Смерть смотрела на него неподвижными, похожими на лужицы гнилой воды, глазами валявшегося на краю тротуара птичьего трупика.
      Флинн покачал головой и неторопливо, по привычке слегка сутулясь, двинулся к статуе внутренней свободы, туда, где слышались голоса детей, и озабоченные окрики их мамаш.
      Статуя представляла из себя здоровенную деваху из белого, вроде бы биометаллического сплава, покрытую словно лишаями, зелеными пятнами оставшихся после сезона дождей окислов. Голова унее была наклонена на бок, словно у курицы, с удивлением рассматривающей впервые снесенное кубическое яйцо. В правой руке она сжимала некий предмет, более всего напоминающий бутылку, в левой – здоровенную книгу с пустыми страницами.
      Почему именно эта статуя была установлена посреди детского городка, являлось загадкой. Возможно, в ее присутствии даже имелся какой-то тайный, но так и оставшийся совершенно для Флинна непостижимым смысл. Вот только, обнаружить его не представлялось возможным, а стало быть, не стоило на это и тратить время.
      Он уселся на одну из пустых скамеек и закурил сигарету.
      Мамаши, уже привыкшие к его ежедневным появлениям, не обратили на него ни малейшего внимания. У них был свой мир, наполненный достаточно простыми заботами, тревогами, и радостями,в котором ему не было места. Соответственно, Флинну тоже до них небыло ровно никакого дела.
      Он курил и думал о том, что у него осталось не более получаса.
      Потом ему придется отсюда уйти, оставив на скамейке, словно прочитанную газету, это приятное послеобеденное одиночество, и вновь вернуться к нему только через сутки, не раньше.
      Приятное одиночество: Хм... забавная мысль. И не только забавная, но и верная.
      Флинн подумал, что у себя дома он тоже одинок, но там одиночество было другим. Не таким полным, не таким законченным.
      Хотя бы потому, что существовал сам дом, пусть неживой, однако с помощью компа создающий иллюзию существа, внимательно за ним наблюдающего, готового услужить по первому приказу. Здесь же, на этой скамейке, он был действительно, по-настоящему одинок, словно отделившись от всех других людей невидимым, сверхпрочным защитным экраном, словно превратившись в человека-невидимку.
      Гм...
      Сравнение ему понравилось и он рассеяно улыбнулся.
      Человек-невидимка. Он был им не только здесь, сидя на этой скамейке, покуривая и время от времени выныривая из своего одиночества, будто рак отшельник из раковины, для того чтобы бросить взгляд на детей, игравших возле памятника в старые, добрые,ничуть не изменившиеся со времен детства их родителей игры, вроде «пожирателя ненужной зелени» или «хитрых счетов города туманов».
      Существовала еще работа, которой он обеспечивал свою жизнь, дарующая ему право вот сейчас, не отвлекаясь на посторонние мысли, сидеть и наслаждаться полным, действительно настоящим одиночеством.
      Работа... Нет, только не сейчас...
      Он кинул окурок сигареты в урну и откинувшись на спинку скамейки, чувствуя как она слегка спружинила, попытался, какобычно, ускользнуть в упоительное ощущение покоя, расслабленности, отрешенности от окружающего мира, ради которого он каждый день сюда и приходил. Уйти, растворится, исчезнуть для того чтобы вернувшись обратно, почувствовать себя слегка изменившимся, совсем чуть-чуть помолодевшим, вдоволь насладится иллюзией будто неизбежная старость, а вслед за ней и позорный уходна покой, снова отдалились. И конечно, после того как он встанет соскамейки, после того как он сделает первые же несколько шагов, этаиллюзия обязательно исчезнет, растворится. Он поймет что чуда в который раз не произошло, но между этими двумя событиями все-такибудет краткий момент ощущения, ради которого стоит сюда приходить.
      Однако, сегодня...
      Что-то случилось, была некая причина по которой он не мог уйти в благословенную страну отрешенности от окружающего мира.
      Может быть, какое-нибудь услышанное им вчера слово, засевшее словно заноза в памяти и теперь не дающее забыть об окружающем мире, просто обрывок увиденного этой ночью сна, возможно, глаза увиденной им на бульваре мертвой птицы. Что именно – неважно.
      Главное, такая причина была. Стоило ли пытаться ее определить?
      Зачем? Все равно, делу это уже не поможет. Разозлится? Ну нет, такоес ним случалось и ранее. А злиться понапрасну... что может быть глупее?
