Глава 6

Через полчаса Кэл взбирался по ступенькам на горку, где стоял дом Мин. Вдруг какой-то оранжевый комочек пронесся мимо, чуть не сбив его с ног. Дальше Кэл шел осторожнее, а добравшись до вершины, огляделся, но ничего не заметил. Дверь ему открыла Бонни.

– Привет. Вот, просили доставить Мин. – Он показал Бонни пакет, чувствуя себя полным идиотом.

– А вы что, доставкой занимаетесь? – поинтересовалась Бонни, отступая внутрь дома.

– Лишние деньги не помешают, – ответил Кэл, вошел и стал подниматься по ступенькам, чувствуя на себе ее взгляд. Услышав из-за двери «Отель разбитых сердец» в исполнении Элвиса Пресли, он вздохнул.

Мин, увидев его, изумилась, а он не поверил своим глазам – она была совсем другая. Одетая только в длинную старую голубую футболку и пестрые носки. Волосы волной падали ей на плечи, она смыла косметику, и единственным цветным пятном на лице был желтеющий синяк от локтя Кэла. – Ничего себе! – воскликнула она. – Зачем ты пришел?

– Вот как ты встречаешь разносчика из ресторана! – парировал Кэл, разглядывая красивые стройные ноги, так поразившие его в пятницу в баре.

– Я ждала Бонни… Ну что ты уставился? У меня там шорты. – Она подняла край футболки, и Кэл увидел мятые боксерские трусы, почти такие же уродливые, как и все остальное. – Как ты вообще вошел в дом?

В этот момент что-то рыжее проскочило у них под ногами в квартиру.

– Что это? – удивилась Мин. Кэл вошел внутрь.

– Понятия не имею, – ответил он и положил пакет на старый столик для швейной машины, который стоял возле кушетки, похожей на раздувшуюся тыкву. – Оно пробежало мимо меня по ступенькам.

– Боже! – простонала Мин.

Кэл повернулся и увидел грязного зверька, уставившего на них с кушетки один глаз – второй не открывался. Шкура в коричневых и рыжих пятнах вполне подходила под цвет кушетки.

– Что это за существо? – ужаснулась Мин.

– Наверное, кот.

– Какой еще кот?

– Ну, не очень симпатичный, – сказал Кэл. – Но ты же говорила, что хочешь завести кота.

– Ничего подобного!

– На той неделе, когда я тебя провожал, ты так сказала, – напомнил Кэл.

– Я пошутила. – Мин не сводила глаз со зверька. – Так говорят все женщины моего возраста, которым не повезло с мужчинами. Долой всех этих выродков, и да здравствуют кошки!

– Знаешь, если ты пользуешься условным языком, то хотя бы предупреждай.

Кэл стал разглядывать квартиру. Она была устроена в классическом стиле, с мансардными окнами, мебель не то чтобы старинная, скорее, просто старая. Внутренне поморщившись, он отметил, что обстановка не соответствует хозяйке квартиры.

Мин в замешательстве показала на кота:

– Почему у него глаз закрыт?

– Мне кажется, он одноглазый.

– Трудно тебе живется, киска? – посочувствовала Мин. – Я пыталась приготовить цыпленка-марсала и испортила его. Может, кот с голодухи съест?

– Накормишь его, а потом не прогонишь, – предупредил Кэл. – Ну, котик, давай, пошел, пошел отсюда.

Кот свернулся на кушетке и высокомерно сверкал глазом.

– Очень напоминает чеширского, – сказала Мин. – Может, он обладает способностью постепенно исчезать?

– Он уже начал исчезать. Глаз пропал. Знаешь, кажется, у этого кота есть все болезни, которые только бывают у этих тварей.

– Я хоть покормлю его. – Мин пошла за цыпленком.

– Зато гармонирует с кушеткой, – заметил Кэл и переложил принесенный пакет со столика для швейной машинки на круглый потертый дубовый стол возле кушетки. Кот следил за каждым его движением.

Вошла Мин с салфеткой, на которой лежало несколько кусочков курицы. Она положила еду перед мордой кота и отошла. Кот понюхал мясо и посмотрел на нее.

