В Ауровилле же, в близлежащем образцовом городе, который строит интернациональная бригада рабочих, безбрачие было делом индивидуального выбора. В то время, как нам показывали разрастающуюся общину, мы видели много счастливых детей, уже посещающих прекрасные современные школы, построенные здесь.
      Общим впечатлением, которое у нас создалось в ~ашраме| Ауробиндо, была процветающая община, чьи члены посвятили себя духовной жизни, нов то же время оставались деятельными и полезными в виде самостоятельной группы внутри города. Их образ жизни, по-видимому, представляет собой компромисс между жизнью в миру и полным отказом от нее. Фактически, не слишком удивляло то, что этот ~ашрам|, руководимый практичной француженкой, совершенно иной в этом отношении.
      На обратном пути в Бангалор мы заехали в Тируваннамалаи, где Рамана Махарши основал ~ашрам|. Он уютно расположен у подножия Аруначалы, священного холма, как говорят, одного из десяти центров сосредоточения силы земли. Этот ~ашрам|, хотя и один из самых простых, был весьма знаменит могущественной атмосферой, пронизывающей его, и мы ощутили это, как только вступили в сад. Хотели бы мы знать, обусловлена ли она близостью священного холма и природного силового центра. Обычно посетители обходят холм вокруг босиком. К счастью, мы договорились остаться на ночь, так что у нас было достаточно времени, чтобы прогуляться. Когда мы прошли почти половину пути вокруг холма, то наткнулись на другой маленький ~ашрам|, руководимый постоянно живущим там ~йогом| и его помощником, тоже целителем. Оба они ревностно занимались духовными делами, но мы не ощутили той странной силы, которая была так явна в ~ашраме| Рамана Махарши, хотя мы находились как раз рядом со священным холмом. После короткой, но приятной остановки у обоих ~йогов| мы вернулись к исходной точке, сделав ритуальный круг вокруг холма. По возвращении в ~ашрам| Рамана Махарши мы встретили одного из Его первых учеников и остановились поговорить. Он рассказал нам, что Учитель обещал наблюдать за ~ашрамом| и своими преданными после того, как Он покинет физическую сферу, и что, как ясно живущим в ~ашраме|, Он держит держит свое обещание и все еще мысленно присутствует. Затем он повел нас в комнату для медитации, в которой Махарши обычно наставлял учеников. Большая, почти в натуральную величину фотография Махарши стояла на диване, на котором Он обычно сидел. Когда я посмотрела на фотографию, то у меня создалось явное и слегка нервирующее впечатление, что Его глаза следуют за мной, где бы я ни находилась в комнате, как будто он действительно все еще присутствовал там сам. С тех пор, как я походила по ~ашраму|, меня все время преследовало странное ощущение, что, ст'оит лишь повернуть за угол, как Он подойдет ко мне, настолько сильным было Его невидимое присутствие.
      Мы также поднялись по холму, чтобы посетить крошечную пещеру, в которой Он провел многие годы в глубокой и почти непрерывной медитации прежде, чем стал учить, -- практика, которой придерживается большинство святых в первые годы подготовки к своей миссии. Наш сопровождающий предложил нам посидеть и поразмышлять немного в покой и тишине, которые окутывали это место подобно легкому и успокаивающему туману. Хотя я занималась медитацией много лет, мне редко удавалось войти так плавно и легко в это состояние и оставаться в такой глубокой задумчивости столь долго. Это было яркое событие, одно из тех, которые я никогда не забуду.
      Мы слыхали, что вдова Артура Осборна, автора нескольких книг о святых и на духовные темы, живет недалеко от ~ашрама|. Нам сказали, что она с удовольствием знакомится с людьми с Запада, поэтому мы решили навестить ее. Она оказалась самой очаровательной и милой хозяйкой, которая пригласила нас остаться на послеполуденный чай. Хотя я родилась в Англии, я не любила пить чай, поэтому я вздохнула с облегчением, когда она заварила его из листьев камфорного базилика, обильно произрастающего в ее саду. Она сказал, что этот чай успокаивает нервы, и мы нашли его восхитительным. Нас познакомили с ее двумя любимыми мангустами, которые очень весело скакали по саду. Но хозяйка сказала нам,что они превращаются в злобных фурий, как только покажется змея.
