Эллери КУИН
      Тайна египетского креста
      Перевод с английского М. В. Жалинской,
      Л. А. Долгошевой и Л. И. Саблинов
      УБИЙСТВО ИЗ МЕСТИ
      Эллери Куин считал, что повидал на своем веку немало трупов, но в данном случае он узнал нечто новое.
      На этот раз не убийца, а жертва поплатилась головой, и обезглавленное тело было прибито к замысловатому кресту...
      Когда Эллери столкнулся с первым убийством, он был озадачен, после второго задумался, а после третьего утвердился во мнении, что в безумии убийцы есть смысл. Впервые в своей карьере ему довелось встретиться с изощренным преступлением...
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
      ЭЛЛЕРИ КУИН - энергичный, дотошный следователь, считающий, что его логика способна решить любую задачу, и столкнувшийся с проблемой выяснения смысла Т-загадки.
      ЭНДРЮ ВАН - добропорядочный одинокий школьный учитель, тихо живущий в Арройо и избегающий всякого общества.
      СТАРЫЙ ПИТЕР - странный дикий житель гор, из любви к безопасности обитающий за колючей проволокой.
      ХАРАШТ - бородатый Пророк страждущих и немощных, ведущий толпу учеников к исцелению, торгующий "эликсиром молодости", весьма сомнительным зельем.
      ВЕЛИЯ КРОЗАК - маньяк-убийца, подозреваемый номер один; появляется при каждом преступлении.
      ПРОФЕССОР ЯРДЛИ - старый профессор, наставник Эллери, участвующий в следствии, неожиданно для себя получивший несколько наглядных уроков от своего блистательного ученика.
      МАРГАРЕТ БРЭД - прекрасно сложенная блондинка, смелая, но не сумевшая ничего сообщить о своем муже, она гораздо больше озабочена собственным будущим, чем прошлым.
      ХЕЛЕН БРЭД - очаровательная дочь Маргарет, сопровождаемая двумя поклонниками на суше и на море до тех пор, пока оба не подали сигнала SOS.
      ДЖОН ЛИНКОЛЬН - представитель Новой Англии, увивающийся за Хелен, его манят ее деньги и он мог бы получить и то и другое, если бы его хозяева не потеряли голову.
      ПОЛ РОМЕЙН - загорелый, мускулистый Адонис, питающий слабость к женщинам, однако полицию больше заинтересовали его связи с мужчинами.
      ЭСТЕР ЛИНКОЛЬН - сестра Джона, с бледным лицом и приятной фигуркой, сбросившая одежды при переезде из Брэдвуда в нудистскую колонию на острове; подозревается в убийстве.
      ВИКТОР ТЭМПЛЬ - военный врач на пенсии, днем спасший свою возлюбленную, а вечером подслушивавший чужой разговор у открытого окна.
      СТИВЕН МЕГАРА - любитель путешествий, владелец яхты, не желавший раскрывать свое прошлое из боязни, что это сократит его будущее.
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Есть одна маленькая тайна, связанная с большой "Тайной Египетского креста" и имеющая некоторое касательство ко всей истории. Это "Тайна заглавия". На сию тайну обратил мое внимание сам автор, мой друг Эллери Куин, в записке, приложенной к манускрипту, который он, в силу срочности, отправил из Италии телеграфом.
      В записке, помимо прочего, было: "Черт возьми, Дж. Дж.! Это не расхожая фраза о преступлении египетского толка. Никаких пирамид, никаких гробниц и мумий, драгоценных реликвий в пыли музеев, никакой египтологии. Почему же тогда "Тайна Египетского креста", спросите вы. Что ж, справедливо. Название несколько провокационно и даже меня гипнотизирует. Но никакой египетской специфики! В этом-то и прелесть. Прочтите - и поймете".
      "Тайна Египетского креста" - типичная Эллериана, которая, как известно поклонникам Эллери, всегда интересна и захватывающа.
