Глава 32

СРЕДА, 17 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 27 МАРТА 1996 ГОДА

Сидеть в автофургоне оказалось сущим мучением. От неподвижности у Джека ныли и болели все мышцы. Ему казалось, что прошло уже бессчетное количество часов с тех пор, как он сел в засаду, наблюдая за входящими и выходящими из ломбарда клиентами. Нельзя сказать, что их было много, но поток людей не иссякал. Некоторые посетители выглядели вконец опустившимися. Джеку пришло в голову, что в этом ломбарде скорее всего занимаются чем-то незаконным, вроде игры в карты или торговли наркотиками.

Район не внушал никакого доверия — это Джек понял, как только появился здесь. Еще не совсем стемнело, когда какой-то тип попытался взломать фургон, не заметив сидевшего в кабине Джека. Этот человек подошел со стороны пассажира и начал вставлять фомку между стеклом и дверцей. Степлтон постучал в стекло и погрозил взломщику пальцем — человек ретировался.

Горло болело все сильнее, и Джек почти беспрерывно полоскал его антисептиками. В довершение всех бед начался кашель — правда, не слишком сильный и пока сухой. Беспокоила мысль о том, что он все-таки заразился гриппом от Глории Эрнандес, к тому же кашель раздражал и без того першащее горло. По инструкции не разрешается принимать в день больше двух таблеток ремантадина, но, когда начался кашель, Джек принял третью дозу.

Время близилось к шести, и Джек был готов признаться самому себе в том, что его замечательный план с треском провалился. Однако его терпение было наконец вознаграждено. Человек, которого он ждал, поначалу не привлек внимания Степлтона. Во-первых, он пришел пешком, чего Джек не ожидал, а во-вторых, был одет в старую нейлоновую парку с капюшоном, ничем не выделяясь из массы других посетителей. Но вышел тот мужчина из ломбарда, неся под мышкой посылку Джека. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, Степлтон разглядел на ящике свои пестрые наклейки.

Человек стремительно удалялся, и Джеку пришлось быстро принимать решение — делать дальше. Как преследовать пешехода? Выйти из машины или кружными путями следовать за мужчиной, медленно ведя фургон?

Прикинув все «за» и «против», Джек подумал, что двигающийся с черепашьей скоростью автомобиль привлечет куда больше внимания, чем пешеход, и, выйдя из машины, бегом бросился вслед за незнакомцем, свернувшим за угол.

Степлтон добежал до угла как раз вовремя: мужчина в парке уже пересек улицу и входил в одно из зданий.

Джек подошел к дому. Здание было пятиэтажным, как и большинство близлежащих домов. В каждом этаже по два огромных итальянских окна в центре и несколько маленьких окошек с вертикальными переплетами с обеих сторон. Слева по стене вился пожарный выход, заканчивавшийся висячей лестницей, которая болталась примерно в двенадцати футах от земли. На первом этаже находилось торговое помещение, сдававшееся внаем, о чем говорила надпись в витрине.

Окна второго этажа были ярко освещены. Возможно, это верхний этаж торгового помещения. На окнах не было занавесок, не имелось и других признаков жилого дома.

Пока Джек разглядывал здание, размышляя, что делать дальше, свет вспыхнул и в окнах пятого этажа. Одновременно Джек заметил, как кто-то поднял раму маленького левого окошка пятого этажа — видимо, это и был незнакомец с посылкой, во всяком случае, Степлтону хотелось думать, что это именно он.

Убедившись, что за ним никто не следит, Джек вошел в дверь подъезда. Переступив через порог, Степлтон оказался в маленьком вестибюле. На левой стене висели почтовые ящики. Судя по надписям на них, второй этаж занимал некто Г.Хейльбрун. Пятый этаж снимал Р.Оверстрит. Лабораторий Фрейзера в этом доме не было.

