Глава 36

На следующий день после обеда Хардести получил ответ от Бассингторпа. Старый мошенник соглашался встретиться с ним и назначил ему свидание в предместьях Лондона. Дом, где гравер ждал Адама, оказался затерянным в длинном и извилистом переулке, у которого даже не было названия. Впрочем, само здание выглядело вполне прилично.

Когда Адам прибыл наместо, Бассингторп внимательно оглядел его сквозь очки и вздохнул.

– Я старею, знаете ли, – проворчал он. – Глаза уже не те... теперь большую часть тонкой работы делает мой внук: у Мальчика талант. Хороший паренек.

– Но вы же, наверное, руководите делом? – предположил Адам.

– Само собой! – Мошенник фыркнул. – В нашей профессии приходится полагаться только на себя. Вдалбливаю это своим внукам. Вот моя младшая внучка – светлая голова, правда, не совсем в нашу породу. Рисовать не умеет совершенно, зато отличный нюх на цифры. А главное – достаточно здравого смысла, чтобы избегать неприятностей.

– Значит, теперь печатает бумаги ваш внук? – спросил Адам.

– Да, – гордо кивнул старик. – И прекрасно с этим справляется. Говорю это вовсе не потому, что он мне родня. Мальчик так же хорош, как я был в его возрасте.

– Меня интересует один из ваших клиентов, – приступил к делу Адам. – Помнится, прежде вы всегда очень осторожно относились к людям, которые хотели сделать у вас заказ.

Бассингторп, польщенный похвалой, поднял палец и тоном лектора принялся вещать:

– Первое правило успеха в любой профессии – нужно знать, кто твой клиент. Тот, кто жадничает и хватается за любое предложение, заканчивает свои дни в тюрьме.

– У меня есть основания полагать, что человек, заказавший вам сертификаты акций, – убийца. Не так давно он убил женщину-медиума по имени Ирен Толлер.

– Вы уверены? – Бассингторп нахмурился.

– Я еще веду расследование, а потому не рискну утверждать наверняка.

– Что ж. – Бассингторп задумался. – Опыт общения с людьми у меня большой... да вы и сами знаете. Так вот, этот тип не показался мне убийцей. Скорее уж он походил на делового человека.

– Возможно, вы правы. Но тем не менее этот человек – звено в цепи расследования, а потому мне очень нужно разыскать его.

– Не думайте, что я не помню добра. В прежние времена вы меня не раз выручали, так что теперь и я с радостью помогу вам.

– Благодарю вас, сэр. – Адам подался вперед. – Мне нужен человек, который сильно хромает при ходьбе и носит пышные бакенбарды.

Бассингторп захихикал:

– Точно-точно, он и ко мне заявился в таком виде. Но я стреляный воробей и принял обычные меры предосторожности. Мы встретились в чужом доме, так что адреса моего он не знает, а потом, когда мы обо всем договорились, я поручил одному из своих ребят проследить за ним.

– И?.. – Адам едва сдерживал нетерпение.

– Мальчик показал себя молодцом. Его зовут Гарри, и он из тех же мест, где родились вы сами. А уж кто, кто мальчишка, выросший на этих улицах, может проследить за человеком и остаться незамеченным!

– Что же узнал Гарри?

– Этот тип оказался неплохим актером. Он хромал до самого дома. Устал, должно быть. Впрочем, при его ремесле актерские данные необходимы...

– Чем же он занимается?

– Как ни смешно, он занимается исследованиями умственных способностей и всяких там необыкновенных возможностей. Хитрая бестия, доложу я вам! Не так давно он устроил для полиции настоящее представление. Заявил, что поможет им поймать преступника, который убил медиумов.

– Прошу вас, входите, миссис Фордайс. – Дэруард Рид распахнул дверь в маленький тесный кабинет и широким жестом указал на стул. – Благодарю вас за то, что нашли время встретиться со мной. Я ценю это, так как понимаю, что вы очень занятая женщина. Ваши романы и другие... э-э... дела. – Он вдруг покраснел. – Теперь, когда вы... м-м... дружны с мистером Хардести, у вас появилось много новых забот. Визиты и все такое.