      Расследование невероятных убийств было одним из последних дел моего друга. Пятое дело Эллери Куина, подробно представленное читательской публике в неторопливой, описательной манере, затрагивает необыкновенные события, среди прочего - и древний религиозный фанатизм, и нудистская колония, и морские странствия путешественника-яхтсмена, и вендетта, и мститель из Центральной Европы, и сумасшедший "Воплощенный Бог" времен египетских фараонов... В общем, это квинтэссенция невообразимых и фантастических событий, на деле оказавшихся фоном одного из самых жестоких и ужасающих преступлений, когда-либо зарегистрированных в анналах современной полиции.
      Если вы будете сожалеть об отсутствии старого "охотника за преступниками" инспектора Ричарда Куина - я всегда говорил Эллери, что он недооценивает своего отца, - спешу вас обрадовать: он появится. Однако в "Тайне Египетского креста" Эллери выступает соло. Причина - география следствия. Я посоветовал издателю приложить атлас к повествованию или хотя бы поместить на первой странице карту Соединенных Штатов. Все началось в Западной Виргинии...
      Но я слишком увлекся. Это история Эллери, пусть он сам ее и рассказывает.
      Руе, Нью-Йорк, август 1932 года
      Дж. Дж. Мк-К.
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      РАСПЯТЫЙ ШКОЛЬНЫЙ УЧИТЕЛЬ
      Практические знания по психиатрии оказали мне неоценимую помощи в профессии криминалиста.
      Ян Таркот
      Глава 1
      Рождество в Арройо
      Все началось в Западной Виргинии, в миле от маленького селеньица Арройо, на пересечении двух дорог, одна из которых, главная, вела из Нью-Камберленда в Пагтаун, другая, боковая, ответвлялась к тому самому селеньицу.
      " Как сразу понял Эллери Куин, география играла тут не последнюю роль. С первого взгляда заметил он и многое другое. Единственное, что смущало его, - полное отсутствие улик. Необходимо было все серьезно обдумать.
      Вопрос, каким образом Эллери Куин оказался на своем стареньком гоночном автомобиле на Дороге, ведущей в Западную Виргинию, в два часа пополудни холодным декабрьским днем, нуждается в пояснении. Этому невероятному происшествию сопутствовало множество причин. Одной и, пожалуй, основной был отпуск шофера, разрешенный самим инспектором Куином, отцом Эллери. Во-вторых, Куин-старший был приглашен на нечто вроде конгресса полицейских дела о соблюдении законов в Чикаго были из рук вон плохи, и шеф полицейского управления созвал офицеров полиции из центральных городов обсудить криминогенную обстановку.
      Как раз в то время, когда инспектор добирался из своего особняка в Чикагское управление полиции, Эллери, сопровождавший его, погрузился в загадочное преступление вблизи Арройо, преступление, которое американская пресса называла впоследствии "Т-убийством". Многие факты, упоминаемые в газетах, заинтересовали Эллери, например, то, что Эндрю Ван был обезглавлен и распят рождественским утром! Этот и другие не менее впечатляющие факты заставили его отвлечь отца от чикагских прокуренных залов, где шли заседания конгресса, и, усадив в подержанный гоночный "дюсенберг", помчаться на запад.
      Инспектор, будучи отзывчивым родителем, по достоинству оценил тонкий юмор отпрыска, но всю дорогу от Чикаго через Толедо, Сандаски, через Кливленд, Равенну, Лисбон, через Иллинойс и Огайо и вплоть до самого их приезда в Честер, Западная Виргиния, хранил сердитое молчание, прерываемое лишь монологами Эллери и ревом "дюсенберга".
      Они проскочили через Арройо, даже не рассмотрев это Богом и людьми забытое местечко с двумя сотнями живых душ. И.., вот он, перекресток. Промелькнула окраина Арройо, дорога вела в Камберленд - Пагтаун.
      Столб-указатель был повернут к выезду из Арройо: одна стрелка указателя показывала на северо-запад, к Пагтауну, другая - на юго-восток, к Нью-Камберленду...
      Инспектор заговорил;
      - Ну-ну. Идиотничаешь? Привез меня зачем-то черт-те куда... Еще одно дурацкое убийство... Я не собираюсь...
      Эллери выключил зажигание и вылез из автомобиля.
