Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Центурион инопланетного квартала (№1) - Центурион инопланетного квартала

ModernLib.Net / Научная фантастика / Кудрявцев Леонид Викторович / Центурион инопланетного квартала - Чтение (стр. 9)
Автор: Кудрявцев Леонид Викторович
Жанр: Научная фантастика
Серия: Центурион инопланетного квартала

 

 


Я задумчиво покачал головой.

Вот это было уже плохо. Кто знает, какая программа была заложена в этих головорезов на случай смерти их хозяина? Может, это была команда на самоуничтожение? И, подчиняясь ей, искны спустились по лестнице, прошли на поле космодрома и устроились под дюзами готовящегося взлететь корабля. В таком случае ничего и никогда про них мы больше не услышим.

А вдруг они сейчас рыщут по инопланетному району в поисках неведомого убийцы их хозяина? И что они будут делать, если его не найдут? Начнут крушить дома и убивать ни в чем не повинных мыслящих? В таком случае лично я должен буду их остановить. Вот этим самым древним «кольтом»?

Стоп, а не слишком ли я рано паникую?

Позаимствовав из стоявшего на столе ящичка одну сигару, я с наслаждением ее закурил. Нет, все-таки в работе государственного чиновника есть и свои плюсы. Конечно, им приходится каждый год проходить сканирование памяти. Однако, оплачивается это неудобство более чем щедро.

Ну да, в данный момент я тоже могу себе позволить курить подобные сигары, пока дым из ушей не пойдет. Но что стоит раз в год подвергнуться сканированию памяти, по сравнению с опасностью нарваться на стражей порядка, вроде тех, с которыми я столкнулся совсем недавно на «челноке»?

– Вы обнаружили труп Ухула?

– Да. Причем, кибермедик установил, что он умер за пять минут до моего появления в кабинете.

– И искнов уже не было?

– Нет, не было.

– О-ч-чень забавно.

Вот теперь мне положено было усесться в кресло и немного подумать. Что я и сделал, постаравшись придать своему лицу глубокомысленное выражение.

Минуты через две Айбигель спросила:

– Кажется, вы не нуждаетесь более в моем присутствии?

В самом деле? Каких либо вопросов, которые я мог ей задать, мне в голову не приходило. А стало быть…

– Да, вы можете идти, – сказал я. – А я тут еще посижу, подумаю.

– Надеюсь, вы найдете убийцу, – на прощанье сказала Айбигель. – Ухул был хорошим мыслящим. И его убийца должен быть наказан.

Прислушиваясь к ее удаляющимся шагам, я подумал, что у меня в отношении Ухула выработалось другое мнение.

Скорее всего начальник космопорта был редкостным хитрецом, способным буквально на все. Впрочем, теперь это и в самом деле не имело большого значения.

Выждав еще минуты две, я осторожно положил сигару в пепельницу и, прокравшись к двери, прислушался.

Нет, на лестнице, судя по всему, никого не было. И это означало, что кабинет начальника космопорта на некоторое время остался в полном моем распоряжении. Грех было бы этим не воспользоваться.

Начал я со стола. И быстро обнаружил, что ни одна из лежавших на нем бумаг не представляет для меня ни малейшего интереса. Причем все ящики стола были заперты, а взломать их не представлялось возможным.

Эх, будь со мной набор предметов, оставленный на «челноке»… Ну да ладно, сожалениями делу не поможешь.

Насчет компа я не питал особых надежд. Тот, кто даже письменный стол превратил в неприступный сейф, наверняка постарался защитить свой комп от любых попыток вторжения. Несмотря на эти соображения, я все же попробовал. И быстро убедился, что они были совершенно правильными. Защитил, и еще как.

Все, аут, похоже, мне тут не светит.

Нет, конечно, я мог призвать хорошую девочку Айбигель, и попросить ее в интересах следствия открыть стол Ухула. И наверняка где-то были ключи, способные его открыть. И может, я даже нашел бы в столе какие-то документы, содержащие сведенья, используя которые я мог удрать с этой планеты.