– Знаю, – вздохнула Мин, – это ужасно. Можешь отказаться.

Кот снова понюхал, потом вцепился зубами в ближайший кусок.

– Смелый, – уважительно сказала Мин Кэлу и пошла за кошельком. – Я заплачу тебе, или Эмилио, или кому угодно. – Не надо, – ответил Кэл, все еще разглядывая ее жилище. – Снимаешь?

– Нет, – ответила она, роясь в кошельке. – Сколько с меня?

– Нисколько.

На каминной полке Кэл увидел стеклянное шары по обе стороны от безвкусных старомодных часов, имитирующих горку книг, и подошел посмотреть.

– Обстановку выбирала не ты, – заключил он.

– От бабушки осталось. А тебе нет надобности оплачивать мой ужин. Спасибо, что принес, и…

– Ты это собираешь? – спросил он, беря в руки стеклянные шарики с Роки и Бульвинклем.

– Кэл, послушай…

– Здесь еды на целый полк. Если тебе нужна компания, я готов остаться на ужин. Если нет, беру половину с собой. Но мне не хочется оставлять тебя с этим зверем наедине. – Кэл положил шары на место и взял другую пару. – О, Чип и Дейл! Откуда ты их берешь?

– Друзья дарят, родители, покупаю на блошиных рынках. Пожалуй, оставайся, – после некоторого раздумья добавила Мин.

Кот, сожрав цыпленка, казалось, и не помышлял об отдыхе.

– Загадочное существо, – промолвила Мин, и зверек серьезно посмотрел на нее левым глазом. – Разве раньше не левый был закрыт? – удивилась она.

– Не помню, – ответил Кэл. – Не стоит удивляться. Это очень хитрый кот. Значит, мебель не твоя, часы тоже, и стеклянные шары, по-моему, не в твоем вкусе.

– Ну и что. Мебель хорошая, и нет смысла покупать новую. Кроме того, это память о бабушке. А шары – просто случайность. – Она повернулась к нему. – Давай я заплачу за половину ужина.

– Нет уж. – Кэл взял массивный шар, внутри которого находились Дама и Бродяга, сидящие на террасе итальянского ресторана. – А о какой случайности ты говоришь?

– У моей бабушки был шар с Микки и Минни Маус. – В ее голосе послышалась нежность. – Дедушка преподнес ей этот шар в годовщину свадьбы. Мне он так нравился, что бабушка подарила мне его на день рождения.

Кэл осмотрел каминную полку. Тут были Кристина и Призрак, Джессика и кролик Роджер, Блонди и Дагвуд, Спящая красавица и принц, Золушка тоже с принцем перед замком с двумя голубками над ними. Даже Дональд и Дэзи имелись, но Микки и Минни не было.

– А где теперь тот шар?

– Я его потеряла, – призналась Мин. – В колледже при переезде. Знаешь, как бывает: каждый год при переезде какая-нибудь из вещей пропадает. Я так расстроилась, что потом все принялись дарить мне шары на день рождения и на Рождество. Я пыталась объяснять, что мне не нужны другие, но это уже стало обычаем. У меня их целые коробки в подвале. Есть даже любимые. Я ничего не коллекционирую – просто знакомые все время приносят.

Кэл еще раз осмотрел собрание. В дальнем конце полки стояли две фигурки – одна большая, другая поменьше и темная, – похожие на монстров.

– Кто это?

– Диснеевские злодеи. Мне подарили их Лайза и Бонни – на Рождество два года назад.

– Вот это подарила Лайза, – сказал Кэл, беря одну фигурку.

– Откуда ты знаешь? Почему не Бонни?

– Не в ее духе. – Кэл показал на Золушку с двумя голубками: – А вот подарок Бонни.

– Верно, – подтвердила Мин. – Но как?..

– Бонни верит в сказки, – пояснил Кэл. – А Лайза реалистка, она видит плохое. Кроме того, Бонни никогда бы не упустила одну важную вещь. Она всегда дарит пару.

– Пару чего? – не поняла Мин.