      Дорога была безлюдной. Вдали виднелись горы Западной Виргинии, казалось, упирающиеся в небо. Земля под ногами была бугристой и замерзшей. Холодный ветер раздувал полы пальто Эллери. Он стоял перед столбом-указателем, на котором, как сообщалось в газетах, и был распят одинокий школьный учитель из Арройо.
      Столб, некогда белый, а теперь темно-серый от времени, местами покрытый грязью, возвышался на шесть футов, и его верхушка приходилась на уровень головы Эллери, а оба указателя были широкими и длинными, и издалека сооружение напоминало гигантскую букву Т, И Эллери понял, почему в газетах убийство было названо "Т-убийством". Во-первых, Т-образный столб, во-вторых, Т-образный перекресток, где он стоял, и, наконец, таинственное Т, начертанное кровью на дверях дома убитого, расположенного в нескольких сотнях футов от перекрестка.
      Эллери вздохнул и снял шляпу. Это не был жест вежливости. Несмотря на ветер и холод, Эллери вспотел. Он вытер лоб носовым платком и задумался, какой же сумасшедший мог совершить такое нелогичное, жестокое и весьма загадочное убийство. Даже тело... Он припомнил описание, приведенное в одной из газет знаменитым чикагским репортером, специализировавшимся на криминальных преступлениях; "Чрезвычайно странная рождественская история произошла сегодня. Обезглавленное тело Эндрю Вана, сорокашестилетнего школьного учителя из маленького городка Арройо, было найдено распятым на безлюдном перекрестке дорог ранним рождественским утром.
      В ладони раскинутых рук жертвы были вбиты четырехдюймовые железные гвозди, так что руки оказались прикрепленными к концам стрелок дорожного указателя. К основанию столба двумя гвоздями были прибиты ступни ног убитого. Под локти, для удержания тела в вертикальном положении были вбиты еще два гвоздя, с тем чтобы обезглавленный труп напоминал огромную букву Т.
      Дорожный столб похож на букву Т, пересечение дорог Т-образное. На двери дома Вана, находящегося неподалеку от перекрестка, убийца кровью жертвы начертал Т. И сам указатель - символ той же маниакальной приверженности букве Т...
      Почему убийство под Рождество? Почему убийца перенес тело жертвы за триста футов от дома к столбууказателю и распял на нем его? В чем значение и смысл трех Т?
      Муниципальная полиция в недоумении. Ван был эксцентричным, но спокойным и безобидным человеком, у которого не было врагов, как, впрочем, и друзей. Единственным близким человеком был некто Клинг, нанявшийся к нему слугой. Клинг исчез и, по мнению окружного прокурора Крумита, тоже стал жертвой одного из самых жестоких и кровожадных убийц, когда-либо встречавшихся в анналах современной американской преступности".
      В криминальной хронике приводилась подробная информация о школьном учителе - о его уединенной жизни в Арройо, о его и Клинга последнем переселении из большого города, - а рядом было помещено высокопарное заявление окружного прокурора о скорой поимке преступника.
      Эллери снял очки, тщательно протер стекла и нацепил на нос, пристально разглядывая зоркими глазами ужасающую реликвию.
      На стрелках столба-указателя, там, где было распято тело, остались отверстия от гвоздей, выдернутых полицией, окаймленные пятнами бурого цвета, а из середины отверстий тянулись бурые запекшиеся ручейки - оттуда, где из пробитых гвоздями ладоней Эндрю Вана сочилась кровь.
      Эллери осмотрел также не запачканные кровью отверстия в центре каждой стрелы-указателя, где были вбиты гвозди, поддерживавшие тело под локтями. Дорожный столб сверху донизу был обильно залит кровью, которая, очевидно, текла из шеи убитого, У основания столба виднелись еще два отверстия, примерно на расстоянии четырех дюймов, с кровавыми пятнами вокруг, где были прибиты ноги Вана.
      Эллери не торопясь вернулся к машине, в которой его ожидал раздраженный инспектор, устроившийся на заднем сиденье, по уши закутанный в шерстяное старое кашне, из которого выглядывал его острый нос, похожий на светофор.
      - Ну-ну, - пробурчал он. - Я совсем окоченел.
      - Тебе даже неинтересно? - спросил Эллери, втискиваясь на водительское место.