      Все-таки он разозлился, на какую-то секунду почувствовал себя ребенком, у которого отняли любимую игрушку. И сразу же вслед за этим, сидение на скамейке посреди этого так и брызжущего энергией детского мира потеряло для него всякий смысл, стало попросту глупым.
      Раздраженно отшвырнув незаженную сигарету, которую достал было из пачки, Флинн встал и пошел прочь. Он знал, что допускает еще одну ошибку, поскольку должен был отсидеть на скамейке положенные полчаса. Покинув ее раньше времени, он дал повод приглядывавшим за своими чадами мамашам обратить на себя внимание, превратился из человека – невидимки в некую загадку. И значит, уже завтра они встретят его с любопытством, чисто машинально прикидывая сколько он просидит на скамейке в этот раз.
      Но – ничего. Буквально через несколько дней к его присутствию привыкнут вновь. И можно будет опять ощутить себя на благословенном островке полного одиночества, вновь превратиться в человека-невидимку. А пока...
      А пока об этом следует забыть. Его смену по причине того, что он не смог сегодня утром, как обычно посидеть на скамейке, никто не отменит.
      Ах да, работа...
      Он уходил прочь от памятника, прочь от счастливого детского крика и веселой возни, туда, где его ждала неумолимая и непоколебимая, благодаря постаменту на котором написано «долг», работа. Увильнуть от нее не было возможности. Да и не хотел он от нее увиливать, поскольку работу эту любил, понимал в ней толк, и неизбежный, с течением времени выход в отставку воспринимал как катастрофу.
      В отставку... Ну уж дудки! Так легко он не дастся. И те, кто возможно мечтает сплавить его на пенсию, достигнут желаемого еще очень не скоро. По крайней мере, такого опытного и умелого копа как он, найти непросто. А значит, не стоит пока бояться призрака отставки. Да и боится ли он его на самом деле? В его ли привычках чего-то бояться?
      Мертвой птицы уже не было. Видимо, за тот короткий период времени, что он провел возле памятника, ее убрали мусорщики.
      Почему-то от этого Флинну стало значительно легче. Словно бы взгляд мертвой птицы, был чем-то материальным, прицепившимся к нему, превратившимся в невидимую, оттиснутую у него в памяти печать, в некий знак. Птицу убрали и этого оказалось достаточно, чтобы он поблек, почти исчез. Немного погодя он растворится и вовсе.
      А так ли?
      Флинн усмехнулся.
      Какой смысл гадать? Главное – все возвращается в норму. Через несколько дней все окончательно станет как всегда. А пока, сегодня,ему необходимо отработать смену.
      Прежде всего он коп – контролер памяти.

      – Ну ладно, – ласково сказал сатана. – Ты неплохо справился с этим заданием. Готов к следующему?
      – Только не сейчас, – промолвил Исмаил. – Сначала мне необходимо немного отдохнуть.
      – Ну что ж, иди и отдохни.
      – Я вернусь.
      – А я буду тебя ждать, – ухмыльнулся сатана. – Ты вернешься. Все возвращаются...
      Исмаил засавил ситуацию и покинув кокон компа, отправился на кухню. Пора было слегка заморить червячка.
      Смешивая стандартный питательный коктейль, он прикинул, что вполне мог бы, с помощью кое-каких методов, заставить сатану безоговорочно принять все его условия.
      Вот только, сделать так, значило, не то чтобы схалтурить, а просто не выполнить порученную работу. Нет уж, единственное что он может использовать для победы над сатаной, так это умение думать, опыт и интуиция.
      Итак, что он имеет?
      Прежде всего, возможность предлагать свои условия, безусловно скрывает в себе какое-то решение, вероятно – даже не одно, но это не то, что ему сейчас нужно. Пусть ей занимаются игрухи другого класса. От него же ждут подтверждения высокой квалификации. Для этого необходимо найти достаточно неожиданное решение.
      Отхлебнув из бокала, и убедившись что коктейль получился таким как он и хотел, Исмаил быстренько сделал несколько бутербродов с сыром, положил их на тарелку и устроившись за кухонным столом, приступил к завтраку.
      Итак, достаточно неожиданное решение. В разговоре с дьяволом оно обязательно должно быть. И хорошо – если одно. Может – целых два? Три? Нет, это будет уже перебором. Одно или два.
      Что от него, конкретно, требуется?