– Вообще пару. Смотри: Дама и Бродяга, Кристина и Призрак, Джессика и Роджер – это все пары.

– Я бы не назвала Роки и Бульвинкля парой. – Мин с сомнением посмотрела на них. – А Чип и Дейл? Я хочу сказать, разное там сочиняют, но…

– Будет тебе, Минни.

– Не называй меня так, – сказала Мин, и в глазах у нее мелькнула искорка.

– Можешь звать меня Микки, – с улыбкой предложил Кэл. Ему понравилось выражение ее глаз.

– Я тебе вызову такси, если не отстанешь, – разозлилась Мин. – Так мы будем ужинать?

Кэл умолк и пошел к столу за пакетом, стороной обойдя кота – на всякий случай.

– Тот парень и правда нечестно с тобой поступил.

– Какой парень?

– Который бросил тебя в тот вечер, когда мы познакомились. Ты его, должно быть, любила.

– Я? – Мин заморгала. – Его? Вовсе нет.

«Ну и отлично», – подумал Кэл, хотя это не имело почти никакого значения.

– У тебя есть тарелки?

Она обошла стол и заглянула в какую-то конуру, которую можно было принять за чулан. Очевидно, это считалось здесь кухней.

– Принеси еще бокалы для вина, – попросил Кэл, открывая коробку с хлебом.

– Что? – переспросила Мин.

– Бокалы. Для вина.

Мин вынырнула из конуры с двумя бокалами и накрыла стол, а он откупорил бутьшку, при этом стараясь не замечать футболку Мин. Хорошо, что она так неважно одета. Если бы на ней был тот красный джемпер, ему пришлось бы туго.

Мин принесла салат и принялась раскладывать его по тарелкам столовой ложкой.

– Ты никогда не готовишь, Минерва? – спросил Кэл.

– А ты?

– Еще как! – Он взял у нее ложку. – Я работал в ресторане, пока учился в колледже. Здесь нужна большая ложка, Минни. А эта для еды.

– Или для того, чтобы воткнуть в тебя, – проворчала Мин.

Кэл покачал головой и пошел к кухоньке искать большую ложку, но вместо нее обнаружил сковороду с какой-то гадостью.

– Что это?

– Не важно, – ответила Мин. Кэл поднял брови, и она объяснила: – Я думала, что сама смогу это сделать, нашла рецепт. Но ничего не получилось.

Все ясно.

– Это цыпленок-марсала?

– Нет. Потому я и позвонила Эмилио.

– Как ты это делала?

– А что? Мне не нужны твои комментарии.

– Ты хочешь знать, как это делается, или нет? – вскричал Кэл. Что за человек – хуже геморроя!

Она нахмурилась:

– Хочу.

– Что ты сделала в первую очередь?

– Побрызгала сковородку оливковым маслом, – ответила Мин.

– Побрызгала? – удивился Кэл. – Надо было полить. Вылить две столовые ложки.

– Слишком жирно.

– Это хороший жир, – возразил он. – Оливковое масло тебе полезно.

– Но не моей талии.

– Надо лить масло, иначе все испортишь.

– Ладно. – В голосе Мин все еще слышался протест. – Затем я обжарила цыпленка…

– Поторопилась, – сказал Кэл. – Сначала надо было отбить цыплячьи грудки. Положить их в полиэтиленовый пакет и отбить, лучше деревянной колотушкой. Потом посыпать мукой с перцем и солью.

– Ни за что! – возмутилась Мин. – В муке столько калорий!

– А без муки все расползется, к тому же мясо пересохнет, – объяснил Кэл. Он взял вилку, подцепил в сковородке какую-то окаменелость и показал ей. – Что было дальше?

Мин сложила руки на груди.

– Когда цыпленок подрумянился, я положила туда грибы, полила вином и оставила.

– Без масла?

– Какое масло? Ты с ума сошел?

– Пока нет. Зато тот, кто готовит цыпленка-марсала без оливкового и сливочного масла и без муки, точно ненормальный. Что хотела, то и получила. – Кэл опустил палец в соус, попробовал и задохнулся от отвращения. Мин подала ему стакан воды.

