Центурион инопланетного квартала (№1) - Центурион инопланетного квартала

– Хорошо, я согласен с вами поговорить.

– Может быть, тогда, пройдем в мой кабинет?

– А у меня есть выбор?

– Нет.

– Значит, я согласен.

– Не сомневался, что так и получится.

Сказав это, Ухул повернулся ко мне спиной и двинулся к двери, находившейся неподалеку от той, через которую я несколько минут назад вышел на поле. Я пошел за ним. Искны замыкали шествие.

Собственно, ловушка, в которую я попался, была простейшей. Очевидно, меня ждали – и администраторша была предупреждена. Как только я использовал свою всекредитную карточку и комп, в который уже ввели мое имя, меня опознал, она сообщила об этом начальнику космопорта.

В здании космопорта, возможно, на глазах у пассажиров, например все тех же кремниидов, арестовывать меня было не совсем удобно. Именно поэтому, Ухул устроил засаду именно здесь.

И я, потеряв осторожность, в нее попался.

Браво! Гип-гип ура! Бонзай!

Что же все-таки этот Ухул задумал? Что ему от меня надо?

За дверью была винтовая лестница. По ней мы поднялись на пару этажей и вошли в просторный кабинет, обставленный дорогой мебелью.

Начальник космопорта махнул мне рукой в сторону мягкого кожаного кресла, сам же устроился в другом.

Ну да, и в самом деле неофициальная обстановка. Не будь искнов, словно статуи застывших по обе стороны от двери, ее можно было даже назвать непринужденной.

– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? – спросил я, устроившись в кресле и закурив сигарету.

Ухул закурил здоровенную сигару, судя по запаху дыма и в самом деле настоящую «гаванскую», здесь, вдалеке от Земли, являющуюся немыслимой роскошью, и сказал:

– А теперь перейдем на «ты». Согласен?

Я развел руками.

Хозяин положения он. Стало быть, игра будет вестись по его правилам. Пока…

– В таком случае продолжим. Надеюсь, ты понимаешь что крепко влип? Точнее – почти влип. Стражи порядка, от которых ты ускользнул на «челноке», видимо, здорово разозлились. Чем-то ты им насолил.

«Как же, насолил, – подумал я. – Эти лихие ребята, просто-напросто, спасают собственные шкуры. Им позарез нужно добраться до меня первыми».

Тут мне в голову пришла еще одна интересная мысль, которой следовало бы появиться несколько раньше.

Кстати, а с каких это фиников один из стражей порядка, отправляясь на охоту за мной, вообще взял с собой ту круглую, кусачую дрянь? Я что, монстр, который ест федеральных служащих на завтрак? Зачем ему эта штуковина была нужна? Может, стражи порядка думали, что личинки бриллиантовых муравьев все еще у меня? В таком случае там, на биокорабле, они с самого начала рассчитывали меня прикончить, почти тотчас после ареста. После этого, согласно разработанному плану, они должны были обшарить мою каюту, найти личинки…

Старый, как отпечаток ноги динозавра, вариант.

Личинки у них, а я исчез, причем так, что меня никто-никогда не найдет. Все шито-крыто. А два стража порядка экстренно, чтобы не успеть влипнуть в какую-нибудь историю и не попасть под ежегодное сканирование памяти, выходят в отставку и превращаются в очень обеспеченных людей. Может, они подготавливали этот вариант уже долгое время и только ждали, когда им подвернется преступник, имеющий при себе достаточно крупную сумму денег? И дождались. Меня.

Однако мне удалось сбежать. Теперь два алчных хитреца боятся, что меня поймает кто-то другой. Тогда я пройду сканирование памяти, а им лично их начальник пожелает задать несколько неприятных вопросов. И для того чтобы получить на эти вопросы исчерпывающий ответ, стражей порядка, несомненно, тоже подвергнут сканированию памяти. Вот тогда-то их маленький план по личному обогащению станет известен.

Сколько лет на одной из планет-тюрем светит стражам порядка за использование служебного положения для личного обогащения? Наверняка немало.

Таким образом, сейчас те двое будут из кожи лезть, чтобы найти меня и заставить замолчать навсегда.

Очень веселенькая перспектива.

– Задумался? – почти добродушно сказал начальник космопорта. – Ну-ну, подумай, подумай. Время у нас есть.

Он еще раз с наслаждением затянулся сигарой и вольготно откинулся на спинку кресла.