У маленькой решетки, которая, по-видимому, прикрывала микрофон домофона, располагались четыре кнопки звонка. Вначале Джек испытал искушение просто нажать кнопку пятого этажа, но потом рассудил, что лучше этого не делать — он не знал, что сказать хозяину. Несколько минут Степлтон раздумывал, но ничего путного так и не пришло ему в голову. Тут он заметил, что почтовый ящик пятого этажа не заперт.

Джек уже приблизился к ящику, чтобы поинтересоваться его содержимым, когда с шумом распахнулась дверь лифта, и какой-то человек стремительно выскочил в вестибюль. У Джека хватило сообразительности отвернуться, чтобы незнакомец, а это был он, не увидел его лица. Человек в нейлоновой парке пролетел мимо, ворча под нос проклятия — он явно был чем-то сильно расстроен. Через секунду незнакомец был уже на улице.

Лестница вилась вокруг лифтовой шахты, заключенной в стальную конструкцию, оплетенную тяжелой металлической сеткой. Деревянный лифт был, очевидно, грузовым. И дело не только в его грандиозных размерах — двери открывались горизонтально, а пол сделан из грубо оструганных некрашеных досок. Джек вошел в кабину и нажал кнопку пятого этажа.

Скрипя и скрежеща, лифт тронулся и, медленно двигаясь, благополучно доставил Степлтона наверх. Выйдя из лифта, Джек увидел тяжелую деревянную дверь. Ни таблички с именем, ни звонка. От души надеясь, что в квартире никого нет, Джек постучал. Ответа не было. Он постучал громче с тем же результатом; попытался открыть дверь, но она, естественно, оказалась запертой. Оглядевшись, Джек заметил, что лестница ведет на чердак. Интересно, можно ли по ней выбраться на крышу? Дверь, прикрывавшую выход на чердак, можно было открыть, правда, захлопнувшись, она заперла бы Джека в ловушку. Пошарив глазами по полу, он нашел то, что искал, — маленький чурбачок, который и лежал-то здесь, очевидно, для того, чтобы заклинивать створку двери. Выбравшись на крышу, Джек, осторожно ступая, подошел к ее краю. Перила пожарной лестницы ажурным контуром выделялись на фоне бледного ночного неба.

Добравшись до парапета, Джек судорожно ухватился за перила и посмотрел вниз. От вида улицы далеко внизу в нем моментально проснулся страх высоты. От одной мысли, что придется перегнуться через перила, чтобы рассмотреть то, что творится в квартире, в ногах появилась ватная слабость. Двенадцатью футами ниже находилась первая площадка пожарного выхода, ярко освещенная светом, лившимся из окон пятого этажа.

Придется преодолеть боязнь высоты — это единственный шанс попасть в квартиру, и упускать его никак нельзя. В жилище незнакомца надо было хотя бы заглянуть.

Усевшись на парапет лицом к крыше, Джек ухватился за поручни и встал на ноги. Потом осторожно, на ощупь, ставя ноги на перекладины пожарной лестницы, добрался, стараясь не смотреть вниз, до первой площадки запасного аварийного выхода.

Взявшись одной рукой за перекладину пожарной лестницы, Джек заглянул в окно квартиры. Как он и предполагал, изначально это было складское помещение, разгороженное высокими перегородками. В этом отсеке кто-то жил — у стены стояла кровать, в противоположную стену была вделана кухонная мебель. На круглом столе в середине комнаты красовалась открытая посылка. Ее содержимое — смятые газеты и деревяшка — валялось на полу.

Однако Джека гораздо больше заинтересовало нечто из нержавеющей стали — какие-то непонятные предметы, стоявшие за перегородкой. Холодный блеск металла выглядел несколько чужеродно в жилом помещении.

Открытое окно манило неудержимо, и Джек не устоял перед искушением. Кроме того, гораздо удобнее будет потом спуститься на улицу по лестнице, а не болтаться снова между небом и землей.

Хотя Степлтон по-прежнему не смотрел вниз, ему понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя оторваться от надежной лестницы и нырнуть в окно. Во всяком случае, он изрядно вспотел, когда головой вперед ввалился наконец в странную квартиру.