      Когда она услыхала, что мы недавно посетили Саи Бабу, то спросила, читали ли мы книгу ее покойного мужа о жизни Ширди Саи Бабы. Мы знали, что Он был, как утверждали, предыдущим воплощением Сатья Саи Бабы, но нам мало было известно о Его жизни, поэтому мы приобрели экземпляр этой книги. Мы поблагодарили нашу хозяйку за теплый прием и вернулись в ~ашрам|, где присоединились к другим за ужином в большом зале. Мы все сидели на полу перед тарелками из пальмовых листьев. Несколько мальчиков обходили вокруг, неся большие ведра с пищей, от которой шел пар и которую они раскладывали большой ложкой на листьях; сначала накладывали белый рис, который затем поливали жидким растительным соусом. Мы ели пальцами и только правой рукой по индийскому обычаю. Мы наблюдали за некоторыми другими гостями и старались подражать им в том, как они скатывали небольшой шарик из риса, погружали его в жидкость и отправляли в рот быстрым движением руки. Нам удавалось выполнять этот ловкий прием в весьма жалком варианте. Это была очень простая, но довольно сытная еда. Мы узнали, что в большинстве ~ашрамов| человеку разрешается оставаться на трое суток и кушать эту простую еду бесплатно, если тот не может заплатить, прежде, чем продолжать свой путь. По истечении третьего дня предполагается, что будет уплачена небольшая сумма. Многие странники живут так, переходя из одного ~ашрама| в другой, оставаясь на три дня в каждом и следуя дальше. Той ночью мы спали на полу на тонких матрацах в хижине без стен, которая была приятно прохладной после гнетущей жары днем. На следующее утро, после простого завтрака, состоявшего из ~идли|, южноиндийского эквивалента оладьев, мы продолжили наш путь в Бангалор.
      Я добросовестно выполняла инструкции Бабы, принимая ~вибхути| и глядя на Его изображение ежедневно в течение предписанных пяти дней, поэтому мне было любопытно услышать, что Он хочет, чтобы я делала после этого. однако по возвращении в мы узнали, что Он уступил мольбам своих преданных в Мадрасе и согласился продлить свое пребывание с ними еще на несколько дней.
      Поэтому мы решили совершить еще одну короткую поездку в Мангалор в Ашрам Ананды, основанный покойным Папа Рам Дасом и руководимый со дня Его смерти Его супругой матушкой Кришна Баи. Мне всегда хотелось познакомиться с духовно развитой женщиной. Я всегда твердо верила, что женщины так же способны к духовным занятиям, как и мужчины, а может быть даже в большей степени! Поэтому я обрадовалась случаю познакомиться с такой женщиной.
      Ашрам Ананды, если говорить об удобствах, был одним из наиболее простых ~ашрамов|. Однако в нем царили такие мир и покой, которые я стремилась найти, проходя по всем ~ашрамам|, пока не убедилась, насколько все они отличаются друг от друга.
      Матушка Кришна Баи была крохотной, хрупкой пожилой женщиной. У нее был постоянный хриплый кашель, который заставлял ее часто сплевывать в сосуд, поставленный возле нее с этой целью. Позже мы узнали, что она болеет прогрессирующим туберкулезом. Вокруг нее было много преданных, в основном пожилых женщин и несколько молодых людей, трогательно заботившихся о ней. Нам даровали беседу, в течение которой она говорила очень мало, а, по большей части лишь улыбалась и кивала головой. Я ясно ощущала, что энергия в этом ~ашраме| убывает прямо пропорционально ухудшению ее здоровья, но это безмятежное место дарит последователям мир и покой, в которых они проживут остаток своей жизни. Это место было почти таким же мирным, как и здоровым.