– Мне непонятно одно, – сказал я. – По моим расчетам, эти два поросенка должны все еще лететь на планету Нвинных удовольствий.

– А они и летят. Вот только когда обнаружилась пропажа спасательной капсулы, они мигом смекнули, кто на ней улетел. Не знаю, чего уж они там наплели капитану биокорабля… По идее подчиняться им он не обязан… не представляю, каким образом они заставили его это сделать, но факт остается фактом. «Челнок» на время прервал полет, ненадолго вынырнул из т-пространства, только чтобы передать энтограмму, и снова продолжил полет. Так что к тому моменту, когда он прибудет на планету Невинных развлечений, стражей порядка будет ждать небольшой сюрприз. Может быть, хочешь знать, как они вычислили на какой планете тебя искать?

– Неплохо бы, – промолвил я.

– Подумай сам. Судя по досье, которое стражи порядка присоединили к сообщению о том, что тебя нужно во что бы то ни стало задержать, парень ты сообразительный. Ну так как, догадаешься?

Я аккуратно стряхнул сигаретный пепел в пепельницу, сделанную из раковины летающего домика, и сказал:

– Скорее всего они узнали у капитана точку, в которой спасательная капсула отделилась от корабля и вышла из т-пространства. После этого они вычислили максимальное расстояние, на которое эта капсула может меня доставить. Взяли это расстояние за радиус. Очертили на звездной карте сферу и передали сообщение на все обитаемые планеты, оказавшиеся внутри этой сферы. Таких планет было три.

– Да, – кивнул Ухул. – Именно так. Они послали сообщение на три планеты. Таким образом, шансы на то, что ты появишься на Бриллиантовой, равнялись один к трем. Однако спасательная капсула доставила тебя именно на нашу планету. С моей стороны было бы большой ошибкой такую удачу не использовать.

Я покачал головой.

Да, теперь сомнений нет. Эта парочка и в самом деле хотела меня прикончить. Иначе, зачем им было развивать такую бурную деятельность?

А мне сейчас нужно окончательно спутать им планы. Другими словами – спасти свою жизнь. И ради этого хороши все средства.

– Каким образом ты собираешься меня использовать? – поинтересовался я. – Насколько я помню, у Бриллиантовой твердое соглашение с федерацией. Здесь стражи порядка правомочны совершенно официально взять меня под стражу.

Ухул пустил к потолку колечко дыма и безмятежно кивнул.

– Да, у Бриллиантовой есть соглашение с федерацией. Более того, я сам являюсь федеральным чиновником. Однако из любого, пусть даже твердого, соглашения возможны исключения. Бриллиантовая обладает своеобразной формой управления. Поскольку ее аборигены не имеют централизованного правительства, вся полнота власти на планете принадлежит совету мыслящих инопланетного района. Именно он правомочен решать, выдавать ли стражам порядка того или иного преступника.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего особенного, – пожал плечами начальник космопорта. – Сейчас я выступаю от имени совета мыслящих, а не как федеральный чиновник. Меня попросил это сделать председатель совета. А я, поскольку мне предписывается идти навстречу пожеланиям наиболее богатых мыслящих инопланетного района Бриллиантовой, согласился. Так вот, совет может решить, что тебя стоит выдать стражам порядка, а может и вовсе не поставить их в известность, о твоем появлении на планете. И если мы придем к определенному соглашению…

Ого! Что-то интересное. И все-таки…

– Все равно, не понимаю, – сказал я. – Каким образом ты, являясь федеральным чиновником, можешь выступать от имени совета мыслящих?

– До тех пор, пока не совершил твоего официального задержания. Понимаешь? У федерации на Бриллиантовой есть свои интересы, а меня обязали по возможности идти навстречу пожеланиям совета.

– Ладно, это понятно, – сказал я. – Ну, допустим, мы придем к соглашению. И я даже выполню пока неизвестные мне требования совета… Неужели ты после этого позволишь мне свободно улететь?

– Почему бы и нет?

– Потому, что после этого я перестану интересовать совет. И кто помешает тебе вдруг вспомнить о своей принадлежности к чиновничеству федерации?

– Никто, – сказал Ухул – Кроме все того же совета. Он может высказать пожелание, чтобы тебя отпустили. И я буду обязан это пожелание учесть.

