Опять хлопнула дверь, и мальчишка (свое имя он знал, но и все, с именем ничего не вязалось) сморщился от боли. Лучше следить за мыслями, не давать им воли. Эти мысли и воспоминания – плохие, они делают больно… нет, лучше вообще не думать.
      Он шмыгнул и без особого результата вытер сопливый нос. Только сейчас пацан сообразил, что стоит в грязной луже, просто ноги так замерзли, что он их почти не чувствует. Темнело, и ночь обещала быть зябкой.
      Больно кусался поселившийся в желудке голод. Мальчишка не помнил, когда в последний раз ел. Может быть, этим утром, когда отыскал в куче мусора кавасу, сочную, зрелую, целую половинку. Или это было вчера?
      Пацаненок решил, что нельзя понапрасну стоять на углу. Надо двигаться. Мальчик выбрался из проулка. Попрошайничать он умел… кто научил его?
 

БУМ!

 
      Да и какая разницa, как звали учителя, главное, что он был хорош. Скорчив жалобную гримасу, мальчик зашаркал к первому же прохожему.
      – Умоляю вас, госпожа… – захныкал пацан.- Я есть хочу, я очень хочу есть…
      Он протянул руку. Женщина, к которой он обращался, сбавила шаг, глянула на чумазую ладонь и в ужасе отшатнулась, подобрав юбки, чтобы не коснуться побирушки даже краем подола.
      – Госпожа… – выдохнул мальчик ей вслед, разглядывая женщину не только с профессиональным интересом.
      На ней было красивое платье, мягкое и переливающееся, даже вроде бы как светящееся в ослепительных фонарях кореллианского портового городка.
      Женщина напоминала кого-то – гладкой кожей, большими темными глазами, волосами…

      Мальчик всхлипнул от безнадежности и горя.
      – Эй ты! – пробился сквозь высокую стену его несчастий хриплый, но дружелюбный голос.- Эй, Хэн!
      Шмыгая и захлебываясь слезами, пацан поднял голову и увидел перед собой высокого мужчину. От черноволосого незнакомца пахло алдераанским элем и дымом от доброй полдюжины запрещенных наркотиков, но в отличие от многих прохожих он уверенно и твердо держался на ногах.
      Мужчина понял, что завладел вниманием маленького попрошайки, и опустился на корточки; теперь они смотрели друг другу в глаза.
      – А ты не великоват, чтобы плакать на улице, а? Ты уже большой парень.
      Пацан кивнул, он все еще хлюпал носом, но старался взять себя в руки.
      – Д-да… да. Больсой.
      Он еще не отвык шепелявить; насколько он помнил, он всегда говорил именно так. А научился он давно, очень давно, тогда еще было очень холодно. И скоро опять будет холодно, то есть говорить он умеет уже…
 

БУМ!

 
      Мальчишка опять задрожал, когда память наотрез отказалась вытаскивать из своих глубин давнишние события. На поверхность всплыло что-то другое, то, что он сначала упустил, занятый собственными бедами и переживаниями. Его же окликнули по имени! Откуда этот человек знает, как его зовут?
      – К-кто… ты кто? – прошептал мальчишка, стуча зубами от холода.- Мое имя… как?
      Мужчина весело ухмыльнулся, блеснули зубы. Должно быть он считал свою улыбку дружелюбной, но бродяжку опять затрясло. Оскал напомнил ему о стае каноидов, которые охотятся по ночам в темных портовых закоулках.
      – Я многое знаю, малыш,- сказал незнакомец.- А ты называй меня капитаном Шрайком. Выговорить-то сумеешь?
      – Д-да… кап'тан Срайк,- неуверенно повторил окоченевший мальчишка и икнул.- Но… мое имя? Откуда ты знаешь?
      Мужчина протянул руку, как будто собирался взъерошить новому знакомцу волосы, заметил, похоже, грязь и обитателей юной головы и передумал.
      – Ты удивишься, мой мальчик. Я знаю практически все, что творится на нашей Кореллии. Я знаю, кто потерялся и кто нашелся, кто продается, а кто покупается и где захоронены все тела. Собственно, я давно положил на тебя глаз. Ты вроде бы смышленый парнишка. Скажи мне, ты умный?
      Маленький попрошайка выпрямился, задумчиво разглядывая капитана.
