека ни малейшего внимания, пока он шел к палате семьсот семь. В дверях ему пришлось задержаться — двое санитаров в масках вывозили из палаты растерянную, наряженную в такую же маску больную. Один санитар катил коляску, второй нес вещи пациентки. Видимо, ее решили перевести из страшного места от греха подальше. Троица удалилась, и Джек вошел в палату.

Семь-ноль-семь была непростой палатой — в глаза бросался современный дизайн: интерьер старого госпиталя был модернизирован в свете новейших веяний больничной архитектуры. Мебель из легированной стали — кровать, стол, отделанное полихлорвинилом кресло, ночной столик и прикроватный столик с меняющейся высотой. На кронштейне, прикрепленном к потолку, висел телевизор.

В раму окна был вставлен кондиционер. Джек подошел к нему, приподнял крышку и заглянул внутрь. Трубы с горячей и холодной водой были почти на всем протяжении вмурованы в каменный пол и далее шли по стене к вентилятору, обеспечивающему циркуляцию воздуха по помещению. В углах не было щелей, в которые мог бы пролезть зверек даже намного меньше домашней мыши.

Зашел Джек и в ванную, осмотрел раковину, унитаз и душ. Стены выложены новехоньким кафелем. В потолке — вентиляционное отверстие. Нагнувшись, Джек открыл шкафчик под раковиной. Щелей не было и там.

Услышав голоса, Степлтон вышел в коридор. Первым он увидел доктора Уэйнрайта в маске.

Вместе с ним были две женщины и один мужчина — все тоже в масках. На женщинах красовались длинные медицинские халаты — из-за этого дамы сразу напомнили Джеку преподавателей с медицинского факультета.

Снабдив Джека маской, доктор Уэйнрайт представил своих спутников. Женщина повыше оказалась Мэри Циммерман, инфекционистом-эпидемиологом госпиталя. Джек сразу понял, что это весьма серьезная дама и настроена она весьма задиристо. Она поспешила сообщить, что является дипломированным терапевтом, прошедшим подготовку по инфекционным болезням.

Не зная, как отреагировать на это заявление, Джек решил вознаградить ее комплиментом.

— Правда, я не видела больного Нодельмана, — добавила Мэри Циммерман.

— Я уверен, что вы бы сразу поставили ему верный диагноз, если бы вам представилась возможность его осмотреть. — Джек постарался, чтобы в его голосе не прозвучала ирония.

— Я в этом не сомневаюсь, — без ложной скромности согласилась Мэри.

Вторую женщину звали Кэти Макбэйн, и Джек был счастлив переключить на нее свое внимание. В глазах мисс Макбэйн было намного больше тепла, чем во взоре ее начальницы. Кэти оказалась представителем комитета по контролю за инфекциями в госпитале и инспектором медицинских сестер. Подобные представители пасутся практически в каждом больничном отделении.

Мужчину звали Джордж Эвершарп, и одет он был в синюю униформу. Как показалось Джеку, этот человек представлял здесь отдел инженерно-технического обеспечения и был членом комитета по контролю за инфекциями. Так оно и вышло.

— Определенно мы все обязаны поблагодарить доктора Степлтона за столь быструю диагностику, — сказал доктор Уэйнрайт, стараясь разрядить обстановку.

— Это просто везение, интуиция, — заскромничал Джек.

— Я уже начал действовать, — значительно произнес доктор Уэйнрайт. — Приказал составить список контактов и начать немедленную профилактическую антибиотикотерапию.

— Это мудрое решение, — похвалил Джек.

— А сейчас, пока мы говорим, в компьютерной базе данных идет поиск пациентов с характерным для чумы симптомокомплексом.

— Очень правильно, — произнес Джек.

— Одновременно выявляется причина данного случая, — продолжала доктор Циммерман.

— Мыс вами на удивление одинаково мыслим, — сказал Джек.

— Я бы посоветовала вам надеть маску, — добавила Мэри.

— Хорошо, — безропотно согласился Степлтон и нацепил маску.

Доктор Циммерман повернулась к мистеру Эвершарпу.

— Пожалуйста, повторите то, что вы говорили о потоках воздуха.

Теперь заговорил инженер. Система вентиляции в госпитале сконструирована таким образом, что воздух из холла направляется в палаты, а оттуда в ванные комнаты. Затем воздух подвергается фильтрации. Кроме того, есть несколько палат для больных с недостаточностью иммунной системы — в них поток воздуха направлен в обратную сторону.

— Семьсот седьмая не относится к таким палатам? — спросила доктор Циммерман.

— Нет, — ответил Эвершарп.

— То есть не существует пути, по которому бациллы чумы с током воздуха могут попасть из холла именно в эту палату? — спросила настырная доктор Циммерман.

— Нет, — повторил Эвершарп, — разводка устроена так, что воздух из холла равномерно поступает во все палаты.