      Некоторые посетители упоминали Шакти Деви, другую духовно развитую женщину, чей ~ашрам| был расположен на другой стороне Мангалора. Она имела репутацию очень могущественной женщины и весьма отличалась от матушки Кришна Баи, поэтому мы решили посетить ее на обратном пути в Бангалор. Мы переночевали в Ашраме Ананды, в пустой комнате, похожей на ту, которую мы занимали в ~ашраме| Рамана Махарши. К этому времени мы немного попривыкли спать на полу и есть с пальмовых листьев, лежащих на земле, хотя начали замечать приступы боли в пояснице, вызванные тем, что приходилось сгибаться во время еды. Мы поднялись рано, снова съели на завтрак ~идли| и, получив благословение матушки, которое должно было охранять нас в нашем путешествии, покинули это безмятежное место и направились в близлежащий городок Мангалор.
      Там мы расспросили, где находится ~ашрам| Шакти Деви, и нам сказали, что нам повезло, что мы прибыли в воскресенье, так как это именно тот особый день, когда Матушка благословляет все молодые супружеские пары, которые приходят со страстным желанием получить ее ~даршан|.
      Когда мы подъехали к прекрасному новому зданию, где жили Матушка и некоторые из ее последователей, нас проводили в главный зал. Он был уже полон людей, но нам освободили место, сдвинувшись немного плотнее с добродушием, с улыбками и легкими кивками одобрения по поводу того, что мы пришли увидеть и услышать их любимую Матушку.
      Спустя некоторое время Она вышла из-за занавеса в задней части помоста, в центре которого стоял стул, так что все могли без труда видеть Ее. Какой контраст между больной маленькой женщиной, которую мы только что покинули, и этой женщиной, которая сейчас стояла перед нами, улыбаясь и принимая восторженные приветствия, обращенные к ней. Она была высокой, полной и излучала энергию. У Нее был глубокий, звучный голос и сверкающие глаза, которые, казалось, одним движением охватывали каждого, когда Она оглядывала собравшуюся толпу. Она начала говорить на своем родном языке, но через несколько минут перешла на запинающийся английский. Почти извиняющимся тоном Она сказала: "Мама очень плохо знает английский и надеется, что вы сможете понять его". Это было адресовано непосредственно супружеской паре с Запада и нам, единственным неиндийцам в комнате. Пожилая индийская женщина, сидевшая передо мной, наклонилась и прошептала, что Матушка посещала школу только до третьего класса. Она сообщила эту новость с той же гордостью и любовью, с какой мать говорит о достижениях своего ребенка.
      Внезапно Матушка откинулась назад на своем стуле, глубоко вздохнула и закатила глаза так, что стали видны только белки. Затем Она погрузилась в состояние глубокой медитации, что, по-видимому, было сигналом для всех тоже погрузиться в медитацию. И снова, к своему удивлению, я легко и быстро погрузилась в глубины сознания и пришла к заключению, что Матушка, должно быть, поднимает уровень сознания всех присутствующих, когда сама достигает еще более высокого уровня сознания.
      Приблизительно через час Она начала выходить из одного состояния сознания и перешла в другое, совершенно отличное от предыдущего и от полностью сознательного состояния, в котором Она впервые появилась перед нами. Теперь Она казалась необычайно чуткой и возбужденной. К нашему огромному удивлению, Она начала быстро говорить на беглом английском, будучи, очевидно, вдохновляема и направляема силой, рождающейся за пределами ее собственного сознательного "я".