– Вы правы. – Кэролайн села, оправила тяжелые складки темно-зеленого платья и сделала вид, что не заметила неловкости Рида. Женщине; которая завела роман с богатым и достаточно известным в обществе человеком, приходится привыкать к подобным моментам. Она улыбнулась и продолжала: – Я была приятно удивлена, получив ваше письмо. Для меня весьма лестно, что вы так интересуетесь моим творчеством.

– О да, конечно! Я большой поклонник вашего таланта... Могу я предложить вам чаю? – Рид усердно изображал гостеприимного хозяина.

– Благодарю вас.

Пока он готовил чай, Кэролайн не без любопытства оглядывала кабинет. Чем-то он напоминал кабинет Спраггета; здесь тоже имелось огромное количество бумаг, книг и разнокалиберных папок. Одна полка была целиком занята подшивкой старых номеров «Нью дон».

На стене висел портрет королевы.

– Моя жена Сара очень увлекалась чтением романов, – неожиданно сказал Рид, водружая перед Кэролайн чашку чая. – Уверен, ей понравились бы ваши произведения. Не знаю, известно ли вам, что моя жена была медиумом и обладала уникальными психическими способностями. К несчастью, я потерял ее несколько лет назад. Какой-то негодяй, чудовище, напал на нее, когда она гуляла по парку недалеко от нашего дома... Это случилось на следующее утро после нашей свадьбы.

– Примите мои соболезнования, мистер Рид.

– Благодарю вас. С тех пор я живу лишь одной мыслью, одно желание руководит всеми моими помыслами: мне нужно поговорить с Сарой. Я хочу, чтобы она ответила мне из иного мира, куда ушла столь безвременно. Не побоюсь сказать, что в этом заключается смысл моей жизни.

– Вот как, – пробормотала Кэролайн, чувствуя, как холодок неприятной змейкой пробирается по спине.

Рид обвел рукой кабинет, включив в этот жест и всю мрачную громаду здания, в недрах которого они находились.

– Этот дом был частью унаследованного ею имущества. Видите ли, моя жена происходила из богатой семьи. После ее кончины я остался жить и работать здесь, ибо мне всегда казалось, что духу проще вернуться в те места, которые он помнит, где он обитал при жизни человека.

– Понимаю.

– Но годы шли, а Сара не давала о себе знать. Тогда я посвятил все свои силы исследованиям природы человека, его способностей. Я создал Общество исследований возможностей человеческого разума и всячески поощрял медиумов и других неординарных людей развивать и изучать свой талант. Я продолжаю надеяться, что найдется человек, обладающий незаурядными способностями, который поможет мне получить ответы на вопросы, продолжающие меня терзать.

– Ваш вклад в изучение необычных и сверхъестественных способностей человека трудно переоценить, – вежливо отозвалась Кэролайн. Разговор был тягостным, и она, пытаясь хоть немного восстановить душевное равновесие, сделала еще глоток крепчайшего чаю, который приготовил мистер Рид. Молоко и сахар немного смягчили напиток, и все же он был не слишком приятен на вкус.

Рид сел за стол. Его широкие ладони легли на столешницу, и молодая женщина обратила внимание на траурные запонки, выполненные из черного янтаря и серебра.

– Все, что я делал после смерти Сары, было подчинено единственной цели – установить с ней хоть какой-то контакт, получить ответы на вопросы, которые не дают мне покоя, – говорил мистер Рид. – Но все мои усилия оказались бесплодными. Никому не удалось вызвать дух Сары из небытия.

– Возможно, на то имеются свои причины. Есть неподвластные нам силы, высшая воля, которая решает за людей в подобных делах. – Кэролайн, как могла, старалась утешить несчастного вдовца.