      – Да,- подтвердил он, сдержав дрожь.- Смысленый.
      Вот уж в этом он не сомневался! Глупые на улице и месяца не протянут…
      – Да это же просто здорово, парень! Что за молодец. Что ж, для умных ребят я найду работенку. Хочешь пойти со мной? Я дам тебе много еды и теплое место для сна, – капитан опять ухмыльнулся.- И держу пари, тебе не терпится посмотреть на мой корабль.
      Он указал в потемневшее небо.
      Мальчик с жаром кивнул. Еда? Постель? И особенно…
      – Настоясий корабль? Космический? Хочу! Я пилотом буду, когда вырасту.
      Капитан рассмеялся и опять протянул руку. – Тогда добро пожаловать в семью.
      Грязные пальцы утонули в широкой ладони капитана, и мальчик вместе с мужчиной направились в сторону доков…
 

***

 
      Хэн поерзал, тряхнул головой. Не надо было идти с ним. Если бы я тогда не согласился, Дьюланна была бы жива…
      Но если бы он не пошел со Шрайком в ту ночь, то одним прекрасным утром проснулся бы на задворках и выяснил, что врельты отгрызли ему нос и уши, как случилось с одной из девчонок из "спасенных" Шрайком сирот.
      Хэн невесело усмехнулся. В Гаррисе Шрайке нет ни капли жалости и сострадания. Капитан собирал детей, чтобы богатеть с их помощью. Почти на каждой планете, которую посещала "Удача", Шрайк выгружал группу таких вот найденышей и выпускал их слоняться по улицам под присмотром дроида, которого лично же запрограммировал. Ф8ГН (иначе – Фигня) распределял "рабочие" участки и отслеживал дела у ребят, которые просили милостыню или инспектировали карманы прохожих.
      Попрошайничать посылали самых маленьких, тощих и уродливых. Лучше всех справлялась Даналис, та самая девчонка, пострадавшая от врельтов. Шрайк заставлял ее работать за троих, несколько лет подряд обещая, что, как только она заработает много денег, ее отправят в специальную клинику, где исправят лицо, чтобы Даналис снова походила на человека.
      Но слова капитан не сдержал. Когда Даналис стукнуло четырнадцать, она, видимо, сообразила, что Шрайк и не собирался выполнять обещание. Как-то ночью по корабельному времени она забралась во внешний воздушный шлюз "Удачи торговца" и разгерметизировала его. Вот только скафандр не надела..
      Хэн входил в команду, посланную чистить шлюз. До сих пор его передергивало от воспоминаний.
      Бедняга Даналис… Хэн легко мог представить, как она вручает Фигне дневной улов. Дроид был высокий, похожий на веретено, с корпусом из красноватого с оранжевым отливом металла. Его столько раз ремонтировали, что заплатки накладывались на заплатки: золотистые, темно-красные, серовато-белые. На макушке красовалась серебристая.
      Хэн вспомнил голос дроида. У Фигни были вечные неполадки с вокодером, и его тембр гулял от жирных басов до металлического визга. Но каким бы голосом ни разговаривал дроид, его подопечные слушали его во все уши.
 

***

 
      – А теперь, милые крошки, все запомнили границы участков?
      Пестрый дроид ворочал головой на тронутой ржавчиной шарнирной шее, разглядывая восьмерых ребят с "Удачи торговца", которые выстроились перед ним в шеренгу.
      Все дети подтвердили, что да, запомнили. ~ Что ж, милые крошки,- продолжил Фигня, перескакивая с басов на дискант.- А теперь разбираем задания. Падра…
      Робот смерил взглядом мальчишку годом старше Хэна.
      – Сегодня тебе дается возможность продемонстрировать нам, какую помощь ты можешь оказать несчастным жителям этого города, отягощенным драгоценностями, кошельками и дорогостоящими комлинками.
      Фоторецепторы дроида жадно блестели. Они были разного цвета; один давно перегорел, и Шрайк заменил его линзой, вывинченной из выброшенного на свалку робота. Поэтому один глаз был красный, второй – зеленый.
      – Хочешь ли ты помочь добрым горожанам, Падра? – поинтересовался Фигня, вопросительно склоняя набок металлический цилиндр головы; голос его сочился искусственным дружелюбием.