Правда, мне почему-то теперь казалось, что девочка Айбигель не только очень красивая, но еще и умная. И наверняка, оставила она меня здесь одного лишь потому, что была твердо уверена – добраться до каких-либо секретов мне не удастся. А если я попытаюсь заставить ее открыть стол Ухула, то может, например, выяснится что ключ от стола куда-то задевались. И найти их именно сейчас не представляется никакой возможности.

Короче – совершенно гиблый вариант.

А стало быть, мне нужно в очередной раз наплевать на мысль о побеге и вернуться к исполнению обязанностей центуриона.

Я посмотрел на Ухула.

Лицо у него было спокойное, я бы даже рискнул сказать безмятежное. Как будто перед смертью до него и в самом деле дошло, что жизнь сама по себе прекрасна и удивительна. А такие гнусные вещи, как власть или деньги, не приносят с собой ни счастья, ни удачи, ни отсрочки гибели. Ни-че-го. Так стоит ли тратить столько усилий, чтобы добыть эти проклятую власть и эти не менее проклятые деньги? Может, надо просто жить и радоваться тому, что завтра, если судьба не повернется к тебе задом, эта жизнь продолжится.

Жить и радоваться… О-хо-хо…

Я встал с кресла, аккуратно потушил сигару и покинул кабинет. Потом спустился по лестнице и вышел на поле космодрома.

За то время когда я находился в кабинете начальника космопорта, начался дождь.

Он был зеленый, этот дождь, и явственно пах розами. Видимо, в воду, лившуюся с неба, каким-то образом попали споры местных растений или нечто другое, придающее воде зеленый цвет и запах роз. Неважно, что именно.

Просто шел зеленый дождь. И возле входа в здание космопорта стояла, прячась от дождя под зонтом, красивая девочка Айбигель. Между прочем, в свободной руке она держала еще один зонт и, когда я шагнул под дождь, протянула его мне со словами:

– Наверняка вам это понадобится.

Что мне оставалось делать?

Я взял зонт и сказал:

– Спасибо.

Мы молча прошли через зал космопорта. Прежде чем снова выйти под дождь, я открыл зонт и еще раз поблагодарил Айбигель.

– Не стоит, – сказала она. – Самое главное, найдите его.

– Кого? – спросил я. – Убийцу?

– Да, – подтвердила Айбигель. – Только обещайте мне одну вещь.

– Какую?

– Если это будет возможно, не убивайте его.

– Из милосердия? – спросил я.

– Нет. Всего лишь для того, чтобы он попал на одну из тех ужасных планет-тюрем и гнил на ней всю оставшуюся жизнь.

Сказав это, Айбигель резко повернулась и ушла. А я как болван, пока она не скрылась за какой-то дверью, очевидно, ведущей в служебные помещения космопорта, пялился ей вслед и все пытался понять, что именно такие красивые и умные девочки, как Айбигель, находят в таких подонках, как Ухул.

А потом до меня дошло, что ответа на этот вопрос я так и не найду, пусть даже мне несказанно повезет и я проживу, например, еще лет сто. Не найду, и все. А стало быть, незачем об этом думать. Тем более сейчас.

И все-таки, прежде чем выйти под зеленый дождь, я не удержался и посмотрел на дверь, за которой скрылась Айбигель. И конечно, подумал, что сейчас она, наверное, сидит в своей кабинке, из которой возникает перед желающими купить билет на очередной рейс, и плачет, плачет навзрыд.

А может, и не плачет. Может быть, она сидит с крепко сжатыми кулаками, глядит перед собой невидящим взглядом и представляет, что она могла бы сделать с убийцей, попадись он ей в руки.

Или то, или другое. И скорее всего второе, чем первое.

