Век Дракона - Седая оловянная печаль (Гаррет 5)

      - Пока что нет. Но скоро сквитаемся и тогда... - Он имел в виду парудругую поручений, которые взваливал на меня раньше. Самое неприятное из них - я помог ему притащить к одному его недругу гроб с вампиром. Он, конечно, не предупредил меня по вполне понятной причине - я отказался бы. Я ничего не подозревал, пока вампир не выскочил из гроба. Само собой, в восторг я не пришел. С тех пор Морли расплачивается со мной мелкими услугами. - Введи меня в курс дела, чтобы я не изобретал велосипед. Для начала я высморкался. - Холод меня доконает. Я начинаю трястись, как овечий хвост.
      - Диета, - изрек Морли. - Питайся правильно - и никогда не простудишься. Посмотри на меня. Я ни разу в жизни не простужался. - Может, и так. Эльфы не подвержены простудам. Я дал Морли подобный отчет, как будто разговаривал с Покойником. Рассказывая, я не сводил глаз со своего дружка. Стоит Морли заметить, что получается, будто он бескорыстно помогает мне, он тут же придумает, как извлечь из этого выгоду. Я знаю его достаточно хорошо и сразу замечаю, когда он делает стойку. Первое, что может взбрести ему в голову, - кликнуть свою шайку и обобрать Стэнтнора до нитки. Это нетрудно. Значительно трудней потом спастись от преследований разъяренных и жаждущих твоей крови богатеев. Правда, не больно он их боится. Вряд ли они станут так уж переживать из-за генеральского добра, суть в сословных интересах: нельзя допустить прецедент. Все военачальники, адмиралы, колдуны и чародеи примут участие в крестовом походе против Морли и потребуют его примерной казни.
      - Итак, налицо три разных преступления, - подытожил Морли. - Воруют раз. Вероятно, пытаются медленно убить генерала - два. Массовые убийства три. Воровством уже занимаются, об этом у тебя голова может не болеть. Генерал... Мне и доктору необходимо осмотреть его. Что касается другого убийцы, единственный путь - продолжать расспрашивать людей, само собой, исключая подозреваемых. - Не учи ученого, Морли. - Ладно, подумаешь, какой обидчивый. Я просто думаю вслух. - Ты согласен, что Деллвуд и Питерс - маловероятные кандидатуры?
      - Конечно. Старик прикован к постели, и к тому же у него совсем никаких мотивов. О генерале я даже не подумал. - Кид староват для такого темпа и недостаточно силен.
      - Возможно, хотя нападать исподтишка и врасплох - обычное дело для убийцы, а на это способен и пожилой человек. - Пожалуй. Дальше Уэйн - хочет жениться на деньгах. И кто же остается?
      - Чейн. - Жирный, отталкивающий субъект. Я с первого взгляда почувствовал к нему неприязнь.
      - И дочка. И, возможно, кто-то со стороны. Не говоря уж о тех, кто просто покинул дом, а не пал от руки убийцы. - Подожди-ка, о чем ты?
      - Предположим, Снэйк Брэдон вызвал трех. Где еще один? Кто он такой? Что было написано об этих людях в завещании? Я не помнил. Одного вычеркнули. Это я слышал. Но если кому-то полагалась часть наследства, даже если он сейчас отсутствовал и все думали, что он ушел насовсем или умер, - у него были веские причины и удобная позиция, чтобы совершить эти злодеяния, а потом вернуться как ни в чем не бывало. - Кто бы ни убил Хокеса, он направлялся к дому. - Ты потерял след. Верно.
      - Если это сделал кто-то не живущий в доме, значит, он не знает, что генерал сжег завещание. - И продолжает свое черное дело. Опять же верно. - Кто-то пытался зарубить меня. - Но это могло быть связано с другими преступлениями.
      - Морли, отстань, у меня и так уже крыша едет от этой чертовщины. Он взглянул на меня и криво усмехнулся. - Точно, рожа у тебя преглупая.
      - Я толкусь на месте и тороплю события. Когда нехорошие мальчики нервничают - они делают ошибки и сами себя выдают. Морли хихикнул. - Сообразительный ты парень, Гаррет. Что, если преступником был Тайлер? - Запросто.