— Таким образом, очень низка вероятность и того, что бактерии могут попасть из палаты в холл, — подытожила Мэри Циммерман.

— Попросту невозможна, — возразил Эвершарп. — Для этого потребовался бы какой-то переносчик.

— Простите, пожалуйста, — раздался чей-то голос. Все обернулись и увидели в дверном проеме медсестру. Лицо ее тоже было закрыто маской. — Мистер Келли просит всех пройти на сестринский пост.

Собеседники послушно двинулись к двери.

— Кто этот мистер Келли? — спросил Джек у Кэти Макбэйн.

— Президент госпиталя, — ответила она.

Джек понимающе кивнул. Идя по коридору, он с ностальгией вспоминал те времена, когда главный человек в госпитале назывался главным врачом и частенько имел медицинское образование. Тогда больной был царь и бог. Но... теперь царем стал бизнес, целью — доход. Естественно, главный врач превратился в президента.

Джек буквально жаждал познакомиться с мистером Келли. Этот тип был полномочным представителем «Америкэр» в госпитале, и доставить этому господину неприятность — то же самое, что насолить самой компании.

Обстановка на посту была несколько напряженной. Слух о чуме распространился по отделению со скоростью лесного пожара. Паника охватила персонал и некоторых амбулаторных больных, которые были уверены, что подверглись контакту с возбудителем. Чарлз Келли старался изо всех сил, вселял в этих людей бодрость духа, утверждая, что опасности нет и ситуация находится под контролем.

— Уж конечно, под контролем, — вполголоса процедил сквозь зубы Джек и с отвращением посмотрел на человека, имевшего наглость вещать так громогласно столь пошлую ложь.

Келли был устрашающе высок — на добрых восемь дюймов выше тоже немаленького, шестифутового Джека. Красивое холеное загорелое лицо, в песочного цвета волосах золотистые пряди — такое впечатление, что мистер Келли только что вернулся из отпуска откуда-то с Карибского побережья. По мнению Джека, президент госпиталя больше напоминал торговца автомобилями, нежели руководителя солидного учреждения.

Заметив приближающихся врачей, Келли сделал им знак следовать за ним. Прервав на полуслове свою утешительную речь, мистер Келли направился в комнату, расположенную за сестринским постом.

Протиснувшись вслед за мисс Макбэйн в тесное помещение, Джек заметил, что президент не один. За Келли словно тень следовал хрупкого телосложения мужчина со впалыми щеками и редеющей шевелюрой. Как бы по контрасту с президентом, одетым в новенький с иголочки костюм, человек был наряжен в поношенную спортивную куртку и слаксы, никогда не знавшие утюга.

— Черт, какая неприятность! — со злостью произнес Келли, ни к кому в отдельности не обращаясь.

Лощеный коммивояжер на глазах превратился в сардонического администратора. Схватив бумажное полотенце, он вытер вспотевший лоб.

— Только этого еще не хватало госпиталю! — С этими словами Келли скомкал полотенце и швырнул его в мусорный бак. Повернувшись к Мэри Циммерман, он, словно забыв свою бодрую речь, спросил, не опасно ли находиться на этаже.

— Честно говоря, думаю, что не опасно, — ответила доктор Циммерман. — Но это надо еще проверить.

— Я узнал об этой катастрофе после вас. — Негодующий взор уперся в доктора Уэйнрайта. — Почему вы сразу не проинформировали меня? Вы были обязаны сделать это в первую очередь.

Уэйнрайт начал объяснять, что, услышав от Джека неприятную весть, решил сначала провести все необходимые, положенные по инструкции мероприятия, а на звонки у него просто не нашлось времени. Затем доктор Уэйнрайт представил Келли доктора Степлтона.

Джек выступил вперед и приветственно взмахнул рукой. Он не смог подавить довольную улыбку — слишком давно ждал Джек этого момента.

Келли мгновенным взглядом окинул ковбойку, вязаный шарф и джинсы Джека, весьма мало напоминавшие шелковый костюм от Валентино самого Келли.

— Кажется, член комиссии по здравоохранению упоминала ваше имя, когда звонила мне, — сказал Келли. — Помню, что на нее произвела впечатление скорость, с какой вы поставили диагноз чумы.

— Мы — городская служба и всегда рады принести пользу, — отбарабанил Джек.

Келли издал короткий издевательский смешок.

— Возможно, вы будете рады познакомиться еще с одним преданным делу городским врачом, — насмешливо произнес Келли. — Доктор Клинт — эпидемиолог из Нью-йоркского управления здравоохранения.

Джек кивнул своему неприметному коллеге, но ответа не удостоился. Джека охватило ощущение, что его присутствие тут никому не нужно. Только сейчас начал он постигать азы бюрократической жизни — не дай Бог попасть между жерновами межведомственных распрей.