Зеленый дождь был теплым. Но пока я шел под ним до резиденции, мне было холодно, очень холодно.

12.

– А вот и он, наш неустрашимый борец с преступностью, – заявил Мараск, едва я вошел в резиденцию. – Между прочим, к тебе посетитель.

Собственно, то, что меня ожидает посетитель, я уже видел и сам. Было бы странно его не заметить. Перед барьером, за которым возвышался Мараск, сидел очень, очень старый абориген. При моем появлении он медленно встал.

Нет, конечно, я не большой знаток аборигенов Бриллиантовой, Собственно, все, что я знаю о них, почерпнуто из сведений хранившихся на компе Старины Эда. А было их так не очень много. Но все-таки посетитель не походил на молодцов, которых я до сих пор видел шляющимися по инопланетному району в поисках работы.

Одет он был в балахон с ленточками светлого оранжевого цвета. Судя по лицу и кистям рук, он отличался худобой. Круглые глаза были серого цвета, но тоже, кажется, сильно поблекли от времени. Практически безносое лицо было покрыта множеством морщин.

Я прикинул, что, скорее всего, передо мной кто-то вроде старейшины аборигенов. И почти наверняка, явился он ко мне вовсе не для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

Впрочем, пытаться перерезать мне горло он тоже не станет. Старейшины подобными делами не занимаются, а поручают их молодым и крепким воинам, жаждущим доказать свое мужество и ради этого готовым рисковать жизнью.

– Центу…ион, – промолвил старейшина. – У меня посла…гхм.. ние.

Голос у него был тусклый и невыразительный.

– Ко мне? – спросил я.

– Нет, к вам, к инопла… гр-гр… нетянам.

Если исключить некоторые дефекты речи, понять его было вполне возможно. К слову сказать, начало ее мне не понравилось. Обычно подобные заявления предшествуют предъявлению ультиматума.

Ну-ну, послушаем.

Я кинул взгляд на Мараска. Краб-кусака сидел на барьере неподвижно, прикрыв клешнями глаза, и вроде бы даже спал.

Нашел время. Тут, кажется, назревают события более важные, чем нападение аборигенов-отщепенцев. Судя по ленточкам, этот старец принадлежал к клану, и вполне мог сейчас что-то потребовать от имени всех инопланетян. Вряд ли удовлетворить его требования будет легко.

Посмотрим…

– Что за послание ты должен нам сообщить? – учтиво поинтересовался я.

– Пожела…хма.. ние. Вы должны вернуть нам нашу царицу личинок. Ее жизни грозит опасность… грм… Решили все кланы.

Я бросил на старика недоверчивый взгляд.

– Ты хочешь сказать, что в нашем районе находится царица личинок бриллиантовых муравьев?

– Вы должны ее вернуть. Сроку – два дня. Потом мы объявим вам хасс.

– Хасс? Что это такое?

– Я сказал.

Церемонно склонив голову, старейшина неторопливо прошествовал к выходу. Как только за ним закрылась дверь, я схватился за бормоталку.

Чем бы не был этот самый хасс, скорее всего ничего хорошего жителям инопланетного района он не сулил. А стало быть, первым делом надо было уведомить о полученном предупреждении Медока. Он обладал действительной властью, он должен быть в курсе происходящего.

Долго ждать мне не пришлось. В бормоталке послышался несколько раздраженный голос большого банкира.

– Да? Кто это?

Я сообщил ему, кто с ним разговаривает, а потом коротко описал визит старейшины и передал его предупреждение.

– Так я и думал, – заявил Медок. – Этот полоумный старикашка решил нанести визит и тебе.

– А кто он, собственно, такой?

– Слишком долго объяснять иерархическую систему аборигенов. Да и не к чему. Короче, если он сказал, что устроит нам хасс, то так оно и будет.

– А что это такое?

– Пока не имею понятия. Мои клерки это выясняют. Но думаю, ничего хорошего это означать не может.

Вот тут я с ним был согласен.