Однако, оказавшись в помещении, Джек быстро пришел в себя. Оставалось надеяться, что человек в парке не вернется в тот же момент.

Успокоив себя этой надеждой, Джек занялся осмотром апартаментов. Бегло оглядев кухню-спальню, он перешел в гостиную — большое помещение с итальянскими окнами. У стен, напротив друг друга, стояли два диванчика, а посередине помещался маленький кофейный столик, ножки которого утопали в плетеном коврике. Стены были увешаны проспектами международных микробиологических симпозиумов, а кофейный столик завален микробиологическими журналами.

Это воодушевило Джека — кажется, он все-таки разыскал лаборатории Фрейзера. Однако одна деталь настораживала — у стены стоял запертый на замок застекленный шкафчик с оружием. Человек в парке интересовался не только микробами — он был еще и стрелком.

Джек покинул гостиную, направившись к выходу, — то, что он увидел за пределами жилого отсека, заставило его забыть обо всем на свете — он оказался в оснащенной по последнему слову науки лаборатории. Сооружения из нержавеющей стали были термостатами, подобные он видел в Манхэттенском госпитале. Справа в углу Джек обнаружил вытяжной шкаф, оборудованный системой повышенной безопасности. С самого начала Степлтон понимал, что в квартире расположена лаборатория, но только теперь он понял, насколько хорошо она оснащена. Аппаратура стоила весьма недешево, а само сочетание жилой квартиры и профессиональной бактериологической лаборатории, мягко говоря, удивляло.

Внимание Джека привлек громадный промышленный холодильник — морозильная камера. Рядом с ним стояли банки со сжатым азотом, который циркулировал в агрегате холодильника вместо обычного фреона. Температура в морозильной камере была не выше минус восьмидесяти градусов.

Джек попытался открыть холодильник, но тщетно — дверь оказалась заперта.

В этот момент раздался приглушенный звук, напоминающий собачий лай. Оторвавшись от холодильника, Степлтон прислушался. Звук повторился. Он доносился из отсека в глубине лаборатории, где было отгорожено около двадцати квадратных футов. Из этого отсека тянулась вытяжная труба, выходившая в окно.

Джек приоткрыл дверь в отсек. В ноздри ударил запах псины, и снова раздался собачий лай. Открыв дверь шире, Степлтон заметил несколько металлических клеток и включил свет. В клетках содержались собаки и кошки, но основную массу обитателей составляли мыши и крысы. Животные как по команде тупо уставились на незваного пришельца. Некоторые собаки выжидательно завиляли хвостами.

Джек был ошарашен. Ясно, что здесь живет какой-то микробиологический маньяк. Не хотелось даже думать об экспериментах, которые проводились над несчастными животными.

Послышался звук заработавшего электродвигателя, и у Джека часто забилось сердце — это включился лифт.

Охваченный паникой, Джек бросился искать выход из квартиры — занявшись осмотром, он не сделал этого раньше. Выход он нашел довольно быстро, но было поздно — лифт уже наверняка дополз до пятого этажа.

Первой мыслью было выбежать из квартиры, подняться на чердак и там переждать, пока человек в парке не войдет в дверь. Но лифт был уже близко, и незнакомец наверняка успеет его увидеть. Оставалось покинуть лабораторию тем же путем, каким он вошел. Но в этот момент лифт, лязгнув металлом, остановился, и Джек понял, что время упущено.

Надо было срочно прятаться, причем как можно ближе к входной двери. В десяти футах была какая-то дверь, Джек бросился к ней и открыл — помещение оказалось туалетом. Джек тихо прикрыл за собой створку. Оставалось надеяться, что незнакомец в парке не захочет немедленно вымыть руки или воспользоваться туалетом.

Джек едва успел закрыть дверь, как услышал звук поворачиваемого в замке ключа. Человек вошел в квартиру, запер за собой входную дверь изнутри и прошел в гостиную. Звук шагов затих в глубине помещения.