      - Нет.
      - Я тебя не узнаю.
      Эллери завел мотор, и автомобиль рванул с места, развернулся на двух колесах, описал круг и помчался в направлении Арройо, - Блестящая идея! прокричал Эллери, пытаясь перекрыть рев мотора. - Распятие на Рождество!
      - Угу, - промычал инспектор, - Пожалуй, мне нравится это "дело"? крикнул Эллери.
      - Следи лучше за дорогой! - "неожиданно заорал отец. - Тебе оно не нравится, и ты возвращаешься со мной в Нью-Йорк.
      Они въехали в Арройо.
      - Знаешь, - забубнил инспектор, когда Эллери остановил "дюсенберг" у небольшого особняка, забранного решеткой, - они что-то не то делают. Оставить без охраны дорожный столб на месте преступления! - Он покачал головой. - А теперь ты куда?
      - Я думал, тебе неинтересно, - сказал Эллери, вылезая из машины. Эй! - обратился он к человеку в синей куртке, подметавшему облезлой метлой дорожку возле решетчатого особняка. - Это и есть Дворец Правосудия Арройо?
      Человек глуповато ухмыльнулся.
      - Идиотский вопрос! Есть вывеска. Кому надо, прочтет. Катись-ка ты, парень...
      Эллери осмотрелся вокруг. Он стоял посреди скромной маленькой площади, окруженной невысокими домиками. Особняк с решеткой, у которого он припарковал "дюсенберг", был похож на корзину для грибов с псевдобоковиной, отличительной чертой старого Запада. По соседству разместился склад, рядом с которым виднелись бензоколонка и небольшой гараж. На особняке с решеткой красовалась аккуратная вывеска с крупными печатными буквами; "МУНИЦИПАЛИТЕТ АРРОЙО".
      Обойдя особняк, инспектор и Эллери обнаружили за дверью с надписью "Констебль" <Констебле - полицейский чин в Англии и США.> спящего за столом человека. Он был толстый, краснолицый, вероятно, в прошлом крестьянин, с пожелтевшими от табака зубами.
      Инспектор кашлянул, и констебль приоткрыл глаза, поскреб в затылке и сказал грубым басом:
      - Если вам нужен Мэтт Холлиз, его нет.
      Эллери улыбнулся.
      - Мы ищем Людена, констебля Арройо.
      - А-а, это я. Чем могу быть полезен?
      - Констебль, - выразительно начал Эллери, - разрешите вам представить инспектора Ричарда Куина, шефа отдела криминальных преступлений из управления полиции города Нью-Йорка.
      - Кого? - вытаращил глаза констебль. - Из Нью-Йорка?
      - Именно, именное - сказал Эллери, наступая на ногу отцу. - Констебль, мы бы хотели...
      - Садитесь. - Констебль Люден подвинул инспектору стул. - Вы, наверно, по "делу Вана"? Вот уж не думал, что в самом Нью-Йорке заинтересуются. Что вас сюда привело?
      Эллери достал портсигар и предложил сигарету констеблю, но тот отрицательно замотал головой и, открыв рот, показал большой комок жевательного табака.
      - Расскажите нам про убийство, констебль.
      - Да нечего особенно рассказывать. Целыми днями тут у нас приезжие ошивались, из Чикаго, из Питтсбурга, Надоели, честное слово.
      Инспектор усмехнулся.
      - Вас можно понять.
      Эллери достал бумажник, открыл его и в ожидании замер. Сонные глаза констебля загорелись, - Да чего уж там, не развалюсь, коли в который раз повторю...
      - Кто обнаружил тело?
      - Старый Питер. Его только никто не знает. Живет себе в хижине, где-то высоко в горах.
      - Да, я слышал. Был еще кто-то из фермеров?
      - Майк Оркинс, владелец нескольких акров земли за Пагтауном. Он, вроде, ехал на своем "форде" через Арройо, как припоминаю, в понедельник, нет-нет, пожалуй, в пятницу утром. Точно, в день Рождества, на рассвете.
      Старый Питер как раз шел в Арройо, спустился с гор, а Оркинс подвез его. Ну, значит, подъезжают они к перекрестку на Арройо, надо поворачивать, а тут это самое...