– Хасс – это религиозная церемония, – вдруг подал голос Мараск. – После проведения которой вы для аборигенов перестанете существовать, сроком на десять лет. Конечно, изгоев, поскольку они вышли из племени, этот хасс не коснется. Но ведь личинками торгуют не они.

Я прилежно передал его слова Медоку.

После этого бормоталка зловеще замолчала.

Испытывая некоторое злорадство, я представил, как великий банкир падает в обморок или отправляется на поиски оружия, с помощью которого можно относительно безболезненно покончить счеты с жизнью.

Впрочем, это удовольствие длилось совсем недолго. Бормоталка ожила буквально через минуту, и из нее донесся отчаянный рев Медока:

– А ну повторите еще раз!

Я повторил.

На этот раз пауза длилась не более полминуты.

– И это сказал Мараск, тот самый, который был помощником старины Эда в течении двадцати лет? – уточнил Медок.

– Да.

– Так, – пробормотал Медок. – И если он это говорит, то стало быть, так оно и есть. Вопрос: что теперь делать?

– Как что? – удивился я. – Конечно, найти эту царицу личинок и вернуть аборигенам.

– Вас не спрашивают! – гаркнул Медок. – Вот еще, не хватало мне советоваться со всякими…

Тут он опять замолчал. И молчал не менее пары минут. Я уж стал подозревать, что он положил свою бормоталку на стол и, забыв о ней, занялся делами, как вдруг Медок заговорил снова.

– Послушай-те, Маршевич, а что вы намерены предпринять?

– Пока не знаю, – сказал я. – Для начала попробую осмыслить полученные сведенья. Думаю, часа через два у меня будет готов план действий.

Тут я, конечно же, приврал. У меня было такое ощущение, что этот самый план действий на основе имеющихся у меня на данный момент сведений не удастся составить и за последующие две недели. Единственная причина, почему я так сказал, состояла в вдруг возникшем у меня ощущении, что у Медока уже готов свой собственный план. При этом, конечно, мой его не интересовал ни в какой мере.

– Таким образом, пока вы не будете предпринимать никаких действий?

Сказано это было тоном, которым опытный заговорщик предлагает кучке юных упившихся вдрызг офицеров, совершить какую-нибудь мелкую и невинную шалость, вроде государственного переворота.

– Наверняка, – сказал я.

– И находитесь вы в своей резиденции?

– Да.

– В таком случае, не могу ли я попросить вас и в самом деле ничего не предпринимать, до тех пор пока я не приеду? Вообще ничего. Понимаете? Ждите меня, и все. Я буду самое большее через десять минут.

– Хорошо, – ошарашено сказал я. – Буду ждать.

– Кстати, а у вас в резиденции нет ли сейчас посторонних?

– Нет. Только я да Мараск.

– Это прекрасно. Если до моего приезда кто-то появится, то что бы он не говорил, выпроводи его немедленно. В тот момент, когда я приеду, в резиденции посторонних быть не должно.

– Хорошо, – сказал я. – Но зачем…

– Все, все объясню, когда приеду, – торопливо проговорил Медок и выключил бормоталку.

Мне ничего не оставалось, как в свою очередь отключить собственную. Сделав это, я ошарашено потер лоб и закурил сигарету.

– Как я понял, эта акула банковского бизнеса намерена нанести нам визит, – сказал Мараск.

Я кивнул.

– И он просил тебя соблюдать тайну, а также немедленно выпроводить любого постороннего, заглянувшего в эту берлогу до его приезда?

Я кивнул еще раз.

– Забавно, – сказал Мараск. – Я много слышал про этого типа. И вот, кажется, сподоблюсь его увидеть.

– Другими словами, за последние двадцать лет, которые ты находишься в этом доме, Медок не соизволил заглянуть в него ни разу?

– А зачем бы ему было это делать? Что может заинтересовать в скромном жилище какого-то центуриона, такую птицу как этот Медок?