      - Кстати, кухарка. Она торчит здесь четыреста лет, и ей вполне могло прийти на ум, что генеральское семейство обязано выделить ей кусок пожирней, чем старик собирался ей дать. Что ж, может быть. Тролли - это другая раса, и голова у них устроена подругому. Если кто-нибудь мешает троллю, он просто сметает неосторожного со своего пути.
      - Кухарку видели в доме, когда был убит Хокес. Кроме того, даже если лошадь не свалилась под ее весом, следы были бы в метр глубиной. - Но может, она травит старика? Я пожал плечами. - Средства и возможность у нее есть, но я не улавливаю смысла. Она вырастила генерала, я сказал бы, что она по-своему привязана к нему. - Ты прав, - фыркнул Морли. - Этак мы ни к чему не придем. Ложись-ка баиньки, а я пойду поброжу.
      - В спальню не заходи, - предупредил я. - Там ловушка: топор для незваных гостей. Я решил улечься на перине. Пол гардеробной чересчур жесткий. Может, потом переберусь. Морли кивнул. На лице его мелькнула улыбка.
      - Пусть лучше к тебе наведается хорошенькая девчушка. Так куда интереснее. Что верно, то верно.
      ГЛАВА 22 Кто-то настойчиво стучал в дверь. Мне казалось, я не спал - просто задумался, однако за окном уже рассвело. Проклиная пришельца, я перевернулся на другой бок: не выношу, когда меня будят. Но проснулся. Я продрал глаза, потянулся, как старая легавая, - и подскочил, будто мне в задницу булавку воткнули. Я увидел нечто невозможное, немыслимое. Загадочно улыбаясь, в спальню вплыла блондинка. Я выпучил глаза, не в силах произнести ни слова. Она присела на краешек кровати, посмотрела на меня. Спокойно так вошла и села - ничего с ней не случилось. Я поднял глаза - мое защитное приспособление на месте - тяжеленный топор готов упасть на голову любому, кто попадется в ловушку, и залить кровью полкомнаты. Да, топор наготове, а толку чуть: она открыла дверь, но устройство не сработало. По спине у меня побежали мурашки. А если бы это была не моя прелестная и загадочная поклонница, а кто-нибудь, преследующий несколько иные цели? Я вообразил себя зарезанным в собственной постели, похожим на наколотого на булавку жука. Пока я боролся с неприятными видениями и выкарабкивался из постели, блондинка исчезла, не воспользовавшись, однако, дверью в коридор, в которую не переставал барабанить какой-то невежа. Он прямо-таки вывел меня из себя. Я собрался с духом, прихватил палку и пошел взглянуть, кто беспокоит меня в неурочный час - не важно, сколько сейчас времени на самом деле. - Деллвуд! На этот раз что стряслось? - Ничего, сэр. Но сегодня утром вы собирались к генералу, сэр.
      - Да. Извиняюсь. Так разоспался, все на свете позабыл и остался без завтрака. Черт побери. Ладно, все равно надо садиться на диету. Дайте мне десять минут привести себя в порядок. Вояка с сомнением взглянул на меня: он, видно, сомневался, что я управлюсь меньше чем за год. - Да, сэр. Я встречу вас там, сэр. - Прекрасно. Стареешь, Гаррет. Лишь через полчаса я через верхний этаж прошел к генералу. Я недоумевал, куда подевалась блондинка. Недоумевал, куда подевался Морли - и почему я до сих пор не убрался восвояси. Здешняя публика мне не по зубам. Как бы то ни было, я не собираюсь жертвовать жизнью за истину и справедливость. Слинять бы отсюда, а через годик вернуться и посмотреть, как обстоят дела. Словом, настроение у меня было приподнятое. Деллвуд ждал в коридоре перед генеральской дверью. Он впустил меня. Повторился обычный ритуал. Деллвуд вышел. Кид подбросил дров в камин, так что в комнате стало невыносимо жарко, и удалился вслед за Деллвудом. Я вспотел. Генерал пригласил меня садиться. Я сел. - Деллвуд ввел вас в курс дела?
      - Вы о ночных событиях? Я в курсе. Как вы думаете, что происходит? И почему? - Как ни странно, кое-какие соображения у меня есть. Я рассказал ему о предложении Снэйка, об условленной встрече и как я нашел его. - Деллвуд предположил, что шнурок взят из вашего кабинета.