– А это пожелание он выскажет в том случае, если я выполню свою работу качественно?

– Совершенно верно.

Я едва не выронил окурок сигареты.

Вот это да! Собственно, в какую историю меня собираются втянуть? Если точнее – то в какую историю я уже влип?

– Собственно, а что от меня нужно? Судя по тому, что я уже услышал, мне необходимо совершить нечто весьма выдающееся.

– Да нет, ничего необычного.

Я бросил на начальника космопорта недоверчивый взгляд.

– В самом деле?

– Уверяю. Дело в том, что пару дней назад на Бриллиантовой открылась свободная вакансия. Совет желает, чтобы ее занял ты.

Я ухмыльнулся.

– Шутками тут и не пахнет, – заверил меня Ухул. – Тебе сделано очень серьезное предложение. Если ты выполнишь пожелание совета, то улетишь с планеты в целости и сохранности куда пожелаешь. Причем стражи порядка не будут висеть у тебя на хвосте.

– А в чем будет состоять это задание? Какую работу мне намерен предложить этот совет? – спросил я.

Ухул пристроил сигару в пепельницу, и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Ну, так как? – поторопил я.

– Не спеши. Прежде всего, я хотел бы услышать, согласен ли ты с предложением. Учти, дав согласие, ты вынужден будешь свое обещание выполнить. Понимаешь, что я имею в виду?

– Не понимаю, – честно признался я. – Почему я должен покупать кота в мешке? Не проще ли сказать, в чем дело?

– Нет, не проще, – начальник космопорта бросил на меня мрачный взгляд. – Совсем не проще. Ты забыл про сканирование памяти. Учти, если ты не согласишься с моим предложением, то мне придется передать тебя стражам порядка. А это означает, что на некоторых планетах из тех, с которыми у совета деловые отношения, узнают о том, что у него в данный момент имеются такие-то и такие-то осложнения. Поэтому, либо ты покупаешь, как сам выразился, «кота в мешке», либо я передам тебя стражам порядка. И еще… Для того чтобы, выслушав мое предложение, ты от него все же не отказался, прежде чем я изложу все обстоятельства дела, ты подпишешь одно небольшое обязательство. Как ты думаешь какое?

Я сказал:

– Наверняка в нем будет написано, что в случае моего отказа от обещания сотрудничать из моей памяти будет изъято все услышанное в этом кабинете.

– Верно. Сугубо добровольно. В целях сохранения коммерческой тайны.

Мне захотелось чертыхнуться.

Этот Ухул был отнюдь не дурак. А стало быть, тот план, который уже начал вырисовываться в моей голове, только что с большим треском провалился.

План был самый простой. Как только начальник космопорта расскажет мне, что именно стряслось у них на планете, я гордо откажусь от всех его предложений. При этом я обрисую ему все минусы варианта, при котором он передает меня стражам порядка. Естественно, после этого всплывет единственный выход. Отпустить меня на все четыре стороны.

Нет, конечно, Ухул может приказать все тем же искнам тайно отвезти меня в ближайший лесок и там прикончить. Но на это он не пойдет.

Убийство для человека, занимающего федеральный пост, в наше время не слишком хороший выход. Почему? Да потому, что, как только на этой планете будет проведено стандартное ежегодное сканирование памяти всех федеральных служащих, сканер-комп вычленит всю историю с моим убийством из памяти Ухула.

Даже если он почистит свою память и память искнов, останется администраторша, запомнившая мою физиономию, а также то, что я нахожусь в розыске. Когда же выяснится, что я купил билет, а на корабль так и не сел, обратят внимание на странный пробел в памяти начальника космопорта. И вот тут федеральные чиновники, осуществляющие проверку, начнут копать всерьез. Проскандируют память служащего, делавшего таможенный досмотр. Выяснят, что я вышел на космодром, но до корабля так и не дошел. Узнают, что я мог попасть в кабинет Ухула. Короче, начнется доскональное расследование, в результате которого чиновники найдут-таки мелкую ошибку, допущенную Ухулом, и с ее помощью распутают весь клубок.

Даже если Ухул почистит память таможеннику и администраторше, все равно, что-то останется. И конечно, добровольно на чистку памяти ни девушка, ни усатый таможенник не пойдут. А для того чтобы их заставить это сделать, Ухулу придется что-то предпринимать…

«Эффект снежного кома» в действии. Чем больше Ухул будет предпринимать усилий, чтобы замести следы, тем больше он их оставит.