– Почему у меня не получилось?.. – Она пожала плечами.

– Какое вино ты использовала? – спросил Кэл, когда смог дышать. Мин показала ему бутылку. Он замахал руками, но, увидев ее страдальческое лицо, смягчился.

– Милая моя, когда делаешь винный соус, нужно его охладить, чтобы он сгустился. И только из хорошего вина, иначе вкус будет… – Кэл заглянул в кастрюлю, – вот такой. Странно, что кот еще жив.

– Уф! – выдохнула Мин. – Запиши рецептик.

– Зачем? – спросил он, и тут в другой комнате раздался какой-то треск. Кэл оглянулся. – Кота нет. У тебя где-нибудь открыто окно?

– В спальне – там такая простенькая задвижка, – ответила Мин и пошла посмотреть. – Вот это да! – послышался ее голос, и Кэл последовал за ней.

Панель раздвижного окна до половины съехала на крышу. Кэл выглянул и увидел, что кот сидит на ветке, которая касалась крыши, и вылизывает лапу. Левый глаз был закрыт.

– У него в глазах переключатель, – сказал Кэл. – Может, так он бережет зрение. – Голос его прервался, когда Кэл разглядел спальню.

Почти всю комнату занимала огромная латунная кровать – просто верх совершенства. Она была накрыта бледно-голубым стеганым атласным одеялом. Подушки из той же ткани громоздились у красиво изогнутого изголовья, украшенного всякого рода розетками и тому подобными мелочами. От созерцания этого произведения искусства у Кэла пошла кругом голова.

– Как ты не падаешь с нее?

– Просто держусь за спинку, – ответила Мин. – Я ее купила месяц назад, и мне она нравится, хотя модель совершенно непрактичная.

Она продолжала говорить, но Кэл вдруг отключился. Ему представилась Мин, лежащая на голубом атласном одеяле, – золотистые завитки волос разбросаны по подушкам, губы приоткрыты в улыбке, руки подняты к спинке, мягкое тело…

– Кэл! – Голос Мин привел его в чувство.

– Здесь хорошо пахнет, – заметил он.

– Это от лавандовых подушек. Бабушка всегда клала в подушки лаванду. Или от свечей.

Кэл откашлялся.

– Очень приятно. Вот это тебе подходит, и пока это единственное место в квартире, в котором чувствуется твой характер. – «Упасть бы вместе с ней на этот голубой атлас!» Он отогнал от себя опасную мысль и сказал: – Пора все же ужинать.

– Идем. – Она направилась к двери.

– Закрыть окно? – спросил Кэл.

– А как тогда кот вернется?

– И правда, – заметил он и подумал: «Боже, я притащил к ней бродячего кота».

Когда они ели салат, Мин спросила:

– Так, значит, цыпленок-марсала не вреден для сердца и не увеличивает вес?

– Ты хочешь сказать – полезен для сердца? – Кэл взял бокал. – Именно. Я же говорю, тебе показано оливковое масло. А немного сливочного и муки, во всяком случае, не смертельно.

– Объясни это моей маме, – усмехнулась Мин. – Знаешь, это урок, мне не следует готовить.

– Ну почему же? Первый блин всегда комом. – Он раскрыл упаковку и разложил цыпленка по тарелкам, ухитрившись не пролить ни капельки соуса.

– Только не у тебя. Ты все делаешь безупречно.

– Да ладно, – сказал Кэл, – тебя бросил парень, понимаю. Но ты о нем не очень-то волновалась, так почему же до сих пор злишься и переносишь свою досаду на меня?

Мин разрезала цыпленка.

– Он был вроде последней соломинки.

Она с удовольствием жевала, и на лице у нее было то блаженное выражение, которое появлялось каждый раз, когда она пробовала что-то очень вкусное.

– Тебе не нужны никакие диеты, – заметил Кэл. – Итак, чем же он так провинился, что ты не стерпела?

– Да все из-за моего веса. – Мин наколола гриб на вилку с таким остервенением, какого тот явно не заслуживал.

– Он критиковал твою фигуру? – Кэл покачал головой. – Вот дубина.