      Первым делом, определить изначально заложенные варианты решений. Это будет легко. Вот тут он с чистой совестью, применит кое-какие методы, недоступные другим игрухам. Потом же ему предстоит придумать еще по крайней мере два собственных варианта, таких о которых создатели игрушки не могли и помыслить.
      Конечно, придется попотеть. Но он справится, так же как и справлялся с подобной работой раньше. Справится...
      Он покончил с бутербродами и осушив бокал, задумчиво улыбнулся.
      Самое забавное было в том, что пути, которыми он проходил игрушки, были не для обычных игроков. Нет, конечно, кто-то из наиболее искушенных потребителей игрушек мог, при желании, попытаться одним из них пройти. Но только – попытаться. Для того чтобы преодолеть его полностью необходимо было обладать некими специфическими знаниями и опытом, а также желанием искать то, чего в принципе быть не должно.
      Обладающие всеми этими качествами игроки встречаются чрезвычайно редко. Вот для настоящего игрухи подобные качества просто обязательны. А уж для игрухи высшего класса, такого как он...
      Исмаил тихо хмыкнул.
      Не слишком ли он распустил хвост? Есть еще одно качество, присущее игрухам действительно высшего класса, о котором он забыл упомянуть. Умение вжиться в любую игрушку, поверить в нее так, словно бы это самый настоящий, реальный мир.
      Вот тут-то и есть закавыка. Тут он слегка не дотягивает. Например, в тех игрушках, действие которых происходит в мире космических кораблей и освоения других планет. Однако взамен, в мире меча и магии, он чувствует себя просто превосходно. Даже не так... Он не просто верит в его реальность, он совершенно точно знает, что этот мир существует. И вот это-то дает ему большую фору по сравнению с другими игрухами, делает его экспертом, там где в ход идет магия и меч, дает возможность проходить игрушки теми путями, которыми не в состоянии пройти обычные игроки.
      Исмаил допил коктейль и поставил пустой стакан на стол.
      Деньги.
      Если бы работа игрухой еще и приносила достаточно денег, для того чтобы поддерживать тот уровень жизни, к которому он привык. Но – нет. Живи он только на доходы от этой профессии, то мог бы себе позволить лишь тесную квартирку на мурнадцатом этаже какого-нибудь жилкомлекса, а не свой, собственный, настоящий дом, причем, в достаточно неплохом районе. Дом, обладающий более чем стандартным набором удобств.
      Кстати, о деньгах... В последнее время он несколько поиздержался, а гонорар за «Договор с сатаной» будет получен не раньше, чем он закончит работу. Не настала ли пора сделать рейд в какой-нибудь из филиалов государственного банка?
      Исмаил взял пустой бокал, а также тарелку и сунул их в мойку. Включив ее, он попытался прикинуть куда именно он сегодня нанесет визит и достаточно быстро наметил один из филиалов, в котором последний раз был по крайней мере год назад.
      После этого он перешел в гостиную, и потратил по крайней мере полчаса на кое-какие приготовления к предстоящему визиту. Закончив их, он надел на шею один из своих самых ценных амулетов, представляющий из себя небольшой бархатный мешочек на шелковом шнурке. В мешочке находился причудливой формы кусочек лидосхемы, помещенный в шарик, состоящий из смеси черного свечного воска и пепла летучей мыши.
      Исмаил уже хотел было покинуть дом, но тут кокон компа, довольно учтиво осведомился:
      – Хозяин, ты не забыл о процедуре контроля?
      – Нет, – заверил его Исмаил.
      – Я просто хочу напомнить тебе, что максимально удаленный срок на данный момент составляет два часа, сорок пять минут. После того как он истечет, наступит срок стандартного допуска в полчаса, но после него я вынужден буду сообщить копам о инциденте уклонения от обязанностей гражданина.
      – Я вернусь раньше чем через два часа, – сказал Исмаил. – Можешь не волноваться.
      – Уверен, для волнения, действительно нет никаких причин, – заявил комп. – На эту мысль меня наводит то, что за последние двадцать лет ты не разу не допустил инцидента уклонения.
      – Так оно и есть, – сказал Исмаил. – И все же, спасибо за напоминание. Будь уверен, в уклонисты я не подамся ни за какие коврижки.
      – Мне всего лишь пришлось выполнил свои обязанности, те, которыми я не имею возможности пренебречь.
      – Ну конечно, – сказал Исмаил.