      - Шнурок душителей? Да. У меня есть такой, достался в наследство от отца. Он имел дело с этой сектой в начале века, когда был молоденьким +%)b%- -b.,. Его направили бороться с пиратами, они тогда совсем обнаглели. В шайке одного зарвавшегося бандюги как раз были убийцыдушители. Шнурок валялся там вместе с хлыстами. Я проверил. - Теперь его там нет. Я ни капельки не удивился, генерал тоже. - Кто мог взять его? - Кто угодно и в любое время: я много лет не прикасался к этому хламу. - Кто знал о его существовании?
      - Все слышали мои байки об отцовских приключениях. И о приключениях других Стэнтноров. После смерти сына я ничего не жду от будущего и утешаюсь воспоминаниями о славных делах прошлого. - Я понимаю вас, сэр. Старик просиял. - Вы служили под его началом? Осторожно, Гаррет. Не давай заговорить себе зубы.
      - Нет, сэр. Но от ребят слышал о нем много хорошего. Это чего-нибудь да стоит. Особенно учитывая, как солдаты обычно отзываются об офицерах. - Да, да. Душой он был уже в другом времени - более счастливом, во всяком случае, теперь оно казалось счастливым: так уж у нас мозги устроены - перекраивают историю, как им вздумается. Внезапно он очнулся. Видимо, прошлое было усыпано не только розами. - Кошмарная ночь. Расскажите мне об этих мертвецах. Я изложил ему свою теорию, что их вызвал Снэйк.
      - Возможно, - сказал он. - Весьма вероятно. Колдуны и не на такое способны. Чернявка-Невидимка, была такая подлая ведьма, забавлялась тем, что вооружала необученных солдатиков и ждала, что из этого выйдет. Имя колдуньи ничего для меня ие значило, я знал только, что теперь ее диковинный псевдоним взяла себе другая ведьма. По-настоящему ее зовут, кажется, Генриетта Слэдж. - Что-нибудь конкретное вы можете доложить мне, мистер Гаррет? - Пока нет. - Есть подозреваемый?
      - Нет, сэр. Все подозреваемые. Мне не удается разобраться в ситуации. Я еще недостаточно хорошо знаю людей. Он взглянул на меня, словно хотел сказать, что надо жить по военному девизу: с трудностями справляемся, не сходя с места, с невозможным - через минуту. - Что намерены делать теперь?
      - Осмотреться получше. Беседовать с людьми, пока не приду к определенным выводам. Надо вытрясти из них правду. Ночью мне пришло в голову, что убийцей может оказаться один из покинувших дом. Видимо, он намерен как ни в чем не бывало вернуться к чтению завещания.
      - Нет. Все, кто последовал за мной после ухода в отставку, подписали соглашение. Долю в наследстве имеют лишь оставшиеся в поместье. Я потерял всякое уважение к старику. Он подкупил их, связал договором, чтобы не остаться в одиночестве. Он вовсе не был филантропом, он был всего лишь жалким эгоистом. Внушительная внешность - лишь маска, за ней скрывается некто весьма неприглядный. Я не стал бы называть это прозрением, но интуиция не обманывала меня. Передо мной сидел низкий старикашка, искусно прячущий свою подлинную сущность. Я взглянул на него повнимательней. Цвет лица сегодня утром опять скверный. Улучшение прошло, старик снова на прямой дорожке в ад. Не твое дело судить его, Гаррет, одернул я себя. Но потом напомнил себе, что именно этим, восстановлением справедливости, я и занят в данный момент. Кто-то постучал в дверь. Я так и не успел решить, имею ли право осуждать генерала, а он, видимо, собирался оправдываться. - Войдите. Деллвуд открыл дверь. - Мистер Тарп хочет видеть мистера Гаррета. Генерал посмотрел на меня. Я пояснил: - Это человек, которому я поручил заняться поиском пропавших вещей. - Приведи его, Деллвуд. Деллвуд закрыл дверь. - Сюда? - удивился я.