      Она говорила о святости семейных уз и святой общей ответственности обоих родителей за мудрое воспитание своих детей. Это преподносилось в сильной и убедительной манере и производило огромное впечатление на аудиторию, что подтверждалось тем, как жадно люди впитывали Ее слова. Когда она закончила говорить, многие молодые пары, иногда сопровождаемые своими детьми, которые ходили или сидели на руках родителей, стали приближаться к помосту и подниматься по небольшой лестнице, ведущей на него, чтобы получить Ее благословения на предстоящую неделю. Возлагая руку на головы каждой пары, Она обращалась к ним с несколькими словами, которые часто заставляли их смеяться. Каждая пара быстро возвращалась на свои места, чтобы дать другим возможность получить благословение. Когда все, кто желал, получили ее благословение, Она повернулась к нам и, улыбаясь, кивнула, чтобы мы поднялись к Ней. Мы вступили на помост. Когда Она положила руку нам на головы, я ощутила поток, идущий от Ее руки по моему позвоночнику. В то же время я осознавала любовь, струившуюся из Ее глаз, когда Она тепло улыбалась нам.
      После этих двух весьма разнообразных событий в обоих ~ашрамах| мы поехали обратно в Бангалор, страстно желая увидеть Бабу и надеясь, что Он пригласит нас, как и обещал, на беседу. По пути мы обсуждали различные ~ашрамы|, где мы побывали на протяжении прошедшей недели. Мы оба заметили одну общую тенденцию. Адепты были горячо преданы своим избранным ~гуру|, часто до такой степени, что стремились принизить всех других в попытке возвысить того, кого они избрали. Я могла весьма легко понять их преданность своему ~гуру| и относилась к ней с уважением, но их потребность критиковать того, кого избрали другие люди, сильно раздражала и печалила меня, особенно в том случае, когда они нападали на Саи Бабу. Я решила попытаться спросить Его, как объяснить такое критическое отношение, при первой же возможности, если она мне представится. Я не получила ответа в то время, но позже я слышала, как Баба сказал во время одной из своих лекций, что по одну сторону от Него находится огромное число людей, которые любят и восхваляют Его, тогда как с другой стороны имеется большая группа, которая желает опорочить Его. Когда Его спросили, как Он поступает в таком случае, Он ответил: "Я благословляю обе группы".
      Когда мы возвратились в Бангалор, то обнаружили, что Он тоже только что вернулся из Мадраса и возобновит ежедневные ~даршаны| на следующее утро.
      ГЛАВА 7
      После нашего посещения других ~ашрамов| и возвращения Бабы из Мадраса мы вскоре включились в повседневный распорядок, выезжая каждое утро и после полудня на ~даршан| и занимая наши места в толпе последователей, нетерпеливо ждущих предвкушаемого благословения от одного Его вида.
      До моей встречи с Бабой я, по своему невежеству, воображала, что Он будет окружен атмосферой мира и покоя, и что все будут излучать любовь и сострадание. Как я ошибалась! Я была поистине шокирована, обнаружив, что дело обстоит иначе. Иногда казалось, что вместо мира и любви царит хаос. Каждый, по-видимому, неистово стремился хоть мельком увидеть Бабу и, в конце концов, привлечь Его внимание и мысленно умолять об интервью или о чем-то еще, чего они желали. Я наблюдала, как люди состязались друг с другом, стараясь занять лучшие места, к которым, по слухам, Он чаще всего подходил ежедневно. С этой целью они без колебания проталкивались или толкали локтями друг друга отнюдь не с любовью или бескорыстием. Добровольцы, мужчины и женщины, назначенные помогать и направлять посетителей и вообще поддерживать порядок, были, за редким исключением, весьма нелюбезны. Временами они старались изо всех сил быть неприятными и резко властными.
      Сначала я ужасалась и начинала сомневаться в том, что любовь Бабы оказала какое-то влияние на этих так называемых преданных. Затем я стала прислушиваться к рассказам, которые, по-видимому, указывали на то, что сам Баба, казалось, умышленно возбуждал в людях всевозможные отрицательные эмоции. В то же время Он учит, что эти самые эмоции противоречат духовному образу жизни, который Он пропагандирует, и поэтому их следует подавлять. Мягко выражаясь, я была смущена всем тем, что наблюдала, и хотела бы знать, не слишком ли болезненно я реагирую и правильны ли мои выводы? Если так, какой была причина этого? Постепенно, раз за разом, картина стала проясняться по мере того, как я наблюдала и разговаривала с людьми, наблюдая за Бабой в действии.