      – Уж точно! – воскликнул мальчик, победно оглядываясь на других ребятишек, а затем прошептал сам себе, едва слышно, но восторженно: – Все, с милостыней покончено! Она – для молокососов.
      Хэн, который только начал осваивать тонкое искусство обшаривания чужих карманов, испытал укол зависти. Если поднатореть, карманничество – плевое дело. И так гораздо легче выполнить дневную норму, устанавливаемую Фигней, чем выклянчивая у прохожих деньги. Если ты попрошайка, то тебе нужно удачно переговорить с тремя, как минимум, жертвами, чтобы получить с одного.
      А вот карманник быстро набирает крупную сумму!
      Если выбрал верную цель, то за один прием берешь столько, что еще до полудня сдаешь Фигне выручку и бежишь играть. Интересно, если Хэн быстро справится с сегодняшним заданием, может, дроид позволит ему потренироваться?
      Практиковаться на пегом, веретенообразном дроиде было весело, потому что Фигня уморительно выглядел в одежде. Робот натягивал на себя типичное для какой-нибудь местности верхнее платье и принимался расхаживать мимо ученика. Хэн научился избавлять Фигню от спрятанных кошельков, хронометров и кредиток и даже порой драгоценностей так, что дроид не фиксировал прикосновения его стремительных пальцев.
      Но пока еще – не на сто процентов. Отправляясь на "рабочее место", Хэн недовольно бурчал. Фигня требовал от своей малолетней шайки превосходства во всем, а в воровстве ~ особенно. Дроид никого не переведет в другую категорию, если не все попытки будут удачны.
      Без долгих раздумий Хэн набрал пригоршни грязи и размазал по потной физиономии. Ну и на какой он планете? Вроде бы при нем ее никак не называли. Местные жители отличались зеленой пупырчатой кожей, маленькими подвижными ушами и крупными, как правило, лиловыми или темно-фиолетовыми глазами. Хэн знал на их языке всего несколько слов, но на память не жаловался и учился быстро, а потому был уверен, что к тому времени, как "Удача торговца" вновь тронется в путь, будет и понимать, и вполне бегло говорить на здешнем гортанном булькающем наречии.
      Ну где бы он ни был, а погоды здесь жаркие. И влажные. В блеклом, зеленовато-голубом небе тлело оранжевое солнце. Перспектива провести на улице несколько часов, хныча и клянча монеты у прохожих, не радовала. Ненавижу попрошайничать. Вот вырасту, пусть шлют воровать, размышлял мальчишка. Какой из меня попрошайка… А вор получится очень даже приличный.
      Так, внешность в норме, только волосы разлохматить. За последнюю пару лет Хэн вытянулся, хотя ребра все так же выпирали из-под кожи, хозяина их разве что ветром не сдувало. Еще за это время он безуспешно пытался научиться говорить подобострастно, так, будто отчаяние довело его до края. Без толку.
      Наверное, все дело во взгляде, не иначе. Наверное, по его глазам сразу видно, как ему противно и стыдно унижаться. Никто не уважает попрошаек, а Хэн жаждал уважения к себе едва ли не больше всего на свете.
      Не простого уважения – положения в обществе. Он ничего не помнил о жизни до мгновения, когда Гаррис Шрайк отыскал его на портовых задворках, и все равно Хэн жил в уверенности, что раньше у него все было иначе.
      Когда-то ему говорили, что попрошайничать стыдно, а красть… ну а красть – еще хуже. Пацан сердито закусил губу. Кто-то – наверное, родители, которых он не помнил, обо всем с ним беседовали. Когда-то очень давно его учили другому… и по-другому.
      А сейчас… а что он мог поделать? На борту "Удачи торговца" существовало одно главное правило. Если не работаешь, то попрошайничаешь или воруешь. Если отказываешься работать, попрошайничать и воровать, то не ешь. Хэн ничего не умел делать. Он был слишком мал, чтобы летать, слишком слаб, чтобы грузить контейнеры и мешки с контрабандой.
      Но не вечно же я таким буду! напомнил он сам себе. Я вырасту, скоро я стану большим, лет через пять. Тогда мне будет целых десять лет может, тогда я буду достаточно взрослый?
      Он уже выяснил: если настроиться на какое-то дело, все получится, обязательно. И полеты – не исключение.