Долю секунды Джек колебался. Интересно, сколько понадобится времени, чтобы добраться до входной двери и открыть ее? Надо только добежать до лестницы, а там — он был уверен — он сумеет оторваться от человека в парке, недаром Джек постоянно играл в баскетбол.

Стараясь не шуметь, он открыл дверь и выскользнул из туалета, предварительно прислушавшись. Из гостиной не доносилось ни звука.

От дверей туалета прекрасно просматривалась вся лаборатория. Незнакомца нигде не было видно. Вот и входная дверь. Над ручкой виден врезной замок.

Еще раз оглянувшись, Джек одним прыжком одолел расстояние до входа и понял, что попался. Замок был без ручки — дверь и изнутри открывалась ключом. Джек оказался в ловушке.

Поддавшись панике, он бросился обратно в туалет. Джека охватило отчаяние — он почувствовал себя зверем, загнанным в клетку. Единственная надежда — человек уйдет из дома, не заглянув в туалет. Но этой надежде не суждено было сбыться. Прошло несколько минут, и дверь распахнулась — на пороге стоял незнакомец, правда, уже без парки. Он вошел было в туалет, но столкнулся с Джеком. Оба застыли на месте.

Джек не успел ничего сказать, как человек шагнул назад и с такой силой захлопнул дверь, что занавеска душа рухнула в ванну.

Испугавшись, что незнакомец его запер, Джек налег — плечом на створку — та неожиданно легко поддалась. Едва устояв на ногах, Джек вывалился из туалета. Обретя равновесие, Степлтон оглянулся — незнакомца не было.

Джек мгновенно бросился на кухню, к открытому окну — другого выхода у него не было. Однако он успел сделать всего несколько шагов — незнакомец уже был в гостиной и извлек из ящика кофейного столика крупнокалиберный револьвер. При появлении Джека человек вскинул оружие.

— Стоять и не двигаться!

Джек немедленно подчинился и даже поднял руки вверх. С таким револьвером надо вести себя почтительно и не слишком проявлять характер.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прорычал человек с оружием. Волосы упали ему на лоб, и он резким движением откинул их назад.

По этому жесту Джек узнал хозяина квартиры — Ричарда, старшего лаборанта из Центрального манхэттенского госпиталя.

— Отвечай! — скомандовал Ричард.

Чтобы умиротворить Оверстрита, Джек еще выше поднял руки, лихорадочно соображая, как объяснить свое появление в квартире. Однако в голову ничего не пришло. Оказавшись в такой ситуации, Джек вообще не знал, что сказать.

Как зачарованный он смотрел на зрачок револьверного дула, покачивавшийся в каких-то трех футах от его носа. Пистолет подрагивал — значит, Ричард не только злится, но и нервничает. Такое сочетание было очень опасно.

— Отвечай, или я тебя сейчас пристрелю!

— Я судебно-медицинский эксперт и провожу расследование! — неожиданно для себя выпалил Джек.

— Осел! — рявкнул Ричард. — Судебно-медицинские эксперты не вламываются в чужие дома.

— Я и не думал никуда вламываться — окно было раскрыто настежь.

— Заткнись! — оборвал Джека Ричард. — Это то же самое. Ты превысил свои полномочия и сунулся не в свое дело.

— Прости, пожалуйста, — произнес Джек. — Может быть, мы обсудим сейчас эту проблему?

— Это ты прислал мне фальшивую посылку? — продолжал допрос Ричард.

— Какую посылку? — сделал невинные глаза Джек.

Ричард, не скрывая насмешки, оглядел его с ног до головы.

— Ты даже вырядился в костюм посыльного. Что ж, это очень умно с твоей стороны.

— О чем ты говоришь? — возразил Джек. — Я всегда так одеваюсь в свободное от работы время.