      Пришлось потратить еще с полминуты на приготовление необходимого заклинания.
      Наложив его на комп, Исмаил убедился что заклинание подействовало и вышел на улицу.
      Ну вот, теперь в течении суток о прохождении процедуры контроля можно было не беспокоится. Потом, конечно, придется заклинание обновить.
      Когда все это кончится? Неужели ему так и не удастся вернуться домой?

      Диспетчера звали Мелинада. Пару лет назад, в соответствии с требованиями моды, она сделала вытяжку фигуры процентов на двадцать пять – тридцать, и теперь сидеть в стандартном кресле ей было не совсем удобно.
      Впрочем, она очевидно прекрасно понимала что никто ради ее удобства не станет менять стандартную, одобренную многими инструкциями мебель и не жаловалась. В конце концов, как и всегда, неумолимая богиня моды требовала новых, все более тяжких жертв, и обязывала приносить их безропотно, обещая взамен всего лишь возможность выделиться из толпы, а также призрачный шанс завладеть-таки вниманием сказочного принца, возможно даже обитающего в одном из надоблачных домов, жить в которых, по слухам, все равно что удостоится вознесения в рай. Ради этого можно было и потерпеть.
      Проходя мимо Мелинады, и машинально поглядывая на ее слишком длинные ноги, Флинн вспомнил прозвище, которым наградили вот таких, подвергшихся вытяжке фигуры женщин. Их называли «паучихами».
      Гм... Что-то в этом прозвище несомненно было. Иначе бы оно так не запомнилось. И все же, существовала некая странная красота этого вытянутого тела, этих невообразимо длинных и тонких ног, некая манящая прелесть лица, имеющего почти нечеловеческие пропорции...
      Паучиха? Нет и еще раз нет... Скорее – сказочное создание, случайным образом оказавшееся в кресле диспетчера, сумевшее превратить свою шкурку в форменную одежду, и с помощью чар внушившее всем окружающим будто его появление не выходит за пределы нормы.
      Обдумывая это, Флинн прошел в свой кабинет, большую часть которого занимали стол, удобное кресло и кокон компа. Усевшись в кресло, он почти сразу же ощутил как все предыдущие события этого дня постепенно удаляются, становятся почти нереальными, словно он закрыв дверь своего кабинета, оказался в мире, не имеющем отношения к тому, в котором он каждый день просыпался, пил, ел, прогуливался и просто жил, ничем казалось не отличаясь от других людей.
      Собственно, так оно и было.
      Здесь, в этом мире, ограниченном стенами его кабинета, он переставал быть обыкновенным человеком, превращался в охотника, терпеливо ожидающего появления добычи.
      Он ухмыльнулся.
      Охотник или... хм... паук, поджидающий появления жирной мухи? Почему бы и нет? Паук...и паучиха – диспетчер...
      Забавно.
      Он откинулся на спинку кресла, поднял голову и стал обозревать потолок, внимательно и с любопытством рассматривая одну за другой усеивающие его трещинки штукатурки, словно они имели хоть какую-то ценность, а не являлись всего лишь напоминанием о том, что в его кабинете давно пора провести ремонт.
      Наконец очередь дошла до фиолетового, размером со шляпу пятна, в одном из углов потолка, и коп попытался в очередной раз прикинуть, что послужило причиной его появления.
      Кто-то этажом выше пролил некую необычных свойств жидкость и она просочилась сквозь керволитовые перекрытия? Кто-то вошел в кабинет во время его отсутствия и брызнул на потолок фиолетовой краской? Но зачем? Кому это нужно? Хотя, если подумать...
      – Появился сигнал о совершаемом преступлении. Займите кокон.
      А вот это – ему. Пора приступать к работе.
      Он шагнул в кокон компа и почувствовав как его тело охватило силовое поле, позволяющее не подчиняться закону тяготения, согнул ноги, принимая позу, ставшую за многие годы привычной, несколько напоминающую ту, которую занимает зародыш в утробе матери. После этого оставалось лишь произнести короткую формулу доступа.
      Флинн ее произнес и сразу же вслед за тем как прозвучало последнее слово, превратился в ангела мщения.

      Свернув на улицу запоздалых побед, Исмаил остановился для того чтобы прикурить сигарету.
      Пряча в карман зажигалку, он подумал, что и в самом деле не был здесь уже около года. И значит самое время нанести очередной визит в находящийся на этой улице, один из бесчисленного множества себе подобных, филиал государственного банка.