      - Вы опасаетесь, что он скажет что-нибудь не предназначенное для моих ушей? - Нет. Я просто не хочу беспокоить вас. - Ничего страшного. Старый черт хочет развлечься. Не больно ему интересно, что расскажет Плоскомордый - просто одному неохота сидеть. - Мистер Гаррет, не затруднит ли вас подбросить дров в камин? Проклятие, а я-то надеялся, он не заметит, что пламя стало не таким вулканическим. Похоже, единственным занятием Кида было поддержание огня. Появился Плоскомордый с вещевым мешком. Двигался он с изяществом пещерного медведя; в его лапище здоровенный мешок казался дамской сумочкой. Деллвуд, похоже, немного оробел. На старика мой приятель тоже произвел впечатление. - Покажите его кухарке, - пошутил он. - Ей не устоять. Первая потуга сострить за время моего присутствия в доме. - Вы свободны, Деллвуд. Деллвуд вышел. Плоскомордый отер пот со лба.
      - Что за черт, почему ты не откроешь это проклятое окно? А где твой старичок? - Ну-ну, повежливей. - Ладно. - Что у тебя? Приезд Плоскомордого меня удивил. Не такие он получил деньги, чтоб чересчур усердствовать. - Похоже, я нашел кое-что из украденного. Он вывалил содержимое сумки на письменный стол. Серебряные подсвечники. Не вздорожай серебро в последнее время, они не представляли бы особой ценности. - Это ваши вещи, генерал? - спросил я.
      - Проверьте подставки. Если вещи принадлежат нашей семье, внизу должно быть клеймо в виде морского конька. Я посмотрел. В самом деле, морские коньки. - Вот и зацепка. Как они к тебе попали, Плоскомордый? У Плоскомордого, когда он разговаривает, голос почему-то становится неестественно - для его габаритов - писклявым.
      - Вчера вечером у Морли в ресторане потолковал с парнями, - поведал он. - Они жаловались, что дела плохи. Посидели, поболтали о том о сем, ну знаешь, как это бывает. Потом один из парней спросил, назначено ли вознаграждение за эти вещи. Морли мне о вознаграждении ничего не сказал. Ну я так и говорю: "Может да, может нет, а ты что-нибудь знаешь?" - Нельзя ли покороче?
      - Оказалось, он знает кое-кого из скупщиков, которых я не знаю. Они иностранцы. Сегодня утром я наведался к одному. И сразу же напал на эти подсвечники. Немного поговорили, я ему пригрозил, он в долгу не остался. Я намекнул, что он вроде бы ни с кем из воротил не связан, а я, так уж случилось, лично знаком с самим Чодо. Не хочешь ли, говорю, уладить это дельце? А он вдруг стал такой покладистый. Короче, одолжил мне подсвечники, но я обещал вернуть их. Значит, так он и сделает. Если же генерал попытается заграбастать свое добро, Плоскомордый пойдет напролом - он свое слово держит. - Ладно, получишь назад. Скупщик может опознать вора?
      - Все вещи куплены оптом, у другого иностранца. Мой знакомый готов продать его имя. - Вы следите, генерал?
      - Я понял так - тот скупщик краденого купил подсвечники у другого скупщика. За определенную мзду первый готов выдать второго. - Все так. - Выбейте из него это имя.
      - Не годится, генерал. Он предлагает честную сделку, и мы должны ответить тем же. - Вести переговоры с преступниками, как с порядочными людьми?
      - Вы всю жизнь провели с бандитами с Холма. Но вы же не брыкались и играли по их правилам. Сейчас у нас есть зацепка. Мы можем сегодня же /.*.-g(bl с делом о воровстве. Плоскомордый, сколько он хочет? Я привык просчитывать несколько ходов вперед. Скупщик краденого без связей? Ему понадобятся друзья. Его бы приласкать, приручить - в один прекрасный день он может оказаться полезным. Если останется жив. Никто не боится скупщиков краденого, но Морли Дотса и Чодо Контагью боятся все, Плоскомордый назвал цену, она оказалась невысокой.
      - Выгодная сделка, соглашайтесь, генерал. Подумайте, насколько больше вы можете потерять, пожадничав из-за нескольких монет? - Возьмите у Деллвуда: казной заведует он. Генерал изрядно поднадоел мне, и я ухватился за возможность покинуть его общество. - Я позабочусь об этом, сэр. Наверное, Стэнтнор почувствовал мое нетерпение, он промолчал, но на лице его отразилась боль. Я никогда раньше не видел такого выражения на лицах стариков, я мало имел с ними дела. Но так же выглядят дети, когда понимают, что взрослым некогда возиться с ними. У меня защемило сердце. Я ведь считал себя славным парнем, а сейчас почувствовал себя виноватым. И откуда только берется это отвратительное чувство? Вот почему я завидую Морли: он-то никогда не чувствует вины. Он делает что хочет или что должен и недоумевает, чего мы волнуемся, почему порой так нелепо ведем себя?