Но Рид нахмурился и возразил:

– Будь это и в самом деле так, медиумов бы просто не существовало. Но они есть! И моя Сара была медиумом... Она обладала потрясающими, выдающимися возможностями. Уверенность в ее необыкновенном даре дает мне силы продолжать изучение сверхъестественных способностей других. Я ни минуты не сомневаюсь, что рано или поздно найдется медиум, который сможет пробиться к ней сквозь вуаль, разделяющую наши миры. И когда это случится, я встречусь наконец с Сарой. Я узнаю ответ... И не только это! Я докажу всему миру, что изучение возможностей человеческого разума не просто блажь, это наука, имеющая право на существование. И наука не менее важная для общества, чем какая-нибудь физика или химия!

– Я знаю, что вы не одиноки в своей вере. – Кэролайн помедлила. – Многие разделяют подобную точку зрения. И я от всей души желаю вам добиться успеха. Но мне показалось, вы пригласили меня сегодня, чтобы обсудить вопрос, не связанный с потусторонним миром? Это что-то материалистичное?

– Не совсем так, мадам. Я много думал о том, каким образом расширить аудиторию, читающую «Нью дон», а также привлечь новых членов в наше общество. У меня есть теория, согласно которой успех тем ближе, чем больше людей принимает участие в его поисках.

– Вполне логично.

– Мне пришла в голову следующая идея: если «Нью дон» напечатает ваш роман, то тираж газеты увеличится, общество получит новых членов, среди которых – будем надеяться – найдутся и талантливые медиумы.

Кэролайн нервно сглотнула. Горло казалось шершавым и сухим. «Не хватало только простудиться», – с тревогой подумала она.

– Я польщена вашим предложением, мистер Рид, но вы уверены, что мой роман подойдет для вашего журнала? Все же это скорее научное издание.

– Вы сами сказали мне, что одним из персонажей вашей следующей истории станет могущественный медиум, а в действие не раз будут вмешиваться потусторонние силы. Именно поэтому я предлагаю вам контракт на публикацию вашего будущего романа на страницах «Нью дон». Он будет печататься эпизодами, как и предыдущие ваши произведения.

Кэролайн отпила еще глоток чаю. Во рту прочно поселилась болезненная сухость, горло горело.

– Это весьма заманчивое предложение, мистер Рид, – дипломатично сказала она.

– Я прекрасно понимаю, что ваш нынешний издатель учитывает немалый успех, который снискали уже опубликованные произведения, и потому увеличит сумму контракта. Все, о чем я прошу, – сообщите мне его условия и позвольте предложить вам еще более выгодный контракт. Признаюсь, я никогда не имел дела с подобными авторами и не знаю, какую сумму вы рассчитываете получить. Но, уверяю вас, мои средства не так уж малы. Поэтому мне бы хотелось надеяться, что мы с вами сможем прийти к взаимовыгодному соглашению.

В дверь кто-то робко постучал.

– Что такое, Миллер? – Рид не смог скрыть своего недовольства помехой, внезапно прервавшей их разговор.

Дверь открылась, и на пороге возник молодой человек незапоминающейся наружности. Он неловко поклонился Кэролайн и смущенно откашлялся.

– Простите, что прерываю, сэр, но вы сами просили предупредить вас, если приедет мистер Элсуорт.

– Элсуорт? Он здесь?

– Да, сэр, и он желает обсудить приготовления к демонстрации, которая состоится сегодня вечером. И потом прием... Он решил внести некоторые изменения в программу...

– Как это некстати! – Рид поднялся на ноги. – Еще только три часа. Мы с ним договаривались встретиться в четыре.

– Попросить его вернуться попозже?

– Нет-нет, это невозможно: Он обидится, и Бог знает, что из этого выйдет! Он привлекает на свои сеансы такое количество великосветской публики, что приходится мириться с его капризами. Элсуорт нам необходим. Вы ведь знаете, какой это вспыльчивый человек!

– Да, сэр, – прошелестел мистер Миллер.

– Миссис Фордайс, вы простите меня, если я отлучусь на пару минут? – Рид застыл подле Кэролайн и смотрел на нее умоляющим взглядом. – Элсуорт непростой человек, и мне необходимо лично выслушать его пожелания.