      Обучая медитации и давая консультации, я обнаружила, что большинство людей совершенно не отдают себе отчета в собственном отрицательном отношении, эмоциях и поступках. Это продолжается до тех пор, пока они не начинают разбираться в себе и принимать на себя ответственность за свою жизнь, понимая, что способны произвести необходимые изменения в себе сами. Могло быть так, что Баба возбуждал все подавляемое отрицательное, скрытое в людях, чтобы дать возможность этому проявиться и стать ясно видимым всем? Конечно, такая вероятность, по-видимому, существовала.
      Вследствие этого озарения я начала замечать, что людей часто размещали в ~ашраме| в непосредственной близости к тем, кто, по всей вероятности, вызывал в них такие эмоции, как раздражение, гнев, зависть, ревность и множество других отрицательных реакций. Иногда в результате взаимодействия друг с другом может быть приобретен опыт взаимопонимания. Но часто возникали очень опасные ситуации, причиняющие обоюдное беспокойство. Я слышала такие замечания, как: "Я не знаю, что пришло мне в голову, но такой-то довел меня до такого состояния, что я полностью вышел из себя, чего никогда не случалось со мной, так как я всегда стремлюсь держать свое настроение под строгим контролем", или: "Никогда бы не подумал, что я завистник, но сегодня меня пожирала зависть, когда Баба улыбнулся такому-то и проигнорировал меня, сидевшего рядом".
      Чем больше я наблюдала, тем больше начинала понимать роль, которую Баба играет в жизни людей либо непосредственно, либо через других и различные ситуации. Я заставила себя по возможности в большей мере осознавать собственные отрицательные черты, скрытые во мне, которые, без сомнения, будут выведены на чистую воду, пока я ежедневно нахожусь в непосредственной близости к Бабе и Его необыкновенной энергии. Вскоре я обнаружила, что этот процесс был не очень-то приятным. Фактически, временами он был весьма мучительным.
      Баба действовал подобно гигантскому прожектору, просвечивающему нас и выставляющему внутреннюю и внешнюю сущность каждого в мельчайших подробностях на всеобщее обозрение. Однажды, когда я старалась по-новому заглянуть внутрь себя, я внезапно поняла, что не находилось абсолютно никакого места, куда бы я могла убежать или спрятаться, даже если бы захотела. Я могла увиливать и корчиться, но в душе знала, что мне должны указать на мои недостатки и слабости прежде, чем я смогу избавиться от них и заменить их более положительными свойствами. Я старалась наблюдать за своими реакциями на людей и обстоятельства и сознательно отказываться от отрицательных эмоций, как только я стану отдаваться себе отчет в них, вместо того, чтобы возмущаться и подвергать критике других. Как только я приступила к этому, то поняла, что мне предоставляется исключительная возможность выполнить эту самую трудную задачу непосредственно там, в присутствии Бабы, где ее можно было осуществить гораздо легче и быстрее, чем если бы я попыталась сделать это одна и дома. С тех пор я старалась сосредоточиться на своей вновь поставленной задаче вместо того, чтобы поддаться искушению отвернуться от нее, отвлекая свое внимание на все то, что окружало меня.