Вообще, этот «эффект снежного кома» – та самая штука, на которой держится наша галактическая федерация. Иначе, как это происходило в истории не раз, ее уже давным-давно сожрали бы чиновники.

Любое государство, любая федерация, любая социальная система держится только до тех пор, пока ее чиновники сохраняют хотя бы видимость честности. А в природе человека заложено желание жить лучше. И как только он становится власть предержащим, у него тотчас же начинают буквально зудеть руки чего-нибудь хапнуть. И рано или поздно он начинает извлекать из своей должности прибыль.

Нет, конечно, существовали в истории государства, в которых контроль над чиновниками, причем чисто драконовскими методами, достигал такой высоты, что удерживал коррупцию на невысоком уровне. Полностью ее уничтожить невозможно. Всегда находятся лазейки. Но как только контроль хоть немного ослабевал… а это рано или поздно случалось… С этого момента процесс становился неуправляемым и заканчивался, как правило, тем, что государство или федерация падали, словно подточенный термитами столб.

И так было всегда. Пока не изобрели компы, способные сканировать память.

С этого момента работа служителей закона значительно упростилась. Никто уже не может осудить невиновного, как это было раньше. И если ты не совершал ничего противоправного, можешь быть уверен – тебя оправдают, стоит только согласиться на сканирование памяти, предъявить ее в виде доказательства.

Гражданские свободы? Да, конечно, они некоторым образом попирались. Но для кого? Для федеральных чиновников, которые, поступая на работу, подписывали обязательство добровольно подвергаться ежегодному сканированию памяти, и для подозреваемых в совершении преступления. Все остальные имели полное право от этой процедуры отказаться.

И о каком попрании свобод, собственно, идет речь? Мысли, желания и намеренья не учитываются и не наказываются. А вот слова и действия…

– Эй, ты что-то слишком уж задумался, – сказал Ухул. – Давай – решайся. Перед тобой два варианта. Либо пойти на мои условия, либо оказаться в лапах стражей закона.

Я хмыкнул.

Знали бы он, что на самом деле выбора у меня нет…

Ловушка окончательно захлопнулась. Если я подпишу это обязательство, а потом откажусь от участия в навязанном мне Ухулом предприятии, у меня все равно сотрут кусок памяти, касающийся разговора в этом кабинете. Причем если у кого-то потом возникнут вопросы, то Ухул сможет предъявить мое обязательство, а также предоставить для сканирования тот кусок своей памяти, в котором я добровольно это обязательство подписываю.

– Хорошо, согласен, – сказал я. – Давайте сюда ваше обязательство.

– Таким образом, – в голосе Ухула послышались официальные нотки. – Ты согласен на наше предложение и даешь разрешение в случае нарушения договорных обязательств со своей стороны подвергнуться насильственному стиранию того куска своей памяти, в котором будут содержаться сведенья, способные нанести финансовый урон совету мыслящих инопланетного района планеты Бриллиантовой.

Тяжело вздохнув, я промолвил.

– Да, согласен. Да, обещаю.

Встав, начальник космопорта извлек из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, а также стило и протянул их мне.

– Поставь вот здесь подпись, а вот здесь отпечаток пальца.

Развернув документ и даже не удосужившись его прочитать, я поставил свою подпись, потом оставил в нужном месте отпечаток пальца.

Забрав обратно стило и документ, Ухул удовлетворенно хмыкнул, сунул их обратно в карман и занялся погасшей к этому времени сигарой. Раскурив ее, он сказал:

– Ну вот, дело сделано. Теперь можно приступить к главному. Для начала я сообщу тебе, какую именно должность ты должен занять.

– Ну, и какую?

– Центуриона инопланетного района.

День сюрпризов!

– Какого черта? – ошарашенно спросил я. – Надеюсь, это шутка?

– Ни в коем случае. С этого момента ты должен следить за соблюдением закона в инопланетном районе. Короче, заниматься всем тем, что обязан делать настоящий центурион. Район у нас большой и беспокойный, но думаю, ты справишься. Судя по досье, которое вместе с приказом тебя задержать передали стражи порядка, тебе пришлось побывать на многих планетах. Так что общаться с инопланетянами ты умеешь. Это одно из основных умений для центуриона инопланетного района. А следующее…

Он сделал паузу, чтобы раскурить вновь погасшую сигару.