      Здание этого филиала виднелось кварталом дальше. Направляясь к нему, Исмаил едва успел уступить дорогу нескольким школьницам. Размахивая обучалками, они выскочили из какого-то переулка и пронеслись мимо него, весело переговариваясь, пытаясь одновременно обсудить внешность нового учителя физкультуры, и выяснить чем закончилась заварушка, случившаяся в Новгороде, на пятнадцатом году царствования Дмитрия, прозванного впоследствии польским.
      Они пронеслись мимо и Исмаил, проводив девчушек взглядом, позавидовал их беззаботности, а также еще не растраченной способности беспричинно радоваться жизни. Лет тридцать назад и совсем в другом мире, он тоже мог так. А сейчас уже не может. Это называется – стать взрослым. Собственно, весь процесс взросления состоит из длинной череды утрат. И первыми уходят умение получать удовольствие просто от того что ты живешь, беззаботно доверять людям, верить в то, что все на свете закончится хорошо, уверенность что смерть – всего лишь химера, и в конце концов ее удастся обмануть. Их съедают серые, наполненные работой будни и боязнь куда-то не успеть. Причем, происходит это с кем раньше, с кем позже, но со всеми – неизбежно.
      Исмаил еще раз улыбнулся.
      Аминь! Конец проповеди. Настало время перейти от размышлений о том как противно устроена жизнь, к реальным делам. Он вошел в здание филиала, предварительно натянув на себя личину этакого отстраненного от реального мира комп-спеца.
      Сделать это было нетрудно. Так ли сложно слегка взъерошить волосы и придать своему лицу некое слегка отстраненное выражение, словно его хозяин все еще мысленно находится в коконе компа?
      Скучавший неподалеку от входа секьюрет, невысокого роста, стройный и подтянутый человек лет тридцати, не удостоил его даже взгляда поскольку как раз в этот момент объяснял какой-то клиентке, красивой девушке в сильно декольтированном платье, принципы пользования коконом компа. Девица очаровательно улыбалась и задавала наиглупейшие вопросы. Секьюрет, как и положено, млел.
      Ну что ж, все верно. Пора приступать к делу.
      Он прошел в дальний конец зала, к коконам банковского компа и прежде чем войти в один из них, не удержался, еще раз огляделся.
      Нет, ему показалось. Никаких изменений в филиале с тех пор как он был здесь в последний раз не произошло.
      Кокон встретил его стандартным для банковского ощущением настороженности. Она явственно звучала в строгом женском голосе, которым он попросил Исмаила назвать номер карточки госсостояния. После того как номер был сообщен, эта настороженность почти исчезла, но все же не до конца, словно небольшое грозовое облачко, постоянно маячащее у самого горизонта в солнечный день.
      – Не могли бы вы теперь сообщить цель вашего визита? – осведомился управляющий филиалом комп.
      – Небольшое заем, – ответил Исмаил.
      – Какую сумму вы рассчитываете получить? – в голосе компа ощутимо прибавилось холода.
      Исмаил назвал сумму недостаточно большую для того чтобы нарваться на режим особой бдительности, но в то же время вполне солидную для того чтобы залатать брешь в своих финансах.
      – Банк может предоставить вам кредит только на стандартных условиях, – предупредил комп.
      – Согласен, – промолвил Исмаил.
      – Знакомы ли вы с правилами стандартного займа?
      – Безусловно.
      – Нет ли у вас против них каких-либо возражений.
      – Нет.
      – Гарантируете ли вы возврат займа и процентов в указанный, стандартный срок?
      – Да.
      – В таком случае деньги будут переведены на вашу карточку. В какой срок?
      – Немедленно.
      – Хорошо. На ту, которая находится в данный момент у вас в кармане?
      – Да.
      Секундная пауза закончилась сообщением:
      – Указанная вами сумма переведена. Собираетесь ли вы производить еще какие-то операции?
      – Нет.
      – В таком случае до свидания. Мы будем только рады, если вы и в дальнейшем будете пользоваться нашим филиалом.
      Исмаил вышел из кокона и бросив взгляд в сторону секьюрета, увидел что тот по-прежнему занят красивой клиенткой.
      Знал бы он, что объектом его внимания является всего лишь фантом, возникший благодаря не очень сложному заклинанию минут десять назад. После того как Исмаил закончит то, ради чего он сюда пришел, эта девица покинет здание филиала, найдет безлюдное местечко и просто растворится в воздухе.