      Через несколько дней Баба позвал нас на другую беседу, на этот раз приблизившись ко мне, когда я сидела на ~даршане|, и велев мне быть в Его доме следующим утром в девять часов и "привести банду". В голове у меня мгновенно завертелось множество вопросов. Как я могу привести банду вовремя? Где я смогу найти ее? Какую банду Он хочет, чтобы я привела? Он бросил мне это приглашение, когда подошел к тому месте, где я сидела, а затем быстро продолжил свой путь. Внезапно Он повернулся и, очевидно, в полной мере насладившись моим смущением, добавил, широко улыбаясь: "Мужа, конечно",<$FИгра слов: band -- банда, husband -- муж.> после чего я присоединилась к веселью индианок, сидевших возле меня. Они, очевидно, слышали эту шутку раньше и были очень позабавлены этой маленькой сценой, разыгравшейся перед ними.
      На следующее утро мы снова прибыли к Его дому немного ранее девяти часов. Утро прошло, наступил полдень, и пришло время Ему подняться в свою комнату, где мальчики из колледжа, которым была дарована привилегия в тот день, приготовили ланч для Него. Когда Он собрался уйти и все другие гости стали расходиться, мы оба подумали, что же нам делать. Как бы читая наши мысли, Баба остановился, сказал моему мужу, что мы должны снова прийти днем, и поднялся по лестнице в свою комнату. Мы спросили кого-то из индийцев, когда мы должны вернуться, и нам сообщили, что Баба обычно спускается снова около четырех часов.
      Мы поехали обратно в гостиницу на ланч. Затем мы предприняли короткую прогулку, так как окостенели от сидения на твердом полу все утро. Мы приехали обратно незадолго до четырех часов и сидели в ожидании Бабы. Когда Он промчался мимо меня по пути к мужской стороне, то одарил меня веселой улыбкой и сказал: "~Ача|". Это было новое и странное слово. Позже я спросила одну из индианок, сидевших возле меня, что оно обозначает. Очевидно, оно имеет несколько значений. Это слово выражает одобрение, разрешение или согласие и иногда аналогично нашему "окей" или "хорошо". Баба продолжал заниматься своими делами, как обычно, и мы все вошли в повседневный ритм сидения, пока Его не было в комнате, или стояния, как только Он входил.
      Через некоторое время Он появился в дверном проеме, ведущем внутрь дома, и кивнул, подзывая, сначала моему мужу, а затем мне, чтобы мы следовали за Ним в ту же комнату, где Он принимал нас во время нашей первой беседы. Снова Он показал, чтобы мы сели вместе на полу у Его ног, тогда как сам Он сидел в своем кресле. С помощью г-на Кастури, переводчика, он сразу же начал поддразнивать моего мужа, который является заядлым читателем, притворившись, что берет воображаемую книгу, листает ее страницы с большой скоростью, закрывает и кладет ее на пол рядом с ним, быстро берет другую книгу и поспешно просматривает ее, быстро переворачивая страницы. Он повторил эту пантомиму несколько раз, приговаривая при этом: "ТАК много книжных знаний, но недостаточно преданности. Преданность очень важна". Его манера поддразнивать была настолько восхитительной, что мой муж не смог обидеться или почувствовать себя уязвленным подразумеваемой критикой. Мы оба весело смеялись по поводу великолепной пантомимы Бабы.
      Затем Он обернулся ко мне, но сказал моему мужу: "У твоей жены есть преданность". С этим замечанием Он снова поразил нас, сделав рукой несколько маленьких кругов в воздухе и быстро схватив блестящий предмет, чтобы тот не упал на землю. Он протянул руку ко мне, и я увидела на Его ладони серебряное кольцо со вправленным в него тускло светящимся камнем. Он попробовал надеть его на несколько пальцев моих обеих рук и, наконец, решил оставить его на левом указательном пальце. Удовлетворенный тем, как подошло кольцо, Он сказал, пусть оно остается там, за исключением тех случаев, когда я буду чистить углубление на камне. Затем он велел потереть камнем в центре моего лба, когда бы я ни почувствовала головную боль, чтобы устранить первоначальную причину.