– Какое? – переспросил я, все еще находясь в некоем ступоре.

– Оставаться в живых, Если хочешь – везение. Судя по все тому же досье, оно у тебя тоже имеется.

– Да уж, везение, – мрачно сказал я. – Будь у меня везение, я уже с полчаса как сидел бы в корабле, ожидая его старта.

– Не будь его у тебя, ты сейчас сидел бы на «челноке» в наручниках и мило беседовал со стражами порядка. Доходит?

Вот тут он был прав.

Что-то у меня в голове щелкнуло. Я вышел из ступора и сразу сообразил одну довольно интересную вещь.

– А что стало с тем, кто занимал эту должность до меня?

Ухул усмехнулся.

– Правильный вопрос. Ну конечно, он убит. Причем преступник так и не найден.

– Другими словами – его пристрелили.

– Нет, самый обычный разрыв сердца.

– Но почему тогда ты считаешь, что он убит?

– Потому, что это уже третий центурион инопланетного района, погибший на этой планете за последнюю неделю. Причем, все они умерли от разрыва сердца. И нечего мне вкручивать, что это совпадение. Уверен, они кому-то мешали, и тот их раз за разом убирал, причем доселе неизвестным способом. Ну как, нравится тебе твоя новая работа?

– Совсем не нравится, – честно признался я.

– Однако тебе все же придется ее делать. Или ты предпочитаешь отдаться в руки стражей порядка?

И погибнуть при попытке к бегству. Нет уж, увольте.

– До каких пор я буду центурионом? Пока не найду убийцу?

– Точно. Как только ты его найдешь, можешь садиться на первый же попавшийся корабль и лететь куда угодно.

Мне захотелось встать и врезать Ухулу в челюсть. Нанести ему хороший, полновесный хук. Снизу вверх. В челюсть.

Если бы не искны с бластерами…

– Что еще я должен делать?

– Все, что обычно делают центурионы инопланетного района, – говоря это Ухул вытащил из кармана массивную серебряную звездочку и сунул ее мне. – Явившись в свою резиденцию, ты найдешь там помощника центуриона. Его зовут – Мараск. Он введет тебя в курс дела. Еще вопросы?

– Ну конечно. Почему именно – я?

– Потому, что ты являешься преступником, – отчеканил начальник космопорта. – Потому, что говорят, будто лучшие стражи закона получаются из бывших преступников. И все, что я сейчас здесь делаю, лишь эксперимент, по принципу «а вдруг…», что-то вроде хватания за соломинку. Если он провалится, нам придется признать, что у нас на планете возникла экстремальная ситуация. Это повредит торговле и принесет большие убытки.

Я кивнул.

Вот оно, ключевое слово. «Повредит торговле»

Видел я уже такие планеты. Где все, буквально все, посвящено наживе. Где самым страшным словом является «убытки», где этого слова боятся более всего остального, даже более, чем слов «предательство» и «убийство» или, например, «смертный грех». В общем, вполне милая планетка, условия игры на которой лишь чуть-чуть более жестковаты, чем в обычной жизни.

– А где находится эта резиденция?

– Долго объяснять. Выйдешь из космопорта, сунешь одному из ошивающихся возле него аборигенов мелкую монету. Он тебя туда и проводит.

Я посмотрел на звезду центуриона, которую все еще держал в руке.

Почти точный образец тех звезд, которые в стародавние времена на Земле носили стражи порядка. Кажется, их еще называли шерифами. Вроде бы я должен ее прикрепить на грудь.

Ну, это еще успеется.

Сунув звезду в карман, я спросил:

– Стало быть, мне надлежит приступать к исполнению обязанностей?

– Да, прямо сейчас. Сроку тебе – неделя.

Что-то он расщедрился. Целая неделя! Мог запросто дать всего три дня.

– И еще один вопрос. Насколько я знаю, для того чтобы назначить кого-то на должность стража порядка, необходимо одобрение инстанции гораздо более высокой, чем начальник космопорта.

– Ты забываешь, что центурионы инопланетных районов не являются федеральными служащими. Они вольнонаемные, и нанимает их на службу все тот же совет мыслящих инопланетного района. Он же оплачивает их услуги. Так что, как видишь, все в порядке. Могу еще добавить, что, поскольку центурионы не являются федеральными служащими, они не должны проходить обязательное ежегодное сканирование памяти. Теперь – все?