– Прямо, конечно, не критиковал. Только предлагал мне меньше есть. А ушел он потому, что я с ним не спала.

– Он советовал тебе меньше есть, но при этом все-таки зазывал в постель? Беру свои слова обратно. Дубина умнее.

– Да, но он прав, – сказала Мин. – Насчет моего веса. – Она с вызовом посмотрела на него: – Верно?

– На этот вопрос нельзя ответить без того, чтобы не обратить на себя твой гнев. Оставь его для бросившего тебя дуралея. Я хороший человек.

Мин подцепила другой гриб и отложила вилку.

– Ладно, даю тебе полную свободу. Что ни скажешь, я все приму спокойно.

На лице ее была написана ярость, и Кэл рассмеялся:

– Как тебе это удастся?

Мин посмотрела на него задумчиво, потом кивнула:

– Пусть я злюсь, но играю честно. Ты единственный мужчина, которому я доверяю и который мне не солжет.

– Ты мне доверяешь? – Кэл был удивлен и польщен. – Я думал, я зверь.

– Зверь. Но это не мешает тебе быть со мной правдивым. Довольно часто.

Кэл перестал жевать.

– Всегда, – поправил он. – Я тебе ни разу не лгал.

– Да, – согласилась Мин. – Итак, что мне делать с моим весом?

Кэл отложил вилку.

– Вот что я тебе скажу: стройной ты не будешь. У тебя широкие бедра и вообще круглые формы, животик, полная грудь. Ты…

– Толстая, – договорила Мин с горечью.

– Сочная, – уточнил Кэл, наблюдая, как ее грудь под футболкой плавно поднимается и снова опускается.

– Мучная, – проворчала Мин.

– Пышная, – сказал Кэл, вспоминая изгибы ее тела под своей рукой.

– Соблазнительная, – предположила она.

– Мягкая, круглая, теплая и такая сексапильная, – пробормотал Кэл, чувствуя головокружение. – У тебя есть что-нибудь под футболкой?

– Конечно. – Мин откинулась на спинку стула. Кэл понял, что фантазии могут завести его слишком далеко.

– Давай займемся едой, – сказал он. – Так о чем мы говорили?

– О моем весе, – напомнила Мин.

– Да, верно, – оживился Кэл, снова берясь за вилку. – Ты не можешь похудеть по той простой причине, что создана другой, у тебя иная конституция. И если ты все же добилась бы этого с помощью дурацких диет, то стала бы похожа на ту гадость, в которую превратился цыпленок у тебя в сковороде. Некоторые вещи не делаются без масла. И такие женщины, как ты, тоже.

– Значит, я обречена, – вздохнула Мин.

– Ты меня совсем не слушаешь. Тебе хочется быть прежде всего сексапильной. У тебя есть такие достоинства, которыми не обладают худые женщины. Надо радоваться этому и одеваться так, чтобы самой себе нравиться. Или по крайней мере так, чтобы другим было приятно на тебя смотреть. Когда я с тобой познакомился, ты была в костюме, который делал тебя похожей на тюремную надзирательницу. – Он вспомнил, как заглянул ей под одежду, и добавил: – Хотя белье на тебе было неплохое.

– На мне никакая одежда не смотрится, – пожаловалась Мин.

– Кое-какая смотрится, – возразил Кэл. – Хотя ты лучше всего совсем без одежды. – Коварное воображение сразу стало рисовать заманчивые картины, но он стер их усилием воли. – Я так думаю. А ты ешь, ешь. У тебя от голода портится характер.

– Без одежды? – переспросила Мин, снова берясь за вилку. – Нет, не может быть. Послушай…

– Ты спросила – я ответил. Ты просто не воспринимаешь правду. Многие парни охотнее легли бы в постель с тобой, чем с какой-нибудь вешалкой для одежды. К тебе приятнее прикасаться. Однако большинство женщин уверены в обратном. Вы все стараетесь похудеть, глядя друг на друга.

Мин была потрясена.

– По-твоему, я сексуальна? Почему же никто этого не замечает?