      Мои мысли мгновенно обратились ко времени более чем двадцатилетней давности, когда меня привлекли к участию в процессе воскрешения в памяти того, что, по-видимому, было частью моих прошлых жизней. Во время одного из таких возвращений я отождествила себя с тибетским монахом. По мере расширения опыта я поняла, что в качестве составной части своей духовной подготовки он добровольно замуровал себя в пещере на определенный период времени. Целью этого одиночного заключения было сведение к минимуму внешних влияний, чтобы сосредоточиться на воспроизведении символов всех своих желаний и, таким образом, избавиться от них. За выполнением этого задания наблюдал его наставник, верховный ~лама|, который жил в близлежащем ламаистском монастыре и поддерживал телепатическую связь со своим учеником. Таким путем ученик постепенно научился видеть мысленные образы на внутреннем экране за лбом. Однажды, когда телепатическая связь между ним и его учителем внезапно нарушилась, он не смог продолжать регулировать поток образов. Когда они угрожали затопить его, он, в неистовой попытке остановить этот процесс, стал биться головой о стену пещеры с такой силой, что травма мозга стала, в конце концов, причиной его смерти.
      Когда я установила связь между этим событием и тем, что Баба приказывал мне делать с кольцом, то громко воскликнула: "О, Баба!" Он мягко улыбнулся и ответил: "Да! Да! Я знаю все об этом. Я помогу тебе". Все еще ошеломленная, я мысленно спросила себя: "Откуда Он может знать об этом?" Баба улыбнулся и кивнул головой, как будто подслушал мои мысли. По-видимому, Он действительно знал, и с тех пор было много подобных примеров Его способностей. С каждым новым случаем я вновь ощущала благоговейный страх, внушаемый Его осведомленностью о сокровенных подробностях не только моей теперешней жизни, но и прошлых воплощений.
      Кольцо изготовлено из специального сплава, называемого "~панчалоха|", который используется для ритуальных предметов в Индии. Этот сплав похож на серебро, но, в отличие от него, не тускнеет. Камень -- это лунный камень, который, как я установила много позже, представлял собой самый подходящий и значимый выбор. Однажды, когда я листала книгу о символике драгоценных камней, я наткнулась на значение лунного камня. Я с удовольствием узнала, что этот камень -- древний символ третьего глаза, находящегося в центре лба, точно там, где Баба велел мне потереть камнем кольца, когда у меня заболит голова. Так называемый третий глаз -- это внутренний экран, который тибетский монах пытался разбить в совей неистовой попытке остановить поток образов, затопляющих его ум и приводящих его в состояние безумия. Был ли лунный камень в кольце предназначен исцелить старую травму? Я, конечно, надеялась на это. Баба сказал моему мужу, что у меня есть преданность. Я надеялась, что осознала, что должны быть преданность Богу, а не человеку, , пусть даже учителю, поскольку только Бог может помочь и всегда помогает, когда бы мы ни попросили.
      Несколько позже я вспомнила другой, весьма многозначительный факт. Когда я была студенткой и посещала колледж в Англии, где родилась, мне подарили кольцо, почти идентичное по форме кольцу, которое Баба дал мне. Оно было сделано из серебра с похожим камнем также из серебра. Его дал мне человек, в котором годы спустя я узнала верховного ламу, под чьим телепатическим руководством я работала, будучи замурована в пещере. Давая мне это новое кольцо, Баба показывал мне, что моя прошлая жизнь действительно была такой, как вспоминалась мне.
      Баба закончил беседу, велев приходить к Его дому каждый день до тех пор, пока для нас не наступит время вернуться домой, когда Он даст нам напутствие. Я находилась все еще в состоянии шока от всего, что случилось только что, и лишь позже ощутила воздействие того, что Он сейчас велел нам делать.
      ГЛАВА 8
      На протяжении следующих двух недель наш повседневный распорядок претерпел изменения. Вместо сидения снаружи в рядах для ~даршана| мы шли прямо в дом Бабы и садились вместе с другими, которых Он пригласил для интервью. В некоторые дни мы, фактически, меньше видели Его, чем если бы мы все еще сидели снаружи, где Он ходил по рядам мужчин и женщин, часто по полчаса за один раз. По четвергам и воскресеньям, которые были днями ~бхаджанов|, Он иногда оставался снаружи в течение часа.