— Ну и осел! — возмущенно воскликнул Ричард. — Садись! — приказал он, показав дулом револьвера на диванчик у стены.

— Ну так-то лучше, — пробормотал Джек. — Но ты мог бы сделать это и повежливее.

Джек удобно расположился на диване.

Ричард, попятившись, дошел до своей пирамиды с оружием и попытался, не глядя на шкафчик, чтобы не терять из виду Джека, открыть замок.

— Тебе помочь? — поинтересовался Джек.

— Заткнись! — еще раз крикнул Ричард. Его рука с ключом мелко подрагивала. Справившись с замком, он сунул руку в шкаф и достал оттуда наручники.

— Однако ты запаслив, смотри-ка какие удобные вещи есть в хозяйстве, — насмешливо произнес Джек.

Не опуская пистолета, с наручниками в кулаке, Ричард снова приблизился к Джеку.

— Слушай, что я тебе скажу, — проговорил Степлтон. — Давай вызовем полицию. Я во всем признаюсь, и меня увезут в участок. Ты очень легко от меня избавишься.

— Заткни глотку! — окрысился Ричард. Знаком он приказал Джеку встать на ноги.

Тот повиновался и снова поднял руки.

— Живо! — скомандовал Ричард, направляя Джека в центральную часть лаборатории.

Не в силах оторвать взгляд от дула пистолета, Джек послушно пятился назад — Ричард с пистолетом надвигался на него, судорожно сжимая пальцами наручники.

— Подойди к колонне! — приказал Оверстрит. Джек повиновался, остановившись у колонны диаметром около пятнадцати дюймов.

— Повернись к ней лицом! — продолжал распоряжаться Ричард.

Джек повернулся.

— Обними колонну руками и сцепи пальцы!

Выполнив последнюю команду, Джек почувствовал, как на его запястьях защелкнулись наручники. Ричард приковал его к колонне.

— Ты не возражаешь, если я присяду? — спросил Джек. Ричард не потрудился ответить. Он поспешил обратно в гостиную. Джек, не дожидаясь разрешения, опустился на пол. Усевшись, он обхватил колонну ногами — так было удобнее.

Тем временем Ричард набирал какой-то телефонный номер. Джек подумал, не позвать ли на помощь, но потом прогнал эту мысль как самоубийственную — Ричард слишком сильно нервничал, а его телефонный собеседник вряд ли загорелся бы желанием вызволить Джека из неволи.

— Джек Степлтон здесь! — начал Ричард без всякого вступления. — Я поймал его в моем собственном туалете. Он знает о лабораториях Фрейзера и что-то вынюхивал у меня в квартире. Я в этом уверен. То же самое делала в госпитале Бет Холдернесс.

От упоминания имени несчастной лаборантки у Джека поднялись волосы дыбом.

— Нечего меня успокаивать! — Ричард сорвался на крик. — Это не терпит отлагательства. Не надо было мне лезть в это дело, ох не надо. Так что лучше тебе немедленно приехать сюда. Это такое же твое дело, как и мое!

Джек услышал, как Ричард в раздражении швырнул трубку на аппарат. Кажется, Оверстрит с каждой минутой нервничал все больше. Через несколько минут он снова появился с пистолетом.

Подойдя к Джеку, он окинул его презрительным взглядом. Губы Ричарда дрожали.

— Откуда ты узнал о лабораториях Фрейзера? — спросил он. — Я точно знаю, что это ты послал фальшивую посылку, так что лгать не имеет смысла.

Джек посмотрел в глаза противнику — зрачки Оверстрита были сильно расширены, он походил на сумасшедшего.

Без всякого предупреждения Ричард ударил Джека открытой ладонью по лицу. Из рассеченной губы потекла кровь и застыла на подбородке.

— Будет лучше, если ты заговоришь! — прорычал Ричард.

Джек осторожно провел языком по разбитой губе — она онемела. Во рту появился солоноватый привкус крови.