– Потому что ты одеваешься так, будто ненавидишь свое тело, – объяснил Кэл. – Все идет от головы: какой ты сама себе кажешься, такой и выглядишь.

– Откуда ты знаешь, какая я? – рассердилась Мин.

– Я заглянул в вырез твоего джемпера, – ответил Кэл, тоже вспыхнув. – Я целовал тебя и должен сказать, твои губы – просто чудо. А теперь съешь что-нибудь.

Мин посмотрела на тарелку и стала есть, нахваливая вкусное блюдо.

– Что может быть лучше хорошего ужина? – сказал Кэл. – Может, только…

– Это прямой способ заработать ожирение сердца, – вставила Мин.

Кэл покачал головой:

– Приятно сознавать, что все это время я говорил впустую. Ты хоть что-нибудь слышала?

– Да. Когда мы познакомились, я выглядела как тюремная надзирательница – так?

– Не совсем, – ответил Кэл. – На тебе были классные туфли. В этом ты себе не отказываешь.

– Значит, ты шел ко мне через весь бар только из-за красивых туфель?

Вопрос был поставлен ребром, и Кэл попытался вспомнить, почему он ею заинтересовался. Ах да – идиотское пари. Он поморщился.

– Ты поспорил с кем-то, верно? – В голосе Мин слышался холодок. Кэл достал бумажник и положил на стол десятидолларовую бумажку.

– Бери. Можно мне закончить ужин до того, как ты меня выкинешь?

– Разумеется, – ответила Мин. – Ты уже почти проиграл это пари.

– Я не проиграл, – ответил Кэл, насаживая на вилку гриб. – Я всегда выигрываю.

– Коллекционируешь выигрыши? – Мин была в гневе. Кэл хмуро посмотрел на нее:

– Ты вышла из бара вместе со мной, так что я выиграл.

– А все думают…

– Что все думают? – спросил Кэл, раздражаясь. – Кто-то поспорил со мной, что я не уведу тебя. А я увел и получил десять баксов. Теперь они у тебя. Оставим этот разговор?

– Спор окончен? – спросила Мин с недоверием в голосе.

– Да. – Кэл успокоился. – Согласен, это не лучшее начало для романа, но у нас не роман – ты ведь ждешь своего Элвиса, и оба мы не заинтересованы в развитии отношений. Ктому же я опять тебя накормил. Что же ты злишься?

– В самом деле нет повода, – сказала Мин равнодушно и снова принялась за цыпленка.

– Я упустил что-то важное? – спросил Кэл.

– Да, – ответила Мин. – Ты ешь, ешь.

Потом Кэл вызвался помыть посуду, но Мин вытолкала его за дверь – после разговора о пари она потеряла к нему всякий интерес; к тому же досадовала на себя за свою доверчивость. Она убрала остатки еды в холодильник, выбросила мусор, потом пошла в спальню и залезла под атласное одеяло. Кэл сказал, что кровать в этом доме – единственная «ее» вещь. В квартире, забитой старой простой мебелью, он выделил одну красивую, роскошную, эротичную вещь, в которой, как он выразился, отражается характер хозяйки. Вот подонок.

На кровать вспрыгнул кот и направился к Мин.

– Привет! – сказала она, и зверек свернулся клубочком рядом. Мин погладила его, чувствуя худенькое тельце под густым мехом, и кот вдруг открыл оба глаза. Они были разного цвета, и в одном виднелись точно такие же пятнышки, как на шкурке. «Лоскутный кот», – подумала Мин, а он прижался к ней, и ей стало уютно и тепло. Она включила проигрыватель, стоящий возле кровати, и по комнате поплыл голос Элвиса. Он пел о том, какой печальной стала жизнь, с тех пор как милая покинула его.

Кот сначала насторожился и поднял голову, затем снова разлегся на одеяле.

– Едем в отель разбитых сердец, да, киска? – сказала Мин и почесала у кота за ухом. Он потянулся к ее руке, и Мин посмотрела на его странную мордочку с закрытыми от удовольствия глазами, почувствовав внезапную нежность. Кот замурлыкал, и звук этот наполнил душу Мин покоем и радостью.