Откашлявшись, Келли заговорил с Уэйнрайтом и Циммерман.

— Я бы хотел, чтобы эпизод получил как можно меньшую огласку. Чем меньше будут знать об этом журналисты, тем лучше. Если к вам проникнет какой-нибудь репортер — шлите его немедленно ко мне. Я позабочусь о контроле за утечкой информации.

— Простите, — заговорил Джек, не в силах сдержаться. — Давайте оставим в стороне корпоративные интересы. Думается, вы должны сосредоточить усилия на профилактике. Это означает, что надо превентивно пролечить контактировавших и установить источник возбудителя чумы. Сейчас это тайна за семью печатями, и пока вы ее не раскроете, никакие меры не помогут — газетчики все равно все пронюхают и поле битвы останется за ними.

— Мне кажется, что здесь никто не интересуется вашим мнением, — презрительно обронил Келли.

— А мне показалось, что вас надо немного направить в нужное русло, — не смутился Джек. — Вы производите впечатление человека, далекого от наших проблем.

Келли побагровел. Он покачал головой, не веря своим ушам.

— Хорошо, — произнес мистер Келли, с трудом сдерживая гнев, — если вы такой ясновидящий, то, конечно, уже знаете источник происхождения инфекции.

— Думаю, это крысы, — сказал Джек. — Мне кажется, что в округе полно этих зверей. — Степлтон только и ждал момента ввернуть это замечание — он помнил, какое впечатление оно произвело на Кальвина.

— В Манхэттенском госпитале нет крыс! — взорвался Келли. — Если я узнаю, что вы расскажете это газетчикам, — оторву вам голову.

— Крысы — классический резервуар чумы, — упрямо настаивал на своем Джек. — Думаю, что они все же здесь есть. Ищите — и вы их найдете.

Келли повернулся к Клинту Абеляру.

— Как вы думаете, крысы имеют отношение к данному случаю чумы? — спросил он.

— Я только приступил к обследованию, — осторожно ответил Абеляр, — не хочу с ходу отвергать высказанное предположение, но мне кажется, что к данному случаю крысы не имеют никакого отношения — мы находимся на седьмом этаже.

— А я думаю, что вам пора приступить к отлову крыс, — упорствовал Джек. — Начните с района, прилегающего к госпиталю. Перво-наперво надо выяснить, не поражена ли чумой местная популяция грызунов.

— Я бы хотел пока отвлечься от крыс, — возразил Келли. — Давайте подумаем, что нам делать с людьми, напрямую контактировавшими с умершим.

— Это моя епархия, — отозвалась доктор Циммерман. — Вот что я предлагаю...

Пока Мэри Циммерман говорила, Клинт подошел к Джеку и, взяв его за руку, буквально потащил на сестринский пост.

— Это я эпидемиолог, — яростно прошипел Клинт.

— Не собираюсь оспаривать этот факт, — ответил Джек. Его удивил и смутил столь горячий протест Абеляра.

— Меня учили находить источники инфекционных заболеваний в человеческих сообществах. Это моя работа, за которую мне платят деньги. С другой стороны, вы, как коронер...

— Позвольте поправочку, — возразил Джек. — Я не коронер, а судебно-медицинский патологоанатом. Вы, как врач, должны знать разницу.

— Судебный медик или коронер, мне совершенно не важно, как вы там сами себя называете, — огрызнулся Клинт.

— Но мне не все равно, — отчеканил Джек.

— Дело в том, что ваша профессиональная подготовка и компетенция распространяются на мертвых, а не на источники инфекционных заболеваний.

— Опять неправильно, — сказал Джек. — Мы заставляем мертвых открывать правду живым. Наша цель — предотвратить смерть.

— Я не знаю, как мне доходчиво объяснить это вам. — В голосе Клинта послышалось отчаяние. — Послушайте, вы сказали нам, что человек умер от чумы. Мы, не вмешиваясь в вашу работу, согласились с вами. Теперь настала моя очередь заниматься остальными вопросами.

— Я просто стараюсь помочь, — скромно заметил Джек.

— Спасибо, если мне вдруг понадобится помощь, я сам обращусь к вам. — Клинт, не прощаясь, стремительно направился к палате семьсот семь.

Джек провожал взглядом эпидемиолога, когда шум голосов сзади заставил его обернуться. Келли вышел из комнаты за сестринским постом и был немедленно атакован людьми, разговор с которыми ему недавно пришлось прервать. Джек не мог не восхититься той легкостью, с которой Келли отвечал на самые каверзные вопросы, и той скоростью, с какой возникла на лице президента беспечная уверенная улыбка. Через несколько секунд Келли уже был у лифта, чтобы исчезнуть в тиши спасительных начальственных кабинетов.

Следом за президентом в коридор вышли увлеченные разговором доктор Циммерман и доктор Уэйнрайт. Последней в одиночестве вышла Кэти Макбэйн. Джек подошел к ней.