      На столбе. Висит, как туша в холодильнике. Труп Вана, стало быть.
      - Да, мы ездили туда, видели, - вставил Эллери.
      - За последние дни там, по-моему, тыщи перебывали, глаза пялили, усмехнулся констебль Люден, - Задали задачку - движение при таком скоплении людей регулировать. А тут еще Оркинс с Питером, вроде как помешались...
      - Гмм, - промычал инспектор.
      - Они, конечно, не трогали тело? - заметил Эллери.
      Констебль решительно мотнул головой.
      - Нет. Они с перепугу промчались в Арройо, словно за ними сам дьявол гнался, подняли меня с постели...
      - Во сколько это случилось, констебль?
      Констебль смутился.
      - Было восемь часов, накануне я допоздна засиделся у Мэтта Холлиза, вот и проспал...
      - Вы и мистер Холлиз, наверное, сразу отправились на перекресток?
      - Ага. Мэтт, он наш мэр, значит... Мэтт и я взяли четверку парней и двинулись туда. От бедняги не поймешь, что осталось, от Вана, стало быть... - Констебль потряс головой. - Сроду не видал ничего страшнее, а уж под Рождество, прости Господи... Скажу я вам, богохульство какое-то, хоть Ван и был безбожником...
      - Неужели? - оживился инспектор, и его покрасневший от холода острый нос с любопытством высунулся из мехового воротника. - Безбожник? В каком смысле?
      - Ну, может, не так чтобы совсем безбожник, - засмущался констебль, - я и сам не часто в церковь хожу, но уж Ван - тот никогда в нее не заглядывал.
      - Интересно... - протянул Эллери, обращаясь к отцу, - в самом деле похоже на религиозного маньяка.
      - Вот и они все так твердили, - обрадовался Люден. - Что до меня, то не скажу. Я всего лишь сельский констебль. Откуда мне знать? Но вот что, джентльмены, - начал он, понизив голос, - тут не обошлось без религии.
      - Но никого в городе, я полагаю, не подозревают? - резюмировал Эллери.
      - Из здешних никого, мистер. Говорю вам, замешан кто-то, связанный с прошлым Вана.
      - А в городе были незнакомые люди в последнее время?
      - Да нет... Стало быть, Мэтт, я и мои парни опознали тело по росту, по одежде и бумагам, найденным в карманах. Мы же его и сняли. По пути назад остановились у дома Вана...
      - Итак, - нетерпеливо перебил его Эллери, - что вы там обнаружили?
      - Все было поломано, - ответил констебль Люден, неторопливо жуя табак. - Кругом следы драки, стулья опрокинуты, бумаги разбросаны, везде кровь и огромное кровавое Т на двери, а бедняга Клинг исчез.
      - Ах, да, - вспомнил инспектор, - слуга. Просто исчез, да? Собрал вещички и исчез?
      - Толком не знаю, - сказал констебль, почесав в затылке. - Коронер <Коронер - специальный судья в Англии и США, который занимается расследованием причин насильственной смерти при необычных или подозрительных обстоятельствах.>, вроде, кое-что раскопал... Я слыхал, они ищут Клинга, думаю, - он медленно прикрыл один глаз, - еще кого-то. Больше ничего, инспектор, - А есть какие-нибудь следы Клинга? - спросил Эллери.
      - Объявлен розыск. Тело отвезли в морг в Вейртон, что в десяти двенадцати милях отсюда. Оно теперь в распоряжении коронера, который опечатал дом Вана.
      Полиция всего штата поднята на ноги. И окружной прокурор Крумит занимается убийством.
      Эллери задумался. Инспектор беспокойно ерзал на стуле. Констебль Люден с восхищением уставился на очки Эллери.
      - Голова была отсечена... - изрек, наконец, Эллери. - Интересно, чем? Полагаю, топором.
      - Точно. Топор мы в доме нашли. Топор Клинга. Ничьих других отпечатков пальцев не обнаружили.
      - А голову жертвы нашли?
      Констебль покачал головой.
      - Никаких следов. Похоже, убийца-псих унес ее с собой, как сувенир.