      Тем не менее, я была рада предоставленной возможности разобраться в моих впечатлениях и, что даже более важно, продолжать анализировать в себе то, к чему бы прожектор Бабы ни привлек мое внимание. Поэтому я мысленно благодарила Его за предоставленный мне шанс сосредоточиться с наименьшим рассеянием внимания по сторонам.
      Однако, находясь однажды в доме, я поразилась тому, что чем ближе мы были к Бабе и Его огромной энергии, тем сильнее и быстрее росло напряжение. Это было похоже на то, как если бы мы находились в котле под давлением.
      Когда Баба физически не присутствовал в комнате, мы обычно разговаривали друг с другом тихими голосами, чтобы легче переносить длительные периоды сидения на полу со скрещенными ногами. Вскоре я поняла, что в доме ежедневно разыгрывается меньшая, но более напряженная сцена, чем снаружи, поскольку преданные реагировали друг на друга и на Бабу. Действие было более сдержанным, что лишь усиливало эмоции. Где были мир и покой, любовь и сострадание, которые я надеялась найти и которые мы испытали в Ашраме Ананды? Как бы в ответ на мой вопрос пришла мысль о том, что бесполезно подслащивать бурлящие эмоции. Конечно, в конце концов, гораздо полезнее встать лицом к лицу с нашими неосознанными недостатками и слабостями, пока мы находимся здесь, в присутствии Бабы. Здесь мы могли мысленно искать Его помощи и впитывать Его энергию, помогающую нам приобрести мудрость и силу, посредством которых мы преодолеем их. Таким внезапные догадки вспыхивали спонтанно в моей душе в ответ на некоторые из моих вопросов, но они не уменьшали беспокойство и депрессию, обусловленные ежедневной рентгеноскопией себя, столь близкой к анализу, который проводил Баба.
      Именно в этот период многочасового сидения в доме на мена набрасывались разнообразные сомнения.
      Как я уже упоминала, на протяжении многих лет до того, как я услыхала о Бабе, я руководствовалась внутренними побуждениями. Самым важным аспектом этого учения было научиться освобождению от зависимости от людей, предметов, мест, фактически, от всего, что служит символом надежности и мешает поиску надежности исключительно в пребывающем в душе Боге или в высшем "Я". Я применяла этот метод многие годы, как некое лечение, помогающее людям достичь такой независимости. Многие из них говорили о свободе, которую они получили, разорвав связи с преходящими символами надежности, которые в силу самой своей природы должны вызывать разочарование.
      Поэтому я была потрясена, когда осознала, что здесь я быстро привязываюсь к Бабе, индийскому учителю. Хотя Он сам провозгласил себя божественным ~Аватаром|, Он являлся в образе очень реального и жизнеспособного человеческого тела. Когда я вспоминала все предостережения, которые слышала столь много лет, во мне начинала бушевать настоящая битва между доверием ко всему неоценимому учению, полученному мною в медитации, и несомненно сильной привязанностью к Бабе, которая у меня быстро разрасталась. А как насчет предостережения, которое я получила во время жизни на Тибете?
      Как если бы этого было недостаточно, я чувствовала абсолютную уверенность в том, что Баба наблюдал мое внутреннее смятение. В то же время я отчетливо сознавала, что Он не может решить эту конкретную проблему за меня. Сама ее природа требовала, чтобы я нашла собственное решение помимо Него, так как Он был причиной. Когда я сидела в Его доме, скорчившись на твердом полу, я умоляла помочь мне решить мою проблему смятения. Не помогало и тогда, когда я вспоминала, как сама просила Бабу подать знак, указывающий на то, что Он должен быть моим учителем.