Немного поразмыслив над его словами, я уточнил:

– А теперь, стало быть, заинтересовало?

– Хм, – промолвил Мараск. – Может статься я судил о твоих умственных способностях несколько превратно. В том-то и суть, что заинтересовало. Поэтому мой тебе совет.

– Держать ухо востро?

– Вот именно. Держи. И тщательно контролируй каждое слово, которое скажешь, каждый свой шаг. Мыслящие подобные Медоку, несутся куда либо, забыв обо всем, в том числе и о чувстве собственного достоинства, лишь в двух случаях. Либо когда они могут предотвратить потерю большей части своего богатства, либо когда надеются сорвать огромный куш.

Я кивнул в четвертый раз.

Да, наверняка, так оно и есть. А стало быть, сейчас, мне предстоит очень серьезный разговор.

Ну что ж, поговорим. Может быть, даже, мне удастся узнать что-нибудь интересное.

– Слушай-ка, – спросил я у Мараска. – А откуда ты все это знаешь? Я имею в виду не только о Медоке, но и о аборигенах. Каким образом ты узнал о хассе? Насколько я помню, в официальных данных о Бриллиантовой, это слово даже не упоминается.

Краб-кусака выбил зубами мелкую дробь, скорее всего означавшую насмешливое хихиканье, и ответил:

– Я тебе уже говорил. Каждый вечер, в течении двадцати лет мы разговаривали со стариной Эдом о его дневных делах. Делал он это не потому, что любил поболтать, а желая получить от меня дельный совет.

Ну да, конечно. Я и в самом деле забыл, что настоящим коньком Мараска, по его утверждению, были дельные советы.

Потушив окурок сигареты, я облокотился на барьер рядом с крабом-кусакой и, преданно заглядывая Мараску в глаза, спросил:

– Кстати, а не мог бы ты дать мне один мудрый совет?

– Советами мы займемся в свое время, – послышалось из-за моей спины. – А сейчас необходимо действовать.

Резко обернувшись, я увидел Медока. Он стояла возле двери. Судя по его виду, он хоть сейчас был готов свернуть голыми руками горы, избить дюжину подвыпивших кремниидов или положить в словесном споре на обе лопатки фининспектора.

– И каким же образом? – поинтересовался я.

– Самым непосредственным, – почти ласково улыбнулся Медок. – Но сначала нам необходимо кое-что обсудить. Это и есть тот самый премудрый Мараск?

Он ткнул пальцем в помощника центуриона.

– А ты тот самый Юк Медок, великий банкир, председатель совета инопланетного района, побочный сын лисы и шакала? – промолвил краб-кусака.

– Ого, а помощничек у тебя с характером, – отметил Медок.

– И еще каким, – подтвердил Мараск, прежде чем я успел открыть рот.

– А знаешь ли ты, что я могу с тобой сделать? – спросил Медок и сопроводил свои слова улыбкой, способной превратить в лед парочку огнедышащих драконоидов.

– Ничего. Ровным счетом ничего, – заявил Мараск. – А я вот могу записать тебя в число своих врагов.

– Довольно серьезная угроза, – не моргнув глазом заявил Медок. – И в другое время я бы, пожалуй, не оставил ее без последствий. Но только не сейчас. Сегодня у меня есть дела поважнее. Итак, Маршевич, где мы можем поговорить?

Пожав плечами, я провел его в соседнюю комнату.

Быстро оглядев ее убранство, Медок спросил:

– Жилая комната выглядит так же?

– Да.

– Это непорядок. Это надо исправить. Центурион инопланетного района не должен жить в таком убожестве.

– Однако старина Эд жил в нем двадцать лет, – напомнил я.

– Да жил. Но старина Эд был большим оригиналом. Он не мог жить по-другому, в силу своего характера.

– Если точнее, то в силу своих принципов.