      - Думаю, нам пора, - сказал Эллери, надевая шляпу. - Спасибо, констебль. - Эллери протянул руку констеблю, и тот пожал ее. На лице констебля засияла улыбка, когда он обнаружил, что в его ладонь что-то вложили.
      Он был очень доволен, что приезжие не напрасно прервали его послеобеденную сиесту.
      Глава 2
      Новый год в Вейртоне
      Все-таки было не совсем понятно, почему Эллери Куин так заинтересовался "делом Вана". Его место было в Нью-Йорке. Пришло распоряжение, что инспектор Куин-старший должен прервать отпуск и вернуться на Сентрал стрит, в Нью-Йорк, а куда ехал инспектор, туда обычно следовал и Эллери. Однако на этот раз что-то в атмосфере округа Западная Виргиния, какие-то передаваемые шепотом на улицах Вейртона слухи задержали его. Инспектор же отбывал в Нью-Йорк, и Эллери отвез его на вокзал в Питтсбург.
      - Послушай, - давал наставления Куин-старший, когда Эллери устраивал его в пульмановском вагоне, - как думаешь, сам разберешься? Сообщи мне. Или ты уже наполовину разобрался?
      - Знаете, инспектор, следите лучше за своим давлением, - ответил Эллери. - "Дело" просто любопытное, а я никогда ничем не увлекаюсь с тупостью лунатика.
      Я дождусь суда и выслушаю показания, на которые намекал констебль Люден.
      - Смотри, примчишься в Нью-Йорк, поджав хвост, - мрачно предупредил инспектор.
      - Это уж точно, - улыбнулся Эллери. - Но я не могу упустить редкую возможность не удовлетворить своего любопытства...
      На том они и расстались. Поезд тронулся, и Эллери остался на платформе вокзала, свободный и одинокий.
      В тот же день Эллери возвратился в Вейртон.
      Была среда. Вплоть до субботы, первого дня после Нового года, Эллери добивался аудиенции у окружного прокурора города Хэнкока.
      Как оказалось, прокурор Крумит был важной персоной с чрезвычайно развитым чувством собственного достоинства и большим самомнением. Эллери удалось проникнуть в его приемную, но не дальше, несмотря на все свои уловки и хитрости.
      "Прокурор никого не принимает. Прокурор занят.
      Зайдите завтра. Прокурору некогда. Из Нью-Йорка, говорите? Сын инспектора Куина? Ничем не могу помочь..."
      Эллери, махнув рукой на визит к прокурору, слонялся по улицам, прислушиваясь к толкам и пересудам горожан. Вейртон с его сверкающими новогодними елками как бы погрузился в атмосферу тихого страха. На улицах было очень мало женщин и совсем не было детей. Мужчины при встрече наскоро обменивались двумя-тремя фразами и расходились в разные стороны. Поползли слухи о линчевании, но оказались безосновательными, так как линчевать было некого. Полицейские Вейртона усиленно патрулировали улицы. Полиция штата направляла наряды, которые то въезжали в город, то выезжали из него. Однажды в промчавшемся мимо автомобиле перед Эллери мелькнуло лицо окружного прокурора Крумита.
      Во всей этой неразберихе Эллери умудрялся сохранять спокойствие и продолжать расследование.
      В среду он предпринял попытку встретиться с коронером Стэплтоном, Им оказался полноватый молодой человек, сильно потевший и довольно скрытный, так что Эллери не удалось вытянуть из него ничего нового. Поэтому следующие несколько дней он занялся выяснением подробностей из жизни жертвы, Эндрю Вана, Удивительно, как мало было о нем известно! Это был замкнутый одинокий человек, со скромными запросами, редко посещавший Вейртон. Жители Арройо считали его образцовым учителем - он был вежлив с учениками, хотя и не склонен к снисходительности. По мнению муниципального совета Арройо, его службой были довольны. Помимо прочего, хотя он и не посещал церковь, учитель был трезвенником, чем снискал уважение богобоязненных сограждан.