– Я все понимаю, – отозвалась Кэролайн. Она слушала причитания Рида вполуха, поглощенная и встревоженная собственными ощущениями. Ее вдруг охватил озноб, а к горлу подкатила тошнота. Но приступ быстро прошел, и она неуверенно сказала: – Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в другой раз...

– Нет-нет, умоляю, дайте мне всего несколько минут. Дождитесь меня здесь.

И прежде чем Кэролайн успела придумать повод для того, чтобы распрощаться, Рид выскочил из кабинета, подталкивая перед собой растерянного мистера Миллера. Дверь за ними закрылась.

Некоторое время молодая женщина сидела неподвижно и глубоко дышала, надеясь, что желудок успокоится и ощущение дурноты пройдет окончательно. Взгляд ее остановился на полупустой чашке со сладким горьковатым чаем, и строки, написанные ею не так давно, всплыли в памяти:

«Вы не отдаете себе отчета в своих действиях... Мне кажется, вас отравили...»

«Невозможно», – сказала она себе. Нужно взять себя в руки и не позволять воображению заходить слишком далеко. Тем более что у Рида нет никаких причин желать ей зла.

Тем не менее молодая женщина чувствовала, что с ней творится что-то странное. Больше всего на свете ей сейчас хотелось добраться до дома, свернуться калачиком на кровати и спать, спать, спать... Кэролайн понадобилось собрать все силы, чтобы подняться со стула. Несколько секунд она потратила на то, чтобы обрести равновесие и усмирить вновь взбунтовавшийся желудок. Переждав приступ дурноты с плотно зажмуренными глазами, Кэролайн наконец осмелилась взглянуть на белый свет, повернулась к двери... и тут она увидела ее. Фотография висела на стене рядом с дверью, и прежде у посетительницы не было возможности се видеть.

С портрета на Кэролайн смотрела девушка в элегантном платье. Длинная вуаль обрамляла красивое, но удивительно печальное лицо. Казалось, девушка не ждала от будущего ничего, кроме несчастий и боли, такой грустный у нее был вид.

– Должно быть, ты и есть Сара Рид, – прошептала Кэролайн. – Ты в самом деле была медиумом и смогла проникнуть сквозь вуаль, скрывающую потусторонний мир от нас, смертных?

Вуаль... это слово всколыхнуло что-то в памяти. И портрет... Кто рассказывал ей об этом?

Волосы Сары уложены в прическу, модную лет десять назад. Похоже, она была блондинкой. Очень красивые волосы... Но почему это кажется сейчас таким важным?

Не чувствуя ног, Кэролайн сделала несколько шагов и остановилась перед портретом. Ей было трудно сконцентрироваться на деталях, но она упорно заставляла себя думать. На Саре белоснежное платье и вуаль. Что же здесь необычного? Моду на белые подвенечные платья ввела королева Виктория, которая именно в таком наряде выходила замуж за своего ненаглядного Альберта. Не склонные следовать моде и сейчас выбирают другие цвета, но белый по-прежнему весьма популярен. Кэролайн наклонилась и заметила брошь, приколотую к корсажу платья. Это была брошь, покрытая черной эмалью.

Ледяная рука страха сжала сердце молодой женщины. Мысли ее пребывали в смятении, и все же ей удалось вспомнить, что это Адам рассказывал про траурную брошь, найденную им на платье убитой Элизабет Делмонт. А еще он говорил, что к броши была прикреплена фотография молодой женщины, одетой в свадебное платье с длинной вуалью. И локон светлых волос обрамлял фотографию.

Боже, так это она! Сквозь спутанное сознание в мозг Кэролайн проникла совершенно четкая мысль: нужно немедленно выбираться отсюда.

И тут дверь кабинета распахнулась.

– Миссис Фордайс. – Рид стоял на пороге, с тревогой и участием вглядываясь в ее лицо. – С вами все в порядке?

– Нет. Прошу меня извинить, но я вдруг почувствовала себя плохо. – Кэролайн шагнула к выходу. – Мне нужно домой.