      ГЛАВА 23 - Старик плохо выглядит, - заметил Плоскомордый. - Что с ним? - Не знаю. Ты поможешь мне выяснить. - Что я должен сделать?
      - Деллвуд, генерал велел дать моему другу денег на покрытие дополнительных расходов. Сколько тебе, Плоскомордый? Я дал ему шанс окупить поездку. Но он не ухватился за эту возможность и почти не завысил цену. - Двадцать. - Парень пытался вздуть цену, но я задал ему трепку.
      - Узнай имя, потом найди самого покупателя. Хорошо? Но это еще не все раздобудь где-нибудь лекаря и притащи сюда. - Лекаря? Вот те раз. Зачем тебе лекарь?
      - Осмотреть генерала. У старика зуб на всех врачей, единственный выход - одурачить его. Этим ты и займешься. Идет? - Расходы на тебе. - Поторопись. - Слушаю и повинуюсь. Тарп был слишком прост и не стал бы иронизировать, но в голосе его мне послышалась насмешливая нотка. Деллвуд принес двадцать монет, и Плоскомордый отправился в путь. Я проводил его до парадного и увидел, как он сел в коляску. Вероятно, он ее позаимствовал у Светерта, нашего общего друга. Я остался недоволен расточительностью Тарпа. Старик выдал мне неплохой аванс, однако я не предполагал, что расходов будет так много. Деллвуд присоединился ко мне. - Могу я спросить - зачем это все, сэр? - Спросить можете, но я не отвечу. Часть моего плана - и все. Вы расскажете генералу, что я пригласил доктора? Он подумал.
      - Нет, сэр. Это необходимо. Несмотря на вчерашнее улучшение, генерал быстро угасает. Сейчас он прикидывается молодцом, но ночь была тяжелая. Если удастся одурачить его... Я, как сумею, поддержу вас.
      - Мне понадобится помощь: дел сегодня по горло. - Каких дел? Я и сам толком не знал. - Я дам вам указания попозже, но до возвращения Тарпа. - Очень хорошо, сэр. Мы расстались. Я отправился наверх взглянуть, не у меня ли Морли. Пора ему вступить в игру. Дойдя до верхнего балкона, я заметил свою подружку в белом. Я махнул ей рукой - как ни странно, она ответила тем же. Морли в комнате не оказалось. Это в его духе - исчезнуть именно тогда, когда он мне нужен. Болван. Я захватил пальто и вышел. Красотка стояла на том же месте. Она не смотрела на меня. Я решил /./kb bl счастья еще разок. Стараясь не шуметь, я поднялся наверх, осторожно спустился. Ха! Все еще здесь. Но... Воображение сыграло со мной злую шутку. Это была не блондинка. Это была Дженнифер в белом платье, но не в таком, какое носила белокурая красотка. Когда я подошел, она грустно улыбнулась. - В чем дело? - спросил я.
      - Так... - Она вздохнула и оперлась локтями на перила. Я остановился неподалеку, но не слишком близко. Внизу герой продолжал свою смертельную схватку с драконом. Чейн прошел мимо, не взглянув на них. Я посочувствовал витязю: мы, герои, неравнодушны к аплодисментам. Я ответил Дженнифер ни к чему не обязывающим, но поощряющим душевные излияния звуком: "гмм".
      - Я очень безобразна, Гаррет? Я взглянул на нее. Нет, она отнюдь не безобразна.
      - Не очень. - Не она первая. Я знавал нескольких столь же великолепных женщин, которые были менее уверены в своей привлекательности, чем любая дурнушка. -Только мертвец или совершенный чурбан может не заметить вашей красоты.