      И тогда я улечу отсюда. Мысли автоматически переключились на старую мечту, о которой Хэн никому не рассказывал. Как-то раз он исповедался одному из мальчишек, а тот паршивый врельт разболтал всему кораблю. Шрайк и остальные ребята несколько недель успокоиться не могли, а Хэну больше всего хотелось забиться под койку и зажать уши ладонями, чтобы не слышать их хохота и издевок. Потребовалось немало сил, чтобы равнодушно пожимать плечами в ответ и делать вид, будто ему все равно.
      А когда лучше меня пилота не станет, я заработаю кучу денег и поступлю в Академию. Стану флотским офицером, вернусь, отыщу Шрайка, арестую его, и он прямиком загремит на Кессель. И там сдохнет… от последней мысли тубы мальчишки кривились в хищной ухмылке.
      Богатая кореллианская фантазия рисовала успешного во всех делах, уважаемого пилота, лучшего пилота в Галактике, владельца собственного корабля, с кучей верных друзей и кучей денег. И семьей. Во-во, настоящей семьей. Красивой женой, которая обожает его и разделяет с ним приключения. Дети, наверное, тоже будут. Этот пункт мальчик еще не обдумывал детально, но в одном был уверен наверняка: он станет хорошим отцом. Не из тех, кто бросает детей на улице… Он их не оставит, как оставили его.
      По крайней мере, Хэн полагал, что его бросили, хотя так и не сумел ничего вспомнить. Он даже фамилии своей не знал и поэтому не сумел разыскать следы. А может его родители вовсе не отказывались от него?
      Вдруг их убили? Или его похитили, отняли у них? Хэн решил, что, пожалуй, этот вариант предпочтительнее. Если считать, что маму с папой убили, то на них и рассердиться нельзя, ведь они же не виноваты, что умерли, так. Они не хотели.
      Сказано – сделано. Хэн стал думать, что родители погибли. Так действительно было легче.
      Правды он наверняка не узнает. В курсе прошлого один Гаррис Шрайк. Капитан постоянно твердит: если Хэн будет вести себя хорошо, будет слушаться, хорошо попрошайничать, заработает много денег, то однажды Шрайк поделится с ним секретом, расскажет, как маленький мальчик очутился один на портовых задворках.
      Хэн плотно сжал губы. Во-во. Жди, как же. Даналис ты тоже наобещал с три короба.
      Он посмотрел на таблички с названиями улиц. Читать на местном языке он не умел, но внизу был написан перевод на ауребеш. Да, это его участок, полный ажур.
      Пацан сделал глубокий вдох, скроил жалобную мину.
      К нему приближалась зеленокожая аборигенка в коротком модном плащике.
      – Госпожа… – заныл Хэн, семеня к ней и протягивая перепачканную ладонь.- Прошу вас, прекрасная добрая госпожа, помогите… всего одну кредитку, я так хочу есть…
      Зеленые ракушки небольших ушек дернулись, потом женщина отвернулась и ускорила шаг.
      Мальчик отпустил ей вслед парочку нелестных эпитетов и стал ждать следующего клиента.
 

***

 
      Хэн заставил себя подняться. Время пойти и проверить, как идут дела в рубке "Илезианской мечты".
      Выкарабкавшись из убежища, юный кореллианин прошел через скромный, но запутанный лабиринт коридоров на мостик, где по-прежнему бдел астродроид, пусть и приглушив фоторецептор, словно о чем-то задумался. Дроид был относительно новый, зеленые и серебристые полосы сияли свежей краской, а купол "головы" не украшали царапины и вмятины. К бортовому компьютеру от астродроида тянулся кабель.
      Должно быть, страж был оборудован датчиком на движение, потому что повернул "голову", когда Хэн, собравшись с духом, отважно вошел в рубку.
      Дроид ошалело заморгал фоторецептором, и юный беглец сообразил, что неплохо бы включить динамик скафандра, так как звук через вакуум не распространяется, а посему заполошные пронзительные "би-ип", "уип-ир-руип" и "блип -блип" все равно не слышно.
      – Уи-и блюи-уип-ип уип-уип-уир-уип! – удивленно заявил астродроид и продолжал в том же духе.