      В четверг, накануне Нового года, редактор центральной Вейртонской газеты предоставил первую полосу трем джентльменам-спиритам и их проповедям, которые утверждали, что Эндрю Ван не был богоугодным человеком, жил как безбожник и должен был умереть как безбожник. Деяния искупают устремления... Однако на этом редактор не остановился и поместил передовую статью, испещренную ссылками на маньяка из Дюссельдорфа, французскую "Синюю бороду" Ландру, американского дьявола Джека-потрошителя и многих иных монстров преступного мира. Все это подавалось в качестве деликатеса к новогоднему столу вейртонских добропорядочных обывателей.
      Здание муниципального суда, где в субботу утром должно было состояться судебное разбирательство, было забито до отказа задолго до начала. Эллери был в числе первых зрителей, и его место оказалось в первом ряду, прямо напротив барьера. Около девяти важно прошествовал коронер Стэплтон. Эллери поманил его в сторону, повертел у него перед носом телеграммой за подписью комиссара нью-йоркской полиции и благодаря ключу "Сезам, откройся!" попал в заднюю комнату, где было помещено тело Эндрю Вана.
      - Труп не совсем в порядке, - отдуваясь, сказал коронер. - Видите ли, мы не могли начать следствие на рождественской неделе, прошло, видит Бог, целых восемь дней, и он находился в местном морге...
      Эллери взял себя в руки и снял с трупа покрывало, Зрелище было ужасающим, и он быстро опустил покрывало. Это был труп крупного, рослого мужчины. На месте головы зияла рана.
      Рядом с покойником на столе лежали его вещи; темно-серый костюм, черные туфли, рубашка, носки, нижнее белье - и все было пропитано спекшейся кровью. Изъятые из карманов убитого карандаш, ручка, бумажник, связка ключей, мятая пачка сигарет, несколько монет, дешевые часы и старое письмо, по мнению Эллери, интереса не представляли, кроме, пожалуй, одного - инициалов Э. В, и письма, отправленного с почты Питтсбурга и адресованного Эндрю Вану, эсквайру. Больше ничего важного для следствия Эллери не выявил, Стэплтон обернулся и представил Эллери высокого, видного пожилого мужчину, который только что вошел и подозрительно смотрел на Эллери.
      - Мистер Куин, познакомьтесь - окружной прокурор Крумит.
      - Кто? - резко переспросил Крумит, Эллери улыбнулся, кивнул и возвратился в зал суда.
      Пять минут спустя коронер Стэплтон занял свое место, и зал затих. На свидетельское место был вызван Майкл Оркинс. Он прошел между рядами, сопровождаемый шепотом и любопытными взглядами. Сутуловатый немолодой фермер с выгоревшими на солнце волосами спокойно уселся в кресло свидетеля, скрестив жилистые руки.
      - Мистер Оркинс, - обратился к нему коронер, - расскажите нам, как вы обнаружили тело потерпевшего.
      Фермер облизнул губы.
      - Да, сэр. Я отправился в Арройо в пятницу утром на своем "форде". Как раз подъезжал к Арройо, смотрю, старый Питер идет по дороге. Ну, я его посадил в машину. Едем к перекрестку, а там, на дорожном столбе, висит он... Прибит гвоздями за руки, за ноги... - Голос Оркинса сорвался. - Мы того... Скорей в город...
      Кто-то в зале хихикнул, и коронер призвал к порядку.
      - Вы трогали тело?
      - Нет, сэр. Мы и из машины-то не вылезали.
      - Хорошо, мистер Оркинс.
      Фермер облегченно вздохнул и вернулся на свое место, вытирая вспотевшее лицо красным платком.
      - Старый Питер!
      По залу прошелестел шепот, а на свидетельском месте возникла колоритная фигура. Это был прямо державшийся старец с длинной седой бородой и густыми бровями, одетый в некое подобие древнего одеяния, рваное, грязное, линялое. В глубокой задумчивости он оперся о барьер, потом потряс головой и уселся в кресло свидетеля.
      Коронер, казалось, был раздражен.
      - Ваше полное имя?
      - А? - Старик смотрел куда-то в сторону, мимо коронера.
      - Ваше имя! Как вас зовут? Питер, а дальше?
      Старец тряхнул головой.