— Может быть, подождем прежде прихода твоих коллег? — предложил Джек. Интуиция подсказывала ему, что скоро он увидит здесь Мартина Шево или Келли, а может быть, и саму Мэри Циммерман.

Неумелым ударом Ричард причинил себе не меньшую боль, чем Джеку. Потряхивая ушибленной рукой, Оверстрит направился в гостиную. Джек услышал, как Ричард открывает холодильник и достает оттуда лед.

Через несколько минут Ричард снова появился рядом с Джеком — кисть ушибленной руки замотана полотенцем. Зло посматривая на Джека, он начал расхаживать по комнате, то и дело бросая взгляды на часы.

Время тянулось невыносимо медленно. Хорошо бы пополоскать горло, но об этом нечего было и думать. Кашель усилился, и Джек чувствовал, что у него поднялась температура — он явно заболел.

До ушей Степлтона донесся приглушенный шум работающего лифта. Джек поднял голову. Звонок не раздался, значит, у визитера были ключи от двери вестибюля.

Ричард тоже услышал, как заработал лифт. Он вышел в прихожую, открыл дверь и шагнул в холл, ожидая гостя.

Лифт со скрежетом остановился. Мотор стих, лязгнула старомодная металлическая дверь.

— Где он? — спросил кто-то рассерженным тоном.

Джек отвернулся, когда услышал, как Ричард и его посетитель вошли в помещение. Было слышно, как они закрыли и заперли дверь.

— Вот он, — ехидно произнес Ричард, показывая на Джека, прикованного к колонне. — Сидит, голубчик, в капкане.

Джек глубоко вздохнул и поднял голову, чтобы рассмотреть человека, чьи шаги раздались совсем рядом. Увидев пришедшего, Джек онемел от неожиданности.

Глава 33

СРЕДА, 19 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 27 МАРТА 1996 ГОДА

— Ублюдок! — рявкнула Тереза. — Кто просил тебя будить спящую собаку? Все твое дурацкое упрямство! Ты все испортил, а дела пошли так хорошо!

Джек был просто уничтожен. Слов не было. Он смотрел в синие глаза, которые только вчера были такими нежными. Теперь от нежности не осталось и следа — на Джека в упор смотрели два светлых сапфира. Губы тоже нельзя было назвать чувственными — бледная, плотно сжатая полоса.

— Тереза! — воскликнул Ричард. — Перестань тратить время на пустые разговоры с ним. Надо подумать, что мы собираемся делать дальше. А если кто-нибудь знает, что он здесь?

Тереза отвела взгляд от Джека и обернулась к Ричарду.

— Эти идиотские культуры все еще в лаборатории? — зло спросила она.

— Конечно, они здесь, — ответил Ричард.

— Избавься от них! Спусти их в унитаз!

— Но, Тереза!

— Никаких «но, Тереза!» Выброси все! Сейчас же!

— И грипп?

— Грипп в первую очередь! — крикнула Тереза.

Помрачнев, Ричард открыл холодильник и начал копаться в его содержимом.

— Что же мне с тобой делать? — начала вслух раздумывать Тереза, вновь переключив свое внимание на Джека.

— Для начала ты могла бы снять с меня наручники, — ответил Джек. — А потом мы могли бы все вместе пойти в «Позитано» — ты бы показала всем знакомым, что мы находимся именно там.

— Заткнись! — взорвалась Тереза. — Ты достал меня своим остроумием.

Круто развернувшись на каблуках, Тереза вышла из комнаты вслед за Ричардом. Посмотрев некоторое время, как он перебирает в руках флакончики с замороженным содержимым, она наконец не выдержала.

— Выбрасывай все! Ты что, не понимаешь, что нельзя оставлять никаких улик?

— Самое неудачное решение в моей жизни — то, что согласился помочь тебе, — жалобно огрызнулся Ричард. Забрав все флаконы, он скрылся в туалете.

— Каким образом ты впуталась в это дело? — поинтересовался Джек у Терезы.