      Хэн огляделся по сторонам. Где-то здесь должен быть дополнительный коммуникационный модуль, но ничего не было. Кореллианин вздохнул. Ну ладно, своего механического спутника он слышит, а что толку? Как хотелось бы знать, он должен общаться с озабоченным Р2Д2 без интерпретатора? И как, интересно, это делал тот, кто программировал дроида?
      – Эй ты!
      – Блур-ри уип, би-ип уирр! – с готовностью отозвался Р2.
      Юный кореллианин оскалился и для разминки обругал астродроида на родианском, на жаргоне вольных торговцев и, в конце концов, на общегалактическом.
      – И что мне теперь делать? – вслух поинтересовался он, успокоившись.- Если бы ты умел говорить!
      – Но-я-умею-говорить,- лишенным интонации голосом пробубнил астродроид..
      Некоторое время Хэн растерянно хватал ртом воздух.
      – Ну ты даешь! Как это у тебя получается?
      – На-борту-корабля-нет-места -для-астродроида-и- модуля. Мои-хозяева-встроили-модуль-в-меня.
      – Здорово! – с облегчением выдохнул беглец.
      Хэн недолюбливал дроидов, но по крайней мере теперь у него появился собеседник, а это уже кое-что. Космические перелеты скучны и до неприличия безопасны… но ведь бывают исключения, правда.
      – Мне-очень-жаль,- добавил по собственному почину Р2.- Вы-виновны-в-незаконном-вторжении. Вам-запрещено-здесь-находиться.
      – Сам знаю,- не стал отпираться Хэн.- Я вроде как автостопом путешествую.
      – Прошу-меня -извинить-данный -модуль-не- понимает-использованного-термина.
      Хэн обозвал дроида консервной банкой с пережаренными контактами.
      – Прошу-меня -извинить- данный-модуль-не-понимает…
      – Сопло заткни.
      – Прошу-меня-извинить… – 3аткнись! – взревел кореллианин.
      Р2Д2 послушно умолк. Хэн сделал глубокий вдох.
      – Ладно, Р2. Я – безбилетный пассажир, доволен? Такое слово в твоем банке данных имеется?
      – Да-оно-там-есть.
      – Вот и славно. Я нахожусь без билета на этом корабле, потому что мне необходимо добраться до Илезии. Я собираюсь наняться пилотом к тамошним жрецам, ясно?
      – Да. Тем – не – менее – должен – проинформировать – что – в – мои – обязанности – входит – охрана – данного – корабля – и – его – груза. Когда – мы – прибудем – на – Илезию – я – должен – запечатать – все – люки – и – проинформировать – своих – хозяев – что – вы – находитесь – на – борту – и – ждете – ареста – службой – безопасности – колонии.
      – Да сколько влезет! – беспечно отмахнулся беглец.- Как только жрецы убедятся, что я подхожу им по всем параметрам, они и полхвоста врельта не дадут за то, как я здесь очутился.
      – Прошу – меня – извинить – данный – модуль – не… – 3аткнись.
      Хэн посмотрел, что у него с кислородом.
      – Знаешь, Р2, мне хотелось бы взглянуть на полетный план, а заодно узнать нашу скорость и подлетное время к Илезии. Выдай информацию на экран, пожалуйста. -. Сожалею – но- я – не – уполномочен – предоставлять – вам – эти – сведения.
      Хэн медленно закипал внутри скафандра, он с трудом сдерживал желание пнуть непокорного дроида тяжелым магнитным башмаком.
      – Мне нужно узнать курс, скорость и подлетное время, потому что мне необходимо высчитать, через сколько часов я сыграю в последний прыжок от нехватки кислорода.
      – Прошу – меня – извинить – данный – модуль… – 3аткнись!!! – Он вспотел, охлаждающий контур скафандра заработал на больших оборотах. Хэн с не меньшими усилиями пытался сохранить хладнокровие.
      – Слушай меня внимательно, Р2. В тебе имеется программа, которая требует сохранять жизнь разумных существ?
      – Да – подобная – программа – обязательна – для – всех – астродроидов. Причинение – преднамеренного – вреда – или – отказ – в – помощи – разумному – существу – означает – что – оперативные – системы – должны – быть – изменены.
      – Очень мило с твоей стороны. А теперь заруби себе на… то есть уясни, что если ты не покажешь мне курс, скорость и подлетное время, то будешь виноват в смерти разумного существа, то есть меня. Я задохнусь и умру. Все ясно?