– Конечно, неразумно оставлять тебя здесь, – продолжала она.

Кот медленно открыл глаза и снова закрыл, а Мин продолжала гладить его. Зверек прижался к ней, и в постели стало необыкновенно уютно. Понятно, почему одинокие женщины заводят кошек. Они гораздо лучше неисправимых игроков, обаятельных и лукавых, которые целуются как боги и у которых руки как… «Я так одинок, моя радость», – пропел Элвис. Мин дотянулась до кнопки и переключила на другую песню. Кот поднял голову. Но и вторая песня ему тоже понравилась – «Не будь так жестока». Он снова свернулся клубочком.

– Оставайся, – сказала Мин, и они продолжили вести безмолвный разговор, слушая Элвиса, пока наконец не уснули.

– Тебя ждет какая-то красотка, – сказал Дэвиду ассистент, когда тот пришел в среду на работу. – Очень пикантная.

Мин, мелькнуло у него в голове, но он тут же с сожалением понял, что ошибся. Никто бы не назвал Мин красоткой.

Открыв дверь, он увидел сидящую у его стола Синтию.

– Ну здравствуй, – сказала она, вставая.

– Шикарный костюм! – воскликнул Дэвид, закрывая за собой дверь, и обошел гостью со всех сторон, восхищенный тем, как красный костюм облегает ее аппетитное тело.

– Оставь в покое мой костюм, – попросила Синтия. – Скажи лучше, почему Кэл все еще встречается с твоей девушкой?

– Разве? – Дэвид потерял интерес к ее костюму и присел около стола.

– В понедельник он вел ее на ленч и потому отказался от моего приглашения. Вчера вечером он у нее ужинал. – Синтия наклонилась к Дэвиду, на ее лице застыло напряженное выражение. – Разве ты не говорил с Грегом? Все осталось по-прежнему.

– Я ему звонил. – Дэвид в задумчивости перебирал бумаги. – Не пойму, в чем дело. Может, Кэлу с ней хорошо. – «Вероятно, он хочет выиграть десять тысяч долларов».

– Но между ними ничего не было, – сказала Синтия.

– Понятно. – Дэвид мысленно умолял Мин оставаться холодной. – Ничего и не будет.

– Похоже на то. – Синтия начала ходить по комнате. – Она не из тех женщин, кто быстро переходит к интимным отношениям, а он не станет ее торопить. У него потрясающая интуиция.

– Ну что ж, хвала ему, – ответил Дэвид. – Ты еще что-то хотела?

Синтия снова наклонилась к нему:

– Прошу тебя, позвони Мин. Пригласи ее на ленч, на обед – куда угодно и начни с ней все сначала.

Дэвид заглянул в вырез блузки и увидел ложбинку между грудями.

– Ты специально так оделась? Синтия глубоко вздохнула.

– Я, специалист по добрачным отношениям, теряю своего избранника. Эта ситуация затрагивает не только мою личную жизнь, но и профессиональное достоинство. Я пишу книгу, и мой издатель хочет, чтобы на последней странице была свадьба, на это сделана главная ставка. А теперь все рушится из-за того, что ты по своей бесхребетности не можешь вернуть себе подружку. – Она наклонилась еще ближе. – Я уйду, но только после того, как ты пообещаешь пригласить ее на ленч и скажешь мне, кто ее лучшие подруги. Я видела двух в пятницу в баре. Маленькая блондинка и высокая рыжая. Она с ними дружит?

Аромат ее духов вызывал головокружение.

– Какие у тебя духи? – спросил Дэвид, будто не заметив обидного слова «бесхребетность».

– Это особая смесь, сделанная на заказ специально для меня, – ответила Синтия, понизив голос. – Активизирует половое влечение у мужчин. Так кто ее лучшая подруга?

Дэвид повел носом, стараясь распознать запах.

– А что входит в эту смесь?

– Лаванда и корица. – Синтия выпрямилась. – Я хочу знать, кто ее лучшая подруга. Я помогаю тебе, Дэвид. Ты же хочешь вернуть свою богиню статистики, не так ли?