Она не ответила. Вместо этого она обогнула перегородку и вышла в жилое помещение. Было слышно, как Ричард несколько раз спустил воду. «Бедные крысы, обитатели нью-йоркского коллектора, мир вашему праху», — содрогнувшись подумал Джек, представив себе, какую заразу слил Ричард в канализацию.

Снова появился Ричард и, увидев, что Терезы нет, поспешил вслед за ней в жилой отсек. Джек не видел их, но перегородки не достигали потолка, и весь разговор был слышен очень отчетливо.

— Надо немедленно вывезти его отсюда, — заговорила Тереза.

— И что потом? — мрачно спросил Ричард. — Утопим его в Ист-Ривер?

— Нет, — ответила Тереза. — Он должен бесследно исчезнуть. Что, если отвезти его в родительский дом в Кэтскиллсе?

— Признаться, я об этом не подумал, — задумчиво произнес Ричард. Голос его смягчился. — Да, это неплохая идея.

— Но как мы его туда отвезем?

— Я пригоню свой «эксплорер».

— Но как его туда засунуть и как сделать, чтобы он вел себя тихо?

— У меня есть кетамин, — вспомнил Ричард.

— Что это такое? — спросила Тереза.

— Это анестетический препарат, — начал объяснять Ричард. — Используется в ветеринарии. Иногда его применяют и для людей, в медицине, но он вызывает галлюцинации.

— Мне наплевать, вызывает он галлюцинации или нет! — вспылила Тереза. — Я хочу знать, вырубит ли его это лекарство. Лучше всего, конечно, если бы он просто успокоился.

— У меня есть только кетамин, его можно достать без рецепта. Я использовал его, чтобы усыплять животных.

— Твоя болтовня меня совершенно не интересует. Можно его вырубить этим твоим кетамином?

— Точно я не знаю, но попробую, — сказал Ричард.

— Как ты будешь его вводить?

— Сделаю инъекцию. Но лекарство короткодействующее, поэтому его придется вводить повторно.

— Давай попробуем, — решила Тереза.

Когда Тереза и Ричард вновь появились возле Джека, его лоб покрылся испариной — то ли от лихорадки, то ли от страха, который Джек испытывал, слушая милую беседу. Ему не очень улыбалась перспектива подвергнуться воздействию сильнодействующего препарата.

Ричард открыл шкафчик и достал оттуда упаковку шприцев. Из другого шкафа он извлек препарат — небольшие пузырьки с красноватыми резиновыми пробками. Помолчав, Ричард принялся высчитывать нужную дозу.

— Как ты думаешь, сколько он весит? — спросил Ричард у Терезы, словно речь шла о подопытной собаке.

— Думаю, что-нибудь около ста восьмидесяти, плюс-минус пять фунтов.

Произведя нехитрый расчет, Ричард наполнил лекарством шприц. Когда Оверстрит подошел к Джеку, тот испытал приступ паники. Хотелось закричать, но он промолчал. Ричард ввел препарат в правое плечо. Инъекция оказалась страшно болезненной.

— Посмотрим, что из этого получится, — произнес Ричард и отступил в сторону. — Пока лекарство подействует, я пригоню машину.

Тереза кивнула. Ричард надел свою лыжную куртку и, выходя, крикнул, что вернется через десять минут.

— Так, значит, всю эту операцию задумали брат и сестра, — произнес Джек, оставшись наедине с Терезой.

— Не действуй мне на нервы, — заявила Тереза, принявшись, как Ричард, расхаживать по комнате.

Первым эффектом действия кетамина стал звон в ушах. Затем с Терезой стали происходить странные изменения. Поморгав глазами, Джек энергично потряс головой, было такое впечатление, что его охватила волна горячего воздуха, "я" покинуло телесную оболочку, и все дальнейшее Джек воспринимал, словно глядя со стороны. Терезу он видел, но казалось, что женщина находится в конце длинного узкого туннеля. Лицо ее расплылось и превратилось в огромную, уродливую маску. Маска заговорила, но смысла Джек разобрать не мог — слова сливались в сплошной оглушительный грохот.