– И это тоже, – подтвердил Медок. – Впрочем старины Эда уже нет. И скоро тут появится новый центурион. Вероятнее всего, он пожелает жить в более приемлемых условиях. И совет, конечно, пойдет ему навстречу.

Я кивнул.

Ну да, вот и мотив. Старый Эд в силу своих принципов не устраивал Медока. Чем не повод его убрать? Вот только причем тут еще два центуриона? Нет, что-то не складывается, что-то не так. Хотя мысль довольно любопытная. Стоит запомнить.

– Если он в отличии от старины Эда не будет брыкаться, – сказал я.

– А с чего ты решил, что старина Эд брыкался? – поинтересовался Медок. – Он был очень хорошим центурионом, знавшим свое дело до тонкостей. Просто у него были некоторые причуды, касающиеся его жилища.

– Несомненно, – примирительным тоном сказал я. – Похоже, я понял вас неправильно. Кстати, чему я обязан таким поздним визитом?

– Неужели непонятно? – удивился Медок.

– Нет.

Сев в одно из стоявших в комнате кресел, банкир одарил меня удивленным взглядом и сказал:

– Насколько я понял, вы узнали о том, что в инопланетном районе находится царица личинок?

– Да.

– И если мы не вернем ее аборигенам, они объявят нам хасс. Другими словами, прекратят торговлю личинками на ближайшие десять лет. Представляете, что будет твориться в районе, если об этом узнает кто-то, кроме нас?

– А что будет твориться?

Вытащив из кармана носовой платок, Медок аккуратно убрали им попавшую на один из своих огромных глаз пылинку и промолвил:

– Страшный переполох. Все знают, что личинки стоят больших денег. Но вот царица личинок может стоить совершенно астрономическую сумму. Главная ценность личинок в том, что они обладают различными дополнительными свойствами. Свойства же, которыми обладает царица личинок, совершенно уникальны.

– А откуда это известно? – спросил я. – Может, царица личинок как раз и не обладает никакими свойствами? В конце концов, каковы ее функции? Если брать за аналогию земные муравейники, то царица личинок должна всего лишь воспроизводить бриллиантовых муравьев. Зачем ей еще какие-то свойства?

Аккуратно свернув платок, Медок сунул его в карман и покачал головой.

– Все это было бы верно, если бы мы не знали совершенно точно – дополнительные свойства есть. Причем у каждой царицы личинок они свои. Конечно, ни одного случая, когда царицы личинок попадали в руки кого-нибудь из жителей инопланетного квартала не зарегистрировано. Однако история освоения этой планеты насчитывает несколько сотен лет. И за это время было два случая, когда продажа личинок прерывалась. Причем, как ни странно, оба раз эти периоды длились ровно десять лет. Понимаете, что это означает?

– Еще бы, – сказал я. – Понимаю. Однако это не доказывает, что царицы личинок обладают какими-либо необычными свойствами.

– Может быть, – промолвил Медок. – Но в свое время я потратил некоторую сумму денег на то, чтобы провести небольшой информационный поиск, и в результате узнал любопытные факты. Ровно через неделю после начала первой десятилетней блокады, правитель одной из планет, расположенной как раз в неделе полета от Бриллиантовой, медленно умиравший от неизлечимой болезни, вдруг чудесным образом выздоровел и объявил о том, что его планета выходит из состава федерации. Естественно, к мятежной планете был послано несколько крейсеров. Они исчезли, бесследно растворились, как будто их и не было. Все последующие попытки оказать силовое давление на эту планету неизбежно терпели крах. Смекаешь, на что это похоже?

Еще бы. Я смекал. Он даже перешел со мной на «ты».

Может быть, объяснение смерти трех центурионов как-то связано с необычными свойствами этой царицы личинок?