— Простите за то, что мне пришлось быть вестником плохих новостей, — извинился Джек.

— Вы ни в чем не виноваты, — возразила Кэти. — Напротив, мы должны быть вам благодарны.

— Да, надо же было случиться такому несчастью, — посетовал Степлтон.

— Это самое страшное происшествие с тех пор, как я начала работать в комитете по контролю за инфекциями, — призналась Кэти. — Когда в прошлом году у нас был гепатит В, я думала, что хуже ничего не бывает. Я и представить себе не могла, что может случиться чума.

— Каков вообще опыт Манхэттенского госпиталя в отношении нозокомиальных инфекций? — спросил Джек.

Кэти пожала плечами.

— В целом ничего особенного, то же, что и в других многопрофильных госпиталях, — ответила она. — Однажды высеялся метициллин — устойчивый стафилококк. Но это, разумеется, текущая проблема. Однажды у нас даже выросла клебсиелла в канистре с моющим раствором. Мы сумели разгадать эту шараду только после целой серии послеоперационных нагноений.

— А как обстоят дела с пневмониями? — поинтересовался Джек. — Вроде нынешней.

— Пневмонии тоже бывают, — вздохнула Кэти. — Возбудитель, как правило, псевдомонас, но знаете, два года назад у нас была вспышка болезни легионеров.

— Я ничего не знал о том случае, — признался Джек.

— Все было шито-крыто, — пояснила Кэти. — По счастью, никто тогда не умер. К сожалению, этого нельзя сказать о случае, который был у нас в отделении интенсивной терапии несколько месяцев назад. От энтеробактериальной пневмонии умерли три человека. Пришлось закрыть отделение. Возбудителя обнаружили в емкостях увлажнителей.

— Кэти! — раздался резкий окрик. Кэти и Джек обернулись. К ним подходила доктор Циммерман.

— Все, о чем мы сегодня узнали, является конфиденциальной информацией, — наставительно произнесла доктор Циммерман.

Кэти хотела что-то сказать, но передумала.

— У нас много дел, Кэти, — продолжала Мэри. — Пройдемте в мой кабинет.

Всеми внезапно покинутый, Джек начал размышлять, что делать дальше. Явилась шальная мысль вернуться в семьсот седьмую палату, но, вспомнив горячечную тираду доктора, Джек подавил некстати возникшее желание. Пусть эпидемиолог работает спокойно. В конце концов, цель Джека не он, а Келли. Потом в голову Степлтону пришла идея посетить местную лабораторию. По задиристым замечаниям и ощетинившемуся виду доктора Циммерман Джек сделал вывод, что причину трагедии стоит поискать именно там. Именно лаборанты скорее всего допустили промах и пропустили палочку чумы.

Узнав, где находится лаборатория, Джек на лифте отправился на второй этаж. Служебное удостоверение снова не подвело, и Джек проник в лабораторию, представ перед ее заведующим мистером Мартином Шево, который пригласил Джека в свой кабинет. Заведующий оказался маленьким человечком с копной темных волос и тонкой черточкой усов под носом.

Мужчины уселись в кресла.

— Вы слышали о случае чумы? — без обиняков спросил Степлтон.

— Нет, а где? — вопросом на вопрос ответил мистер Шево.

— Здесь, в Манхэттенском госпитале, — огорошил заведующего Джек. — Палата семьсот семь. Сегодня утром я вскрывал этого больного.

— Не может быть! — Шумно вздохнув, Мартин Шево в голос застонал. — Как фамилия больного?

— Дональд Нодельман, — ответил Джек.

Крутанувшись на вертящемся кресле, Мартин дотянулся до клавиатуры компьютера. На мониторе высветились лабораторные данные больного Нодельмана. Быстро просматривая их, Шево добрался до данных микробиологического исследования.

— Вот, при окраске по Граму мокроты больного были выявлены грам-отрицательные бациллы, — начал Мартин. — Мокрота была посеяна на культуральные среды и в течение тридцати шести часов роста не дала. Это должно было навести нас на определенные мысли, я имею в виду наши подозрения относительно возбудителя. Этот микроорганизм вырастает на средах без задержек.

— В таких случаях бывает полезна окраска по Гимзе или Уэйсону, — сказал Джек. — Диагноз вполне мог быть поставлен.

— Совершенно верно, — согласился Мартин. Он развернулся лицом к Степлтону. — Это ужасно, я в полной растерянности. К сожалению, мы имеем в данном случае яркий пример того, что происходит у нас все чаще и чаще.

Администрация настаивает на удешевлении работ и их объемов и в то же время повышает нагрузку на каждого отдельно взятого сотрудника. Это смертельно опасная комбинация, что и доказывает данный случай чумы. Ужасно, но такое происходит по всей стране.