      Кстати, не пора ли закончить то, ради чего он сюда пришел? Тем более, что самая сложная работа еще впереди.
      Сложная? Вот раньше, лет сорок назад, когда все банки были буквально нашпигованы записывающей аппаратурой, ему пришлось бы действительно попотеть. А сейчас все слишком уж надеются на копов и процедуру контроля. Вообще-то, надо признать – не зря. Эта система действует достаточно эффективно. Только, не против волшебства. Да и как она могла бы против него действовать, если этот мир в его существование не верит?
      К счастью... Или все же к несчастью?
      Исмаил тихо вздохнул.
      Ладно, нечего зря тратить время. Секьюрета можно не опасаться. Управляющий филиалом комп модификациям не подвергался. И стало быть, пора начинать.
      Сконцентрировав внимание на амулете, висевшем на груди, под одеждой, он сделал несколько пассов и вполголоса произнес фразу, активирующее заранее заготовленное заклинание. Под его воздействием, в памяти управляющего филиалом компа возник небольшой сбой, результатом которого явилось исчезновение всех упоминаний о том, кому именно был только что выдан заем и на каких условиях.
      Исмаил еще раз взглянул на секьюрета. Внимание того все еще было полностью поглощено красоткой. Самое время уходить.
      Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться.
      Выйдя на улицу, Исмаил удовлетворенно хмыкнул.
      Новый визит в какой-нибудь из филиалов государственного банка понадобится не ранее чем через несколько месяцев. Да и понадобится ли? Вдруг ему все-таки повезет, и он наконец-то обнаружит последний ингредиент для синтеза заклинания четвертого уровня, которое позволит вернуться в родной мир?
      Хотя, вряд ли...
      Взглянув на опустившееся к самому горизонту, теперь почти превратившееся в квадрат солнце, Исмаил попытался прикинуть сколько времени у него уже съели поиски этого ингредиента. Лет двадцать пять? Никак не меньше, а может и больше. И вообще, какой момент считать началом поиска? Может тот, когда он понял, что каникулы кончились и наступила пора вернуться в свой родной мир, для того чтобы продолжить обучение высшему волшебству? Или тот, когда он, обнаружив что в этом мире драконы существуют только в легендах, кинулся их собирать, пытаясь обнаружить в них намеки на место в котором это существо могло сохраниться хотя бы в единичном экземпляре?
      Тяжело вздохнув, Исмаил подумал, что поиск других ингредиентов для заклинания четвертого уровня ему тоже дался нелегко. Но – кровь дракона... Каким образом ее можно заполучить, если еще десять лет назад он совершенно точно установил, что в этом мире драконов больше нет?
      Закурив сигарету, он двинулся прочь от здания филиала.
      Все-таки, слишком долго задерживаться возле него не стоило. И не то чтобы он сильно боялся попасться. Система с помощью которой он добывал деньги пока действовала безотказно. Причем, по идее, она должна была работать так же хорошо и дальше.
      Ну, кому в этом мире придет в голову хотя бы высказать предположение о истинных причинах сбоя, благодаря которому некая сумма денег, принадлежащая филиалу государственного банка, попала в руки совершенно не установленного лица? И решится ли этот филиал поднимать большой шум? Вряд ли. Последствием огласки обстоятельств потери этой суммы почти наверняка явятся еще большие потери. Кто будет иметь дело с филиалом, в котором происходят сбои и исчезают кое-какие данные? В этот раз – имя и данные на человека взявшего заем. А в следующий? Кто может гарантировать, что в следующий раз не произойдет обратный процесс? Кто знает, может быть в следующий раз кто-то из клиентов этого филиала вдруг обнаружит что оказывается уже давным-давно должен банку просто фантастическую сумму? Нет, никакого шума не будет. Вот тихое, негласное расследование будет проведено. И конечно, никаких результатов оно не принесет. Секьюрет его не видел и стало быть сканирование его памяти ничего не даст.
      Конечно, есть возможность глобального расследования. При этом придется прошерстить память огромного множества людей, для того чтобы найти тех, кто как раз в это время проходил мимо здания филиала и мог видеть входящих и выходящих из него клиентов.