– Об этом в федерации, конечно, предпочитают не распространятся. Но реально данное положение дел сохраняется и по нынешнее время. Эту планету так никто и не сумел присоединить к федерации. Причем ее правитель, тот самый, который по моим предположениям, обзавелся царицей личинок, до сих пор жив и отменно здоров. К слову сказать, недавно, он объявил себя вечным императором… Впрочем, это уже не так интересно.

– А второй случай? – спросил я.

– Система та же, – сказал Медок. – Блокада. Через некоторое время после ее объявления один из средней руки межпланетных авантюристов вдруг становится настоящим монстром, которому по плечу любое дело и которого невозможно поймать или убить. Неуловимый, неуязвимый, живущий вечно.

– Стоп, стоп, а не имеешь ли ты в виду счастливчика Родуса? – я тоже небрежно перешел на «ты».

– Ну да, его самого.

– Ага, а я то все пытался понять, каким образом он умудрился стащить из-под носа у сотни стражей порядка двадцатиметровую золотую статую. И еще, то дело на планете всеобщих возможностей. И похищение вице-короля планеты Новый мир, как ни странно, все-таки закончившееся выплатой выкупа.

– Да, да. И еще масса подобных дел. Короче, ты понимаешь, что такое обладание царицей личинок?

– Наверное, ты прав, – сказал я. – Однако, каким образом какой-то мыслящий, предположим, что это убийца центурионов, сумел ей завладеть?

– Не знаю, – вполне по-человечески пожал плечами Медок. – Не знаю. Но, похоже, это факт. По крайней мере, заявление старейшины аборигенов это подтверждает.

– И еще, – сказал я. – Если царица личинок попала в руки преступника, то каким образом мы сможем его поймать? Мне кажется, это невозможно.

– А мне кажется, есть шансы все-таки что-то сделать. Учти, царицы личинок обладают разными свойствами. Понимаешь? Откуда мы знаем, на что способна именно эта? Может быть, она дает ее владельцу какие-то сверхъестественные свойства, но одновременно не наделяет его неуязвимостью или неуловимостью? Может быть, нам повезет, и мы сумеем его найти, прежде чем он надумает покинуть эту планету.

Я тяжело вздохнул и сказал:

– Вряд ли. Тебе интересно мое мнение, мнение специалиста? Что бы я сделал на месте этого неведомого преступника?

– Что?

– Едва завладев царицей личинок я бы кинулся в космопорт, прыгнул на первый попавшийся корабль… Другими словами, наверняка, того парня, который ограбил аборигенов, на Бриллиантовой нет.

– Возможно, – мрачно сказал Медок. – Однако, мне кажется, у нас есть кое-какие шансы. Можешь назвать это интуицией. И я даже принял необходимые меры.

– Какие?

– Поскольку в настоящий момент космопорт лишился начальника, я посчитал нужным взять на себя кое-какие его функции. Это позволило мне, как только я узнал о царице личинок, отдать приказ задерживать всех, у кого она может быть.

Я хмыкнул.

– Но насколько я понимаю, никто не знает, как она выглядит?

– Нет. Однако я знаю, что она живая. Поэтому приказал задерживать всех, у кого в багаже обнаружатся живые объекты, назначение которых будет невозможно опознать.

Я только покачал головой.

Вот это да! Вот это развоевался. Кто бы мог подумать, что большой банкир станет так волноваться о благе инопланетного района? Да, несомненно, если аборигены объявят этот самый хасс, его фирма тоже пострадает. Но все-таки… все-таки…

– А теперь перейдем к самому главному, – сказал Медок.

– И в чем же оно состоит? – спросил я.

– В сохранении тайны. Представляешь, что будет твориться в инопланетном районе, когда его жители узнают о хассе? А если они еще и проведают, что у кого-то находится царица личинок… Последствия будут просто катастрофическими.

Ну, тут-то я с ним был согласен. Восемьдесят процентов жителей этого инопланетного района представляют себе, сколько может стоить царица личинок. И все поголовно будут пытаться узнать у кого она находится, а узнав, попытаются ей завладеть. Причем любыми методами. Другими словами, может разгореться настоящая гражданская война.