Гибкая и тонкая, затянутая в красный креп, источающая аромат лаванды и корицы, Синтия воздействовала на него так сильно, что Дэвид не сразу сообразил, кого она имеет в виду.

– А ведь ты мне даже не нравишься. Почему же ты меня возбуждаешь? Она широко раскрыла глаза:

– Да потому, что ты самец. Кто ее подруга?

– Зачем тебе? – Синтия выдохнула.

– Я же объясняла. Это прием. Если я расскажу ее подруге о проявлениях патологии в отношениях Кэла с женщинами, можно ручаться, та увидит в этом повод для беспокойства, у нее возникнет к нему антипатия, и она поделится с Мин своими опасениями. И постарается не допустить дальнейшего развития их романа. В науке все это уже давно описано. Ты что думаешь, я готовлю нападение на нее в темном переулке?

– Ладно, понял, – сказал Дэвид, не отрывая глаз от ее бюста. – У тебя есть что-нибудь под жакетом?

– Если я дам тебе посмотреть, ты назовешь мне имя?

– Да, – ответил Дэвид, чувствуя себя низким, слабовольным и легкомысленным.

Синтия расстегнула две пуговицы на жакете. Красный шелковый лифчик был в цвет подкладки, грудь – высокая, среднего размера – производила великолепное впечатление.

– О-о, – застонал Дэвид.

– Вот так, – сказала Синтия. – А теперь назови имя.

– Та рыжая, – проговорил Дэвид, – Лайза Тайлер, считает всех мужчин выродками.

– И она недалека от истины, – подтвердила Синтия. – Пригласи Мин на ленч.

Она ушла, но грудь в красном бюстгальтере все еще стояла перед мысленным взором Дэвида. Он старался убедить себя, что поступил правильно, – кто-то ведь должен остановить Кэла Морриси. И к тому же надо спасать Мин.

– Соблазнительная крошка, – пробормотал ассистент, поводя носом. – Ух! Это ее духи?

– Да. – Дэвид взял телефонную трубку. – Здесь пахнет серой. Больше не пускай ее сюда.

В тот же вечер, около восьми, Лайза, Тони и Роджер сидели в «Долгом глотке». Бонни и Мин вышли в туалет. Вдруг Тони произнес:

– Ах черт! – и отвернулся в другую сторону.

– Что такое? – Роджер проследил за его взглядом. – Однако. Она сидит прямо напротив нас.

– Кто – она? – Лайза повернулась, пытаясь разглядеть что-нибудь в тусклом свете бара. У стойки расположилась какая-то брюнетка, стройная, в дорогом костюме; парень рядом с ней болтал, не закрывая рта. – Старая любовь?

– Да нет, – ответил Тони. В это время вернулась Бонни. – Я с ненормальными не встречался. По крайней мере до тебя.

– А ты встречался с ненормальными? – с интересом спросила Бонни у Роджера.

– Не я, а Кэл, – ответил Роджер, чуть не подпрыгнув. – У меня вообще было мало девушек.

– Ну что ты. – Бонни погладила его по колену. – Это же не запрещено.

– Зачем мне девушки? – пожал плечами Роджер, и Тони кинул на друга оторопелый взгляд.

– Значит, бывшая подружка Кэла… – Лайза поднялась. – Я сейчас вернусь.

– Подожди. – Тони поймал ее за руку. – Какое тебе дело до его любовных похождений?

– Он ухаживает за моей лучшей подругой, – ответила Лайза с невинным выражением. – Мне интересно.

– Понимаешь, что я имею в виду? – говорил Роджер Бонни. – Мне никто не нужен, кроме тебя.

– Нельзя же испытывать такую преданность на второй неделе знакомства, – возразила Бонни.

– И все же это так, – сказал Роджер.

– Мне что, цепями тебя приковать? – спросил Тони у Лайзы. Потом немного подумал и покачал головой. – Ладно, не будем. Но держись подальше от Синтии. Она психолог, и в голове у нее одна психология. Она вечно несет всякую чепуху.

– Она тебя изучала, да? – спросила Лайза, глядя на Синтию.