      - Спасибо. - Дженнифер чуть-чуть оттаяла, на губах мелькнула улыбка. Она подвинулась поближе ко мне. - Ты добр. - Она помолчала. - Никто не замечает меня, не замечает, что я женщина. Как объяснить, что дело не во внешности? Дело в душе. Она красавица, а душа у нее, как у паучихи "черная вдова". Никак не объяснишь. Придется присочинить, иначе не избежать взрыва, она просто возненавидит меня. Даже стоя совсем близко к Дженнифер, я не ощущал ничего. Ее привлекательность не возбуждала. Эге, все ли с тобой в порядке, старик? - Ты не замечаешь меня.
      - Очень даже замечаю. - Разве что слепой крот мог не заметить ее. - Но я несвободен. - Такое объяснение всегда сгодится.
      - О! - В этом возгласе прозвучало уныние. Верно - уныние. В унынии прошла и проходит ее жизнь. Уныние - бездна, способная поглотить все на свете. - Как ее зовут? - Тинни. Тинни Тейт. - Она хорошенькая? - Да. Моя рыженькая под стать Дженнифер. Высший класс. Но у нас масса проблем, и одна из них - мы зашли в тупик. Это называется "не могу - жить - с тобой - и - не могу - без - тебя". Мы недостаточно доверяем друг другу, чтобы рискнуть взвалить на себя какие-либо обязательства. Другое дело Майя... Хотя она так часто повторяла, что мы поженимся... Может, я просто свыкся с этой мыслью... Однако я не переставал гадать, чем она занимается теперь, пытался следить за ней, словом, допускал, что не все еще кончено между нами. - Гаррет! Очнитесь. - Я задумался о Тинни. И потом... это место... этот дом. - Не извиняйтесь. Я здесь живу. Я знаю. Это печальное место. Обитель призраков несбывшихся надежд и мечтаний. Некоторые из нас живут прошлым, а остальные будущим, которое никогда не наступит. Нас объединяет только кухарка, но она живет вообще в другом измерении. - Девушка не столько разговаривала со мной, сколько думала вслух. - Знаешь, Гаррет, перед домом проходит дорога, до нее не больше мили, рукой подать. Она ведет в Танфер, в Каренту, в мир. Но я с четырнадцати лет не выходила за ворота. - Сколько же тебе сейчас? - Двадцать два. - Что держит тебя?
      - Только я сама. Я боюсь. Все, чего я хочу, - там, за воротами. Но я боюсь выйти и увидеть, пощупать это. Когда мне было четырнадцать, кухарка взяла меня в город на летнюю ярмарку - больше я никогда не выезжала за пределы имения. Мне очень хотелось поехать, но город ужаснул меня. Странно, большинство красивых женщин не испытывают в жизни никаких затруднений: все и всегда рады прийти им на помощь.
      - Я знаю свое будущее. Оно пугает меня. Я подумал, что она имеет в виду Уэйна. Я бы тоже волновался, доведись мне стать целью столь тщательно /`.$c, --.) осады.
      - Я останусь здесь, в своих владениях, и буду постепенно превращаться в сумасшедшую старуху, пока дом не обвалится и не погребет нас с кухаркой. У меня никогда не хватит смелости позвать рабочих отремонтировать его: я боюсь чужих людей. - Это неправда, все будет совсем не так.