Еще бы. Предельно ясно.

Встав, я спросил:

– Я ухожу?

– Да, уходишь, – сухо сказал начальник космопорта. – Искны проводят тебя до выхода из космопорта. Не забудь заглянуть в общий зал и получить обратно деньги, уплаченные за билет на корабль.

После этого он сделал знак искнам, и те опустили бластеры.

Прежде чем выйти из его кабинета, я остановился возле двери и спросил:

– Может не стоит этого делать?

– Что именно? – полюбопытствовал Ухул.

– Я имею в виду, может, мне не стоит забирать обратно деньги? Насколько я помню, среди стандартных услуг, оказываемых космопортами, есть такая, которая называется «свободный билет». Это когда для клиента на каждом улетающем с планеты корабле бронируется одно место. Кто знает, может быть, мне придется улетать с этой планеты в страшной спешке? Было бы неплохо знать, что я в любом случае смогу это сделать на первом же улетающем корабле.

– Это дорогая услуга…

– Дорогая, – сказал я. – Однако, как я понимаю, твой космопорт продал мне билет на рейс. Потом я не смог этим рейсом воспользоваться, причем не по своей вине, а по вине самого начальника космопорта. Не кажется ли тебе, что я имею право на некоторую компенсацию?

– Хорошо, это справедливо. Для тебя будет открыт «билет со свободной датой». Однако учти, прежде чем его получить, тебе придется раздобыть разрешение председателя совета. Таким образом, улететь с планеты, не выполнив свою часть соглашения, ты не сможешь.

– Вовсе на это и не рассчитывал, – соврал я.

– Другими словами, ты все же надеешься остаться в живых и выполнить свою часть сделки? – в голосе Ухула чувствовался неподдельный интерес.

– Совершенно уверен.

Что еще я мог сказать?

5.

Случалось ли вам когда-нибудь слышать, как кто-то называет тесную, грязную, полуразвалившуюся собачью конуру «Дворцом собаки»? Нет? Мне случалось.

Резиденция центуриона!

Блин! Мне еще раз захотелось дать начальнику космопорта хук. Причем, в этот раз я добавил бы к нему пару хороших ударов по почкам.

Нет, стены этого дома не грозили через пару минут обрушиться. И штукатурка не сыпалась с потолка. И водопроводные трубы не проржавели настолько, что, подходя к ним, ближе чем на два метра, следовало задерживать дыхание, для того чтобы не устроить вселенского потопа.

Этого, безусловно, не было. Все остальное – в полном ассортименте.

Сама «резиденция» представляла собой крошечный, одноэтажный кирпичный домишко, в котором было всего три комнаты. В одной находилась, так сказать, приемная. Это была самая большая комната в доме. Ее разделял пополам деревянный, крашенный красной, почти полностью облупившейся краской барьер, за которым, на постаменте восседал Мараск – помощник центуриона. Потом была комната, в которой стояло оборудование. Картотека, состоящая из пары сотен пожелтевших от времени и, несомненно устаревших карточек с данными на обитателей инопланетного района, аппарат связи, в котором я опознал устаревшую бормоталку, ветхий комп, собранный еще видимо, при царе Горохе, и кое-какое другое оборудование, давным-давно уже повсюду вышедшее из обихода. Последняя комната была спальней. В ней – минимум мебели, куда входила металлическая кровать с медными шишечками на спинках, плоским как блин матрацем, надувной подушкой и засаленным одеялом. Еще в спальне находился оружейный сейф. И конечно, он не был заперт. Почему – я понял, едва отрыв его. В сейфе лежал широкий ремень с большой пряжкой, а также какая-то массивная штуковина в кожаном чехле. Потратив пару минут, я наконец вспомнил, что это такое.

Ничем иным, кроме как револьвером, она быть не могла. А чехол назывался – кобура. Что-то подобное я видел в одном музее на планете безумных историков, в который забрел, для того чтобы скоротать оставшееся до рейса очередного «челнока» время. Я вспомнил даже, как эту штука называлась.

«Кольт»! Точно, именно так – «кольт». Припомнив таблицу, висевшую в музее рядом с этим оружием, я определил, что оно заряжено. Еще раз внимательно осмотрев сейф, я нашел на его нижней полке коробку патронов и кибермедика, исправного, но, естественно, далеко не нового.

Вот так, значит, да?