– Позвольте мне помочь вам.

Он закрыл дверь и шагнул к ней, протянув руки.

– Нет! Не прикасайтесь ко мне, – прошептала Кэролайн, пытаясь отпрянуть в сторону.

– Но я хочу помочь вам.

– Нет! Я ухожу...

Но комната вдруг закружилась перед ее глазами, и тьма наползала со всех сторон, мешая видеть. Кэролайн шарила вокруг, надеясь опереться на спинку стула. Однако силы изменили ей, и она стала опускаться на пол.

– Не беспокойтесь, миссис Фордайс. Я позабочусь о вас.

Рид подхватил ее на руки. В этом невысоком плотном человеке скрывалась недюжинная сила. Кэролайн хотела закричать, позвать на помощь, но тьма сомкнулась, поглотив ее сознание, и молодая женщина вдруг попала в странный мир – не сон и не явь. То ли транс, то ли греза. Серый туман колыхался вокруг, иногда сквозь него смутными и невразумительными фрагментами проступала реальность. «Может, я уже по другую сторону вуали? – подумалось ей.

Глава 37

Адам ждал. Словно хищник в ожидании заранее намеченной жертвы, затаился он в сумраке изысканно меблированной комнаты и терпеливо сносил скуку ожидания. Незадолго до шести часов в замке повернулся ключ. Вскоре Элсуорт вошел в комнату и направился к ближайшей лампе.

Адам неслышно приблизился сзади, схватил мужчину за ворот и впечатал его в стену. Тот не ожидал нападения, потерял равновесие и рухнул на пол. Он попытался встать, но Адам предупредил:

– Если шевельнете хотя бы пальцем, я его тут же сломаю.

– Хардести? Какого черта? – Элсуорт замер на полу. – Что вам здесь нужно?

– Я по поводу двух убийств и пропавшего дневника. – Адам не спеша зажег лампу. – Пришел потолковать с вами.

– Вы рехнулись, сэр? Как вы смеете врываться в мой дом и обвинять меня в чем-то? С чего вы взяли, будто я имею отношение к этим убийствам?

– У меня множество вопросов о смерти Элизабет Делмонт и Ирен Толлер. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что вам известно. И быстро.

– Да я едва знал этих мошенниц! Я не имею ровным счетом никакого отношения к их гибели – и вам никогда не доказать обратного! А теперь уходите, пока я не позвал констебля. У меня сегодня прием и важная демонстрация в Уинтерсетт-Хаус. Мне нужно время, чтобы подготовиться.

– Если вы откажетесь отвечать на мои вопросы, вы не только не попадете на сегодняшний прием, но я постараюсь сделать так, чтобы ваша карьера в качестве модного в Лондоне медиума закончилась, причем уже сегодня вечером.

– Вы угрожаете мне, сэр? – Элсуорт все никак не мог поверить в серьезность намерений своего странного гостя. – Вы угрожаете моей жизни?

– Пока я угрожаю лишь вашему благополучию. Но все может измениться буквально в считанные минуты.

– Ба! – Элсуорт несколько расслабился и даже ухмыльнулся. – Неужели вы всерьез полагаете, что ваши доводы смогут подействовать на людей, которые желают верить в чудеса? В таком случае вы просто болван. Обыватели обожают волшебников, а на данный момент я самый популярный медиум в городе. Людям угодно так думать, и потому это правда.

– Вы не поняли меня, Элсуорт. Я имел в виду не фокусы медиума или волшебника. Я имел в виду ваши финансовые махинации.

Адам взял со стола конверт и, открыв его, высыпал на ковер акции фирмы «Дрексфорд и К°».

– Где вы это взяли? – Элсуорт мрачно смотрел на красиво отпечатанные бумаги.

– В нижнем ящике вашего стола.

– Послушайте, почему вы решили, что я должен что-то знать об этих акциях?