Следующее ощущение — Джек куда-то идет. Но это была странная ходьба, поскольку Джеку казалось, что все части его тела существуют по отдельности и независимо от остального организма — ноги сами по себе, руки — тоже. Опустив глаза, Джек увидел, что ноги растут из земли, не соприкасаясь с телом, и при каждом шаге исчезают из вида. Попытавшись понять, куда он идет, Джек посмотрел вперед — но там были видны только яркие, цветные, постоянно перемещающиеся силуэты.

Появилась небольшая тошнота, но Джек встряхнулся, и неприятное ощущение прошло. Он несколько раз моргнул, и яркие силуэты слились в одно сияющее пятно. В поле зрения появилась какая-то рука и потянулась к сияющему предмету — только тогда Джек понял, что это его рука, а предмет — автомобиль.

Стали узнаваемы и другие предметы, окружавшие Джека. Вот дом — окна в нем ярко освещены. Потом Джек понял, что рядом с ним люди, которые поддерживают его с двух сторон. Люди что-то говорили, но их голоса сливались в невнятный нечленораздельный поток звуков — словно новичок играл на синтезаторе.

Потом Джек почувствовал, что падает, но ничего не мог с этим поделать. Казалось, он падал несколько минут, пока не соприкоснулся с твердой поверхностью. Теперь в поле зрения остались только темные пятна. Он лежал на покрытом ковром полу, и в живот упиралось что-то очень жесткое. Он попытался пошевелиться, но руки были скованы.

Шло время. Джек не имел ни малейшего представления, сколько минут или часов прошло. Нов конце концов он снова стал правильно ориентироваться в пространстве и в собственной личности — галлюцинации исчезли. Стало ясно, что он лежит на полу движущейся машины, прикованный наручниками к основанию переднего сиденья. Скорее всего автомобиль направляется в Кэтскиллс.

Чтобы ослабить давление на живот, Джек подтянул колени к груди и свернулся калачиком — это было, конечно, не очень удобно, но лучше, чем раньше. Однако плохое самочувствие вызывалось не только немыслимой позой. Налицо были явные симптомы гриппа. В сочетании с воздействием кетамина вирусы причиняли Джеку необыкновенные страдания.

Джек несколько раз громко чихнул, чем привлек внимание Терезы. Она оглянулась назад.

— Господи, ну и видок! — воскликнула она.

— Где мы? — спросил Джек. Голос его прозвучал хрипло и сдавленно. Говорить мешал приступ кашля, из носа текло, но руки были скованы, и Степлтон ничего не мог поделать с насморком.

— Ты бы лучше заткнулся, а то задохнешься насмерть, — произнес Ричард.

Тереза посмотрела на брата с тревогой.

— Он кашляет и чихает не от лекарства, которое ты ему ввел?

— Откуда я знаю? — вспылил Ричард. — Мне никогда не приходилось вводить кетамин человеку.

— Подумай, неужели так сложно понять, вызывает он кашель или нет? Так ты применял кетамин только на бедных животных?

— Ты меня оскорбляешь! — возмутился Ричард. — Я всегда относился к животным как к своим питомцам. Именно поэтому и пользовался кетамином.

Джек по разговору брата и сестры понял, что их тревога переросла в раздражение, направленное пока друг на друга. Немного помолчав, Ричард снова заговорил:

— Знаешь, все это было твоей идеей, а не моей.

— Ну нет! — злобно крикнула Тереза. — Тебе не удастся так просто вывернуться. Это ты мне предложил насолить «Америкэр» с помощью нозокомиальной инфекции. Мне самой такая идея никогда бы не пришла в голову.

— Я предложил это только из-за твоих постоянных жалоб, что «Америкэр» вытесняет с рынка Национальный совет, несмотря на твои дурацкие рекламные ролики, — ты же сама просила меня о помощи.