Похоже, тот центурион инопланетного района, который погиб первым, был прежалкой личностью, неспособной выбить из богачей, населявших этот район, самую толику денег для того, чтобы жить и работать в нормальных условиях.

Да, чуть не забыл, Еще он был маньяком, помешанным на всех этих исторических романах о нашей старушке-Земле, в которых действуют не знающие страха и упрека люди с серебряными звездами на груди и вооруженные «кольтами».

Звездочка, лежавшая у меня в кармане, и «кольт», который я держал в руках, это неопровержимо подтверждали.

Вполголоса выругавшись, я повесил на ремень кобуру с «кольтом», и опоясался. После этого мне осталось лишь задать себе самый главный вопрос.

Почему все-таки этого первого центуриона убили?

Может быть, он в конце концов не выдержал такой жизни и попытался влезть не в свою игру?

В любом случае, прежде чем делать выводы, надо было собрать кое-какую информацию. И для начала не мешает поговорить с этим Мараском – помощником центуриона.

Тот еще тип.

Стараясь ступать так, чтобы не слишком скрипел древний паркет, с которого почти полностью вытерлась мастика, я вернулся в приемную.

Мараск восседал за барьером. Более всего он напоминал большую сахарную голову, высотой около полутора метров, покрытую плотной лоснящейся кожей. В верхней части конуса была пара глаз, взиравших на меня с видимым безразличием.

То, что это именно помощник центуриона, я определил по звездочке, такой же, как та, что мне вручил Ухул. Она была прикреплена примерно на середине туловища Мараска, и, поскольку он восседал на чем-то вроде высокого постамента, благодаря чему большая часть его тела возвышалась над перегораживавшим приемную барьером, любой появившийся в ней человек не мог этого знака власти не заметить.

Остановившись напротив Мараска, я облокотился на барьер и испытующе посмотрел ему в глаза.

Никакого эффекта.

Они смотрели все так же холодно и бесстрастно. Я начал подозревать, что Мараска постигла судьба трех предыдущих владельцев этой халупы. Как раз в тот момент, когда мои подозрения почти переросли в уверенность, где-то на середине расстояния между звездочкой и глазами открылось широкое отверстие.

Из него на барьер выпрыгнуло существо, смахивающее на краба, снабженного здоровенными челюстями, усеянными остроконечными зубами, и проверещало:

– Ага, стало быть, теперь они прислали какого-то клоуна!

Ошарашено помотав головой, я спросил:

– Почему это тебе пришло в голову?

– Да потому, что перед собой я вижу именно клоуна. Старая, облезлая, короткохвостая умертвица более смахивает на центуриона инопланетного района, чем ты.

Ехидно улыбнувшись, я спросил:

– А те, трое, которые были передо мной, стало быть, являлись настоящими профессионалами?

– Являлись.

– И именно поэтому они так легко позволили себя ухлопать?

Этим вопросом я его сразил.

Вместо ответа краб зашипел и несколько раз злобно щелкнул зубами.

Есть одно хорошее правило, которому меня научила жизнь: если хочешь кого-то поставить на место, лучше всего приступать к этому сразу, не откладывая в долгий ящик. Потом этот процесс потребует большего времени, да и гораздо больших усилий.

Выудив из кобуры «кольт», я спросил:

– Знаешь что это такое?

– Ого! – сказал краб. – Да ты никак мне угрожаешь?

– Нет, предупреждаю. Ты помощник центуриона или нет?

– Помощник.

– Так какого дьявола ты мне читаешь нравоучения, вместо того чтобы помогать?

– А ты центурион инопланетного района?

– Кем еще я могу быть?

– Ты кто угодно, только не центурион. Какой центурион начинает знакомство с угроз? Я чувствую, ты на этой должности дров наломаешь.

– А какой подчиненный начинает знакомство с начальником с того, что обзывает его клоуном? Я чувствую, мы с тобой «сработаемся». Короче, не хочешь мне помогать, катись на все четыре стороны.

Прошипев что-то на инопланетном языке, которого я не знал, краб ловко прыгнул обратно в отверстие, и оно быстренько закрылось.

Гм, цель вроде бы достигнута. Противник, поджав хвост, ретировался. Или жутко обиделся и теперь обдумывает план мести. Или впал в спячку и очнется от нее где-нибудь через полгодика, когда все проблемы решатся сами собой.