      Вот только, для этого придется потратить столько энергии и времени... И конечно, без огласки тут не обойдется... Вообще, почти наверняка, тем кто осуществляет контроль за деятельностью банков придет в голову мысль выждать. Они будут рассчитывать, что тот кто взял заем, рано или поздно, должен будет явиться для того чтобы его вернуть. Вот тут-то все и выяснится. А пока, вся эта история будет погребена в памяти компа надзора за состояние филиалов государственного банка и дай бог, со временем заменится более важными сведеньями.
      И все-таки, даже будучи уверенным в полной безнаказанности, задерживаться возле здания филиала не стоило.
      Исмаил знал, что риск попасться все же существует.. До тех пор пока похищенными им суммами занимались компы, можно было ничего не опасаться. Однако, существовала вероятность, что рано или поздно время от времени бесследно исчезающими займами заинтересуется какой-то человек. И так ли уж трудно ему будет установить некие закономерности, а потом обратиться к копам?

      Осыпавшийся Винт буквально кипел от злости.
      – Ты баран, – сказал он. – Ты просто самый настоящий, стопроцентный баран.
      – С каких это пор я им стал? – поинтересовался Слот.
      – С тех пор как стал нести чепуху. Какого беса ты решил будто мы влипнем?
      – Ну... эта... – Слот почесал в затылке. – А почему мы не должны влипнуть?
      – Я же тебе сказал, что машинка работает как надо. Проверено надежными людьми. С сегодняшнего дня можешь о всей этой нудятине, о всех этих процедурах контроля забыть. Нет их для нас. С этого дня мы свободные люди. Сказал я тебе это? Ну, сказал? А потом ты начинаешь снова нести какую-то лабуду. И кто ты после этого?
      – Все это верно, – не сдавался Слот. – Но все-таки... Что будет если мы попадемся?
      – Скверно будет. Только, мы не попадемся. Ни в жисть. Я тебе о чем толкую? Эта машинка сработана умными людьми. Между прочим, обошлась она мне в неплохие денежки. И сейчас самое время начать эти денежки возвращать.
      – А потом?
      – Что – потом?
      – Ну, а что мы будем делать, если эта машинка вдруг сломается?
      – Еще раз – баран. Не сломается.
      – А если?
      – К тому времени когда она может сломаться, у нас будут деньги на новую. Или на десять новых. Останется только вновь столкнутся с продавцом этих машинок. Рано или поздно это случится. Смекаешь? Между прочим, ты мне уже надоел. Как ты смотришь на то, чтобы купить себе комнату и поселиться в ней одному? Понимаешь? Один-одинешенек, и полный кайф.
      – Это было бы неплохо, – ухмыльнулся Слот. – Совсем неплохо. Тогда, я наверное, смог бы водить к себе разных девушек. Как ты думаешь? Вот только где достать на это деньги?
      – Да где угодно. У нас теперь есть машинка и мы можем брать себе все что угодно, не боясь гребаных процедур контроля. Понимаешь, эти процедуры контроля сделали богатых людей слишком беспечными. Они и подумать не могут, что кто-то придет и заберет их барахлишко. Они шибко на них надеются, вот в чем дело. А нас, теперь, все это не касается. У нас теперь началась новая жизнь. Свободная. Ну, дошло? Хочешь отдельную комнату и весь связанный с ней кайф?
      – Еще бы, – сказал Слот. – Но все-таки...
      – Врезать тебе, что ли? – задумчиво спросил Осыпавшийся Винт.
      – Это зачем? – заморгал глазами Слот.
      – Хорошо, давай я тебе объясню еще раз. Но только, самый – самый последний. Хорошо?
      – Угу.
      – Сегодня, я притащил одну машинку. Помнишь?
      – Еще бы.
      – После этого я ее подключил к компу и мы, по очереди, прошли процедуру контроля. Помнишь?
      – Ага.
      – И ничего плохого не случилось. Копы не появились. Помнишь?
      – А с чего бы они появились? Мало ли что мы с тобой говорим, или там думаем. Главное – поступки. Мы же ничего такого, незаконного не сделали.
      – Как не сделали? А машинка? Она-то к тому моменту была уже подсоединена. Дошло? Вот оно, наказуемое законом действие, которое мы совершили, причем, без последствий. Ну, смекаешь?
      – Смекаю, – улыбнулся Слот.
      – А если нам удалось провернуть одно дельце, то почему бы теперь не обследовать вон тот домик? Хозяин его куда-то уканал. Кто нам мешает сейчас посмотреть нельзя ли в этом домике чем-то разжиться? Там наверное пропасть хороших и самое главное – ценных вещей. Дошло?