      - Так. Мне исполнилась неделя, а судьба моя уже была предрешена. Если бы мама не умерла... Хотя она вряд ли что-нибудь изменила бы. Она сама, насколько я слышала, была странной женщиной. Отец - Повелитель Огня, мать - Владычица Бурь, она выросла в столь же леденящей обстановке. Родители обручили ее с моим отцом, до свадьбы они не встречались, однако папа любил ее. Мамина смерть причинила ему жгучую боль. Он никогда не упоминает о ней, но хранит в спальне мамин портрет, лежит иногда и часами смотрит на него. Что я мог ответить? Тут не поможешь, не утешишь. - Я собираюсь прогуляться. Не хочешь ли взять шаль и пройтись со мной? - На улице холодно? - Не очень. Зима еще пыжилась, тщетно пытаясь спугнуть пробуждавшуюся от спячки природу. Мне приятно было видеть ее бессильные потуги: терпеть не могу зиму. - Хорошо, согласна. Она оттолкнулась от перил и пошла по лестнице вниз, в свои покои. Я потащился следом. Дженнифер не противилась, пока мы не подошли к ее двери. Тут она занервничала: ей явно не хотелось пускать меня внутрь. Ладно, на этот раз я готов оставить ее убежище не оскверненным. Я отступил в коридор. Раньше я сомневался, не лишена ли Дженнифер обычного женского кокетства, но теперь сомнения развеялись как дым. Она вернулась буквально через минуту. Никогда не встречал девушки, которой на перемену туалета требовалось меньше получаса. Она управилась в один момент, надела очень простое, военного покроя зимнее пальто, которое удивительно шло ей, подчеркивая красоту лица. Я даже вздрогнул: подумать только - такая прелестница пропадает зазря в этой темнице! Ее лицо, прекрасное, как полотна великих художников, следовало выставить в музее, чтобы все могли любоваться им. Мы спустились в холл, прошли мимо ее предков Стэнтноров, взиравших на нас с мрачным неодобрением. Уэйн тоже недовольно зыркнул на меня: наверное, решил, что ему пытаются перебежать дорожку. Я ошибся: было не так уж тепло. Со времени отъезда Плоскомордого холодный, пронизывающий ветер усилился. Но Дженнифер, казалось, не замечала непогоды. Мы сошли с крыльца, и я повел ее по той же тропинке, по которой шел прошлой ночью с Чейном, Питерсом и Тайлером. - Тебе хотелось бы побывать в городе? Это можно было бы устроить. Я имел в виду поручить ее Плоскомордому. Он мастерски умеет обращаться с женщинами, хотя сам западает лишь на совсем маленьких, росточком не больше пяти футов. - Если ты пытаешься спасти меня, не трудись: слишком поздно. Я не ответил - мое внимание было приковано к оставленным ночью следам.
      - Сегодня я видела нечто странное. - Дженнифер резко сменила тему. - Я видела незнакомого мужчину. Я поднялась наверх, там ты меня и нашел, но его уже не было. Должно быть, Морли. - Наверняка это кавалер моей блондинки. Дженнифер сердито посмотрела на меня - в первый раз, с тех пор как мы вышли из дому, она подняла глаза. - Смеешься надо мной?
      - Не над тобой. Скорей над ситуацией в целом. Я снова и снова вижу женщину. Никто больше не видит ее. Более того, никто не допускает, что она действительно существует. А теперь тебе тоже являются привидения. - Я видела его, Гаррет. - Не спорю. - Но ты не веришь мне.
      - Не верю и не не верю. В моем деле - первое правило: допускать любую возможность. Второе - помнить, что все тебе лгут. Она вроде бы удовлетворилась этим ответом и на некоторое время замолчала. Мы подошли к месту гибели Тайлера. Его там не было, мертвяка тоже. Я пошарил кругом, пытаясь понять, что же случилось. И не понял. Надеюсь, Питерс и прочие домочадцы помогут разрешить загадку. А выяснить это необходимо. Дул пронизывающий ветер, небо было серым, трава пожухлой, а дом Стэнтноров нависал над нами как воплощение безысходной тоски. Я взглянул на фруктовые деревья, протянувшие к небу голые ветки. Для них скоро наступит весна, для них, но не для хозяев дома.
      - Ты танцуешь? - спросил я. - Давай устроим танцульку в вашей обители сабель. Дженнифер попыталась поддержать шутку, но у нее ничего не вышло. - Не знаю, не пробовала. - Эге! Это мы исправим, мы еще заставим тебя улыбнуться. Она помолчала с минуту, а потом снова огорошила меня: - Я девственница, Гаррет. Вообще-то я так и думал, но зачем сообщать об этом мне?
      - Когда ты появился у нас, я подумала - вот мужчина, который изменит это. Но я ошиблась, правда? - Я, я вроде бы... - Питерс предупреждал меня...
      - Он говорил о моей репутации? Да, обо мне много болтают, а дыма без огня не бывает. Но то, чего ты хочешь, Дженнифер, это неправильно. Не так все должно быть. Осторожно, Гаррет, осторожно. Черти в аду - просто кроткие овечки по сравнению с оскорбленной женщиной.
      - Не надо делать это только потому, что тебе надоела девственность. Любовью надо заниматься, только когда ты уверена - ты хочешь именно этого. Когда ты с кем-то особенным, очень важным для тебя и хочешь разделить с ним нечто необычное, чудесное. - Проповедь мне может прочитать и кухарка.