– Гравер, который изготовил их по вашему заказу, мой старый приятель, – пояснил Адам. – Это очень осторожный человек, и после того, как вы заключили сделку, он велел своим людям проследить за вами. Видите ли, ему нравится знать, с кем он имеет дело. Это дает ему некую уверенность в собственной неуязвимости.

– Ах, старый мошенник, – поморщился Элсуорт. – Надо было догадаться, что он может выкинуть что-то в этом роде. Впрочем, вам это вряд ли поможет. Он не станет свидетельствовать против меня. У него и самого есть, что скрывать от закона, так что...

– А мне и не нужны свидетельства очевидцев, чтобы разрушить вашу карьеру. Вы, похоже, не понимаете, что я могу справиться с вами без помощи закона.

– О чем это вы толкуете? – Элсуорт с тревогой разглядывал Хардссти.

– Я просто расскажу вашу историю репортерам. Они будут визжать от восторга, описывая финансовые махинации, при помощи которых вы обирали людей. Да еще в компании с двумя женщинами, которые погибли насильственной смертью.

– У вас нет никаких доказательств. – Голос Элсуорта потерял прежнюю силу.

– О, вы не хуже меня знаете, что, когда речь идет о сенсации, газеты не заботятся о таких пустяках, как доказательства. Главное – броские заголовки, скандальные статьи и растущий тираж. Однако должен предупредить, газетная шумиха будет наименьшей из ваших неприятностей.

– В каком смысле?

– Позвольте напомнить вам, что я занимаю довольно высокое положение в свете, мягко сказал Адам. – Я наследник Уилсона Грендона и родственник графа Саутвуда. Меня, возможно, тоже ждет незавидная судьба, если сведения из дневника попадут в руки сплетников, но, прежде чем со мной будет покончено, я успею сделать так, что все двери, открытые для вас сейчас, захлопнутся, причем с такой силой, что эхо будет слышно по всей Англии. Вас не пустят на порог ни одного приличного дома.

Некоторое время Элсуорт молча обдумывал перспективы.

– А чего, собственно, вы хотите? – спросил он наконец.

Адам взял в руки дневник Мод, который забрал из тайника под кроватью, и спросил:

– Удовлетворите мое любопытство: где вы его нашли? Я той ночью обыскал дом миссис Делмонт весьма тщательно.

– Я знал ее лучше, чем вы, сэр. Она даже считала меня коллегой – подумать только! Как-то я поинтересовался некоторыми трюками, и она устроила мне экскурсию по потайным местам своего дома. Там была куча всяких тайничков и забавных устройств. Элизабет ими очень гордилась. – Элсуорт хмыкнул. – Думаю, дама пыталась произвести на меня впечатление. Впрочем, надо отдать ей должное, она была значительно умнее многих ее товарок. Элизабет оборудовала зал, где проводила сеансы, секретными шкафами и отделениями. В одном из них я и нашел дневник.

– Я его, к сожалению, пропустил, – пробормотал Адам. – Найди я тетрадку в ту ночь, в моей жизни не случилось бы многих неприятностей. Но для чего вы стали искать этот дневник?

– Элизабет рассказала мне, что не так давно к ней в руки попала тетрадь, которая является прекрасным орудием шантажа. Говоря это, она была в полнейшем восторге. Как я уже говорил, Элизабет хотела, чтобы я воспринимал ее как равную, а не как шарлатанку, промышляющую остатками с барского стола. Обнаружив тело, я решил, что имеет смысл поискать эту столь многообещающую тетрадь. Скажу вам честно, я тоже собирался поживиться.

– И вы нашли дневник.

– Да. Но когда я прочел его, то решил, что не стоит связываться. Мне показалось, что это небезопасно.

– Почему же вы пришли к такому выводу?

– Я зарабатываю на жизнь, используя свой ум, – сухо пояснил Элсуорт. – И потому не могу позволить себе быть дураком. Я не хотел рисковать, пытаясь шантажировать такого могущественного и опасного человека, как вы, Хардести. Но вы начали расследовать убийства, и мне все же пришлось рискнуть. Я знал, что, продолжая копать, вы неминуемо наткнетесь на мои финансовые операции.