Толпа, берущая по малейшему подозрению штурмом чьи-то дома, пленники, подвергнутые пыткам, заложники и конечно же, любимое развлечение всех мыслящих – убийство себе подобных. И я, выполняя обязанности центуриона, должен буду наводить порядок. И если при этом кто-то посчитает, что я мешаю поискам царицы личинок, то заряд из бластера в спину мне обеспечен.

Если перед глазами маячит бриллиантовый призрак, а под ногами путается какой-то жалкий центурион, почему бы мимоходом его не пристрелить? Тем более, что в этой неразберихе определить, кто это сделал, будет трудновато. Да и кто этим станет заниматься?

Безусловно, как только начнется хаос, через сутки, максимум двое на Бриллиантовую прибудет отряд стражей порядка. Они очень быстро и квалифицированно восстановят спокойную, нормальную жизнь, а также накажут всех виновных.

Каким образом?

Да самым простым. На планете объявят чрезвычайное положение. И первым делом закроют космопорт, для того чтобы никто не мог с планеты улизнуть. Потом всех жителей инопланетного района, несмотря на занимаемый ими статус, подвергнут сканированию памяти и точно узнают, что именно каждый из них делал в течении последних двух дней. Ну, а в соответствии со степенью вины будет и наказание.

Основной принцип поддержания законности. Наказание за преступление должно быть неотвратимым. Оно и неотвратимо, поскольку с открытием метода сканирования памяти появилась возможность совершенно точно узнать, что именно делал тот или иной преступник и чего он не делал.

И еще кое-что… Если разобраться, то закон в нашей федерации держится именно на этом. На неотвратимости наказания… Даже одна угроза введения чрезвычайного положения, как правило оказывает просто магическое воздействие. Какой смысл совершать преступление, если за ним обязательно последует наказание?

И это правильно. Но только не в данном случае. Потому что тот, кто завладеет царицей личинок, вполне возможно, сумеет обмануть его величество закон. А может быть, даже и сам станет правителем какой-нибудь планеты. В зависимости от свойств, этой самой царицы.

Вот такая лотерея, в которой может быть только один выигравший. Но зато – каков главный приз!

И именно поэтому угроза введения чрезвычайного положения не подействует. Она лишь только подстегнет желающих завладеть царицей, заставит их действовать быстрее, беспринципнее, более жестоко.

О-хо-хо… И угораздило же меня вляпаться в эту кашу.

– Представил? – спросил Медок.

– Еще бы, – сказал я.

– Вот то-то…

Кстати, теперь совершенно понятно, почему аборигены Бриллиантовой чувствуют себя так вольготно и вовсе не опасаются, что с ними могут провернуть классический вариант, который использовали конквистадоры в отношении бедных индейцев.

Наверняка, царица личинок у них не одна. И если вдруг этим славным ребятам в украшенных разноцветными ленточками балахонах вздумается ради развлечения захватить пяток-другой планет, это запросто может у них получится.

– В таком случае, может, не стоит так уж рьяно искать убийцу центурионов? – предложил я. – Черт с ним, пусть улетает с планеты подальше. Возможно, он уже и улетел.

– А хасс? – напомнил Медок. – Как думаешь, разорится мой банк за те десять лет, в течении которых на рынок не поступит ни одной личинки?

– Вероятно разорится, а может и продержится, – сказал я. – Десять лет не такой большой срок. Тем более что скорее всего убийца уже сделал свое дело и вполне благополучно отбыл. Может быть, на том самом корабле, на котором не улетел я.

– Почему ты так думаешь?

– Я уже говорил, что, заполучив такое сокровище, как царица личинок, не стал бы задерживаться на этой планете ни одной лишней минуты. А что, если аборигены попытаются ее вернуть? Нет, скорее всего нашего преступника на планете уже нет.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18