      – Уточните – пожалуйста.
      С безраздельным терпением, сам себе удивляясь, Хэн объяснил ситуацию. Когда он закончил, дроид немного помолчал, очевидно предаваясь размышлениям. В конце концов Р2 озабоченно чирикнул и сказал:
      – Повинуюсь – вашему – требованию. Сведения – будут – выведены – на – экран – диагностики.
      Хэн вздохнул с облегчением. Раньше ему как-то не приходило в голову, что если корабль по сути гигантский робот, то пульт управления ему не положен. Но для механиков, которые обслуживают грузовик в портах и на космических станциях, предусмотрели несколько мониторов. Хэн отыскал нужный и уставился на экран.
      Цифры бежали по дисплею наперегонки. Кореллианин сердито оглянулся.
      – Верни к началу и на этот раз держи на экране данные до тех пор, пока я их не прочитаю! Понял меня?
      – Так-точно,- с подозрительным смирением отозвался астродроид.
      Несколько минут Хэн изучал диаграммы, схемы и пояснения, а легкое беспокойство тем временем перерастало в панический ужас. Писать было нечем и не на чем, разве что пальцем на переборке, к навигационному компьютеру доступа не было, но у кореллианина все равно появилось очень нехорошее предчувствие. Покусывая губу, он взялся складывать цифры в голове, еще раз и еще.
      Курс "Илезианской мечты" был проложен в обход секторов, кишмя кишевших пиратами, а плелся небольшой грузовик так, что хотелось покраснеть от стыда за его механиков. Даже престарелая "Удача торговца" и та ходила быстрее.
      Плохо. Никуда не годится. Если не изменить скорость и курс, воздух в баллоне закончится за пять часов до того, как посадочные лапы "Мечты" зароются в почву Илезии. А на борту грузовика будет весьма симпатичный свежий труп.
      – Ты обязан мне помочь, Р2. Если мы не сменим параметры, мне не хватит кислорода. А если мне не хватит воздуха, я умру. Угадай, кто будет виноват?
      Астродроид весело замигал фоторецептором, обдумывая вопрос. Потом сказал:
      – Но – меня – не – известили – о – вашем – присутствии – на – борту. Я – не – могу – отвечать – за – вашу – смерть.
      – Э нет! – Хэн замотал головой.- Не пойдет, Р2. Хочешь логики, будет тебе логика. Если тебе стало известно о ситуации, а ты все равно ничего не делаешь, значит, ты и есть причина моей смерти. Гибели, между прочим, разумного существа. Тебе это надо?
      – Нет,- быстро сказал астродроид.
      Механический монотонный голос зазвучал напряженно, огоньки на корпусе заморгали быстрее и истеричнее.
      – А следовательно,- продолжал неумолимый кореллианин,- ты должен всеми своими шестеренками и реле ратовать за то, чтобы я остался жив. Верно говорю?
      – Я… Я… – дроид задрожал всем корпусом от возбуждения, он перетаптывался и моргал.- Я – не – могу. Программа – конфликтует – с – системой.
      – Это как?
      Вот тут Хэн всполошился не на шутку. Если эта малорослая консервная банка перегорит от напряжения, можно сразу же вешаться. Сам он ни за что не отыщет панели ручного управления. Она же крошечная и нужна-то лишь для того, чтобы техники смогли запрограммировать автопилота.
      – Мои – программы – запрещают – мне – сообщить – вам…
      Хэн одним прыжком оказался возле маленького астродроида и опустился перед ним на колени.
      – Чтоб ты сдох! – он с силой опустил кулак на макушку Р2Д2.- Я умру, понимаешь ты или нет?! Говори!
      Малыш так раскачивался, что Хэн испугался, не рассыплется ли он на части от эмоциональной перегрузки.
      – В – меня – вставлен – блокиратор, – скороговоркой проверещал дроид.- Он – мешает – выполнить – вашу – просьбу!
      Блокиратор, э? Хэн ухватился за информацию как за соломинку. Ну и где же он, давай посмотрим?
      Искомое обнаружилось быстро, в нижней части корпуса. Хэн подцепил блокиратор ногтями, дернул.
      Ничего. Даже с места не сдвинул.