      - Извини. Я просто пытаюсь объяснить тебе. Ты привлекательная девушка. Я мало встречал таких красавиц. О таких люди вроде меня могут только мечтать. Я б мигом обслужил тебя, будь я из тех парней, которые используют женщину, а потом отбрасывают ее как обглоданную кость. Им и дела нет до ее страданий. Похоже, мои доводы подействовали. Уверяю вас, все это красноречие и маневрирование далось мне не даром и всколыхнуло в душе старины Гаррета массу противоречивых чувств. - Понятно. Это твой способ быть добрым.
      - Верно. Познакомьтесь, мистер Славный парень. С трудом удерживаюсь, чтобы не погладить себя по головке. Она окинула меня внимательным взглядом. - Извини, тебе, конечно, от моего остроумия проку мало. Теперь я шел по следу мертвеца, медленно поднимаясь на небольшой пригорок - к семейному кладбищу. Дженнифер, похоже, ничего кругом не замечала. Шагов через пятьдесят она остановилась. - Можешь ты сделать для меня одну вещь?
      - Конечно. Даже то, о чем мы говорили, если когда-нибудь это окажется правильным. Она натянуто улыбнулась. - Потрогай меня. - К-как? - поперхнулся я, растеряв все свое блестящее остроумие. - Потрогай меня. Что за черт? Я прикоснулся к ее плечу. Она поймала мою руку, схватила и прижала к своей щеке. Я нежно погладил ее. Никогда еще я не касался кожи столь шелковистой. Дженнифер задрожала - и это была нехорошая дрожь. Глаза ее наполнились слезами. Она отвернулась, не знаю уж, от смущения или от страха. Потом опять повернулась ко мне. Мы двинулись дальше, подошли к невысокой кладбищенской ограде. - Это для меня почти то же самое, - сказала она. - Что?
      - Никто до сих пор не трогал меня. Во всяком случае, сколько я себя /.,-n. Кухарка, наверное, трогала, когда пеленала и что там еще делают с младенцами. На мгновение я точно окаменел, уставившись на зловещее старое здание. У, проклятый холодный дом! - Иди сюда. - Что? - Просто иди сюда. Дженнифер подошла ближе - и я крепко обнял ее. Она была жесткая, как чугунный столб. Я подержал ее, потом отпустил.
      - Еще не поздно начать. Каждому необходимо, чтобы его время от времени трогали и ласкали. Каждому человеку. Я понял, чего она добивалась. Дело не в девственности, и секс тут ни при чем. Возможно, она не сознавала этого до конца, но ей представлялось, что секс - цена, которую придется заплатить за нечто действительно нужное. Сколько раз Морли твердил, что как дело коснется калек и прочих ущербных, я становлюсь совсем простачком! Столько раз, что и не сосчитать. И он прав - если только у простачка может возникнуть потребность облегчить чужие страдания. Я перешагнул через ограду и подал руку Дженнифер. Перелезая, она зацепилась за ограду подолом и тихонько чертыхнулась. Платье было явно не предназначено для загородных прогулок. Я поддержал ее, пока она отцепляла подол, осмотрелся. Взгляд мой упал на надгробный памятник, более новый, чем остальные, но такой же незатейливый. Просто гранитная плита с именем: Элеонора Стэнтнор. Даже даты нет. Дженнифер остановилась рядом. - Моя мать. И все? Это и есть место успокоения женщины, чья смерть перевернула, перекорежила столько жизней и превратила дом Стэнтноров в дом разбитых сердец? Я, разумеется, не думал, что генерал построил храм в честь своей жены. Ведь ее мавзолеем, ее памятником стал дом. Обитель несбывшихся надежд. Дженнифер снова вздрогнула, придвинулась ближе. Я обнял ее. Дул пронизывающий ветер, небо было серым, а кругом - могилы. Мне тоже хотелось прижаться к кому-нибудь.
      - Я передумал. То есть отчасти передумал. Проведи эту ночь со мной. - Я не стал ничего объяснять. Она тоже промолчала, только напряглась еще больше. Это был просто порыв. Есть у меня слабинка - не могу спокойно смотреть, как человек страдает. Может, такая штука - карма - все-таки существует. Благие деяния наши порой вознаграждаются. Мелочь, казалось бы, но порыв этот спас мне жизнь.