      - Нет у меня имени. Старый Питер - и все тут. Я - мертвец. Я мертв уже двадцать лет, Наступила гробовая тишина. Стэплтон растерянно оглядывался по сторонам. Сидевший рядом с ним невысокий человечек поднялся и произнес;
      - Разрешите мне, господин коронер?
      - Прошу вас, мистер Холлиз.
      - Ол'райт, - начал спикер громко, - он малость того, этот старый Питер. С ним такое давно, с той поры, как поселился в горах, в хижине наверху, над Арройо, откуда он спускается в город только раз в несколько месяцев.
      Просит подаяние. Тут его все знают, личность небезызвестная.
      - Ясно, благодарю, мистер Холлиз.
      Коронер вытер вспотевшее лицо, и мэр Арройо сел под одобрительный шепот публики. Коронер продолжил допрос. Ответы старого Питера были пространными и в целом не отличались от показаний Майкла Оркинса, поэтому житель гор был отпущен с миром.
      Мэр Холлиз и констебль Люден повторили, как их разбудили Оркинс со старым Питером, как они поехали на перекресток дорог, как опознали труп, извлекли гвозди, сняли убитого Вана, зашли в его дом, увидели страшный разгром и кровавое Т на дверях...
      Вызвали для дачи свидетельских показаний старого немца Лютера Бернхейма. Он улыбнулся, демонстрируя золотые коронки и покачивая пухлым животиком, и невозмутимо уселся в кресло свидетеля.
      - Вы владелец лавки в Арройо?
      - Да, сэр.
      - Вы знали Эндрю Вана?
      - Да, сэр. Он заходил в мою лавку за покупками.
      - Как давно вы его знали?
      - О, довольно давно, пожалуй, немало лет. Он был хорошим покупателем, платил наличными.
      - За покупками он всегда приходил сам?
      - Нет, изредка. Обычно приходил Клинг, слуга. Но мистер Ван приходил сам, когда надо было заплатить по счету.
      - Он был доброжелательным человеком?
      Бернхейм прищурился.
      - Да как вам сказать... И да и нет...
      - Вы имеете в виду, что ни с кем лично, а вообще?
      - Именно.
      - Как вам кажется, у него были какие-нибудь пристрастия?
      - Что? Ах, да. Да. Он всегда покупал икру.
      - Икру?!
      - Ну да. Он был единственным, кто покупал у меня икру. Я заказывал ее специально для него. Все виды - белужью, красную, но в особенности черную, высшего сорта.
      - Попрошу вас, мистер Бернхейм, а также мэра Холлиза и констебля Людена пройти в соседнюю комнату для опознания тела.
      Коронер встал с судейского места и, сопровождаемый тремя согражданами, вышел из зала под шепот публики, не прекращавшийся до их возвращения. Когда они вернулись, лицо достопочтенного владельца лавки было пепельно-серым, в глазах застыл ужас.
      Эллери Куин вздохнул: "Ничего себе, простой сельский школьный учитель, заказывающий черную икру...
      Пожалуй, констебль Люден не так прост, как кажется, а прошлое мистера Вана темное и загадочное, несмотря на скромный род занятий и примитивное окружение..."
      Наконец на свидетельское место был приглашен окружной прокурор Крумит. Зал затих. Все ждали прокурорских откровений.
      - Господин окружной прокурор, - начал Стэплтон, - удалось ли вам выяснить что-либо о прошлом потерпевшего?
      - Да.
      Публика в зале невольно подалась вперед.
      Эллери заерзал в кресле. "О, как неприятен окружной прокурор, особенно его ледяные глазки-буравчики..."
      - Расскажите, что вам удалось узнать.
      - Эндрю Ван появился в Арройо девять лет назад, откликнувшись на объявление о приглашении учителя а школу. Представленные рекомендации были удовлетворительными, и муниципальный Совет не возражал. Он прибыл со слугой Клингом, нанял дом на Арройо-роуд и проживал там вплоть до своей гибели. Обязанности он выполнял хорошо, претензий к нему не было. - Крумит многозначительно помолчал. - Мои детективы получили информацию о занятиях мистера Вана до приезда в Арройо и выяснили, что он был преподавателем общеобразовательной школы в Питтсбурге.