      А если повернуть? Кореллианин от натуги захрюкал почище гaмoppeaнцa, вспотел уже на самом деле, вообразив, сколько молекул ценного кислорода израсходовал зря. Ему говорили, что умирать от удушья не так уж и больно (если сравнивать с декомпрессией или поджаренными бластером внутренностями), но он не испытывал ни малейшего желания выяснять на собственной шкуре, так ли это на самом деле.
      Блокиратор продемонстрировал твердость и упорство характера. Хэн показал, что на Кореллии живут ребята не промах. Он трудился, проклиная врага на дюжине чужих языков, но упрямая деталь не спешила сдаваться.
      Ах ты так, да? Ничего, я все равно тебя выковыряю!
      Хэн обшарил рубку, но ничего подходящего под руку не попалось, даже элементарного гаечного ключа.
      Тут он вспомнил про бластер, который остался лежать на полу тесного убежища.
      – Жди здесь,- велел Хэн астродроиду и отправился протискивать по узким коридорам.
      Стрелять внутри космического корабля, даже внутри космического корабля с нулевым внутренним давлением – не лучшая из щей, но делать нечего.
      Вернувшись, Хэн подверг бластер детальному изучению. Мощность – на минимум, луч узкий. Непослушными руками в толстых перчатках пусть даже легкого скафандра сложно настраивать оружие, и кореллианин это только что осознал.
      Р2Д2 неистово переливался огнями, наблюдая за подготовкой.
      – Разрешите – спросить – что – вы – намерены – предпринять?
      – Избавиться от блокиратора, чего же еще? – сумрачно оповестил малыша Хэн, прицелился и осторожно спустил курок.
      Маленький дроид заверещал так, будто его четвертовали. Узкий направленный луч клюнул его в бок, блокиратор выпал на палубу, а на отполированном металлическом корпусе остался безобразный черный ожог.
      – Готово! – сообщил донельзя довольный Хэн. – А теперь, Р2, будь хорошим мальчиком и скажи, где на этом корыте прячут ручное управление.
      Дроид послушно выдвинул шасси и покатил вдоль приборных панелей, волоча за собой кабель. Хэн пошел следом и вскоре уже сидел на корточках перед небольшим пультом. В скафандре он чувствовал себя увальнем.
      . Следуя указаниям астродроида, он снял кожух и принялся изучать игрушечный набор клавиш и рычагов.
      Никто не пробовал вдевать нитку в иголку, нарядившись в скафандр? Хэн ругался как аскайанский сапожник, но сумел вернуть грузовик в реальное пространство, поскольку только там можно было безопасно менять скорость и курс… … который, между прочим, еще надо высчитать. Проклятия, отпускаемые беглецом, перешли на новый уровень экспрессивности и виртуозности. Самые сложные вычисления Хэн свалил на Р2Д2.
      На прокладку нового курса ушла куча времени, но в конце концов Хэн опять дернул рычажок, пробуждающий гипердрайв. В следующее мгновение его сбило с ног. Корабль вломился в гиперпространство по новому вектору и значительно увеличив скорость.
      Когда илезианский грузовоз утихомирился и пошел ровнее, Хэн отлепился от пульта и перевел дух. Ноги подкашивались, и он сел прямо на палубу. Уф-ф…
      – Вы – отдаете – себе – отчет,- вредным голосом полюбопытствовал астродроид, – что – теперь – вам – придется – вручную – сажать – корабль? Смена – курса – и – скорости – отменили – программу – автоматической – посадки.
      – Да знаю я, знаю,- устало откликнулся Хэн, глотнул еще воды и сжевал еще две таблетки, потому что от переживаний у него всегда разыгрывался зверский аппетит. – А что было делать? Будем надеяться, что сумею быстро щелкать рычагами.
      Он осмотрел ничем не примечательную рубку.
      – Почему это мусорное ведро не оборудовано иллюминатором, хотелось бы знать?
      – Автоматы – не – видят – визуальные – данные – нам – ни – к – чему,- охотно подсказал Р2А2.
      – Да ну? – ядовито хмыкнул кореллианин.- А мне почему-то казалось, что дроиды видят не хуже нас.
      – Мы – не – видим, – возразил астродроид. – Мы – распознаем – окружающую – действительность – посредством – преобразования – сигнала – в – электронный.